33

ОЛИВИЯ

Дверь с грохотом закрывается, когда Александр пинает ее каблуком. Мы находимся в роскошной ванной комнате из белого мрамора с золотыми прожилками и зеркалом в золотой оправе, занимающим половину стены над раковиной и столешницей, но я почти ничего не замечаю, потому что слишком занята, упиваясь видом дьявола, который только что закрыл за собой дверь.

Его глаза темнеют, когда он окидывает взглядом мое тело. Я вдыхаю, сердце колотится в груди.

— Боже, ты прекрасна, — говорит он, его голос звучит хрипло.

Я сжимаю пальцы на его шее и притягиваю его рот к своему. Наши губы сталкиваются в яростном поцелуе, и он тянет руки вниз по моим бокам, посылая молнии по моему телу. Крепко ухватившись за мою задницу, он приподнимает меня, продолжая овладевать моим ртом. Я обхватываю его ногами за талию и углубляю поцелуй, опутывая его языком.

Он подводит нас к раковине и усаживает меня на гладкую мраморную столешницу. Я обхватываю его шею руками, прижимая к себе и целуя так сильно, что у меня болят губы, а он в это время отпускает свою хватку и проводит рукой по столешнице.

Дозаторы для мыла и крошечные декоративные растения срываются с края и падают на пол. Александра это, похоже, не волнует, потому что он просто берет меня за бедра и сильнее прижимает к стойке.

Затем он разрывает поцелуй.

Моя грудь вздымается, и я испытываю странное чувство пустоты от того, что его губы не касаются моих. Моргая, я пытаюсь вернуть глаза в фокус. Но прежде, чем мне это удается, Александр тянет руки к моим ногам, задирая темно-зеленое шелковое платье вверх.

От прикосновения его рук меня пронзает электрический ток, я откидываю голову назад и задыхаюсь, глядя в белый мраморный потолок, когда его пальцы проводят по внутренней стороне моего бедра. Переместив свой вес, я помогаю ему поднять платье так, чтобы оно оказалось на моей талии.

Сердце колотится о ребра, когда Александр проводит пальцами по верхней части моих трусиков, прежде чем зацепить их за край ткани. Я откидываюсь назад на локти, насколько это возможно, пока затылок не ударяется о зеркало, но этого достаточно, чтобы удержать свой вес, и я могу приподнять бедра, когда он спускает трусики по бедрам.

Он не торопится спускать трусики вниз, и ткань неровно прижимается к моей разгоряченной коже. Затем он перебрасывает их через мои колени и позволяет им упасть на пол. Моя киска остается полностью открытой для него, и у меня все сжимается от этой мысли.

Я начинаю отталкиваться от стойки, чтобы снова сесть прямо, но прежде, чем я успеваю продвинуться хотя бы на дюйм, Александр прижимает ладонь к моей груди и толкает меня обратно вниз.

— Не двигайся, — приказывает он.

С пульсом, бьющимся в ушах, я снова опускаюсь вниз, опираясь на локти и упираясь затылком в зеркало.

Сердце учащенно забилось, когда Александр крепко взял меня за бедра и широко раздвинул ноги. Я взволнованно вдыхаю, чувствуя, как жар приливает к моим щекам от того, что я так обнажена перед ним.

— Ты идеальна, — хрипит он, его голос пульсирует эмоциями.

Теплое искрящееся чувство вспыхивает в моей груди, словно звезды. Я открываю рот, чтобы сказать… что-то, но так и не узнаю, что именно, потому что в этот момент Александр проводит языком по моему клитору.

Еще один вздох вырывается из моего горла, когда я поднимаюсь со стойки.

Он проводит языком по моему шву, а затем снова обводит клитор, заставляя пульсации удовольствия проноситься по моему телу.

Моя рука вырывается вперед, и я запускаю пальцы в его волосы.

Он перекатывает мой клитор между своими губами.

Я крепко сжимаю его волосы, по коже пробегают молнии.

Его теплое дыхание ласкает мою чувствительную киску, когда он испускает томный смех.

— Ты не можешь кончить без разрешения. Поняла?

Я открываю рот, чтобы ответить, но он вводит в меня два пальца прежде, чем я успеваю произнести первое слово, так что все, что мне удается, — это еще один вздох.

В глазах мерцает свет, когда он вынимает пальцы и снова вводит их в меня.

— Я спросил, ты поняла?

— Да, — выдавливаю я, когда он начинает водить пальцами в устойчивом ритме. Да, да, я понимаю. Я… — Мои ноги дергаются, когда он слегка загибает пальцы на выходе. — О, черт. Пожалуйста.

В ответ я слышу лишь самодовольный смех.

Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, он проводит языком по моей киске, а затем снова засасывает мой клитор в рот. Удовольствие захлестывает меня, и я взмываю к краю.

Пока его пальцы продолжают творить свою умопомрачительную магию, Александр терзает мой клитор губами и языком, пока я не чувствую, что мой мозг вот-вот расплавится. Моя грудь вздымается, и я крепче вцепляюсь в его волосы, пока он продолжает толкать меня все ближе и ближе к этому сладкому освобождению.

Напряжение нарастает во мне, как ураган. Треск, вихрь, пульсация, требующая разрядки. Я чувствую, как приближается край.

— Пожалуйста, — выдавливаю я, задыхаясь от отчаяния. — Пожалуйста, можно я кончу?

— Нет, — бормочет он, прижимаясь к моей киске, но все равно продолжает безжалостно доводить меня до оргазма.

— Александр. — Его имя вырывается из моей груди, как молитва. — Пожалуйста, позволь мне кончить. Пожалуйста, я…

Хныканье срывается с моих губ, когда он снова слегка сгибает пальцы.

— Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты кончила без разрешения? — Он ждет, как будто ожидая, что я отвечу, но я уже почти не помню, как дышать, поэтому просто бессвязно стону. — Я заставил тебя слизать оргазм с пола. Не думай, что я не заставлю тебя сделать это снова.

Я отчаянно бьюсь о столешницу. Это только заставляет его крепче сжимать мое бедро, заставляя меня оставаться на месте, пока он применяет ко мне свою сладкую пытку.

Мое сердце так сильно бьется о ребра, и я боюсь, что они могут треснуть в любую секунду.

— Пожалуйста, Александр, — задыхаюсь я. — Пожалуйста, я умоляю тебя. Я умоляю тебя.

— Правда?

Напряжение пульсирует во мне, как гром в стеклянной бутылке. Я крепко вцепляюсь в его волосы и вдыхаю рваными глотками, пока его пальцы и язык продолжают работать, а все мое тело трепещет от нахлынувшего возбуждения. Кажется, что в любую секунду мой мозг может замкнуться.

— Пожалуйста, Александр. Сэр. Господин. — Я даже не знаю, что вырывается у меня изо рта в этот момент. — Пожалуйста, можно я кончу? О боже. Блядь. Пожалуйста. Я умоляю тебя.

Я практически рыдаю на последнем слове.

Он проводит языком по моему клитору.

С моих губ срываются жалкие звуки.

— Мне нравится, как ты умоляешь, милая. — Я слышу ухмылку в его голосе. — Я разрешаю тебе кончить.

Освобождение взрывается во всем моем теле, прокатываясь по нему, как приливная волна. Я задыхаюсь, глядя в бледный потолок, мои внутренние стенки содрогаются, а ноги бьются о мраморную стойку. Александр продолжает вводить и выводить пальцы, а я кончаю так сильно, что перед глазами вспыхивает свет.

Когда последние толчки стихают и Александр убирает свои ловкие пальцы, я просто откидываюсь назад к зеркалу, мои конечности слабеют, а грудь вздымается. Лежа там, я глубоко вдыхаю, пытаясь собрать воедино свой разрушенный разум.

Мягкие пальцы касаются моей шеи.

Затем Александр обхватывает рукой мое горло. Ухватившись за него, он переводит меня в сидячее положение. Мое тело совершенно обессилено, поэтому я просто позволяю ему делать все, что он хочет.

Как только я снова оказываюсь в вертикальном положении, на меня смотрит пара сверкающих голубых глаз. Александр некоторое время наблюдает за мной, его рука по-прежнему крепко сжимает мое горло. Затем он наклоняется ближе и крадет нежный поцелуй с моих губ.

Мой живот трепещет, словно облако бабочек.

Отстранившись, он снова встречает мой взгляд.

— Хочешь увидеть, как красиво ты выглядишь, когда кончаешь?

Поскольку я пока не доверяю своему голосу, я с готовностью киваю.

— Хорошо. — Он ухмыляется. — Потому что я еще не закончил с тобой.

Наклонившись вперед, он проводит по моим губам еще одним нежным поцелуем. Затем он отпускает свою хватку на моем горле и берет меня за бедра.

Я резко вдыхаю, когда он оттаскивает меня от края прилавка, но его крепкая хватка удерживает меня на месте. Расчесав несколько распущенных локонов, он поворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к зеркалу.

Мой пульс учащается, когда он одаривает меня лукавой улыбкой в зеркале, а затем перемещает меня так, чтобы мои бедра плотно прилегали к краю.

— Наклонись, милая, — приказывает он.

Упираясь ладонями в прохладный мрамор, я опускаюсь, пока не упираюсь предплечьями в стойку. Когда я соскользнула с края, платье снова задралось вокруг моих ног, но Александр быстро задрал его на талию.

Я вскрикиваю, когда он шлепает меня по голой заднице.

— Раздвинь ноги.

Я подчиняюсь. Опираясь на предплечья, и раздвигая ноги, чтобы обеспечить ему лучший доступ, пока он расстегивает брюки. На его губах затаилась довольная улыбка, пока он наблюдал за мной в зеркало, вынимая свой член.

Как только я занимаю позицию, он берет мои бедра в крепкий захват и наклоняет мою попку вверх, чтобы он мог добраться до моей киски.

— Не отрывай взгляд от зеркала, — приказывает он. — Я хочу, чтобы ты смотрела на свое лицо, пока я тебя трахаю.

Я дразняще ухмыляюсь ему в зеркале.

— Да, сэр.

Его ответная улыбка заставляет мою душу воспарить.

— Хорошая девочка.

Дрожь удовольствия пробегает по мне прямо перед тем, как Александр вводит в меня свой член. Мои глаза в зеркале расширяются, а рот приоткрывается, когда из моего горла вырывается стон.

Он вытаскивает член, а затем вколачивает его в меня до упора.

Я задыхаюсь и сжимаю пальцы в кулаки, чувствуя, как его член полностью заполняет меня, и по моему телу прокатывается новый импульс удовольствия. Он медленно выходит из меня, а затем снова входит.

Мои глаза трепещут от трения.

С моих губ срывается стон, когда Александр задает жестокий темп. Я наблюдаю за тем, как мой рот слегка приоткрывается при каждом его толчке, и за тем, как мои глаза разгораются от удовольствия, когда он двигается.

Искорки пробегают по моей коже, когда он ласкает мои голые бедра, а затем снова сжимает свою хватку.

Я издаю стон, когда он увеличивает темп. Внутри меня нарастает напряжение.

Шлепающий звук обнаженных тел эхом разносится по ванной, когда Александр с дикой силой вбивается в меня. Мои бедра ударяются о край стойки. Снова сжимая руки в кулаки, я вдыхаю рваный воздух, пока сдерживаемое удовольствие внутри меня растет, и я взлетаю к очередному оргазму.

Выгнув спину, я бросаю взгляд вниз, пытаясь снять напряжение, пульсирующее в моем теле.

Рука тут же хватает меня за волосы. Намотав мои белокурые локоны на кулак, он поднимает мою голову, заставляя снова повернуться лицом к зеркалу. Как только мои глаза снова оказываются на моем собственном лице, я жду, что он отпустит меня. Но он не отпускает. Его кулак остается в моих волосах, а он снова и снова вгоняет в меня свой член.

— Посмотри на свое личико — приказывает он между толчками. — Посмотри на свое прекрасное лицо.

Сердце бешено колотится в груди, когда я смотрю на собственное отражение. Вожделение мерцает в моих глазах, как золотые блестки, и волны удовольствия пробегают по моим чертам.

Я быстро приближаюсь к этому сладкому краю, пока Александр входит в меня с абсолютной уверенностью и контролем. Я чувствую, как он претендует на каждую частичку моего существа с каждым толчком его члена и каждым рывком моих волос.

Мое изображение слегка расплывается по краям, когда мои глаза выходят из фокуса. Сдерживаемая разрядка бьется во всей моей душе. Мне нужно кончить. Мне нужно…

Его член ударяет в точку глубоко внутри меня, и разрядка обрушивается на меня, как ураган.

Беспорядочные стоны срываются с моих губ, когда оргазм обрушивается на меня, заставляя мои внутренние стенки трепетать и сжиматься вокруг его члена. Он снова наматывает мои волосы на кулак, приподнимая мою голову так, что я вижу только собственное отражение. Удовольствие пляшет в моих глазах и мелькает на каждой черточке лица.

— Посмотри на это, — приказывает он, хватаясь за мои волосы и крепко встряхивая мою голову, пока продолжает трахать меня до оргазма. — Это личико предназначено только для меня. Никто другой никогда не увидит его таким. Никогда. Только я. Ты понимаешь?

Молнии сверкают в моих конечностях, и сама моя душа вибрирует, но мне удается выдавить:

— Только для тебя.

— Да. Потому что ты моя.

— Я твоя. — Мое сердце словно разрывается. — Я твоя, Александр. Черт, я твоя.

Темный стон вырывается из его груди, когда он освобождается.

Я задыхаюсь от этого ощущения.

От ощущения того, как он входит в меня. От невероятного опыта наблюдения за тем, что этот мужчина делает со мной: видеть эмоции, которые он может извлечь из меня, видеть блеск, который только он может добавить в мои глаза, видеть блаженство, которое только он может нарисовать на моих чертах.

Я понятия не имею, как мы сюда попали.

После того как наши отношения начались с издевательств, шантажа и унижений, как мы смогли дойти до того, чтобы создать вместе такой идеальный кусочек рая?

Я не знаю точного момента, когда между нами произошел сдвиг. Я не знаю, что послужило этому причиной. Я даже не знаю, понимаю ли я это.

Так что нет, я понятия не имею, как мы здесь оказались.

Но это не имеет значения.

Потому что сейчас я просто чертовски рада, что мы здесь.

Когда он наконец вынимает руку, я так и остаюсь стоять, облокотившись на столешницу, пытаясь восстановить дыхание и замедлить стук сердца.

Александр снова застегивает брюки, а затем аккуратно сдвигает мое платье так, чтобы юбка снова упала на ноги. Трусики все еще лежат на полу рядом со мной, поэтому я делаю вдох и поднимаюсь с прохладного мрамора. Повернувшись, я готовлюсь нагнуться и поднять брошенное белье, чтобы снова надеть его. Но Александр уже взял их.

Я протягиваю руку, когда он снова выпрямляется.

На его губах появляется дьявольская ухмылка, когда он встречает мой взгляд. И вместо того, чтобы отдать мне трусики, он кладет их в карман.

Мои глаза расширяются.

— Нет. Подожди.

Я бросаюсь к нему, но он легко хватает меня за запястье, прежде чем я успеваю выхватить трусики из его кармана.

— Отдай их, — требую я.

Из его груди вырывается мрачная усмешка.

— Нет.

Вырвав запястье из его хватки, я вырываю руку и тычу ею в сторону двери.

— Я не могу выйти туда без трусиков! А вдруг кто-нибудь увидит?

— Полагаю, тебе просто придется держать ноги закрытыми до конца вечера. — Он обхватывает мою челюсть рукой и наклоняется, чтобы впиться в мои губы собственническим поцелуем. — Напоминание о том, кому ты принадлежишь.

— Ах ты злобный ублюдок!

— Да. — Он крадет еще один поцелуй, от которого у меня трепещет позвоночник и подгибаются пальцы на ногах. — Но ты уже знала это.

Загрузка...