Приключения мистера Вулписа

Глава 5

Фог и Вулпис

Серый ливень за окном не прекращал свой марш. Предрассветное свечение косыми лучами рассекало горизонт. Блеклые неравномерные полоски, точно старые шрамы, придавали новому дню суровости. Мир пробуждался в неприязни и горечи о грядущей зиме, а дряхлый лис с седыми висками пыхтел на него дымом из курительной трубки и не видел никакой разницы между временами года.

Домик мистера Вулписа — настоящего мистера Вулписа — был ветхим и каким-то беспризорным. С виду могло показаться, что он и не обжитой вовсе, и только остывший суп в грязной деревянной таре был неопровергаемым знаком того, что кто-то все-таки здесь живёт.

Дощатый пол, застеленный соломой для тепла, скрипел от шага, от сквозняка, от всего и просто так, без причины. Мистер Вулпис, бывало, чесал с ним языком, как с товарищем, и тот, как обычно, выскрипывал ему что-то в ответ. Нет, лис был в своём уме. Просто ему немного не хватало общения. Звери отчего-то чурались его и всячески пытались ему навредить. В особенности дети — верные последователи своих родителей и их заблуждений. Детвора, наверное, считала мистера Вулписа монстром,

Иначе как объяснить, почему попугаться в Ночь Призраков они год из года приходили сюда, на Лунный Холм?

Лунный Холм расположен далековато от города, окутаны страшными легендами о великанах и оттого жить на нём черезвычайно одиноко. Но мистер Вулпис не переживал об этом. Он намеренно построил эту халупу тут, когда решил стать отшельником. Звери раздражали его, он видел в них только плохое. Устав от разочарований и неотзывчивых сердец, мелочности и материализма, мистер Вулпис променял удобное джентельменское кресло на твёрдый стул.

Но как бы он не счищал с себя былой блеск и шёлк, а манеры выдавали в нём истого аристократа. Мистер Вулпис носил камзол цвета неспелого яблока. Пуговицы на нём давно отвалились. Растянутый, рваный, возможно, смехотворный для кого-то, но без него лис за дверью не показывался. Он продолжал одеваться, как джентльмен, несмотря на то, что частью джентльменского общества давно не являлся.

Мистер Вулпис закашлялся и отложил трубку на подоконник, предварительно стряхнув пепел. Отвлечься от прострационных размышлений его вынудило движение в углу комнаты. Старик рассмеялся так задорно, что прогнившие половицы подхватили его настроение скрипучим улюлюканьем.

— А вот и ты, дружище! Я уж, думал, всё — не включишься.

Механический лис привстал с матраса и уставился на свои лапы, словно вспоминая что-то.

Мистер Вулпис в это время возбужденно голосил, расхаживая по комнате.

— Я же обещал, что никуда не денусь! Правда, трубку я в волнении бросил, но, поверь мне на слово, я курил её за секунду до твоего пробуждения. Всё по-честному!

Механический лис одарил того взглядом не веселым и не грустным — полным непонимания.

— Да… Точно… Вы говорили что-то такое. Как долго я был в отключке? — со страхом спросил он. — Сколько лет?

Мистер Вулпис присвистнул:

— Успокойся, ты спал каких-то две недели, не более. Мало что поменялось за это время. Хотя… — вздохнул он, — ты ведь тогда так и не узнал ничего из того, что происходит в мире?

Механический лис покачал головой:

— Вы сказали, что я пролежал в земле сотни лет, это правда?

— Да, если я не ошибся, конечно.

— Как вы меня нашли?

— Я закапывал останки мёртвого мека в Северном лесу, и моя лопата застряла у тебя в боку. Прости… Но я всё починил. Клянусь.

— Мека? Что это?

— Это… механические звери, вроде тебя.

— Значит, я тоже мек?

— Да. Однако, — серьёзно сказал мистер Вулпис, — ты уникальный экземпляр. Твой механический мозг работает по тому же принципу, что и мозг живого существа. Он абсолютно такой же по своему функционалу, но состоит не из плоти, а из механических соединений. Я даже представить не могу, что за гений собрал тебя! Ты помнишь что-нибудь из своей прошлой жизни?

— Только какие-то расплывчатые видения и…

— И?

— Пустота. Нескончаемое одиночество.

— Ну оно и не мудрено… — разочарованно выдохнул мистер Вулпис, но, встретившись глазами с меком, тут же расплылся в радушной улыбке: — Что ж, это отличный шанс начать новую жизнь. С какими бы плохими вещами ты не столкнулся в прошлом, теперь, когда ты все забыл, их, считай, что и не было никогда. Решено, Фог! С этого дня ты станешь моим подмастерьем.

— Фог? — удивился механический лис.

— В день, когда я тебя нашёл в лесу стоял туман. «Фог» переводе «туман» — это древнее слово, заимствованное у великанов. Я думаю, оно тебе подходит.

Мистер Вулпис был зверем слова. С первых минут он преисполнился энтузиазма воспитать из механического лиса того, кто мог бы перенять его ремесло. А ремесло мистера Вулпуса, надо сказать, было неординарным. Он в самом деле полагал, что отыскал новый путь прогресса.

Однажды они стояли на пяточке земли и вместе рыли могилу для разобранного на запчасти мека.

— Урок первый, Фог, — сказал мистер Вулпис, отдышавшись. — Современный мир боится меков, поэтому невостребованные запчасти лучше спрятать. Особенно если они на твоей территории.

— Зачем? Звери сюда почти не ходят.

— Так то оно так, но раз на раз не приходится. Меня и так шугается местная детвора, не хочу наводить лишнего шума. Кроме того, если кто-нибудь признаёт, что я якшаюсь с меками, меня примут за демона и сожгут вместе с домом.

Фог коротко кивнул. Они уже неделю бродили по лесу и собирали внутренности меков, и излишняя осторожность мастера была ему не до конца ясна. Мистер Вулпис научил Фога крафтить электрические мины, которые способны достаточно скрытно вырубать механических существ. Такие методы Фог не одобрял. В конце концов, электричество могло навредить не только мекам, но и живым.

— Мистер Вулпис, а вам не кажется, что ваши мины могут быть опасны? Вы же сами говорили, что сюда, время от времени, забредают дети.

— Почему тебя это так волнует?

Мистер Вулпис изъял из глаза окуляр, с помощью которого высматривал природу мозговых соединений убитого сегодняшним днём мека.

Тени от десятков свечей на столе и стенах плясали на седых висках и бровях лиса, омрачая реальное выражение на его морде. В эту спокойную ночь Фог впервые задумался о том, почему мистер Вулпис обитает на Лунном Холме один и почему не разрешает ему посещать город. Уже около года Фог жил и не предавал сомнениям мировоззрение мистера Вулписа о том, что звери в городе — сущее зло, бессердечные чудовища. Хлопая себя по больному колену, он говорил: «Видишь это, Фог? Жители Облачной Долины покалечили меня. А знаешь почему? Потому что я отличаюсь от них! И если мои сограждане так бессовестно отплатили мне за мою самобытность, то представь, что станет с тобой?»

Фог присел на стул возле мастера, который велел ему внимательно наблюдать и слушать его, и, положив подбородок на лапу, сказал:

— Но ведь дети не виноваты в ваших несчастьях.

Мистер Вулпис резко отшвырнул инструменты и покинул рабочее место.

Фог не ожидал такой реакции. Чтобы не смотреть наставнику в глаза, он согнулся и стал собирать с пола отвертки, винты и механические скобы, не пропуская мимо ушей гневные высказывания, от которых дребезжали стены комнаты.

— Виноваты, Фог, виноваты! Они все виноваты! И эти дети в том числе. Неужели ты не понимаешь, что новое поколение взращивается поколением старым, теми самыми зверями, что когда-то осмеяли меня и сочли безумцем!

Близилась летняя ярмарка. Мистер Вулпис настоял на том, чтобы Фог прилежно изучал его мемуары и выцветшие статьи о природе меков и о том, как можно ускорить индустриализацию общества, используя технологии великанов. В распоряжении Фога имелась также скромная библиотека из книг по древней истории, раскрывшей ему глаза на отношения общества к мекам в разные эпохи. Первое дословное упоминание меков возникло двести пятьдесят пять столетий назад. Тогда же в обиход вошел соответствующий термин. Насколько Фогу было известно из книг, до этого времени меков называли «демонами» и сущность их описывалась лишь в рамках религиозных догматов.

Иногда мистер Вулпис уходил в город за мукой и солью, тканью и книгами. Понятное дело, что как бы не была велика твоя ненависть к обществу, а большая часть благ цивилизации добывается и изготавливается чужими лапами.

Нет, он не потерял интерес к учению. На самом деле для Фога не было ничего занимательнее, чем погружаться в свои мысли через бесконечные страницы текстов. Это не значит, что он всегда понимал, о чем читает. Просто иногда чтение — лучший способ исчезнуть из реальности или вежливо заткнуть себе уши в те моменты, когда мистера Вулписа прорывало на монологи.

Фог всё ещё осваивал язык, впечатляя своей обучаемостью и продуктивностью. Он мог провести всю ночь за книгой, а по утру вымести весь дом и приготовить завтрак. Сам он, конечно, в еде не нуждался, но посидеть за одним столом с наставникам, притворяясь, что тоже пьёт чай, — любил больше всего на свете. Тогда мистер Вулпис казался безобидным милым стариком, но стоило ему вернуться к работе, как прежняя одержимость охватывала его, а за ней — грязным шлейфом тянулась нескончаемая изнуряющая ненависть.

Фог по-отцовски любил наставника, и как хороший сын и прилежный ученик не смел попусту тому перечить. Мистеру Вулпису удалось убедить Фога в правоте принципов, по которым он жил все эти годы. И если бывало так, что ученик ставил какое-либо усвоенное знание под сомнение, он отвечал: «У меня больше жизненного опыта, чем у тебя. Да, быть может, тебе и не одна сотня лет, но что ты из этого помнишь? О, мальчик мой, пойми же, наконец, я желаю тебе только самого лучшего».

Безусловно, мистер Вулпис привязался к Фогу и как и всякий родитель мечтал увидеть в нём продолжение себя. Но даже с добром, порою, можно переусердствовать.

Дождавшись, когда мистер Вулпис закроет дверь, Фог отложил бумаги и вздохнул. На окраине леса, где стоял их дом, было так тихо и спокойно. Ветер едва слышно перешептывался в ветвях, солнце скользило по зелёным листьям, словно гладило деревья по головкам.

Фог заскучал. Мистер Вулли не разрешал выходить ему из дома одному, поэтому, чтобы занять себя, лис принялся шататься по комнате и поправлять и без того идеально расставленные им предметы обихода. Он двигал вазу так и сяк, пытаясь понять с какой стороны травяной орнамент рисунка смотрится симпатичнее. Кое-как определившись, Фог полез на лестницу, приставленную к книжным полкам, чтобы отсортировать книги. Он испробовал множество вариантов сортировки и в итоге пришёл к тому, с чего начал. Закончив бесполезную работу, Фог взглянул на часы, висевшие над камином, и взвыл. Стрелка циферблата почти не сдвинулась с места.

— Я уже по сто раз перечитал все книги в библиотеке. Надо было сказать мистеру Вулпису, чтобы он купил мне что-нибудь почитать на ярмарке, — размышлял он вслух. — Хотя, зная его… Мистер Вулпис не доверяет современным книгам, считает, что история в них вся переписана на новый лад. Но какова вероятность, что книжная печать его времени не занималась тем же самым? Может быть, если бы у меня было больше источников, я бы докопался до истины.

Приготовив ужин из того, что было, Фог накрыл на стол и примостился на деревянном подоконнике, обернув хвост вокруг себя и наблюдая за тем, как ветер сметает облака в кучу.

Но время шло, а мистера Вулписа всё не было.

Побоявшись, что картошка остынет, лис накрыл тарелку другой тарелкой и вернулся на своё место.

Наверное, ветер принёс с собой непогоду, потому что в доме начало холодать. Фог догадался об этом, когда из щелей окна повеяло сквозняком и шерсть на лисьем хвосте зашевелилась. Не раздумывая, он растопил огонь. Не мог же он допустить, чтобы мистер Вулпис продрог и заболел?

Но стрелки часов продолжали вертеться, и Фог начал волноваться. Что могло задержать так надолго старого лиса?

К рассвету Фог совсем растерялся.

— Что-то не так! Что-то случилось! — вскочил он и схватил с надверного крючка свою чёрную накидку с длинными полами, сшитую по образу и подобию верхней одежды мистера Вулписа.

Фог бы ни за что в жизни не признался себе, но где-то в глубине души он только и искал повода выйти на улицу. Теперь, если наставник начнёт ворчать, Фог просто скажет ему, что очень испугался за него. И это будет чистая правда.