Препод 4

Глава 11

О своём впадении в культиваторный режим, как и убиении голыми руками в голом виде кучи народу, я никому не рассказывал. Во-первых, не поймут, во-вторых, я и сам не пойму, что это было. Грешил я, конечно, на некромантскую сферу. Одним богам известно, что они туда напихали и в каких количествах. Но меня натурально переключило в боевой режим. Все эти прыжки, пробивающие всё и вся удары, энергия Ки.

Вот, кстати, что это такое, я, вроде, маленько разобрался. Это та же самая магия, но направленная не наружу, как в классическом колдовстве, где ты формируешь внешнюю паутину заклинания, наполняя от внутреннего источника, а внутрь тела. За счёт неё, обеспечивая большую силу, скорость, координацию, даже восприятие ускорялось. Потом, правда, следовал откат. Человеческое тело тоже имеет свой предел нагрузок. Мне повезло с дарами от Воина, любой другой после таких нагрузок очутился бы на больничной койке, в лучшем случае.

Причём, на более высоких уровнях владения этой Ки можно было творить фокусы типа телепортации, как эта самая тайная техника громового Дракона. И если обычное усиление тела не так хорошо помогало в бою с магами, то вот эти техники становились неслабым таким преимуществом за счёт почти мгновенного каста. Пока маг плетёт паутину и накачивает её силой, противник успеет десять раз использовать свою технику.

Очень необычный путь. Собственно, Ки-дао, о котором говорила бандитка, путь Ки. Эта Сюэ Линь меня посчитала адептом их пути, потому что я тоже усилил себя магией. Каким-то образом. Видимо, потому что обычный способ колдовства был мне недоступен.

И вот теперь я раздумывал, как этот режим Ки можно развивать. Больно понравилась мне эта техника. За спину противнику скакать глупо, но в нужный момент мгновенно телепортироваться на десяток другой метров в сторону бывает весьма неплохо. Понятное дело, что принцип работы с магическим ядром в этом случае совсем другой.

Я даже пожалел, что убил эту Линь, но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля.

Что касается магистрата, то бургомистр сейчас куковал в тюрьме, дожидаясь приезда комиссии из столицы. Я всё-таки написал письмо Селестине. Правда, ей тоже не описывал свои подвиги, только кратко упомянул про попытку похищения, что установил и уничтожил всех причастных.

Бургомистра, который отдавал приказ страже не трогать диаспору, казнить не стал. Не то, чтобы пожалел, но тому чётко намекнули: или бери деньги, или скоро на этом посту окажется другой, более сговорчивый. Смалодушничал глава города, испугался за свою шкуру. Но тут отчасти его понять можно, жить все хотят. Правда, когда это идёт вразрез с исполнением твоих прямых обязанностей, надо хотя бы набраться смелости и добровольно с поста уйти, а не потворствовать бардаку. Бургомистром ему теперь не быть точно, а дальше пусть решает комиссия.

Студенты, к слову, так толком ничего и не поняли. Для них, в общем-то, все события ночи выразились в том, что вечером они легли спать в комнатах, а утром проснулись с тяжёлой головой, на земле, посреди пепелища.

Им я тоже выдал очень отредактированную версию, поэтому большинство просто жалело, что пропустило такое приключение. Детишки, блин, великовозрастные. Приключения им подавай. Впрочем, и пусть. Зато психика осталась не травмированной. Ничего не видели, не слышали, и спать будут спокойно.

В общем, пока ждали комиссию, я погнал своих на Плешь. Не новую, что осталась после трущоб, а ту старую, трёхсотлетнюю.

Идея выяснить, что же всё-таки там случилось, меня не покидала не смотря ни на что. Да, следующую ночь мы ночевали уже на нормальном постоялом дворе на правом берегу реки недалеко от городского парка, где можно было не переживать за безопасность. К тому же, капитан, безумно радый, что его не просто оставили в живых, но и с должности не убрали, организовал на постоялом дворе круглосуточный пост стражи.

Ну а Плешь была необычна. С виду пустырь и пустырь, здоровенный, правда. От стоявших когда-то домов остались лишь еле видимые основания, и только почти по центру виднелся обелиск, квадратного сечения колонна с пирамидальным навершием, торчащая из земли метров на пять вверх. Когда-то она стояла во дворе той старой школы магии, и на ней были выбиты имена всех директоров школы с момента основания и до событий трёхсотлетней давности.

Присев, я внимательно оглядел торчащие из земли камни. От деревянных элементов здания, естественно, давно ничего не осталось, но остатки оконного проёма, вытесанные вручную, было видно, вот только он был почти вровень с поверхностью земли. За триста лет то, что осталось от зданий, ушло в землю минимум на метр, а значит, чтобы добраться до слоя, который мог нести в себе следы магического воздействия, надо копать.

Передав паре стражников, что теперь везде сопровождали нас, просьбу принести лопаты и заступы, я собрал вокруг себя студентов.

— Итак, кто-то вместе со мной уже знакомился с правилами проведения раскопок, кто-то нет, поэтому объясняю ещё раз, — я оглядел обе группы, внимательно смотрящие на меня, — в первую очередь никакой самодеятельности. Участки я вам укажу сам, работаете только там, никаких перебежек или самовольного выбора места раскопа. Во-вторых, ведёте не просто учёт найденного, но чётко фиксируете на плане, где обнаружен объект. Будьте внимательны также к структуре и цвету почвы вокруг объекта и не пытайтесь его извлечь сразу, сначала полностью раскопайте. Всё понятно?

Я дождался дружного кивка, естественно не поверил, но по ходу дела разберутся.

— Да, — добавил я, — так как у группы «А» есть некоторый опыт, то пары будут смешанными. А ну цыц! — задавил я на корню недовольный ропот, — мне лучше знать. Считайте это хорошим способом узнать друг друга получше. Привыкайте работать совместно.

Разбивал я их на пары тоже сам, с некоторым умыслом. Пары были не просто один из «А», второй из «Б», а ещё и разными по полу, к парню из горцев я приставлял одну из моих бывших студенток академии и наоборот. Правда, если с парнями из «Б» всё прошло без особых проблем, девушек на них хватало, то парням из «А» оставалось всего две, Айна и Гудрун. И кого выбрать?

Тут я заметил переглядывания Бари с Айной и хмыкнул про себя. От меня не укрылось, что эти двое последнее время проявляют друг к другу интерес. Чаще о чём-то разговаривают, отделяясь от остальных. Вроде бы даже ещё в Тенистой долине я замечал, как они вечером, воровато оглядываясь, убегали куда-то в лес. Ну что ж, он мальчик, она девочка, и ничего предосудительного в этом нет. Фактически, по всем законам они совершеннолетние, а лекцию по половому воспитанию я им ещё во время поездки на практику проводил.

Улыбнувшись своим мыслям, я поставил их вместе, а вдруг действительно это любовь? Побуду немножко Купидоном.

Что же до Гудрун, то к этой нагловатой и заносчивой девице в пару я поставил Маршуша, пожалуй, только он со своим спокойствием и некоторой флегматичностью сможет выдержать её вредный характер.

Поделив остальных, развернул добытый в архивах магистрата план уничтоженного квартала и, достав перо, принялся цифрами обозначать участки, тут же, чтобы не забыть, подписывая имена закреплённых за ним студентов.

У нас было двадцать пять студентов, моя адъюнкт и я, поэтому после разбивки на пары остались я, Ланика и Авсан. Сын Ясулы чувствовал себя слегка не в своей тарелка, косясь на Сильф, но я всё равно поставил их вместе, ничего, поработает с ней в паре.

Сам я остался один, но мне было не привыкать, тем более, в первую очередь собирался заняться выяснением причины, почему на Плеши за триста лет ничего не выросло и расти не собирается, а не раскопками.

Но тут, меня, когда я уже собирался пойти распределять народ по участкам, отвлёк Бари.

— Профессор, — подойдя вместе с Айной, он как-то немного неуверенно попросил, — разрешите нам с вами, вы один, а я бы хотел помочь в раскопках.

— Вот как? — брови мои взлетели вверх, — ну, если и Айна не против, то пожалуйста. Айна?

Айна, как-то странно косясь на напарника, кивнула:

— Я не против.

— Ну, тогда держитесь рядом.

Идя с планом и расставляя пары, я только мысленно покачал головой. Не ожидал, честно признаюсь. Бари ведь мог провести время вдвоём со своей девушкой, пусть не совсем наедине, но уж точно не боясь, что их разговор подслушают, точки раскопок отделяли друг от друга десятки метров, но он решился работать с преподавателем. Это что, учёба для него важнее романтики? Гормоны-то в теле бушуют, любовь, амор и прочие кружащие молодую голову вещи витают в воздухе. Перебороть их, тут надо иметь силу воли. Вновь парень смог меня удивить.

Распределив двойки по участкам, мы втроём подошли к месту, с которого я собирался начать изучение. Неподалёку располагался монумент, на чьих гладко отполированных сторонах были высечены имена. Особого дела до давно умерших людей нам не было, потому, оставив его на потом, я начал с обхода периметра школы, внимательно осматривая всё в магическом зрении. Возможно, где-то под нами, на уровне прежней поверхности, находился какой-то амулет или артефакт, ставший причиной катастрофы. Здание школы напоминало о себе едва видимым на земле контуром из камней, и вдоль него я сканировал местность особенно тщательно.

— Профессор, — идущий следом Бари, негромко меня окликнул.

— Да? — не поворачивая головы, переспросил я.

— Когда нас всех усыпили эти бандиты из кирианской диаспоры, почему они не усыпили вас?

Остановившись, я задумчиво обернулся. Мой лучший студент снова задал правильный вопрос. Похоже, события ночи, которые он пропустил, до сих пор будоражили его беспокойную натуру. Впрочем, божественный меч я ему вручил не только за своё спасение. Скорее за настойчивость и упорство. Вот и сейчас он ждал от меня ответа, и было понятно, что общими фразами отделаться не получится. Врать тоже было неприемлемо. Какой я тогда, к чёрту, преподаватель?

— Они не усыпили меня, потому что хотели убить. Меня спасло то, что я пил божественную амброзию, и яд не смог до конца подействовать, — со вздохом ответил я.

— А потом вы их сожгли?

— Да, — лаконично произнёс я, не слишком желая распространяться о случившемся дальше.

— Просто, я слышал разговор пары стражников, что было несколько трупов, которые увезли, и все они имели страшные раны, словно на них напал какой-то зверь.

А ещё Бари был потрясающе въедливым юношей. Хорошее качество для учёного мага, спору нет, но в такие моменты, как сейчас, я слегка жалел об этом. Но ответил, неохотно, конечно.

— Яд на время блокировал способность колдовать, пришлось руками.

— А как? — тут же живо поинтересовался Ботлер, — научите!

— Зачем тебе это? — я вздохнул, — поверь, ничего приятного в этом не было. Будь у меня магия и не будь настолько безвыходной ситуации, я бы этим не воспользовался.

— А вдруг у меня тоже когда-нибудь наступит такая безвыходная ситуация?

Я открыл рот, чтобы ответить, но подумал и закрыл. Парень-то прав. Исключать подобное нельзя. В мире, где маги — обыденность, средства против магов, лишающие их магической силы, тоже имеют место быть. Имею ли я право скрывать от них, вероятно, единственную возможность сохранить свою жизнь, если они останутся без магии? И вновь, как преподаватель, я не смог ему отказать. Нюанс был лишь в том, что я и сам толком не знал, как работать с магией, которая Ки. Той ночью всё происходило само собой, на автомате.

— Это не так просто, Бари, но я попытаюсь вас научить. Есть методика использования своего магического ядра не для сотворения заклинаний, а для подпитки своего тела. Усиления своей скорости, силы, восприятия. Удары, усиленные внутренней магией, могут пробить даже каменную стену… — тут я усмехнулся, — но при этом надо не забывать, что твоя кожа, кости и мясо хоть и усилены, но не становятся неуязвимыми. Можно серьёзно поломаться.

— А, так вы про ОБМ? — интерес, горящий в глазах парня, чуть потух, а в голосе появились еле слышные нотки разочарования, — мама рассказывала, их в Легионе подобному учат.

— Чему учат? — переспросил я.

— ОБМ, — оборона без магии, — пояснил юноша, — но там степень усиления и длительность зависят от объёма магического ядра, мама сказала, что есть смысл изучать только тем, кого отобрали на службу, обычным магам смысла нет изучать.

Тут пришла пора удивляться уже мне. Я-то себе нафантазировал про какое-то очень тайное учение, а это, оказывается, у них такой магический комплекс самообороны. Наверное, только кирианцами возведённый в ранг боевого искусства. Впрочем, телепортация этой Сюэ Линь меня действительно впечатлила.

— Ну да, — облегчённо кивнул я, — ОБМ.

Больше вопросов Бари не задавал, а я мысленно себе пометил, при оказии у Алисы насчёт этого ОБМ поинтересоваться, как оно происходит. Раз уж у меня эта штука работает, так хоть научиться её включать и выключать самостоятельно.

Я продолжил осмотр остатков здания школы, на некоторое время отвлёкшись от студентов, пока удивлённый вскрик Айны не привлёк моё внимание.

Пока я крутился тут, девушка успела подойти к монументу, торчавшему посреди бывшего двора школы, и, прикоснувшись к нему, застыла, удивлённо приоткрыв рот.

— Что случилось? — окликнул я её.

— Какое-то странное ощущение, — растерянно произнесла Айна, — словно из меня что-то тянет. Несильно, но будто чуть пальцы прилипают, хотя они не прилипают вроде.

Объяснение было так себе, похоже, девушка сама толком не понимала, что с ней происходит.

Тут стоявший неподалёку Ботлер подошёл к ней и с любопытством тоже потянулся к обелиску. Меня кольнуло чувство опасности, и я крикнул:

— Бари, стой!

Но не успел. Пальцы парня коснулись отполированной грани, и в тоже мгновение, потеряв сознание, он безвольно завалился на землю. Если бы мы были в моём прошлом мире, я бы подумал, что парня ударило током, очень уж похоже было, разве что ни искр, ни треска разряда не было, всё произошло в полной тишине. В эту же копилку были и ощущения прилипания у Айны, хотя на неё действовал монумент куда слабже.

Всё это мгновенно пронеслось в моей голове, и я, сорвавшись с места, в три больших прыжка подскочил к юноше, хватая за одежду и рывком откидывая от монумента в сторону.

— Что с ним? — с тревогой поинтересовалась девушка, сама отскочившая назад.

— Не знаю, — резко произнёс я, присаживаясь и щупая пульс в неподвижном теле.

Почувствовав биение, а затем увидев, что и грудная клетка равномерно вздымается, обеспечивая дыхание, немного успокоился. Бари был жив. Осталось понять, что с ним произошло. И первое же сканирование тела сразу выдало результат — сильнейшее магическое истощение.

— Не понимаю, — пробормотал я, наморщив лоб, — он же не колдовал…

Но догадка пришла мгновенно.

— Айна, последи за Бари, — приказал я, а сам осторожно приблизился к монументу.

К гадалке не ходи, эта штука высосала всю магию из парня, а девушку спасли только её неразвитые каналы, почти не отдававшие ничего во вне.Вот только, что это и как отбирало ману, было непонятно.

Правда, стоило пройтись по нему сканирующим заклинанием, как я тут же узнал материал. Монумент состоял из цельного куска кристаллида. Как плита в пещере под Академией. Тогда я ещё не знал, что это такое, но Калистратис просветил, и теперь это чудо баснословно дорогое стояло передо мной в чистом поле, в какой-то паре сотен метров от сгоревших подчистую трущоб. Если бы местные знали, какое сокровище у них тут на самом виду. Но магов, чтобы им это объяснить, в Прилесье не нашлось. Впрочем, далеко не все маги знают про кристаллид. Это практически стратегический материал, используемый в самых лучших артефактах и магических предметах. Камень, хотя я подозревал, что это нечто большее, чем просто камень, мог вбирать в себя в десятки раз больше магической энергии, чем любой другой материал. Но самой большой его ценностью была способность не терять магический заряд со временем.

Вот только Калистратис не рассказывал, что камень может принудительно отбирать энергию у мага. Это было что-то новенькое.

По-новому оглядев Плешь, я понял причину, почему здесь ничего не растёт. Всё на этой планете развивается под постоянным магическим полем, которое, как я начинал подозревать, было следствием воздействия объектов, которые назывались звёздными аспектами. Либо аспекты были частью какой-то более глобальной системы.

А монумент из некоторого радиуса это магическое поле сосал, тем самым понижая естественный магический фон, без которого тут и не растёт ничего. Даже обычные люди без магии чувствуют это, не осознавая на самом деле, что ощущают. Но понимают, что место нехорошее, и обходят его стороной. А вот маги нет, потому что сами являются источниками магии, поэтому на фон им побоку. Ещё и контакт с почвой сработал, через который, вероятно, плита тянула магию ещё сильнее. Если его отсюда выдернуть, через месяц фон восстановится, и всё начнёт расти.

Но, однако, какое интересное свойство, у меня даже зачесались руки провести несколько экспериментов. А значит, точно надо монумент отсюда вывозить. И установить где-нибудь в Тенистой долине, скрыв от посторонних глаз. Я прикинул, что если подвесить его в воздухе, например, на цепях, то это должно уменьшить радиус воздействия, если ещё перекрыть, например, надев кольцо из тритания, блокирующего магию.

Но пока надо было убедиться, что с Бари всё в порядке. И отложив ненадолго вопрос с обелиском, я вернулся к студенту.