Преследуемая нападающим

Глава 7

Сара

— Я кое с кем встречаюсь, — призналась я, и на мгновение меня встретила только тишина. Я взглянула на экран, и, конечно же, вызов все еще шел.

— Что?

— Я..

— Как? С кем?! — старшая сестра засыпала меня вопросами. Я рассмеялась. — Когда?

— Он, э-э-э…

— Сара?

— Ладно, прежде чем я расскажу о нем, нужно, чтобы ты не психовала, Рут, — предупредила я. Рут была потрясающей, но иногда немного драматизировала. Особенно когда дело касалось сестер.

— Черт. Он что, какой-то неудачник? Сара! — выругалась Рут. — Он что, безработный? У него нет машины?

— Нет, у него есть машина. Но, ммм, безработный, я думаю, технически, вроде как, но это не… — я покачала головой. — Он не неудачник, — нервы были на пределе. — Ладно, так что просто послушай, прежде чем начнешь…

— Начну что?

— Пока ты не набросилась на меня как Рути!

— Не используй мое имя в качестве прилагательного. Ты же знаешь, как сильно я это ненавижу, — пожаловалась она.

Мои губы дрогнули.

Рут была старшей не только из шести детей, но и из шести дочерей матери-одиночки. Сама по себе она была для нас как вторая мама. Рут всегда помогала, чем могла, в то время как мама работала на двух работах, чтобы прокормить нас.

Начиная с наблюдения за нами, когда мы были детьми, помогая с домашними заданиями или проектами, и заканчивая поиском работы после школы, как только та стала достаточно взрослой для этого. Все для того, чтобы помочь со счетами и продуктами. Девизом Рут, когда ей приходилось нелегко, всегда было: «Где воля, там есть и выход». Даже когда это казалось невозможным.

Она была королевой уличной суеты.

Особенно когда дело касалось ее сестер и того, в чем мы нуждались. От одежды до туалетных принадлежностей, выпускных платьев, танцев, билетов в ежегоднике. Рут всегда прикрывала нас.

Может быть, из-за того, что я родилась второй, она мне ближе всех. Не то чтобы я не была близка с Ферни, Фаби, Арией и Джеммой. Была. Но не настолько.

Я ждала неделю, прежде чем позвонить ей.

Нервничала. Маршалл был слишком хорош. Я никогда не встречала никого, кроме сестер, кто, казалось, просто понимал бы меня так, как он.

— Ладно, значит, парень не неудачник. Кто он такой? Потому что, если ты говоришь не начинать, а у него нет работы… — пришло время вмешаться.

— Он футболист, — выпалила я. И снова, на долю секунды, воцарилась тишина. Пока она не начала смеяться так сильно, что закашляла.

— Рути! — застонала я, слыша, как та пытается отдышаться

— Прости! Я не смеюсь над тобой. Ты снова наступаешь на те же грабли, это забавно, — поддразнила она, и я закатила глаза. — Он тоже выпускник?

— Да. Помнишь, мы ходили на футбольный матч и того, о ком я тебе рассказывала?

— Ни за что! — она ахнула. — Высокий чувак с горячей задницей?

— Рут! — я выругалась, но не смогла сдержать собственного смеха.

— Что? Это правда! У парня попа получше, чем у Кардашьян! — поддразнила она. Мои щеки вспыхнули. Я не понаслышке знала, насколько это было правдой.

— Заткнись! — застонала я, растягиваясь на диване.

— Как это произошло? Вы двое? Ты живешь как монахиня! — воскликнула она, и я покачала головой.

— Нет, это не так, — возразила я, хотя мы обе знали правду.

— Жаль, но ты права. Монахини, наверное, выходят из дома чаще, чем ты, — я закатила глаза. — Все, что ты делаешь — это работаешь и учишься, а иногда выходишь на пробежку, и почему делаешь это, выше моего понимания!

— Потому что бег полезен для здоровья!

— Верно, — протянула она.

Рут была богиней пышных форм, наделенной удивительным метаболизмом, придающим ей нужное количество изгибов независимо от того, что ела. Она никогда не комплексовала, или, по крайней мере, так казалось. Очень комфортно чувствовала себя в собственном теле.

— И что? Как вы познакомились?

— Ладно, итак… — начала рассказывать ей все это.

От столкновения и поцелуев до того, как Маршалл попросил меня быть его. Ну, скорее, заставил. Оставив обнаженные, непослушные кусочки при себе. Не то чтобы у нас был настоящий секс. Он по какой-то причине не позволил прийти к этому.

К событиям прошлой недели. Мы встречались для ежедневных пробежек, за исключением того дня, когда у него была игра, и каждое утро я просыпалась от его милого сообщения.

— Это звучит…

— Что? — я застонала. Уловила неуверенность в ее голосе.

— Ничего. Он похож на человека, который знает, чего хочет. И хочет он тебя.

— Да.

— Просто будь осторожна. Предупреждение старшей сестры, — я знала, она говорит это для моего же блага, и именно поэтому ждала неделю, прежде чем сказать ей. Не то чтобы не хотела это услышать. Просто откладывала перед тем, сделать что-то совершенно идиотское, например, влюбиться меньше чем за неделю.

— Я знаю.

— Мне не плевать на твое счастье, Сара. Из нас шестерых ты самая осторожная. Но он спортсмен.

— Действительно хороший, — добавила я.

— Да, это так.

— Он мог бы прямо сейчас быть на вечеринке в женском клубе, и я находилась бы здесь, не зная того, что там происходит, — я встала с дивана, внезапно почувствовав неуверенность.

— Не делай этого, — оборвала она. — Не рисуй его чужой кистью. Этот парень Кольт был мудаком.

— Почему я уверена, что Маршалл не такой? — спросила я. Ненавидела сомневаться в нем.

Когда мы вместе, я уверена в том, что он чувствует ко мне. Но оставаясь в одиночестве, начинала сомневаться. Я не могла найти в этом парне ни одного недостатка.

— Вы, ребята, ходили на свидание? — спросила Рут.

Я сглотнула.

— Не совсем, — я стояла у окна в гостиной. Оно было открытым, впуская прохладный воздух, несмотря на то, что Маршалл каким-то образом починил кондиционер. — Мы каждый день вместе ходили на пробежку.

Каждую ночь в течение последней недели мы встречались, разговаривали, гуляли, а потом отправлялись на пробежку. После этого всегда возвращались ко мне домой. Мне это нравилось, поскольку это облегчало раннее пробуждение на следующий день. Мы всегда готовили ужин вместе. Независимо от того, как бы я ни настаивала, чтобы он посидел и отдохнул, тот всегда приходил и находил способ вмешаться. Мы действовали как команда.

Потом ели на диване, сидели, обнявшись, и смотрели телевизор. Затем, каким-то образом, каждую ночь всегда заканчивали тем, что целовались. Горячо и тяжело. Губы покалывало при воспоминании об этом. О том, каково это — чувствовать его огромное тело, накрывающее мое. Заставляя чувствовать себя нежной и женственной.

— Ты в порядке? — позвала Рути. Я закашлялась. — Почему ты так странно дышишь?

— Все хорошо, — мой голос дрогнул. Одна мысль о том, чтобы поцеловать его, заставляла покрываться жаром. — Итак, как поживают девочки? — спросила я.

Рут колебалась.

— Это твой способ сменить тему? — спросила она.

Я пожала плечами, пусть даже она не могла этого видеть.

— Может быть.

— Ты счастлива? — спросила она, как я и предполагала. Ни за что не позволила бы мне закончить так разговор.

— Прямо сейчас? Действительно счастлива. Он… он потрясающий, Рути. Но…

— Что «но»?

— Но мы такие разные, — я вернулась к дивану и растянулась на нем. — Он очень популярный футболист. Я имею в виду то, что происходит на поле… Рути, его, вероятно, переведут в этом сезоне. Он собирается стать профессионалом.

— И что? — спросила она.

Я выдохнула, собираясь сказать вслух то, что действительно не давало покоя.

— А я специализируюсь на бизнесе. Однажды я хочу открыть пекарню. У этого парня есть трастовый фонд, к которому ему никогда не придется прикасаться, как только тот подпишет контракт. А у меня будут кредиты, ожидающие выплаты, как только я закончу учебу.

— Ну и что? Ты сделала то, что должна была сделать ради получения диплома.

— Я просто говорю… Я не знаю, могу ли представить, как приведу его домой.

— Почему? Ты стесняешься нас? — мягко спросила она.

— Нет, — я вздохнула. — Просто не знаю, как он подошел бы всем нам. Понимаешь?

— Понимаю. В нем много тестостерона, — пошутила она, а затем стала серьезной. — Но если он заботится о тебе, то сможет с этим справиться. Я имею в виду, посмотри на парней, с которыми он сражается на поле.

— Верно.

— Он сделан из прочного материала.

— Спасибо.

— За то, что успокоила тебя? Это моя работа.

— Кстати, о работе, как продвигается новая карьера?

— Уф. Не спрашивай, — она фыркнула. — Мой босс — придурок. К счастью, страховая покрывают маму, Арию и Джемму. Зарплата достаточно хорошая, так что если близнецы заболеют, они смогут обратиться к врачу.

— Ты заботишься обо всех.

Чувство вины съедало изнутри. Единственная причина, по которой я уехала в колледж, заключалась в том, что Рути настояла.

— Я счастлива.

— Но кто же заботится о тебе?

— Вы, сумасшедшие, — ответила она.

Я могла слышать улыбку на ее лице.

— Он действительно ужасен? — спросила я, ненавидя мысль о том, что та несчастлива на работе.

— О боже, да! Этот человек никогда не улыбается, — она застонала.

Мои брови сошлись на переносице.

— Подожди, что?

— Это приводит в бешенство! И… — следующие тридцать минут она изливалась на своего босса, а затем рассказала, что происходит с сестрами.

Близнецы, Фаби и Ферни, отлично справлялись с работой в баре нашего двоюродного брата. Им только что исполнился двадцать один год, и те закончили курсы, чтобы научиться готовить напитки и иметь возможность обслуживать бар во время учебы. Ария, девятнадцатилетняя сестра, была няней у отца-одиночки, и, судя по тому, как Рути сделала акцент на этом, подобралась к нему слишком близко. В то время как Джемма, восемнадцатилетняя малышка, была выпускницей средней школы. Чирлидершей и самой популярной в школе.

— Как мама?

— Ты с ней разговаривала? — голос Рути понизился.

— Нет. Хотела позвонить в воскресенье, но…

— Думаю, она с кем-то встречается!

— Серьезно? — я ахнула.

— Да! — засмеялась она. — Я дам тебе знать, если узнаю немного больше.

— Подожди, с чего ты взяла, что она встречается с кем-то?

— В последнее время она была тихой и часто разговаривала по телефону.

— Мама? По телефону? — я не смогла скрыть потрясения в голосе. У мамы почти никогда не было с собой телефона. Мы все дразнили ее по поводу того, как трудно было с ней связаться.

— Ага! — Рут рассмеялась.

— Но почему ты думаешь, что она именно встречается?

— Я слышала, как та шепталась с кем-то своей комнате.

— Это не значит…

— И она тихо пробралась на улицу сегодня утром! Была так потрясена, увидев, что я проснулась. Не думаю, что это первый раз, когда она втихую пробиралась на встречу.

— Да ну! Ты застукала ее?

— Ага. Но не успела полностью увидеть всю ситуацию. Шикарная машина отъехала в тот момент, когда я вышла.

— Ты не видела, кто там был? — спросила я.

— Нет, — я услышала разочарование в голосе Рут. — Окна были затонированы.

— Надеюсь, это правда так, — счастливо прошептала я и услышала, как Рути тоскливо вздохнула.

— Я тоже, — мама была влюблена в папу и потеряла его слишком рано. Она потратила пол жизни, воспитывая нас и сохраняя семью.

— Лучше пойду спать, — Рути застонала. — Нужно пораньше попасть в офис. Его величество хочет, чтобы я была там завтра к шести, а это значит, что нужно проснуться в четыре.

— Фу. Что ж, мне тоже следует поспать, — я взглянула на часы на стене. Было чуть позже девяти.

— Он не придет сегодня вечером? — спросила моя любопытная сестра.

— Сегодня игра, — поделилась я. — Выездная. Он, вероятно, не вернется вечером.

— Просто дай ему шанс, Сара. Обещаешь? — Рут подбодрила меня.

Я прикусила нижнюю губу.

— Я…

— Что?

— Мне кажется, я люблю его, — тихо поделилась я и посмеялась над собой. — Знаю, глупо звучит. Влюбиться так быстро..

— Только ты можешь любовь выставить как опасный вирус, — поддразнила она, но я не улыбнулась.

— Но разве это не так? — спросила я. — Не хочу показаться идиоткой, но посмотри на маму! Она была так влюблена, а потом папа…

— Знаю, — ее голос был мягче, чем я слышала за долгое время. — И понимаю тебя, правда. Но знала ли ты, что она повторила бы все вновь, понимая: результат будет таким же? Просто чтобы провести с ним еще один день.

Папа скончался примерно через полтора года после рождения Арии, как раз перед моим седьмым днем рождения. Пьяный водитель врезался в его машину по дороге домой с работы.

— В любом случае, может быть, стоит поскорее привести его домой. Чтобы познакомить со всеми. Ты же знаешь, мама пригласила бы Тиа и кузенов посмотреть на него, — я застонала и поморщилась. Я любила свою семью. Но двоюродные братья были слишком заботливы.

— Держу пари, так и есть, — я рассмеялась. — Увидимся позже. Завтра тяжелый день.

— Спокойной ночи. Люблю тебя, — с этими словами я повесила трубку, возненавидев одиночество, охватывающее меня всякий раз после разговора с одной из сестер или мамой. Как будто какой-то частички меня не хватало.

В этот момент телефон зажужжал, и я улыбнулась, ожидая, что это Рут. Улыбка на лице стала еще шире, когда я увидела имя Маршалла на экране.

Маршалл: Мы победили. Вернусь через три часа. Могу я заглянуть к тебе? Чертовски соскучился.

Я тоже соскучилась по нему.

Я: Конечно. Хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь поесть?

Маршалл: Хочу съесть тебя.

Жар ударил в лицо, и я закатила глаза.

Я: Так мило. Веди машину осторожно.

Маршалл: Ты в порядке?

Это был не первый раз, когда он, казалось, каким-то образом чувствовал мое плохое настроение.

Я: Да. Просто тоже по тебе соскучилась.

Маршалл: Завтра вечер свиданий. Это не обсуждается.

Я: Наконец-то я иду на первое свидание со своим парнем.

Маршалл: Ха-ха. Каждый раз, видя тебя, мне кажется, что это особенный день. Собираюсь сесть за руль. Скоро буду дома.

Я завела будильник и легла на диван.

Уютно устроившись на подушках, я натянула на себя плед, пока прохладный ветерок из открытого окна развевал мягкие, тонкие занавески. Мои глаза отяжелели.

С улыбкой на лице и телефоном, лежащим рядом, я легко заснула.