Пробуждение в будущем

Глава 15: Отзвуки вечера

Лия скользнула в свою комнату через потайной вход, который обычно использовала прислуга. В темноте мягко светились индикаторы систем безопасности. Она прислонилась к стене, прикрыв глаза, и невольно коснулась губ кончиками пальцев.

“Твое сердцебиение все еще нестабильно,” – заметила Прима после активации. “Возможно, стоит провести диагностику.”

“Не нужно,” – Лия подошла к окну. Город внизу переливался огнями, но она видела только отражение собственной улыбки в стекле. “Знаешь, я никогда не думала, что можно чувствовать себя настолько… живой.”

“Статистика показывает, что межклассовые отношения в девяноста восьми процентах случаев заканчиваются разочарованием для обеих сторон.”

“Он другой,” – Лия опустилась в кресло, подтянув колени к груди. “Когда он рядом, все эти правила и условности кажутся такими искусственными. Он видит настоящий мир сквозь все эти фасады.”

Прима помолчала, анализируя данные. “Должна признать, его когнитивные паттерны необычны. Словно его разум сформировался в иной системе координат.”

“Заметила?” – Лия оживилась. “Иногда он говорит о вещах так, будто… будто помнит их другими. Сегодня рассказывал о природе – не о симуляциях, а о настоящей. О запахе травы после дождя, о пении птиц на рассвете.”

“Это может быть опасно,” – в голосе Примы появились тревожные нотки. “Твоя мать уже договаривается о помолвке с родом Теслар. Любая связь с представителем низшего класса…”

“Знаю,” – Лия встала, принявшись мерить комнату шагами. “Но что если именно в этом смысл? Что если все эти браки между родами – просто способ законсервировать существующую систему?”

“Ты начинаешь мыслить как диссидент.”

“Я начинаю мыслить самостоятельно,” – Лия остановилась перед голографическим экраном, где проплывали данные о завтрашних занятиях. “Разве не этому нас учат? Развивать свой потенциал, искать новые пути?”

“В рамках установленных границ.”

“А что если эти границы – часть проблемы?” – Лия активировала симуляцию природы – свой личный сад, созданный на основе древних записей. “Посмотри на этот мир, Прима. Мы достигли невероятных высот в технологиях, но потеряли что-то важное. Что-то настоящее.”

Прима молчала дольше обычного. Когда она заговорила, ее голос звучал иначе: “Я анализирую твои показатели во время встречи с Максимом. Уровень эндорфинов, активность мозговых центров… Это похоже на паттерны, которые наблюдаются у людей в моменты глубочайших озарений.”

“Нам нужен план,” – наконец произнесла Прима. “Но сначала необходимо сосредоточиться на финальном поединке. Без победы в соревнованиях все остальные шаги будут бессмысленны.”

Лия кивнула, припоминая данные о своей следующей сопернице. “Анна Тэйлор. Говорят, она достигла тридцатого уровня синхронизации.”

“Тридцать второго, если верить последним данным. Она использует агрессивную тактику, полагаясь на скорость и силу.”

“Значит, нужно работать над защитой и контратаками,” – Лия активировала панель управления, просматривая записи предыдущих боев Анны. “Завтра с рассвета начнем усиленные тренировки.”

“А что дальше?” – Прима выделила несколько особенно показательных моментов в записях. “Даже после победы брак с представителем рода Теслар останется приоритетом для твоей семьи.”

Лия задумалась, барабаня пальцами по столу. “Знаешь, я тут вспомнила про тетю Веру. Она ведь возглавляет исследовательский центр квантовой нейродинамики?”

“Да, один из крупнейших. И она никогда не была в восторге от политики твоей матери.”

“Именно,” – Лия улыбнулась. “Если я смогу впечатлить ее своими идеями по улучшению синхронизации… С ее репутацией в научных кругах, она могла бы помочь мне сформировать собственную исследовательскую группу.”

“А в группу можно будет пригласить особо одаренных специалистов, невзирая на их социальный статус,” – Прима уловила ход мыслей. “Тетя Вера известна своим нестандартным подходом к подбору кадров.”

“Более того,” – Лия открыла свои последние наработки по квантовой синхронизации, – “если объединить мои исследования с уникальным подходом Максима к программированию… Мы могли бы создать что-то действительно революционное.”

“Но сначала – финальный бой,” – напомнила Прима. “Без статуса чемпиона все эти планы останутся лишь мечтами.”

“Значит, будем работать,” – Лия решительно поднялась. “Составь программу тренировок на ближайшие дни. И найди способ безопасно передать сообщение Максиму – мне нужно будет обсудить с ним кое-какие технические детали перед встречей с тетей.”

“А твоя мать?”

“Пусть думает, что я полностью погружена в подготовку к финалу. В каком-то смысле так и есть,” – Лия посмотрела на ночной город за окном. “Просто ставки в этом бою гораздо выше, чем она представляет.”

Впереди была неделя интенсивных тренировок, решающий поединок и рискованная игра против системы. Но сейчас, вспоминая тепло руки Максима и его особенный взгляд, Лия чувствовала, что справится с любыми испытаниями. Наконец-то у нее появилась цель, ради которой стоило бороться.

“Кстати, об Анне Тэйлор,” – добавила Прима. “Я заметила интересную закономерность в ее движениях после тридцатой секунды боя…”

Они погрузились в анализ боевой техники будущей соперницы, но мысли Лии то и дело возвращались к уютному ресторанчику в старом районе и к мальчишке, который каким-то чудом сумел перевернуть весь ее мир.

***

Максим сидел в лаборатории, работая над очередным заданием профессора Бергмана по квантовому программированию. Последние дни он намеренно проводил здесь больше времени, стараясь не вызывать подозрений своим присутствием.

Они идут, – предупредила Рэн. Два человека. Судя по шагам – профессор Бергман и доктор Штайн.

Максим склонился ниже над голографическим дисплеем, делая вид, что полностью поглощен работой. Звук открывающейся двери, приглушенные голоса…

“…не сходится,” – говорил Бергман. “Последние тесты показывают аномальные отклонения. Словно кто-то вмешался в результаты.”

“Может, сбой в системе?” – голос Штайна звучал обеспокоенно.

“Исключено. К счастью, у меня есть резервная копия всех данных. Храню её в личном хранилище дома. Сегодня вечером проведу сравнительный анализ.”

Максим почувствовал, как холодеет спина. Все их усилия по подмене данных могли пойти прахом.

Спокойно, – произнесла Рэн. Дыши ровно. Не привлекай внимания.

“А, Максим,” – заметил его профессор. “Как продвигается задание?”

“Почти закончил, профессор,” – Максим поднял голову, стараясь выглядеть естественно. “Возникли сложности с оптимизацией квантовых цепей, но кажется, я нашел решение.”

“Хорошо, хорошо…” – рассеянно кивнул Бергман. “Пришли результаты на мой терминал.”

Когда ученые скрылись в дальней части лаборатории, Максим позволил себе тихо выдохнуть.

“Нужно действовать сегодня,” – прошептал он. “Пока он не начал проверку.”

Согласна. Я отследила его домашний адрес – жилой комплекс “Аврора” в северном секторе города. Пятнадцать минут на скоростном транспорте.

“А система безопасности?”

Стандартная для элитного жилья. Но у нас есть преимущество – я успела скопировать часть протоколов с его рабочего ключа. Это поможет обойти первичную защиту. Подготовленные данные можно быстро перекопировать заменив архивные, – продолжила Рэн. Но я думаю, стоит внести в них небольшие корректировки.

“Что ты предлагаешь?” – мысленно спросил Максим.

Сделать расхождения не идентичными, а похожими на ошибки калибровки. Вначале оборудование часто давало неточные результаты. Это будет выглядеть естественнее.

“Умно. Но нужно выиграть время.”

Максим дождался, когда рабочий день подойдет к концу и активировал вирус в системе основного квантового блока. Ничего опасного – просто небольшой сбой, требующий ручной перенастройки.

“Профессор!” – окликнул он проходящего рядом Бергмана. “Кажется, что-то не так с моделированием. Показатели нестабильны.”

Бергман нахмурился, подошел к терминалу. “Действительно… Похоже на системную ошибку. Придется задержаться.”

Двадцать минут на перенастройку, – подсчитала Рэн. Плюс время на проверку. Этого должно хватить.

Пока профессор возился с процессором, Максим вызвал автоматическое такси через анонимный терминал. Он дождался, когда Бергман полностью погрузится в работу, и незаметно выскользнул из лаборатории.

Жилой комплекс “Аврора” возвышался серебристой спиралью над северным сектором города. Пока такси летело по заданному маршруту, они с Рэн корректировали подготовленные данные.

“Вот здесь можно добавить характерные искажения от магнитных помех,” – предложил Максим. “Судя по записям лаборатории с этим часто были проблемы.”

Хорошая идея. И случайные флуктуации в квантовых измерениях – это всегда было головной болью на первых порах.

“Как думаешь, где он хранит резервную копию?”

Зная педантичность профессора – скорее всего в домашнем кабинете. Возможно, в защищенном сейфе.

Они добрались до двери апартаментов Бергмана. Максим достал скопированный ключ, затаив дыхание. Сканер мигнул красным.

Я так и думала, – вздохнула Рэн. План Б?

“Взламываем,” – Максим активировал диагностический режим импланта. “Попробуем найти уязвимость в защите.”

Следующие двадцать минут прошли в напряженной работе. Рэн анализировала протоколы безопасности, пока Максим пытался нащупать слабое место в системе.

Стой! – внезапно воскликнула она. Вот оно. В коде есть крошечная ошибка. Если правильно рассчитать момент…

Замок тихо щелкнул. Дверь бесшумно отъехала в сторону.

Кабинет профессора выглядел точно так, как представлял Максим – идеальный порядок, старомодные бумажные книги на полках, голографические проекции квантовых схем на стенах.

За картиной, – подсказала Рэн. Классическое земное искусство – идеальная маскировка для сейфа.

Действительно, за репродукцией “Звездной ночи” обнаружился биометрический замок. Но времени на взлом уже не оставалось – сработал сигнальный датчик в холле здания, который они разместили по пути к апартаментам профессора.

“Профессор возвращается,” – прошептал Максим. “Нужно уходить.”

Подожди. У меня есть идея.

Рэн активировала все доступные протоколы. Максим почувствовал, как мир вокруг замедляется – следствие предельной синхронизации с ИИ.

Тридцать секунд. Я смогу поддерживать это состояние не дольше.

Они работали как единый организм – Рэн взламывала защиту, Максим извлекал кристалл данных. Копирование, возврат кристалла на место, восстановление систем безопасности и все следы их присутствия были тщательно стерты.

Когда дверь лифта открылась, выпуская профессора Бергмана, они уже скрылись на лестинце.

“Получилось,” – выдохнул Максим, когда они покидали комплекс. Руки слегка подрагивали от пережитого напряжения. - “Думаешь, сработает?”

Должно. Мы не убрали расхождения полностью – просто сделали их логичными для того периода. Бергман слишком хороший ученый, чтобы не знать об ограничениях оборудования.

Максим кивнул. Оставалось надеяться, что профессор примет эти несоответствия как должное – неизбежные погрешности первых экспериментов. А если повезет, эти “исторические неточности” даже помогут направить исследования по менее опасному пути.

***

Бледный свет утреннего солнца пробивался сквозь затемненные окна. Максим потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. За последние часы он успел перехватить десятки сообщений из лаборатории. Его взгляд скользил по голографическим экранам, парящим в воздухе, – каждый отображал часть информации из взломанных терминалов: данные с датчиков, фрагменты переписки, отчеты о состоянии подопытного.

Думаю, ты уже достаточно насиделся за мониторами, – в голосе Рэн слышалась легкая ирония. Последние три часа никаких изменений.

“Не хочу пропустить что-нибудь важное,” – Максим открыл очередное сообщение. “Смотри, опять упоминают про ошибку калибровки. Уже третий раз за неделю.”

Да, они окончательно уверились в неверности своих выводов, – в голосе Рэн звучало удовлетворение. Особенно после того, как доктор Крейг обнаружил несоответствия в ранних измерениях.

На центральном экране появилось новое сообщение. Максим подался вперед, вчитываясь в текст.

“Получилось,” – тихо произнес он. “Профессор Бергман распорядился завершить эксперимент. Пишет, что все результаты оказались искажены из-за неверной интерпретации начальных данных.”

Идеально, – отозвалась Рэн. Стандартная процедура в таких случаях – стереть память о периоде эксперимента и вернуть испытуемого к обычной жизни. Сомневаюсь, что они будут искать другую причину – все спишут на последствия неудачного эксперимента.

Новое сообщение привлекло их внимание – график использования оборудования на следующую неделю. Среди прочего значилась процедура “Финальной обработки” для “Объекта Z”, а следом – “Возвращение в социальную среду”.

“Три дня,” – Максим откинулся на спинку кресла. “Через три дня все закончится.”

Мы справились, – заметила Рэн. Теперь нужно просто дождаться его возвращения и… вернуться к нашим обычным проблемам.

Максим кивнул, сворачивая голографические экраны. После недели напряженного наблюдения и тонких манипуляций с данными, их план наконец принес плоды. Лаборатория сама завершит то, что они задумали.

“Знаешь,” – он потянулся, разминая затекшие мышцы, – “никогда бы не подумал, что самой эффективной тактикой окажется просто позволить им самим все сделать.”

Иногда лучшая стратегия – это минимальное вмешательство в нужный момент, – философски заметила Рэн. Особенно когда имеешь дело с людьми, которые верят данным больше, чем самим себе.

“Что ж,” – Максим поднялся из-за стола, – “пора готовиться к возвращению старого друга. И надеюсь, в следующий раз, когда мне придется взламывать лабораторию, это будет по менее драматичной причине.”

А напомни, когда это ты взламывал что-то? – поддразнила Рэн.

“Эй, я бы прихватил лом…” – Максим осекся, заметив мелькнувшее на одном из экранов сообщение. Но это была всего лишь рутинная переписка лаборантов о подготовке оборудования.

Входящий вызов от Ала прервал их перепалку. Изображение друга возникла на коммуникаторе.

“Ну как?” – Ал выглядел встревоженным. “Есть новости?”

“Все идет даже лучше, чем мы рассчитывали,” – Максим развернул один из экранов. “Смотри – через три дня процедура ‘Финальной обработки’, а потом ‘Возвращение в социальную среду’.”

“А память? Он ничего не будет помнить?”

“Скорее всего. Но это к лучшему – меньше травм.”

“Знаешь,” – Ал помолчал, – “иногда я не понимаю, как у тебя все это получается. Словно ты заранее знаешь, как работает вся эта система.”

“Просто везение. И хороший напарник.”

После разговора с другом Максим отправился в школу – у него еще была незавершенная задача в исследовательской группе. Работая за терминалом в дальнем углу лаборатории, он услышал приближающиеся шаги.

Бергман и Штейн, – предупредила Рэн. Похоже, что-то случилось.

Ученые вошли в лабораторию, слишком увлеченные разговором, чтобы заметить студента.

“Это катастрофа,” – Штейн нервно протирал очки. “Если они узнают…”

“Уже узнали,” – Бергман тяжело опустился в кресло. “Час назад получил сообщение из Центра. Сравнение с архивными данными показало, что мы крупно ошиблись в базовых расчетах. Все эти месяцы работы… впустую.”

“Но как это возможно? Мы же перепроверяли…”

“Видимо, недостаточно тщательно. И теперь…” – профессор покачал головой. “Куратор намекнул, что всю лабораторию могут… переформатировать. Слишком рискованный проект, слишком много ресурсов потрачено впустую.”

“А что значит ‘переформатировать’?” – голос Штейна дрогнул.

“Лучше не спрашивай. Главное – сделать все точно по протоколу. Вернуть испытуемого к обычной жизни, подчистить память. Минимизировать ущерб.”

“Собери всю команду,” – Бергман поднялся. “Только тех, кто напрямую связан с проектом. И ни слова за пределами лаборатории. Будем надеяться, что наверху удовлетворятся простым расформированием.”

Когда ученые наконец покинули помещение, Максим позволил себе облегченно выдохнуть. План сработал. Теперь оставалось только дождаться возвращения друга.

***

Максим остановился перед дверью тренировочного зала. За ней слышались глухие удары и характерное гудение защитного поля – Лия проводила последнюю разминку перед финальным поединком.

“Может, не стоит её отвлекать?” – шепнул он.

Она уже знает, что мы здесь, – отозвалась Рэн. Прима засекла нас ещё в коридоре.

Дверь бесшумно отъехала в сторону. Лия стояла в центре зала, окруженная мерцающими проекциями тренировочных дронов. Её движения были плавными и точными – она не спешила, позволяя каждому удару достичь цели.

“Проходи,” – произнесла она, не оборачиваясь. “Я почти закончила.”

Максим прислонился к стене, наблюдая за её тренировкой. Последний дрон рассыпался искрами, и Лия наконец повернулась к нему. На её лице играла легкая улыбка.

“Пришёл пожелать удачи?”

“Вообще-то…” – Максим замялся. “Хотел извиниться, что пропал на целую неделю. Были… определённые обстоятельства.”

“Знаю,” – Лия подошла к нему, вытирая лицо полотенцем. “Твой друг Ал намекнул, что ты занят чем-то важным.”

“Ты говорила с Алом?”

“Случайно встретились в библиотеке,” – она опустилась на скамью. “Он очень предан тебе. И очень за тебя беспокоится.”

Максим присел рядом, помня о камерах наблюдения и традициях высшего общества – даже в тренировочном зале неуместная фамильярность могла навредить репутации Лии. Но она неожиданно взяла его за руку.

“Послушай,” – она понизила голос. “После сегодняшнего боя многое может измениться. Если я выиграю…”

“У тебя появятся новые возможности?” – Максим слегка сжал её пальцы.

Лия помедлила, словно взвешивая что-то про себя. “Да. Но я пока не уверена, как именно ими распорядиться.”

“Понимаю,” – он улыбнулся. “В любом случае, ты заслуживаешь победы.”

“Тшш,” – Лия мягко покачала головой. “Давай не будем загадывать. Пока что.”

Они помолчали. Где-то вдалеке раздавались приглушенные объявления о начале финальных поединков.

“Знаешь,” – Лия поднялась, – “когда я впервые увидела тебя в лаборатории, то подумала – вот ещё один самоуверенный юнец, решивший, что может играть во взрослые игры.”

“А теперь?”

“Теперь я думаю, что ты гораздо лучше понимаешь правила этих игр, чем большинство взрослых,” – она улыбнулась. “И… я рада, что ты пришёл сегодня.”

Динамики ожили, объявляя пятиминутную готовность к финальному поединку. Лия направилась к выходу, но у самой двери остановилась.

“Максим?”

“Да?”

“Посмотришь мой бой?”

“Конечно. Я буду на трибуне для…”

“Нет,” – она покачала головой. “Приходи в ложу моей семьи. Я попросила отца.”

Максим замер, осознавая значимость этого приглашения. В мире элиты каждый жест имел свой вес: семейная ложа была закрытым пространством, куда допускались только члены рода и те, кого род счел достойными своего круга. Появление там человека из обычной семьи, да еще и по личной просьбе дочери, означало не просто вежливость – это был публичный знак, демонстрирующий особое расположение семьи. Такие приглашения обычно делались только для потенциальных союзников или будущих членов рода.

“Я… почту за честь.”

“Тогда до встречи,” – Лия шагнула к нему и легко коснулась губами его щеки. “Пожелай мне удачи.”

“Удачи,” – прошептал он ей вслед.

Ты понимаешь, что это значит? – спросила Рэн, когда они остались одни.

“Да,” – Максим провел рукой по щеке, всё ещё хранившей тепло её прикосновения. “Игра становится серьёзнее.”

И опаснее.

“Знаю. Но, кажется, оно того стоит.”

Когда Максим поднялся в семейную ложу, его встретил изучающий взгляд Аарона. Глава семьи стоял у панорамного окна, возвышаясь над трибунами арены. Рядом с ним замерла Элара, её идеально прямая спина и сложенные на коленях руки выражали едва сдерживаемое неодобрение.

“Максим Вэй,” – Аарон слегка наклонил голову. “Рад, что ты принял приглашение.”

“Благодарю за честь, господин Аарон.”

Кайден, небрежно развалившийся в одном из кресел, демонстративно отвернулся к экрану с данными о бойцах. Только Нова, младший брат Лии, искренне улыбнулся гостю.

“Садись рядом со мной!” – он похлопал по соседнему креслу. “Отсюда лучше всего видно.”

“Нова,” – в голосе Элары звучало предупреждение, но Аарон мягко коснулся её плеча.

“Пусть мальчик проявит гостеприимство, дорогая. В конце концов, Максим помогал Лии с подготовкой.”

Максим опустился в кресло, стараясь сохранять спокойствие под перекрестным огнем взглядов. Он чувствовал, как каждый его жест оценивается и анализируется.

“Расскажи, как она сегодня?” – шепотом спросил Нова. “Я видел, ты заходил к ней перед боем.”

“Собрана и уверена в себе,” – также тихо ответил Максим. “Думаю, она готова.”

На арене вспыхнули прожекторы, и голографические экраны ожили, транслируя крупным планом лица участниц финального поединка. Когда камера показала Лию, Максим невольно подался вперед. В её глазах горела решимость, которой он раньше не видел.

Интересно, – задумчиво произнесла Рэн, – кого она хочет впечатлить больше: родителей или тебя?

Максим промолчал, но заметил, как Аарон искоса наблюдает за его реакцией. В этот момент он особенно остро ощутил – каждое его движение, каждый взгляд здесь имеет значение. И от того, как он себя покажет, может зависеть гораздо больше, чем просто репутация.

Арена загудела, готовясь к началу боя. Нова возбужденно заерзал в кресле, а Элара чуть подалась вперед, не в силах скрыть волнение. Даже Кайден перестал притворяться равнодушным.

“Да начнется финальный поединок,” – раздался голос комментатора, и Максим почувствовал, как сжались кулаки. Теперь оставалось только верить в Лию. И надеяться, что её победа станет началом чего-то большего, чем просто завершение турнира.