Пробуждение в будущем

Глава 16: Простые решения

Лия отступала под натиском атак Анны Тейлор. Высокая, с широкими плечами и угловатыми чертами лица, она двигалась с механической точностью боевого дрона. Её коротко стриженные волосы неровно торчали в разные стороны, а жесткий взгляд желтовато-карих глаз не отрывался от цели. Тренированные мышцы бугрились под костюмом с каждым движением. Каждый удар был рассчитан с квантовой точностью, каждый шаг – безупречен.

“Не понимаю, как ты вообще дошла до финала,” – процедила Анна, проводя очередную серию ударов. “Я изучила все твои бои. Ничего особенного.”

Защитное поле вспыхивало от столкновений. Лия чувствовала, как стремительно тают её силы – Анна не давала ни секунды передышки, методично загоняя её в угол арены.

Она использует адаптивный алгоритм, – сообщила Прима. Её ИИ анализирует паттерны наших движений и корректирует тактику в режиме реального времени.

“Я заметила,” – Лия перекатилась, уходя от удара, который мог бы завершить бой. Зал взорвался аплодисментами – публика явно наслаждалась зрелищем.

Краем глаза она заметила семейную ложу. Отец стоял, сжав поручни кресла, мать прикрыла глаза рукой. А рядом с ними – Максим, подавшийся вперед всем телом, словно готовый в любой момент броситься ей на помощь.

И вдруг она вспомнила одну из их тренировок.

“В этот раз я почти достал тебя,” – Максим поднимался с пола, потирая ушибленное плечо. “Думал, если использовать простые приемы вместо сложных комбинаций…”

Лия невольно залюбовалась им в этот момент - растрепанные волосы, горящие азартом глаза, четко очерченная линия подбородка. Тренировочный костюм подчеркивал его стройную, но крепкую фигуру. Было что-то особенное в том, как он двигался - словно каждый жест имел свой особый смысл.

“Неплохая идея,” – она одобрительно кивнула, стараясь вернуть мысли к тренировке. “Когда все увлечены квантовыми расчетами, базовые техники могут стать неожиданностью. Но исполнение…” – она лукаво улыбнулась, – “нужно еще отработать.”

Сейчас, глядя на приближающуюся Анну, она поняла – ученик, сам того не зная, подсказал ей решение. В мире, где все полагаются на технологии и сложные расчеты, никто не ждет элементарных приемов.

Анна снова атаковала – идеальная комбинация из пяти ударов, рассчитанная квантовым процессором. Лия пропустила первые два, поймала третий и… сделала шаг в сторону, выставив ногу.

Мир замедлился. Она видела, как расширяются глаза соперницы, как её ИИ лихорадочно пересчитывает вероятности. Но было поздно – инерция движения уже сработала против Анны.

Они рухнули на мат. Лия двигалась как вода – гибкая, текучая, неудержимая. Её тонкая фигура в облегающем костюме казалась воплощением грации даже в борьбе. Анна попыталась вывернуться, её мускулистое тело напряглось, но Лия уже перетекла в новую позицию, заламывая руку противницы за спину. Каждое движение было отточенным, словно фигура в классическом танце – сила и изящество в совершенном балансе.

“Невозможно,” – прошептала Анна, когда Лия окончательно зафиксировала захват. “Этого движения не было в базе данных…”

“Потому что иногда,” – Лия позволила себе улыбку, – “лучшие решения находятся за пределами баз данных.”

Судья объявил победу. Трибуны взорвались овациями – публика оценила неожиданную развязку. Лия поднялась и протянула руку поверженной сопернице.

Поднявшись, она посмотрела на семейную ложу. Мать сияла, отец одобрительно кивал. Но важнее всего была искренняя улыбка Максима – он единственный по-настоящему понимал, что произошло на арене.

Это было… нестандартно, – заметила Прима.

“Знаю,” – Лия направилась к выходу с арены. “Но иногда именно это и требуется для победы.”

А где-то в глубине сознания билась новая мысль: возможно, не только в поединке, но и в жизни самые важные прорывы случаются, когда осмеливаешься выйти за рамки привычных схем.

***

Максим остановился у входа в школу, наблюдая за потоком учеников. После недели отсутствия Зик должен был вернуться.

“Как думаешь, он правда ничего не помнит?” – мысленно спросил он у Рэн.

Судя по данным из лаборатории, процедура прошла успешно. Но лучше понаблюдать за его реакцией.

В этот момент знакомая фигура появилась у ворот. Зик шел своей обычной уверенной походкой, словно и не было этой странной недели. Заметив Максима, он нахмурился.

“Служба безопасности всю душу вымотала расспросами,” – проворчал Зик вместо приветствия. “Как будто я специально пропустил полуфинал.”

Максим кивнул с сочувствующим видом. “Да, они и ко мне приходили. Хорошо хоть отстали наконец.”

“Самое странное – почти не помню, где был всю неделю. Врачи говорят, побочный эффект от лекарств,” – Зик потер висок. “Кстати, поздравляю с победой. Жаль, что не смог составить конкуренцию.”

К ним подбежал Ал, сияя от радости. “Зик! С возвращением! Как ты?”

“Уже в норме,” – Зик потянулся. “Даже соскучился по тренировкам. Может, устроим спарринг после занятий?”

Максим и Ал переглянулись.

“Отличная идея,” – кивнул Максим. “Я забронирую тренировочный зал.”

По пути в класс они обсуждали последние новости. Зик расспрашивал о соревнованиях. Наблюдая за его непринужденными жестами и живой мимикой, Максим окончательно убедился – Зик действительно ничего не помнил о случившемся в лаборатории.

После уроков, наблюдая за разминкой Зика, Максим мысленно обратился к Рэн: “А что если попробовать использовать лабораторное оборудование? Пока они не нашли новых подопытных…”

Думаешь о новой мутации? – в голосе Рэн звучал неприкрытый интерес. Их квантовые процессоры действительно могли бы помочь. Особенно учитывая те фрагменты кода, что мы обнаружили в их базе.

“Точно. Объединив их наработки с нашими идеями…”

Риск обнаружения высок, – заметила Рэн. Но если правильно замаскировать доступ под системные процессы…

“Мы могли бы использовать те лазейки, что остались после взлома. Главное – действовать осторожно, небольшими порциями данных.”

Или наоборот - сделать вид, что накопленные ошибки привели к масштабному сбою, которым можно замаскировать задействование всех мощностей – добавила Рэн.

“Эй, Макс!” – окликнул Зик. “Ты там заснул? Давай начинать!”

Первые минуты спарринга проходили в привычном темпе. Зик атаковал уверенно, но предсказуемо, позволяя Максиму держать дистанцию. Внезапно воздух вокруг Зика начал мерцать, едва заметное свечение окутало его фигуру голубоватой дымкой.

“Что за…” – Максим отступил на шаг, чувствуя, как меняется энергетика боя.

Следующая атака Зика слилась в размытое пятно – Максим едва успел выставить блок. Удар отбросил его к стене тренировочного зала. Голубое свечение вокруг Зика усилилось, превращаясь в полупрозрачную сферу чистой энергии.

“Невероятно,” – выдохнул Ал, глядя на показатели синхронизации. “Двадцать девять и восемь десятых! Это же…”

“Практически тридцатая ступень,” – Максим с трудом восстановил равновесие. Каждое движение Зика теперь сопровождалось всплесками энергии, словно его тело балансировало на грани материального и квантового состояния.

Зик замер, растерянно глядя на собственные руки, окутанные мерцающей дымкой. Свечение медленно угасло, но ощущение мощи никуда не делось – оно читалось в каждом его движении, в уверенной осанке, в том, как легко и свободно он держался.

“Как это возможно?” – пробормотал он. “Неделю назад я едва дотягивал до двадцати пяти.”

Похоже, эксперименты всё-таки оставили след, – заметила Рэн. Хотя и не тот, на который рассчитывали учёные.

Дельта, ИИ Зика, тоже казался озадаченным: “Фиксирую аномальные изменения в структуре нейронных связей. Источник изменений… неизвестен.”

“Может, это последствия болезни?” – предположил Ал, но его голос звучал неуверенно.

“За неделю прыгнуть на пять ступеней?” – Зик покачал головой. “Такого просто не бывает.”

Максим молчал, наблюдая за другом. Неожиданное усиление способностей могло быть как благословением, так и проклятием. Особенно если оно привлечет внимание тех, кто захочет разобраться в его причинах.

“В любом случае,” – Зик хлопнул в ладоши, возвращаясь к привычной уверенной манере, – “грех не воспользоваться таким подарком. Продолжим?”

Глядя на азартный блеск в глазах друга, Максим подумал, что, возможно, им стоит поторопиться с планом использования лабораторного оборудования. Кто знает, какие еще сюрпризы могут проявиться после экспериментов? И лучше быть готовыми ко всему.

Определенно, – согласилась Рэн. Нам понадобится каждое преимущество.

“Кстати,” – Зик принял боевую стойку, – “что там за слухи о тебе и той девчонке из элиты? Лия, кажется?”

Ал прыснул со смеху, а Максим почувствовал, как краснеет. Некоторые вещи определенно не изменились.

Забавно, – заметила Рэн. Прежний Зик никогда не интересовался твоей личной жизнью.

“Может, это к лучшему?” – подумал Максим, уклоняясь от первой атаки друга. Новая версия Зика казалась… мягче. Человечнее. Возможно, не все последствия экспериментов были плохими.

***

“Это всё-таки странно,” – Ал задумчиво постукивал пальцами по стене тренировочного зала. “Такой скачок после обычной простуды…”

“Да уж,” – Зик вытирал полотенцем взмокшую шею. “Хотя знаете, было пару странных снов. Или не снов…” – он нахмурился. “Помню какую-то лабораторию, много приборов…”

Максим напрягся, стараясь сохранять непринужденный вид. “Лабораторию?”

“Ага. Наверное, из-за того, что собирался участвовать в проекте Бергмана. Жаль, что не успел – говорят, там работали над улучшением синхронизации.”

Спроси про приглашение, – подсказала Рэн. Нужно понять, был ли он добровольцем.

“Тебя ведь тоже приглашали в проект?” – как можно небрежнее поинтересовался Максим.

“Вроде да…” – Зик потер висок. “Странно, совсем не помню детали. Кажется, должна была быть встреча с профессором, но я заболел…”

Он действительно не знает, – заметила Рэн. Его забрали до официального начала проекта.

“А что насчет Дельты?” – спросил Ал. “Может, твой ИИ получил какое-то обновление?”

“Обновлений не было,” – отозвался Дельта. “Но фиксирую изменения в структуре квантовых связей. Словно кто-то оптимизировал базовые протоколы.”

Зик пожал плечами: “Может, правда простуда так повлияла? Говорят, иногда болезни могут спровоцировать скачок в развитии.”

“Или лекарства,” – осторожно предположил Максим. “Ты же говорил, что принимал какие-то препараты?”

“Да… наверное,” – Зик снова нахмурился. “Честно говоря, почти не помню ту неделю. Всё как в тумане.”

Классический эффект стирания памяти, – прокомментировала Рэн. Они хорошо поработали.

Максим смотрел на друга, пытаясь примирить два противоречивых чувства: радость от того, что эксперимент обернулся неожиданной удачей, и тревогу за возможные последствия.

“В любом случае,” – Ал хлопнул Зика по плечу, – “тебе повезло. Тридцатая ступень – это же новый рекорд школы!”

“Точно,” – усмехнулся Зик. “Хотя знаете… иногда мне кажется, что я что-то упускаю. Что-то важное.”

“Например?” – Максим затаил дыхание.

“Не знаю,” – Зик покачал головой. “Просто ощущение. Как будто часть меня знает что-то, чего не знаю я сам.”

Интересно, – протянула Рэн. Возможно, не вся память была стерта. Некоторые фрагменты могли сохраниться на подсознательном уровне.

“Ладно, хватит загадок,” – Зик решительно поднялся. “Еще один раунд?”

Максим переглянулся с Алом. Пришло время.

“Подожди,” – он глубоко вздохнул. “Нам нужно кое-что тебе рассказать. О той неделе.”

Ты уверен? – в голосе Рэн звучало беспокойство.

“Он должен знать.”

Зик медленно опустился обратно на скамью. “Что происходит?”

“Помнишь те сны про лабораторию?” – Максим подался вперед. “Это были не сны. Профессор Бергман действительно проводил эксперименты. На тебе.”

По мере того как Максим рассказывал о случившемся – о похищении, о секретной лаборатории, о том, как они с Алом раскрыли правду и организовали его спасение – лицо Зика становилось все более задумчивым.

“Значит, этот скачок в синхронизации…” – он замолк, переваривая информацию.

“Побочный эффект их экспериментов,” – подтвердил Максим. “Мы подменили данные, чтобы они решили, что проект провалился. Поэтому тебя вернули, стерев память.”

“И теперь у тебя есть дар, о котором они даже не подозревают,” – добавил Ал.

Зик долго молчал, глядя в пространство перед собой. “Знаете, это многое объясняет. Эти смутные воспоминания, ощущение чего-то упущенного…” – он поднял взгляд на Максима. “Спасибо. За то, что вытащили меня оттуда. И за то, что рассказали правду.”

“Ты бы сделал то же самое,” – просто ответил Максим.

“Только имей в виду,” – Ал понизил голос, – “если кто-то заинтересуется твоим внезапным прогрессом…”

“Я знаю,” – кивнул Зик. “Буду осторожен. Скажу, что это последствия той загадочной болезни. В конце концов,” – он усмехнулся, – “так оно и есть, в каком-то смысле.”

Они поднялись, готовые продолжить тренировку. Но теперь между ними появилось что-то новое – общая тайна, делающая их дружбу крепче.

“Кстати,” – Зик принял боевую стойку, – “раз уж мы начали раскрывать секреты… Может, расскажешь наконец, что у тебя с Лией?”

Максим застонал, а Ал расхохотался. Некоторые вещи не менялись, даже после самых невероятных открытий.

***

Профессор Бергман нервно поправил галстук, глядя на черный экран связи. Рядом доктор Штейн протирал очки – привычка, выдающая его беспокойство. В пустом конференц-зале царила гнетущая тишина.

“Говорят, куратор лично заинтересовался нашим отчетом,” – пробормотал Штейн, водружая очки обратно на нос.

“Молчите,” – одернул его Бергман. “Скоро узнаем.”

Экран ожил, являя силуэт в темном костюме. Лицо собеседника оставалось в тени, но голос звучал холодно и четко:

“Профессор Бергман. Доктор Штейн. Мы ознакомились с вашим итоговым отчетом по проекту.”

“Да, сэр,” – Бергман подался вперед. “Как вы могли видеть, из-за ошибки в калибровке…”

“Не утруждайтесь,” – прервал его голос. “Мы провели собственный анализ. Ваши объяснения… неудовлетворительны.”

Штейн побледнел. Бергман почувствовал, как по спине стекает холодная капля пота.

“Вы подвергли риску всю организацию,” – продолжил собеседник. “Утечка информации об экспериментах могла привести к катастрофическим последствиям.”

“Мы приняли все меры предосторожности,” – начал Штейн, но осекся под тяжелым взглядом силуэта.

“Недостаточные меры. Знаете, что происходит с проектами, которые становятся угрозой безопасности?”

Бергман сглотнул. “Переформатирование?”

“Именно. Полное стирание всех данных. Всех участников. Всех свидетелей.”

“Но наша работа… годы исследований…”

“Будут продолжены другими. Более компетентными специалистами.”

Штейн вскочил: “Вы не можете! Мы достигли прорыва в понимании квантовой синхронизации! Наши результаты…”

“Сядьте, доктор,” – голос стал еще холоднее. “Ваши результаты теперь принадлежат организации. Как и ваши жизни.”

Бергман закрыл глаза. Он знал, на что шел, когда принимал финансирование. Знал правила игры. Но никогда не думал, что придется заплатить такую цену.

“У вас есть выбор,” – продолжил силуэт. “Добровольное переформатирование с сохранением базовых навыков и новой личности. Или…”

“Мы согласны,” – быстро произнес Бергман. “На добровольное.”

“Разумное решение. Завтра в девять утра вас встретят в лаборатории. Подготовьте сотрудников.”

“А если кто-то откажется?” – тихо спросил Штейн.

“Тогда мы применим второй вариант. Более… радикальный.”

Экран погас. Бергман и Штейн долго сидели в тишине, не глядя друг на друга.

“Что ж,” – наконец произнес Бергман, поднимаясь. “Нужно собрать команду. Времени мало.”

“Думаешь, они действительно оставят нам навыки? Или это просто…”

“Не важно. Выбора все равно нет.”

Они вышли в коридор. Где-то вдалеке слышались привычные звуки лаборатории – жужжание приборов, голоса сотрудников, не подозревающих о грядущих переменах.

“Знаешь,” – Штейн остановился у окна, глядя на закат, – “может, оно и к лучшему. Начать с чистого листа…”

Бергман снова промолчал. Он смотрел на свой кабинет через стеклянную перегородку – десятки голопроекций с формулами, стопки датакристаллов с результатами экспериментов, архивы исследований. Годы работы, бессонные ночи, моменты озарения… Все это должно исчезнуть.

Или нет?

Он вспомнил молодого стажера, Максима Вэя. Необычный парень – острый ум, нестандартное мышление, глубокое понимание квантовых процессов. А главное – осторожность и умение хранить секреты. Они давно наблюдали за ним, отмечая его растущий потенциал.

“Иди домой, Штейн,” – Бергман развернулся к своему кабинету. “Мне нужно… подготовить документы.”

Оставшись один, он активировал терминал и начал быстро работать, копируя избранные файлы в специальный раздел учебной базы данных. Зашифрованные заметки, ключевые формулы, выводы из экспериментов – все, что могло пригодиться пытливому уму. Ничего откровенно опасного, только намеки и направления для исследований.

“Надеюсь, ты распорядишься этим мудрее, чем я,” – пробормотал он, настраивая избирательный доступ к данным. Теперь только Максим сможет увидеть эти материалы, когда будет готов. А его уникальная синхронизация с ИИ поможет правильно использовать информацию.

Закончив работу, Бергман стер следы своих действий. Завтра он станет другим человеком, с новым именем и новой жизнью. Но часть его знаний, возможно, поможет талантливому ученику найти путь, которым сам Бергман пройти не смог.

“Будь осторожен, мальчик,” – прошептал он, выключая свет в кабинете. “И не повтори моих ошибок.”

На следующее утро голографическая проекция преподавателя Морриган появилась перед классом.

“Доброе утро. У меня объявление от администрации,” – ровный голос разнесся по аудитории. “Профессор Бергман получил назначение в другой город и будет незамедлительно переведен в новый исследовательский центр. Его учебная группа расформировывается.”

По классу прокатился удивленный шепот.

“Все текущие проекты передаются другим преподавателям. Списки будут вывешены в конце недели,” – голограмма сделала паузу. “А сейчас вернемся к теме урока…”

Максим встретился взглядом с Алом. В глазах друга читалось то же беспокойство, что терзало его самого. Внезапный перевод профессора, спешная передача проектов – слишком много совпадений для простой смены места работы.

Думаешь, они узнали про взлом? – спросила Рэн.

“Надеюсь, что нет,” – мысленно ответил Максим, открывая учебные материалы. “Но на всякий случай нужно быть осторожнее. Особенно с доступом к лабораторным системам.”

Согласна. Хотя странно, что нас до сих пор не вычислили.

Пока Морриган рассказывала о квантовых флуктуациях, Максим размышлял о том, что могло заставить целую исследовательскую группу исчезнуть буквально за одну ночь. И главное – какие последствия это может иметь для их собственных планов.

***

Максим склонился над терминалом своего рабочего места. Над столом парила голографическая проекция с потоком данных – результаты очередного сканирования систем подземной лаборатории. В комнате царил полумрак, только редкие огни пролетающих за окном транспортов мелькали на стенах.

“Второй день полной тишины,” – он потер глаза. “Как будто там никого и не было.”

Подозрительно, – отозвалась Рэн. Обычно в логах хотя бы автоматическое обслуживание фиксируется.

“Именно. Либо они действительно всё свернули…”

Либо это ловушка, – закончила Рэн. Нам нужно решить, что делать дальше. Заметаем следы или рискнем использовать оборудование?

Максим барабанил пальцами по столу, вглядываясь в проекцию. Мощности квантовых процессоров лаборатории могли дать им серьезное преимущество. Но если их поймают…

“Подожди-ка,” – он подался вперед, заметив аномалию в потоке данных. “Это что такое?”

В учебном разделе базы появился новый файл – на первый взгляд обычная лекция по квантовой механике, но с нестандартным грифом доступа.

Хм, – Рэн провела быстрый анализ. Файл под персональным ключом. А метаданные показывают…

“Что он настроен именно на мой доступ,” – Максим подался вперед. “Кто-то оставил его специально для меня.”

Они тщательно проверили файл на наличие ловушек и следящих программ. Ничего – просто зашифрованное сообщение, доступное только ему.

“Была не была,” – Максим запустил декодер.

На экране появился текст, написанный характерным стилем профессора Бергмана:

“Максим, если ты читаешь это, значит я уже… не тот, кем был. Не буду вдаваться в подробности – некоторые знания слишком опасны. Но я видел твой потенциал и решил оставить кое-что полезное. В этом разделе ты найдешь материалы по улучшению квантовой синхронизации. Ничего запрещенного – только теория и направления для исследований. Используй их мудро.

И еще. В моем старом кабинете, за панелью с голопроектором, есть тайник. Там хранится кристалл памяти с личными заметками. Возможно, они помогут тебе избежать моих ошибок.

Удачи, мой юный друг. Надеюсь, ты найдешь верный путь.”

Похоже, профессор знал, что его ждет, – тихо заметила Рэн. И оставил нам наследство.

“Или приманку,” – Максим нахмурился. “Хотя… зачем тогда такая сложная система шифрования?”

Нужно проверить его кабинет. Но осторожно.

“Завтра после занятий? Там сейчас должны делать ревизию оборудования.”

Согласна. А пока изучим материалы, – Рэн начала анализировать формулы. Смотри, если правильно интерпретировать эти выкладки…

“Вижу,” – Максим медленно улыбнулся. “Профессор оставил настоящее сокровище. Главное теперь – правильно им распорядиться.”

На следующий день они проникли в кабинет профессора под предлогом помощи в инвентаризации. Кристалл действительно нашелся за панелью – маленький, не больше ногтя, но плотно заполненный данными.

Вечером Максим устроился за рабочим столом, изучая записи профессора. Кристалл содержал детальные заметки об экспериментах, теоретические выкладки и личные наблюдения.

“Невероятно,” – пробормотал он, погружаясь в чтение. “Они почти добились стабильной сороковой ступени синхронизации.”

И потеряли двух испытуемых в процессе, – мрачно заметила Рэн. Теперь понятно, почему проект закрыли после неудачи с Зиком.

“Слишком рискованно, слишком дорого…” – Максим листал записи дальше. “Но технически это возможно. Вот, смотри – если правильно настроить квантовое поле…”

И полностью игнорировать вопросы безопасности, – перебила Рэн. Хотя… некоторые идеи действительно интересные.

Максим остановился на последней записи. Профессор описывал новый подход к синхронизации, основанный на его наблюдениях за Максимом и Рэн.

“Возможно, мы слишком усложняем,” – читал Максим. “Пытаемся контролировать процесс, вместо того чтобы довериться естественному развитию связи. Мальчик и его ИИ показывают удивительные результаты без всякого внешнего вмешательства. Жаль, что я понял это слишком поздно…”

Он действительно был близок к прорыву, – задумчиво произнесла Рэн. Но неудача с экспериментами все перечеркнула.

Максим сжал кристалл в ладони. “Знаешь что? Думаю, нам стоит закончить то, что начал профессор. Только по-своему.”

Даже после того, что случилось с лабораторией?

“Именно поэтому,” – Максим улыбнулся. “Мы не будем повторять их ошибок. Никаких экспериментов, никакого насилия над природой синхронизации. Просто возьмем лучшее из его идей и применим к тому, что уже умеем.”

Звучит неплохо, – в голосе Рэн появились заинтересованные нотки. С чего начнем?

“С самого главного,” – Максим развернул голографическую проекцию с формулами профессора. “Научимся доверять друг другу.”