Про железнодорожные войска

Картинка вторая. "Про засранцев"

Начнем, пожалуй, с госпиталя. Госпиталь тот расположился недалеко от нашего гарнизона в лесочке. Лесочек как лесочек — березовый, слева железная дорога, справа — асфальтовая. По одной ходят чадящие тепловозы, по другой еще более чадящие КрАЗы. Атмосфера, впрочем, соответствующая. Гошпиталь был собран из "сборно-щелевых" щитов. Щиты должны были затыканы паклей, но здание собирали дембеля на аккорд, а посему никакой пакли не было. Так как не было еще и отопления, в палатах стояли печурки, а за дровами войны в лес ходили. Зимой. В белье и халате. В тапочках на босу ногу. В –37 градусов мороза. Слава богу, самолично в этта время там лежать не пришлось, а очутился я в хирургии на освидетельствовании, а поскольку особо больным не был, и отслужи уже первый год, особо ничем себя не утруждал. Да и поддержка, слава богу, была. Рядом с хирургией находилось инфекционное отделение, попросту "засранцы". О них и речь пойдет. Как попадают в "засранцы"? Да оччень даже запросто — лето, жара за 30 градусов, колы-пепси не было да и быть не могло — кругом одни рельсы да балласт. Воду зачастую не подвозят, а ежели и подвозят, то из скотомогильников. По крайней мере, вкус и запах ее однозначно о этом говорит. Если же совсем не подвезут — бойцы воду из луж попивают — с различными там нимфозориями и туфельками, а также сержантскими сапогами. Через неделю-две (а то и три), начинается дикий понос, пока бескровный. Причем содержимое кишечника вылетает за два три часа, а дальше идет одна вода. То есть что сзади, что спереди. Правда, спереди вода уже не идет — организм резко обезвожен. Пить засранцу приходится по литру в 15–20 минут, и бегом бежать на очко — все как у утки. Затем понос переходит в кровавый. Если мер не принять, то летальный исход весьма возможен. Такой засранец привозится в госпиталь на открытом грузовике, ибо на закрытом просто нельзя (догадайтесь почему). В гошпитале ему выдается пара белья. Солдатское белье — рубашка и кальсоны. Они в данном заведении в принцыпе не имеют пуговиц, а посему воин бредет по пыльному вытоптанному двору инфекционного отделения, одной рукой держа штаны. Так как добежать успевают не каждый раз, естественно, сзади кальсоны (правильнее было бы назвать калсоны) имеют нежный желтый потек. Одежа меняется раз в неделю, воды почти нет. Соответственен и запах. Главное строение в инфекции — сортир. Сортир мощный, очков на семь, но его постоянно не хватает. В него постоянно очередь — и все равно успевают не все. Каждый день в сортир высыпают по ведру хлорки — глаза режет аж на другом конце двора — этта вам не комет. Как лечат засранцев? Есть засранцы тяжелые — только что пришедшие. Их лечат дикой дозой антибиотиков, что обеспечивает дисбактериоз на долгие годы. Затем поют еловым настоем. Как только больной начинает вставать и передвигаться по двору, начинается самое интересное — трудотерапия. Группа номер один таскает кирпичи из пункта А в пункт Б, вторая группа назад. Так с утра до вечера. Группа "борзых", следит, чтобы меньше шести кирпичей не брали. Что такое шесть кирпичей (силикатных, белых!), для человека, который еще вчера на ноги встать не мог — немцы в концлагерях были, наверное, нежнее. Провинившийся наказывается либо тасканием кирпичей бегом, либо "совочком". Совочек — большая совковая лопата, ею зачерпывается цемент (кило с десяток), и бегом несется по двору. Ежели цемент просыпается (а его ветром разносит), бежать приходится заново. Как питаются засранцы? Они не питаются. Им питание противопоказано. То есть оно им положено, но его съедает та же самая группа "борзых", которые живут здесь давно и выполняют "работу" санитаров и медбратьев. Естественно, они не работают — за них работают больные. То есть максимальное, что дают засранцу в день — это ложка прошлогодней картошки, растолченной с водой. Без соли! И четверть кружки чая без сахара. Посуды на всех не хватает, едят по очереди. Санитария, мля! Как развлекаются засранцы? О, развлечения эти широки и разнооборазны — это и игра в улиточку (проползание по полу коридора) и хоровое отжимание с хоровым произношением на раз-два — "Как я опух, как я о@уел". После отбоя больные тренируются поднятием ног под сорок пять градусов, и удержанием их в таком положении пять минут. Кто хочет, попробуйте! Ежели кто ножки отпустит, то вся палата будет держать ноги еще пять минут. Воспитание через коллектив! Как выписываются засранцы? Когда засранец наконец решит, что он выздоровел — а это он решит уже в первый день интенсивной трудотерапии, он должен накакать на бумажку и показать ее врачу. Ежели врач решит, что кал достаточно тверд и темен, а так же соответствует запаху, больной (о радость), выписывается. Весьма распространена была покупка кала — у кого он потверже, какал на бумажку, а другой нес показывать, как свое. Подлог наказывался жестоко — еще неделю лечения. Анализов не было НИКАКИХ! Подведем итоги. Средний засранец, лежавший две недели, худел на 15–25 килограммов. Пролечившийся три недели был похож на узника Бухенвальда — и не без основания. В целом же система настроена на то, что бы жизнь медом не казалась. Но ведь войны же присягу давали — стойко переносить все тяготы и лишения армейской жизни…

ЗЫ. Ну вот, пожалуй, и все на сегодня. А кто слушал, то выводы сделает, и не пойдет… воду из лужи пить.:—)

Раз уж стиль повествования наметился, а тем еще так много, то маленькие повествования эти буду просто нумеровать.

Итак: