Препод 4

Глава 8

Ввиду критического взаимонепонимания, мною было принято решение смычку города и деревни производить через труд. Совместный труд, как известно, объединяет, а ещё не оставляет времени и сил на разборки друг с другом.

Поэтому я отбросил планы по постепенной достройке бывшего здания школы. Оно оставалось только как общежитие со столовой, а учебный корпус решено было возвести на месте и так уничтоженной поляны. Опять же, самая верхушка холма, прекрасный обзор и простор для архитектуры.

Был у меня в той жизни знакомый философ, подполковник вооружённых сил в отставке. Богатый был человек на философские мысли и изречения. Особенно про свою службу. Любил говорить «Чем бы солдат не занимался, главное, чтобы задолбался». Потому что только так можно приглушить извечную солдатскую тягу к антисоциальной деятельности.

У меня были, конечно, не солдаты, но возраст и почти казарменное положение студентов с ними очень сближали. Поэтому строить было решено из камня, чтобы на века, и жизнь мёдом не казалась.

— Силу некуда девать? Вот вам пожалуйста, — приговаривал я, прогуливаясь вдоль отрытого котлована.

Рыли его до скалы, чтобы опора понадёжней была, потому что хотел я не много ни мало, а замок, почти как в Академии. То есть высокий донжон, а к нему в несколько этажей большой каменный корпус. Да такой, чтобы и осаду выдержать можно было.

Толика отчаяния, промелькнувшая на лицах слушающих мои планы студентов, была, наверное, лучшей наградой. А будут знать, как драки устраивать.

— Ох и строительство вы затеяли, ваша милость, — уважительно сдёрнув с головы шапку, произнёс староста.

Старик стоял на краю обрыва, опираясь на посох, и только качал головой, наблюдая, как каменные блоки из карьера неподалёку медленно ползут под действием транспортировочного заклинания в котлован, где мои горцы их кантуют и выставляют под фундамент, заодно формируя подвал будущего здания.

— Была школа, станет колледж, — ответил я, орлиным взглядом окидывая копошащиеся внизу фигуры, — не стыдно будет соседям показать. А то смешно, ни одной своей Академии у нас.

Тингланд я уже привычно именовал своим. А какая разница? Я, по факту, везде гость, что в Империи, что на Яоле в целом. И вообще, где жизнь спокойней, там и дом. А в Империи последнее время что-то мне неспокойно стало. То ли дело тут. Тут меня пойди найди ещё. Деревенька мелкая, любой чужак сразу на виду, очередным похитителям сложно будет затеряться в толпе.

— Так вы целую академию⁈ — ахнул староста.

— Ну, целую, не целую, однако похвалиться будет чем, — кивнул я, — да, уважаемый, скажи-ка мне, чем у вас тут можно рацион разнообразить?

— Чего? — глуховато сощурившись, переспросил старик.

— Жратву поинтересней, — громче сообщил я.

— А, это? — тот почесал за ухом, поплямкал губами, о чём-то раздумывая, затем стукнул посохом по земле, — можно и поинтересней, ваша милость, но мы сами никак, помощь нужна.

— Будет помощь, — легко согласился я, — скоро мои всё что угодно захотят, лишь бы не строить.

За всеми этими делами я, однако, не забывал заниматься насущными вопросами. Первым из которых была странность с богами и звёздными аспектами.

Карта аспектов, художественно выполненная в виде звёздного неба, у меня была, и, имея списки координат, вычисленных трудолюбивыми тингландскими магами, божественных созвездий, я кропотливо переносил их на карту, пытаясь выяснить какие-то параллели или взаимосвязи.

Двадцать один аспект, десять божественных созвездий, из которых мне известны только девять, и она тёмная лошадка, о которой никто и ничего. Вот вычислением этой неизвестной сущности я и занимался.

Как определить, какое из созвездий какому божеству соответствует? Число «звёзд» у них одинаково, различаются только схемы расположения, но рисовать по ним, пытаясь угадать, это Воин или Морской Царь, настолько неблагодарное занятие, что проще плюнуть. А значит надо попробовать ориентироваться по находящимся рядом аспектам.

Если за гипотезу принять, что материализация сущностей была под влиянием тех или иных активных аспектов? Ну, например, тингландский Морской Царь, очень возможно, находится рядом с аспектами, влияющими на водные заклинания. И такие есть. Аспект Чаша, к примеру. Увеличивает мощность заклинаний воды. Я нашёл на карте этот аспект и группу из восьми звёзд рядом с ним карандашом пометил «Морской Царь».

Под вопросом, конечно, но с чего-то надо было начинать. Затем взял воина. Этот, если судить по полученному благословению, любит стихию огня, а значит, больше всего ему подходит аспект Костёр. Я пометил следующую группу «звёзд».

Дальше действовал по аналогии. Правда, не всегда получалось чётко определить позицию божества, потому что отдельные группы находились рядом с несколькими аспектами сразу. Но методом исключения удалось перебрать всех, распределив более-менее логически.

— А вот и ты, — пробормотал я, глядя на последнюю восьмёрку без названия, что располагалась аккурат между тремя аспектами магии, — моё неизвестное божество. И какими же силами обладаешь ты?

Если принять за истину особенность взаимодействия богов с аспектами, то данное божество должно было отражать силы всех трёх. Итак, первый аспект, из окружавших божество, — Тень. Второй — Хлад. Третий — Свеча…

Я призадумался. Первый аспект использовался для усиления заклинаний маскировки, невидимости и прочих способов сокрытия. Второй аспект усиливал всё связанное с магией льда. И вместе они формировали весьма мрачную картину. Если бы не третий аспект. Свеча была знаком надежды и усиливала заклинания лечения.

Это ж какими должны были быть существа, родившие такого бога? Мрачные и холодные внутри, но одновременно надеявшиеся на продолжение жизни? Прямо как древние некроманты, если верить моим воспоминаниям.

Я хмыкнул такому предположению, но тут вдруг меня клинануло. А что, если я прав, и это действительно божество самих некромантов? Не то, которое они пытались создать, а спонтанно возникшее?

Но по теории самих же некромантов, уничтожение всех верующих в этого бога должно было бога уничтожить? В этом была вся суть проекта по полной санации материка. Тогда со смертью самих некромантов этот безымянных бог должен был исчезнуть. Но он не исчез.

Я оторвался от размышлений, поднялся на последний этаж своей пристройки, откуда, выглянув в окно, поискал нужный участок ночного неба. Мне повезло, и я быстро нашёл все ярко светящиеся на небосводе аспекты и созвездие божества между ними.

Всё было на месте. А значит или я неправильно определил положение божеств на небе, или теория некромантов была неверна изначально?

Но, однако, как интересно выходит. Они хотели создать своё божество, а оно уже возникло само? А не могло именно оно вмешаться и устроить Катаклизм? Ну, типа, в отместку? Что его пытаются заменить?

Но тут меня заклинило вновь. А что если некроманты были правы? Что смерть всех уничтожит и богов? Но тогда тот, кто планировал операцию, должен был тщательно изучить вопрос, вот как я сейчас. А значит, по идее, нужно было, чтобы освободить место для своего рукотворного божества, уничтожить и всех некромантов тоже.

Я помотал головой. Нет, не может быть? Но, что если, действительно, был кто-то один, какой-нибудь верховный некромант, решивший убить всех, включая и самих некромантов, а сам затем стать божеством, заняв всё вакантное пустующее пространство? Но остальным некромантам этого не говорил?

Тут я понял, что мозг начинает потихоньку плавиться от таких предположений. Спустившись на третий этаж, плюхнулся на кровать, вздохнул, задумчиво подложив руки под голову.

И снова мало информации. Да и больно дикой кажется теория убить и своих и чужих. Кто-то же должен был понять, что дело нечисто. Должен был остановить, предотвратить Катаклизм…

«А если, — я повернулся на бок, раздумывая над новой теорией, — этот кто-то так и сделал? Ограничил волну распространения внутренней областью? А сам, к примеру? Погиб? Пожертвовал собой?»

У всех этих умозаключений был только один, но большой недостаток, они не были подкреплены какими-то вескими доказательствами. Всё могло быть совсем не так, как мне сейчас представлялось. А значит что? Значит надо искать дальше'.

Вздохнув, я перевернулся на другой бок и внезапно, практически нос к носу, столкнулся с лежащей на моей кровати женщиной. Это было так неожиданно, что я, отшатнувшись назад, вместе с одеялом свалился на пол, а когда вскочил на ноги, на кровати уже никого не было.

— Да ну нафиг, — пробормотал я, одной рукой держась за грудь, пытаясь унять слишком часто бьющееся сердце, а второй машинально приглаживая вставшие дыбом волосы.

Привиделось? Почудилось? Этот краткий миг, что я смотрел в лицо незнакомки, оставил отпечаток в моей памяти. Настолько мимолётный, что, пытаясь вновь его вспомнить, я видел лишь расплывчатый силуэт. Но почему-то был твёрдо уверен, что глаза женщины чёрные с серебристой радужкой.

Магическим зрением осмотрев всё вокруг, никаких остаточных следов применения магии не нашёл. Была шальная мысль, что кто-то баловался с иллюзиями, но тогда я бы увидел следы, а их не было.

А может это было ещё одно воспоминание, доставшееся мне от тёмной сферы? Пришедшее не со сном, а наяву? Такое тоже нельзя было исключать. Ментальная магия — опасная штука, мало ли, чего она успела наворотить в моей голове. Да и ритуал был прерван самым грубым образом.

Чуть успокоившись, я ещё раз обошёл все этажи пристройки, но ничего подозрительного не обнаружил. Развесил пару заклинаний-следилок и уже окончательно пошёл спать. Вдруг утро действительно будет мудренее.

Тенью проскочив мимо затихшей стройки, Бари оглянулся, проверяя, не идёт ли кто за ним, но около здания школы было пусто и темно, лишь неяркие огоньки светильников мелькали в окнах комнат полуночников, ещё не улёгшихся спать.

Сегодня был сеанс связи. Не с куратором от инквизиции, просто общий отчёт, который Бари надиктовывал в выданный амулет. Скорее всего, с той стороны просто сидел кто-то, записывающий его слова.

Нырнув под кроны деревьев, где было уже совсем темно, парень несколько раз споткнулся о выступавшие из земли корни, чертыхнулся вполголоса, после чего активировал ночное зрение и, стараясь не шуметь, углубился в лес.

Присев на корточки, минут десять он прислушивался к ночным шорохам и скрипам, но ничего подозрительного не услышал и, достав из-за пазухи амулет, влил чуток магии, заставив его засветиться неярким синим светом, торопливо произнёс:

— Это Тринадцатый. Начато строительство большого учебного корпуса. Будет башня донжона и пристроенный учебный блок с аудиториями в несколько этажей. Строительство ведётся из камня, и, исходя из размеров, рассчитано на намного большее количество студентов. Школу он переименовал в колледж и, судя по некоторым оговоркам, планирует превратить потом в академию. Был свидетелем применения заклинания массового паралича. Также заметил его интерес к занимавшимся в школе горцам. Они почти не могут колдовать, но имеют какую-то врождённую сопротивляемость к магии. Доклад окончил.

Ботлер замолчал, а амулет, потратив вложенную в него ману на отправку сообщения, вновь погас, становясь просто куском металла.

Тяжело вздохнув, парень с минуту посидел ещё, затем угрюмо поднялся и поплёлся обратно. Как ни пытался он убеждать себя, что это на благо Империи, но внутри он чувствовал себя банальным стукачом. Не так, ох не так ему представлялась работа на всесильную Инквизицию.

Ночной лес — коварная штука, и Бари, сам того не заметив, отклонился от обратного курса, забрав сильно в сторону. Свою ошибку он понял, когда не смог выйти на опушку и увидеть здание школы. Остановился, принявшись озираться. Как назло, плотные кроны не давали пробиться свету луны, чтобы сориентироваться по ней, и парень в лёгкой панике заметался меж деревьев, пытаясь понять, куда идти теперь.

Ещё не хватало заблудиться! И поняв, что сейчас делает только хуже, Бари остановился, несколько раз глубоко вдохнув, постарался успокоиться. Слабым заклинанием огня выжег на коре ближайшего дерева букву «Б», затем, выбрав наиболее, как ему казалось, верное направление, пошел туда, через каждый десяток метров, оставляя на деревьях стрелочку с направлением своего движения.

А затем, минут через пять, он внезапно увидел впереди отблеск магического огонька, и, несказанно обрадовавшись, побежал туда. Вот только, вылетев на небольшую полянку среди деревьев, резко затормозил. У воткнутого в землю светильника сидела полуголая девица и что-то с закрытыми глазами шептала.

Всполошившись, вспугнутая топотом Ботлера, и вскочив с места, она выставила светильник перед собой, гневно того окрикнув:

— Ты кто такой⁈

— Спокойно! — выставил вперёд руки тот, — я Бари, с «А». А ты Айна? Верно?

Он узнал в девице вторую студентку из горцев. Крепко сбитая и весьма развитая, судя по обтянутой тканью высокой груди и крупным бёдрам, девушка настороженно разглядывала нарушителя покоя, затем, узнав, чуть расслабилась. Откинула за спину косу, воткнула светильник обратно в землю.

— И что ты здесь забыл, Бари?

— Да вот, — неуклюже развёл он руками, — заблудился?

— Точно? — не поверила та, — а может за мной следил?

— Да зачем мне это, — парень пожал плечами, — делать мне больше нечего, следить.

— Ну да, ну да, — хмыкнула та.

Затем подошла, подняв одежду, натянула штаны и телогрейку.

— А что ты делала? — не удержавшись, полюбопытствовал Бари.

Айна, задумчиво посмотрела на него, затем, неопределённо дёрнув плечом, ответила:

— Да так, кое-какой ритуал хотела провести.

— Ритуал?

— Да. Просила дух Льда дать мне сил.

— Дух Льда? — переспросил Бари, — впервые слышу. Это что, ваше божество какое-то?

— Нет, — девушка отвернулась, — скорее наоборот. Из-за него мы изгои среди своих. Из-за него у нас дар к магии. Вот только этот дар — насмешка. Я видела, как вы можете колдовать. А ведь вы не старше нас. Поэтому, раз дух Льда нас изменил, пусть уж меняет до конца. Я хочу быть магом, а не пародией на него.

В голосе Айны прорезалась горечь.

— Мы вынуждены только слушать про то, какая бывает магия, и завидовать. Таким как вы. Разве это справедливо, дать такой дар? Который ничего не может?

— Нет, не справедливо, — сглотнув, глухо ответил Ботлер.

Он как-то не задумывался, как этим горцам живётся. А ведь действительно, вот такой недодар — это было сплошное мученье. Парень примерил на себя, чтобы он делал на их месте и поёжился. Нет, такого он не пожелал бы и врагу.

— Что стоишь, пошли, — она поманила Бари за собой, — или ты в лесу ночевать собрался?

— Нет, конечно, нет, — встрепенувшись, Ботлер догнал девушку, пошёл рядом.

Затем внезапно даже для себя, он коснулся на ходу её ладони, произнёс, когда она удивлённо обернулась:

— Ты прости, я не знал, не думал. Ну, что это для вас так…

— А ты думал, мы всем довольны? — Айна хмыкнула, — нет, жизнь с нами обошлась несправедливо, но у нас есть своя гордость. Поэтому лучше забудь про снисходительность и жалость, нам она не нужна.

— Так быть может помощь? — произнёс Бари, продолжая коситься на идущую чуть впереди студентку.

— Что помощь?

— Может, я тогда попробую помочь? Вдруг получится как-то усилить ваш дар?

— Ты? Студент-недоучка? — она обидно рассмеялась, — тут были взрослые маги, и все как один утверждали, что с нашим даром ничего нельзя сделать.

— И всё-таки я бы попробовал, — набычился Ботлер.

— Ну, попробуй, — равнодушно пожала плечами Айна, — только это всё бесполезно.

— Но мне нужно будет, чтобы пробовать, ну, — парень слегка покраснел, впрочем, в свете магического фонаря это было незаметно, — на ком-то, не на себе же я буду пробовать.

— Ладно, пробыватель, — девушка покосилась на него вновь, — так и быть, завтра вечером здесь же. Посмотрю, что ты там придумаешь.