Преследуемая Сантой

13. МАДЕЛИН

Великолепное платье, которое мне подарил Ник, не подходит для холодного декабрьского ветра. В лагере и в санях платье было прекрасным. Даже во время короткой поездки от посадочной площадки до служебного лифта я не обратила внимания на его непрактичность, потому что Ник накинул мне на плечи свой пиджак.

Но когда я уныло иду по улице, обтягивающее платье служит лишь напоминанием о том, как я одинока. Одинокая, беспомощная и глупая.

Потому что где моя сумочка? Та, в которой мой бумажник и ключи? Она все еще в доме моих родителей в Скарсдейл. Другими словами, в часе езды от города.

Барри и мои родители — единственные люди, у которых есть запасные ключи от моей квартиры. Мои родители слишком далеко, чтобы помочь, и мысль о том, что Барри увидит меня в таком состоянии, вызывает у меня тошноту.

Мысленно я пробегаюсь по списку своих друзей и пытаюсь вспомнить, кто планировал остаться в городе на Рождество. Они не смогут помочь мне попасть в мою квартиру, но они, по крайней мере, дадут мне где переночевать.

Но потом я понимаю, что это тоже не сработает. Потому что мой телефон? Он тоже все еще в Скарсдейл. Я запомнила ровно два номера: Барри и моей мамы. Я даже не знаю наизусть номер папы. Звонить кому-либо из них — это не вариант.

Даже если бы я смогла каким-то образом найти один из все более редких таксофонов в городе, я ни за что не позвонила бы Барри.

О чем я думала, убегая, никому не сказав, куда направляюсь? Разумнее всего было бы найти ту эльфийку, помощницу Ника, и попросить ее помочь мне вернуться в дом моих родителей. Или, по крайней мере, помочь мне найти способ проникнуть в мою собственную квартиру.

Однако эта мысль даже не приходила мне в голову. И, честно говоря, если бы это было так, хватило бы у меня смелости попросить ее — или кого-то из Polar Enterprises о помощи? Она довольно ясно дала понять, насколько низкого мнения обо мне эльфы.

Эльф, которого Ник попросил охранять меня, даже не задержался поблизости. Абсолютно никто не пытался помешать мне уйти. Да и с чего бы им это делать? Вероятно, они испытывали облегчение, избавившись от девушки, которая портила Рождество.

Ох, Барри был прав.

Я избалованная, эгоистичная девочка. Я чуть не разрушила жизнь Ника, а теперь собираюсь замерзнуть до смерти, потому что я слишком тупа, чтобы жить.

Но потом я прохожу мимо швейцара, отказывающего бездомному во входе в многоквартирный дом, и меня поражает, насколько я действительно глупа и неблагодарна. Эту сцену я, наверное, наблюдала сотни раз и никогда по-настоящему не задумывалась дважды.

Но сейчас?

Ну, во-первых, это положит конец моей вечеринке жалости. Да, ситуация отстойная. Но моя жизнь могла быть намного хуже. И все же это вторая вещь, которую я осознаю, которая заставляет меня пинать себя за то, что я такой тупой. Может, у меня и нет ключа от своей квартиры, но мне не придется вламываться. Все швейцарцы, работающие в моем здании, знают меня. Кто-нибудь пустит меня и возьмет запасной ключ у управляющего зданием.

Все, что мне нужно сделать, это пройти еще тридцать кварталов.

Осознание этого портит мне настроение, но я заставляю себя продолжать идти. Конечно, теперь, когда у меня есть план, как решить проблему с поиском убежища, мои мысли неизбежно возвращаются к Нику.

Уйти от него, вернуть то кольцо было самым трудным, что я когда-либо делала. Но разве у меня был выбор, когда я поняла, чего ему будет стоить женитьба на мне? Во что это обойдется миру?

Эльфийка ясно дала понять, насколько это было бы эгоистично. Она сказала, что он был лучшим Сантой, который у них когда-либо был. Как я могла просить его отвернуться от этого, просто чтобы быть со мной?

Я никто. Эльфийка ясно дала это понять. Она назвала меня эгоистичным ничтожеством. И хотя ее слова задели, в них была правда. Потому что на самом деле, что я сделала со своей жизнью?

Ничего, вот что.

Я просто избалованная маленькая девочка, которая после колледжа довольствовалась тем, что плыла по течению, и позволила своим родителям платить за все. У меня даже никогда не было настоящей работы.

Нет, Нику лучше без меня.