Приключения Пита Мэнкса

Генри Каттнер. Дамочка с ядом

Dames is Poison, (Thrilling Wonder Stories, 1942 № 6 ), пер. Андрей Бурцев

Пит Мэнкс был недоволен. Обычно, когда он прогуливался по 52— ой стрит, он был одет в свой лучший костюм, сшитый на заказ, расцветке которого мог бы позавидовать любой павлин. Павлиний вкус проявлялся во всем его одеянии и, конечно же, в устрично-сером котелке Пита, темно-бордовой рубашке и галстуке цвета яичного желтка. Все это было весьма далеко от обычной моды, но Мэнкс, как часто он сам отмечал, предпочитал следовать собственному вкусу.

Но в данный момент его стиль был нарушен, потому что рядом, стискивая его указательный палец мокрой, грязной ладошкой, тащился малютка Джо, племянник Пита. Между ними обоими постоянно висело чувство умеренной ненависти. Однако, вследствие серии непредвиденных обстоятельств, Питу пришлось целый день таскаться с племяшом, потому что у него не хватило нахальства наотрез отказать своей невестке в помощи.

— Я иду с моим малюткой, — цедил он сквозь зубы слова популярной песенки, искоса глядя на плоское, покрытое веснушками лицо племяша Джо. — Я уже должен был бы гонять шары с П. М. — но не с этим же малолетним пачкуном на буксире... Немедленно прекрати! — мрачно добавил он, когда Джо попытался пнуть проходящего мимо мальчишку помладше себя.

И в этот момент появилась Бетси. Бетси была нынешней сердечной пассией Пита, билетершей и его медочком по совместительству. Ее голубые глаза уставились на двух Мэнксом с удивлением, быстро переходящим в гнев.

— Вай, Бетси! — воскликнул Пит. — Приветики!

— И тебе приветик, — буркнула она.

Крепкая рука обвила Пита за талию.

— Ты же говорил мне, что не женат, великий обманщик! А?

— Это не мой ребенок, — пояснил Пит. — Мне всего лишь поручили присматривать за ним.

— Не твой ребенок? С такими-то лопухами? Как же! — воскликнула Бетти и с негодованием растворилась в людском потоке, прежде чем Мэнкс нашел, что ответить.

Он поискал Бетти взглядом, не увидел ее и с тревогой стал разглядывать противненькое лицо племяша. Потом, чтобы успокоить себя, нашел зеркало в ближайшей витрине.

— Да, ладно, — с облегчением пробормотал он. — Ну да, я не Роберт Тэйлор, но всему есть предел. Где она увидела лопухи?..

— Хочу в Кони-Айленд, — твердо сказал Джо.

— Нет, — столь же твердо ответил Пит.

Слишком много народа знало его в Кони, где у Пита была когда-то концессия. Даже в центре Нью-Йорка он мог бы в любую секунду столкнуться с приятелями. А присутствие племянника было вовсе некстати Питу, который всегда заявлял о себе, как о прожигателе жизни и ловеласе. Но где можно укрыться? Бильярдная тоже отпадала...

Но может быть... может...

Пит поймал такси и, плюнув на расходы, дал адрес доктора Майхейма. Сумасшедший ученый тоже не вполне подходил для ребенка, но все же это было лучше, чем ничего.

Доктор Майхейм выглядел озабоченным. Его маленькая, худощавая фигурка взволнованно дергалась, пока он провожал Пита и Джо в гостиную, где мгновенно забыл о них и продолжил спор с краснолицым толстяком, который с трудом умещался на стуле.

— Приветик, профессор Акер, — поздоровался Пит и был проигнорирован.

— Стрихнин! — проревел профессор, сжимая на пухлом колене громадный кулак. — Только стрихнин!

— Змеиный яд! — с не меньшей энергией возразил Майхейм.

— Опять спорите? — заметил Пит, обошел стол и стал с любопытством рассматривать лежащее там колечко с острым камушком. Оно выглядело старинным. А кроме того, у него был крошечный выступ, который Пит счел не украшением. Он нажал на него, и выступ раскрылся. Оттуда на стол выкатился крошечный черный, липкий шарик.

И в этот момент стоящий у окна Джо встрепенулся. Пит подскочил к нему, усадил ребенка в угол, вытер лоб и повернулся к ученым. Ему всегда нравилось наблюдать, как они спорят.

— Стрихнин! — снова проревел Акер. — Общеизвестно, что он нравился Борджиа. Алкалоиды...

— Вы отстали от жизни, как Галилей, — отрезал Майхейм. — Мои личные исследования показывают, что и Чезаре, и Лукреция Борджиа пользовались змеиным ядом.

— Почему же вы не проанализируете кольцо, чтобы убедиться в этом? — глумливо ухмыльнулся Акер. — Если бы я заключил с вами пари, то выиграл бы кучу денег.

— Кого-то убили? — смешался Пит. — О чем это вы?

— Мой друг послал мне кольцо Борджиа, которое откопал где-то в Италии, — нетерпеливо объяснил Майхейм. — А в нем есть яд, который... Эй!

— Что? — Пит повернулся, увидев, с каким ужасом доктор глядит куда-то ему за спину, и его собственная челюсть отпала. Юный Джо, голодный, как всегда, как раз совал ядовитый шарик в рот. Его кадык судорожно дернулся...

— Не глотай! — завизжал Майхейм, бросаясь к столу.

— Да, положи на место, — добавил Пит. — Ты можешь от этого заболеть.

— Можешь заболеть? — пробормотал профессор Акер. — Святые небеса! Это кольцо принадлежало Лукреции Борджиа.

Пит с подозрением уставился на него.

— Что вы хотите этим сказать?

Майхейм тем временем подвел лягающегося Джона профессору Акеру.

— Звоните в «Скорую помощь»! Нужно промывание желудка! Горчицей... мыльной водой... ну, чем там делают...

Пит внезапно уловил суть происходящего.

— Вы имеете в виду, что он проглотил яд? — выдавил он из себя. — Доктор, мы должны что-нибудь сделать! Хоть что-то!

Лицо Майхейма было бледным, как мел.

— Если бы мы только знали, какой именно это яд. У меня здесь много противоядий, но если я воспользуюсь не тем...

— Стрихнин! — тут же проревел Акер.

— Конечно, змея, — огрызнулся Майхейм. — Пит! — Он схватил Мэнкса за рукав и потянул в соседнее помещение. — Позаботьтесь о мальчике, Акер! — крикнул он на ходу. — Звоните пока в «Скорую»! Я скоро вернусь!

Пит оказался в знакомой лаборатории Майхейма, где была куча перепутанных проводов, реостаты, электронные лампы и различные устройства. Был в ней так же пульт управления всем этим безобразием и металлическое кресло, слишком хорошо знакомое Мэнксу.

— Доктор, — сказал он, когда Майхейм пихнул его к креслу. — По моему, сейчас не время для путешествий во времени. — Одновременно он задался вопросом, не снесло ли окончательно эксцентричному ученому башню.

Майхейм уже стоял у пульта и щелкал какими-то рычажками.

— Это единственный способ, Пит, если мы хотим спасти мальчику жизнь, — сказал он. — Нельзя терять ни минуты. Мы должны узнать, какой яд был в том кольце.

— Но...

— Молчать! — рявкнул доктор, продолжая возиться у пульта. — Только слушайте! Это кольцо принадлежало Лукреции Борджиа! Несомненно, она держала в нем яд.

— Я не знаком с этой дамой...

— Она жила сотни лет назад, в Италии. Я пошлю вас туда, Пит, и вы сможете узнать, какой яд был в кольце. Затем вернетесь сюда, расскажете мне, и я буду знать, какое противоядие использовать.

— Но мне могут потребоваться на это недели! — возразил Пит.

— Могут потребоваться недели в Италии эпохи Ренессанса, — уточнил Майхейм. — Но в наш сектор времени я верну вас ровно через минуту. Это новое усовершенствование, которое я лишь недавно сделал в машине. Сейчас четырнадцать двадцать пять. Если вам понравится Италия, можете провести там сколько угодно времени — это не имеет значения, потому что сюда вы вернетесь точно в четырнадцать двадцать шесть. Понятно?

— Нет, — сказал Пит.

— Главное, узнайте, что там за яд, — сказал доктор и потянул главный рычаг.

БЛУМП!

Мир затрясся и стал вращаться вокруг Пита. Когда все успокоилось, он открыл глаза и обнаружил, что валяется без сил под прилавком с рыбой. Об этом вопили все его чувства.

Ругаясь, он выполз из-под него и огляделся. Машина времени сработала, выдернув Пита из привычного окружения и засунув его в тело кого-то, кто жил в конце пятнадцатого столетия. И оказался он на базаре.

— Похоже на Голливуд, — пробормотал Пит, чувствуя, что уже тоскует по дому.

На безоблачном небе сверкало горячее итальянское солнце. Вокруг него люди, одетые в необычные костюмы, торговались, продавали и покупали. На Мэнкса никто не смотрел.

Тело, которое он населял, было в неописуемых средневековых одеждах, а на боку был меч в ножнах, прикрепленный пряжкой к поясу сбоку. К сожалению, камни на его рукояти, были явно подделками. Но ладно...

Пит нахмурился, вспомнив, что ему предстоит. Нужно спешить... хотя нет, спешить никуда не нужно. Не имеет значения, сколько времени он проведет в этой ренессансной Италии. В 1941 году все равно пройдет лишь минута — и будет достаточно времени, чтобы дать юному Джо противоядие. При условии, что Пит узнает, каким ядом пользовались Борджиа.

— Эй, приятель, погодите минутку! — обратился он к проходящему незнакомцу, хорошо одетому человеку с лицом, как у хорька, и с аккуратно подстриженной темной бородкой.

Незнакомец повернулся, правая рука его легла на рукоятку рапиры, а зубы тут же обнажились в то ли в улыбке, то ли в хищном оскале.

— Клянусь святыми угодниками! — удивление исчезло из его глаз, но настороженность все равно оставалась, а худая загорелая рука не покидала рукоятку рапиры. — Вы кто?

— Гм-м... Петро Мэнкос, — сказал Пит, используя первый пришедший в голову псевдоним. — Но это не имеет значения. Я здесь приезжий, и хочу лишь, чтобы вы поделились со мной информацией.

— Тьфу! — Бородатый сделал нетерпеливое движение. — У Орсино нет времени, чтобы тратить его впустую на таких, как ты.

— Только скажите мне, где я! — умоляюще сказал Пит. — Я ищу семью по фамилии Борджиа. И, как я уже догадываюсь, я не найду здесь телефонного справочника.

Бородатый посмотрел на него.

— Бороджиа! Святая Мария! Какие у тебя могут быть дела с этим домом? И кого именно из Борджиа вы имеете в виду?

— Лукрецию, — сказал Пит.

Бородатый вспыхнул лучезарной улыбкой.

— О! Тогда я, Орсино, помогу тебе! Судя по внешности ты — наемный солдат. Пошли в винную лавку, там мы сможем поговорить.

Они поговорили под красное «Опорто». Сперва Пит подозрительно относился к Орсино, но, очевидно, ему сопутствовала удача. Чернобородый походил на человека, готового помочь ему.

— Лукреция Борджиа никого не принимает без особых рекомендаций. Но я служу ей и могу добиться аудиенции для тебя.

— Вот здорово!

— Только... — Орсино сделал паузу и постучал себя по носу. — Только ты сперва должен сделать мне небольшое одолжение. Чезаре Борджиа задержится здесь, в Милане, на какое-то время, и мне нужно передать ему подарок. Но сам я не могу это сделать, поскольку должен сегодня же уехать в Геную. Если ты согласен выполнить это поручение, то я сделаю так, чтобы Лукреция Борджиа приняла тебя.

— Почему бы и нет? — Пит обрадовался тому, что все складывается так хорошо.

— Превосходно! Тогда держи подарок. Убедись, что он попадет в руки Чезаре. И не открывай его сам, — в черный глазах промелькнула внезапная насмешка, — иначе можешь пожалеть об этом. Сегодня вечером Чезаре, как всегда, дает банкет. Он стремится увеличить свою популярность среди дворян Милана. Кроме того, Чезаре нравятся экзотические подарки. Большой, глупый бык... — Орсино оборвал себя, словно наговорил лишнее. — Я дам тебе точные указания. Сегодня вечером ты должен отправиться в его «палаццо»...

План был достаточно прост. Пит спрятал плоский пакет под тунику, поблагодарил Орсино и подумал, как лучше убить время до заката. Милан был интересным местечком. Пит нашел несколько дукатов в своем кошельке, заработанные, по-видимому, настоящим владельцем этого тела. И Пит несколько приумножил их, убедившись в том, что жителям Милана знакома игра в кости.

Время приятно проходило в различных винных лавочках. Там он услышал интересные сплетни, — последний скандал о Генри Тюдоре, чей предвещающий смерть гороскоп был только что составлен придворным астрологом, о спорном открытии Испанией морского пути в Индию, о непопулярности Катерины Арагон[13] в Англии и о последнем убийстве в Риме. Все это показалось Питу очень знакомым.

Он был приспосабливающимся к окружению, как хамелеон. К тому же, прошлые походы в прошлое преподали ему, что всегда ценно держать рот на замке. Так что он слушал и запоминал. Чезаре Борджиа был очень популярен в Италии. Он слегка напомнил Питу Джима Брэйди с его пышными вечеринками, пожертвованиями и филантропией, а кроме того, природным добродушием. Но вот Лукреция!..

— Она — мошенница, — прошептал один дуэлянт с покрытым шрамами лицом. — И она смертельно ненавидит своего брата Чезаре. Боится его популярности. Она тоже дает банкеты, но использует слишком много приправы... — Он многозначительно подмигнул. — Яду!

— Вот как? — Пит осушил кубок и потребовал еще вина. — А какой яд? — взволнованно спросил он.

Но его собеседник лишь подал плечами.

— Дружище, у нее свои тайны. Ее ненависть к Чезаре возросла еще больше с тех пор, как приехал араб.

— Какой араб?

— Богатый восточный шейх. Его судно было потоплено, а сам он схвачен пиратами. Но теперь он почетный гость Чезаре. Не знаю уж, по каким причинам, но Чезаре очень ценит дружбу этого шейха.

— Вот как? — Пит понаблюдал, как в лавочке зажигают светильники. — Ну, у меня еще есть дела. Пока, приятель. — Он бросил на стол несколько золотых дукатов и ушел.

Настало время направиться в «палаццо» Чезаре Борджиа.

Этот оказалось труднее, подумал Пит, чем вкалывать в древнеегипетской каменоломне. Стражники угрожающе схватились за пики и мечи.

— Он будет рад увидеть меня, — быстро сказал Пит. — У меня для него подарок.

— Покажи его.

— Простите, парни, но я должен вручить его лично Чезаре.

— А у тебя кошелек не пустой? — многозначительно намекнул один из солдат.

Пит тут же понял намек. Он разделил между стражниками дукаты, был сопровожден в караульное помещение, где ему велели ждать.

— Это может занять какое-то время, мессир Мэнкос, — сказал солдат, — но ты можешь пока выпить с нами, если захочешь.

Пит поднял к губам оловянный кубок.

— Задраить люки, младший лейтенант, — сказал он и не потрудился объяснить, что значат эти слова.

Пит ждал, ждал и ждал. И постепенно начал раздражаться. Стражники затеяли игру в кости на грубо сколоченном столе, и Пит заметил, что играли они на его дукаты. Он напросился, чтобы и его приняли игру, и неожиданно стал постоянно проигрывать. Наконец, он понял, что кости шулерские, но почувствовал, что тут не место поднимать по этому поводу кипешь. Солдаты были грубыми парнями с острыми мечами.

Однако, у Пита были свои уловки. Он нашел три оловянных кубка и поставил их на стол вверх тормашками. Под один сунул дукат, повозил кубками по столу и достал дукат из-под другого. Это было для Пита старым трюком. Раньше он частенько играл так со скорлупками грецкого ореха и горошиной.

Как он и ожидал, солдаты заинтересовались. Пит вежливо не обращал на них внимания, продолжая играть сам с собой. Наконец, он сделал заминку, почесал голову и в растерянности стал глядеть то на один кубок, то на другой. Потом протянул руку, но замялся.

— Вон в том, — услужливо подсказал ему солдат.

— Не, мне кажется, в соседнем, — нахмурился Пит.

— Да ты слепой! — рассмеялся стражник. — Я же видел...

— Если дукат будет под тем кубком, на который ты показываешь, то, считай, выиграл его.

Разумеется, Пит проиграл на сей раз. Это была старая, всем известная замануха. Через несколько минут все стражники уже собрались вокруг Мэнкса, взволнованно делая ставки на неуловимый дукат.

Иногда они побеждали, но чаще проигрывали.

— О, Аллах! Да этот человек мастер! — раздался вдруг новый голос.

Стражники расступились. Пит поднял глаза и увидел костлявого, с носом, точно птичий клюв, человека в ниспадающих одеждах и тюрбане.

— Привет, папаша, — дружелюбно сказал Пит. — Хочешь к нам присоединиться?

— Я Нессердин, — сказал новоприбывший.

— А я — Петро Менкос. — Внезапно Пит вспомнил, что ему рассказывал собутыльник в винной лавчонке о таинственном аравийском госте Чезаре. — А ты — шейх, не так ли?

— Да, я — шейх Нессердин. Я наблюдал за тобой. У нас на Востоке тоже есть жонглеры и фокусники, но никогда я не видел такую ловкость, как у тебя.

— Спасибо, — ответил польщенный Пит и позволил Нессердину три раза подряд выиграть, в то время как испуганные стражники стояли по стойке «смирно» у стены. Однако, на четвертый раз удача изменила шейху, и он стал терять дукат за дукатом. Но все равно оставался зачарованным загадкой трех кубков.

— Я был уверен, что под этим, клянусь бородой Пророка! И опять я ошибся. Позволь мне попробовать еще раз, Петро Мэнкос.

— Мессир Мэнкос, — сказал вошедший стражник. — Теперь вы можете встретиться с Борджиа.

— Спасибо. — Пит собрал свой выигрыш и набил им кошелек. — Пока, папаша. Еще увидимся.

— Останься! Ты не можешь уйти сейчас! Я уверен, что на сей раз угадаю правильно!

— Позже, позже, — пообещал Пит и пошел за стражником.

Шейх пошел за ними, таща на буксире свою бороду и что-то взволнованно бормоча.

Чезаре Борджиа обедал с гостями в огромном банкетном зале. Он сидел во главе стола, огромный, подобный быку мужчина с багровым, хотя и красивым лицом и острым, пронизывающим взглядом. За столом, похоже, сидели все дворяне Милана.

— Хо! — закричал Чезаре. — А вот и мессир Мэнкос! Ну, и какой подарок ты мне принес?

Пит достал пакет.

— Вот он.

Потом он огляделся и тут же понял, что хочет есть. На столе, прямо перед ним, возлежал жареный, жирный боров и злорадно уставился на него драгоценными камнями, заменяющими ему глаза. Пит поспешно отвел взгляд.

К Чезаре подошел худой бородатый человек и что-то прошептал ему на ухо. Глаза Борджиа широко распахнулись.

— Да, мессир Макиавелли? Очень хорошо!

Макиавелли злобно усмехнулся.

— Наши люди только что схватили Орсино. Было бы неплохо, если бы он открыл этот подарок.

Пит навострил уши.

— Орсино? — воскликнул он. — Да ведь этот парень и дал мне пакет.

— Вот как? — промурлыкал Макиавелли и хлопнул в ладоши.

Через минуту Орсино привели в банкетный зал. Все гости перестали есть и стали смотреть, что будет.

Орсино выглядел так, словно только что пережил допрос третьей степени. Одежда его была в лохмотьях, а бородка испачкана кровью.

— Он попытался воткнуть иголку мне в спину, — сказал Макиавелли.

— Но мои стражники не зевают. Ну, так как, мессир Орсино, может, откроете этот подарочек?

Орсино, глядя на него, молча покачал головой.

— Нет? Тогда, может, вы хотите сегодня ночью спать на дыбе?

— Эй, что это значит? — воскликнул Пит, чувствуя, как внутри у него все заледенело. — Я что, опять вляпался в какую-то историю?

Но никто не обращал на него внимания. Орсино, явно нервничая, поднял пакет и развернул его. Из пакета выпала украшенная камнями шкатулка.

— Откройте ее, — прошептал Макиавелли.

Чезаре Борджиа выглядел хмурым. Даже Питу стало ясно, что здесь что-то не так. Орсино выглядел полным растяпой, пытаясь открыть шкатулку, не прикасаясь к ней.

Выругавшись, Чезаре вскочил на ноги и выхватил меч.

— Открывай эту шкатулку! — прогремел он.

Крышка откинулась. Орсино выронил шкатулку и пошатнулся, из его руки потекла кровь. Макиавелли рассмеялся.

— Отравленная игла, я так и думал. Подарок от вашей сестрицы, мой принц!

— Молчать! — велел Чезаре и посмотрел на Орсино, который уже лежал на ковре, дрыгая ногами. — Вытащите эту падаль и бросьте в мусорную яму. — Ярость пылала в его ужасных темных глазах. — А теперь, мессир Мэнкос...

— Эй! — завизжал Пит, попытался отступить и понял, что это не удастся.

— Это подстава!

Но большой меч Борджиа уже взметнулся в воздух и стал опускаться на голову Мэнкса. Рука Пита ткнулась в жареного борова. Он тут же прикрылся капающей жиром тушей, как щитом, и меч Борджиа перерубил ее пополам. Чезаре рассмеялся.

— Следующий удар будет лучше, — пообещал он и шагнул вперед.

— Постойте! — воскликнул кто-то. Перед Питом внезапно оказался шейх, подняв вверх руку. — Не убивайте его! По крайней мере, позвольте ему объясниться! Он может быть невиновным!

— Разумеется, я невиновен, — залепетал Пит. — Это подстава! Меня просто обманули. Только дайте мне шанс...

Чезаре с сомнением опустил меч.

— Вы мой гость, шейх Нессердин. Ваши желания следует уважать. Но все же, зачем нам его жизнь?

— Он меня заинтересовал, — ответил араб. — Он кое-что умеет, и я хочу научиться пому. Позвольте ему говорить, прошу вас.

— Тогда говори! — прогремел Чезаре, обращаясь к Питу.

Пит повиновался и стал многословно, то и дело запинаясь, объяснять, что был всего лишь инструментов в руках негодяя Орсино. Кроме того, он пылко заявил, что еще слишком молод, чтобы умирать.

— Ха! — злорадно воскликнул Макиавелли. — Дайте, я пошлю его на дыбу. С испанским сапогом он расскажет нам побольше.

— Не делайте этого, — ответил Пит, быстро соображая. Он вспомнил все то, что слышал о Чезаре, в том числе, и как тот старается стать популярным у миланских дворян. — Я могу во многом помочь вам, мессир Борджиа, — заявил он, доверительно понизив голос.

— Принц Борджиа, — поправил его Макиавелли.

— Да, принц, — Пит пристально посмотрел на Макиавелли. — Только разрешите мне конфиденциально поговорить с вами всего лишь несколько минут.

— Чтобы ты без помех сунул мне нож в брюхо? — спросил Чезаре, но эта мысль, казалось, развеселила его.

Он взял Пита за шиворот, кивнул гостям и вышел в вестибюль. Там он бросил Мэнкса на пол и уставился на него.

— Ну, говори!

Это было не трудно. Несмотря на плохое настроение, Чезаре оказался умен. Пит упомянул Эльзу Максвелл[14], описал ее деятельность и заявил, что он сам занимается чем-то подобным.

— Конферансье, понимаете? Ну, менеджер по развлечениям. Одной жратвы ведь недостаточно, чтобы завоевать всеобщее уважение. Нужно что-нибудь новенькое.

— У нас есть жонглеры, музыканты, танцоры.

— Это должно быть чем-то иным, месс... простите, принц, — продолжал Пит и продолжал трепаться, стараясь продать себя принцу Борджиа в качестве средневековой Эльзы Максвелл.

И вроде бы, наконец, он преуспел в этом деле.

— Ну, хорошо, — сказал Чезаре. — Я оставлю тебя жить и служить мне. Думаю, это не твоя вина, что Лукреция ревнует меня и так опрометчиво использует свои яды. Но вот араб...

— Нессердин?

— Послушай! — подскочил вдруг Чезаре, — Ты можешь помочь мне, Мэнкос. Послушай же! Шейх Нессердин владеет громадными сокровищами. Когда его корабль потонул, он зарыл их на острове в Средиземном море. И где именно, знает только он один.

— Тогда все понятно! — проницательно кивнул Пит. — Вы хотите спереть у друга эти башли.

Чезаре усмехнулся.

— Твои слова странные, но, кажется, я понял их смысл. Да, я хочу узнать, где находится этот остров. Но Нессердин не желает о нем говорить. Оно оценивается примерно... — и Чезаре назвал сумму.

Пит сделал поспешные расчеты и позабыл, как дышать. Почти миллион долларов, американских долларов! Да-а!..

— С этим сокровищем я стал бы богат. Моя же сестра Лукреция мечтает сама добраться до него, — продолжал Чезаре, снова улыбнувшись.

— Ты вроде бы понравился Нессердину. Если сумеешь выведать у него координаты клада, я богато вознагражу тебя. Но если потерпишь неудачу — дыба или сапог. Выбирай. — И он сделал многозначительную паузу.

— Ничего себе выбор, — вздохнул Пит. — Грабеж или пытки. Но я согласен, принц, — поспешно добавил он. — Идет.

— А пока что вы будете этим... как его?.. конферансье, чтобы не вызывать подозрений. Не стоит, чтобы Нессердин заподозрил, что у нас свои умыслы.

— Конечно, не стоит, — кивнул Мэнкс.

Чезаре снял с шеи медальон и протянул его Питу.

— Знак моей власти. Конечно, он не защитит твою шею от меча наемного убийцы, — заметил он. — Что же касается араба, я мог бы подвергнуть его пыткам, но мужчины его нации упрямы, и мне кажется, что хитростью можно добиться большего. Так что узнай его тайну. Ну, а сейчас уже ночь. Прежде чем закончится пир, я хочу поглядеть, как ты сможешь его оживить.

Пит поперхнулся.

— Маловато как-то времени... — Но тут у него появилась одна мыслишка. — Ладно. Я начну работать. Но мне нужны какие-нибудь побрякушки, которые я смогу раздарить гостям.

Чезаре немного поворчал, но все-таки вызвал Макиавелли.

— Откройте сокровищницу, мессир Макиавелли. По рубину каждому гостю.

— По рубину! — Мэнкс даже облизнулся. — Шикарно!

Рефлекторно играя пальцами на рукоятке меча, Чезаре вернулся в банкетный зал. Макиавелли принес Питу рубины. Тот прошел с ними на кухню и обнаружил, что там собираются подать гостям громадный мясной пирог.

— У вас тут где-нибудь есть порох? — быстро спросил Пит. — Или магний?

Никто о таких и не слышал. Тогда Пит решил заменить их смесью порошкового железа и меди. Лучше это, чем ничего. Макиавелли наблюдал за ним со скептически поднятой бровью.

Кто-то зашел на кухню и объявил, что Чезаре начинает раздражать задержка. Пит закончил последние приготовления и усмехнулся.

— Все готово, — заявил он.

Идя за слугами в банкетный зал, Пит задавался вопросом, не слишком ли много порошка он запихал в пирог.

Блюдо поставили в центр стола, и Пит поклонился Чезаре, затем вскарабкался на скамью и завопил, требуя тишины. Наконец, все замолчали и повернулись к нему.

— Дамы и господа! — начал Пит, чувствуя себя непринужденно в знакомой роли ярморочного зазывалы. — Мы сегодня вечером приготовили для вас небольшой сюрприз. Нынче принц распределит подарки совсем по-другому. Хватайте, что успеете!

С этими словами он поджег шнурок, исчезающий внутри пирога, и соскочил со скамьи. Раздался взрыв.

Зрелище было захватывающим. Рубины, спрятанные в пироге, полетели во всех направлениях. Макиавелли получил рубином в глаз, заорал и впился в Пита недоброжелательным взглядом.

Содержимое мясного пирога разлетелось, как при извержении вулкана. Это был настоящий Везувий в миниатюре. Но цель была достигнута. Гости увидели рубины, и пирушка превратилась в клубок, орущих, носящихся, ныряющих по стол и дерущихся друг с другом за камни дворян.

Шейх Нессердин дернул Пита за рукав.

— Покажи мне свой фокус с кубками и дукатом, — завел он старую песню. — Мне кажется, на этот раз я угадаю.

Чезаре усмехнулся.

— Ладно, — усмехнулся Пит. — Верной дорогой идешь, папаша. Верной дорогой!

Все наладилось. Жизнь Пита Мэнкса была теперь в безопасности.

Медленно тянулись дни, и Пит понял, что его положение весьма сомнительно. Он до сих пор не сделал никаких успехов в раскрытии природы яда в кольце Лукреции Борджиа. К тому же, Чезаре Борджиа следил за ним неусыпным взором и чуть ли не ежечасно требовал отчета о прогрессе с шейхом. А Нессердин, очарованный трюком с кубками, крепко подружился с Питом, но ловко выворачивался всякий раз при упоминании клада.

К тому же у Мэнкса, практичного, как всегда, появилась своя идея. В предыдущих посещениях в прошлое он иногда зарабатывал много денег — которые исчезали, когда он возвращался в свое время. Но почему бы не сделать по-другому? Например, разве не мог он узнать местоположение клада араба, а выкопать его, уже когда вернется в 1941 год? Вот это было бы верное дело!

Чезаре устраивал вечеринки каждую ночь. И каждую ночь Пит должен был придумывать что-то новенькое. А изобретательность его уже истощалась.

Он организовал для гостей успешные поиски клада. Он собрал миланских красоток, одел их в купальники, разработанные самим Мэнксом, и послал их плавать в фонтане, полном янтарного вина. Он организовал Поле Чудес и другие игры — например, ловлю рыболовными сачками из тонкой бумаги золотых рыбок, к которым были привязаны драгоценные камни, игру в стрелки, где мишенями были воздушные шарики с драгоценными же камнями внутри, и много других подобных забав. Призы всегда были ценные, и репутация Чезаре в Милане быстро шла в гору.

— Меня подозревают, — сказал он однажды Питу по секрету, — из-за Лукреции. Думают, что все Борджиа — отравители. Но теперь общественное мнение будет на моей стороне. И скоро... — Он таинственно усмехнулся.

— Погодите, — пообещал Пит. — Я тут планирую веселую вечеринку с танцами-обжиманцами. К тому же я дистиллировал ликер. Конечно, я не смог получить настоящее виски, но и это пойдет неплохо! И подождите, пока я не найду наркотик, производящий настоящих зомби!

Однако Пит пока что не смог реализовать свои собственные планы. Он должен был узнать, какой яд использует Лукреция. А также он запланировал вытащить из Нессердина местоположение клада. И он отлично понимал, что после этого его жизнь в Милане перестанет быть безопасной. Так что нужно будет еще обеспечить средства спасения.

Араб был полезен и в этом. В личном дворце Нессердина возле дворца Чезаре Пит построил некое устройство, которое должно гарантировать ему бегство на случай беды. И вот однажды ночью пришла беда.

Началась пирушка, на которой все и случилось. Предусмотрительный, как всегда, Пит заранее выпил грамм двести оливкового масла, поскольку приготовил для пира с полдюжины совершенно новых горячительных напитков. Пир должен быть важным. Самые знатные дворяне Милана наконец-то справились со своими подозрениями и решили посетить прием у Борджиа.

— Я восстановил свою репутацию, — ликовал Чезаре. — Меня больше не считают отравителем! Скоро у меня будет вся нужная поддержка, а также сокровища араба. Мессир Мэнкос, Нессердин рассказал вам, где спрятан клад?

— Пока что нет. Дайте мне еще время, — умоляюще ответил Пит.

Пир шел успешно до определенного момента. Пит знал, что оливковое масло в желудке поглотит большую часть алкоголя. Но он сам привык хлестать самогон в эпоху «луженых желудков», поэтому не представлял, какое ужасное воздействие окажет «Особый Петро Мэнкоса» на неокрепшие души и тела.

Оно было плохим, без вопросов. Оно било в голову, точно кувалдой. Но это еще не было самым плохим. Чезаре, который привык мешать все подряд, благополучно проглотил бокал «Особого». Гости последовали его примеру, хотя многие обменялись друг с другом странными взглядами выпученных глаз.

Затем Пит вскочил на ноги, в то время, как слуги разлили по кубкам коричневатую, мутную жидкость.

— Дамы и господа! — провозгласил Пит. — Этот новый напиток создан специально для особого случая! Коктейль Борджиа! Я презентую его вам в честь нашего хозяина, принца Чезаре Борджиа!

Все тоже встали, подняли кубки и выпили их до дна. В дно каждого кубка был вделан крупный рубин, но никто не успел заметить этого! Испорченное Мэнксом виски цивилизованной эпохи оказался уж слишком для глоток жителей Милана!

Толстый прелат схватился за грудь и его начало полоскать.

— Яд! — прохрипел он.

И началось. Макиавелли, напоминающий гейзер, схватил кувшин с водой, но это ему мало помогло. Все гости за столом пострадали от неудачного эксперимента Пита состряпать принцу виски на скорую руку.

Чезаре вскочил, бросил на Пита разъяренный взгляд, выхватил меч и, ругаясь, прыгнул на стол.

— Клянусь Юпитером! — задыхаясь, выкрикнул Мэнкс. — Их рвет от виски! А они думают, что это яд!

— Ты испортил все мои планы! — взревел Чезаре. — Ты погубил меня! Я разрублю тебя напополам!

Пит решил, что не время пускаться в объяснения, и выскочил в окно. Он мчался по залитому лунным светом саду, осознав, почему имя Чезаре Борджиа осталось в веках, как имя гнусного отравителя.

— Вот это да! — стонал Пит на бегу. — И почему это вечно со мной происходит?

Он перелез через стену, пробежал переулок и очутился в громадном саду Нессердина. Настало время для бегства, потому что месть Чезаре Борджиа будет быстрой и неотвратимой.

Его догнала какая-то неясная фигура. Пит инстинктивно спрятался за дерево, прежде чем узнал шейха.

— Папаша! Возвращайся на банкет Чезаре. Ты не сможешь мне помочь.

— Не понимаю, — печально ответил Нессердин. — Мне понравился этот напиток. Но что ты делаешь?

Пит достал кремень и нагнулся, чтобы разжечь заранее заготовленный костер.

— Убирайся, папаша, — рявкнул он. — Я полагал, что могло произойти что-то подобное.

Он нервно собрал с полена смолу и скатал ее между пальцами в шарик.

— Я покидаю Милан, папаша.

Нессердин поморгал.

— Не понимаю, — признался он.

— Видишь металлический раструб над костром? — показал Пит. — И эти трубы? Они ведут к клапану моего воздушного шара.

— Воздушного шара?

— Верно. Воздушный шар, надутый горячим воздухом. Совсем как... как политики, — пояснил Пит. — Над этим я и работал последнее время.

— О-о... А я не понимал, что это такое.

О-о, подумал Пит, и слава Богу!

Пит сделал воздушный шар из прочного шелка, прикрепил к нему корзину и приготовил костер, чтобы надуть его воздухом. В те далекие времена, когда Мэнкс работал в цирке, ему приходилось подниматься на воздушном шаре. Так что ему это было не в новинку.

— Нужно какое-то время, чтобы шар был готов, — сказал Пит.

— Тогда давай выпьем вина, — предложил Нессердин. — Пойдем. Мы будем в большей безопасности в моем дворце, где люди Чезаре нас не увидят.

Замечание было верным. В комнате нижнего этажа Пит нервно катал в пальцах смоляной шарик, пока они пили вино. В окно он видел костер. А сколько понадобиться времени, чтобы шар был готов?

Нессердин подошел к столу, нашел перо и клочок бумаги.

— Петро Мэнсон, — сказал он через плечо, — ты был мне хорошим другом. Я здесь постоянно в опасности. Борджиа жаждут сокровищ, которые я спрятал, но они не должны достаться им.

Пит допил вино.

— Да, папаша, я согласен.

Шейх что-то начеркал на клочке бумаги.

— На случай, если я умру, я оставляю сокровища тебе. Здесь написано, где они спрятаны. Ты был моим добрым другом, а у меня нет других наследников.

Пит молча взял клочок бумаги.

— Я... спасибо, папаша, — пробормотал он немного погодя. — Но зря ты это. Вовсе ты не умрешь. Почему бы тебе не улететь со мной на воздушном шаре?

Это означало бы потерю сокровищ, но в этот момент Пит вообще не думал об этом.

— Я не хочу, — улыбнулся Нессердин. — Если я все же уеду из Милана, то вернусь в свой дом на Востоке. А там у меня достаточно сокровищ. Пусть клад на острове останется закопанным, пока не дождется тебя. Кроме того... — Он замолчал, потому что кто-то забарабанил в дверь.

Пит глянул в окно и увидел суровые бородатые лица. Стражники! Он отчаянно осмотрелся. В руках он держал место захоронения клада. Но как его сохранить?

Может, он сумеет запомнить? Пит взглянул на бумажку. Нет, там написано на арабском языке! Нужно где-то спрятать ее.

Поскольку дверь уже трещала, Пит стал действовать быстро. В руке у него все еще был смоляной шарик. Он скатал пергамент, поместил его внутрь шарика смолы и открыл медальон, который вручил ему Чезаре Борджиа. Сунув шарик внутрь медальона, Пит захлопнул его и положил на стол.

Нессердин взял медальон, не понимая, что делает Пит.

— Ты оставляешь его, мессир Мэнкос?

На объяснения не было времени. Стражники уже вламывались в комнату. У Пита, которого схватил рослый стражник, было время только крикнуть: «Сохрани его!», прежде чем его вытащили из комнаты. Краешком глаза он увидел, как озадаченный Нессердин надевает на шею цепочку с медальоном.

Затем солдаты вытащили их обоих в сад. Вдалеке горел костер, но высокая стена закрывала весь вид на дворец Чезаре.

Пита проволокли на небольшую поляну, поставили к дереву и приставили к горлу меч. Нессердина поставили рядом, стражники окружили их обоих, и тогда из-за деревьев вышла шикарно одетая, красивая женщина.

— Шейх Нессердин, — промурлыкал нежный голосок. — Наконец-то я встретила тебя без стражников моего брата.

Пит сглотнул и уставился на кольцо, украшавшее руку незнакомки. Он тут же узнал кольцо Лукреции Борджиа.

Импульсивно он задал давно мучивший его вопрос и услышал в ответ тихий смех Лукреции.

— Какой яд у меня в кольце? Ну, скоро ты это узнаешь. Слуга! Чашу вина, быстро!

Один из стражников исчез. И тут в зловещей тишине Пит услышал громкий треск. Это лопнула веревка. Воздушный шар, наполненный горячим воздухом, рвался ввысь со своей привязи. Это было плохо.

Лукреция Борджиа шагнула вперед.

— Не стоит вам ждать спасение от Чезаре. Он пущен по ложному следу. И наконец-то ты у меня, Нессердин, и я узнаю, где зарыт клад.

— Только не от меня, — мрачно сказал шейх.

— Посмотрим. Что же касается этого болвана... Где вино? Отлично! — Лукреция взяла у стражника кубок, щелкнула потайным выступом на кольце и позволила крошечному шарику упасть в вино. — Попробуй мой яд и увидишь, понравится ли он тебе.

Вдалеке лопнула еще одна веревка. Пит взял протянутый кубок и неподвижно застыл, ожидая.

— Пей! — рявкнула Лукреция.

Но пить Пит не стал. Вместо этого он выплеснул вино в лицо стражнику и нырнул в темноту между деревьями. Мимо просвистела брошенная пика. Пит не обратил на нее внимание. Нужно было спешить.

Сколько времени еще продержится шар на привязи? Пит догадывался, что уже не долго. И он начал игру в прятки в саду, прячась в тени, уклоняясь от шатающихся повсюду стражников Лукреции и ища веревку, которая не была бы слишком натянута. Наконец, отыскав такую, он поспешно отвязал ее от дерева и завязал вокруг своей талии. Потом пошел к полянке.

Несколько стражников были еще там, как и Нессердин, бесстрашно глядевший Лукреции в лицо. Пит глубоко вздохнул, собрал всю свою храбрость и обошел полянку, стараясь держаться в тени.

Кульминация настала чуть раньше, чем он ожидал. Он почувствовал рывок веревки на талии и одновременно бросился вперед. Его подняло в воздух, но чуть раньше он крепко обхватил Нессердина. В свете факелов мелькнуло пораженное лицо Лукреции — а потом воздушный шар окончательно сорвался со своих швартов и вырвался на свободу, выдернул Пита вверх.

Мгновенно тот оказался над деревьями. Мимо пролетела пика, но опять не попала. Залитый лунным светом дворец стремительно уменьшался. Под ними уже проплывал Милан.

— И что теперь? — спросил Нессердин. — Это было очень храбро, мессир Мэнкос.

— А теперь, — сказал Пит, — мы поднимаемся.

Минут через десять они забрались в корзину, целые и невредимые, и шар поплыл по воздуху в направлении к Адриатике. Пит с облегчением вздохнул, сняв с пояса веревку.

— Ладно, папаша, — сказал он. — Мы сделали это. Когда мы спустимся вниз, то должны быть уже в Турции, если не изменится ветер. А там ты будешь в безопасности.

— Благодаря тебе, — с благодарностью заметил Нессердин.

— Да ладно, — великодушно сказал Пит. — Только верни мне медальон и... Эй! — он уставился на открытый, пустой медальон, который отдал ему шейх. — А где шарик?

— Его забрала Лукреция, — вежливо пояснил Нессердин. — Она подумала, что это яд, и спрятала его в свое кольцо. Это ведь был яд, мессир Мэнкос?

Лукреция сунула его в свое кольцо! — задохнулся от изумления Пит. — Боже правый! Нессердин, быстро! Быстрее расскажите мне, где зарыт клад!

Но было уже слишком поздно. Пит почувствовал головокружение, которое предвещало его возвращение в двадцатый век. В ужасе он простонал.

БЛУМП!

Пит открыл глаза. Как и ожидал, он снова был в лаборатории доктора Майхейма. И тот нависал над ним, встревоженно кудахча и глядя на часы.

— Ровно четырнадцать двадцать шесть, — сказал он. — Пит, вы узнали, каким ядом пользовалась Лукреция Борджиа? Быстро скажите мне!

— Вот еще! — проворчал Мэнкс. — Вы что, и пяти минут подождать не можете?

— Яд! — потребовал Майхейм. — Какой это яд? Вы узнали?

Пит встал с кресла машины времени и глубоко вздохнул. Он слишком хорошо помнил маленький черный шарик, выпавший из кольца, который проглотил его племянник.

Шарик, который он сам скатал в пальцах во дворце Нессердина. Шарик, который Лукреция посчитала смертельным ядом и держала в кольце до самой своей смерти.

— Какой это яд? — продолжал вопить доктор Майхейм. — Змеиный яд? Или все же стрихнин?

— Да никакой там не яд, — проворчал Пит. — Скажите профессору Акеру, что он может отпустить Джо. Не нужно никакого промывания желудка.

— Но он же проглотил яд!

— Да нет, — мрачно сказал Пит. — Джо проглотил не яд. Он только что проглотил миллион баксов!