Проклятье тирольского графа (СИ)

Глава 32

В спальню вошёл херр Михель. Он тащил мои сумки.

— Что случилось, фройляйн?

Я сидела на заднице на полу с выпученными глазами. Картина была та ещё.

— Это я дверь вам пошла открывать и поскользнулась. У вас тут полы натирают чем-то скользким.

— Странно. И такой грохот… Я подумал…

— Может, вы мне поможете подняться? — вот уж совсем не интересно, что он там подумал.

Старый херр опустил сумки на пол и подал мне руку. Сухая и тёплая, отметила я про себя, а вслух заявила:

— Проверила, не отваливается ли штукатурка.

Дворецкий, видимо, не знал, что спрашивать в таком случае.

— Всё в порядке, — поспешила я заверить его.

— Может, мне остаться в замке? Чтобы фройляйн было спокойней?

Конечно, мне очень хотелось, чтобы он оставался. Но страх мой сразу куда-то пропал:

— Боитесь, что я у вас что-нибудь украду? — я выставила ногу вперёд и посмотрела на него в упор.

— Простите, фройляйн. Я не хотел вас обидеть, — дворецкий поспешил уйти. — Завтрак во сколько вам подавать? — вспомнил он уже из-за двери.

— Как обычно.

— Фройляйн будет завтракать в спальне?

Чего это вдруг?

— А накройте-ка мне стол в том зале, с часами, — пусть всё по высшему разряду. А то — ишь разбежался, в спальне!

— Хорошо, — старый херр удалился.

Сумки я поставила в шкаф. Сначала просто забросила вниз, потом передумала, достала и разложила вещи по полкам. Что я — командировочный инженер в заштатном хостеле что ли? Интересно, как эти средневековые куколки лазили в сундук каждый день? Те ещё качки были или качихи, в общем — спортсменки. Конечно, что им оставалось? Муж свалит с мужиками в свой крестовый поход, а им тут за хозяйством следить, замок от бандитов оборонять. Или нет, у них же слуг всяких куча была — сокольничие там, постельничие, был, наверное, и какой-нибудь специальный сундуковый. А что, сундук большой, он и жил себе в нём, в левом заднем углу. Подходит графиня или там баронесса поутру к сундуку, во всём своём неглиже и по крышке такая — тук-тук! Там зашевелится что-то, зевнёт и вот из-под крышки уже торчит сундуковый, улыбается: «Что угодно фройляйн?» «Ля крюжевной пантолон. С самого низу, да побыстрей! Граф меня трапезничать ожидают!» «Не извольте беспокоится! — сундуковый исчезает и через минуту протягивает ей пантолончики, — плиз!» Графиня спешит натянуть их на свою высокоблагородную попу и отправляется к графу, трапезничать. Сундуковый, распалившийся увиденным зрелищем вздыхает и закрывается в сундуке до следующего раза. Знает ли графиня, что он на неё пялится? Конечно, знает. Поэтому и вертит во все стороны своей высокоблагородной. Но не более того. А то, если граф пронюхает, что у неё шуры-муры со слугами, махом организует железные труселя вместо кружевных. Он к ней уже и кузнецов подсылал, мерку снять. Ну так, чтоб была, чисто на всякий случай. А вообще, насколько я знаю, слуг тогда не стеснялись. Словно кошек или там хомячков. Раздевались, переодевались, даже любились, не обращая на них внимания. Картина: граф разложил на тахте графинюшку, пыхтит над ней, а тут в светлицу входит девка с ведром и со шваброй: «Барин, вы не могли бы ноги с полу поднять? Я быстро». «Что ты, дурында, не могла попозже прийти?» «Так мне ещё и корову сегодня доить. Лизхен отпросилась в деревню, на день рождения».

И граф подвигает графиню и лезет к ней сам на тахту. Они продолжают пыхтеть. Девка вымывает пол под кроватью, отжимает тряпку и между делом советует: «А вы бы, барин, загнули её, да сзади впендюрили, как мне давеча, на конюшне. У меня ажно озноб сделался!»

Граф на минутку замирает, краснеет. Но он же — граф. Его никто не нарядит в железные труселя. Графиня сердито смотрит на него: «Дурында твоя дело говорит. Что мы с самой свадьбы всё так да так. Надоело уже. Давай по-другому, — она поворачивается к графу спиной. — И вообще, как ты мог? На конюшне? Там же сплошная антисанитария!»

В общем всё они делали при слугах. И трахались, и в туалет ходили. Кстати, зов природы и в двадцать первом веке никто не отменял. Удивительное дело, общество всепроникающей компьютеризации. Вот-вот отправим экспедицию на Марс, а писать ходим всё по-старинке, как какие-нибудь каменные троглодиты. Неужели нельзя всё это дело тоже как-то компьютеризировать что ли? А то вот таблички с надписью «Туалет» я что-то здесь не припомню.

Дверь распахнулась со скрипом. Но теперь мне плевать было на всех этих зомби и даже на самого графа Дракулу. Я отправилась искать туалет.

Херр Михель предусмотрительно оставил свет в коридоре. И дальше на лестнице и в холле, или как он там у них называется. Дракулы поблизости не оказалось, даже самый завалященький зомби не караулил меня за углом. В тему вспомнился старый анекдот про то, как в детстве ночью бежишь из туалета и радуешься, что тебя не съели. В детстве, кстати, было не смешно.

Почему же дворецкий ничего мне не рассказал про удобства в этом памятнике архитектуры? Выбесила его, наверное. Ну и ладно, сама найду. Тоже мне — квест!

На втором этаже туалетом не пахло. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Я спустилась по лестнице и уже присматривала какую-нибудь вазу. Как — на тебе! — табличка. Всё как надо — стрелочки, указатели, номера залов, включая перечень достопримечательностей и путей эвакуации при пожаре. С трудом разбирая мелкий готический шрифт, я всё-таки нашла заветную комнату. Коридор туда шёл прямой, но как и положено в сказке про Юленьку, света в нём не было. Выключатель я нащупала быстро, но он не работал. Не иначе как этот старый пень выключил рубильник. Пусть только появится завтра.

Телефон я оставила в спальне. Но решила туда не возвращаться.

— Всё хорошо. Что мне сделается? Я только туда и обратно, — уговаривала я себя.

Постепенно глаза привыкли к темноте. Я нашла дверь.

Удовольствие от посещения туалета в темноте, мягко говоря, — спорное. Но я с этим справилась на отлично. И, радуясь, что меня не съели, поспешила на свет. Прямо как мотылёк.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пол был неровный, поэтому и назад я кралась потихоньку. Нащупывала ногой ровную поверхность и только после этого делала шаг.

Внезапно я услышала, как услышала, что впереди кто-то есть. Он шёл навстречу мне, шаги его приближались.