Приключения мистера Вулписа

Глава 14

Презентация

Ноттэниэль, как ни в чем не бывало, налил себе бокал пунша и увлёкся поеданием закусок. Он вернул себе былой облик и теперь мог не опасаться, что господин козлиной масти его узнаёт. Он сделал всё, что надо, следующий ход его политической игры осуществит Шарлотта Де Муар со своей презентацией.

Набив желудок, Ноттэниэль выпрямился и напустил на свою морду вид отрешенный и высокомерный, подобающий любому уважающему себя аристократу.

К Шарлотте Де Муар он подступился с обольстительной, но холодной улыбкой:

— Мадмуазель!

— Ах, Ноэль, вот вы где! А я вас обыскалась! — Шарлотта взмахнула веером. Она была немного растеряна, размышляя — стоит ли подавать господину лапу или лучше этого не делать вовсе, дабы не ставить в неловкую ситуацию себя и его. В обществе, а особенно на балах — очень важен этикет. Шарлотте хватало клеветы от не одобряющих её демократическую кампанию сторон. Препарировать другим свою личную жизнь — она не позволит.

Поэтому Шарлотта поприветствовала Ноттэниэля скромным реверансом.

— А кто это с вами? — Ноттэниэль с интересом покосился на низкорослую зайчиху в лёгком иссиня-черном платье без корсета с буфами на рукавах. Она удерживала в одной лапе канапе, а её розовый нос был измазан соусом. Обладая, мягко говоря, не самыми высокими манерами, она и двигалась по-простому, как какая-нибудь уличная попрошайка.

— Это моя подруга — Ника, — ответила Шарлотта.

Ника покончила с перекусом и бесцеремонно оставила деревянную палочку от канапе на подносе проходящего мимо слуги с подносом.

— Очень приятно! — энергично поздоровалась зайчиха с набитым ртом. — Мадемуазель мне много про вас рассказывала. Вы спасли ей жизнь, это очень круто! В смысле… так по-геройски! — Нике пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до лапы Ноттэниэля и наградить его благодарным лапопожатием.

Гости отреагировали на эту сцену с любопытством и насмешкой, а смущенная до предела Шарлотта не знала, куда себя деть.

— Ника — дочь мэра, господина Роланда Бэрворда.

— Извините, но… разве господин Бэрворд не медведь?..

Гретта, которая всё это время стояла за спиной Шарлотты и попивала вино, поспешила на помощь подруге:

— Ника — приёмная дочь, — сказала она серьезно. Как по мне, подарить безбедную жизнь бродяжка — неоценимый поступок для любого аристократа, и уж тем более — для такого занятого высокопоставленного господина как наш мэр.

Мордочка Ники искривилась в отвращении. Она, определённо, имела иное мнение на этот счёт и была готова огласить его, но Шарлотта вовремя ущипнула её за плечо.

— В самом деле… — согласился Ноттэниэль мрачно. Он сразу узнал её, эту мелкую травоядную. Она укусила его на Празднике Королевы Ночи, помешав расправе над Фогом Вулписом. Но, кажется, сама зайчиха не помнила этого, ну или делала вид, что не помнит.

— Господин Ноэль, вы слышите? — воспрянула душой Шарлотта, премило заулыбавшись. — Объявили танцы, вы пригласите меня?

Гретта была на грани от того, чтобы покрутить копытом у виска.

— С превеликим удовольствием! — не отказался Ноттэниэль.

Они вышли в центр зала и присоединились к менуэту. Ника и Гретта в числе других гостей, не изъявивших желание танцевать, образовали живой круг.

— Что она творит? Чтобы дама приглашала на танец кавалера? — выпалила Гретта, в чувствах обдувая себя опахалом. — Какая же она дурочка! Этот Ноэль промыл ей мозги… Ника, что думаешь?

Но Ника не ответила, её рот был снова занят едой. Смачно откусив треть бутерброда, щедро намазанного маслом и икрой, зайчиха импульсивно барабанила задней лапой по полу, пожирая глазами танцующую парочку.

Зал поднял аплодисменты, и танцоры разошлись отдыхать. Слуги, тем временем, вывозили к народу большую доску на колёсиках, застланную тёмной плотной тканью.

— Ну что, готовы? — сдержанно спросил Ноттэниэль Шарлотту, не пропустив её нервный вздох.

— Да, — кинула она и улыбнулась. Ф- Пока вы со мной, господин Ноэль, всё будет хорошо. Вы — мой талисман удачи.

Ноттэниэль размял шею и уверенно зашагал следом за Шарлоттой. Публика замолчала, зал подчинила тишина, пропускающая через себя только мерный звон бокалов, тихие покашливания гостей и редкий стук копыта или когтя о пол.

— Поприветствуем нашу великолепную именинницу! — подбодрил публику жаба-лакей. Он отвесил госпоже поклон и исчез из виду. Всё внимание было обращено на Шарлотту.

— Благодарю всех, кто присшел сегодня на мой праздник, — начала она свою речь. — Но день рождения — не единственный повод, по которому я собрала вас сегодня здесь. Многие из вас осведомлены о моей демократической политике, которую я активно продвигаю в массы. И связана она, как вы знаете, не только с продвижением межвидовых прав и свобод хищных и травоядных, но и с искоренением негативизма по отношению к копытным в государстве. Уже много веков наша общество пытается выйти из пережитков прошлого, когда копытных использовали в качестве рабов. Рабство давно отменили, но тех по-прежнему не жалуют в большинстве профессий, и им ничего не остаётся, кроме как работать в упряжках и на заводах. Пора с этим кончать!

Среди гостей разлился согласный гул.

— Я собираюсь изменить ваше представление о мире, и поможет мне в этом мой друг — господин Ноэль!

— Благодарю! — купаясь в аплодисментах, Ноттэниэль любезно кланялся.

Шарлотта твердой лапой сорвала ткань с презентационной доски и, открывшееся взору, подогрело интерес толпы. Шёпот накатывал буйными волнами, но судя по мордам, понимания в нём было маловато.

— Итак, — сказала Шарлотта, берясь за ручку длинной указки, — изображения представленные мною на доске — это чертежи машин, которые могут облегчить жизнь копытным, ведь в отличие от телег и повозок они полностью механизированы. Нам больше не нужны упряжки, достаточно — тронуть рычаг, и машина поедет сама. Вам остаётся только контролировать направление.

В толпе вытянулось несколько лап.

— Да, говорите, — прервалась Шарлотта.

— Звучит как-то фантастично, — высказал сомнения шакал. — Из чего будут сделаны эти машины?

— Из металла. Это обеспечит прочность и надежность…

— Я имею в виду, внутренне содержимое! Что ещё за механизмы?

— Хороший вопрос, господин! — харизматично хлопнул в ладоши Ноттэниэль, видя, что у Шарлотты иссекает самообладание. — В качестве внутренней составляющей будут задействованы детали меков! — Толпа откликнулась обескураженным гомоном. — По-крайней мере, мы начнём с этого, а потом, когда полностью освоим технологию, выйдем на собственное производство. Будут строиться различные металлопромышленные заводы, появятся сотни рабочих мест, разве не чудесно?

— Но кто будет работать на заводах? — разводила копытами олениха. — Опять копытные? Что же тогда изменится?

— Очень многое, мадам, практически всё!

— А кто станет охотится на меков? — спросил ещё кто-то из толпы. — Они же опасны…

Публика заголосила в одобрении.

— Пускай тогда хищники этим занимаются! — опять встряла олениха. — Они же по природе охотники!

— Замолчи, рогатая! — не понравился хищникам её комментарий.

— А что? Нами потакать, получается, можно, а свои коготки запачкать боитесь? Или, может быть, растеряли навык?

Возбуждённый рык взволновал толпу.

— Тихо! — у Шарлотты кончилось терпение. — Вы что не понимаете, что столетия у нас под носом ходили высокотехнологичные создания…

— А кто это всё насочинял? Фог Вулпис? — язвительно выдал опоссум, не зная, что попал в самую точку.

Видя, как враждебно гости отреагировали на это имя, Шарлотта проглотила ком.

— Да, господа, — ответил за неё Ноттэниэль. — Эти пожухлые страницы с обгорелыми уголками — записки и чертежи из библиотеки печально известного Фога Вулписа. Но постойте возмущаться! Мистер Вулпис хоть и безумец, но его учения — ничто иное, как ключ к прекрасному будущему, к переходу в индустриальную эпоху! Никакого физического труда! За нас всё будут делать машины! Мадемуазель, — сделал он лапой жест, — покажите им, что он узнал о меках!

Шарлотта послушно убрала непрозрачные заслонки, предназначенные для сохранения интриги, сначала с одного плаката, затем со второго.

— Перед вами так называемые «мехатроны» — цитата — «электронные роботы, работающие на механическом приводе». Вот что такое меки! Никакие они не демоны, это просто… машины. Они не живые.

— Но как они двигаются?

— Ещё один отличный вопрос, господин! Мадемуазель.

Шарлотта достала из мешочка странное плоское нечто размером с её кулак.

— Это… мозг. Мозг мека. В своих заметках мистер Вулпис зовёт его «чипом элементарного сознания».

— И что же, мы превратим наш мир в мир механических демонов? — прозвучал хрипловатый голос какого-то пожилого зверя.

— Да, и правда! Мы изгнали мистера Вулписа, потому что он якшался с демонами!

— И сам был одним из них!

— Верно-верно!

Толпу уже было не унять.

— А теперь вы нам предлагаете породниться с чудовищами? Ерунда!

— Полная!

Шарлотта чувствовала, как на неё накатывает отчаяние. В зале создался такой переполох, что уже даже Ноттэниэль со своим громким голосом не мог ни до кого докричаться.

Хищники облаивали травоядных, копытные напирали на хищников, и так продолжалось бесконечные полминуты, пока не прогремел выстрел.

Зал наполнили крики.

Шарлотта в каком-то больном дурмане смотрела, как звери кричат и пихаются, и с ужасом думала о том, что кого-то, возможно, застрелили на её празднике. Она не сдвинулась с места, когда кто-то пробегал мимо, задев её за плечо, не шелохнулась она и когда презентационная доска, опрокинутая кем-то из гостей — намеренно или случайно — падала на нее. Ноттэниэль схватил Шарлотту за локоть и увлек в сторону.

— О, эти глупцы, они не ведают, что творят! — щелкнул Ноттэниэль зубами, выводя Шарлотту из хаоса, воцарившегося в бальном зале.

По милости той, он знал устройство особняка, и заранее спланировал, где разыграет трагичный финал мадемуазель де Муар. Охрана была увлечена подавлением беспорядка, так что Ноттэниэль целиком и полностью контролировал ситуацию. Его кровавая пьеса закончится смертью Шарлотты и небывалым скандалом для всего звериного общества, что на время утихомирит пылкие сердца других демократических активистов, мечтающих воссоздать утопию из крупиц надежд и светлых осколков реалий.

Ноттэниэль отодвинул полый элемент стены с семейным портретом хозяев дома. Он закрывал собой секретный проход, что вёл в «Хранилище тайн», где Шарлотта разбила свое маленькое глупое тайное общество, посвящённое легендарному механическому лису. Она прятала в нем уцелевшие в пожаре книги и электронно-механические артефакты мистера Вулписа. У неё даже был его электрический фонарь, безнадёжно помигивающий в полумраке голых стен, роняя на столы и полки свой холодный ни с чем не сравнимый свет.

Шарлотта с трудом волочила лапы вверх по узкому коридору катакомб, пока не споткнулась о подолы собственного платья и не осела на ступеньках, как прибитый дождём осенний лист. Ноттэниэль, который был на две ступеньки выше, сам чуть не оступился, отягощенный падением Шарлотты, которую он держал за лапу и ни на секунду не отпускал.

— Мы не можем вот так уйти, Ноэль, — дрожащим голосом проговорила Шарлотта. — В зале мои… мои… друзья! Гретта… Ника… Мои слуги! Если с ними что-то случится, я этого не переживу!..

Ноттэниэль помог Шарлотте подняться и, глядя ей в глаза, сказал:

— Ваша жизнь всё равно ценнее. Вы — мадемуазель Де Муар, дочь лорда Микаэля Де Муара, если что-то случится с вами, то этого не переживёт уже мир. Но мне будет хуже всего, дорогая Шарлотта…

— Но как же…

— Я вернусь за вашими друзьями, как только удостоверюсь, что вам ничего не угрожает.

Ноттэниэль звучал очень убедительно, он настолько проникся игрой в героя, что даже немножко жалел о том, что вместе с Шарлоттой потеряет и свою роль. В конце концов, до тех пор пока мадемуазель жаловала его в своем сердце, он жил преспокойной сытой жизнью, о какой прежде мог только грезить.

Шарлотта кивнула, изливая на Ноттэниэля взгляд полный обожания. Она беспрекословно доверяла ему, план сработал на отлично.

Не успели они ступить и шагу, как посреди тусклого освещения катакомб возникла фигура зайчихи в чёрном платье. Она была вооружена.