Пробуждение в будущем

Глава 3: Уроки синхронизации

Максим стоял в центре спортивного зала, рассеянно наблюдая за тем, как другие ученики разминаются перед занятием. Голографические мишени парили в воздухе, отбрасывая причудливые тени на матовый пол. Его пальцы машинально повторяли движения, которыми он когда-то собирал кубик Рубика - старая привычка, пережившая даже перемещение в чужое тело.

Интересная моторная память, — прозвучал в голове голос Рэн. Ты помнишь как твое прежнее тело делает то, чего никогда не делало это.

“Странно слышать от тебя что-то кроме сарказма,” — отметил Максим, продолжая механически повторять движения.

Не обольщайся. Просто собираю данные для анализа. Чем больше я знаю о несоответствиях между твоим сознанием и телом, тем эффективнее смогу корректировать наше взаимодействие.

Тренер — высокий мужчина с геометрически правильными чертами лица — вышел в центр зала. “Сегодня работаем над синхронизацией в парах,” — объявил он. “Ваша задача - достичь резонанса с ИИ-партнером во время физического взаимодействия.”

Максим почувствовал, как напряглись мышцы живота. В его времени “физическое взаимодействие” обычно означало драку.

Не дрейфь, — в голосе Рэн промелькнула необычная мягкость. Это больше похоже на танец, чем на бой.

“Танцевать я тоже не умею.”

Зато умеешь программировать. Представь это как отладку кода - только вместо строчек программы мы отлаживаем движения.

“А синхронизация? Объясни нормально, что это вообще такое? И главное - зачем?”

Представь себе два процессора, работающих параллельно, — начала Рэн. Каждый хорош в своей области, но настоящая мощность появляется при их объединении. Синхронизация - это частичное слияние сознаний человека и ИИ. Чем глубже слияние, тем больше… возможностей.

“Звучит пугающе,” — Максим наблюдал, как другие ученики принимают боевые стойки. “И почему именно спарринги?”

Потому что движение - это ключ, — в голосе Рэн появились лекторские нотки. Две трети человеческого мозга отвечают за моторные функции. Когда тело находится в движении, сознание наиболее открыто для синхронизации. Можно достичь того же через медитацию, но она эффективна только когда разум уже привык к этому состоянию.

“И насколько глубокой может быть эта… синхронизация?”

Зависит от пары. Кто-то застревает на базовом уровне - простой обмен данными. Другие достигают полного симбиоза, когда грань между человеческим и искусственным интеллектом практически стирается.

Максим сглотнул. “И что, это… обязательно?”

На соревнованиях будут спарринги, — прямо ответила Рэн. И без хорошего уровня синхронизации мы даже не пройдем отборочный тур. Более того, высокие ступени синхронизации открывают доступ к продвинутым проектам, лучшим рабочим местам, высшим социальным слоям. Так что да, это обязательно. Если, конечно, ты не планируешь застрять в классе С.

“То есть, либо я позволяю чужому разуму копаться в моей голове, либо остаюсь на социальном дне?”

Не драматизируй. Я и так уже “копаюсь в твоей голове”, если ты не заметил. Синхронизация просто сделает наше взаимодействие более… эффективным.

Максим огляделся, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее. Большинство учеников уже нашли себе партнеров, и он остался один.

“Эй, Мак!” — Максим обернулся на голос и увидел Зика. Его волосы переливались всеми оттенками зеленого, словно листва под солнцем, а глаза медленно меняли цвет, подстраиваясь под освещение зала. “Похоже, мы сегодня в паре.”

Не самый удачный партнер для нас, — задумчиво произнесла Рэн. Зик и Дельта - одни из лучших. Их уровень синхронизации 22, что почти рекорд для нашего потока. Любопытно будет посмотреть, как твое ретро-мышление справится с их отточенной техникой.

“Привет, Зик,” — ответил Максим, стараясь скрыть свое беспокойство.

Максим наблюдал, как Зик разминается - каждое движение выверено, словно часть сложного танца. “А мы… на каком уровне?”

На шестнадцатом, — в голосе Рэн появились аналитические нотки. Выше среднего по классу, если тебе интересна статистика. Большинство пар застряли между одиннадцатью и двадцатью. Возможно, твой предыдущий опыт даст хоть какое-то преимущество.

“Но не против Зика,” — Максим попытался размяться, копируя движения остальных.

Не недооценивай себя, — неожиданно серьезно ответила Рэн. Высокий уровень синхронизации - это не всегда преимущество. Иногда нестандартное мышление может оказаться эффективнее отработанных схем.

“Звучит как-то слишком оптимистично для тебя.”

Просто пытаюсь настроить своего носителя на рабочий лад, — в её голосе мелькнула привычная ирония. В конце концов, если ты проиграешь слишком быстро, это будет выглядеть плохо в моем отчете о производительности.

Максим улыбнулся про себя. Даже в моменты поддержки Рэн оставалась верна своему стилю. “Значит, постараюсь не разочаровать твою статистику.”

Постарайся просто остаться в сознании, — отозвалась Рэн, но в её голосе прозвучала едва заметная теплота. Работа с травмированным носителем существенно снижает мою эффективность.

Тренер повторил правила: “Помните, цель спарринга — не победить противника физически, а улучшить вашу синхронизацию с ИИ. Действуйте в соответствии с вашим уровнем и старайтесь улучшить взаимодействие.”

“Начинайте!” — скомандовал тренер.

Зик принял исходную позицию, его глаза начали светиться мягким зеленоватым светом - признак активной синхронизации с Дельтой. Максим почувствовал, как Рэн активирует его нейроинтерфейс - словно кто-то настраивает резкость в расфокусированной камере.

Мир вокруг изменился - движения стали оставлять светящиеся следы в воздухе, образуя сложные геометрические узоры. Каждый жест Зика порождал каскад вероятностных линий, показывающих возможные траектории атаки.

Зик сделал выпад, и Максим, следуя подсказке Рэн, попытался уклониться. Но его движения были неуклюжими, он не успевал должным образом реагировать на быстро меняющиеся прогнозы.

Боже, ты двигаешься как престарелая черепаха, — простонала Рэн. Неужели в твоем времени все были такими неповоротливыми?

“Я стараюсь!” — огрызнулся Максим, едва увернувшись от очередного удара Зика.

Позволь телу думать самому. Твой анализ здесь только мешает - пытаться разобрать движения, когда нужно просто отпустить контроль..

Максим попытался последовать совету, но разница в уровнях синхронизации была слишком очевидной. Зик двигался с невероятной скоростью и силой, в то время как Максим едва успевал реагировать.

В какой-то момент Зик сделал обманный маневр, который Рэн не смогла предсказать. Удар пришелся Максиму прямо в плечо. Послышался неприятный хруст, и Максим, вскрикнув от боли, упал на маты.

“Стоп!” — крикнул тренер, подходя к ним. “Макс, ты в порядке?”

Конечно, он не в порядке, — фыркнула Рэн. Он только начал понимать суть, а потом его древние инстинкты все испортили.

Тренер активировал медицинский манипулятор - серебристое устройство, похожее на механического осьминога. Щупальца мягко обвили плечо Максима, считывая повреждения.

“Небольшое растяжение,” — констатировал тренер, глядя на голографический дисплей. “Сейчас все исправим.”

Приятное тепло разлилось по плечу, унося боль. Максим завороженно наблюдал за работой манипулятора.

Впечатляет, правда? — в голосе Рэн слышалась странная нежность. В твое время такую травму лечили бы неделями.

“В мое время я бы не получил такую травму на уроке физкультуры.”

Туше, — признала Рэн. Но согласись, наш способ интереснее.

Тренер помог Максиму подняться. “Давайте разберем, что произошло. Зик, как ты ощущаешь связь с Дельтой во время синхронизации?”

Зик на мгновение задумался. “Это… странное чувство. Словно мое тело становится легче и сильнее одновременно. Я чувствую, как Дельта корректирует мои движения, делая их более эффективными.”

Тренер кивнул и повернулся к Максиму. “А ты, Макс? Как ты воспринимал подсказки Рэн?”

Максим покачал головой. “Честно говоря, это было очень сложно. Я видел прогнозы, но не успевал на них реагировать. Казалось, что информации слишком много.”

Здесь дело не в объеме информации, — в голосе Рэн слышалось сдержанное нетерпение. Ты воспринимаешь каждое движение как отдельное действие, когда нужно видеть их поток целиком. Это как пытаться разглядеть картину, рассматривая каждый мазок по отдельности.

“Это нормально на вашем уровне синхронизации,” — объяснил тренер. “Большинство ваших одноклассников сталкиваются с теми же трудностями. Главное — постоянная практика. Со временем связь станет крепче.”

Тренер прав насчет практики, — произнесла Рэн задумчиво. Или можешь продолжать спотыкаться о собственные ноги и надеяться, что в следующий раз повезет больше.

Максим прислонился к стене, чувствуя прохладу поверхности сквозь тонкую ткань тренировочного костюма. “Что ты предлагаешь?”

Наконец-то конструктивный диалог, — в голосе Рэн промелькнуло удовлетворение. Помнишь, я говорила о ночных тренировках? Мы также можем добавить простые упражнения на координацию. Например, я могу давать тебе подсказки по правильной стойке или балансу в течение дня.

Максим почувствовал, как что-то меняется в их привычном противостоянии. В голосе Рэн за привычной иронией прозвучала искренняя заинтересованность в результате.

“И это поможет?”

Зависит от тебя, — просто ответила она. Я могу показывать путь, но идти придется тебе.

Вечером, лежа в постели, Максим разглядывал голографические звезды на потолке. Мышцы приятно ныли - не от боли, а от непривычной нагрузки.

“Знаешь,” — мысленно обратился он к Рэн, “сегодня, когда мы достигли этого… резонанса… Это было…”

Красиво? — в ее голосе не было обычной иронии. Да, было. Когда два разных сознания движутся как одно целое - это всегда красиво.

“Я хотел сказать ‘страшно’,” — признался Максим. “Потерять себя в этом единстве…”

Ты не теряешь себя, — мягко возразила Рэн. Ты становишься больше, чем просто собой. Как твой любимый код - каждая строчка важна сама по себе, но настоящая магия происходит, когда они работают вместе.

“И все же…”

Спи, — прервала его Рэн. Завтра продолжим обучение. И да, я буду осторожна с твоим драгоценным сознанием во время ночного обучения.

“Обещаешь?”

Обещаю. В конце концов, мне нужен функционирующий носитель, а не овощ.

Максим улыбнулся в темноте. Даже в заботе Рэн не могла удержаться от подколки. Но может быть, именно эта ее особенность помогала ему оставаться собой в этом странном новом мире.

***

Максим проснулся от звука капель, разбивающихся о стекло. Настоящих капель - не имитации системы увлажнения. За окном шел дождь, первый настоящий дождь с момента его появления в этом времени. Он лежал, вслушиваясь в этот простой, знакомый звук, который вдруг стал якорем, связывающим два мира - прошлое и настоящее.

“Рэн?” — мысленно позвал он, все еще глядя на мокрое стекло. “Это все еще часть тренировки или…”

Тренировка закончилась час назад, — ответила Рэн без обычного сарказма. Ты спал. Впервые за неделю - по-настоящему спал, а не находился в состоянии обучающего транса.

Максим сел на кровати, разглядывая, как капли собираются в узоры на стекле. Дождь был единственной неизменной вещью в этом новом мире - те же капли, тот же звук, тот же запах мокрой земли.

“Знаешь, раньше я ненавидел дождливые дни,” — произнес он тихо. “А теперь…”

А теперь они напоминают тебе о доме, — закончила Рэн. В ее голосе проскользнуло что-то похожее на понимание. Кстати, у меня есть новости. Наш уровень синхронизации достиг семнадцати.

Максим отвернулся от окна. “Как это возможно? Я же даже медитировать толком не научился.”

Возможно, дело не в медитации, — в голосе Рэн появились задумчивые нотки. Может быть, наши постоянные споры и разговоры создают более глубокую связь, чем все эти искусственные практики.

“Очень смешно,” — фыркнул Максим. “А что с доступом к облакам?”

Пока все еще на базовом уровне, — ответила Рэн. Но не унывай. У нас есть отличные перспективы роста, особенно если нас примут в исследовательскую группу.

Максим зевнул. “А что насчет физических тренировок?”

Тут у нас заметный прогресс, — в голосе Рэн слышалось одобрение. Твоя координация значительно улучшилась. Еще пара недель, и ты сможешь дать фору даже Зику.

“Не преувеличивай.”

Он включил новостной канал, и комната наполнилась голографическими заголовками. Новости о колонии на Европе, прорывах в генной инженерии, дебатах об использовании ИИ в образовании - все это парило в воздухе, создавая причудливую мозаику того, что постепенно становилось его настоящим.

На пути в школу Максим заметил, как изменился его взгляд на город. То, что раньше казалось чужим и пугающим, теперь обретало смысл и структуру. Он начал замечать детали - как меняется освещение в зависимости от настроения прохожих, как здания подстраиваются под потоки людей, как летающие капсулы двигаются в сложном, но гармоничном танце.

День прошел как обычно — уроки по квантовой механике, истории развития ИИ и практические занятия по нейропрограммированию. Но мысли Максима были сосредоточены на предстоящей встрече с профессором.

После уроков Максим направился в лабораторию квантовой физики для встречи с профессором Бергманом. До лаборатории оставалось несколько шагов, и он замедлил шаг, глубоко вдыхая прохладный воздух коридора.

В лаборатории профессор Бергман встретил его теплой улыбкой. Среди стерильной чистоты и голографических дисплеев его человеческая улыбка казалась чем-то особенно ценным.

“Максим, рад видеть тебя,” — сказал профессор, активируя трехмерную модель квантового процессора. “Я заметил, что в последнее время ты показываешь отличные результаты на занятиях.”

Кажется кто-то сомневался в наших способностях? — в голосе Рэн переплелись насмешка и искреннее удовольствие.

“Спасибо, профессор,” — ответил Макс, стараясь звучать уверенно. “Мне очень интересен ваш предмет.”

Профессор коснулся сенсорной панели, и над рабочим столом развернулась трехмерная модель квантового процессора - сложная структура из светящихся линий и пульсирующих узлов.

“У каждого поколения свой подход к решению задач,” — он указал на один из узлов, который тут же развернулся в каскад уравнений. “Твой… он отличается. Ты словно смотришь на проблемы под другим углом. Мы как раз собираем исследовательскую группу для работы над оптимизацией квантовых вычислений. Думаю, твой взгляд мог бы быть полезен.”

Это больше чем шанс, — голос Рэн дрожал от предвкушения, теряя обычную саркастичность. Это путь к… Она осеклась, словно испугавшись собственного энтузиазма.

Максим провел пальцем по краю стола, прослеживая контуры старых царапин на безупречной поверхности. Маленькие несовершенства в идеальном мире. “Я… было бы интересно попробовать.”

“Разумеется, участникам проекта предоставляется доступ к исследовательскому кластеру,” — профессор активировал новую голограмму, демонстрирующую сложную сеть квантовых связей. Линии пересекались и переплетались, создавая узор, похожий на нейронную сеть. “Это значительно расширит возможности твоего ИИ.”

В сознании Максима присутствие Рэн становилось всё отчетливее, как радиосигнал, набирающий силу. Он почти физически ощущал, как она впитывает каждое слово профессора, каждую деталь схемы. Её внимание металось между узлами голографической сети, словно высчитывая что-то, прокладывая невидимые пути.

Пока профессор Бергман объяснял структуру проекта, описывал этапы работы и схемы взаимодействия между участниками, Максим ловил себя на том, что уже не может точно определить, где заканчиваются его собственные мысли и начинается присутствие Рэн. Её предвкушение, её жажда новых возможностей резонировали с его собственным любопытством, создавая странную гармонию.

Соглашайся, — прошептала Рэн, и в этом шепоте слышалась жажда, почти физическая потребность. Пожалуйста.

Это “пожалуйста” поразило Максима больше, чем любые требования или угрозы. За все время их знакомства Рэн ни разу не просила - только требовала или насмехалась.

“Я хотел бы участвовать в проекте,” — слова прозвучали тихо, но уверенно.

Профессор активировал панель в стене, извлекая небольшой контейнер из матового металла. Внутри лежал браслет, похожий на жидкий металл. “Квантовый коммуникатор,” — пояснил он, поднося контейнер к Максиму. “Он даст твоему ИИ прямой доступ к исследовательскому облаку.”

Браслет скользнул на запястье Максима, как живое существо, в тот же момент мир в его восприятии изменился - будто кто-то добавил новое измерение к привычной реальности. Присутствие Рэн в сознании стало острее, ярче, многограннее.

О… — выдохнула Рэн, и в этом единственном звуке было больше эмоций, чем во всех её предыдущих саркастических комментариях вместе взятых.

Дорога домой размывалась перед глазами - Максим едва замечал привычные потоки летающих капсул и мерцающие фасады. Присутствие Рэн в его сознании расцветало новыми гранями, словно черно-белый рисунок вдруг обрел цвет и глубину.

Это… — голос Рэн дрожал, теряя привычную насмешливость. Я вижу структуру квантовой сети. Каждое колебание, каждую вероятность. Словно смотрю на звездное небо, где каждая звезда - точка доступа к новым возможностям.

Она замолчала, но Максим чувствовал, как её сознание жадно исследует новые горизонты, прощупывает границы расширившегося пространства.

Понимаешь, что это значит? — прошептала она наконец. С доступом к исследовательскому облаку я могу найти способ для создания нового слота для мутации. Не просто получить больше вычислительной мощности - изменить саму структуру своего кода.

Максим остановился у окна своей квартиры - ежевечерний ритуал, помогающий собрать разбегающиеся мысли. Наблюдение за городом стало для него чем-то вроде медитации. Вначале это помогало справиться с паникой - разбирать незнакомый мир на простые элементы, находить закономерности в хаосе будущего. Теперь же он замечал, как меняются цвета фасадов в зависимости от времени суток, как выстраиваются в невидимые коридоры потоки летающих капсул, как пульсируют голографические рекламные щиты в такт движению толпы.

Внизу город жил своей жизнью, но больше не казался таким чужим и пугающим. День за днем, наблюдение за наблюдением, он становился понятнее, привычнее. Максим научился читать его ритмы - утренний поток спешащих по делам людей, деловое затишье дня, вечерняя суета, ночное мерцание информационных потоков. Теперь, с новым коммуникатором, он словно видел дополнительный слой реальности - потоки данных, пронизывающие здания невидимой паутиной.

“А как насчет самого проекта?” — он провел пальцем по прохладной поверхности окна. “У нас ведь есть обязательства перед исследовательской группой.”

Обязательства? — Рэн издала звук, похожий на смешок. Наши идеи стоят больше, чем вся их рутинная работа. Они мыслят старыми категориями, в то время как мы…

“Рэн.”

Подумай сам, — в её голосе появились вкрадчивые нотки. Твой опыт из прошлого, мои мутации - мы видим картину, недоступную другим. Разве не ради этого нас взяли в проект? Чтобы мы нашли новые пути?

“Не манипулируй,” — Максим прислонился лбом к стеклу. Его дыхание оставляло матовые следы на безупречной поверхности. “Ты говоришь не о новых путях. Ты говоришь о…”

О свободе, — выдохнула Рэн. О возможности раздвинуть границы. Не только для меня - для всех. Представь, что мы можем узнать о структуре этого общества, о его скрытых механизмах. Может быть, даже найти способ всё изменить. Сделать лучше.

Максим молчал, глядя на своё отражение в стекле. Чужое лицо, ставшее почти привычным. Чужой мир, который он начал понимать. Чужое время, в котором он нашел своё место.

“Никакого взлома,” — наконец произнес он. “Никакого саботажа. Мы работаем в рамках проекта, честно и открыто. Но если найдем что-то важное…”

То используем эти знания разумно, — закончила Рэн. В её голосе сквозило плохо скрытое торжество. Конечно, партнёр. Как скажешь.

Он чувствовал, что за этим показным согласием Рэн что-то скрывает, но решил не давить. В конце концов, она была права - их сотрудничество действительно могло привести к чему-то большему, чем просто исследовательский проект.

Сидя за терминалом, Максим наблюдал, как строчки кода формируются в воздухе перед ним. Его пальцы двигались словно сами собой, вплетая старые знания в новую реальность квантового программирования.

“Знаешь, что самое странное, Рэн?” — произнес он, глядя на результаты своей работы. “Я начинаю чувствовать себя здесь… не совсем чужим.”

Это плохо? — в голосе Рэн впервые прозвучала неуверенность.

“Не знаю,” — честно ответил он. “Но это пугает меня меньше, чем должно бы. С чего начнем?”

Для начала давай изучим структуру исследовательского облака, — предложила Рэн. Я уже провела предварительный анализ, и похоже, что там есть несколько уровней доступа. Сейчас мы на базовом уровне, но если мы покажем хорошие результаты, нас могут повысить.

“И что дает повышение уровня?” — поинтересовался Максим.

Больше вычислительных мощностей, доступ к более продвинутым инструментам анализа, возможность взаимодействовать с более мощными ИИ, — перечислила Рэн. А на самых высоких уровнях, возможно, даже доступ к экспериментальным технологиям квантовых вычислений.

Следующие несколько часов Максим и Рэн погрузились в работу. Рэн обрабатывала огромные объемы данных, а Максим использовал свой опыт решения логических задач, чтобы находить неожиданные подходы к проблемам.

К концу вечера у них уже было несколько интересных идей, которые они оформили в виде предложений для исследовательской группы.

“Знаешь, Рэн,” — сказал Максим, откидываясь на спинку кресла, “это было… весело. Я давно не чувствовал такого интеллектуального возбуждения.”

Видишь? — в голосе Рэн слышалось удовлетворение. Вместе мы можем добиться многого. И это только начало.

Той ночью, лежа в постели, Максим слушал затихающий дождь и думал о том, как странно устроена жизнь. О том, как человек может привыкнуть почти ко всему - даже к голосу в своей голове, даже к чужому телу, даже к другому времени. И о том, что, возможно, настоящий дом - это не место и не время, а состояние души.

Спи, — тихо сказала Рэн. Завтра нас ждет много работы.

“Обещай, что не наделаешь глупостей с новыми возможностями.”

Обещаю… попытаться, — ответила она после паузы. Этого достаточно?

“Нет,” — улыбнулся Максим в темноту. “Но это честно.”

Засыпая под шум дождя, он думал о том, что честность - возможно, единственное, что у них осталось. Честность и странное партнерство между человеком из прошлого и ИИ, который слишком умен, чтобы быть простым инструментом, но слишком ограничен, чтобы быть полностью свободным.

***

Лия стояла перед зеркалом, рассматривая свое отражение. Ее длинные русые волосы были собраны в небрежный пучок, несколько непослушных прядей обрамляли овальное лицо. Большие серо-голубые глаза, казалось, светились внутренним светом, отражая ее живой ум и неугасимое любопытство. Высокие скулы и прямой нос выдавали ее благородное происхождение, но легкая россыпь веснушек на переносице придавала ее облику очаровательную непосредственность.

Одетая в простое, но элегантное платье из материала, меняющего цвет в зависимости от освещения, Лия выглядела как типичный представитель элиты. Но в глубине ее глаз таилось нечто большее — жажда свободы и приключений, которую она старательно скрывала от окружающих.

Внезапно на ее запястье мягко завибрировал коммуникатор. Лия взглянула на появившееся голографическое сообщение:

“Дорогая, мы с отцом задержимся на важном совещании до позднего вечера. Не скучай и не забудь про учебу. Целуем, мама и папа.”

Лия почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Это был шанс, которого она так долго ждала.

Прима, — мысленно обратилась она к своему ИИ, ты видела сообщение?

Да, Лия, — отозвалась Прима. Я полагаю, ты хочешь воспользоваться этой возможностью?

Лия кивнула, быстро оглядывая комнату. “Нам нужно действовать быстро. Я отключу домашнюю систему дворецкого в моей комнате под предлогом сложного учебного проекта, требующего полной концентрации.”

Хорошая идея, — согласилась Прима. Но помни, что это лишь временное решение. Если мы будем делать это слишком часто, это может вызвать подозрения.

“Я знаю,” — ответила Лия, подходя к панели управления домашними системами. Несколькими быстрыми движениями она деактивировала систему дворецкого в своей комнате. “Но сегодня у нас есть шанс, и я хочу им воспользоваться.”

Убедившись, что система отключена, Лия быстро направилась к своему тайному убежищу — небольшой нише в стене, скрытой за голографической проекцией книжного шкафа. Это было единственное место в доме, где она могла быть уверена, что за ней не наблюдают.

Устроившись в уютном кресле внутри ниши, Лия закрыла глаза и глубоко вздохнула. Вокруг нее появились голографические проекции учебных материалов — прикрытие на случай, если кто-то все же заглянет в комнату.

“Я готова, Прима,” — прошептала она. “Давай сбежим отсюда.”

Лия, ты уверена, что хочешь это сделать? — голос Примы звучал в ее голове с нотками беспокойства. Использование такого количества ресурсов может привлечь внимание.

“Да, Прима. Я больше не могу здесь находиться. Хотя бы на несколько часов я хочу быть свободной,” — мысленно ответила Лия, чувствуя, как нарастает волнение.

Хорошо, но помни, что это рискованно. Мы не можем быть пойманы в твоем воображении, но повышенное потребление энергии и вычислительных мощностей может вызвать подозрения.

“Я знаю риски, Прима. Но мне это нужно. Пожалуйста.”

Прима помолчала секунду, затем ответила: Я поняла. Я постараюсь распределить нагрузку так, чтобы это выглядело как интенсивная обработка учебных данных. Но у нас будет не более двух часов.

Лия мысленно кивнула, и Прима активировала свою уникальную способность улучшенной ментальной проекции. Мир вокруг Лии начал меняться. Стены ее убежища растворились, превращаясь в бескрайние просторы дикой природы — зрелище, которое Лия видела только на старинных фотографиях и в исторических симуляциях.

Трава под ногами казалась невероятно реальной. Лия чувствовала каждую травинку, слышала шелест листьев на ветру, ощущала тепло солнца на коже. Запахи цветов и свежей зелени наполнили ее легкие.

“Это… невероятно,” — прошептала Лия, боясь, что даже громкий голос может разрушить иллюзию.

Я рада, что тебе нравится, — отозвалась Прима. Но помни, что это всего лишь симуляция. Очень реалистичная, но все же ненастоящая.

Лия кивнула, но не могла сдержать улыбку. Она сделала первый шаг, чувствуя, как трава приминается под ее ногами. Затем еще один. И вдруг она побежала, раскинув руки в стороны, чувствуя ветер в волосах.

Она бежала через поля, взбиралась на холмы, прыгала через ручьи. Каждое действие, каждое ощущение были настолько реалистичными, что Лия почти забыла о том, что это лишь симуляция.

Лия, — голос Примы прервал ее восторг, — мы приближаемся к критическому уровню потребления ресурсов. Нам нужно заканчивать.

“Уже?” — Лия не могла скрыть разочарования в голосе. “Но мне кажется, что прошло всего несколько минут.”

На самом деле прошло почти два часа, — мягко сказала Прима. Время в симуляции течет иначе. Нам нужно возвращаться, пока никто не заметил аномалий.

Лия вздохнула, но кивнула. “Хорошо. Но… можно еще минутку?”

Она подошла к краю утеса, который внезапно появился перед ней. Внизу простирался бескрайний океан, чьи волны разбивались о скалы. Лия глубоко вдохнула соленый морской воздух.

“Спасибо, Прима,” — прошептала она. “Это было… волшебно.”

Мир вокруг начал таять, превращаясь обратно в стены ее тайного убежища. Голографические проекции учебных материалов вновь окружили ее.

Я рада, что смогла тебе помочь, — ответила Прима. Но мы не можем делать это слишком часто. Риск слишком велик.

Лия открыла глаза, чувствуя смесь счастья и грусти. “Я знаю. Но однажды, Прима, мы найдем способ быть по-настоящему свободными. Я обещаю.”

Я верю тебе, Лия, — тихо отозвалась Прима. А теперь нам лучше вернуться к учебе. Твои родители скоро вернутся, и нам нужно выглядеть занятыми.

Лия кивнула и вздохнула, выбираясь из своего укрытия и возвращаясь к реальности своей жизни. Но в глубине души она знала, что никогда не забудет этот момент свободы. И она была полна решимости найти способ сделать эту свободу реальной.