Проклятье тирольского графа (СИ)

Глава 36

Но нет, экран был цел и даже включился. Видимо, ковёр своим густым ворсом смягчил падение. Однако, радость моя длилась недолго. На вызов телефон не реагировал. Связи не было. Ни одной палки.

Откинула шторы от узкого окна. Опять снег. Значит, связи не будет.

Может быть съесть ещё одну профитрольку? Нет, лучше пойду искать завтрак.

Я накинула короткий халатик и отправилась на вылазку. Не слишком ли вызывающе? Думаю — норм. В буклетиках форма одежды не оговаривалась. Старый херр мне об этом тоже ничего не сказал. Имею право. Кто знает, в каком виде все эти графья завтракали. «Графиня выискалась!» — фыркнул внутренний голос. «Я б на твоём месте язычок-то поприкусила бы! — посоветовала я ему. — А то не ровен час — голодным останешься. Я-то переживу, а вот ты изноешься весь. Страдалец». Внутренний голос предусмотрительно замолчал.

В замке было тепло. Я спустилась по лестнице и направилась прямо в залу. Замок был залит светом искусственных фонарей. Графские родственники и все остальные дворяне с потемневших от времени картин приветствовали меня. Я перешла на торжественный шаг:

— Доброе утро, фрау Заурих. Как ваше драгоценное? Косточки ломит? Неудивительно, в такую погоду. Херр Сноуборден? Рада вас видеть. Давненько вас не было. Коляска в ремонте? А я говорила вам — не гоняйте. Так можно и голову расшибить. Ой, вас ли я вижу? Мой герцог Трамвайский, — на ум мне не шли никакие фамилии. — Барон Штангенциркуль опять-таки с вами? Вновь надерётся так, что ввечеру будет мордой в шпеккнёдлях лежать. Ах, герцог, мой герцог! Какой вы проказник!

Перед входом в залу я поправила халат, обернулась и сделала глубокий реверанс портретам:

— Отнюдь!

Изящно взялась за ручку двери и потянула её на себя.

— Отнюдь! Чёрт возьми! — дверь была заперта.

Я попыталась повернуть ручку, давила и нажимала её. Может быть, это не та зала? Я согнулась пополам и попыталась заглянуть в замочную скважину. Но тут же представила, как войдёт старый херр. А также то, какой небывалый вид открывается ему из-под моего короткого халатика. Тогда я присела на корточки. Так подсматривать в дверь было не очень удобно, но зато за остатки разума старого херра я могла бы быть спокойна.

Нет, ничего я не перепутала. Дверь была та, зала тоже. Часы стояли на месте, и даже стол был накрыт белой бархатной скатертью, сервирован и дожидался меня.

Так почему не открывается дверь? Старый херр по немецкой привычке запер дверь? Есть дверь, есть ключ — почему бы не запереть?

«А может быть, он проучить тебя решил? — высунулся мой внутренний голос. — Чтоб в следующий раз ты к завтраку вовремя приходила. Ждал, ждал. Надоело — ушёл».

— Ах, так, значит? Сейчас как вышибу дверь! Пусть цвирг-купидон её потом ремонтирует! — я ударила боком. Дверь даже не подалась. Другой бы на моём месте стучал задницей целый день. Мне же хватило три раза. С третьего раза я оделась бедром на какой-то фигурный выступ. Мало того, что халат порвала, так ещё и синяк на бедре набила. Я оставила штурм и ещё раз оглядела замок. Огромная скважина. Ключ должен быть тоже большой. В гостинице таких ключей я не видела. Ведь недаром обыскала я ключницу и вдобавок весь стол. Всё ключи там были плоские, современные. Кажется, такие называются английскими. Здесь наоборот требовался ключик с бородкой.

— С бородкой, — повторила я вслух и оглянулась на графских родственников. Некоторые из них и правда были с бородкой. — Ну, и где мне теперь искать ключи?

Но этот дворянский сброд жеманно молчал. Барон Штангенциркуль безо всякого стеснения пялился на мой порванный халат. Вот — что в таком случае должна была сделать принцесса? Правильно! Я показала ему средний палец и отправилась искать ключ.

Герр Михель обычно носил ключи с собой. Но, как я заметила, далеко не всегда и не все. А вот где он их брал, мне надо было узнать.

Я прошла через галерею с портретами, вернулась к лестнице и стала рассуждать логически. Ключница в гостинице была на ресепшн, недалеко от входа. В замке никакой вахты не было, но вряд ли они хранили ключи в каморке на башне замка, тем более, что каморки я там не видала. Ключи, если они в замке, должны быть недалеко от входа. И если направо у меня — галерея, прямо — лестница, под ней — вчерашний коридор с уже починенным светом, то остаётся одна дорога — налево. «Хорошие девочки налево не ходят!» — предупредил меня внутренний голос.

— Вот и сиди на лестнице! — огрызнулась я. — Всяко спокойнее будет, без тебя.

— Я не буду — на лестнице! — возмутился он тоже вслух.

— Ну, приехали! Сама с собой разговариваю, — выдохнула я. — Прямо как старый герр.

— Не с собой, а со мной, — мой альтер эго был не согласен. — Может, мы в сказке? Элли, как помнишь, разговаривала с Тотошкой.

— Тотошка был ничего себе пёсик, а ты — козёл!

— Чё сразу — козёл? — обиделся он.

— А кто?

— Может, коза, как и ты?

— Дождалась. Оно меня унижает. Всё, беру себя в руки, — и я перестала разговаривать с собой.

Замок, видимо, перестраивался много раз. По крайней мере, внутренние помещения. Так что определить порядок их расположения было задачей трудной. Налево от входа был коридор. В этот коридор выходило несколько дверей. И так уж сегодня пошло, все они были заперты. Я шла по коридору и давила на бронзовые ручки. Интересно, спальня моя ещё не заперта? Или уже закрыта? Мне прямо так и захотелось проверить. С каждой закрытой дверью во мне росла уверенность, что я здесь ничего не найду. Однако, последняя дверь с тихим скрипом поддалась нажиму и распахнулась внутрь. Комната оказалась рабочим кабинетом. Причём работал здесь явно не граф из тринадцатого, к примеру, века, а кое-кто посовременней.

Никакого тебе ампира или хотя бы позднего барокко. Тёмный дубовый стол, сверху обтянутый зелёным сукном. Шкафы не пойми то ли с книгами, то ли с отчётными документами. Секретер у окна, небольшой камин в углу. Стены закрыты дубовыми же панелями. Я достала увесистый том. Так и есть — аккуратно подшитые приходные документы. Явно здесь вёл приём управляющий. Так же он вёл подробный учёт: яйки в одной графе, курки в другой, млеко посерединке, между ними. Потом управляющего вызывали на ковёр, в кабинет графа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Почему у нас по яйкам в этом месяце недобор? — сердито интересовался граф.

— Так ведь это… В прошлом месяце слегка отстали по куркам, решили в этом догнать. И так это вышло… Курок мы заготовили. А яйки вдруг упали.

— Вот так? Ни с того, ни с сего? — граф помрачнел.

— Не велите казнить, ваше сиятельство. Не подумал! — управляющий шмыгает носом как первоклассник.

— Что у нас в этом месяце с казнями? — граф поворачивается к палачу.

— В этом? — палач смотрит в ведомость. — В этом месяце лимит уже выбрали. Даже два разика сверхурочно пришлось…

— Хорошо, — граф опять смотрит на управляющего. — В этом месяце не велю. Так и быть. Но если ты, прохвост, меня и в следующий раз подведёшь, то учти — не помилую. Не выполнишь план по яйкам, свои будешь сдавать. Палач тебе в этом поможет.

И вот управляющий возвращается в свой кабинет и начинает вставлять всем. Направо и налево.

А почему бы и нет? Начальник отдела, например, у нас всегда так делал.

Я села за стол.

— Итак, фрау Марта, — я положила ногу на ногу и сдвинула воображаемые очки на кончик носа. — Как так? Ваши курки не несут яйки?

— Но, херр управляющий… — фрау Марта стояла, потупившись в пол.

— Что, херр управляющий? Я здесь уже, фиг знает сколько лет, херр управляющий! Я с вами вожусь, как с малыми детьми! И это мне в благодарность? Мне, как последнему в классе мальчишке, устроили выволочку! И всё из-за вас, фрау Марта! Я в следующий раз возьму вас на балансовую комиссию. Сами там будете хлопать глазами. Пускай вас самих отдерут на конюшне. И пусть вам палач отрежет… Пусть всё поотрежет, что хочет. А то распустились! Вот что это? Что? — я дёрнула ящик стола, вытащила оттуда письменный прибор и швырнула его на стол. — А это? Это порядок по-вашему? — я бросила стопку тетрадей и выдвинула следующий ящик. — А это? — на столе появился какой-то альбом. — Я к вам обращаюсь, херр Михель. Что опустили глаза? — я распахнула альбом. Он был очень толстый, в него были вклеены фотографии девушек. — Что это? Альбом ваших шлюшек? Так-так, узнаю — это фрау Сюзанна? — я читала подписи под фотографиями и листал альбом. — А это? Неужели сама фрау Милена? Кто мог бы подумать! А тут — наша скромница, фройляйн Эльжбета. Мы все почитали её как порядочную девицу. Давайте, чем сможете вы ещё меня обрадовать? Я уверяю, что больше я точно ничему не удивлюсь.

Я перелистнула ещё несколько листов. И вдруг замерла. На очередном листе была аккуратно наклеена моя фотография.