Проклятье тирольского графа (СИ)

Глава 12

Вот они миновали последнюю впадину на внутреннем сгибе бедра. Не в силах больше терпеть, я подалась вперёд. Но пальцы уже обеих рук внезапно скользнули выше и стали одними кончиками выписывать завитки на моём животе. Я чувствовала, как к низу живота набежала горячая волна. Она набежала и остановилась, замерла и начала тяжело пульсировать в глубине.

— Что ты делаешь? Я больше не могу!

Он стал уверенно опускать свои пальцы вниз. Сердце стучало бешено. Во рту пересохло. Наконец он спустился до самого низа живота. И тут на меня накатило. И волны уже полетели снизу. Одна за одной, без остановки. В ушах зашумело. В глазах закружилась яркие пятна. Меня просто подкинуло на кровати. Я не знаю, как громки были мои крики. Возможно их было слышно даже внизу. И мне было стыдно. Но заставить себя замолчать я просто была не в силах.

Последняя волна дрожи трясла меня несколько минут, а может, мне так показалось. И вот я без сил распласталась на ложе.

Парень лёг со мной рядом. Он стал целовать меня. Он мягко целовал мои плечи, мою шею, моё лицо. Рука его гладила мою руку и грудь. Я потихоньку пришла в себя.

Мне стало стыдно. Ведь я не хотела. Ведь должен был быть только массаж. Но он был не груб, не напорист, а нежен. Может быть именно этого у меня не было в последнее время. Я повернулась к нему и поцеловала его подрагивающие губы, его тонкий нос, его закрытые глаза. Он попытался ласкать меня, но я отвела его руку. Юношеская грудь без единого волоска была совершенно плоской. Лишь странным образом на ней выделялись два крупных соска. Они были размером даже не с горошину, а с небольшую фасоль. Поджарый живот. Когда он успел раздеться? Наверное, когда… Впрочем, времени для этого у него было предостаточно. Не очень-то я хотела, но всё же взглянула ниже. Напрасно я пыталась увидеть хоть что-то в тёмных завитках волос. И тут до меня дошло… Я как ошпаренная отскочила на край кровати. А дама, прикидывающаяся парнем, лежала и улыбалась мне милой и безоружной улыбкой.

Что это ещё за здрассьте?

Я соскочила с кровати. А эта зайка опять посмотрела на меня своим печально-расстроенным взглядом.

— Если ты сейчас же не уберёшься из моего номера, у тебя будут проблемы! — заявила я ей.

Она вжалась в подушку.

— Даю тебе времени — пять минут! — и я пошла в душ.

До ванной я, впрочем, не дошла. Меня остановили всхлипывания. Я оглянулась. Эта дама уткнулась лицом в подушку. Я замерла. Она поначалу всхлипывала, потом заплакала в голос, и под конец стала захлебываться в рыданиях. Конечно, я как женщина вижу, когда какая-нибудь стерва пускает слезу на глазах мужика, чтобы его разжалобить. Эта — не притворялась. Конвульсии её были настоящими. Мне стало её жалко.

Я села на кровать, погладила её, чтобы успокоить. Она дёрнула плечом, отстраняясь от моей руки. Как же я сразу не заметила её тонкие женские ладони, миниатюрные ножки.

Конечно, мне было не по себе. Но вот и так — выгнать её, ревущую из своего номера рука просто не поднималась. В конце концов люди мне в жизни делали и пострашнее. Я погладила её голову, на этот раз она не отстранялась.

— Откуда ты только такая взялась?..

Но вот она успокоилась, потом повернулась ко мне спиной, поджала ноги к груди.

Я накинула на неё одеяло. Надела халат и легла на краю постели.

Усталость брала своё. Я слушала её дыханье, и сама уплывала в дрему.

Снился мне почему-то старинный телефон-автомат. Миша набирал номер, чтобы мне позвонить. Но у него не было карты или жетона, или чего туда надо было вставить. Он, расстроенный, принимался просить о помощи прохожих. Тут подошёл Стас. Он отодвинул Мишу от телефона. Снял трубку, откашлялся и стал кричать хриплым басом: "Алло! Алло!" Мне не хотелось разговаривать со Стасом, и я проснулась.

— Алло! Алло! — надрывался снизу чей-то простуженный голос. Или нет. Пожалуй, он звал кого-то: — Элла! Элла!

Моя вечерняя гостья подняла голову и при очередном крике: — Элла! — соскочила с кровати.

— Куда ты? — чего бы ей так встрепенуться? Если, конечно, она не Элла.

— Мне надо идти, — прошептала она, собирая свои вещи и пытаясь одеться.

— Давай хоть свет включу? — на самом деле мне было лень куда-то вставать.

— Не надо! — она натянула штаны и уже застегивала пиджак. — Они меня убьют!

— Кто они? — прямо детектив какой-то. — Мы что — в опасности?

— Тебя они точно не тронут!

— А ты?

— Я пошла.

— Ты вернёшься? — вырвалось у меня. Не знаю почему. Может быть потому что кроме старого херра никого знакомых у меня в замке не было.

— Не знаю. И точно уже не сегодня, — она осторожно открыла дверь и вышла из номера.

— Иди, — усталость давила на веки. Интересно, если я завтра погляжу на себя в зеркало, я это буду или не я? Подумала я, засыпая.

На следующий день я валялась в постели. Дворецкий осторожным стуком пригласил меня к завтраку.

— В номере никого нет! — ответила я по-русски и перевернулась на другой бок.

Он ничего не понял и деликатно постучал ещё раз.

— А это не так уж и деликатно! Стучать второй раз, — заметила я ему и повторила по-немецки, что я отсутствую.

Казалось, он приходил удостовериться, что именно это я ему и скажу. Чуть слышно скрипя половицами, он бросил попытки меня разбудить.

В полудреме я вспомнила Эллу. Но так и не могла вспомнить, на каком языке мы с ней разговаривали. Чертовщина какая-то! Подумала я и почти сразу уснула.

Проснулась я, наверное, в обед. Привела себя в порядок. Посмотрела в зеркало. Вроде бы я — это я. И ничего особенного. Многие девчонки с самого детства считали себя красавицами. Взять ту же Ленку. Она была в восторге от изгиба своих ресниц. Часами просиживала у зеркала, репетируя какой-нибудь жест. И никто из моих подруг не смог бы изящнее чем она попросить карандаш или поблагодарить за приглашение на танец. Хотя и в неприятности я попадала в основном из-за неё. Взять хотя бы последний наш поход в клуб.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍