Просто соседи

Глава 13

Пятнадцать лет

Я бросаю рюкзак на кровать и танцую счастливый танец.

Меня пригласили на бал выпускников.

Меня!

Бедную девочку с матерью-наркоманкой, отсутствующим отцом и сестрой, родившей незаконнорожденного сына, пригласили на бал выпускников.

Ура!

В эти выходные я забуду о своей паршивой жизни. В эти выходные я не буду девушкой, живущей в грязи — ну, в той грязи, которую я не могу убрать. В эти выходные я не буду аутсайдером, который жаждет вписаться в общество, но не может позволить себе каждый кусочек пазла.

Меня не просто пригласили. Меня пригласил Кайл Лейн. Самый сексуальный и крутой парень хочет встречаться с одиночкой из класса. Я была в шоке, когда он спросил. Мы общались всего несколько раз, и то для того, чтобы сравнить результаты тестов.

Это будет лучший день в моей жизни.

Все мои волнения перед возвращением домой заканчиваются, когда я рассказываю об этом маме.

— Зачем мальчику приглашать тебя на танцы? — рычит она, как будто это самая тревожная идея в мире. — Он, наверное, хочет залезть тебе в трусики.

— Или я могу ему понравиться, — огрызаюсь я.

Она фыркает и выпивает еще одну рюмку водки.

Я ненавижу свою мать, и мне все равно, что меня за это осуждают. Ты не обязана любить кого-то, потому что ты его родственница.

Через час мама вырубается в своей спальне, а я играю с Треем на полу.

— Мне жаль маму, — говорит Клаудия, удивляя меня. — Это не весело, когда она обращается с тобой как со шлюхой. Она и со мной так поступала всю жизнь.

Я поднимаюсь на колени.

— Ты когда-нибудь ходила на школьные танцы?

— Несколько раз, да.

Меня пронзает ревность, и я прикусываю нижнюю губу.

— Как ты смогла купить платья?

— Я их украла.

Я недолго раздумываю над этим.

— Тебе не удастся совершить кражу в магазине, Хлоя. Ты слишком очевидна.

— Может быть, я найду ткань и сошью свое собственное.

Она откидывается в кресле и скрещивает руки.

— Я постараюсь собрать что-нибудь для тебя, хорошо?

Я киваю, зная, что не должна соглашаться на то, чтобы сестра украла что-то для меня, но это может быть самая главная ночь в моей жизни.

Я ищу в подушках дивана мелочь, чтобы купить ткань в магазине. Наша соседка сказала, что я могу одолжить ее швейную машинку. Я научилась пользоваться ею несколько лет назад, чтобы зашивать дыры на своей одежде, и в итоге даже сшила детское одеяльце для Трея.

— Привет, Хлоя.

Его голос удивляет меня. Я бросаю подушку и вижу Сэма с пакетом покупок в руках.

— Привет, — говорю я.

Обычно я рада его видеть, но в последнее время его не было рядом, а в диване нет ни гроша. Я никак не могу найти достаточно денег на ткань.

— Твоя сестра сказала, что тебя пригласили на танцы в эти выходные.

Я ярко улыбаюсь, пока не вспоминаю о нехватке средств.

— Пригласили, но я не пойду.

— Почему? Разве это не мечта каждой девочки-подростка — пойти на бал?

Я закусила губу, когда слезы навернулись на глаза.

— Я не… — Я опускаю взгляд в смущении. — Я не могу позволить себе платье.

Он протягивает пакет.

— К счастью для тебя, я здесь, чтобы решить эту проблему.

— Правда? — По моей щеке скатывается несколько слезинок, и я смахиваю их, убеждаясь, что все это реально.

Никто никогда не делал для меня ничего подобного.

Он протягивает мне пакет.

— Иди примерь его, чтобы убедиться, что оно подходит. Твоя сестра не была уверена в твоем размере.

Я хватаю пакет, бегу в свою спальню и достаю платье из пакета. Я провожу по нему руками и восхищаюсь блестящей розовой тканью. На ощупь оно кажется дорогим. Я осматриваю бирку. Вот это да. Оно дорогое. Я прижимаю его к груди и визжу от восторга. В пакете также пара серебряных туфель, украшенных розовыми звездами, и ожерелье с сердечками.

Это будет лучшая ночь в моей жизни.

Я надеваю платье, завязываю его на шее и спешу в гостиную. Клаудия и Сэм ждут меня. Она сидит на диване, а он стоит в углу, засунув руки в черные брюки. Он никогда не садится, как будто думает, что мы заражены и он что-нибудь поймает.

— Мне это нравится! — говорю я, бросаясь к нему.

Он кажется удивленным, когда я обхватываю его руками, но расслабляется и обнимает меня в ответ, похлопывая по плечу.

— Не за что.

— Мило. Не мой стиль, но все равно, — комментирует Клаудия, когда я отстраняюсь.

— Заткнись, Клаудия, — огрызается он, заставая меня врасплох, и поправляет рубашку.

Клаудия захлопывает рот и закатывает глаза.

— Большое спасибо, — говорю я ему.

— Не за что. — Он бросает на Клаудию непристойный взгляд. — Ты выглядишь очень красивой. — Он показывает на меня. — Запомни, мальчики — это плохо.

— Мне пятнадцать, — отвечаю я. — Мне не нужно беспокоиться о мальчиках.

Клаудия смотрит на Сэма.

— Школьные мальчики — это не те, о ком тебе нужно беспокоиться.

Сэм игнорирует ее замечание, улыбается мне, а затем уходит.

Я подпрыгиваю и улыбаюсь Клаудии.

— Спасибо тебе большое, большое, большое за то, что попросила его купить мне платье.

Она улыбается в ответ.

— Это не проблема. Только не говори маме, ладно?

— Не скажу! Боже, как бы я хотела, чтобы у меня был такой парень, как Сэм. Он такой классный и милый.

Она нахмурилась.

— Тебе нужно быть осторожной рядом с ним, Хлоя.

— Что ты имеешь в виду?

— Сэм не такой идеальный, как он себя преподносит, ясно? Мы знаем его только в этом трейлере. В остальном он для нас не существует.

Я не спрашиваю ее, что она имеет в виду. Я не хочу, чтобы этот момент был испорчен.

Сегодняшний вечер был ничем иным, как сказкой. Я ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон.

Я не хотела, чтобы Кайл видел, где я живу, поэтому попросила его встретить меня у школы, а не заезжать за мной. Мы пошли на ужин, а потом поехали обратно в школу в лимузине — чертовски белом лимузине! Я чувствовала себя кинозвездой.

Кайл познакомил меня со своими друзьями. Я получила несколько грязных взглядов от чирлидерш, но это не убило мой кайф от сегодняшнего вечера. Он пригласил меня на танцы, а не их.

Кайл протягивает руку.

— Прогуляйся со мной.

Я киваю и пытаюсь скрыть волнение, пронизывающее меня.

Он выглядит таким красивым в своем костюме, он может спросить меня о чем угодно прямо сейчас, и я скажу «да».

Можно мне почку?

Да!

Продашь ли ты мне свою душу?

Да!

Я вытираю свои потные руки о платье, прежде чем взять его, и он выводит нас с импровизированной танцплощадки нашего спортзала. Помещение заполнено розовыми серпантинами, а диджей уже три раза подряд включал «Cha Cha Slide». Блуждающие взгляды следят за каждым нашим шагом, когда мы выходим на улицу, и я удивляюсь, когда он ведет нас к футбольному полю.

Мы не останавливаемся, пока не оказываемся в центре поля, и он смотрит на меня под яркими огнями стадиона, прежде чем взять мою вторую руку.

— Можно я тебя поцелую, Хлоя?

— Да, — отвечаю я без промедления. Я облизываю губы.

Мы собираемся поцеловаться!

Самая лучшая. Чертова. Ночь. Навсегда!

Он отпускает мои руки и подходит ближе, так близко, что наши губы уже почти соприкасаются.

— Это твой первый поцелуй?

Я сглатываю.

— Нет.

Я не спрашиваю его об этом. Истории о его манерах игрока бродят по коридорам чаще, чем школьники, опаздывающие на занятия, и я видела, как он целовался с изрядной долей чирлидерш. Он опытный. В этом нет сомнений — настолько опытный, насколько может быть опытен школьник. Я не буду ставить на то, что он опытнее Клаудии.

Я играю более уверенно, чем есть. Наш поцелуй будет моим вторым. Мой первый был с Марвином, мальчиком с соседней улицы. Его язык был небрежным, а изо рта пахло читос — не самое лучшее время. Я должна была догадаться, что поцелуй с мальчиком, названным в честь марсианина, — это не повод для веселья.

Поцелуй с Кайлом будет другим, не неряшливым и не отвратительным. Девушки, с которыми я его видела, всегда, кажется, наслаждались собой и выглядели далеко не отвратительно.

Кайл смотрит на меня с искренней улыбкой, и вся тревога внутри меня тает.

— Ты очаровательна, когда нервничаешь.

— Это не очаровательно, — бормочу я. Скорее жалко. Кто боится поцелуя?

Я покрываюсь мурашками, когда он берет мой подбородок в свою руку и тянет мое лицо вверх, пока мы не устанавливаем прочный зрительный контакт. Он усмехается, наклоняя голову вниз, а затем мягко прижимается своими губами к моим.

Это идеально.

Его губы похожи на супермягкие подушки.

Он слегка отстраняется и смотрит на меня, ожидая моей реакции, и когда я смотрю на него, практически задыхаясь, он наклоняется для еще одного поцелуя. На этот раз он проводит языком по моему рту, и я задыхаюсь, прежде чем сделать то же самое.

От этого парня не пахнет читос.

У него вкус мяты и фруктового пунша.

Я потеряла счет тому, как долго мы целовались, прежде чем он остановился, чтобы сесть на траву, и потянул меня за собой. Мое платье задирается, и я понимаю, что оно испачкано. На мгновение я задумываюсь о том, как трудно будет отстирать пятна от травы, потому что это платье останется у меня на всю жизнь.

Он дарит мне последний поцелуй, прежде чем опустить меня на спину. Он надвигается на меня сверху, поддерживая себя рукой.

— Это нормально?

— Да, — удивленно говорю я.

Я раздвигаю ноги, чтобы он мог устроиться между ними, и мое сердце бешено колотится, когда он слегка смахивает пряди моих волос с моего плеча. Он целует меня в шею, а затем опускает свой рот к моему декольте.

— У тебя такая мягкая кожа, — бормочет он, посасывая открытую кожу между моими грудями, а затем беря одну из них в руку.

Мое платье поднимается еще больше, и когда я двигаюсь, чтобы опустить его, его эрекция, прикрытая брюками, скользит по моей сердцевине.

Святое дерьмо.

Я никогда не испытывала ничего подобного, никогда не чувствовала такого покалывания между ног. Я приподнимаю бедра, чтобы встретить его, желая большего.

Ладно, возможно, он более опытен, чем я думала.

Он издает низкий стон, прежде чем прижаться ко мне, и его губы снова встречаются с моими.

Его руки обхватывают мои бедра. Я подаюсь вверх, а он бьется об меня снова и снова, пока мы целуемся на поле. Я слегка отстраняюсь, когда металлическая пряжка его ремня врезается мне в сердцевину.

— Ты хочешь остановиться? — спрашивает он, отстраняясь и переводя дыхание.

Я качаю головой и нетвердыми руками расстегиваю его ремень. Закончив, я укладываюсь спиной на траву и улыбаюсь.

— Намного лучше.

Он усмехается, и наш следующий поцелуй более грубый. Его движения более торопливы, когда он задирает мое платье до талии и обнажает меня, выставляя напоказ мои красные трусики. После того как мне не удается спустить его брюки ногами, он толкает их вниз по бедрам. Мы так близко, что его дыхание задевает мое. Мое дыхание сбивается, когда его эрекция под боксерами скользит по моим трусикам. Мое сердце колотится так, будто я пробежала милю на уроке физкультуры.

Его пальцы зацепляются за край моих трусиков, но он внезапно останавливается.

— Ты делала это раньше? — Он смотрит на меня сверху вниз ярко-зелеными глазами.

Неужели я настолько очевидна?

— Разве это имеет значение? — шепчу я.

Он вздрагивает и кладет руки на мои бедра.

— Я не собираюсь лишать тебя девственности на футбольном поле, Хлоя.

Я была так взволнована, что забыла, что мы находимся на публике. И не просто на публике, а в нашей чертовой школе. Кто трахается с кем-то в школе?

— Все… все в порядке, — заверила я, изо всех сил стараясь сохранить твердость голоса. О чем ты думаешь? Твоя сестра была беременным подростком! — У тебя ведь есть презерватив?

Он продолжает смотреть, обдумывая свой следующий шаг, и я качаюсь на нем, чтобы убедить его сорвать мою вишенку.

— Ты уверена в этом?

Я киваю.

— При условии, что у тебя есть защита.

— Да.

Мне не хватает его прикосновения, когда он отстраняется, чтобы взять бумажник, и звук, с которым он открывает презерватив, прорывается сквозь наше тяжелое дыхание.

Затем этот звук сменяется пронзительным смехом.

— Срань господня, дамы и господа! Получите удовольствие от этого! Лейн собирается трахнуть маленькую мисс Трейлер Трэш!

Кайл рывком спускает мое платье и, стоя, натягивает штаны, протягивая мне руку. Я смотрю на него, а затем обращаю свое внимание на толпу вокруг меня. Моя грудь сжимается от смущения. Мои одноклассники, одетые в свои формальные наряды, показывают на меня пальцами и смеются. Они держат свои мобильные телефоны в моем направлении, несомненно, записывая мое унижение. Вспышки фотоаппаратов почти ослепляют меня.

Я развалилась посреди футбольного поля в помятом, грязном платье, а презерватив, который Кайл планировал надеть во время лишения меня девственности, лежит рядом со мной. Об этом навсегда останутся фотографические свидетельства.

Слезы наворачиваются на глаза, а оскорбления продолжаются.

— Не могу поверить, что ты прикасался к ней! — кричит одна девушка. — Ты что, не видел ее сестру? У нее около девяноста венерических заболеваний. Ими можно заразиться от общего туалета, знаешь ли.

— Теперь я знаю, почему он пригласил ее на танец! — кричит другая.

— Мы знали, что ты на это способен, мужик! Видишь, у нее в заднице нет палки, только твой член! — добавляет другой.

Раздается еще больше смеха.

Я закрываю лицо от смущения, заставляя себя дышать, и слезы текут по моим щекам. Я пинаю туфли, вскакиваю и бегу прочь от них, а Кайл бежит за мной по пятам, выкрикивая мое имя. Когда мы оказываемся вне пределов слышимости насмешливой толпы, я поворачиваюсь к нему лицом.

— Хлоя, — говорит он, делая нерешительный шаг вперед.

Я сгибаюсь в талии и перевожу дыхание, протягивая руку, чтобы остановить его.

— Держись от меня подальше.

— Позволь мне объяснить.

— Нет. Ты такой же, как все они.

Я толкаю его, и пока он ловит свой шаг, я убегаю в противоположном направлении. Я хожу этим путем в школу каждый день, так что могу пройти его с закрытыми глазами. Когда я слышу его шаги и голос, все еще зовущий меня по имени, я прячусь за кустом. Я жду, пока не услышу только шелест листьев от ветра, прежде чем встать и начать идти домой.

Я фыркаю и вытираю глаза при каждом шаге.

Я наивная и глупая.

Неудачница никогда не получает сказку.

Она получает кошмар.

Я нахожусь в десяти минутах ходьбы от дома, когда позади меня останавливается машина.

Моя спина выпрямляется, пока я раздумываю, бежать или повернуть назад.

Вот оно.

Прямо из фильма ужасов, это будет ночь моей смерти. Я произношу тихую молитву, когда слышу хлопок двери. Даже если бы я хотела убежать, мои ноги не хотят двигаться.

— Хлоя!

Я оборачиваюсь и вижу мужчину, направляющегося в мою сторону. Мое сердце колотится, но по мере того, как он приближается, мне становится все спокойнее.

— Что ты здесь делаешь? — кричит он, когда он уже в нескольких шагах от меня. — Ты можешь попасть под колеса!

Я вытираю бесконечные слезы, и мое тело содрогается, когда я испускаю дрожащий вздох.

— Я… я не хочу об этом говорить.

Сэм останавливается и смотрит на меня.

— О чем ты думала? — Он берет меня под руку. Он бросает взгляд в сторону своей машины, а затем его внимание возвращается ко мне. — Пойдем. Я отвезу тебя домой, но ты не должна произносить ни единого гребаного слова. Ты меня слышишь? — На его лице написано беспокойство, но голос суров.

Я смотрю мимо него в сторону машины, и мои глаза расширяются.

— Меня не нужно подвозить.

Из окна высовывается голова.

— Кто она? — кричит голос.

Я прищуриваюсь, рассматривая людей в машине, прежде чем перевести взгляд на Сэма. Я в таком же замешательстве, как и голос, спрашивающий, кто я.

— Кто эти люди?

— Это не имеет значения, — рявкает он. — Так ты хочешь прокатиться или нет?

Моя нижняя губа дрожит, и я хочу обхватить его руками. Я хочу рассказать ему, какой ужасной была моя ночь, потому что Сэм — мой единственный друг. Но я не хочу. Не хочу, потому что сейчас это не тот Сэм, которого я знаю, и я не сяду в машину к этим людям.

— Нет, я в порядке.

— Хлоя, — предупреждает он.

— Я в порядке, — огрызаюсь я.

Он стоит во весь рост.

— Это последнее предложение, которое я тебе делаю.

— Я ценю твое предложение, Сэм, но я в порядке.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Не говори об этом ни слова. Ты никогда этого не видела. Ты никогда не видела ни меня, ни их. Ты понимаешь меня?

Я киваю, и слезы продолжают падать.

Я не начинаю снова идти, пока он не отстраняется.

Когда я прихожу домой, я выбрасываю платье в мусорное ведро.

Когда я возвращаюсь в школу, я больше не одиночка в классе, на которую никто не обращает внимания.

Я — посмешище. Они смеются и показывают на меня пальцем. Меня называют теми же именами, что и мою сестру. На моем шкафчике висит фотография, на которой изображена я. Меня пронзает боль, когда я вижу свою фотографию на футбольном поле, и я корчусь от ужаса, который изображен на моем лице на фотографии.

— Хлоя Филдгейн дала в киску на футбольном поле, — скандируют в коридоре.

Я захлопываю шкафчик и бегу в туалет, закрываюсь в кабинке и снова плачу.

Благодаря ему я оправдала свою фамилию.

После звонка я вытираю глаза и выхожу из туалета, не зная, что делать дальше.

Вернуться или пропустить урок?

За углом меня поджидает Кайл.

Он в футбольной майке, его волосы в беспорядке, а зеленые глаза широко раскрыты. Он останавливается, оглядывая каждую сторону коридора, а затем подходит ближе.

— Хлоя, — протягивает он.

— Держись от меня подальше, — предупреждаю я.

Он делает еще один шаг, пока не оказывается передо мной.

— Позволь мне объяснить…

Несколько человек, оставшихся в зале, задыхаются, когда я бью его по лицу.

— Иди к черту, Кайл.

Я разворачиваюсь и начинаю уходить.

— Чувак, она тебя уделала! — Я слышу, как один парень говорит ему на заднем плане.

— Она пришла ко мне, умоляя о второй партии, и злилась, что я сказал ей, чтобы она ушла, — говорит Кайл. — Они всегда возвращаются, желая еще.

Я замираю на месте, и мое сердце чуть не вырывается из груди. Он что, издевается надо мной?

— Чувак, тебе лучше пойти провериться после этого случая.

Я слышу, как кто-то шлепает его по спине.

— Я всегда этим заканчиваю, — отвечает он.

Я морщусь и сжимаю костяшки пальцев в кулаки, уговаривая себя не разворачиваться и не бить его по лицу в этот раз.

Я иду домой и клянусь ненавидеть Кайла до конца своих дней.

Со временем я научилась не обращать внимания на имена, грубые жесты и презервативы, приклеенные к моему шкафчику.

Теперь я известна как девушка, которая отдалась Кайлу Лейну на футбольном поле.