Просто бывшие

ДВАДЦАТАТЬ СЕДЬМАЯ ГЛАВА

Плечи Гейджа сотрясаются от боли.

Я умоляла его о правде, требовала ее, но сейчас я жалею, что сделала это.

Его правда слишком сильна, чтобы принять ее всю сразу.

Энди был его сыном.

Мисси убила его.

Его тогдашняя жена убила их ребенка.

Иисус.

Я не готовилась к такому мощному взрыву правды.

Как медсестра скорой помощи, я была свидетелем смерти — родители теряли детей, дети теряли родителей, мужья теряли жён.

Смотреть, как люди страдают, нелегко.

Еще тяжелее, когда это кто-то, кого ты любишь.

Его неглубокое дыхание наполняет комнату, а на лбу выступает пот. Я смахиваю свои слезы, прежде чем сделать то же самое с его.

Готова ли я к этому?

Готова ли я услышать подробности его трагедии?

Я провела всю ночь, читая письмо Мисси и снова и снова просматривая стопку фотографий, пока мои глаза больше не могли оставаться открытыми. Я никогда не хотела, чтобы он узнал, что я видела их. Это моя карма за то, что я шпионила.

— Я уверен, что она его задушила, — говорит он, его голос дрожит. Пустой взгляд застилает его лицо, и он подавляет слезы, пока я нежно глажу его по спине. — Энди умер, потому что она злилась на меня.

Я видела, как Гейдж плачет только один раз — когда умерла его мать. Мы были в его спальне. Он стоял в такой же позе — голова опущена, глаза смотрят в пол, чтобы скрыть свою обиду, — и прошло всего несколько секунд, прежде чем он взял себя в руки.

Он глубоко вдохнул, прежде чем продолжить, а я в недоумении покачала головой.

— Мы так и не нашли его тело.

— Тогда как…

— Она оставила мне голосовое сообщение, в котором призналась, что отправила Энди на небеса, чтобы он был счастлив. Позже, в машине, по дороге в полицейский участок, она призналась, что убила его, а затем выбросила тело в неизвестном месте. Когда ее привезли в участок и пришло время признаться, она взяла свои слова обратно. Пришел высокопоставленный адвокат ее семьи и прервал все ее контакты с нами. В конце концов, она притворилась невиновной и не признала свою вину.

Моя рука подлетает ко рту.

— Боже мой.

— Я подвел его, — кричит он. — Я подвел его, и теперь он мертв.

Я яростно качаю головой.

— Нет. Это ее эгоизм забрал его, а не ты. — Чувство вины пронзает меня. Обида Мисси на меня привела ее в ярость. — Если уж на то пошло, то я виновата больше, чем ты. Если бы ты не был влюблен в меня, возможно, он был бы жив.

Настала его очередь покачать головой.

— Не смей возлагать это на себя.

Я хочу сказать ему, чтобы он тоже не возлагал вину на себя. Он страдает от чувства вины за действия Мисси. Это не то, чего я ожидала. Исправить его будет не так просто, как я думала.

Как кто-то может пережить столь травмирующий опыт?

Я содрогаюсь.

Я даже не могу себе представить.

Это легко — винить себя в ситуациях, подобных этой. Люди возвращаются к тому, что они могли сделать неправильно, что они не сделали, и что они могли бы сделать.

— Мне жаль, — шепчу я. Возможно, я не смогу исцелить его, но я могу дать ему то, о чем он просил меня. Извинение. — Мне жаль, что я ушла и повернулась к тебе спиной. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это в одиночку.

Он удивляет меня, падая на колени и беря мои руки в свои. Слезы катятся по его щекам.

— Скажи мне, почему ты тогда это сделала. Пожалуйста. Ради всего святого, мне нужно, чтобы кто-то хоть раз была честна со мной!

Я фыркаю, и мои руки дрожат под его руками.

— Я не могу. Прости меня, Гейдж.

— Да ладно, Лорен, — умоляет он. — Прошли годы. Скажи мне. Что бы это ни было, это в прошлом. Мы пройдем через это.

Возможно ли это?

Это заставит его потерять кого-то еще в своей жизни.

Мой подбородок опускается к груди, когда я отворачиваюсь от него.

— Я бы хотела, но это не моя история.

Кожа вокруг его глаз сжимается, и он отстраняется.

— Ты меня обманываешь? Я разорвал себя на части и показал тебе свои секреты и шрамы, и все, что я прошу взамен, это твоя чертова честность!

Я хочу протянуть руку и утешить его, но я не знаю, какой будет его реакция.

— Мне жаль. Это разбивает мне сердце, но я дала обещание.

Он вздрагивает.

— Обещание? Обещание кому?

— Это часть обещания.

— Прекрати нести чушь. — Он поднимается и фыркает, глядя на меня с отвращением. — Ты взяла на себя ответственность копаться в моем дерьме, прежде чем дать мне возможность довериться тебе. Спасибо, что прояснила наши отношения друг с другом.

— Мне жаль! — выпалила я, вскакивая с кровати, когда он повернулся, чтобы уйти. Я хватаю его за руку и удивляюсь, когда он отворачивается.

— Если тебе жаль, скажи мне, почему, — шипит он.

Я не говорю.

Вместо этого я целую его.

Мой рот захватывает его рот, и я прикусываю его язык, когда он пытается продолжить свой допрос.

Задним умом я понимаю, что когда разговор закончится, закончимся и мы. Он бросит меня, как и я его, в ответ на мой отказ. Он ворчит, когда я толкаю его на диван, и делает еще одну попытку продолжить наш разговор, когда я опускаюсь на его бедра.

— Лорен, — предупреждает он, когда мой рот снова встречается с его ртом.

Я прижимаю палец к его губам, и мой голос становится слабым.

— Пожалуйста. Мы сможем поговорить об этом после того, как ты сделаешь мне приятно.

Его эрекция скользит по моему телу, когда я прижимаюсь к нему.

— После того, как я сделаю тебе хорошо, — добавляю я.

Каждое мое движение ощущается так, будто я хожу по яичной скорлупе. Вероятность того, что Гейдж может отстраниться в любую секунду, ясна как день, и я вытягиваю из него все, что могу. Когда наступит завтра, я знаю, что между нами все будет кончено.

Его рука обхватывает мою спину, и он встает, держа меня на буксире. Мой разум кружится от неопределенности.

Неужели он уже собирается вышвырнуть меня на улицу?

Его шаги быстры и стремительны, когда он несет меня к кровати и опускает на нее.

— Самое время снова пригласить тебя сюда. Может быть, я смогу вытрясти из тебя всю правду.

Он встает передо мной и раздевается, пока я делаю то же самое. На этот раз не будет никаких интимных прикосновений. Никаких любовных утех. Это секс в неподходящее время, но задним умом я понимаю, что это секс в последний раз.

Я поддерживаю себя руками, и мы оба задыхаемся, глядя друг на друга. Его лицо наполнено болью, его искусно выполненная грудь выдает его напряженное дыхание, а его член набух, на его кончике выступила кремовая сперма.

— Так вот как ты хочешь, чтобы я сделал тебе приятно? — наконец спрашивает он. Все, что я могу сделать в этот момент, это кивнуть.

Я приподнимаюсь на кровати и вдыхаю его запах на простынях, когда его твердое тело наползает на мое. У меня вырывается стон, когда его член наталкивается на мой вход, и он без предупреждения проскальзывает внутрь меня, снова без презерватива. Его руки ищут мои, и он переплетает их, держа над нашими головами.

Он замирает, и его рот приближается к моему уху.

— Так вот как ты хочешь попрощаться, потому что ты чертовски упряма?

Я молчу и наклоняю бедра вверх, молчаливо умоляя о большем.

Он не уступает.

— Скажи мне, — требует он.

— Пожалуйста, Гейдж, — кричу я.

— Что пожалуйста? Дать тебе это?

Он держит свои руки в моих и дает мне то, о чем я просила. Это безумие.

Но это так чертовски хорошо.

— Блять, скажи мне, — умоляет он.

— Еще! — умоляю я.

Он испускает дьявольский смех и впивается в меня сильнее, моя голова слегка ударяется об изголовье.

— Кажется, я всегда даю тебе больше, а ты мне ничего.

Он быстро вырывается, поднимает меня и бросает на живот. На одном дыхании я стою на коленях, а он стоит на коленях позади меня.

Это секс при расставании. Секс ненависти. Секс в последний раз. Мысль об этом причиняет боль, но моя извращенная душа примет это.

Я приподнимаю свою задницу выше, пока он мучает меня, прежде чем снова войти. Звук его шлепков по моей заднице эхом разносится по комнате, и мне уже не нужно умолять о большем. Он уже дает его.

Мое тело горит от эмоций, а колени слабеют, когда вся кровь приливает к сердцу. Вихрь нетерпения проносится во мне, когда он тянется и играет с моим клитором, чтобы довести меня до конца.

Когда я опускаюсь от оргазма, я хочу, чтобы он взорвался внутри меня. Я подаюсь назад еще больше и встречаю его толчки.

Его руки впиваются в нижнюю часть моей задницы.

— Блять! Блять! Блять! Да, прими всю мою сперму!

Он затихает, проводит руками по моей спине, а затем рушится рядом со мной. Я делаю то же самое, успокоив дыхание. Мы лежим бок о бок и не знаем, что делать дальше.

Он прочищает горло.

— Это убедило тебя достаточно, чтобы рассказать мне?

— Гейдж, — прохрипела я, — я же сказала тебе, что не могу.

Он скатывается с кровати и хватает свою одежду.

— На этот раз прощай навсегда, Лорен.