Преследуемая Сантой

1. МЭДАЛИН

Сердце колотится, я оглядываю бальный зал в поисках него.

Санты-Клауса.

Нет, не настоящего Санты. Он слишком занят, чтобы присутствовать на таком незначительном мероприятии, как благотворительный вечер. Даже если это делается ради действительно благого дела.

Чувствуя головокружение, я беру бокал шампанского у проходящего мимо официанта. Пузырьки щекочут мне горло, и до меня доходит, насколько по-настоящему особенным будет это Рождество, первое, которое мы с Барри проводим вместе как пара.

Как мне так повезло? Парень, который не только разделяет мои ценности, но и полностью принимает меня — всю меня, даже самые странные стороны, которыми я делюсь только со своими самыми близкими друзьями. Потому что, на самом деле, скольких парней устроил бы тот факт, что я все еще верю в Санту в свои почти двадцать два?

О, я знаю, это странно. Я научилась держать это при себе еще в четвертом классе, когда мои одноклассники безжалостно дразнили меня. Мне не стыдно, не совсем так, но насмешки того не стоят.

Я даже не уверена, как у меня хватило смелости признаться в своей вере Барри, но я так рада, что сделала это. Конечно, сначала он рассмеялся, но когда увидел, что я говорю серьезно, его отношение изменилось. У меня до сих пор мурашки бегут по коже, когда я вспоминаю, как он поцеловал меня и сказал, что это просто еще одна причудливая черта во мне, которую стоит любить.

Той ночью я была близка к тому, чтобы признаться ему во всей правде, но я еще не готова открыть ему этот секрет, которым я делилась только с одним мужчиной.

Сантой.

Я призналась ему во всех своих самых темных секретах с тех пор, как была маленькой девочкой, но сомневаюсь, что он даже читает мои письма.

И, честно говоря, так и должно быть. Это действительно единственное оправдание, которое у меня есть для того, чтобы все еще делиться такими личными данными с незнакомцем, несмотря на то, что у меня есть парень. Осознание того, что мои письма лежат непрочитанными в огромной стопке рядом с миллиардами других писем, которые он получает, успокоило мою совесть — и сделало меня более смелой.

Есть странное чувство свободы в анонимном признании во всем Санте.

И все же, это одиноко — писать мужчине, который никогда не отвечает, чувствуя, что он единственный человек, с которым я могу по-настоящему быть собой, без осуждения. Чувствую, что он единственный человек, который принимает меня всю — безоговорочно.

Я хочу этого по-настоящему. Я хочу этого с мужчиной, который видит меня и любит меня такой, какая я есть, а не только потому, что он хороший, как Санта. Я хочу этого с мужчиной, рядом с которым буду засыпать каждую ночь. Мы с Барри еще не достигли того уровня близости и доверия, но скоро…

Передавая свой пустой бокал другому официанту, я продолжаю искать своего парня. Его не должно быть трудно заметить, не сегодня вечером, когда он дарит мне самый лучший рождественский подарок.

Я до сих пор поражена тем, что мой всегда такой серьезный парень-юрист действительно согласился сыграть Санту на рождественском благотворительном гала-концерте своей юридической фирмы. Честно говоря, это совершенно не в его характере — не то чтобы я жалуюсь.

По правде говоря, мысль о Барри, в красном костюме и черных ботинках, возбуждает меня до постыдной степени. На самом деле именно это убедило меня преподнести ему особенный рождественский подарок в этом году…

Боже, надеюсь, это не ошибка. До того, как Барри вызвался сыграть Санту, у меня действительно были сомнения по поводу наших отношений. Конечно, он не насмехался надо мной за мою веру в настоящего Санту, но он также не сказал, что тоже верит в Санту.

Но не это заставило меня задуматься. Скорее, мне показалось, что в наших отношениях не хватало какой-то другой черты совместимости. Разрыв, который я никогда не могла до конца сформулировать, несмотря на то, что на первый взгляд все казалось идеальным.

Барри сказал бы, что это потому, что мы еще не прошли весь путь. Он не оказывает на меня слишком большого давления, но я могу сказать, что он беспокоится. И, возможно, он прав в том, что более глубокая физическая близость выведет наши отношения на новый уровень.

Я ждала, не потому что я ханжа.

На самом деле, совсем наоборот. Иногда меня беспокоит то, как много я думаю о сексе. Но я знаю, что хочу быть только с одним мужчиной. Это не имеет отношения к морали или религии. Это более постыдно — и это один из моих секретов, который знает только Санта.

Я хочу, чтобы на меня претендовали. Хочу, чтобы мной владел один мужчина, и принадлежать безраздельно, хочу только ему.

И поэтому я ждала, чтобы заняться сексом, откладывая и Барри, и бойфрендов до него. Потому что моя девственность — это подарок, который я могу подарить только один раз, а это значит, что мужчина, которому я ее дарю, должен быть достойным.

Да, это звучит самонадеянно, и, возможно, так оно и есть. Но мне невыносима мысль о близости, что я буду уязвима с кем-то, кто не разделяет моих убеждений и ценностей.

Или, по крайней мере, философию, лежащую в основе моих убеждений. Ждать, пока найдется другой взрослый, который верит в Санту, было бы неразумно. Но найти того, кто может воплотить дух Рождества, несмотря на то, что технически не «верит»? Кто готов посвятить свою жизнь творению добра и помощи менее удачливым?

Думаю, я нашла это в Барри.

Никогда не думала, что влюблюсь в юриста, но вот она я. Конечно, Барри не такой, как другие юристы. Он один из лучших. Юридическая фирма, в которой он работает, делает так много хорошего для мире.

Они специализируются на иммиграционном законодательстве. Конечно, у них много корпоративных клиентов, которые ищут помощи в оформлении рабочих виз. В конце концов, это бизнес. Но они также проводят массу бесплатной работы с беженцами.

Так мы и познакомились. Я работаю волонтером в организации по расселению беженцев, преподаю английский. Одна из моих студенток нервничала из-за встречи с юрисконсультам, который предложил взяться за ее дело о предоставлении убежища. Я пошла с ней в качестве моральной поддержки. И что ж, результатом стал бурный роман…

Забавно думать, что это было всего шесть месяцев назад. И теперь, всего за несколько дней до Рождества, я, наконец готова пройти весь путь. Это важный шаг, но я не могу представить лучшего времени года для его совершения. Рождество так много значит для меня. То, что мой первый раз произойдет сейчас просто кажется правильным.

Вообще-то, в прошлом месяце я перешла на противозачаточные. Но я ждала, чтобы сказать об этом Барри, желая выбрать подходящий момент. Теперь, если бы только я смогла найти его…

Мой взгляд скользит по группе мужчин, болтающих у бара. Но все они одеты в смокинги, а не в фирменные костюмы Санты. И в любом случае, никто из них не Барри. Полная решимости поделиться своими новостями, я продолжаю свои поиски.

Это я виновата в том, что опоздала. Я сожалею, что пришла на гала-концерт с задержкой, но я не хотела отменять свои занятия сегодня вечером, не тогда, когда у нас была рождественская вечеринка в конце семестра. И, конечно, поскольку Барри играет Санту, он не мог опоздать.

Расстроенная я, наконец подхожу к небольшой сцене в углу бального зала, оформленной в стиле Северного полюса. Благотворительный вечер предназначен только для взрослых, но кому-то пришла в голову умная идея взимать с пьяных светских львиц кругленькую сумму за то, чтобы они посидели на коленях у Санты и сфотографировались.

Другие женщины могли бы ревновать. Но я доверяю Барри. Кроме того, трон Санты в настоящее время пуст. Но там есть симпатичная темноволосая «эльфийка» в скандально сексуальном костюме, сидящая на краю сцены.

— Извините, но вы не знаете, когда вернется Санта? — спрашиваю я, изо всех сил пытаясь скрыть свое нетерпение. — Может кто-то сказать?

Она постукивает заостренным красным ногтем по мобильному телефону, стоящему на сцене рядом с ней, смотрит на время, затем закатывает глаза.

— Полчаса назад у него был пятнадцатиминутный перерыв. Эгоист, если хотите знать мое мнение. Потребуется вечность, чтобы сфотографировать всех вас, отчаянных домохозяек. Но нам не разрешается покидать сцену без присмотра, и у другого его «помощника» тоже перерыв. Так что тебе просто придется страдать вместе со всеми нами. — говорит она, указывая на очередь женщин, выстроившихся перед сценой.

— О, вообще-то я здесь не для того, чтобы фотографироваться. Я его девушка. — отвечаю я, чувствуя легкий укол беспокойства.

Непунктуальность не свойственна Барри.

— Если ты скажешь мне, где комната отдыха, я пойду проверю, как он.

— О, я знаю, кто ты. — говорит она, бросая на меня странный взгляд, как будто я какой-то увлекательный научный эксперимент. — Он жаловался на то, что в костюме было жарко, поэтому я предполагаю, что он вернулся в раздевалку.

— И это где?

Настаиваю я, нервничая от того, как она все еще смотрит на меня.

Долгое мгновение она не отвечает, затем пожимает плечами и встает.

— Пойдем, я тебе покажу. Но не стреляй в гонца.

— Я думала, ты не можешь уйти со сцены?

— Так приказал Баррикинс, но я подчиняюсь приказам только настоящего Человека в красном.

Схватив со сцены свой телефон, она закатывает глаза.

— Кроме того, это должно быть слишком занимательно, чтобы пропустить.

Не дожидаясь ответа, она широким шагом направляется к выходу, ее облегающий костюм эльфа едва прикрывает ее дерзкую попку. Чувствуя тошноту, я следую за ней из бального зала по длинному коридору.

Но мое волнение по поводу рассказа Барри о его рождественском подарке возвращается, когда эльф останавливается у входа в комнату и достает карточку-ключ. Эльфийка, несомненно, преувеличивала свое нежелание изображать Санту и проецировала свое собственное плохое настроение.

— Мне оказать тебе честь или сделаешь это сама? — спрашивает она, протягивая мне ключ-карту.

— Ммм, думаю, я смогу справиться с этим и дальше. — говорю я, забирая у нее ключ-карту. — Тебе действительно не обязательно оставаться здесь.

Про себя я умоляю ее понять намек. Это не тот разговор, который я планировал вести перед аудиторией. Но, к моему ужасу, эльф просто подмигивает.

— И пропустить фейерверк? Нет уж.

Она кладет руку на бедро, затем добавляет:

— Ну, поторопись. Лучше поскорее отклеить пластырь, дорогая.

Со вздохом я вставляю карточку-ключ в дверь, решив вместо этого просто присоединиться к очереди перед «Северный полюс» и прошептать свой секрет, сидя на коленях у Санты.

Однако, когда я вхожу в комнату, все мысли о моем извращенном сюрпризе улетучиваются. Я качаю головой, уверенная, что попала в какой-то причудливый рождественский ад. Ад, в котором части костюма Санта-Клауса Барри образуют дорожку от входа до кровати.

Черные ботинки у двери. Красная куртка висит на стуле. Клочковатое белое месиво, которое, должно быть борода, лежало на полу рядом с парой красных штанов, белой майкой и боксерами Барри.

И шляпа Санта-Клауса на голове светловолосой женщины, одетой как распутная эльфийка. Распутная эльфийка, гибкая там, где я соблазнительна, не говоря уже о том, что она красивее, старше и явно более соблазнительнее.

Барри еще не осознал, что у них есть зрители, но женщина сразу замечает меня. Ее глаза расширяются, но она не прекращает того, что делает. И то, что она делает…

Мне требуется несколько ошеломленных секунд, чтобы осознать то, что я вижу, и как только я это делаю, я теряю дар речи. Если бы я только что застала Барри за изменой, я бы знала, что сказать.

Но это? Я в полной растерянности.

Потому что, да, это мой парень стоит на четвереньках.

И, да, это определенно огромный леденцовый тростник.

Леденцовая палочка, которую эльф засовывает в одно из отверстий Барри — и не в то, куда положено засовывать леденцы. Но, судя по выражению чистого блаженства на его лице, он наслаждается этим.

Наслаждается этим настолько, что, когда он наконец, замечает меня первые слова, слетающие с его губ, не «мне жаль» и даже не «я могу объяснить». Они даже не адресованы мне.

Он бросает сердитый взгляд через плечо на блондинку.

— Не смей останавливаться.

Позади меня другая эльфийка прочищает горло.

— Хватит, Крисси. Пора уходить.

— Наконец-то.

С выражением облегчения блондинка выбрасывает леденец в мусорное ведро.

— Ты так долго. — говорит она, затем хватает свою сумочку с тумбочки и плавно проходит мимо меня, прежде чем исчезнуть в коридоре.

— Что за херня? — спрашиваю я, ненавидя то, как неубедительно это звучит. — Это то, почему ты хотел быть Сантой?

Вопрос был адресован Барри, но отвечает первый эльф

— О, он не Санта, дорогая. Но не волнуйся, ты все еще в приоритете у Человека в красном — и он не ебет своих эльфов.

С этим странным комментарием она следует за блондинкой в холл, дверь за ней с грохотом закрывается. Я уже готова броситься за ней и потребовать объяснений, когда Барри возвращает меня на Землю, напоминая, что у меня есть проблемы посерьезнее, чем сумасшедшие шлюхи в костюмах эльфов.

— Господи, Мэдс, неужели ты не могла подождать еще пять минут, прежде чем заниматься своим обычным делом?

Я поворачиваюсь обратно к Барри, с облегчением обнаруживая, что он снова надел свои боксеры.

— Ммм, прошу прощения? Я поймала тебя за изменой, и я виновата?

Качая головой, он хватает свои штаны.

— О, пожалуйста, только не говори мне, что ты действительно собираешься отчитывать меня. Ты последний человек, которому следует испытывать стыд.

По его самодовольному выражению лица ясно, что он ожидает конец этого разговора, но это сбивает с толку больше всего. Он никак не может знать, в чем заключаются мои перегибы. Единственные разговоры, которые у нас были о сексе, всегда были о том, что я хочу подождать…

Я хмурюсь.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Перестань разыгрывать из себя невинную, хорошую девочку, Мэдс. — говорит он, насмешливо натягивая мешковатые красные штаны. — Я видел, какое развратное дерьмо ты пишешь Санте.