Пророчество

Глава пятая
КАТАСТРОФА

Атон проспал все следующее утро и скорее всего проспал бы не только завтрак, но и обед, если бы шершавый язык, усердно лизавший его физиономию вдоль и поперек, не разбудил его.

Одним рывком сев на кровати, Атон левой рукой отодвинул от себя собаку, а другой отер лоб и щеки Язык Анубиса размерами напоминал половую тряпку - во всяком случае, он был такой же мокрый.

Атон зевнул. Несмотря на то что спал он довольно долго, мальчик не чувствовал себя выспавшимся. С огромным удовольствием он перевернулся бы сейчас на другой бок и поспал бы еще, но понял, что пес этого не допустит. Атон неохотно вылез из-под одеяла и поежился, коснувшись босыми ногами холодного пола.

Кровать пошатнулась, едва Анубис вспрыгнул на нее. Атон попытался было прогнать собаку, но Анубис, будто живая торпеда, налетел на него, и Атону пришлось окончательно покинуть уютное тепло своей постели. Описав в воздухе полусальто, он буквально опрокинулся на пол.

А когда поднялся на ноги, Анубис сидел на том же месте, где находился с самого начала, и бесстыдно глазет на него. Конечно, ухмылка его при этом была ненастоящей, собаки ведь не умеют улыбаться. Но Атон готов был поклясться, что на собачьей морде поигрывала ехидная улыбочка.

Было почти одиннадцать часов. Он удивился, что мама не разбудила его раньше.

Атон неохотно прошлепал в ванную, быстренько умылся и вернулся в комнату, чтобы одеться. Пес следовал за ним по пятам, будто бесшумная черная тень, но дружеского расположения к мальчику больше не выказывал. А когда Атон присел на кровать, чтобы натянуть носки, раздалось негромкое рычание.

- Ну, ну, все в порядке, - поспешил успокоить пса Атон. - Не волнуйся. Я просто надеваю носки. Вот, видишь? - И он поднес носок прямо к носу Анубиса. Собака чихнула и, тихонько взвизгнув, шарахнулась назад.

В первый момент Атон не мог сдержать усмешки - ему было не по себе. Хотя сейчас, при свете дня, пес не казался ему таким страшным, как вчера, все же что-то в нем было не то.

Отбросив прочь вздорные мысли, Атон поспешно оделся и вышел из комнаты. Анубис сопровождал его. Атон был на все сто уверен, что пес ухмылялся!

Спускаясь по лестнице, он услышал звук работающего в гостиной телевизора и остановился. Странно, что телевизор был включен так рано. Отец был заклятым противником телевидения. А телевизор купил только четыре или пять лет назад, да и то под нажимом остальных членов семьи, которых не особенно привлекала перспектива каждый вечер слушать египетскую музыку, листая иллюстрированные альбомы о стране фараонов. И если уж папа включил его в такое время, значит, на то были действительно весомые причины!

Атон спустился вниз по лестнице и увидел в гостиной родителей и Птаха. На экране в быстром темпе сменяли друг друга картины горящих зданий и автомобилей «Скорой помощи», вертолетов и сотен полицейских, пытавшихся навести хоть какой-то порядок в творящемся хаосе.

- Привет! - произнес он.

Отец и Птах мимолетно взглянули на него, сразу же опять впившись глазами в экран, только мама встала ему навстречу, улыбаясь.

- Привет, Атон. Ну как, выспался?

Атон только кивнул, бросив при этом выразительный взгляд на пса, пришедшего вслед за ним. Очень странно, но казалось, будто он внимательно наблюдает за событиями на телеэкране.

Заметив его взгляд, мама засмеялась:

- Я вижу, он разбудил тебя.

- Что-что? - пробормотал Атон.

- Анубис, - продолжала мама. - Это я послала его наверх.

- Э-э… ну да, - несколько озадаченно признался Атон. - Правда, это было как-то… очень мокро.

- Бывает, он и вправду ведет себя нелепо, - согласилась мама. - С виду по нему и не скажешь, но иногда он начинает играть и беситься, как щенок.

- Гм, - только и мог произнести Атон. Он еще окончательно не проснулся. И кроме того, его не покидало ощущение, что мама только и ждала очередного повода пропеть дифирамбы доберману.

- Пойдем-ка, - предложила она. - Завтрак уже готов. Пусть мужчины немного побудут вдвоем.

Выходя из гостиной, Атон еще раз бросил взгляд на экран. Картины катастрофы не сменились другими изображениями, но теперь на переднем плане появился телекомментатор, закутанный в стеганую куртку. От его дыхания вокруг микрофона то и дело возникали облачка пара.

- Что произошло? - поинтересовался Атон, следуя за мамой на кухню. - Крушение самолета?

- Давай об этом попозже поговорим. Ты хоть позавтракай сначала.

Против чего Атон, собственно говоря, возражений не имел. По своим взглядам на подобные вещи Атон отличался от сверстников - войны, схватки и катастрофы никогда не вызывали у него живого интереса. Он просто не понимал, чем так привлекает людей вид чужих страданий.

- Итак, ты, я понимаю, неплохо выспался, - констатировала мама, удовлетворенно наблюдая, как сын с волчьим аппетитом поглощает завтрак.

- Просто фантастически! - с набитым ртом выговорил Атон. Заметив неодобрительный мамин взгляд, он поспешил проглотить кусок и повторил: - Фантастика! Как же приятно поспать наконец в собственной постели. Хоть тебя и будят потом с помощью половой тряпки, - прибавил он, искоса глядя на Анубиса.

Мама засмеялась, потрепала пса по шее и, отрезав большой кусок колбасы, протянула его Анубису. Атон расширил глаза от удивления, увидев, как тот очень осторожно взял кусок из ее рук, а затем одним глотком расправился с угощением.

- Что с тобой случилось? - удивленно поинтересовался Атон.

- Со мной? А в чем, собственно, дело?

- Ты же терпеть не могла собак.

- Верно, - отвечала она. - Но Анубис - это особенный пес.

- Да, я тоже постепенно начинаю это понимать, - пробормотал Атон. Он пристально посмотрел на собаку, однако Анубис выдержал его взгляд совершенно бесстрастно. Уж теперь-то Атон был полностью уверен, что в глазах его проскальзывала насмешливая ухмылка.

- Он, можно сказать, штурмом завоевал мое сердце, - продолжала рассказывать мама. - И папино тоже. Он не так-то прост, понимаешь? И очень дружелюбен.

Мамины слова еще больше возбудили в душе Атона нехорошие подозрения, но от комментариев он благоразумно воздержался. Пока мама хлопотала у плиты, Атон, доедая завтрак, выглянул в окно. Сад за время его отсутствия заметно изменился: мама посадила массу новых кустиков, а в самом отдаленном уголке появился остов будущей мини-теплицы.

Внезапно Атону показалось, будто какое-то движение происходит возле нее. Между занесенных снегом кустов промелькнула тень - быть может, птица или какой-то еще зверек, выскочивший из леса и теперь ищущий защиты от холодного ветра в густом кустарнике. Атон не обратил бы на это внимания, если бы Анубис вдруг не навострил уши и не зарычал, подобравшись к окну и внимательно оглядывая сад.

- Что такое? - удивилась мама.

Атон, пожав плечами, выглянул в окно, но так ничего больше и не увидел. Таинственная тень исчезла. Она не померещилась ему - реакция собаки подтверждала это.

- Наверное, какой-то зверек.

Мама тоже подошла к окну, вгляделась в заросли кустарника, затем пожала плечами и отвернулась:

- Иногда у нас появляются кролики или белки. В лесу им трудно найти себе корм - ведь зима на улице.

Это было вполне логично: К тому же становилась понятной реакция Анубиса. Как ни странно, он энергично вилял хвостом, что скорее всего было охотничьим инстинктом, а не выражением радости. Однако Атону ломать себе над этим голову не хотелось. Во-первых, он не был знатоком собак, чтобы судить о тонкостях их поведения, а во-вторых, Анубис был псом необычным.

Не успел Атон доесть завтрак, как на кухню зашел отец вместе с господином Птахом, и мама поставила на стол еще две тарелки. Поначалу они молча принялись за еду. Судя по их аппетиту, это был никак не второй завтрак. Очевидно, не только Атон позже обычного вылез этим утром из постели.

Атона занимал сейчас только один вопрос: что такое важное показывали по телевизору, что заставило отца и господина Птаха пренебречь завтраком и смотреть новости. Оба они не произносили ни слова, но лица их были очень серьезны.

Украдкой они то и дело бросали на него взгляды, и Атон начал подозревать, что перед этим речь шла именно о нем. Он занервничал и вспомнил ночной разговор с мамой: неужели она рассказала отцу о происшествии с мумией?

Минуты тянулись ужасно долго, и любопытство Атона еще не было удовлетворено. От этой неопределенности он чуть не лопнул. Но тут отец отставил в сторону чашку и взглянул на него.

- Вчера вечером мама сказала тебе, что нам придется уехать в Египет, - начал он.

Атон молча кивнул.

- Вчера, возможно, я был довольно резок, - продолжал отец. - Прости, пожалуйста. Я был очень удивлен и, признаться, рассержен. - Не отрывая взгляда от чашки, он негромко продолжал: - Я хотел бы попросить у вас прощения. У тебя и прежде всего у господина Птаха. Теперь я вижу, что он оказал мне очень серьезную услугу.

- Как это? - удивился Атон.

Отец сделал глубокий вдох.

- Он не только сэкономил наше время, но и, вероятно, спас тебе жизнь.

- Что-о? - удивлению Атона не было предела. Он посмотрел сначала на отца, затем на египтянина. Птах молчал. Лицо его было совершенно бесстрастно.

- Ты ведь видел только что последние известия? - спросил отец.

- Конечно, но какое это имеет отношение ко мне…

- Это был Крайлсфельд, Атон. Интернат Зенгера.

Атон замер. В одно мгновение перед глазами его пронеслись те ужасные картины: разрушенные дома, горящие машины, раненые и убитые.

- Об этом рассказали в программе новостей, - едва слышным голосом продолжал отец, - подробности пока неизвестны. Взрыв, быть может, или вышедшее из-под контроля пламя. Ужасная катастрофа, много людей пострадало. Боюсь, что среди воспитанников интерната тоже были жертвы. Не представляю, если бы ты был там…

Атон не слышал, что говорил дальше отец, - у него в голове все отчетливее звучали вчерашние слова Птаха: «Он будет сердиться, но не слишком долго, поверь мне».

Не мог же он знать заранее, что произойдет!

- А уже… уже есть сведения о погибших? - спросил он запинаясь. Голос почти отказывался служить ему, но почему-то страха и боли он не испытывал - лишь глубокую оглушающую пустоту. Возможно, ужас был слишком силен, чтобы почувствовать его сразу.

- Нет, - покачал головой отец. - Надеюсь, что из твоих друзей никто не пострадал. Конечно, я тут же попытался позвонить в интернат, но связь с ним нарушена.

Атон уставился на Птаха. Египтянин совершенно бесстрастно продолжал жевать. Затем едва заметно кивнул, так, что ни отец, ни мама не могли заметить этого движения. Однако Атон обратил на него внимание и вдруг понял, что оно значило: среди жертв был Вернер.

Руки его внезапно задрожали так сильно, что пришлось спрятать их под стол. Естественно, это не ускользнуло от родителей. Отец печально улыбнулся, а мама, обняв Атона, крепко прижала его к себе.

- Я знаю, тебе тяжело, - произнесла она. - Но катастрофы всегда происходят непредвиденно, как бы мрачно это ни звучало. Жизнь порой бывает очень, очень несправедливой.

Хотя слова эти должны были успокоить Атона, они прозвучали злой шуткой. Мальчик ничего не ответил - да и что он мог сказать? То, что катастрофа, обрушившаяся на интернат Зенгера и Крайлсфельд, вовсе не была несчастным случаем?

Внезапно общество Птаха стало для него тягостным, выносить его более просто не было сил. Одним рывком он вскочил - да так, что стул его опрокинулся, а Анубис, испуганно взвизгнув, отпрыгнул в сторону, - и тут же выбежал из кухни.

Его охватило чувство, которого он никогда в жизни не испытывал: чудовищная смесь отчаяния, беспомощности и страха. Какое-то время он ходил по комнате из угла в угол, не воспринимая окружающую действительность. Немного успокоившись, Атон остановился и попытался собраться с мыслями.

Полностью уверен он был лишь в одном: ему ничего не померещилось. Ни внезапное пробуждение к жизни древней мумии, ни тень на лестнице, ни приключение в лесу. Все это происходило в действительности, происходило с ним, и он точно знал: конец этому еще не наступил. Совсем наоборот. Теперь-то все и начиналось. Только он не знал что.

Немного погодя мальчик почувствовал, что в комнате он не один. Ожидая увидеть отца или маму, Атон обернулся и обнаружил стоявшего возле распахнутой двери господина Птаха. Птах молчал. Он стоял и смотрел на него, все так же бесстрастно, как и на кухне. Рядом с ним возникла темная тень с четырьмя ногами, очертания которой казались неясными, колеблющимися, будто Анубис был не настоящей собакой, а призраком. Обманчивое видение пропало, стоило Атону моргнуть, и Анубис вновь стал настоящим Анубисом. Правда, неприятное ощущение от этого видения все же осталось. Атон невольно отшатнулся:

- Кто… кто вы такой?

- Я все тебе объясню, - произнес Птах. - Только не сейчас. Всему свое время. Иные вещи не всегда таковы, какими они нам видятся, понимаешь? Кто-то, внушающий нам опасения, в действительности может оказаться другом. А надевший маску друга в решающий момент откроет свое истинное лицо, оказавшись злейшим врагом. Прошу тебя, поверь мне.

Протянув руку, он шагнул к Атону, но мальчик попятился назад и остановился, лишь упершись спиной в камин.

Птах тоже остановился, Улыбка на его лице сменилась выражением глубокой печали. Усталым жестом он опустил руку и покачал головой.

- Я понимаю тебя. И ты меня впоследствии поймешь.

- Так объясните же мне все! - потребовал Атон. - Объясните, почему все так происходит! Сколько людей погибло? Пятеро? Десять, сто человек?

- Я непричастен к этому, Атон. Ты должен мне поверить.

Странно, но недоверия к Птаху сейчас он вовсе не испытывал. Подсознательно он был уверен в том, что Птах не лжет. Но это ничего не меняло.

- Вы обо всем знали! - дрожащим голосом продолжал Атон. - Вы… вы знали о том, что там случится, ведь так? Поэтому вы меня и увезли.

- Да, - признался Птах. - Я не знал точно, что именно, но понимал, что произойдет нечто ужасное. Если бы ты там остался, то тебя не было уже в живых.

- Вы… вы должны были предупредить их, - упорствовал Атон, хотя знал, что это было бы бессмысленно.

Птах это тоже понимал; он даже не трудился отвечать на его слова. Как он мог предупредить людей? Сказать, что у него было видение, в котором он созерцал Крайлсфельд в пламени и руинах? Атон живо представил себе реакцию Цомбека на подобное откровение. В лучшем случае он просто выгнал бы Птаха из кабинета, а может, вызвал бы полицию или врача из сумасшедшего дома. Только одного он не сделал бы точно: Атона бы он с Птахом не отпустил.

Но все это не улучшало положения дел. Конечно, он не мог знать заранее о том, что произойдет. Догадка эта совершенно не отвечала элементарной логике. Но все-таки Атона не покидало ощущение, будто виноват в случившемся был именно он.

Последующие несколько часов Атон провел в одиночестве в своей комнате. Родители не знали истинной причины затворничества, но, уважая его чувства, не стали мешать. Мысли мальчика постоянно возвращались к вопросу: что здесь происходит? Что с ним творится?

Ответа найти не удалось, но в голове Атона созрело решение. Он расскажет обо всем маме: все до конца, ничего не утаив, даже своих сомнений. Атон понимал, что мама ему не поверит, но сейчас ему нужно было кому-то выговориться: события последних дней угнетали его. Он вышел из комнаты и спустился вниз по лестнице.

Зайдя в гостиную, он обнаружил там сидящих перед телевизором отца и господина Птаха. К облегчению Атона, по телевизору на этот раз шла научно-популярная передача.

Отец, услышав шаги, обернулся.

- Привет, Атон, - кивнул он. - Присаживайся к нам.

- Нет, спасибо, - покачав головой, Атон бросил быстрый взгляд на Птаха. Египтянин вновь улыбнулся своей бесстрастной улыбкой, показавшейся Атону на сей раз не такой уж дружелюбной. Он поспешил отвести глаза. - А где мама?

- Наверху, в спальне, собирает чемоданы. А зачем она тебе?

- Хочу поговорить, - уклончиво отвечал Атон. Отец, вопросительно взглянув на сына, все же удовлетворился его словами и снова повернулся к телевизору. Птах не отрывал взгляда от мальчика. Рядом с египтянином расположился Анубис, рука Птаха покоилась на его шее. Собака тоже внимательно изучала Атона.

Молча Атон развернулся и вышел, направляясь к лестнице. Не успел он пройти и нескольких шагов, из гостиной пулей вылетел Анубис и, едва не сбив его с ног, улегся прямо перед мальчиком на нижней ступеньке. Атон хотел было пройти мимо, но пес загородил дорогу.

- Эй, ты что это? - рассердился Атон.

Анубис негромко зарычал, обнажив клыки, и замер в стойке, готовый в любую секунду к прыжку.

Атон отступил на шаг и молча уставился на собаку. Крайне осторожно, боясь спровоцировать добермана к нападению, он попытался обойти его.

Но Анубис ему этого не позволил.

Атон попробовал еще раз, а потом - еще, но результат оставался прежним. Анубис не двигался с места, пока Атон находился на некотором расстоянии от лестницы, однозначно давая ему понять, что не допустит, чтобы Атон - да, собственно говоря, что именно? - поднялся по лестнице, чтобы поговорить со своей мамой?

Но это же был сущий бред!

Не могла ведь собака знать, что Атон задумал!

Объяснить поведение Анубиса по-другому было невозможно. Собака знала о намерениях Атона и делала все, чтобы ему помешать.

Факт этот только подтверждал, что собака была вовсе не обыкновенной собакой, впрочем, как и господин Птах был далеко не таким же, как все, человеком. Атон во что бы то ни стало должен был с кем-то этими догадками поделиться. Конечно, куда больше ему хотелось бы поговорить с мамой, но раз уж выбора не оставалось - хорошо, он поговорит с отцом, причем прямо сейчас.

Он решительно повернулся и направился обратно в гостиную. Анубис тотчас же поднялся со ступеньки.

Атон почти дошел до гостиной, и тут мимо него прошмыгнул Анубис. Мальчик уже решил, что на этот раз его не пустят и сюда. Но Анубис, пробежав мимо двери, внезапно свернул влево и с лаем бросился вниз по коридору к черному ходу.

- Что такое там случилось? - донесся из гостиной отцовский голос. Через секунду он появился в дверях, сопровождаемый Птахом.

- Что с собакой? - озабоченно произнес египтянин. - Почему она лает?

Отец пожал плечами.

- Понятия не имею. Скорее всего что-то почуял. Должно быть, в саду кто-то есть.

- Атон тут же вспомнил, как утром Анубис подскочил к окну на кухне и долго изучал кустарник в саду. Он поторопился догнать отца и Птаха, спешивших на лай Анубиса.

Остановившись перед дверью в сад, пес лаял как безумный. Лапы его царапали деревянную дверь, оставляя глубокие следы. Как ни странно, при этом он отчаянно вилял хвостом.

- Анубис, сейчас же прекрати! - прикрикнул отец. - С ума сошел? Ты же нам дверь сломаешь! Успокойся!

На последний приказ, произнесенный резким тоном, пес все же отреагировал. Лаять он не переставал, но по меньшей мере прекратил раздирать дверь в щепки и даже неохотно отступил назад, когда отец, подойдя к двери, выглянул в маленькое окошечко в верхней ее части.

- Там же никого нет. Что такое на тебя нашло, Анубис? Ты, может, зайца почуял?

Анубис, пролаяв что-то в ответ, одним прыжком очутился у двери. Отец испуганно отскочил в сторону, дабы не быть опрокинутым одержимым псом, и в следующее мгновение Анубис передними лапами нажал на ручку двери.

- Эй! - изумлению отца не было предела. - Что…

Анубис гавкнул и навалился всем корпусом на дверь, которая тут же распахнулась. Клацая зубами, он выскочил в сад, и в то же мгновение маленький серый комочек, проскочив у него под ногами, пулей влетел в дом.

Господин Птах и отец одновременно склонились над незваным гостем. Птаху, оказавшемуся более осторожным, повезло: отец первый протянул руку - и тут же с воплем отдернул ее. На его руке красовались четыре сочащиеся кровью полосы. Пока он приходил в себя от неожиданного нападения, серый призрак помчался дальше, умудрившись врезаться Птаху прямо под коленку. От неожиданности тот потерял равновесие и неуклюже грохнулся на пол. Комочек, едва не задев Атона, проскочил в коридор.

Пока Атон разворачивался, Анубис, очевидно, осознал свою оплошность и помчался ловить нарушителя спокойствия. С лаем, он ворвался в дом, на бегу опрокинул отца и сбил с ног мальчика. Весь этот хаос продолжался, впрочем, не более секунды.

Пока Атон поднимался с пола, из глубины дома послышался лай Анубиса, к которому через секунду присоединилось громкое шипение и фырканье, а вслед за этим - звон разбитого стекла и еще какой-то грохот.

- Да что же это творится! - возмутился отец. - Анубис! Прекрати!

На этот раз пес не слушался. Кошмарный грохот усилился. Атон, отец и Птах, сбивая друг друга с ног, бросились на шум. Адские звуки раздавались из гостиной - будто там в смертельной схватке сошлись несметные полчища враждующих армий.

В тот момент, когда они достигли гостиной, подоспела мама. Первой подскочив к двери, она с криком остановилась и прикрыла рукой рот.

Анубис с бешеным лаем носился по комнате, видимо забыв, что он был не крошечной таксой и не карликовым пуделем, а псом весом в добрых пятьдесят килограммов, и опрокидывал все на своем пути. Два стула уже валялись на полу, когда Анубис с такой силой врезался в шахматный столик, стоявший возле камина, что тот опрокинулся кверху ножками, со звоном разбив стеклянную дверцу витрины, где стояла часть отцовской коллекции. Львиная доля драгоценнейших экспонатов была теперь разбросана по полу. На ковре валялись растерзанные книжки и стеклянные осколки.

Теперь Атон смог разглядеть причину бедлама: это была маленькая серая кошечка, отчаянно удиравшая от клацающего зубами чудовища. Она была куда проворнее Анубиса, но в маленькой комнате у нее не осталось путей к отступлению, а все препятствия, ловко ею огибаемые, Анубис просто-напросто сметал в сторону. Шансов избежать смертельной хватки обезумевшего пса у нее не было.

Слава Богу, в этот момент отец Атона вышел из оцепенения, в которое впали все четверо при виде хаоса.

- Держите кошку! - закричал он, бросаясь на Анубиса и безуспешно пытаясь поймать его за ошейник. Врезавшись в книжную полку и в витрину, он лишь увеличил число разрушений. От падения его спас Птах, тоже отчаянно пытающийся изловить кошку.

Бедное животное, от страха окончательно потерявшее рассудок, избрало последний путь к отступлению, прыгнув на дорогую бархатную занавеску. Карниз противостоял нагрузке лишь пару секунд, после чего треснул пополам. Кошка, взвизгнув от ужаса, перекувыркнулась в воздухе и приземлилась прямо на стоявший в метре от окна телевизор, который при этом угрожающе пошатнулся. Обезумевшая кошка, оттолкнувшись лапами от скользкой поверхности, как стрела просвистев в воздухе, прыгнула прямо на Атона.

Атон поймал серый визжащий комочек, будто мячик, едва не потеряв равновесие от удара. Краем глаза он успел заметить, как Анубис развернулся, ухитрился проскочить под падающей занавеской, которая погребла под собой отца и господина Птаха, и рванулся прямо к нему. Кошка взвизгнула. Когти ее так глубоко впились в руки Атона, что тот взвыл от боли и едва не уронил бедное животное. Грозно рыча, Анубис подскочил к Атону, встал на задние лапы, а передними буквально пригвоздил мальчика к стене. Челюсти его угрожающе клацали, клыки поблескивали как смертоносные кинжалы, и Атон чувствовал на своем лице горячее дыхание собаки, готовой вцепиться зубами в несчастное создание. Кошачий визг стал пронзительнее, а затем внезапно оборвался. Атон в отчаянии зажмурился.

Того, что он ожидал услышать - предсмертный кошачий вскрик, хруст ломаемых костей, последние судороги, - так и не последовало. Атон осторожно приоткрыл глаза.

Анубис вовсе и не собирался загрызть кошку. Кровь на рубашке Атона была его собственной. А доберман усердно вылизывал шкуру кошечки, прекратившей шипеть и визжать и удовлетворенно мурлыкавшей.

Атону вспомнилось, что Анубис, еще царапаясь в дверь, радостно вилял хвостом.

- Атон, что с тобой? - испугалась мама. Она поспешно подскочила к сыну и в изумлении остановилась, увидев совершенно невероятную картину.

Тем временем отец и Птах выкарабкались из-под рухнувшей занавески. Птах еще сохранял самообладание, а отец просто кипел от ярости.

- Мерзкая тварь! - прошипел он. - Что она натворила! Что… что… - Голос его сорвался, когда он окинул взглядом гостиную, вернее, хаос, в который она превратилась. Он просто не мог произнести больше ни слова.

- Боже мой! - простонал он. - За что мне такое наказание?!

- Не так уж все страшно, - поспешил успокоить его Птах. Он склонился над маленькими фигурками, выпавшими из разбитой витрины, и осторожно поднял одну из них. - Я думаю, ничего не разбилось.

- Ах, вы так думаете! - Возмущению отца не было предела. Он яростно выхватил из рук Птаха статуэтку, от которой при этом откололся маленький кусочек. Лицо его позеленело. Казалось, сейчас отца хватит удар. Дрожа всем телом, он подошел к Атону и уставился на кошку, все еще не разжимавшую коготков, от чего в глазах мальчика стояли слезы.

- Уберите отсюда это чудовище! - приказал он, из последних сил пытаясь сохранить самообладание.

- Но ведь кошка ни в чем… - начал было Атон, однако поймав предупреждающий мамин взгляд, вовремя сообразил замолчать. Сейчас был не лучший момент для дискуссии о том, кто был истинным виновником разразившегося хаоса. Вместо этого Атон предпринял, вероятно, самый разумный в данном случае маневр - стратегическое отступление. Не выпуская из рук кошку, он быстро попятился из комнаты. Мама вместе с Анубисом последовали за ним, а Птах остался в гостиной.

Наконец у Атона появилась возможность разглядеть виновницу всеобщего переполоха. Это была обыкновенная на первый взгляд кошка: не очень большая и ничем не примечательная. Но только на первый взгляд. Атону бросилась в глаза ее окраска - причудливая игра теней, определить цвет которых было довольно сложно. Что-то между серым и голубым, причем оттенок непрерывно менялся в зависимости от того, как падал свет. Шерсть кошки была короткой и пушистой. Но больше всего привлекали внимание ее глаза. Они были зелеными, а не желтыми, как у Анубиса, но их выражение было точно таким же, как и у добермана. И сходство это было явно не случайным.

- Какая красавица, - залюбовалась кошкой мама. - Ты бы лучше выпустил ее на улицу.

Атон понимал, что беспокойство ее было обоснованным. Отец никогда не был вспыльчивым, но всеми фибрами души трепетал за свою коллекцию. А урон, причиненный кошкой, был просто неизмерим. Сердце мальчика сжималось при мысли, что придется выбросить бедняжку за дверь в рождественский мороз.

Но мама права: сейчас кошка была бы на улице в большей безопасности, чем дома.

Он повернулся и хотел отнести ее к двери, но не успел сделать и двух шагов, как кошка спрыгнула на пол. Анубис тотчас же подскочил к ней, и Атон с мамой в ужасе замерли, ожидая продолжения дикой погони.

Только кошке такие игры удовольствия больше не доставляли. Она уселась, склонила голову набок и окинула Анубиса скучающим взором. Он остановился, посмотрел на кошку и вновь принялся вылизывать ее с головы до ног огромным языком. Несколько секунд кошка терпела, а затем, зашипев и толкнув Анубиса в нос лапкой, дала ему понять, что с нее достаточно. Поднявшись, она деловито направилась в сторону кухни.

Атон и мама последовали за ней, и тут их ожидала еще более потрясающая картина. Кошка подошла к Анубисовой миске и преспокойно опустошила ее до дна. Доберман ни единым движением не выразил недовольства. Наоборот: он только радостно вилял хвостом.

- Смотри-ка, они ведут себя как старые друзья! - изумилась мама.

Атон ничего не ответил, но мамины слова заставили его вновь насторожиться. Дружба эта, возможно, была куда более давней, нежели она предполагала.

Возможно, эта дружба длилась не одно тысячелетие.