Приручитель. Книга 1

Глава 5 — Минский штатгальтер

Хоть Артур плохо определял возраст людей на глаз, граф Комаровский оказался именно таким, каким его представлял приручитель. За пятьдесят лет, подтянутый, с идеально прямой спиной, будто шпагу проглотил. В уставной армейской стрижке больше седины, чем русых волос, и главное — густые усы, достающие до подбородка.

А вот выбранное им занятие, на первый взгляд, совсем не подходило для занимающего столь высокий пост человека — он передвигал по столу оловянных солдатиков и фигурки лошадей.

— Ваше… — Артур замешкался, не зная, как стоит обращаться к штатгальтеру. Получив мысленную оплеуху от Хетем заодно с пояснением, он как ни в чем не бывало продолжил: — Высокопревосходительство. У меня к вам неотложное дело.

Граф одним взглядом пригвоздил приручителя к скрипучему паркетному полу, не проронив ни слова. Юноша ощутил на себе мощное незримое давление, не дающее пошевелить рукой.

«Держитесь, хозяин!» — Ари поспешила на помощь Артуру, передавая знания о плетении ментальной защиты. С трудом возведя вокруг себя непроницаемый кокон, он с облегчением выдохнул и расправил плечи.

— С кем имею честь? — Получив отпор, Комаровский ни капли не смутился. Напротив, в его серых глазах зажглись искры интереса.

— Мое имя — Артур. Вся информация есть в этом письме, ознакомьтесь с ним, и мы продолжим беседу. — Повинуясь знаку хозяина, Ари неторопливо подошла к графу царственной походкой, протянув ему слегка помявшийся конверт.

По мере чтения густые брови мужчины поднимались все выше. Кицунэ мысленно шепнула, что поддерживаемый графом защитный барьер истончился и, окажись они убийцами, сейчас был бы лучший момент для удара.

— Этого не может быть. — Граф слепо уставился перед собой. Попятившись, он рухнул на заботливо подставленный кицунэ стул. — Ты лжешь!

— Вы же видите печать и почерк. Мы оба понимает, что это подлинник, не так ли? — Ступив на тонкий лед, Артур всегда расставался со страхом или неуверенностью. В игре, где ставкой являлась не просто его жизнь, но трон и власть над миром, он не имел права на слабость.

— Она подлинная… Поверить не могу… Я хорошо знаю Костю… Он бы никогда… У него, конечно, случались, интрижки, кто не без греха, но чтобы с подчиняющей… — Комаровский заметно побледнел, на высоком лбу проступила испарина, но его взгляд все так же цепко изучал лицо Артура, словно сверяя его с обликом старого друга и своего императора, что хранился в памяти. — Откуда оно у тебя?!

— Это неважно. Суть совершенно в другом. — Стараясь не делать резких движений, Артур сел напротив графа и скрестил руки на груди. Ари застыла рядом, готовая в любую секунду прийти на помощь хозяину, пока Хетем сторожила дверь. — В империи начинается смута, мы уже видели ее первые отголоски. Якуб — только начало. Следом поднимут голову недобитые шляхтичи, недовольные крестьяне, проигрывающие османы воспрянут духом…

— Мне все это прекрасно известно и без тебя. — Оправившись от шока, Комаровский посмурнел лицом, давя на гостя тяжелым взглядом. — Ближе к делу, мое терпение на исходе.

— Перед вами неопровержимое доказательство законности моих притязаний на престол.

Артур ни капли не испугался стали в голосе штатгальтера. Ха, нашел кого пугать! Он разговаривал с рассерженной Хетем и, что еще страшнее, с самим повелителем ада!

— Кроме этого, существуют еще честь и долг. Я скорблю по своему отцу и нашему императору. Пусть я его не знал, но они с матерью искренне любили друг друга, а это дорогого стоит. Я не могу себе позволить оставить отцеубийцу безнаказанным. Как и оставить свою страну в тот миг, когда ее раздирают на части жадные интервенты. Будьте рядом, Ваше Высокопревосходительство. Спасите Россию! — Благодаря коротким мысленным подсказкам Хетем, заготовленная речь стала только лучше. Где-то в ее середине Артур и сам был готов поверить в свои слова. Он действительно не мог оставить отцеубийцу-попаданца живым.

«Или я, или меня».

Чем дольше звучала проникновенная речь приручителя, тем сильнее хмурился граф, становясь все задумчивее. Замолкнув, Артур несколько мгновений вслушивался в тишину а затем, решив, что недостаточно одного взывания к чести и мести, продолжил:

— Кроме того, мне потребуются верные люди при дворе. Штатгальтер слишком мелко для того, кто был другом и верным…

— Подкупить меня решил, значит, — прервал юношу Комаровский, и Артур мысленно обругал себя за последние слова. Где-то на краю сознания к его ругательствам тут же подкинула «пару ласковых» Хетем.

В полной тишине вставший граф смерил все еще сидящего Артура тяжелым взглядом, усмехнулся в усы и, надев на руки кожаные перчатки, вышел в центр зала, придерживая висящую на поясе шпагу за эфес.

«Блин, да в нем метра два, не меньше!» — Новое тело Артура было выше среднего, но сильно уступало ничуть не потерявшему в выправке вояке.

— Ты прав, та писулька дает тебе право на престол. Не знаю, на самом ли деле ты сын Кости или просто лжец… Мне уже все равно. — Он тяжело вздохнул, выдавая накопившуюся усталость и безысходность. — Хочешь моей верности? Заслужи. Я вызываю тебя на дуэль чести, пусть боги рассудят, кто прав.

Следуя подсказке Ари, Артур бросил быстрый взгляд на стол. Помимо оловянных солдатиков и лежавших в беспорядке бумаг он заметил полупустой графин с прозрачной жидкостью. По старой доброй русской традиции, граф топил свои переживания в водке, при этом идеально маскируя запах.

«Хорошо держится для пьяного. Что ж, посмотрим, насколько круты местные маги».

— Я принимаю вызов. — Артур встал напротив. Юноша совершенно не боялся, ведь на его стороне выступали верные каддэи: могущественная феникс и умная кицунэ.

— Не празднуй победу раньше времени. — Кривая усмешка исказила лицо мужчины. Он достал из воздуха шпагу и отсалютовал удивленному юноше. Прозрачное лезвие вспороло реальность, обнажив его мглисто-серую изнанку.

Мужчина и юноша оказались где-то в ином пространстве, на небольшой каменной площадке, что была окружена непроницаемым белесым туманом. С чернильного ночного неба на Артура смотрела полная луна и мириады чужих звезд.

— Добро пожаловать в мое дуэльное измерение. — Комаровский резко опустил оружие, его серьезное лицо не предвещало Артуру ничего хорошего. — Защищайся!

«Блин, да он же меня проткнет!» — Приручитель с трудом подавил рефлекторное желание поднять руки в тщетной попытки защититься от прозрачного лезвия. Там, где раньше в его душе находилась связь с Хетем и Ари, зияла сосущая ледяная пустота.

— Ну же, хоть что-нибудь. — Граф приставил шпагу к горлу застывшего приручителя. — Неужели великий подчиняющий ничего не может без своих шлюх? И ты еще посмел претендовать на престол моей отчизны?

Артура объяла ярость. Он обманул смерть, выбрался из ада и получил второй шанс, сражался с волколаками, разбойниками и солдатами. Успешно ограбил имперский поезд, подружился с прекраснейшими могущественными созданиями, каких не видел его собственный мир. Как смеет этот старикашка смеяться над ним, обладателем великой силы и судьбы?

Артур еще никогда не был так зол. Даже леденящее душу пиканье кардиомонитора не вызывало в нем столько эмоций.

«Ари, Хетем, я знаю, вы со мной! Помогите мне! Я вам полностью доверяю!»

Приручитель выбросил вперед сжатый кулак. Волна белой энергии устремилась к графу, что успел выставить перед собой руки и сгруппироваться. Мужчину отбросило к краю платформы, а на каменном полу остались борозды от его ног.

— Как ты… — договорить Артур ему не дал.Кипевшая злость все еще требовала выхода и материализовалась в виде объятой огнем каменной глыбы, что тут же отправилась в полет… Разбившись о невидимую защиту дворянина. — Неплохо, но недостаточно!

Комаровский побежал прямо на Артура. Приручитель отбрасывал штатгальтера энергетическими кулаками Ари и пытался прибить огненными заклинаниями Хетем, но, лишенный преимущества неожиданности, Артур видел, что его усилий недостаточно.

Граф подбирался все ближе. От каких-то ударов он легко уклонялся, какие-то частично поглощала его защита, отчего мужчину чуть откидывало назад. Одну из волн Комаровский просто рассек шпагой и та, развалившись на два полотна, улетела ему за спину, даже не зацепив.

Гадать о том, развалится ли он на две половинки, если граф все же доберется до цели, Артур не хотел.

«Нужно менять тактику, поодиночке мы ему ничего не противопоставим. А что если я попробую объединить их силу? Не использовать по очереди, а слить в единое целое?»

Повинуясь какому-то внутреннему наитию, Артур, сложив руки перед собой в неком подобии молитвенного жеста, закрыл глаза, обратившись к бурлящим внутри него силам.

Обжигающие, пьянящие, они циркулировали по его телу, но не касались друг друга, словно были двумя частичками еще не собранного пазла. Частичками с разных его участков, что никак не могли быть сложены вместе.

«Даже тут вы обе показываете характер, когда это совершенно не нужно! Ну, ничего. Сейчас вы у меня станете частью одного целого. Как говорят в моем мире, с помощью напильника и чьей-то матери...»

Открыв глаза, Артур не сразу понял, что произошло. Странное чувство эйфории, дарящее легкость во всем теле, кружащее голову своей мягкой сладостью, затопило все его сознание.

Юноша стоял и смотрел, как граф шевелит губами, что-то говоря ему. Смотрел в глаза своего противника, в которых грусти было едва ли не больше, чем торжества от победы. Потом перевел взгляд на собственную грудь, в которую медленно входило лезвие шпаги.

А после этого мир взорвался!

Снова отброшенный к самой границе дуэльного поля, граф с изумлением смотрел на мужскую фигуру с девятью лисьими хвостами, что была соткана из чистого пламени. Мир вокруг надсадно взвыл, содрагаясь, и белый туман осыпался пеплом под ноги сражающихся, а небо закрылось свинцовыми, непроницаемыми тучами. Единственным источником света осталась огненная фигура Артура.

— Продолжим, Ваше Высокопревосходительство! — юноша царственно взмахнул рукой, и Комаровский, усмехнувшись довольно, снова перешел в атаку.

Приручитель уже не чувствовал себя беззащитным перед графом. До этого Артуру казалось, что опытный вояка играется с ним, но теперь эта игра шла не в одни ворота, ведь на его стороне были силы и знания двух мощнейших и прекраснейших каддэй!

Однако очень скоро юноша понял, что все же недооценил противника. Да, тот не бросался чистой силой и уж тем более огнем, но удары шпаги были точны и стремительны — уйдя в глухую оборону, Комаровский блокировал все удары, рассекая огненные хвосты, а барьер защищал штатгальтера обжигающего жара.

— На удивление неплохо, юноша, но нам пора заканчивать.

Слова графа прозвучали как поминальный колокол. Артур напрягся, пытаясь предугадать, откуда придет смертельный удар, но Комаровский даже не прятался — вокруг лезвия его шпаги медленно уплотнялась сила. Хлестнувшие по уплотнившемуся барьеру огненные хвосты лишь заставили тот слегка потемнеть и пойти тонкими, едва заметными трещинками. Защита держалась, а сам граф продолжил готовить какое-то заклинание, и знания каддэй подсказывали приручителю, что в этот раз они не смогут отразить атаку.

«Значит, нужно ударить первым!»

Взгляд тут же зацепился за трещину в барьере Комаровского, что казалась больше предыдущих.

«Сюда!» — два женских голоса в его голове слились в унисон. Артур коротко вздохнул, скручивая хвосты в один подобный гигантскому огненному буру, и ударил ими с разворота, как копьем, после чего вложил остатки сил в мощный удар кулаками сверху.

И щит не устоял! Огонь хлынул внутрь, тут же воспламеняя волосы Комаровского, поджигая одежду и жадно ластясь к чернеющей коже.

Чувствуя, что его противник не успевает собрать силы для «последнего броска», Артур еще чуть-чуть усилил напор огня, втайне надеясь, что Комаровский сдастся и, быть может, его еще удастся спасти, и оттого для юноши большим удивлением стала воткнувшаяся в грудь шпага, эфес которой сжимала обугленная рука. Лезвие вскрыло защитный барьер Артура, как яичную скорлупу, и вся та сила, что накопил граф, ударила приручителя в грудь.

— Нет! — три голоса слились в один. Артур отбросил от себя Комаровского, и тот рухнул на каменный пол.

Вся правая часть тела мужчины обуглилась до кости, но каким-то образом ему хватило сил, чтобы не просто выпустить собранную энергию, а одним ударом вбить ее в грудь приручителя вместе с воткнутой по самый эфес шпагой.

— НЕТ! Я РОЖДЕН, ЧТОБЫ ПРАВИТЬ!

Его ли это были мысли, или эти слова принадлежали Ари, видевшей в нем избранного? Или, может быть, это Хетем, божественный феникс, чья кипящая кровь сейчас бежала по его жилам? Артур не знал.

Все вдруг замолкло. Ушла заемная сила каддэй, исчезли звуки, ощущение пространства. Померк свет.

Единственное, что осталось, это тонкое, но пронзительное в воцарившейся абсолютной тишине пиканье кардиомонитора.

«Вот и все».