Призрак Тилацина

Глава 5

— Кирилл Эйлер?.. Простите, это ведь вы Кирилл Эйлер?

Голос, задававший вопрос, был женским и незнакомым. Любопытство потребовало сразу выяснить, кто нашел Кирилла в обычно пустующем лабиринте коридоров. Но для этого нужно было обернуться, а поскольку Кирилл замер в немыслимой позе на подоконнике, пришлось сдержаться и двигаться осторожно.

Он в последнее время привык работать с компьютером где угодно. Отец над ним посмеивался и называл это игрой на публику. Кирилл же не собирался доказывать, что так реально удобней.

Вот и теперь он устроился на узком подоконнике, к одной стене прислонившись спиной, в другую упираясь левой ногой, а правой ногой поддерживая ноутбук. Кириллу нужно было рассортировать статьи по папкам, и в такой странной позе делать это было куда удобней, чем просто склонившись над подоконником. Ему было все равно, как это выглядит со стороны. Он заявился в здание университета пораньше, пока там еще шли пары, и не сомневался, что примерно час блаженной пустоты коридоров у него в запасе есть.

А получилось вот как — его нашли в этом закоулке. Да еще и девушка. Да еще и незнакомая.

Наконец сориентировавшись, Кирилл закрыл ноутбук и ловко спрыгнул с подоконника. Девушка, обращавшаяся к нему, все еще стояла в паре шагов от окна, и теперь Кирилл мог ее рассмотреть.

Они и правда прежде не встречались — а если и встречались, то мельком. Кирилл понятия не имел, как ее зовут. Девушка была невысокой, значительно ниже его, и очень хрупкой — не изможденной, а миниатюрной от природы. Издалека ее и вовсе можно было принять за подростка лет шестнадцати. Кирилл же, стоявший достаточно близко, не сомневался, что хотя бы двадцать ей уже исполнилось. Коротко остриженные светлые волосы и огромные голубые глаза делали девушку похожей на какого-нибудь персонажа из фэнтези-сериала — то ли эльфа, то ли фею.

Умиления Кирилл по этому поводу не испытывал, любой незнакомец, знавший его имя, по-прежнему настораживал. Это, конечно, было ненормально… Но психолог его сразу предупреждал, что события последних лет будут преследовать его еще долго. Кирилл старался сосредоточиться не на самой проблеме, а на том, что раньше было хуже.

— Это я, — подтвердил он. — А вы?..

— Меня Алла зовут. Вы меня не знаете.

— Это я уже понял. Я, кроме этого, ничего не понимаю.

— Вы когда-то учились вместе с моей подругой Викой, — пояснила Алла. На светлой коже легко просматривались розово-малиновые пятна смущенного румянца. — Еще не здесь, а тогда, раньше, и вы отчислились… Но она рассказала мне о вас…

Кирилл попытался вспомнить Вику. Кажется, действительно была такая… Но где-то на периферии его круга общения. Из тех, кого знаешь ровно настолько, насколько требуют ваши общие занятия, а после выпуска благополучно забываешь. События из той жизни вообще казались Кириллу ненастоящими, будто произошедшими не с ним.

— И что Вика рассказывала обо мне такого, что вы меня аж здесь отыскали? — полюбопытствовал Кирилл. Обращаться к этой трясущейся и краснеющей деве на «вы» было даже забавно.

— Что вы из полицейской семьи… Что вы и сами как-то связаны были с расследованиями… А мне как раз нужна помощь полиции!

— Вам телефон подсказать?

— Полиция как таковая мне не поможет, в том-то и подвох, — печально улыбнулась Алла. — Я уже пробовала обращаться к ним… Это было наивно с самого начала. Получила вот это фирменное «Когда убьют — тогда и приходите!»

— А вас пытаются убить?

— Сейчас? Избить и изнасиловать. Но, думаю, ту, кто это устроил, моя смерть точно порадует…

Оказалось, что Алла умудрилась вляпаться в любовный треугольник, причем не добровольно. Поначалу-то она радовалась, что нашла «того самого мужчину мечты». Но вскоре выяснилось, что к нему прилагается озлобленная бывшая, которая завела себе не слишком приятное хобби: превращать жизнь Аллы в ад. То, что сначала казалось примитивной женской местью, очень быстро развилось в полноценную травлю.

Алла действительно пыталась обратиться в полицию. Но там хватало реальных уголовных дел, никто не собирался вдаваться в подробности «женских разборок». Да и потом, Алла никак не могла доказать, что ее преследует именно бывшая сожительница ее возлюбленного. Были лишь указания на то, что ее преследует кто-то. В полиции такого навидались, и Аллу настойчиво выставили за дверь.

А ее недоброжелательница будто только этого и ждала. Она явно выяснила, что Алле никто не поможет, и травля активизировалась.

— Ну а я здесь при чем? — не выдержал Кирилл. — Я вас всех не знаю. То, что я знаком с твоей подругой, вообще ничего не значит.

— Для меня важнее, что вы из полиции… Может, вы можете сами… Или попросить…

— Не буду ни «сам», ни «просить». Пока нет оснований подозревать реальное преступление.

— Но как же… Я не все рассказала…

— Это не мне нужно рассказывать, — прервал Кирилл. — Слушай, давай честно: я тебе чужой человек, у которого своих проблем хватает. Это раз. У тебя есть этот чувак, из-за которого весь сыр-бор, это два. Он пусть и разбирается.

— Олежек пытался ее успокоить… Она его не слушает! Только еще больше злится… А вы человек со стороны… Может, кто-то из вашей родни с ней поговорит?

— Никто не будет этим заниматься. Справляйтесь сами посредством Олежека. А Вику свою предупреди, чтобы больше обо мне не болтала.

Слушать ее и дальше Кирилл не собирался — если бы он задержался тут, он мог опоздать на встречу с Яном. Угрызений совести он тоже не чувствовал: он терпеть не мог все эти любовные интриги и с большой неохотой стал бы в них разбираться, только если бы речь шла о по-настоящему близких друзьях. Но решать проблемы какой-то девицы, которую он знать не знал и знать не желал? Да еще и не одинокой, а с полноценным «мужчиной мечты», которому вполне могла льстить роль трофея в битве между двумя дурехами.

У Кирилла хватало по-настоящему важных дел. Он только что закончил сортировку данных об Арсении Курцевой, его и правда волновала та история с парнем, которому выстрелили в лицо… На фоне этого нытье Аллы о том, что ей гадости в соцсетях пишут, смотрелось нелепым.

Ян назначил ему встречу в кафе неподалеку от университета. Кирилл сразу заметил, что дядя выглядит даже более мрачным, чем раньше, и это не сулило ничего хорошего.

— Скажи мне, что накопал все, что нужно, — потребовал Ян, едва Кирилл опустился за столик, раздраженно игнорируя приветствие.

— Не знаю насчет нужного, но кое-что накопал… Случилось что-то?

— Сашка случилась. Опять.

Так Кирилл и выяснил, что история с Курцевой из просто странной превратилась в опасную. Ян рассказал ему обо всем — и об обыске в доме Александры, и о смерти ее коллеги. Получается, в этой истории уже двое мертвых полицейских… На подобное просто так не идут.

Как бы Кирилл ни злился на тетку за то, что она натворила, он точно не желал ей смерти. Его злость была импульсивной, эмоциональной, он с легкостью принял бы извинения Александры, простил и забыл. Новость о том, что она может погибнуть там, далеко за океаном, отзывалась в душе ледяным страхом.

Кирилл сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. С Александрой еще ничего не случилось, вот что главное. Она теперь не одна, с ней Андрей… Кирилл прекрасно помнил ту ночь, когда этот человек спас ему жизнь. Это его отец мог относиться к Андрею снисходительно, как к «какому-то ветеринару». Кирилл знал о нем больше, чем можно было объяснить словами.

Правда, для того чтобы уберечь Александру от беды, такой поддержки может оказаться недостаточно. Но тут в дело вступал Кирилл: данные, которые он собирал в качестве одолжения, теперь показались особенно важными.

— Она действительно занималась журналистскими расследованиями, — сообщил он. — С начала карьеры и… до конца, получается.

Большая часть того, что рассказала Яну сестра погибшей, подтвердилась. Арсения действительно была наглой — и честной. Карьера имела для нее огромное значение, но она не готова была возвыситься любым путем и пройти по головам.

Все показания ее знакомых, все данные в открытых источниках указывали, что Арсения действовала честно. Обижены на нее оставались лишь те, кого она разоблачала, так это и понятно! Зато ей были благодарны все, кого она защитила, да и просто сторонние наблюдатели. Она не боялась связываться с лидерами мнений, она уверенно переходила дорогу обеспеченным людям. Она была умна и осторожна. Арсения считала, что обретенные ею враги способны нанять каких-нибудь алкашей, нападающих в подворотне или царапающих машину гвоздями, не более.

Ну а потом она оказалась статуей на нью-йоркской выставке. Получается, в какой-то момент она ошиблась в оценке тех, кому решила противостоять.

— С личной жизнью что? — спросил Ян, помешивая кофе.

Он выглядел отвлеченным, будто мыслями и вовсе был не здесь. Но Кирилл не позволил себе обмануться, он прекрасно знал, что Ян слышит каждое его слово, просто одновременно продумывая несколько сложных версий. Да и понятно, почему… Близнецы могли ссориться, причем запросто, однако для них было противоестественно оставаться на расстоянии, когда один из них в серьезной беде. А теперь у Яна и выбора не было: его просто не пустят туда без визы, и никакие объяснения о бесценной кровной связи на пограничников не повлияют.

Ян, привыкший действовать, был вынужден сидеть здесь — как на цепи. Естественно, это угнетало его!

— Тебя реально ее личная жизнь волнует? — удивился Кирилл. — Я думал, ты хотел ее работу обсудить…

— Сейчас обсудим, а на вопрос все-таки ответь.

— Да нечего тут отвечать… По этому вопросу я особо не работал, но, если судить по ее соцсетям, не было у нее никого. То есть, мужики какие-то рядом мелькают, все время разные.

— Ее сестра сказала, что она была осознанно против детей и отношений, — указал Ян. — Насколько это считывается по ее соцсетям?

— Вообще никак! Такую повестку она не продвигала, соцсети у нее больше на работу ориентированы. Нет, может, она реально была против всяких там любовей. Но открыто она это в массы не несла.

— Проверь еще раз, если будет возможность.

Кирилл по-прежнему не понимал, зачем уделять такое внимание предполагаемым любовным похождениям одинокой журналистки. Он пока считал, что искать там нечего: Арсения работала настолько много, что у нее попросту не оставалось времени строить отношения, даже если она действительно этого хотела. А раз такое невозможно, почему бы не заявить младшей сестре и всему миру, что не нужны тебе ни муж, ни дети? Помогает гордость сохранить, как минимум.

— Давай теперь о работе, — продолжил Ян. — Был там кто-то, кто желал ей зла?

— Примерно все.

В журналистских расследованиях всегда есть обиженная сторона. Такие репортажи рушили схемы, работавшие годами, кому-то портили репутацию, кого-то отправляли за решетку. Естественно, чтобы спасти себя, очень многие пытались перевести стрелки на Арсению — рассказывали, что она лгунья, выкапывали грязное белье… или подкидывали ей чужое, это случалось куда чаще.

Но сплетнями они, как правило, уже ничего не могли изменить. Чем больше расследований проводила Арсения, тем легче ей верили. Чем чаще она опровергала слухи о себе, тем бессмысленней становились попытки ее опорочить.

Так что очень многие с готовностью придушили бы ее газетой — если бы могли. Но они не могли. Одно дело — мошенничать, обманывать подписчиков и уклоняться от налогов. Совсем другое — убить или даже покалечить человека. Так что пока на просторах интернета полыхали бои, реальная жизнь Арсении оставалась более-менее спокойной и защищенной.

Хотя были тут и исключения…

— Ты просил выделить тех, кто был способен причинить ей реальный вред, — напомнил Кирилл. — Я пока нашел четверых.

— Уже неплохо. Что за они?

— Ну, начнем с последнего… Мне показалось логичным изучить последнее расследование журналистки этой. Покончив с ним, она отправилась в отпуск в Австралию — и вот там пропала.

К моменту своего исчезновения Арсения уже доросла до очень серьезных дел. Перед поездкой она разоблачила частную фармацевтическую компанию, подделавшую результаты лабораторных исследований, чтобы поскорее запустить препарат в производство.

Дело дошло до суда, и владельцу компании все-таки удалось доказать, что он не был причастен к манипуляциям своих сотрудников — он о них даже не знал. Однако ущерб уже был нанесен. Компания едва не разорилась, чтобы остаться на плаву, ей пришлось продать контрольный пакет акций иностранной корпорации. Теперь завод мог только производить лекарства, но не разрабатывать их. Иностранные партнеры вежливо и неумолимо диктовали свои условия.

— Не австралийцы? — насторожился Ян.

— Нет, и не американцы. Если бы так, я б к тебе сразу побежал! Китайцы какие-то или корейцы… Не суть, точно из Азии. Тут даже не в них дело — они, кажется, в Россию и не приезжали, все провернули через посредника. Не купили бы они, купил бы кто-то другой. Сам владелец фирмы вопил, что из-за Арсении потерял дело всей жизни, хотя и сохранил за собой пост директора. Он мне показался буйным… и у него есть деньги. И он связан с фармацевтикой, а ты знаешь, что с ее трупом сделали…

— Я тебя понял. Да, ты прав, последнее дело имеет значение. Еще что-нибудь важное есть?

— Сказал же — еще три варианта!

Незадолго до конфликта с фармацевтической компанией Арсения влезла в дела пищевого магната. Владелец сети супермаркетов и ресторанов придумал план, который ему самому наверняка казался гениальным. Списывая испорченные и просроченные продукты в одном своем бизнесе, он по поддельным документам перегонял их в другой. Таким образом ему не приходилось ничего выкидывать, а что до пищевого отравления некоторых его клиентов… Так не все же отравились! Да и неизвестно, что они еще ели.

О его делах многие подозревали, но никто ничего не доказал. Справилась с этим только Арсения, лишившая олигарха солидной части состояния. Тюрьмы он избежал, лишь перекинув вину на своего заместителя. Но логично было предположить, что Арсению он просто так не простит.

— Он начинал еще в девяностых и успел посидеть, — сказал Кирилл. — Действовал всегда жестко и нагло, но при этом умел выжидать. Он не отомстил ей сразу, потому что это было бы очевидным.

— Но мог выждать и вернуться к этому, когда подозрения ослабли, — задумчиво кивнул Ян. — С владельцем фармацевтической компании он был знаком?

— Нет, не похоже… Если только подружились на почве ненависти к Арсении! Но мне кажется, что они бы действовали по отдельности, слишком непохожие люди. Ну и оставшиеся двое с ними тоже не спелись бы, там вообще творческие человечки.

— Серьезно? Ты и на деятелей искусств что-то накопал?

— Представь себе!

Начало карьеры Арсении Кирилл изучал с определенным скептицизмом. Тогда дела были мелкими, а жертвы — далеко не влиятельными. Но он привык работать добросовестно, поэтому решил проверить все и неожиданно получил настораживающий результат.

— На нее знатно ополчился порнофотограф, — усмехнулся Кирилл.

— Кто?..

— О, это занимательная история!

Игорь Фунтов был известен в столице как мастер модных и откровенных фотосессий. С ним работали многие звезды, его охотно приглашали на съемки. Многим он не нравился как человек, но как мастер он был на хорошем счету. Никто и предположить не мог, что с ним что-то не так.

По крайней мере, никто из сторонних наблюдателей. Арсении явно дали какую-то подсказку, и юная журналистка продемонстрировала хватку бультерьера. Она выяснила и объявила всему миру, что Игорь занимался съемкой элитной порнографии. Ролики предназначались для небольшого круга пользователей и продавались за очень большие деньги. Кроме того, фотограф шантажом принуждал молодых звездочек шоу-бизнеса к эротическим фотосессиям, которые обеспечили ему славу.

Когда обо всем этом стало известно, фотографу досталось. С ним разорвали контракты, его не желали знать в приличном обществе. За изготовление порнографической продукции он отделался штрафом — наверняка помогли те, кто эту продукцию получал. Но с радаров Фунтов исчез, и в сияющем мире шоу-бизнеса его больше не ждали.

— Зачем нам он? — спросил Ян. — Чем он отличается от остальных униженных и оскорбленных Арсенией?

— Во-первых, тем, что угрожал ее убить, но это ладно… Угрожали многие. Во-вторых, у него были деньги и связи — судя по тому, как ловко он отделался.

— Деньги и связи были до расследования, с тех пор прошло многовато времени. «В-третьих» будет?

— А как же, — подтвердил Кирилл. — В-третьих, я изучил, насколько это возможно, чем он там по линии порнушки занимался. Фильмы, которые он снимал, были имитацией насилия — вплоть до снаффа. Опять же, в реале он никого не убивал. Но ему и его клиентам определенно нравилось смотреть, как женщин типа убивают и издеваются над трупами. Я подумал, что это напоминает то, что произошло с Арсенией…

— Что-то общее есть, хотя это спорно. Но — допустим. Последний кто?

— Последняя. Тетка там… буйная.

Дана Каганова вроде как казалась откровенно лишней в этом списке. Молодая женщина была литератором — владелицей частного издательства, да еще поэтессой. Ну разве может такая быть опасна?

Оказалось, что может. Когда Арсения выяснила, что самопровозглашенная меценатка очень вольно обращается с пожертвованиями и грантами, Дана записала ее в свои личные враги. Поэтесса, обладавшая комплекцией и уверенностью бульдозера, несколько раз лично нападала на журналистку, один раз избила довольно сильно.

За все это пришлось заплатить. Дана не только лишилась издательства, ей грозил вполне реальный тюремный срок. Поэтесса не придумала ничего лучше, чем симулировать психическое расстройство. В итоге она отправилась в больницу — где и содержалась до сих пор.

— Внезапный финал у этой истории, — оценил Ян. — Я еще могу понять, почему ты откопал фотографа — да и то с натяжкой. Но уже очевидно, что трепетная поэтесса не может быть причастна к убийству Курцевой… Особенно такому убийству.

— Это да, я ее выделил не поэтому. Когда стало ясно, что с литературой у этой тетки теперь будет не очень, она энергию в новое русло пустила — она начала гадить. Она собирала все сплетни об Арсении, до каких только могла дотянуться, и публиковала их в соцсетях.

— Скорее, не собирала, а придумывала…

— Да нет, сама Арсения реагировала на это довольно болезненно, — возразил Кирилл. — А ты знаешь: люди так шарахаются от правды. В этих сплетнях не было ничего особо страшного или критичного. Но важен сам факт того, что поэтесса наша наладила настоящую шпионскую сеть. Думаю, она использовала всех, кого могла: и своих знакомых по литературной тусовке, и других обиженных Арсенией. Она их координировала из дурки, она делала то, что они сделать не могли или им просто было лень.

— И в итоге она могла знать об Арсении то, чего мы никогда не найдем в соцсетях… Да, в этом что-то есть.

Ян задумался, просчитывая что-то. Он делал вид, что рассматривает улицу за окном, хотя сейчас это было почти нереально. Там снова смешались дождь и снег, залепившие все вокруг мутной сероватой кашей. В такое время, пожалуй, действительно лучше быть в Австралии… Если тебя не пытаются убить.

— Ты сегодня вечером свободен? — наконец спросил Ян.

— Надо бы в универ заглянуть и вообще жизнью пожить чуть-чуть… А что?

— Жизнью поживешь потом, в универ съезди. А на завтра запланируй себе визит в дурдом, мне нужно, чтобы ты лично встретился с поэтессой и разобрался по возможности, что она собой представляет.

Вот это уже было любопытно. Кирилл давно рвался помогать близнецам — и потому что это было интересно, и чтобы хоть как-то отблагодарить их за все, что они для него сделали. Но Ян и Александра позволяли такое лишь в крайних случаях, они по-прежнему слишком за него беспокоились.

Даже сейчас Ян выглядел немного виноватым:

— Я бы не стал привлекать тебя к этому, если бы можно было иначе… Но тут время не на нашей стороне. Бизнесменами займусь я, они как раз могут быть опасны. По фотографу тоже хватает вопросов. Но поэтесса в любом случае изолирована, не думаю, что это тебе навредит.

— Все в порядке! — опомнился Кирилл. — Я готов, если надо, и фотографа найти!

— Пока не надо, делай, что сказано.

— Только меня могут к ней не пустить…

— Пустят, об этом я позабочусь, — отмахнулся Ян. — С остальным я, надеюсь, справлюсь сам…

— И с делом Холмогорцева тоже?

— Об этом я пока говорить не готов. Короче, свое задание ты знаешь, и постарайся не усложнить мне жизнь еще больше самодеятельностью!

Кирилл уже не раз замечал: порой в жизни на тебя сваливается все и сразу. Если бы те же дела распределились равномернее, справиться с ними было бы куда проще. А они будто знают об этом, они накрывают лавиной, тебе только и остается, что метаться между ними в отчаянной попытке вынырнуть, сделать хотя бы один вдох…

Примерно это и происходило теперь с Яном. Главным для него оставалась судьба сестры, тут без вариантов. Но Кирилл видел, что история с парнем, которого покалечили в отделении, угнетает его дядю. Похоже, с Холмогорцевым теперь связано что-то еще, то, о чем Ян не говорил. Такое молчание несколько оскорбляло, но Кирилл пока решил не настаивать, любые споры были бы слишком похожи на подростковую обиду. Сейчас и правда можно было сосредоточиться на собственном задании.

Вечер Кирилл провел в университете. Это было скучно, но необходимо. Он и правда порой узнавал там что-нибудь новое — а главное, его обучение успокаивало отца. С тех пор, как они помирились, Кириллу несложно было делать ему такие маленькие одолжения.

Когда занятия закончились, он собирался сразу ехать к себе — накопать побольше информации о Дане Кагановой, прежде чем беседовать с ней. Однако ему все же пришлось задержаться, когда он обнаружил возле своей машины уже знакомую тонкую фигурку.

— Кирилл, здравствуйте еще раз, — пробормотала Алла, глядя на него исподлобья. — Только не злитесь, пожалуйста, но мне очень-очень нужна ваша помощь…

Чувствовалось, что ей непросто было прийти сюда. Ее трясло так, что Кирилл заметил это даже в тусклом рыжем свете фонарей. На огромных глазах блестели слезы, хотя Алла не плакала.

Она наверняка понимала, что навязывается, это было ей непривычно и неприятно. И все равно она пришла… Это не умиляло, а раздражало, особенно теперь, когда Кириллу полагалось думать о совершенно другом деле.

— Если нужна помощь, найми частного детектива, — посоветовал он.

— А вы не можете? Я заплачу!

— То есть, деньги все-таки есть? Так что же с детективом?

— Я просто не знаю, кому доверять… — прошептала Алла. — Вы не представляете, как много она может! Та девушка… Она хитрая, жестокая… И она манипулирует людьми! Она умеет заставлять мужчин делать все, что ей нужно… Олежек сказал мне, что он и сам еле вырвался из-под ее влияния… Она как ведьма какая-то!

Тут уже Кирилл не мог не удивиться:

— Интересный поворот… А на меня, получается, ведьма не повлияет? Что именно про меня рассказала тебе Вика?

О том, что с ним случилось, знали очень многие. Когда такая история всплывает, передают ее быстро и охотно. Одной из причин, по которым Кирилл бросил учебу, стала как раз эта ненужная слава. Тогда ему не то что карьеру строить, жить не хотелось…

Теперь это прошло, однако он догадывался, какое впечатление сохранили о нем бывшие одногруппники. И то, что Алла считала его защищенным от любого романтического соблазна, как-то не радовало.

— Дело совсем не в этом! — смутилась она. — Ни в чем… Ни в чем таком… Вика мне даже не рассказывала ничего такого!

— Еще раз, по существу: почему именно я?

— Потому что вы честный… Про вас говорят, что вы честный, вы связаны с полицией, вы вот, рядом…

— А еще я не хочу этим заниматься, — перебил ее Кирилл. — Сейчас не хочу и завтра не передумаю, так что не надо… А с этим дебилом что не так?

На парковке, покрытой вязкой снежной кашей, все машины старались двигаться осторожно. Даже самые шальные из водителей понимали: сейчас может занести так, что появятся проблемы пострашнее плохой погоды.

Вот только это не смущало водителя темного внедорожника. Он резко вывернул на парковку, промчался между рядами других автомобилей, по тормозам он ударил, лишь оказавшись возле Кирилла и Аллы.

Полностью остановиться машине не удалось, только замедлиться, но водителю и этого оказалось достаточно. Он на ходу открыл окно, Кирилл увидел, что в руке он держит что-то странное — то ли банку, то ли термос, в отблесках фонарей не разглядеть. И пока разобраться в этом было невозможно, зато сработали инстинкты. Кирилл, не единожды наученный горьким опытом, предпочел довериться им.

Он налетел на стоящую рядом девушку, сбил ее с ног, и оба они повалились в вязкое болото снега. Как оказалось, вовремя, потому что водитель все-таки выплеснул что-то в ту сторону, где только что стояла Алла. Не попал, но задерживаться не стал. Двигатель внедорожника снова взревел, обдавая все вокруг снежными брызгами, и машина стремительно покинула парковку.

Алла ничего не говорила, только тихо плакала, прижимаясь к Кириллу.

— Похоже, обсудить ситуацию нам все-таки придется… — мрачно заметил он.

Жижа, которую выплеснул водитель, должна была затеряться среди мокрых от снега и дождя машин, а вышло иначе. Угадать, куда она попала, было несложно: краска там уже меняла цвет и шелушилась хлопьями, намекая, что в лицо Алле только что пытались вылить кислоту.