Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки (СИ)

Предисловие и словарь Дорогой читатель!

Если ты читаешь эти строки, значит, в тебе тоже бежит волшебная струйка родной магии.

Взгляды простаков, давно позабывших традиции своих предков, не способны разглядеть таинство раскрывающейся перед тобой истории.

Она случилась не так давно, от того в ней все меньше выдумок, мешающих между собой правду и домыслы.

Но прежде, чем ты окунешься в мир, где ковры летают по воздуху, а не пылятся на стене, мы хотим, чтобы ты изучил некоторые важные термины, используемые рассказчиками и самими жителями Магической империи. Это поможет тебе быстрее проникнуться в приключения наших славных героев, а не искать где-то на чужеземной стороне нужное тебе понятие.

Аспид — чудовищных размеров змей с птичьим носом, двумя хоботами и крыльями из алмазных, изумрудных и сапфировых пластин. При этом тело Аспида имеет абсолютно черный цвет (отсюда и происходит выражение — аспидно-черный). Большой заповедник Аспидов находится в Подгорье Ведограда. Змеев используют для игр в «ша’баш».

Банник — хранитель бани. Его представляют в виде голого старика, чье тело было покрыто листьями от банных веников. На лице Банника сияют яркие желто-зеленые глаза, а обрамлено оно длинной белоснежной бородой. Впрочем, в своем истинном облике Банник появлялся перед людьми крайне редко. Чаще всего он мог преобразиться в собаку, кошку или зайца, либо же вовсе принять плохо различаемый облик. Чтобы Банник был добр к хозяевам бани, те оставляют ему воду, мыло и веник.

Ведьмаг — общее название для колдунов и колдуний, постигающих и владеющих родной магией. Сюда относятся маги многих народностей.

Ведьма — колдунья, постигающая и владеющая родной магией. Также ведьмами называют колдуний, которым подчиняется природная магия лучше, чем другим. Они умеют общаться с природой, животными, а также способны подчинять себе нечисть. Не каждая колдунья — ведьма.

Волколак — проклятый человек, принимающий на время образ волка. Подвержен лунному циклу. Однако с опытом и временем может научиться контролировать этот процесс, сохраняя человеческое сознание.

Волшебный клубок — магический путеводитель, указывает верную дорогу. Также есть и такие артефакты, где, если намотать нитку на палец определенное количество раз по или против часовой стрелки, они могут перенести ведьмага в заданное место.

Домовой — домашний дух, мифологический хозяин и покровитель дома, обеспечивающий нормальную жизнь семьи, плодородие, здоровье людей, животных.

Леший — лесной дух, хозяин леса. Имеет вид человекообразного существа. Деревянные конечности, туловище и голова покрыты мхом. Хвост волочится еловой веткой по земле. На голове вихрастые рога из веток. Однако в каждом лесу выглядит леший по-разному, в зависимости от преобладающей в нем растительности.

Магическая народная империя — большое магическое государство в не осязаемом простаками мире. Во главе стоит император. Престол чаще переходит по наследству, либо же занимается с помощью дворцового переворота. Имеет свои министерства, военные, судебные, правоохранительные и социальные структуры. Также обеспечивает своих граждан колдовским образованием, знахарской медициной и ведьмаговскими городами, стоящими в отдалении от городов простого люда. Город-столица империи — Санкт-Петербург.

Маглокация — способ перемещения в пространстве с помощью магического фокусировщика (перстня).

Перевертыш — ведьмаг, умеющий принимать облик какого-либо животного по своей воле. Полностью сохраняет человеческое сознание, находясь в теле зверя или птицы. Некоторые талантливые ведьмаги обладают способностью оборачиваться несколькими животными.

Перстневик — магическое устройство, внешне похожее на книгу. С его помощью можно связываться и общаться с ведьмагом, у которого есть такой же артефакт.

Простак — человек не ведающий, не владеющий родной магией. Некоторые ведьмаги, ставящие себя из-за своих способностей и титулов выше всех тех, кто не владеет магическими способностями или обрел магию первым в своем роду, называют тех челядью или отребьем.

Ратиборец — боевой маг, служащий на благо империи в Ратиборе: магическом комиссариате правопорядка.

Славяне — в нашем общепринятом понимании это магический народ, владеющий единой родной магией. Имеет одни вековые традиции, обычаи и ведовские практики. Не делит ведьмагов и ведьм по крови и нации, объединяет собой многие непохожие друг на друга народности.

Упырь — заложный покойник, встающий по ночам из могилы. Вредит людям, скоту, пьет их кровь. При условии, что убил упыря при жизни сильный ведьмаг, последний может взять упыря под свой контроль, чтобы творить зло с его помощью. Тогда упырь долгое время может сохранять человеческий облик, ходить днем среди других людей, все понимая и не выдавая себя.

Фамильяр — животное, наделенное магическими способностями. Часто служит в Ведограде и сопровождает юных ведьмагов на обряде Инициации после того, как им исполнилось тринадцать.

Ферязь — длинный до пола плащ-накидка с глубоким капюшоном и длинными узкими рукавами, либо же вовсе без них. Рукава чаще всего по назначению не используются, под мышками имеется прорезь для рук. По подолу, рукавам и капюшону имеется разнообразная вышивка золотыми или серебряными нитками, не имеющая ритуальной символики и значения.

Чертог — дом бога. Славянские знаки зодиака из Сварожьего Круга, представляющего собой своеобразный календарь. Всего имеется 16 чертогов, каждый из которых имеет Бога покровителя и священное дерево.

Ша’баш — помимо известного сборища ведьм в полнолуние — в мире ведьмагов это популярная командная игра, в которую играют на коврах-самолетах.

Не смеем больше задерживать тебя, ибо мы не имеем права и дальше лишать наших героев шанса поведать читателю свою историю!

====== Пролог ======

Комментарий к Пролог Озвучка пролога на канале https://t.me/griffindor777/2101 🔥🫶❤️

Было это дело ни на море, ни на океане, ни на острове Буяне.

Который век стоит гора высокая, тайнами полная, туманами молочными окутанная.

Не найдешь ты к ней подступов, коли ни разу там не был. Высокий и густой лес охраняет ее, хранительницу древностей. Потоки колдовства бурлят в ней, сплетая ажурные узоры и наполняя детей своих сильной магией.

Спустишься на несколько десятков саженей под землю и окунешься в славный мир, полный диковинных чудес: с реками полноводными, полями широкими и домами стройными…

Это не сказка, и даже не присказка, а поистине подлинная некогда история. Будет сказываться перед сном, дабы снилась она тебе до первых криков петухов!

====== Рукопись первая ======

Комментарий к Рукопись первая Добро пожаловать каждому, кто решил познакомиться с этой историей❤️

Это мой первый опыт, как автора, в написании работы по «славянке». Очень надеюсь, что вас зацепит🙏🏻

Трейлер к первой главе https://t.me/griffindor777/1700

глава отредактирована под оридж 26.10.23

ᛣᛉ

Гори-гори ясно, чтобы не погасло! Прыгай, милый, чрез костер, Сплетай, девица, с трав венок! Гори-гори ясно, чтобы не погасло! Мы гадаем на любовь, Пускай река укажет срок! Гори-гори ясно, чтобы не погасло! Водяной, русалки, мавки, Чур, вас, нежить, не мешайте! Придерживая подол длинной белой рубахи, Мирослава, разбежавшись, прыгнула через полыхающие жарким огнем поленья в высоком купальском костре. Жар от огня поднимался все выше, а искры, отлетающие от горящего хвороста, так и хотели подпалить девичьи ступни.

Традиции наших предков простому обывателю могут показаться дикими и не имеющими смысла, однако славяне видели в этом действии некие сакральные таинства. Костер очищал, исцелял и даровал телесную крепость на весь последующий год, избавлял от хвори.

Большой хоровод людей в белых хлопковых рубашках и пышных венках на голове громко запевал заученную песню, когда улыбающаяся девочка твердо приземлилась босыми ногами на речной песок. Поправив съехавший по распущенным светлым волосам на лоб венок, Мирослава встала ближе к своей подруге и, держась со всеми за руки, пошла в хороводе, громко всем подпевая.

Несколькими часами ранее, когда солнце только склонилось к горизонту, озаряя округу оранжево-красным светом, началось гуляние в честь дня летнего солнцестояния, восхваляющего цветение и плодородие, дня Ивана Купала. Из рассказа девушки-организатора празднования Мирослава узнала, что славяне считали эту ночь волшебной, и пропустить ее никак нельзя было. Детям разрешали не спать всю ночь, народ праздновал и веселился до самого рассвета.

По новым традициям, этот праздник стал отмечаться с шестого на седьмое июля, но наши предки жили согласно солнцу. И в этом году, отойдя от навязанных традиций, праздник организовали ровно в срок: тогда, когда наступал самый длинный день и самая короткая ночь в году — с двадцать первого на двадцать второе июня. Несколько часов назад, когда темнота еще не опустилась на округу, а туман не лег на землю тонким сизым покрывалом, Мирослава с подругой Катей и другими девочками делали венки. Для них они собирали не менее двенадцати трав и цветов. А участвующие в гулянии парни, забравшись на пригорок, спускали с него горящие бочки и колеса, символизирующие движение солнца по небесному своду.

Отпустив венки с зажженными свечками в реку, каждая девушка следила за тем, утонет ли или как далеко уплывет ее венок. От этого зависело ее счастье и судьба на следующий год: кто первым выйдет замуж, долго ли суждено прожить вместе с мужем, и будет ли союз удачным. Мирослава, покрутив в руках сплетение цветов, опускать в реку его не стала. Уж больно долго она плела свой венок, чтобы отпустить его в воду. Да и придавать большое значение предсказаниям девочка не собиралась: в ее возрасте еще слишком рано было думать о замужестве. Ее друг Женька Тихомиров уехал на какие-то патриотические сборы, оставив подругу самостоятельно искать приключения. В позапрошлом году он поступил в кадетское училище: парень мечтал стать военным. Женька бы ни за что не пропустил данное гуляние, сделав из него целое событие. Однако поскольку его тут не было, девочка проводила время с их общей подругой. Женька и Катя одноклассники, соответственно были старше Миры на два года. Она жила в Санкт-Петербурге, а в деревню Ярославской области приезжала к бабушке на каникулы.

Гуляния продолжились дальше, но Катя, убедившись, что ее венок плывет далеко по течению, схватила сопротивляющуюся подругу за руку и потянула в сторону дома. — Твоя бабушка нас убьет, если мы задержимся хотя бы на полчаса! Нехотя девочки двинулись мимо восторженной толпы туристов, приехавших со всей области и не только, ради большого празднования забытого современным обществом праздника.

Где еще люди, всю жизнь прожившие в квартире в «человеческом муравейнике», пользуясь электрическими плитами вместо живого огня для приготовления пищи и «теплым» полом вместо растопки печи, смогли бы окунуться в древние традиции и хотя бы чуть-чуть стать ближе к предкам?

Уходя дальше от ликующей толпы и отмечая ночную тишину летней ночи, разбавленную негромким лаем собак и трелью сверчков, девочки уже почти бежали до голубенького, с белыми ставнями дома Серафимы Николаевны, бабушки Мирославы. Она не очень охотно отпустила их на гуляния. Поджимая тонкие губы и поправляя платок на голове, женщина махнула рукой, устав от уговоров внучки, мечтающей принять участие в таком атмосферном мероприятии, и наказала быть к полуночи дома «как штык».

Калитка тихонько скрипнула, пропуская двух девочек во двор. Старенькая соседская собака Жулька крепко спала в будке, поэтому не разбудила своим звонким лаем всю округу. Проходя мимо цветущих кустов георгин, Катя остановилась и резко дернула подругу за руку.

— Пошли в баню, а?

Мирослава выпучила глаза, ничего не понимая.

— Не ты ли боялась гнева моей бабули? Пошли домой, сходим в душ.

— Да я и не хочу мыться. Мира, сегодня же таинственная ночь!

Светловолосая девчушка в упор уставилась на подругу, чьи длинные каштановые кудри разметались во все стороны, от чего в ночной темноте она выглядела жутковато.

— Я не верю в то, что можно узнать свое будущее с помощью гаданий, если ты на это намекаешь, — отмахнулась Мирослава и сложила руки на груди.

— А я верю! Мирочка, ну пожалуйста! До полуночи есть еще несколько минут, а Серафима Николаевна наверняка уже спит и не заметит, что мы пришли чуть позже, — взмолилась Катя и повернулась в сторону небольшой покосившейся от времени бани.

— Я так понимаю, ты для этого пораньше ушла с гуляний?

Но вопрос остался без ответа. Катя уже ринулась в баню, перескакивая через кусты отцветающих пионов. Мирослава двинулась следом, не желая оставаться одной на темной улице. Дверь предбанника тихонько скрипнула, впуская девочек внутрь. Катерина в темноте на ощупь порылась на деревянной полке, откуда достала сожженную наполовину свечку и два зеркала.

— Странный наборчик, — невесело отметила Мирослава и нехотя прошла из предбанника внутрь парилки, прикрывая за собой дверь.

Пахло сыростью, плесенью и березовыми листьями из банных веников, но тепло после вечерней топки еще осталось. Свеча оставляла кривые тени на бревенчатых стенах, пока девочки быстро организовывали все так, как рассказывали Кате старшие подруги. Направив два зеркала друг на друга и поставив горящую свечку посередине, она уселась рядом и с большим воодушевлением уставилась в образовавшийся «коридор» в отражении.

— Здесь можно увидеть суженого, — зашептала она Мирославе, дыша через раз и, сделав глубокий вдох, продолжила: — Суженый-ряженый, приходи ко мне, на глаза покажись. Когда узнаю тебя, восвояси воротись.

Мирослава не разделяла ее чувств по поводу того, что они здесь делали. Не считая себя по жизни храброй, девочка старалась избегать подобных занятий. Она была авантюристкой, этого у нее было не отнять, но когда родители изредка смотрели фильмы ужасов, жуя любимый карамельный попкорн и периодически посмеиваясь над сюжетом, девочка пряталась в своей комнате, стараясь не вслушиваться в то, что происходило на экране телевизора. Иначе потом ее развитая фантазия играла с ней злую шутку, рисуя в темноте то, во что современный и, главное, адекватный человек не верит. Причем образы в ночи казались настолько правдоподобными, что заставляли вставать дыбом волосы.

Теперь же, сидя рядом с подругой, которая уже битых пять минут смотрела в зеркало, Мирослава чувствовала, как мурашки пробегали, словно стадо, по ее спине и в очередной раз заставляли вставать дыбом волоски на дрожащих девичьих руках.

— Ничего не вижу! — выдохнула расстроенная Катя и отодвинула зеркало, разрывая зеркальный коридор.

— Я же говорила, все это чушь, — зашептала Мирослава и встала с насиженного места, — пошли домой.

Она выдохнула весь воздух, тихо радуясь, что этот эксперимент подошел к концу. Нервы ее подводили, было по-настоящему страшно.

— Подожди, — Катя схватила ее за руку, останавливая. — Посмотри ты? Может, ты увидишь?

Мирослава вырвала руку, по которой снова побежали мурашки от страха. Облизнув пересохшие губы, она покачала головой, на которой все еще был надет венок.

— Нет!

— Трусиха! Что, Женька уехал и все, сдулась? — подтрунивала над подругой Катя, зная, что их друг непременно бы заставил их обеих принимать участие и в чем-то более противоречивом или вообще противозаконном.

— Я не трусиха, просто не хочу, — оправдывалась девочка, не любящая, когда кто-то указывал ей на ее слабые стороны.

Обычно в тех случаях, когда кто-либо брал ее на слабо, она всегда поддавалась, но сейчас ей не хотелось участвовать в этом мракобесии.

— Тогда просто посмотри! Перебори свой страх! — все еще попыталась уговорить подругу Катя и тут же встала, поправляя подол белой длинной рубахи и освобождая место. Мирослава вздохнула, пытаясь убедить саму себя, что скоро это все закончится, и они пойдут домой, где самым страшным будет гнев ее бабули, от которого мало не покажется и ей, и неугомонной Катьке.

Сев на колени на намытый и гладкий деревянный пол бани, она слегка дрожащей левой рукой повернула к себе зеркало.

— Скажи слова, — напомнила Катя тихим, полным предвкушения голосом.

— Суженый-ряженый, приходи ко мне, на глаза покажись. Когда узнаю тебя, восвояси воротись, — послушно произнесла Мирослава и уставилась в зеркало. Больше всего ей хотелось зажмуриться, отвести взгляд, либо же швырнуть это зеркало от себя подальше. Отражение расплывалось от огня свечи, но кроме своего глаза, округленного от страха, она ничего не видела. Тихое дыхание двух совсем юных подруг и тление остывающих угольков в печи — единственное, что привлекало внимание и слух.

Посмотрев в зеркало еще пару секунд, Мирослава уже собиралась отвести взгляд, как из-за левого плеча в отражении на нее уставились два ярких желтых немигающих глаза. Резко обернувшись, она наткнулась взглядом на смирно сидящую Катю. Та тоже подпрыгнула на месте, испугавшись резкого движения в такой таинственной обстановке.

— Что такое? — спросила она дрожащим шепотом, боясь опустить взгляд на зеркало.

— Я там увидела кого-то, чьи-то глаза! — скороговоркой ответила Мирослава, чувствуя, как у нее выпрыгивает из груди сердце.

Катя нервно хохотнула.

— Ты случайно в зеркале не своих испугалась? Потому что, когда я увидела тебя впервые, тоже было непривычно…

— Да нет же! Там были желтые глаза! Не мои! — заспорила светловолосая девочка, поджав губы. Ее собственная особенность в виде необычных глаз, имеющих окрас, очень похожий на северное сияние, постоянно привлекала много ненужного внимания. Каждый норовил спросить: что это у нее с глазами? А саму обладательницу такой необычной радужки эти вопросы вынуждали тихонько злиться. Ей просто надоел чужой банальный интерес.

Упоминание желтых глаз все же напугало ранее храбрящихся подруг, и они прижались поближе друг к дружке.

— Как думаешь, это были глаза суженого? — шепнула темноволосая девочка, испуганно оглядываясь.

— Типун тебе на язык! Уходим! — быстро вскочила с места Мирослава и, схватив за рукав рубашки подругу, бегом помчалась из парилки. Дойдя до двери, они встали как вкопанные. В маленькое застекленное окошко кто-то скребся тонкими когтями. Холодный пот выступил на спине, а волосы на голове, кажется, по-настоящему зашевелились от ужаса.

Девочки прижались ближе друг к другу, когда скрежет стал сильнее и настойчивее.

— Мира, я боюсь, — дрожащим голосом зашептала Катя и закрыла лицо ладонями. Мирослава, выйдя из оцепенения, сковавшего тело, быстро глянула на впавшую в истерику подругу.

— Все хорошо, — зашептала она, стараясь успокоить и убедить в сказанном в первую очередь саму себя, — мы что-нибудь придумаем или позовем на помощь!

Да уж, на помощь! Осталось только начать орать во всю ивановскую среди ночи.

Как только слова были сказаны, скрежет прекратился так же резко, как и начался. Постояв еще пару минут и прислушиваясь к звукам на улице, Мирослава тихонько приоткрыла дверь в освещенный лунным светом предбанник.

Все было тихо.

Открыв дверь шире, девочка высунула голову и осмотрелась. Убедившись, что никого нет, Мирослава схватила истерически всхлипывающую Катю за руку и быстрым шагом вышла из парилки.

Выйдя на улицу, она смотрела прямо перед собой, боясь сбиться с натоптанной от бани к дому тропинки. Адреналин бушевал в крови, от чего подруги перешли на бег. Добежав до узкого прохода между сараями и пропустив Катю вперед, Мирослава ринулась за ней следом, но почувствовала, что зацепилась за что-то ногой и стала падать. Успев выставить перед собой руки и смягчив тем самым удар о насыпную гравийную дорожку, она попыталась встать, когда поняла, что ее ногу кто-то держит.

Резко глянув в сторону, Мирослава увидела черную лохматую руку, обхватившую ее лодыжку. Крик застыл в онемевшем от ужаса горле. Острые когти впивались в тонкую девичью кожу, царапая и оставляя порезы. Существо, которое в кромешной тьме было сложно четко различить, с уверенной силой тащило ее обратно к бане, несмотря на то, что было в несколько раз меньше девочки. Сверкая красно-желтыми глазами, оно то ли хрюкало, то ли что-то неразборчиво бормотало. Набрав в легкие побольше воздуха, Мирослава хотела уж было закричать, когда ее опередили.

— А ну, чур! Дрянь поганая! Мало я тебе угощений да банных принадлежностей таскаю?! Развелось вас, сладу нет!

Серафима Николаевна стояла в не подвязанном халате поверх простой ночнушки и поднимала вверх костыль, на который опиралась в обычной жизни. По внешнему виду женщина не была похожа на бабушку, так как на ее лице не было характерных возрасту морщин, но в глазах читалась мудрость прожитых лет, а также ее выдавало наличие взрослого сына и внучки, что обязывало принять на себя новую социальную роль любимой бабули. Единственное, что могло выдать в ней истинный возраст женщины — это седина, взявшая власть на густой светлой шевелюре, а также костыль, на который та опиралась при ходьбе.

Михаил и Ольга, родители Мирославы, уже не раз звали женщину переехать в Санкт-Петербург. Квартира у них была большая, да и работа была такой, что их подолгу не бывало дома. Жизнь в культурной столице была куда интересней, чем в далекой деревне, где единственным развлечением были куры, коровы да огромный огород в несколько десятков соток. Но хозяин — барин, как говорится! Сколько на самом деле лет было Серафиме Николаевне, Мирослава не знала, но вот отец уже встретил свой пятый десяток.

Девочка, у которой сердце готово было уже вот-вот остановиться от безысходности ситуации, чуть выдохнула. Но, когда увидела, что костыль ее хрупкой и изящной бабушки, несмотря на возраст, превращается в длинную палку, озаряясь неярким голубоватым свечением, вытаращилась на это зрелище во все глаза.

Недолго думая, Серафима Николаевна замахнулась и со всей силы, что была в ее сухеньких руках, ударила палкой по существу. То, издавая нечеловеческий визг, взлетело в воздух, зависнув на мгновение над крышей бани, сделало сальто и юрко нырнуло в печную трубу. Мирослава лежала без сил, пытаясь прийти в себя, когда та самая палка уперлась в землю рядом с ее головой.

— Вот так бы и отходила по башке твоей бестолковой! — поджав губы, проворчала женщина, глядя на внучку. — Вставай, горе мое.

Поднявшись на ноги, девочка пошла вслед за своей спасительницей, с опаской оглядываясь в сторону бани.

— Не бойся, следом он не пойдет. Долго еще будет раны от удара посоха зализывать.

— Посоха? — удивилась девочка, но, мотнув головой, задала новый вопрос. — А кто это был, бабуль? А как это ты его так?

— Цыц! — приказала Серафима Николаевна. — Внучка, вот скажи, ты совсем из ума выжила в такую ночь в баню лезть? Катерина, наверное, головой-то точно тронется.

Сомневаясь, стоит ли говорить бабушке о том, что инициатором сего злоключения была совсем не она, Мирослава прошла в дом, запирая дверь на щеколду. Тяжело ступая, старая женщина прошла на кухню, всем видом показывая, что разговор не окончен. Катя, зареванная и с опухшими глазами, сидела на деревянном стуле за круглым столом, застеленным кипенно-белой скатертью. Держа подрагивающими руками только что предложенную чашку с чаем, девочка старалась сдерживаться от новой волны истерики.

Мирослава устало села рядом на соседний стул, виновато опустив глаза на собственные руки. Те представляли собой жалкое зрелище: поцарапанные, грязные, со сломанными ногтями. Пытаясь стереть следы страшных событий, она стала вытирать руки о свою рубашку, выглядевшую, на самом-то деле, так же печально. Перед ней опустилась кружка, наполненная ароматным напитком.

В то же время всхлипнула Катя, из-за чего Мирослава оторвалась от своего увлекательного занятия и подняла глаза.

— Если вы не против, то я пойду спать. Не ругайте Мирославу, пожалуйста, Серафима Николаевна, это была моя идея. Просто я не знала, что так… — договорить девочка не смогла, сорвавшись с места. Она выбежала из кухни, глотая слезы.

— Не ругайте, как же, — ухмыльнулась бабушка, усаживаясь на скрипучий стул. Она внимательно посмотрела на внучку, будто что-то для себя решая. Собрала губы в тонкую нитку, чуть выпятив челюсть и что-то обдумывая.

Девочка же прятала глаза. Расстраивать бабушку она не любила. Та была ей второй матерью, так как из-за особенностей работы родителей археологов, подолгу отсутствующих дома, Мирослава частенько жила здесь, в маленьком поселке Славенки Ярославской области.

Бабушка была начитанной и образованной, умела красиво и долго рассказывать захватывающие истории, которые маленькая внучка была готова слушать часами, боясь сбить ту с мысли. Женщина, в свою очередь, всегда была справедлива к девочке и искренне радовалась каждому ее приезду. Но также была и строга, не выпуская ту из ежовых рукавиц.

— Я уж, грешным делом, подумала, что ты так и останешься простачкой. Ан-нет! — с улыбкой прервала тишину Серафима Николаевна, улыбнувшись.

Девочка нахмурилась и во все глаза уставилась на бабушку. Та выглядела загадочно, как тогда, когда Мирослава получала от бабушки гостинец и искренне верила, что это: «передал Мире зайчик», встреченный женщиной по дороге с работы домой.

— Бабуль, я, кажется, сотряс получила, либо не совсем тебя хорошо понимаю… — она подбирала слова, дабы не ляпнуть при бабушке чего не следует.

— А тут и понимать нечего. Ведьма ты, Мирослава. Девочка, застыв от изумления, открыла рот, а затем медленно улыбнулась, точно подумав, что это розыгрыш. — Ты, верно, шутишь? А где же моя метла?!

Старушка, все так же ухмыляясь реакции внучки, провела аристократичными длинными пальцами по деревянному изгибистому посоху. На указательном пальце с маникюром сверкнул камень апатит, обрамленный в золотой отполированный перстень. Кольцо, которое маленькая Мирослава еще с детства помнила на бабушкиной руке, она всегда считала простой безделушкой и не понимала: как та может носить его постоянно, да и зачем? Тяжелое и громоздкое на вид, с грубой огранкой камня, оно всегда скорее пугало девочку, нежели могло притягивать ее внимание.

Теперь же, когда открылись некоторые ранее неизвестные обстоятельства, перстень казался единым целым с пальцем женщины.

— Тогда как ты объяснишь то, что именно ты встретила банного анчутку во время гадания? Была б ведьмой и твоя Катька, то первой бы увидела его силуэт в зеркале. — Но она ведь тоже слышала скрежет в окне…

— Простакам только это и дано, — отмахнулась Серафима и стянула с плеч расписной платок. — А вот видеть, или же даже говорить с такими существами, могут далеко не все. Я уж думала, что выродилась в нашей семье магия, но, хвала Роду, в тебе тоже возродилась. Банника надо уважать и верить в него, в первую очередь всякие принадлежности банные подносить перед помывкой, мыло, допустим, и уж тем более перед гаданием нельзя было просто так к нему заявляться. А сегодня и подавно вся нежить в наш мир вылезла! Ну, ты это все чуть попозже и сама изучишь. Первые контакты с нечистой силой сразу в Подгорье Ведограда регистрируются, так что жди завтра письмо с приглашением на учебу.

Мирослава, когда ей начало казаться, что уже чуднее и быть не может, с каждым бабушкиным словом удивлялась все сильнее. Может, она просто упала и сильно ударилась головой, повредив мозг? А это ей всего лишь чудится?

— Кто такие анчутки? И причем тут банник?!

— Сегодня волшебная ночь! Вся нечисть на пляски вышла! Вот и маленькие бесята-анчутки видимо, решили с вами поиграть, раз вы сами к ним ночью приперлись! Еще и гадать вздумали! {?}[(Примечание — Анчутки — собирательный образ беса, ростом несколько сантиметров. Есть полевые, болотные и банные анчутки. Они стремятся погубить человека при первой возможности, крайне хитры и агрессивны).]

Мирослава, вытаращив глаза, глупо открывала и закрывала рот — то, что сейчас она услышала, никак не укладывалось в голове.

— Ла-адно, — протянула девочка таким тоном, будто разговаривала с человеком, у которого помутился рассудок. — А Ведоград? Это еще что такое?

— Это далекое и тайное место. Под большой горой расположился город, именуемый Ведоградом. Раньше это и правда был город для ведьмагов, но потом, когда образовались и другие ведогорода — это место стало школой, — ответила Серафима Николаевна, отхлебнув из своей кружки чай. — Или опять не веришь?

Девочка пожала плечами. Слово бабушки всегда являлось для нее авторитетом, однако сейчас зерно сомнения и недоверия зародилось в ее сознании.

— Успеешь еще все узнать, — отмахнулась женщина и хотела уже отправлять внучку спать, час был поздний, но быстро передумала. — Хотя, все же кое-что я еще могу тебе показать.

Мирослава удивленно подняла бровь и проследила за взглядом старушки. За печкой, располагавшейся в дальнем углу кухни, стоял лохматый низкорослый человечек, на его лице выделялся нос «картошкой».

— Ох! Господи… — девочка закрыла рот грязной ладонью.

— Кузьма, уважаемый наш, пришло время тебя официально представить, — мягко сказала Серафима, глядя, как домовой нерешительно подходит ближе. — Садись с нами, мы как раз чай пьем.

— Обалдеть! — все же выпалила Мирослава, уставившись на того, кто, оказывается, всегда жил в этом доме.

Женщина налила ему чай в кружку поменьше и придвинула маленькое блюдце со смородиновым вареньем. Кузьма, усевшись на скрипучем деревянном стуле, отхлебнул чаю и громко вздохнул.

— Я уж думал, что так и будеть Мирка-то наша меня не замечать! Я ей то одеяло подотькну под бочок, то форточку открою, когда в спальне девчачьей душно становится, то разбросанные вещи аккуратно в стопочку сложу, а ей хоть бы хны!

Мирослава, наблюдая за непричесанным существом со старческим лицом, глупо хлопала длинными ресницами.

— Да я-то думала, что у меня “крыша едет” от вашей помощи! Двери ходуном ходят, одеяло шевелится, — она резко вдохнула закончившийся в легких воздух, — как в фильмах ужасов! Кузьма хихикнул. Ему это не казалось страшным. С самого рождения Миры, когда она гостила в Славенках у бабушки, он служил ей верной нянькой. Возможно, иногда даже чересчур старался, но всегда верил, что однажды она его увидит.

— Ничегось, привыкнешь, я далекось не самый страшный! — Это я уже поняла, — ухмыльнулась в ответ Мира и с накатившим воодушевлением оперлась руками о стол, посмотрев на бабушку.

— Получается, дома у нас живет домовой, а в бане банник и… как их там… анчутки? Та в ответ кивнула.

— Анчуток можно вывести, ничего себе их там развелось!

— А во дворе дворовой хозяйничаеть, мы с ним не всегда ладим, — вставил свое слово Кузьма, облизывая ложку от варенья.

— Очуметь, как оригинально вы зоветесь! — не выдержала девочка, усмехнувшись и пытаясь переварить информацию.

— Отведи-ка ты эту дамочку в постель, Кузьма Кузьмич, день выдался тяжелым, — устало попросила Серафима Николаевна и тяжело встала со стула, собирая со стола кружки.

— Любаша посуду вымоет, хозяюшка, не беспокойся — отозвался домовой и посмотрел на Мирославу, — жена это моя, Любушка.

Девочка в ответ глупо кивнула, не в силах больше удивляться. Зайдя в свою комнату, она обнаружила постель уже разобранной. На соседней кровати спала крепким сном Катька.

— Я подлил ей в чай успокаивающий отвар, завтра она не будет так переживать, — поведал шествующий следом домовой и, глядя на то, что руки Мирославы были все еще испачканы, прямо из воздуха взял носовой платок и принялся тщательно их очищать. Закончив, он приподнял одеяло и, дождавшись, когда подопечная уляжется, заботливо подоткнул его край под бок.

ᛣᛉ

Июньское жаркое солнце пробиралось своими длинными лучами в комнату, проникая внутрь даже сквозь плотные занавески и отражая на стены отблески солнечных зайчиков от хрустальной советской люстры. Легкий ветер качал тюль в разные стороны, создавая в комнате приятный сквозняк. Мирослава, с трудом открыв глаза, сладко потянулась, наблюдая за игрой света на потолке. Сегодня ей исполнялось тринадцать лет! Резко подскочив на кровати, она глянула на настенные часы с кукушкой. Стрелки показывали всего десять минут одиннадцатого утра.

Катя все еще спала. Видимо, успокаивающий отвар сделал свое дело.

Тут резко в памяти всплыли события прошлого вечера и ночи. Не доверяя своей не до конца проснувшейся голове, девочка встала и, переодевшись из вчерашней длинной некогда белой рубахи в шорты и футболку, прошлась по дому, желая поговорить с бабушкой. Не найдя ее внутри, вышла на веранду, спустившись по деревянному крыльцу во двор.

— Бабуль? — крикнула она, ожидая, что бабушка откликнется. Так и произошло, из-за сарая ровной походкой вышла Серафима Николаевна, неся в руках ведро с нарванными листьями одуванчиков для недавно вылупившихся цыплят с таким видом, будто шла по подиуму. Она всегда держала осанку, а также всегда отчитывала внучку за ее опущенные плечи и пацанячую манеру ходить.

Девочка побежала навстречу и крепко обняла старушку, и та, опустив ведро на траву, обняла ее в ответ.

— Поздравляю тебя с днем рождения, Мирочка!

— Спасибо, — искренне благодарила девочка самого родного ей человека.

Отпустив бабушку из крепких объятий, она заметила, что глаза у той были на мокром месте, хотя сама она улыбалась.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Серафима и смахнула слезинку, — просто ты так быстро выросла!

— Да, и не говори, хозяюшка! — раздался слегка скрипучий голос. Домовой Кузьма вытряхивал ковровую дорожку от пыли. — Времечко очень быстротечно!

Мирослава несколько раз моргнула, прежде чем обрести дар речи.

— Я думала, что это мне все приснилось, — негромко сказала она стоящей рядом бабушке.

— Как же! — весело усмехнулся Кузьма, продолжая свое занятие. — Веселенько ты ночью свой день рождения встретила. А я вот чаво подумал, хозяюшка, — обратился он к Серафиме Николаевне, примостившейся на лавочку около дома. — Кажись, неплохое совпадение вышло-то, а? В нашу пользу! В свои именины нечисть разбудить, в древнюю, настоящую ночь Ивана Купала! Тут даже простак мог ведьминские способности обрести от такого страха!

Старушка рассмеялась и согласно кивнула.

— Твоя правда, Кузьма Кузьмич.

Мирослава присела рядом на скамейку и, щурясь от яркого летнего солнца, сорвала листик с растущего рядом куста сирени. Крутя его в руках, она подняла голову, поправляя пряди светлых волос за ухо.

— Так значит, я и правда поеду учиться в школу магии?

— Если пройдешь обряд перед поступлением. А это, как показывает практика, не всем удается, — ответила Серафима.

— Ей-то не удастся? Ха! Да наша Мирка еще покажеть всем, где раки зимують, если ее не примуть! — вставил свое слово Кузьма и присел на перила.

— Да что же там за испытание-то такое? — уже сгорала от нетерпения девочка, когда заметила, что бабушка встала и отошла чуть от дома, куда-то вглядываясь.

Приглядевшись, Мирослава увидела в небе черную приближающуюся точку. От долгого взгляда в сторону солнца заслезились глаза, поэтому девочка подставила ладошку «козырьком». Различив в черной точке крылья, она взволнованно ждала ее приближения.

— Летить, красавец, — хрипло проговорил Кузьма, также ожидая птицу.

Та, в свою очередь, взмахнув большими крыльями, уцепилась когтями за перила на крыльце их дома и, гордо выпятив грудь, ждала, пока хозяйка заберет посылку. Черный ворон, размером превосходящий даже тех, которых Мирослава видела кружащих над местным кладбищем, отпустил веревочку, перекладывая холщовый мешочек в руки Серафимы Николаевны.

— Спасибо, дорогой, — поблагодарила его женщина.

— Персей, — хрипло произнес ворон, низко приклоняя голову с мощным черным клювом. Мирослава охнула и зажала рот рукой. Птица устремила на девочку маленькие черные глазки и снова картаво произнесла: — Молодой ведьме скоро предстоит узнать больше о мире ведьмовства, и говорящий ворон — не самое удивительное явление.

Мирослава уже хотела пошутить на эту тему, но посмотрела на бабушку, которая в этот момент погрозила внучке пальцем, предостерегая.

— Простите, Персей, просто вы первый ворон, с кем я имела честь познакомиться, — тут же выкрутилась девочка, повернувшись к ворону. — Может, хотите воды или что-нибудь перекусить? Кузьма, у нас есть что-то?

Домовой уже тащил глубокую миску с прохладной водой и чашку со смесью разных орехов.

— Благодарю, домовой, — ворон поклонился и, изнемогая от жажды, окунул клюв в миску с водой.

Серафима Николаевна протянула внучке мешочек. На холщовой ткани была вышита золотыми нитками рычащая голова медведя на красном щите в обрамлении дубовых листьев. Листья те, кое-где сочно зеленые, где-то покрытые инеем, а где-то совсем пожелтевшие, держали наверху щита кольцо с малахитом. Буква «В» находилась внутри золотого кольца и, по-видимому, обозначала Ведоград. На ленте, опоясывающей щит, были вышиты какие-то незнакомые девочке символы, а на самом щите выгравированы старославянским шрифтом слова: «Дерево корнями сильно. Помни о своих корнях». Сильно.

С нетерпением развязав мешочек, девочка с удивлением обнаружила, что размер того был меньше, чем с ладошку. Однако засунув туда руку по локоть и нащупав что-то, она вытащила длинный свиток. Он был не белым, как привыкла к обычной бумаге для принтера девочка, а светло-коричневого цвета. Обмотан свиток был красной ниткой и залит сургучной восковой печатью с эмблемой школы.

Развернув бумагу, Мирослава стала читать вслух:

“Славянская магическая школа Ведоград имеет честь приветствовать вас, уважаемая Морозова Мирослава Михайловна!

Вы приглашены пройти обряд Инициации на острове Буян для поступления в наше учреждение сегодня же, в день вашего тринадцатилетия.

Результат обряда покажет нам ваши способности, а Алатырь-камень решит, достойны ли вы стать ученицей школы Ведограда, а также определит вас на один из четырех факультетов.

Ровно в 13:00 возьмите в руки волшебный клубок ниток (он лежит в холщовом мешочке) и обмотайте указательный палец левой руки три раза по часовой стрелке.

Ворон, принесший вам письмо, отправится на обряд вместе с вами. Он будет служить независимым наблюдателем, а также поможет вам перенестись обратно домой тотчас же в случае, если испытание не будет закончено по какой-либо причине, либо же когда будет пройдено до конца.

В случае положительного исхода Алатырь-камень предоставит вам свиток о зачислении и список необходимых вещей, которые вы должны будете приобрести к новому учебному году, а также список того, что школа предоставляет каждому ученику самостоятельно.

С искренними пожеланиями удачи, Хозяйка Подгорья”

Дочитав письмо, Мирослава подняла испуганный взгляд на бабушку.

— Я должна сегодня же отправиться на испытание? Но куда?

Серафима Николаевна покачала головой.

— Все узнаешь уже на месте, бегом завтракать и переодеваться, у нас мало времени! Кате я все объясню, а ты соберись и настройся на то, что все пройдет хорошо!

====== Рукопись вторая ======

Комментарий к Рукопись вторая глава отредактирована под ориджин 26.10.23

ᛣᛉ

Ровно в час дня Мирослава перенеслась со двора в маленьком поселке Славенки на песчаный берег водоема с кристально чистой водой. От перемещения с помощью портала-клубка она не удержалась на ногах, поэтому сейчас, взвизгнув, распласталась на спине, раскинув руки-ноги в разные стороны.

Дышать было тяжело, живот будто сжали в кулак, вдавили внутрь и резко отпустили. Она зажмурилась, пытаясь прийти в себя. Отдышавшись спустя несколько долгих минут, вспомнила, зачем здесь оказалась. Воздух здесь был сладким и плотным.

Приподнявшись, девочка осмотрелась. Куда ни глянь, везде вода: голубая, чуть отблескивающая под яркими лучами летнего солнца. Сразу приняв место за берег моря, на все еще дрожащих от перемещения ногах, она подошла к воде и, почему-то уверенная в своих действиях, опустила в нее руку, а потом облизнула палец. Соленая. Какое это море? Черное? Японское? Баренцево? В какой стране она вообще находится?!

— И где я? — вопросительно воскликнула девочка. Остров представлял собой голые, слегка покрытые травой скалы и омывавшее их со всех сторон море. В глубине его располагалось какое-то поселение, которое будто мираж, то появлялось, то исчезало. Это пугало.

Персей, паря все это время на высоте и бесшумно взмахивая крыльями, сел на ветку одиноко стоящего лысого дерева.

— Твоя задача — найти Алатырь-камень. Что это, как он выглядит и где находится, ты должна определить сама. Время у тебя до темноты, — прокаркал ворон и снова поднялся в небо.

Мирослава, проводив его взглядом, огляделась. Остров был большим, и к тому же задача в стиле «идти туда, не зная куда, и принести то, не зная что» сбивала с толку. Глянув на дисплей своего простенького телефона, который чудом не разбился после падения у нее в кармане, она определила, что провалялась на спине добрых десять минут.

Однако вопреки опасениям о том, что может начаться паника, спровоцировав неудачу с выполнением задания, ее охватил азарт. Мирослава сделала логичные выводы, что если песчаный берег есть только с одной стороны острова, а с другой — обрывистые скалы, то обыскивать второй берег даже не стоит и пытаться. Также вряд ли ей стоит двигаться в сторону поселения, в наличии которого девочка вообще не была уверена. Все казалось каким-то нереальным. Даже высокие сосны, стеной стоящие на длинном берегу смотрелись так, будто были неким «забором», скрывающим за собой что-то.

И надо было быть осторожной, времена сейчас не просты. Если она будет обыскивать каждый двор на наличие какого-то волшебного камня — местные ее точно не поймут, а могут подключить и сотрудников правопорядка. К тому же, есть ли среди этих местных ведьмы или колдуны?

Не будучи подкованной в славянской мифологии, девочка только интуитивно предполагала, что камень этот является своего рода отцом камней, раз найти нужно было именно его. А значит, все маленькие камушки, валяющиеся на острове, а с ними же и камни среднего размера можно не брать в расчет. Да и времени ей дали до полного заката солнца, а этого более, чем достаточно, чтобы обойти берег.

Она пошла вдоль берега, не спускаясь к воде и с интересом оглядывая все вокруг, и ее охватил восторг. Мирослава мало путешествовала, в отличие от своих родителей-археологов. Оказавшись так далеко от дома в таком живописном месте, где конца и края нет самому лазурному цвета морю, ей представлялось, что она великая путешественница, открывшая это самое место, словно первопроходец. Девочке с трудом удавалось следовать своему заданию, а не соблазниться и пойти искупаться. Чуть вприпрыжку она двигалась по узкой тропинке, подставляя теплому ветру лицо, поднимая вверх руки и представляя, как здорово Персею, умеющему летать.

Распустив тугой хвост и чуть помассировав затекший от резинки затылок, Мирослава думала о том, что ее жизнь перевернулась с ног на голову буквально за сутки. Еще вчера вечером она и не подозревала о существовании ведьмовского мира, засекреченного от глаз простых людей. А теперь станет его частью!

Спустившись с большого мыса ниже к берегу по ложбинке, девочка подошла к воде, все же скинув с ног кеды и зайдя в нее по щиколотку. Да, вода была отличной, словно парное молоко!

— И что дальше?

Она, щурясь от яркого солнца, приложила ладонь ко лбу, всматриваясь в горизонт. Ее привлекло что-то белое посреди яркого лазурного моря. Оно возвышалось над водой на несколько метров, отблескивая на солнце.

— Мне туда? Камень посреди моря?

Персей летал над ее головой слишком высоко, чтобы услышать ее неуверенные вопросы. Не раздумывая слишком долго, стянула с себя кофту с капюшоном, оставаясь в майке и шортах и надеясь, что ей хватит сил доплыть до цели.

Вода манила, а ее волны словно шептали зазывные слова:

— Давай… Иди к нам… Мы поможем тебе…

Пройдя в море по пояс, ловко нырнуло под воду, с опаской открывая глаза. Мирославе даже не приходилось сильно грести, ибо ее подхватили волны. Подводный мир был спокоен и степенен. Вокруг изредка проплывали голубые медузы с длинными щупальцами, в песке и под камнями, покрытыми пушистыми зелеными водорослями, прятались крабы и моллюски. Кажется, будто она плыла уже долго, но дыхание пока не заканчивалось. Как не наступала и паника о том, что можно вскоре захлебнуться от нехватки кислорода в легких, и пасть совсем не храброй смертью на это прекрасное дно.

Не успела Мирослава об этом подумать, как все решила всплыть, когда легкие слегка сдавило под давлением. Отплевываясь и откашливаясь, девочка пожалела, что распустила волосы, которые теперь лезли в глаза и сильно запутались. Она крутнулась вокруг себя, с удивлением обнаружив каменистый берег, что находился просто посреди моря. Там сзади остался остров с золотистыми пляжами. И находился он очень далеко, не меньше двухсот метров отсюда! Вот это да!

На каменистом берегу возвышалась скала из известняка, а также, возможно, из мрамора, о чем говорил ее светлый оттенок. И вот удивление — верхушка высокой скалы была покрыта снегом! Да-да, настоящим снегом, который не таял в жару и переливался миллионами снежинок!

Встав от скалы в нескольких шагах, Мирослава закрыла глаза. Залезть на скалу, высота которой превышала несколько десятков метров — было бы настоящим актом самоубийства. На берегу не было ни одного камня, который бы хоть как-то напоминал то, что она ищет, поэтому с вероятностью почти сто процентов — это был Алатырь! Девочка опустилась на колени и уперлась в камни скалы рукой, решив взять передышку.

Сильный порыв ветра заставил Мирославу покачнуться. Открыв глаза, она не поверила своему увиденному. Минуту назад, когда она только плыла к этому каменному айсбергу, ярко светило солнце, а море было спокойным. Теперь же небо заволокло темно-синими тучами, а волны доходили почти до самых ног Мирославы, норовя смыть ее отсюда. Земля задрожала, от чего девочка вцепилась в выступ на скале, пытаясь не свалиться в бушующее море.

В тот же миг в расщелине скалы появился яркий голубой свет, осветивший того, кто посмел ее разбудить.

Мирослава, поняв, что бежать не имеет смысла, просто поднялась на дрожавшие от страха ноги, прямо уставившись на свет, напоминающий радугу. Радуга появилась в пасмурную погоду, когда скрылось солнце! Еще одно чудо!

— Мне нужен Алатырь-камень! Меня зовут Мирослава Морозова!

Расщелина в скале стала больше, образуя собой проход. Потрогав пальцем воздух в проходе, девочка ощутила тепло, исходящее от радужного света, а потом шагнула внутрь. Два шага, и она вышла с другой стороны каменного острова, ослепленная ярким солнцем.

Мигом все стихло. Вода, только что бурлившая и выходившая далеко за пределы кромки островка, успокоилась и, мирно шепча что-то на своем языке, продолжила спокойно омывать камни нежными волнами.

Персей, не спросив разрешения, сел на плечо девочки, вцепившись своими когтями ей в кожу.

— Забери письмо, — каркнул ворон, направив глаза-бусины на расщелину. Девочка, все это время пытаясь понять, как так быстро изменилась погода, развернулась, и на дрожащих ногах подошла ближе, увидев, что проем уже затянулся, а в небольшой щели вставлен свиток. Встав на носочки, потянула его на себя. Ворон поднял одну лапу и дернул нитку, не став ждать, пока его спутницу отпустит тремор рук.

— И что? Это все испытание? — от чего-то дрожа, спросила Мирослава, заглядывающая в свиток.

— Пхкар! А ты хотела схватки со львами? — ворон громко закаркал, явно насмехаясь, а потом стал читать:

«Морозова Мирослава

Михайловна!

Вы зачислены в славянскую школу магии Ведограда!

Алатырь-камень определил в вас такие черты как: свободомыслие, упорство, критическое мышление, самостоятельность, эгоцентризм, воля, храбрость, развитая интуиция.

Распределены в ярилину общину.

Магический перстень ученик может заказать заранее до приезда в школу, но это необязательно. В первые дни учебы все ученики отправятся на Чеканный двор, где индивидуально под них наши чеканные мастера изготовят изделие. Ожидание составит максимум сутки.

Оплату за изготовление магического фокусировщика, питание и проживание на себя берет школа.

Список необходимых к самостоятельному приобретению вещей см. в Приложении 1.

1 сентября к 8:00 все поступившие ученики должны явиться к Навьим воротам на горе Манарага. Ваш фамильяр-путеводитель поможет вам добраться до места сбора поступающих.

С уважением, заведующая ярилиной общиной, Поднебесная Ирина Александровна.»

— А кто мой фамильяр? — задумчиво спросила девочка, сворачивая обратно в трубочку свиток. Она прочитала послание несколько раз после того, как его озвучил Персей, постоянно сбиваясь и начиная заново.

— Я, кто же еще, — каркнул ворон и хрипло засмеялся. Мирослава почувствовала, что от этого смеха у нее побежали мурашки. — Каждому ученику был направлен ворон, сорока или снегирь. Если у того уже есть свой фамильяр, то направленный путеводитель только сопровождает на поиск Алатырь-камня. Если же семейный фамильяр отсутствует, то прибывший путеводитель может сам принять решение, остаться ему с учеником или нет.

— И ты решил со мной остаться? Почему? — удивилась девочка, с которой все еще стекала вода. Она глянула на снова ставшее спокойным море, раздумывая, получится ли у нее доплыть обратно до берега.

— Так захотел, — ворчливо каркнула птица и, вспорхнув, подхватил длинными когтями майку девочки. Хлопнув крыльями, ворон тотчас перенес их двоих обратно домой к бабушке Серафиме.

ᛣᛉ

Дни летели с бешеной скоростью. С того момента, когда Персей перенес Мирославу домой после обряда Инициации в село Славенки, прошло уже почти два месяца. Июль, такой жаркий и душистый, пахнущий ягодами и медом, промчался мимолетно. Следом и август, чьи ветра пахли осенью и хлебом, поля окрасились золотом созревших посевов, а леса и поляны — грибами, подходил к своему завершению.

К слову, надо сказать, что их село, как узнала девочка по возвращении после ее зачисления в Ведоград, в последние годы активно заселялось ведьмовским сообществом, которое когда-то уже здесь обосновалось. Но во времена революции из-за гонений вынуждено было скрываться в более дальних уголках страны.

Еще несколько лет назад можно было наблюдать на улицах поселка сплошные развалины да убитые временем постройки. Теперь же село Славенки признано одним из самых красивых поселений в России.

Особняки 18–19 веков реставрировались один за другим. Восстановили и церковь Вознесения Христова 1750 года постройки, что несказанно порадовало местных жителей. Став музеем русской сельской жизни, село стало привлекать туристов, желавших посмотреть воочию, какой была жизнь несколько столетий назад. Живописный ландшафт, обилие зелени и красивая архитектура соединились в этом поселке в единое целое.

История поселка Славенки началась в далеком пятнадцатом веке. Было известно промыслами, шумными ярмарками-базарами, раскольниками, «хождением в народ» и талантливыми людьми. Например, в их поселке когда-то давно родился мастер, сумевший отреставрировать в одиночку без страховки шпиль на башне одного дворца.

— Как это, без страховки? — удивленно спросила Мирослава, когда бабушка закончила свой рассказ. Они сидели во дворе, в беседке, наслаждаясь прохладой вечера после жаркого августовского дня. Серафима Николаевна попросила Кузьму достать старенький запыленный самовар и подать чай.

— А вот так, — загадочно улыбнулась та ей в ответ и перелила чай из кружки в блюдце.

— Погоди, он тоже был непростым мастером? — высказала догадку девочка, не успев донести блюдце с чаем до губ.

— Может, он был просто талантливым и смекалистым, внучка?

— О! Просто я теперь всех принимаю за… кхм… — сконфузилась Мирослава и тут же встрепенулась. — Ба, а ты тоже училась в Ведограде?

— Училась, — с грустной улыбкой кивнула женщина, и на ее лице, казалось, пролегла вся горечь ее жизни. Только делиться ею с внучкой она не была готова. — Очень давно.

— А в какой общине? — Мирослава, будучи легкомысленной особой, не заметила изменения в настроении бабушки.

— Да в той же, что и ты будешь. На ярилиной.

Мирослава которую неделю донимала бабушку расспросами, но та ни в какую не хотела рассказывать подробности, отмечая, что внучка и сама скоро все узнает.

Катерина, к удивлению Мирославы, не стала расспрашивать об ее отсутствии, будто бы совсем этого не заметила. Родители еще весной купили ей путевку в оздоровительный лагерь Артек на берегу Черного моря, и девочка, махнув подруге рукой, собрала чемодан и умотала оздоравливаться. Мирослава расстроилась, оказавшись в вынужденном одиночестве, и даже не пыталась это скрыть.

Подруг в Славенках у нее больше не было, а Женька после своих военных сборов без устали помогал матери обрабатывать засаженное поле: он снова был наказан за то, что почти упустил стадо коров, которое должен был пасти, а сам вместо этого умыкнул на речку. Поэтому девочка подумала, что так даже будет лучше: без лишних расспросов и лжи она и сама преспокойно уедет учиться в Ведоград.

— Конец лета уже близится, надо бы в Москву съездить, — бабушка поставила блюдце с золотой каемкой на покрытый цветастой скатертью стол.

Девочка удивленно приподняла бровь, округлив свои пазорьи глаза.

— Ну что ты удивляешься? Надо бы купить все по списку из того, что тебе надо взять с собой в школу.

— И когда поедем? — подпрыгнула на месте юная ведьма, воодушевленная предстоящей поездкой, но тут же нахмурилась. — И где это в Москве можно купить все то, что указано в свитке?

— Есть пара местечек, — подмигнула Серафима Николаевна, а ворон, сидящий все это время на столбе забора рядом с ними, мерзко хихикнул, словно предвкушал скорую поездку.

ᛣᛉ

Выйдя из метро и поддерживая за руку бабушку, которая, к слову, наотрез отказалась использовать свое ведьмовское право на перемещение с помощью шерстяного порт-клубка. Из-за этого они воспользовались привычным наземным способом передвижения — поездом, и направились в сторону их цели.

День был теплый, и многие жители, и гости столицы решили провести последние летние деньки с пользой, посетив историко-культурный центр Москвы — Измайловский кремль.

Направляясь прямо к развлекательному центру по пешеходному мостику, девочка задумчиво нахмурилась. Она с родителями родилась и росла в Санкт-Петербурге, но и в Москве бывала частенько. Поэтому девочка ожидала, что бабушка приведет ее к какому-то более историческому и значимому месту, старинной крепости или собору; предсказуемо было полагать, что Красная площадь могла быть тем местом, служащим переходом от мира простецов к ведьмагам.

Но она никак не предполагала, что они выйдут к построенному буквально несколько лет назад Измайловскому кремлю, выглядевшему настолько помпезно, что трудно было подумать, что цари прошлого здесь никогда не бывали.

Однако надо было отметить, что внешний вид Кремля поражал воображение. Он будто бы сошел со страниц русской народной сказки. Композицию составляли деревянные терема и белокаменные палаты, выполненные в духе русского зодчества семнадцатого века.

Подойдя ближе к входу и встав в длинную очередь около больших ворот, Мирослава пыталась оглядеться. Неужели среди тех, кто ее окружают, тоже есть маги? Когда девушка на кассе спросила у Серафимы Николаевны сколько билетов на вход ей надо, та в ответ протянула руку с перстнем. Камень немного засветился, а девушка, ничуть не удивившись, просто кивнула и указала им на вторую дверь, которой, Мира могла поклясться, минуту назад здесь еще не было.

Бабушка с внучкой вышли через потайной проход по брусчатке на площадь, именуемую Велесовым Купищем. Первое, что бросилось в глаза — изобилие цветов на одежде, а также ее разномастный стиль. Красный, желтый, зеленый, синий, розовый — от ярких красок рябило в глазах. Вот мимо Мирославы прошла стройная женщина в длинной и объемной красной юбке до пола, а сверху на ней была надета белая шелковая рубаха с широкими рукавами. А вот молодая девушка в узких черных брюках и приталенном пиджаке-мундире с эполетами. Но и у той, и у другой в одежде была яркая вышивка в виде крупных букетов цветов, такой же орнамент был на любимом платке у Серафимы Николаевны, обрамлявшем худенькие плечи женщины.

Вообще одежда у местных была странной, в ней виднелись переплетения между обычной одеждой простаков. Сюда можно было отнести современные кроссовки с орнаментальными вставками из хохломы, укороченные бомберы с цветастыми рукавами, лосины с руническими лампасами, подписи на одежде, выполненные вязью, а также девушки любили носить кокошники в виде ободков на разный лад. Красота, и совсем не смотрится безвкусно!

Громкая колоритная музыка, прямо говорящая, к какой культуре она принадлежит, разливалась ритмичными мотивами по всей площади. Мирославе она напомнила те песни, которые они с Катей запевали на праздновании дня Ивана Купала.

По краям площади были разбросаны небольшие лавочки и магазинчики, торгующие всем, начиная от зачарованных плетеных корзинок, кукарекающих петушков-леденцов и заканчивая серьезными артефактами. Правда, значение самого этого слова Мирославе было непонятно.

У края Купища был небольшой прудик, фонтан, уличные кафе и тенистые зоны отдыха с лавочками. Вывески магазинчиков кишели разнообразием: «Ведьмаговский антиквариат», «Аптека медзнахаря», «Лавка современных ступ и метел», «Волховские книги от А до Я», «Военмагторг», магазин обуви «Сапоги-скороходы», «Ателье ведьмы Ламановой», Зоомаг «Ешкин кот». Да что говорить, тут даже были залы для бракосочетания! И там, и тут продавцы зазывали народ в свои магазинчики громкими короткими стишками. Так один торговец из лавки «Современных ступ и метел» кричал:

Что душа твоя желает В лавке ступ ты враз найдешь! Дабы не стоптать сандалии, На метле взмывай за небосвод!

А с противоположного конца площади из магазина обуви отвечали:

Зачем тебе метла, дружок? Коли ходишь без сапог! Ты сначала приобуйся, А потом к метле ты суйся!

Гомон и веселые крики немного шокировали Мирославу, первый раз попавшую в такое место: ей казалось, что она очутилась на съемочной площадке, где работали над историческом фильмом. Стараясь не отставать от бабушки, юная ведьма была слегка напугана новой обстановкой.

— Ничего, привыкнешь, у наших вся душа нараспашку, — заметила Серафима Николаевна состояние внучки.

— В Ведограде так же шумно? — спросила Мирослава, отходя чуть вбок, чтобы не задеть бегающих туда-сюда маленьких ребятишек.

— По-всякому бывает.

Уточнить как это «по-всякому» Мирослава не успела, они уже зашли в книжный магазин. Снаружи магазинчик выглядел маленьким, но зайдя внутрь, покупатель попадал в просторное помещение с потолками под пять метров. Все пространство было заставлено стеллажами, набитыми книгами. Из-за одного из стеллажей к ним навстречу вышел низкий лысоватый мужчина. Он вытащил пенсне на цепочке из нагрудного кармана жилетки и нацепил его на переносицу.

— О, верно ли я догадываюсь, что ко мне зашла юная ученица магической школы?

Мирослава, которую бабушка обнимала за плечи, кивнула улыбающемуся мужчине.

— Прекрасно, — кивнул тот в ответ. — О, башка моя дырявая, простите за невежество, я не поздоровался. Макар Анатольевич Буквоедов, добро пожаловать в мой книжный рай!

Он развел руки, словно стараясь охватить все пространство своего детища. Девочка, услышав такую фамилию, тихонько прыснула, сжав губы и пытаясь не засмеяться.

— Здравствуйте, — кивнула в ответ хозяину лавки Серафима Николаевна, загораживая собой внучку и скрывая ее неприличное поведение. — У нас тут список, надо приобрести нужные учебники, Мира в этом году поступила в Ведоград.

Пожилая женщина протянула продавцу свиток, тот, в свою очередь, даже не глядя, пошел вдоль рядов.

— Ведоград? Какая умница! Итак, учебники по русскому языку, литературе, истории, высшей арифметике, магогеографии и иностранному, который выберете, школа выдает сама. Вам необходимо приобрести только те пособия, которые потом остаются в вашей домашней библиотеке. Итак, вам нужны книги по «Звездологии», «Зельеделию и отвароведению», — он махнул рукой, и нужные книги выплыли с полки, плывя по воздуху рядом с ним. — «Гербологии и травничеству», — следующий учебник лег поверх предыдущих. — Пособие по «Превращениям». Так, где же он у меня лежит, а, ну конечно! «Колдоведение» и «Существа славянской мифологии»! — он глянул в свиток, сильно щурясь. — И последнее — «Славянские заговоры»!

Он махнул рукой, и стопка книг тихонько плюхнулась на прилавок. Мирослава заворожено ходила вдоль рядов, пока бабушка общалась с продавцом. Помимо учебников здесь продавалась литература для дополнительного по разным направлениям, будь то алхимия, домоводство или основы по зверомагии. Также здесь было огромное количество художественной литературы, как магической, так и авторов-простаков.

То, что ведьмаговское сообщество допускало такую литературу в свой мир, уже говорило о том, что никакого недружеского настроя к простецам здесь нет. Значит, в школе тоже должно быть попроще тем, кто до определенного момента и не подозревал о своих способностях.

Серафима Николаевна легко взяла приличную стопку книг, перевязанную крепкой бечевкой, и вместе с внучкой вышла на улицу. Шум ярмарки, так тщательно заглушаемый в тихом книжном магазине, вновь взял главенство и прорвался в сознание.

Дальше Мирослава с бабушкой зашли в другие уютные лавочки, одна из которых предлагала разнообразие ступ. Там они взяли одну большую ступку (размером со средний чугунок) и пест, но не чтобы летать, как сначала предположила девочка, а для приготовления зелий и измельчения трав.

Еще были куплены набор ножей, мраморная разделочная доска, комплект стеклянных колб, одни замагиченные цифровые весы с предельной точностью, контурные карты для магогеографии, звездологические карты и атласы, а также кипы свитков для конспектов и перьевые, декорированные настоящими перышками, ручки, уже заправленные чернилами.

Еще продавец посоветовал взять с собой дополнительно набор для выведения грязи и исправлений. А что, дельный совет!

С удивлением обнаружив, что на Велесовом Купище есть магазинчики с одеждой простаков, хоть та и отставала от последних трендов, Мирослава решила немного обновить гардероб. За лето она выросла, поэтому теперь переживала, что просто не натянет на себя старые кофты и джинсы. Только вот брала все привычное, не решившись приобрести то, что носят современные ведьмаги. Для нее это было слишком ярко.

Школьную форму, в том числе и зимнюю, школа обещала выдать сама по прибытии учеников на обучение, что обрадовало девочку, не любящую примерять на себя вещи в душных примерочных. Надо было только заранее отправить мерки и оплату в швейный отдел на Малахитный проспект Ведограда.

Пока Серафима Николаевна отошла в аптеку знахарей, чтобы пополнить свои припасы, Мирослава села на лавочку недалеко от местного пруда. С берез уже сыпались пожелтевшие листья, намекающие на приближение осени. Поставив аккуратно около ног все холщовые сумки с покупками, девочка устало откинулась на деревянную спинку скамьи.

Нет уж, домой они будут возвращаться по-ведьмински, еще одной поездки на поезде, а потом и на автобусе по убитым дорогам она не пожелает ни уставшей за день бабушке, ни себе.

— Смею напомнить, — раздался скрипучий голос где-то сбоку, — что надо бы запастись и мне кормом вплоть до зимних каникул.

Мирослава подскочила на месте и положила руку к колотящемуся в бешеном ритме сердцу. На спинке лавочки по ее правое плечо сидел Персей.

— Ты если меня еще пару раз так напугаешь, то тебя и кормить некому будет!

Ворон недовольно каркнул и отвернул голову, чуть распушив холку.

— Кузьма уже собрал тебе корма, не переживай.

Отблагодаришь его лично! Вы, как я заметила, нашли с ним общий язык, — юная

ведьма села обратно на прежнее место и поправила задравшуюся футболку.

Персей глухо засмеялся.

— Кузьмич потешный, много у него за жизнь историй накопилось, — хихикал ворон, чуть кивая головой.

— А сколько ему лет? — вдруг спросила Мирослава, никогда до этого не задававшаяся этим вопросом.

— Да уж больше, чем мне.

Девочка снова посмотрела на гордо восседавшую рядом птицу.

— А я будто знаю, когда ты родился!

— Кар! — непроизвольно выкаркнул ворон, будто не мог быстро переключаться с человеческого языка на птичий. — Тьфу, ну Горбачева застал.

Мирослава снова подскочила с места.

— Тебе что же, лет сорок? Да моему папе… Сколько же ему

там… Обалдеть, в общем!

— Молодняк, — гордо заявил Персей и снова зашелся каркающим смехом.

— А Кузьме сколько все же, как думаешь?

Ворон призадумался.

— Много. Он и сам не помнит.

— С момента постройки дома он с нами живет, это уже лет сто семьдесят как, а до этого его с собой из Петербурга мой дальний прадед привез, Алексей Петрович его звали, — влилась в разговор подошедшая Серафима Николаевна. Ворон присвистнул, а Мирослава хихикнула, глядя на птицу, а потом повернулась к бабушке.

— А тебе сколько, ба?

Старушка вздохнула, качая головой.

— Дожили! Родная внучка не знает, когда у бабки именины!

Мирослава чуть стушевалась.

— Ну почему, я знаю, первого мая. Я год не знаю. Персею вообще больше сорока, а выглядит… А сколько птицы вообще живут?

— Так, милочка, ты еще кукушку позови узнать, сколько мне осталось, а то я, по-твоему, уже перелетал свою норму, — обиделся ворон.

— А кукушки тоже умеют разговаривать? — удивленно спросила Мирослава, глядя то на бабушку, еле сдерживающую смех, то на птицу.

— Тяжко тебе придется с таким крохотным мозгом в таком большом ведьмаговском мире… — вставил колкость Персей, качая головой, за что тут же был скинут со скамейки ловким ударом костыля Серафимы Николаевны.

— Всего семьдесят девять лет мне, — закончила этот нелепый спор женщина и, не замечая шокированного взгляда внучки, бодро встала со скамейки, планируя завершать их плодотворную поездку и возвращаться домой, в любимые Славенки.

====== Рукопись третья ======

Комментарий к Рукопись третья Трек Любэ — Заря https://t.me/griffindor777/1815

Портреты персонажей и форма https://t.me/griffindor777/3033

глава отредактирована под оридж 26.10.23

ᛣᛉ

— Утро добрым не бывает, — раздраженно думала Мирослава, пробираясь сквозь густые заросли и кустарники. Ветки царапали лицо, кроссовки промокли, под ногтями застряла грязь, а штанины спортивного костюма были облеплены колючками.

Несколько часов назад, попрощавшись с бабушкой и Кузьмой, девочка очутилась в лесу с помощью маглокации. Именно так обозвал этот процесс Персей. Он схватил Мирославу за ткань кофты, и буквально спустя пару неприятных мгновений они уже были далеко.

Здесь, где бы она ни была, в отличие от Ярославской области, которую они покинули в три часа утра, уже разыгрался тусклый рассвет.

Мирослава бродила по лесу, окутанному густым и непроглядным туманом, уже пару часов, смутно ощущая странное чувство внутри. Тревога. Вспо-миная свое первое знакомство с нечистой силой в бабушкиной бане, девочка боялась не голодных волков, которые здесь бродят, а чего похуже. Допустим, лешего. Не решаясь упоминать духа леса вслух, она шла туда, куда ей казалось идти правильно. Персея видно не было, он все еще был обижен за упоминание его бальзаков-ского возраста.

— Подумаешь, — бурчала себе под нос Мирослава, — какие мы нежные. Кризис среднего возраста у нас! Ни подкатить, ни подъехать прям! — она подобрала с земли большую шишку и кинула ее куда-то в даль.

Ее поход осложнялся тем, что чемодан приходилось тащить за собой. Колесики уже отломались, поэтому юная ученица Ведограда просто тащила его по земле, собирая им всю грязь, колючки и ветки. Некогда ярко-желтый чемодан, обклеенный отцом наклейками из разных стран, сейчас был чумаз и неузнаваем.

Остановившись, она глубоко вдохнула. Местность отличалась неровным ландшафтом, идти мешали торчащие на земле корни деревьев и растущие близко друг к другу кустарники, которые из-за молочного марева нельзя было заранее разглядеть. А что, если она не успеет найти школу до назначенного времени?

Еще раз судорожно вздохнув, Мирослава все-таки улыбнулась. В ее памяти всплыл текст песни папиной любимой группы. Михаил Морозов все детство дочери слушал их репертуар, а порой и сам поигрывал на гитаре их песни. Сейчас же и Мирославе вспомнилась одна из них, от чего она провела параллель между текстом и самой собой.

— Я иду по стране старорусским маршрутом… безоблачным утром… и что-то там первой зарей… — под нос бубнила себе девочка, не помня наизусть всего текста, сбивая себе дыхание, но уперто пробираясь дальше сквозь густые кустарники, царапая ими себе руки и щеки. — А-а-а заря, заря, заря-я-я-а…

Не успев допеть припев, Мирослава услышала хруст веток где-то сзади и замолкла. Резко обернувшись и всмотревшись в зеленую чащу сквозь туман, попыталась понять, кого это к ней несет, и сделала пару шагов назад. Шевеление становилось все ближе и громче. Подхватив чемодан и решив убираться отсюда подобру-поздорову, девочка уже собиралась повернуться и побежать в намеченном направлении, как на нее, словно из ниоткуда, резко появился человек.

— Бежим! — во все горло закричал какой-то мальчишка. Видимо, как и Мирослава, он искал вход в Ведоград. Иначе что еще делать подростку в глубокой чаще леса на рассвете?

Темноволосый худощавый паренек, одетый в некогда выглаженные белую рубашку и черные брюки, держал в руках свой старомодный коричневый чемодан и, пробегая мимо остолбеневшей Мирославы, сбавил шаг. Мигом схватив ее за руку, потащил девочку за собой.

— Давай же, бежим, он нас догонит!

Мирослава припустила следом, тяжело дыша и периодически оглядываясь назад, безуспешно пытаясь увидеть того, о ком говорит ее спутник. Парень, заметив, что чемодан «напарницы по несчастью» затрудняет их бегство, легко подхватил его одной рукой.

— Эй, подожди… ой… от кого мы бежим? — спотыкаясь и задыхаясь от нехватки воздуха, по слогам кричала Мирослава.

— Да от лешего же! Если попадемся ему, он нас точно дальше от школы уведет, тогда опоздаем и все, кирдык! Останется только к моему батеньке идти на поклон и пятую точку для ремня подставлять!

Но, как бы парнишка не хотел бежать без остановки, спустя некоторое время дыхалка его все же подвела. Он, пытаясь отдышаться, опустил чемоданы на землю и оперся ладонями о колени, выравнивая дыхание.

Сделав тяжелый вздох, паренек выпрямился и протянул руку своей спутнице, остановив взгляд своих черных, как ночь, глаз на ее, как говорила бабушка: па’зорьи глазищи{?}[пазори — северное сияние]. Она уже ожидала какого-то комментария о них от нового знакомого, но тот просто улыбнулся кривоватой улыбкой, будто у него болели зубы.

— Яромир.

— Мирослава, — пожала в ответ руку девочка, изумляясь такому редкому мужскому имени. Глаза парня были такими темными, что в лесном полу-мраке казались черными. Такими же были и его слегка волнистые, отпущенные чуть ниже ушей волосы. Правильные и острые черты лица и проницательные глаза под густыми черными бровями заставили Мирославу смутиться, хотя парень казался настроенным доброжелательно.

— Вот вы где! Еле угнался за вами, ребятки! — из-за ближайшего куста, сливаясь с ним же, вышло нечто, кутаясь в туманной дымке.

Мирослава, завизжав от испуга, тем самым еще больше испугав и Яромира, подскочила на месте. Все еще держа за руку в рукопожатии парня, ринулась ближе к нему, застыв в объятиях, словно они были старыми приятелями.

— Тьфу-ты ну-ты! Что ни день поступления, то обязательно что-нибудь учу-дять! Кто-то крестом крестить вздумаеть, кто святой водой поливаеть, кто в обмороки падаеть. Не леший я, а чащеброд! Да и имя у меня есть, Бором меня величать. А леший — брат мой. В семье не без… Ну вы и сами знаете, — вздохнул лесной житель после долгой речи.

Выйдя из тени деревьев, Бор встал на тропке, освещаемой тусклыми лучами утреннего солнца. В длинной седой бороде и отросших волосах запутались листья, соломенная шляпа съехала на спину, держась за шею на тонкой веревочке. Стоял он в лаптях, длинная рубаха была подвязана сплетенным из трав поясом.

— Да что ж это такое, не наврежу я вам, говорю же! — вздохнул Бор.

Ребята, все это время стоявшие в обнимку, резко друг от друга отпрянули.

— Ну и напугал ты нас, дедушка Бор! — разорвал тишину Яромир и, слегка поклонившись ему, спросил. — Где штаны-то потерял?

Мирослава хихикнула, оглядев Бора и заметив, что рубаха доходила до колен, а из-под нее виднелись тонкие, но довольно волосатые седые ножки.

— Я удивлен, что вы и сами штаны не потеряли, пока от меня удирали, — не остался в долгу старичок.

— Штаны-то на месте, но сухие ли они, это еще надо выяснить, — не удержалась от шутки над самой собой Мирослава, а через мгновение все втроем уже дружно смеялись над абсурдностью ситуации.

Отдышавшись и вытерев слезы, подростки представились Бору и разрешили ему себя проводить к школе.

— Пойдемте-ка, проведу вас через туман, так и быть.

Оказалось, что идти оставалось совсем недолго, буквально через несколько минут они уже стали замечать, как редеет лес, и вскоре вышли к огромной скале, насчитывавшей около семи хребтов, даже в начале осени покрытых снежным покровом. Здесь было прохладно, да и в лесу зелеными были только дубы, елки и сосны.

Деревья, облачаемые природой по весне в зеленые листья, уже пожелтели и хотели раздеться. У главных ворот, высота которых была около пятнадцати метров, толпились и остальные поступившие, сумевшие выбраться из леса. На первый взгляд все они были одного возраста.

— Спасибо, Бор, — поблагодарила чащеброда Мирослава, но обернувшись туда, где тот только что стоял, увидела лишь пустоту.

— Он не любит большое столпотворение людей, да и открытые пространства тоже, — пожал плечами Яромир. Взяв на себя ответственность за их вещи, он подхватил чемоданы и понес их к взволнованно галдящей толпе. Как только они подошли ближе, постепенно все разговоры стихли, и Мирослава настороженно посмотрела на всех тех, кто смотрел в их сторону.

Ее новый спутник прочистил горло, когда кто-то кивнул ему, будто хотел что-то сказать. Но Яромир только равнодушно кивнул в ответ. Подростки вскоре отвернулись, и разговоры постепенно возобновились. Девочка, посмотрев на черноволосого юношу, вопросительно изогнула бровь, но тот просто пожал плечами.

— Старые знакомые.

Приглядевшись, можно было отметить, что все выглядели так же плохо, как и сама Мирослава: испачканные вещи и обувь, лица и руки поцарапаны. Какой-то парнишка жаловался, что порвал любимую джинсовую куртку, а девчонки крутили под носом руки, рассматривая поломанные ногти и испорченный маникюр. Разговоры, хоть и были взволнованным, были все же тихими: каждый еще не отошел от такого бодрящего и одновременно выматывающего утреннего приключения.

Пока все ждали, когда же откроются ворота, каждый пытался привести себя, как говорится, в божеский вид. Магией домоводства, о которой успела рассказать бабушка, впрочем, как и всей остальной магией, пока никто не обладал, поэтому все чистились вручную.

Будто бы из ниоткуда появились молодые парни и девушки в школьной строгой униформе синего, бордового, зеленого и светло-серого цветов. Каждый подзывал к себе учеников своей общины. Когда пухловатый маг с круглым и добрым лицом обозначил, что собирает возле себя “яриловцев”, Мирослава и Яромир одновременно двинулись в его сторону, улыбнувшись друг другу. Все-таки намного спокойнее, когда ты уже кого-то знаешь!

— Итак, меня зовут Ярославцев Илья Никитич, можно просто Илья. Я ученик четвертого курса, приставлен к вам, как староста первогодок. Объясню, что к чему, где живем, где учимся, когда спатки ложимся, а когда зубки чистим.

Толпа тихонько рассмеялась. Атмосфера была напряженной и похожей на то чувство, когда родители отправляют своих чад в пионерский лагерь. Наспех заполняют документы, отдают санаторные путевки, а дитя стоит рядом и ничегошеньки не понимает. В общем, суета и волнение перед неизвестным. Все кажутся такими чужими и незнакомыми, еще и родных рядом нет…

Илья стал зачитывать списки зачисленных в общину. Когда назвали ее, Мирославу Морозову, она подняла руку, обозначив свое присутствие. Точно так же сделал и Яромир, когда прозвучала его фамилия. По’лоцкий.

— Отлично, — подытожил староста и убрал свитки. — Все на месте. Ровно семьдесят три человека. Сейчас я вас поведу внутрь. Пожалуйста, — он повысил голос и сложил руки в умоляющем жесте. — Повторяю, пожалуйста, никуда не отходите от меня. Разбейтесь по парам и двинемся внутрь.

Дождавшись, пока каждый определится, с кем встанет, Илья еще раз обежал всех взглядом, подсчитывая в уме учеников, и скомандовал:

— За мной, мои маленькие цыпляточки, мама-курочка заботливо отведет вас в ваш… курятник.

Все засмеялись, а Мирослава, коротко переглянувшись с Яромиром непонимающими взглядами, догнала старосту, не сумев вовремя закрыть рот:

— Это что, к четвертому курсу мы все тоже обзаведемся петушиными повадками?

Илья, не сбавляя скорости, обернулся на нее и ответил:

— Даже знать не хочу, на что ты намекаешь, милая барышня, но скажу одно — у нас самая драчливая община, поэтому рукопашные бои я вам одно-значно предсказываю! Мы не молчим, когда нас унижают, а сразу отвечаем, не словом, так делом! Выращу из вас бойцовских петушков, чтобы было на кого хребет оставить. А то ведь растащуть, демоны всякие, из нижних слоев, наши поднебесные своды. Хотя драки и внутри общины не редкость, уж больно мы все активные.

Все шли молча, не понимая, о чем говорит старшеклассник.

— Ай, еще поймете, — махнул рукой довольный жизнью Ярославцев. — К слову говоря, для тех, кто не в курсе — в школе четыре общины, названные именами богов: Сварог, Хорс, Дажьбог и Ярила. Славянские боги солнца, представляющие собой колесо года.

Громадные железные ворота, именуемые Навьими, с лязгом разъехались в стороны. Зайдя внутрь темного, словно тут была вечная ночь, входа в Ведоград, на них опустилась тьма. Мирослава даже замерла на мгновение, а потом, помня, что Яромир идет где-то справа, схватила его за локоть.

Парень вырываться не стал. Вдвоем было спокойнее, потому что идти в полной мгле было неуютно.

— Не пугаемся, это магический переход, держимся все вместе и просто идем прямо, — раздался голос Ильи.

— Почему Навьи ворота? — пискнул в темноте чей-то голос.

— Потому что они заколдованы, как и весь Ведоград. Частично школа принадлежит миру Навь, поэтому это просто переход в другой мир. Но не бойтесь, никакой нежити в школе не выходится!

И в следующее мгновение тьма рассеялась, и перед ними предстало ог-ромное круглое помещение с высокими сводами. На круглой площади, где они сейчас стояли, по ощущениям могло легко поместиться не меньше тысячи человек, поэтому двум отделениям в составе около ста пятидесяти учеников находиться было вполне комфортно.

Поражало совсем не это. В центре площади стоял исполинских размеров дуб, раскидистые ветки которого уходили на десяток метров от ствола. Сейчас дерево выглядело соответствующе времени года: листья на нем слегка пожелтели. На самом потолке, возвышавшемся над головами метрах в тридцати, не меньше, ярко горела сфера, похожая на солнце. Оттенок ее свечения, а также интенсивность зависели от времени суток. Сейчас свет был белый, обозначая утро. Круглая площадь была поделена на шестнадцать равных отрезков, обозначенная каждый своим символом, который в темноте светился флуоресцентом.

— Главный холл школы. Это место называется «Зал Чертогов», часто тут проводятся различные практики, обычно здесь немноголюдно. Сейчас мы выйдем с вами через главный коридор в школьный корпус, если его можно так назвать в привычном смысле. Ибо школьный корпус представляет собой обширную и немного путаную паутину коридоров. Там находятся учебные классы, библиотека, теплицы, грибницы, тренировочные залы, лаборатория, а также медзнахарские палаты и столовая. Только с этого уровня можно выйти к хребтам, так мы называем общинные общежития, Малахитному проспекту, Лысой горе, Заколдованной пуще и другим местам, о которых вы узнаете уже в процессе, — он развернулся и повел юных ведьмагов к коридору, находящемуся слева от входа.

Мирослава шла, сдерживая челюсть плотно сомкнутой, чтобы не показаться неотесанной деревенщиной. Коридор, о котором говорил староста, был необъятных размеров. Около пятнадцати метров в ширину и не менее ста в длину, а в высоту так вообще приходилось напрячь зрение, чтобы увидеть потолок. Свет факелов освещал высоту мраморных стен максимум метров до пяти, дальше была непроглядная темнота. Школьники гулким строем шли вглубь горы, не скрывая свое восхищение ее размерами.

Они дошли до конца коридора, свернули налево, следом направо, прошли по склону вниз, дальше вверх и каким-то необычайным способом вышли на большую лестницу из красно-коричневого мрамора.

Поднявшись по ступеням, Мирослава чуть было не упала, но вовремя схватилась за каменные перила. Лестница двигалась, словно эскалатор в больших торговых центрах.

— Подъем в хребет, а именно в них живут общины, очень крутой и высокий, поэтому лестница зачарована так, чтобы помогать ученикам быстрее подниматься и спускаться, — обратился ко всем Илья. — Направлений лестница не меняет, поэтому можете не переживать, что приедете куда-то не туда, — успокоил их староста, стоя к ним лицом, а спиной по направлению движения.

— Это с условием, что мы не заблудимся еще до того, как выйдем к лестнице, — крикнул какой-то светловолосый мальчишка, тот самый, который порвал свою куртку в лесу.

— На самом деле, заблудиться тут трудно. Можно потерять много времени, чтобы выйти к нужному коридору школьного корпуса, но вот чтобы прям заблудиться… — парень задумался, вспоминая, бывали ли такие случаи на его памяти. — Ничего, немного освоитесь и попривыкнете.

В сумме поездка по лестнице заняла около пятнадцати минут. Если не стоять на месте, а еще и идти самому, то можно сократить это время. Выйдя в длинный коридор, ребята остановились, когда Илья поднял руку и стал говорить:

— Итак, мы подошли ко входу в наш хребет. Называется он “Феникс”, а ученики называют его «курятником». Схема у нас такая: жилые блоки занимают широкие коридоры, в которых стоят книжные шкафы, кресла, столы и настольные игры. Проходя по коридорам, по левую и правую сторону можно увидеть двери с названием комнат. Табличек с именами нет. Запоминайте свою спальню по расположению и названию. В одном блоке две больших спальни на 8-12 человек, общие душевые кабинки, туалеты и купальни, а также небольшая гостиная, комфортно вмещающая в себя всех проживающих блока. В банные дни будете спускаться к Пуще.

Дети волнительно загалдели. Многие из них вообще не привыкли делить с кем-то комнату, но правила школы неизменны.

— Паролей при входе в хребет не бывает. Но есть бесшумные сигнальные чары, они срабатывают тогда, когда кто-то нарушает комендантский час. Он, кстати говоря, у нас с 23:00 до 7:00, попрошу вас в это время нигде по школе не «ползать». Будете отбывать наказание у классрука, ну, или что хуже, у заведующего общиной. Так, что еще… — он почесал лоб указательным пальцем с серебряным перстнем с каким-то темным камнем. — А! Сейчас я зачитаю список, запоминайте название своей комнаты. Будем идти по коридорам, видите свой блок, сразу заходите и располагайтесь. На кроватях лежит ваша школьная форма, у вас есть час, чтобы привести себя в порядок, далее встречаемся здесь и идем дальше по запланированному маршрутом графику, дел сегодня много.

Зачитав списки и открыв дверь, староста повел за собой первогодок по извилистым каменно-деревянным коридорам. Свет факелов отбрасывал теплые пляшущие тени на стены.

Коридоры и правда были неширокие, изредка встречались стол с парой стульев да стеллаж. Когда Мирослава увидела название своего блока на двери, она, отстав от толпы, потащила свой чемодан в сторону, чтобы не мешать остальным. Так же, как и она, отстали еще около двадцати девочек, каждая неуверенно подходила к блоку под названием “Терем”.

Мирослава зашла внутрь вслед за миниатюрной девчушкой со светлыми волосами, выглядевшей младше своих тринадцати лет. Они оказались в большой гостиной, сразу говорившей о том, почему название их блока именно такое. Внутренняя отделка стен сделана из сруба какого-то светлого дерева. Окна возвышались до самого потолка и были завешены кружевным тюлем.

Посреди гостиной росла высокая ива, раскидывая в стороны ниспадающие к полу ветви. В углу комнаты стояла русская печка, облицованная орнаментной кафельной мозаикой. Огонь тихонько полыхал, не давая гостиной остыть. Все-таки они жили в горе, а не в настоящем тереме.

Вокруг стояли мягкие диванчики и кресла, укрытые накидками с народными узорами. На столиках были расставлены вазы с полевыми цветами, а также чайные наборы: самовар и блюдца с кружками, все расписано под хохлому. По бокам гостиной возвышались скалой книжные стеллажи, под завязку забитые разной литературой. Несколько учебных столов с рабочими стульями, корзины для мусора и бумаг стояли рядом вдоль стен.

Гостиная имела второй неширокий этаж-галерею, огражденную только лишь деревянными перилами.

Около высоких окон располагались небольшие ниши с мягкими сидушками, миниатюрными подушками и пледами, где можно было уединиться, посмотреть на природу или просто поболтать по душам. Восторженные вздохи девчонок вывели Мирославу из ступора. На ее вкус тут было довольно мило. В бабушкином доме было не намного современней, поэтому рассчитывать на роскошные убранства она и не думала. Выглядело все очень колоритно и прямо по-русски.

Спальни располагались по две стороны гостиной так же, как и душевые с туалетными комнатами, на каждой стороне их было по пять штук. Большая общая купель, похожая на грот, располагалась за отдельной дверью.

Не став больше задерживаться в общей комнате, Мирослава толкнула дубовую тяжелую дверь, которая, к удивлению девочки, с легкостью и без скрипа открылась. Большая прямоугольная комната с покатым потолком вмещала в себя пять двухъярусных широких кроватей, стоявших параллельно стене, создавая возможность потом закрыться пологом и изолироваться от остальных.

Белое накрахмаленное постельное белье и пуховые перины застелены лоскутными покрывалами. Около каждой кровати стояла тумбочка с настольной лампой и двустворчатый шкаф. Посередине комнаты на толстых коврах расположились рабочие столы, у стен стояли в ряд высокие, под завязку набитые учебной литературой книжные шкафы. Мирослава с удивлением отметила, что ими было заставлено все свободное пространство помещения.

В комнате не было таких больших окон, как в их гостиной, но небольшие форточки на высоте около полутора метров все же имелись, давая возможность изредка проветривать помещение, запуская внутрь свежий воздух. На деревянном столбе кровати были выгравированы инициалы, и девочка неуверенно подошла ближе, пока остальные ее соседки также искали свое спальное место. Поставив осточертевший за долгое утро чемодан около кровати на нижнем ярусе, она устало села на мягкую постель. Как бы сейчас хотелось просто лечь и никуда не идти…

На верхнюю кровать второго яруса та самая миниатюрная девочка закинула свой рюкзак. Девочки собирались в душ и занимали очередь, Мирослава решила идти последней.

— Привет, — тихо, но уверенно поздоровалась ее соседка. — Иванна Линь, — она протянула руку для знакомства.

— Мирослава Морозова, приятно познакомиться.

— И мне!

Решив все-таки не терять времени, она стянула с себя грязные вещи, скидывая их в корзину для грязного белья, которая также была лично ее. Как только девочка кинула туда свой спортивный костюм, вещи исчезли.

— Жалко, такой функции не было у меня дома.

— Ты из семьи простецов? — поинтересовалась Иванна, расплетая свою светлую косу, в которой имелись красные пряди. Интересно, натуральные или крашеные?

— Вообще нет, как оказалось. Моя бабушка и отец тоже заканчивали эту школу, но узнала я об этом только этим летом. Мои способности проявились в мой тринадцатый день рождения, — как на духу поведала Мирослава, чуть смутившись от того, что рассказала больше, чем требовалось.

— Да? И как это произошло? — с интересом посмотрела на нее Иванна, уже прочесывая волосы деревянным гребнем и приподняв широковатые светлые брови.

— В бане на меня напал то ли банник, то ли анчутка во время гадания на Ивана Купала, — усмехнулась Мирослава и, завернувшись в душистое и мягкое полотенце, влезла в тапочки.

Иванна застенчиво улыбнулась и, завязывая на голове аккуратный пучок, тоже стала собираться в душ.

— Значит, ты ведьма.

Мирослава нахмурилась, наконец внимательно посмотрев на соседку.

— А ты разве нет?

— Формально да, но вообще нет… Как тебе объяснить, — Иванна задумалась, закусив нижнюю пухлую губу. Тут Мирослава заметила уникальность ее внешности: ее соседка явно имела не только русские корни. Глаза Иванны были раскосыми и узкими, тем самым указывали на кровь другого народа. Конечно, стоило обратить на это внимание еще тогда, когда девочка назвала свою фамилию. — У нас у каждого свои способности. Учить нас будут по одинаковой программе, однако получаться у нас будет у каждого свое. Если говорить обо мне, — она чуть невнятно произносила слова из-за заколки в зубах, — то мои первые выплески случились через перевоплощение. Не меня, разумеется, это очень сложно, но я превратила свою игрушку в настоящую летучую мышь…

— В мышь? — с испугом переспросила Мирослава, и Иванна рассмеялась, от чего ее глаза превратились в «щелочки».

— Да! В тот день мне хорошенько досталось! Мама их безумно боится! Хотя папа был в восторге! Знаешь, он у меня китаец и почему-то очень обрадовался, когда мне пришло приглашение не только из китайской школы магии, но и от славянской! Он немного… — девочка пощелкала костяшками пальцев, подбирая слова. — … повернут на местной культуре! Мое имя тому подтверждение! Да и себе он взял имя Николай!

Девочки ненадолго замолчали, погруженные в собственные мысли.

— У тебя красивые волосы! Никогда не видела природных блондинов китай-цев, — призналась Мира, держа в руках полотенце и ожидая своей очереди в душ. — Они еще и отливают красным!

— Да! Именно поэтому мне и пришло приглашение на учебу из Ведоград! Гены моей матери проявились наравне с папиными! Представляешь, у него от природы красные волосы! А иначе поехала бы я куда-нибудь в Шанхай, — хохотнула Иванна и, немного осмелев, тоже внимательно всмотрелась в лицо новой знакомой. — Твои глаза! Они чудесные! Никогда таких не видела!

Мирослава смущенно опустила веки, облизав пересохшие и потрескавшиеся после утренней беготни в лесу губы.

— Как бы я хотела, чтобы у меня был обычный цвет глаз. Каждый так и норовит указать на мою индивидуальность, а меня это уже изрядно достало! — улыбнулась яриловка и кивнула на душевую, когда подошла их с Иванной очередь.

После душа и переодевания в выданную им школьную форму разговор продолжился, но к ним уже подключились и другие девочки, живущие с ними на одних кроватях, только сверху. После быстрого знакомства и они рассказали свои истории.

— Мой дед вообще чокнутый, — покачивая головой рассказывала черноволосая и высокая для своих лет Астра. Она, в отличие от миловидной и миниатюрной Иванны, выглядела лет на пятнадцать, не меньше. Ее черты лица были гармоничными: правильной формы зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, благородный нос с небольшой горбинкой, придававший ей некий аристократизм, и острый волевой подбородок. — Когда мне было семь, он решил, что уже пора бы магическим способностям и проявиться. И вот однажды, не долго думая, взял, да и запер меня со связанными руками в горящей конюшне. Вот так, говорит: Астрочка, себя не жалко, так хоть коней пожалей. И ушел.

Все, кто ее слушал, притихли.

— И что было дальше? — с интересом спросила Мирослава, округлив глаза и слабо представляя, чтобы ее бабуля решила не шибануть посохом банника, а наоборот, запереть ее в бане вместе с ним. Ну, чтобы наверняка помогло!

— А дальше я, рыдая горькими слезами, потушила огонь. Лошади — моя любовь, видимо, ради них я способна на многое.

— Да уж, как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных решений, — усмехнулась Мирослава.

— И дед так же сказал, — дружелюбно рассмеялась Астра, рассматривая своих соседок и одновременно с этим заплетая на висках две тонкие косички, вдевая в них различные украшения ловкими тонкими пальцами. — Он хоть и такой дурной, но все-таки многое знает о магии, я его уже давно простила.

— А я начала жонглировать мандаринами прям на новогоднем утреннике в детском саду, — вклинилась в разговор вторая рыжеволосая девочка, представившаяся Ксюшей.

Все посмотрели на нее недоуменно, сразу заметив крепкое телосложение, которое было больше свойственно парням: широкие плечи, крепкие руки и узкие бедра, совершенно не гармонирующие с мягкими чертами на круглом лице. Она пояснила:

— Жонглировала я без рук! Напугала не только своих предков, но и Деда Мороза в лице моей воспитательницы, которая чуть со стула в обмороке не упала. Как рассказывали родители, отдел по регулированию магических выплесков у детей в Беларуси потом всему персоналу и родителям группы в садике память чистил, а мои предки долго привыкали к тому, что у них ребенок с магическими способностями родился.

— Значит, ты владеешь телекинезом? — спросила Мирослава. Ей стало неловко от того, что в отличие от всех, ее способности появились очень поздно.

— Ну что-то типа того, — пожала плечами в ответ Ксюша.

— Я вот еще хотела уточнить, получается, в этой школе учатся не только русские? Ну… то есть… — неуверенно продолжила Мирослава, а Иванна в ответ понимающе улыбнулась. Ответила за нее Астра, которая уже заплелась и сейчас застегивала рубашку на мелкие пуговицы.

— Да, не только. Смотри, система одновременно и сложна, и проста, как и в целом мир. Как бы объяснить… Раньше Российская Империя и Магическая народная империя были одним целым. Но вот в отличие от Российской, Магическая не развалилась полностью во времена революций, а просто стала самостоятельной единицей, претерпев некоторые изменения… Но правительства наших государств поддерживают тесные политические отношения с империей, — говорила Астра, расчесывая густую копну темных волос.

— Ну, а дальше? То есть, где она располагается? — Мирослава закусила губу, подбирая слова.

— У империи нет четких территориальных границ. То есть, фактически у нее есть копия всего того, что имеется у современной России, Украины и Беларуси. Столица сейчас находится в Санкт-Петербурге, хотя до этого была Винета, но город давно исчез…

— Винета? — сейчас даже Иванна удивленно посмотрела на новую знакомую. Астра пожала плечами. — Да, большой и богатый славянский город, но он исчез несколько веков назад. О нем почти ничего неизвестно!

— А можно вопрос? Ведогад — это… не хочу никого обижать! — Мирослава подняла руки в примирительном жесте. — Почему славянская школа? У нас ведь многонациональные государства…

В комнате повисла тишина, присутствующие девочки замерли и все те, кто особо не прислушивался к разговору, с интересом повернули головы. Иванна улыбнулась.

— Не смотри на это понятие с такой точки зрения. Под славянами ведьмаги понимают тех, кто изучает славянскую мифологию, кто владеет так называемой родной магией, кто умеет набираться сил от родной земли и природы. Это образ жизни и менталитет, в конце концов!

— Здесь не делят людей по крови, народности или нации, усвой это! — отчеканила Астра, в упор уставившись на девочку с необычными глазами. Та под таким напором хотела отвести взгляд, но сумела выдержать игру в гляделки. — Просто прими как данность! Империя принимает под свое крыло каждого, но, безусловно, в процентном соотношении в большинстве в ней присутствуют ведьмы и колдуны трех родственных наций — русские, украинцы и белорусы. Мы имеем предков с одной историей, одной мифологией, одним пантеоном Богов, бестиарием. Но также на территории империи есть много магических школ с узкими направлениями в магии в зависимости от принадлежности к той или иной народности. В общем, трудно объяснить двумя словами…

— Мы говорим о восточных славянах, правильно? — Ксюша, которая тоже только-только влилась в новое сообщество, вспоминала азы истории. Астра цокнула языком. Было видно, что ее раздражают такие элементарные вопросы.

— Да! — кивнула Мирослава, подскочив на месте. — А как же поляки, чехи, болгары или хорваты? В общем, западные и южные славяне?

— У них отдельные магические сообщества… — спокойно ответила Иванна, примирительно оглядев каждую, кто смотрел вопросительно. — И они не являются империями, так как они немногочисленны, не пожелали объеди-няться как между собой, так и с нами.

— Девочки!!! Одеваемся и выходим, уже и так все вас ждем!!! — раздался стук в дверь, и все узнали голос Ильи. Он прервал разговор в самом жарком месте. Девочки принялись собираться в ускоренном темпе.

Подскочив с кровати и скидывая с себя полотенце, Мирослава взяла в руки форму, натягивая ее, даже особо не рассматривая. Она решила оставить на потом для раздумий все то, что она будет узнавать в течении этого долгого дня. Хотя уже чувствовала себя полной дурой…

Сделав высокий тугой хвост и сунув ноги в сапоги до колен, похожие на военные “кирзачи”, однако более изящные, она вместе со всеми вышла к месту сбора у выхода из хребта. Увидев Яромира, она улыбнулась, и он махнул рукой, начав движение ей на встречу. Они встали рядом, и у девочки появилась возможность осмотреться и сосредоточиться на их новой форме.

Выглядели они так, будто поступили в военное училище. В ее старой школе были простые правила: белый верх, черный низ, остальное было принципиально неважно. Здесь на них была надета белая рубашка с чуть широковатыми рукавами, на которых синими нитками были вышиты орнаменты и знаки. Сверху идеально по фигуре сидел темно-синий мундир с серебряными пуговицами на рукавах и на бортах изделия, а также серебристыми эполетами, бахромистые шнурки которых весело подпрыгивали при движении.

Вышивка серебряными нитками, изображавшая дубовый лист, красовалась на стоячем темно-синем воротничке, также было по одному серебряному листу слева и справа на груди. Брюки высокой посадки были слегка свободны в бедрах, но сужались к коленям, а внизу были черные начищенные сапоги, достававшие до колен.

Несмотря на строгость формы, смотрелась она на всех шикарно. Сняв с себя разномастную одежду и переодевшись, каждый из учеников старался выровнять спину. Отличием между мужской и женской формой служило то, что крой мундира у девочек был приталенным и расходился чуть шире к бедрам, а у мальчиков крой был прямой и более длинный. Также девочки при желании могли носить юбки, а на замену мундиру и парни и девушки могли надеть жилетку. На улицу же можно было надеть ферязь, такой Мирослава увидела у себя в шкафу. Однако ношение мундира, по словам Ильи, было обязательным, особенно в зимний период, когда в школе было прохладно.

— Тебе идет, — подмигнул Мирославе Яромир. Его черные волнистые волосы длиной чуть ниже ушей были еще влажными, но аккуратно причесанными. Форма сидела на нем идеально. Интересно, она была магически заколдована, чтобы садиться по фигуре того, кто ее носит, или так идеально сшита? Если последнее, то браво портному!

Чуть смутившись, она покраснела. Ей раньше не доводилось слышать комплименты от мальчишек, с которыми она дружила и бегала на речку или гоняла футбольный мяч, пускай даже комплимент Яромира и был сказан скорее для приличия.

— Спасибо, но до тебя мне далеко, — не желая оставаться в долгу, ответила девочка.

Парень улыбнулся и нервно запустил пальцы в волосы, снова их растрепав.

— Итак, мои красавцы, — заговорил Илья, оглядывая толпу ребят. — Как вам ваши комнаты?

Дружный хор голосов в разнобой доложил, что все довольны и претензий не имеют.

— Отлично, — обрадовался староста и хлопнул в ладоши, — если будут какие-то вопросы, то задавайте, лучше все решим на берегу. Девочка, которую Мирослава видела в их комнате, подняла руку.

— Меня зовут Вика, приятно познакомиться! А почему у вас другая форма? — спросила она, когда Илья кивнул ей.

Он опустил глаза на мундир и, секунду соображая, о чем речь, улыбнулся.

— Понял, о чем ты, это, — он ткнул себя в грудь, — так называемые курсовки. Каждый ряд дубовых листьев означает год обучения. Вы сейчас на первом, поэтому у вас один ряд листьев. Я на четвертом. И сразу поясню по поводу курсов! По системе школьного образования, кто-то из вас должен был учиться в седьмом, а кто-то в восьмом, классе так? — ребята кивнули. — Но так как в Ведограде трехуровневая система образования, то есть кто-то учился здесь с первого по шестой класс, где дается прекрасное базовое начальное образование. Потом магическое образование с седьмого по девятый. Первое полугодие десятого проходит дополнительная подготовка и тестирования для тех, кто хочет продолжать учиться. И соответственное со второго полугодия десятого по двенадцатый класс углубленное профильное образование. Поэтому проще каждый новый этап обучения обозначать курсом. В общем, потом поймете.

— Спасибо за ответ, — кивнула головой Вика и встала обратно к своим соседкам. Выглядела она как струна, от чего Мирославе показалось, что она сама выглядит со стороны как горбатая гора. Выпрямив спину, девочка пообещала себе начать следить за осанкой, бабушка уже давно об этом говорила.

После того, как староста ответил на все вопросы, коих оказалось немного, он повел всех первокурсников из хребта в школьный корпус. Их знакомство с Ведоградом продолжалось, а впереди было самое интересное: выбор перстня.

====== Рукопись четвертая ======

Комментарий к Рукопись четвертая Продолжаем знакомство с историей)

Несколько глав будут ознакомительными, так скажем они будут введением, чтобы лучше узнать героев и весь уклад школы. Некоторые моменты по сюжету и занятия будут похожи как в ГП, прошу за это простить)

Эстетика блока «Терем» по ссылке https://t.me/griffindor777/1800

Трек к главе alkonost — ведьма https://t.me/griffindor777/1816

глава отредактирована под оридж 26.10.23

ᛣᛉ

Уже через час дружным строем ребята снова шли по бесконечным коридорам школьного корпуса в необъятную размеров столовую. Она имела два этажа, но построена была с открытой галереей или “вторым светом”, что позволяло тем, кто сидит на втором этаже при желании смотреть за теми, кто сидит на первом. Столы были круглыми, за каждый вмещалось по четыре-восемь человек, но часто ученики сдвигали столы вместе, чтобы большой компании было удобнее сидеть.

Однако на следующем приеме пищи столы всегда стояли на своих прежних местах. Магия это или работа хозяйственных и любящих порядок домовых — загадка. Территориального разделения и закрепления столов за общинами не было, но первокурсников просили садиться рядом, чтобы староста их не искал по всей столовой.

Выглядела она так, словно в царском бальном зале решила накрыть обед и перекусить императорская семья. Богатое убранство было выполнено в стиле барокко. Стены были украшены обилием лепных деталей, высокий расписной потолок подпирали колонны, везде стояли статуи, позолоченные скульптуры.

Очень гармонично смешались две культуры в одном помещении. На белые изящные столики падали скатерти-самобранки, играла веселая славянская музыка, да и общий галдеж голодных учеников не добавлял того самого чарующего аристократизма в столь богатую архитектуру.

Яромир, пригласив с собой того самого парнишку с порванной в лесу курткой, сел за стол вместе с Мирой, Астрой и Иванной. Расстелив скатерть-самобранку, ребята ахнули. Тут же на столе появился борщ, картофельное пюре с котлетой, салат и компот из сухофруктов, а также свежая выпечка, сахар, варенье и самовар для тех, кто захочет выпить чаю.

Сытный обед прибавил настроения, и разговор потек сам собой. Никита, коренастый и светловолосый паренек, имевший курносый нос, весь обсыпанный яркими, бросающимися в глаза веснушками, весело рассказывал, как попав на обряд Инициации, полез сначала искупаться, а потом за пару минут нашел Алатырь-камень.

— А что, я всегда мечтал побывать на Черном море, — смеялся он, пытаясь перекричать хохочущих собеседников, при этом активно размахивал ложкой, держа ее мозолистыми пальцами. — Алатырь-камень не раздумывая сразу отправил меня в ярилину общину.

— Странно, что он не добавил, что ты его доконал, — фыркнул Яромир, криво улыбаясь.

— Думаю, он так думал!

— Бедный камень, он ждал, пока ты наплескаешься, словно утка, прежде, чем к нему подойдешь, — Астра улыбалась во весь рот, слегка щурив черные глаза. Она сидела с ровной спиной, гордо задирая острый подбородок.

Никита беззастенчиво улыбнулся, обнажая белые зубы, а в ответ лишь пожал плечами. Мол, какой есть!

— А когда у тебя день рождения? — спросила у него Иванна, глядя на нового знакомого, что облизывал чайную ложку от малинового варенья. Ее светлые брови, слишком широкие для миловидного девичьего лица, слегка изогнулись, выказывая заинтересованность в разговоре.

Никита, наливавший себе из самовара вторую кружку горячего чая, хитро улыбнулся, только что облизанной ложечкой зачерпывая сахар в сахарнице.

Яромир, все это время внимательно слушавший разговор, расслабленно откинулся на резную спинку стула и незаметно постукивал пальцами по колену. Обменявшись ошарашенными взглядами с девчонками, он вопросительно посмотрел на одногруппника.

— Ты купался в январе в море?!

— Да, мне повезло, что там как раз были туристы и организовывались купели для крещенских ныряний. Ну и я, слившись с толпой, тоже занырнул. А потом уже добрался до камня. Удивительно, море ведь не замерзает! Но как только я ступил в нее, там образовывался лед. И я спокойно дошел до островка.

— Да уж, повезло так повезло, — широко улыбнулась Мирослава, не представляя, зачем ему вообще требовался такой экстрим. Вершинин громко отсербнул чаю, продолжая улыбаться, как блаженный. Поставив локти на стол, простодушно пожал плечами и подмигнул.

— Одичаешь, знаете, если будешь все время жить взаперти!

Подростки снова непонятливо переглянулись, пытаясь сообразить: к чему это было сказано?

— Гоголь, «Мертвые души», не читали?

— Читали…

— У меня была та же история, — согласился с новым одногруппником Яромир. — Имею ввиду замерзающее прям на глазах море.

— И у меня. Я, кстати, тоже январская, — сказала Иванна, за что получила одобрительный кивок от Никиты.

— А я была в конце апреля, похоже, мне одной пришлось самой плыть?! — раздраженно спросила Астра, допивая ароматный чай.

— Я там была в июне, и мне тоже пришлось плыть.

— Благо хоть вода была не ледяной, да и добраться получилось с легкостью. У тебя также?

— Да!

После обеда Илья повел всех на Малахитный проспект на Чеканный двор. Он сразу уточнил, что первокурсники спускаться сюда смогут только с классруками.

То, что предстало перед глазами Мирославы, не могло сразу осесть в сознании настоящей действительности. Спустившись по очередной лестнице на нужный им уровень, они вышли в Зал Чертогов, а затем прошли через огромную арку на проспект.

Сказать, что челюсть Мирославы больше ее не слушалась и плавно опускалась вниз, значит не сказать ничего.

Небо, по которому медленно плыли белые перьевые облака, было синим и освещалось ярким солнцем. Создавалось впечатление, что они сейчас не под сотней метров горного комплекса, а на настоящей городской улице.

— Погода полностью дублирует погоду в Питере: если там моросит дождь, то здесь происходит то же самое, — пояснил для всех удивленных ребят Илья. — Мы называем это место Малахитницей, так удобнее.

Мирослава, родившаяся и выросшая в Санкт-Петербурге, будто оказалась в родном ее сердцу городе на Неве. Широкий проспект уходил то вверх, то вниз, затрудняя движение, но отсутствие машин все упрощало, а ощущение исторического музея под открытым небом сохранялось.

От главного проспекта в стороны разбегались десятки узких улочек, здания на которых росли прямо из горных стен, выступая вперед элегантными фасадами, выполненными в стиле Петербурга. Стрельчатые окна и колонны, обилие декоративных башен, торжественные и гармонирующие между собой архитектурные ансамбли зданий, высота которых разнилась и могла содержать всего два этажа, а где-то достигать все шесть.

В какой-то момент Мирослава, разглядывающая здания, поймала себя на мысли, что обязательно надо заскочить домой, но вовремя вспомнила, что это всего лишь идеальная копия города.

На улицах было много людей, спешащих по своим делам. Вот молодой ведьмаг с огромной кипой бумаг шел рядом с пожилым мужчиной, громко втолковывающим тому какую-то свою теорию по алхимии. А на другой стороне две женщины в юбках до пола громко ругались с хозяином какой-то лавки.

Одним словом, жизнь кипела и шла своим чередом, не останавливаясь. Здесь сдавались здания под аренду жилья, стояли различные питейные заведения, проще говоря, небольшие уютные кафе и шикарные рестораны, а магазинчики с различными товарами так вообще заполоняли половину улиц.

Староста, бегло проведя ребят по главной площади Малахитницы, повел подопечных дальше, уводя их вдоль аллей дальше. Архитектура менялась. Здания стали похожи на высокие терема, на крышах которых крутились на флюгерах кованые петушки и кони. Они будто перенеслись на несколько веков назад, когда еще преобладали деревянные постройки вместо каменных. Но встречались среди них и типичные для тех зданий, что строились не так давно. Колоритно и пестро, аж голова шла кругом.