Приговор: Жить

Глава 27

Начало августа. Воскресенье

Приглушённый хлопок, донесшийся из ванной, заставил Иду подскочить. Вчера она, едва попав домой, попыталась дозвониться до Рикри. Но мобильный упорно талдычил про недоступного абонента. Время от времени повторяя безуспешные попытки, девушка металась по пустой квартире до середины ночи, пока не заснула, свернувшись клубочком в уголке дивана.

И вот сейчас она проснулась. Прислушавшись, девушка убедилась, что звук ей не привиделся во сне — на кухне щёлкнул и закряхтел электрический чайник. Сорвавшись с нагретого места, Ида бросилась туда.

— Ри!

— Доброго утра, Ида. Прости, что разбудила, — орийка продолжала стоять к девушке спиной, невозмутимо откручивая крышку с банки растворимого кофе.

Девушка обошла подругу и плюхнулась на табуретку перед ней.

— Почему ты не сказала мне?!

— Что именно? — магичка, наконец, справившись с крышкой, положила в кружку ложку коричневых гранул.

— Про Максу! То есть, Максима! Он мой брат, ведь так?!

— Так, — тем же ровным тоном отозвалась орийка.

— Почему?!

— Что почему, Ида?

— Почему ты не рассказала мне, кто он?! Ты же знала, что я встречаюсь с Николаем! Знала, что рано или поздно я столкнусь с его лучшим другом. И моим братом, демоны тебя забери!!!

— Не кричи, — поморщилась Рикри, бросая в чашку еще одну ложечку кофе. — Я не выспалась, и от этого у меня болит голова.

— Я тоже не выспалась! — Ида и не подумала говорить тише. — Почему, Ри! Ответь мне, наконец!

— Я надеялась, что, когда ты встретишься с ним, меня уже тут не будет. Это первое. И второе. Я хотела успеть подготовить документную базу, которая бы объяснила твоё исчезновение и возвращение двадцать лет спустя.

— И где ты собиралась взять эту документную базу?! У Сюзерена справку попросить?!

— Полегче, милая, — едва заметно нахмурилась магичка. — Я понимаю, что ты волнуешься. Но не забывайся, когда говоришь о Милосердном.

— Милосердном?! — взвилась Ида. — Да это именно из-за него я несколько лет жила в ночлежке, а теперь вынуждена придумывать, как сообщить своему брату, что он мой брат!

— Да! Милосердном! — рявкнула Рикри, и в воздухе запахло палёным. — Именно благодаря ему ты получила магический Дар!

— А меня спросили, нужен ли мне этот паршивый дар такой ценой?! — обозлившись, девушка даже не заметила, как из-под пальцев магички потянулись струйки дыма. — И, вообще, нужен мне он, или нет?!

— Замолчи! Ты не знаешь, о чём говоришь! Не вина Милосердного, что здесь на Земле у него были негодяи последователи!! Мудрейший никогда не нарушил бы межмировое равновесие! Он пытался спасти тебя!

— От кого? — опешила Ида. — Я не понимаю…

Но Рикри уже не слушала свою молодую подругу. Не замечая, как обугливается этикетка на стеклянной банке в ее руках, она продолжала говорить:

— Я, и только я, виновата в том, что произошло! Это моя безумная самоуверенность всему виной!

— Ри, — Ида с трудом заставила магичку разжать пальцы и тут же, зашипев, уронила раскалённую банку на стол. — Ри, я не понимаю…

— Ты хочешь понять? Хорошо… — огонь, вспыхнувший было в глазах орийки, погас, оставив после себя мутную поволоку тоски. Магичка тяжело опустилась на табуретку.

— Если не хочешь, не говори… — испуганно попросила девушка.

— Что уж теперь? — Рикри вытащила из пачки сигарету и закурила.

Тусклым надтреснутым голосом, так не похожим на её обычные бархатные нотки, она повела рассказ.

— Я узнала тебя в тот день, когда привела в свой дом. Ты звала крысёныша, и я вспомнила… Родовые линии ауры невозможно обмануть. У таких близких родственников они почти идентичны. И вы с Максом — не исключение. А его я знала очень хорошо… Я пыталась расспросить тебя, но ты ничего не помнила о детстве. Тогда я сломала блоки, которые нашла в твоей памяти. Не скажу, что это было легко. До тех пор я ни разу не сталкивалась с такими мощными и искусными плетениями. Мне бы, самоуверенной идиотке, задуматься, кто и зачем наложил такую мощь на обычную слабодарку. Но, нет. Я сломала блоки.

— Это был самый счастливый день в моей жизни! — перебила Ида. — Я вспомнила свою семью! Брата! А ведь раньше считала, что у меня никого нет!

— Не спеши, — покачала головой Рикри. — Это только начало истории.

Девушка умолкла.

— Я знала, что сестру Макса убили. И, вот, видела её перед собой. Что мне было делать? Я пошла к единственному, кто знает ответы на все вопросы.

— Ты пошла к Сюзерену?! — ахнула Ида. — Я же просила тебя не делать этого!

— Не перебивай, иначе больше ничего не узнаешь, — буркнула магичка.

Девушка закусила костяшки пальцев. Убедившись, что Ида молчит, орийка, закурив новую сигарету, продолжила свою исповедь.

— Я пошла к Милосердному и открыла свое Сердце. Всеведущий был очень опечален. «Ты сломала хрупкое равновесие», — сказал он мне. Оказалось, что Земля — мёртвый для магии мир. Создатели покинули его, а демон, живущий здесь, закрыл источник Силы. Магическая сущность с каждым поколеньем слабеет в людях. Они стали гораздо быстрее стареть и умирать. Они вырождаются. Милосердный пытался помочь хоть кому-то. Тем, кто имел склонность к магии и всё равно был обречён на Земле: смертельно больным детям. Он призвал несколько помощников из людей, и они находили таких детей и переправляли через портал на Орию. Милосердный давал им золото, на Ории оно ничего не стоит, но здесь почему-то ценится. Он дал им и артефакты, чтобы скрывать исчезнувших и создавать идеальные копии мертвых тел. Но со временем эти люди возжелали больше золота. Они стали воровать детей, покупать их и скрывать свои преступления, пользуясь данными Милосердным артефактами.

Глаза магички остекленели, казалось, будто она говорит не сама, а озвучивает кем-то заданный текст. Ида, затаив дыхание, слушала, постепенно приходя в настоящий ужас: сколько же детей потеряли свои семьи так же, как и она?

— Ради любви ко всем живущим Милосердный нарушил первый закон межмирья: закон равновесия. Он наказал неверных последователей, и больше ни одно дитя не прошло через портал. Но были те, кого привели раньше. Люди с пробуждённым Даром. Им не было места ни на Земле, ни на Ории. И Милосердный закрыл их память, чтобы никто и никогда не узнал о том, что уже одним своим существованием они нарушают закон. А я… Я разрушила его безупречный план. Из-за меня ты узнала, откуда пришла, и превратилась в лишнюю пылинку на весах межмирья…

Рикри умолкла, закуривая очередную сигарету. В маленькой кухне уже повисли пласты табачного дыма, но ни она сама, ни даже Ида не замечали этого.

— Но как я могла нарушить равновесие? — решилась нарушить воцарившуюся тишину девушка после продолжительного молчания. — Я же не должна была умирать, как обречённые.

— Должна, — отозвалась Рикри. — Милосердный сказал, что тебя купили у одного мерзавца. Он убил бы тебя, не отзовись артефакт на спящий в тебе Дар. По моей вине ты узнала о своей прошлой, земной жизни… Сюзерен приказал мне восстановить равновесие, которое я посмела нарушить.

— Он приказал вернуть меня обратно? Ну, и замечательно, — расслабилась Ида.

— Милосердный приказал убить тебя, — с трудом выговорила магичка, уронив голову на руки.

— За что?! — ахнула девушка.

— Чтобы сохранить жизнь всем остальным людям, которые живут на Ории, как орийцы. Не спрашивай меня. Я не знаю, почему так. Это дела Создателей. А я всего лишь обычный магик…

— Но ты же не…

— Да. Я не смогла. Я не нашла справедливости в том, чтобы заставить тебя платить за мои ошибки. И я увела тебя на Землю в тот же вечер. Не подготовив ничего, схватив первое попавшееся под руки, не зная, что произошло на Земле за время моего отсутствия. Прости меня… Ты больше никогда не сможешь вернуться на Орию. И это моя вина.

— Ри, разве ты не видишь, что здесь я счастлива? — медленно проговорила Ида. — Здесь мой брат. Здесь я встретила Колю. Я благодарна тебе… И я не хочу на Орию!

— Я должна была сначала всё выяснить! — перебила подругу Рикри. — Я должна была всё подготовить. А теперь ты — изгой! А я… Я — проклятая.

— Я не изгой! Я дома! — воскликнула девушка. — Как ты не понимаешь?! И почему это ты проклятая?! Что за глупость?

— Я нарушила приказ Сюзерена, — грустно улыбнулась магичка. — Он может забыть про тебя. В конце концов, ты дитя этой Вселенной. Здесь Всеведущий не властен над тобой. Но моя кара найдёт меня. И эта вторая причина, по которой я тороплюсь как можно скорее завершить свои дела здесь и уехать. Я не хочу, чтобы тебя зацепило осколками, когда меня настигнет расплата за моё предательство. А, может быть, Милосердный забудет и про меня. Это будет более жестоко.

— Почему? Пусть он забудет о нас! Жизнь — вот настоящий Дар!

— Дар? — горько усмехнулась Рикри. — В моём случае это не Дар. Это — приговор. Приговор: Жить. Хуже наказания для меня и не придумать… И Всеведущий мог выбрать его… Всё, Ида. Ты хотела ответы? Ты их получила. А я больше не могу об этом говорить. Прости меня, если можешь…

— Я благодарна тебе, — возразила девушка. — Что бы ты сама об этом не думала, я испытываю только благодарность.

— Тебе виднее, — пожала плечами орийка, рваным, неуверенным движением поднимаясь на ноги. — Пойду, прилягу. Что-то мне нехорошо…

Ида молча смотрела, как магичка, тяжело шаркая ногами, выходит из кухни. Девушка не знала, как успокоить подругу. Как убедить, что её вина — ее собственная выдумка, и не более того.

— Ри, — окликнула она подругу уже на пороге. — Я скажу Максиму правду.

— Поступай, как хочешь, — не оборачиваясь, бросила орийка, на мгновенье задержавшись в дверях. — Но, пожалуйста, если вздумаешь рассказывать про Орию, то только после того, как я уеду. Иначе я исчезну немедленно.

Не дожидаясь ответа, Рикри ушла. Ида распахнула окно, давая выветрится табачному духу. «Надо с Колей тебя столкнуть, — подумала она, глядя на мелькающие за сквером машины. — Может, если ты увидишь, что не только я рада твоему присутствию, то передумаешь исчезать?»

Максим Ребров открыл глаза и, подняв голову, потер ноющие виски. Какой-то резкий звук вырвал его из паутины очередного кошмара. Звук повторился, оказавшись банальным дверным звонком. Макс сглотнул горькую слюну и, не утруждая себя поиском забившихся под диван тапок, поплёлся в коридор.

— Привет, — Николай окинул друга внимательным взглядом. — Ты, что, спать не ложился?

— Здравствуй, — кивнул майор, пропуская гостя в прихожую. — Ложился, но очень благодарен за то, что ты меня разбудил. Пришёл казнить меня без суда и следствия? Действуй.

— С чего бы? — хмыкнул капитан. Убедившись, что вчерашний срыв друга не закончился попойкой, он успокоился.

— Чёрт его знает, что на меня вчера накатило…

— Я не чёрт, но я прекрасно знаю, что. Не парься. Я не в обиде — сам виноват. Надо было думать прежде, чем говорить.

— А Лида твоя? Небось, психопатом меня посчитала? — криво улыбнулся Макс, ставя чайник на плиту.

— Никем она тебя не посчитала, не выдумывай, — отмахнулся Николай. — Она всё поняла. Ты, вообще, как? Работать способен? Думать, там, и всё такое прочее?

— Ну ладно, ладно, — проворчал майор, доставая кофе. — Меня, может, иногда и заносит, но на работе это не сказывается. Рассказывай, давай, с чем пришёл?

Капитан не заставил просить себя дважды.

— Я утром встретился-таки со своим знакомым из ФАС. И он мне кое-что рассказал.

— Я так понимаю, — Макс залил кипятком коричневые гранулы, — это «кое-что» тебе не понравилось.

— Тебе тоже не понравится, — ухмыльнулся Николай. — Судя по тому, что рассказал мне фасовец, врёт наш лощёный олигарх, что дышит. А дышит часто, гад.

— И чем грешен раб божий?

— Грешит Ланской рейдерскими захватами чужой собственности в особо крупных размерах. И схлестнулся он сотоварищи на этой почве с господином Меньшовым, каковой в этой области бизнеса собаку съел еще в девяностые.

— Да ну! — не поверил майор. — Вот уж не подумал бы, что он в такие игры играет.

— Ещё как играет. И так филигранно играет — не подкопаешься. Всё законно, а фирма, оп-па, и сменила хозяина. Но с Гвоздём у него вышел облом. Тот сам хорош. Вот они, походу, и сцепились на финансовом поле битвы, как два исполина. Только Меньшов в одиночестве, а у Ланского парочка оруженосцев имеется. И старого волка давят со всех сторон.

— Оригинально, — Макс почесал заросший подбородок. — Так получается, что Гвоздь мог приложить шляпку к смерти парня? В виде акции устрашения?

— Так, да не так, — покачал головой Николай. — Они за городское имущество сцепились. Меньшова душат, напирая на его бандитское прошлое, ему любой скандал сейчас — звездец планам. А Матросов никто, и его смерть ни на что не влияет. Ланскому сотоварищи плевать на парня. Но ты вспомни, с каким упорством нас наталкивали на мысль, что Меньшов в этом замаран.

— Господа олигархи решили нашими руками раздуть небольшой скандальчик? — хмыкнул Макс.

— Так точно. Кто бы ни грохнул парня, но явно не Меньшов. Тот бы натравил своих волчат на фигуру посерьёзнее, если уж решил бы действовать старыми методами.

— И его начальник айтишников, которого некто вызвал на место преступления… — задумчиво проговорил майор. — А, что, очень даже может быть. Но это ни на шаг не приближает нас к убийце.

— Зато отсекает лишнюю версию, — добавил Николай. — И дает нам, хоть и весьма специфического, но союзника. Как говорится, враг моего врага…

— Обошелся бы я без таких друзей, — проворчал Макс.

— За неимением лучшего, — пожал плечами капитан.

— А, по-моему, надо искать ведьмака. Зря мы на него забили. Вот если его прижать аккуратненько…

— Его прижмёшь, ага, — ухмыльнулся Николай, но напоминать другу, что творила с людьми одна такая ведьмачка, благоразумно не стал. — Впрочем, одно другому не мешает. И его поищем.

Макс не ответил. И по отстраненному выражению лица капитан понял, что мысли друга и без подсказок съехали на ту самую ведьмачку. Только сейчас Николай заметил, как изменился майор за последние несколько месяцев. Он будто постарел на десяток лет за этот короткий срок: под глазами залегли темные тени, щёки запали, в волосах появилось гораздо больше седины. «Чёртова ведьма, — в тысячный раз подумал капитан. — Но я бы дорого дал за то, чтобы она вернулась. Если бы ещё с того света возвращались…»