Проверка на бессмертие (СИ)

v.1.4

— Мне это не нравится.

Лан соглашался с сестрой, но выбора у него не было. Ему не только нужно провести встречу, но и отыграть свою роль, как по нотам. Неудача скажется на всем клане.

Шэнь Лан и Шэнь Фэйлин стояли перед роскошным рестораном в Ванчае. Красивый гонконгский район и одно из самых престижных заведений. Пока вокруг пестрели неоновые рекламы, «Танцующий журавль» обходился сдержанной вывеской и традиционными фонариками из красного шелка.

— Оставайся рядом, — негромко сказал Лан, не отрывая взгляда от сияющего входа в ресторан.

В дверях их встретила приятная молодая женщина, которая держала в руках настоящий список на рисовой бумаге. Она улыбнулась, узнав имя Лана и повела его к забронированному месту.

На первом этаже в центре зала располагался самый настоящий фонтан с живыми карпами, а вокруг примостились столики. Вечер только начинался, но зал уже был полон. Лан скользнул взглядом по присутствующим, замечая несколько знакомых лиц. Банкиры, финансисты, один вроде бы журналист. Лан удивился, заметив по другую сторону фонтана Дэвида Ли, писателя и хорошего знакомого Брайана. Он сидел с симпатичной девушкой, которая, кажется, чувствовала себя неуютно в роскошной обстановке.

После ужина Лан планировал встречу с двумя таинственными хакерами из Нанкина. Ашен всё организует. Фэйлин заявила, что пойдет вместе с ним, и Лан даже обрадовался этому. Встреча будет неформальной, и ему хотелось, чтобы и сестра ненадолго расслабилась.

Лан молча прошел на второй этаж, и нарисованные тушью портреты на пергаментах провожали его со стен. Сестра на шаг позади него, и мягкие ковры скрадывали ее поступь.

Всё в «Танцующем журавле» было настоящим. Они гордились этим, выставляли напоказ, как другие заведения показывали бесконечный неон и нахваливали «новые технологии» выращенного в пробирке мяса.

На второй этаж не проникали суетливые звуки снизу. Пространство разделялось на закрытые кабинки, отделенные друг от друга. И вот здесь «Танцующий журавль» позволял себе технологии: стены из рисовой бумаги пронизывала электроника, позволяющая избегать записи любым присутствующим и обеспечивающая шумоизоляцию.

Ходили слухи, будто в одной из этих кабинок лет пять назад убили главу Триады А Ли. Он чувствовал себя в безопасности, отпустил охрану, а ему всадили пулю между глаз. После этого стал дико популярен узор обоев «кровь А Ли», представлявший собой белый фон с красными брызгами.

«Танцующий журавль» отрицал, что инцидент произошел на его территории, но едва сумел сохранить репутацию. Помогла только поддержка сына убитого главы. Он занял место отца… так что поговаривали, сам же и устроил убийство, заплатив ресторану.

Фэйлин поравнялась с братом. Ее подведенные глаза осматривали помещения, тонкие косички колыхались при каждом шаге. Она казалась спокойной, но Лан знал, что Фэйлин включила все импланты и следила за каждым дуновением ветра.

Обманчиво хрупкая и тонкая, но все знали, что в Гонконге, да едва ли не во всей Поднебесной, сложно сыскать воина лучше. Шэнь Фэйлин с детства тренировалась, а подростком с легкостью вживила себе несколько десятков сложных устройств.

Лан тогда пришел в ярость. Он прекрасно знал, что половина этих штук экспериментальна и только проходит испытания в «Шэньхуне». Ворвавшись к отцу, Лан шипел ругательства и обвинял его. Тот спокойно покачал головой:

— Она сама захотела. Это ее выбор.

Позже Лан убедился, что отец прав. В отличие от него самого, Фэйлин не сомневалась, чему она хочет посвятить жизнь. Она стала верным телохранителем главы клана, его клинком и убийцей.

— Я буду защищать нашего отца.

Никто не предполагал, что тот умрет так быстро, а Фэйлин станет правой рукой брата. Иногда Лану казалось, она может этого не одобрять. Будто он отобрал у нее тот путь, которым она хотела следовать, занял место, предполагаемое ею за отцом.

— Сюда, господа.

Маленькое помещение освещалось мягким светом. Скользнув взглядом по обманчиво тонким стенам, Лан не мог не подумать об алых брызгах крови на светлом фоне.

За низким столом уже расположился тот, с кем Лан не хотел бы встречаться еще некоторое время, пока точно не будет готов… но наверное, он никогда себя таковым не сочтет. Так что почему бы и не сегодня.

Су Юншэн поднялся навстречу Лану, вежливо приветствуя его. Глава «Лунчжимин», который всегда оставался на вторых ролях, пока неожиданно не начал набирать обороты, умело распорядившись капиталом инвесторов. В последние годы жизни отца именно «Лунчжимин» стал одним из основных конкурентов «Шэньхуна».

Неизменно улыбчивый Су Юншэн, с идеально прямой спиной и очками в тонкой оправе. Он намеренно не корректировал зрение, а может, очки и вовсе не требовались, но всегда составляли часть образа. Он походил на доброго дядюшку, но Лан прекрасно знал, как жесток и безжалостен этот человек.

С ним тоже пришел один сопровождающий, как и договаривались. Лан знал его, хотя не помнил имени — и за подобную оплошность тут же себя укорил. Вроде бы один из племянников Су Юншэна.

Вместе с Фэйлин они остались стоять около тонкой двери, когда Лан и Юншэн уселись, чтобы пообедать вместе. Тут же начали приносить блюда, а в носу защипало от навязчивого аромата воскуриваемого благовония — тонкая палочка тлела тут же.

Они ели нежнейшую рыбу с рисом и разговаривали о делах. Витиевато, пространно, не подходя к важному. Обычная встреча, после которой не предполагалось заключать договор, но просто обозначить границы.

— Мне так жаль, что ваш отец рано покинул нас, — сказал Су Юншэн. И это уже походило на основной предмет разговора.

На который стоило вежливо улыбнуться, согласиться, выслушать еще немного приличествующих случаю слов. Лан давно научился делать подобные вещи, не слишком задумываясь.

Дед Лана и Фэйлин управлял «Шэньхуном» в неспокойное для Объединенной Азии время, но сумел сохранить семейную компанию и выстроить сильный клан. Отец больше занялся именно бизнесом. Если до этого «Шэньхун» в основном имели дело с торговлей в разных сферах и недвижимостью, то отец вовремя вложился в набиравшие стремительную популярность импланты.

Как он говорил, тогда все пытались урвать кусок этого рынка. Получилось, конечно, не у каждого, но «Шэньхун» стала сильной корпорацией. А вот многие другие потеряли изрядную долю капитала или даже канули в небытие.

Шэнь Чжуанши запомнился сильным и бескомпромиссным человеком, который всего себя отдавал работе. Как говорили, его смягчала жена, но на самом деле мать Лана участвовала в делах наравне с мужем. Именно она в свое время договорилась с Моранами об услуге.

Они объединили разработки и вместе создали инфолинк — тот самый имплант, который сейчас есть буквально у каждого. Конечно, теперь разные производители, на любой вкус и кошелек. Но первым был инфолинк Моранов и Шэней.

Именно тогда матери Лана и Евы договорились об их браке, хотя дети едва пошли в школу. А вскоре после этого мать Лана погибла в нелепом несчастном случае. Ее последним делом стал как раз имплант Лана, хотя ему вживили электронику гораздо раньше положенного срока. Приживался он тяжело и болезненно, поэтому Лан плохо помнил то время.

Или из-за печали по матери.

Отец часто о ней говорил, никогда больше не встречался с женщинами и хранил верность жене до смерти. Той самой, которая и для Лана, и для Фэйлин стала неожиданностью. Отец предпочел до последнего скрывать болезнь и заниматься делами. Он только сильнее муштровал и Лана, и Фэйлин, лишь незадолго до смерти открыв причину. Потому что он умирал и оставлял «Шэньхун».

Лан плохо помнил похороны матери из-за вечной боли от плохо приживающегося импланта, но там был сыном, который скорбит по матери. На похоронах отца подобной роскоши он себе позволить уже не мог.

Отца называли Великим драконом клана Шэнь. Теперь и титул, и обязанности, и дела компании перешли к Лану. В секретном сейфе отца, который он наказал открыть только после его смерти, нашелся пухлый блокнот, написанный от руки. От руки! В то время, когда вся информация хранилась в цифровом пространстве, отец вел самый обычный блокнот, где каллиграфическим почерком записывал все законные и не очень операции, должников и тех, кто оказал ему услуги.

Отец не доверял такую информацию электронному пространству. Кое-что Лана удивило, другое поразило, обнаружилось несколько неприятных истин — и много-много тайн и компромата на кланы, компании и Триады.

На похоронах Шэнь Лан вел себя не как скорбящий сын, а как новый Благородный дракон клана Шэнь, как глава корпорации «Шэньхун». Этого от него ждали окружающие — и отец. Весь Гонконг смотрел на его прямую спину и оценивал.

— Меня беспокоит, что импланты начали терять популярность, — вздохнул Су Юншэн перед тем, как принесли десерт. — Это может сказаться на всей индустрии.

— Упадок предсказуем, — возразил Лан. — Конечно, новая область сначала развивается огромными скачками, но позже темпы замедляются. Сейчас как раз такое время.

— Это ведь к лучшему для вас.

Насторожившись, Лан ничем этого не выдал и спросил по-прежнему любезно:

— Что вы имеете в виду?

— Будет время взять дела в свои руки в спокойной обстановке.

Сначала Лан никак не реагировал на подобные вещи. Он оказался слишком ошарашен смертью отца и делами, которые разом навалились на него. Потом злился. Теперь прикидывал, к чему клонит Су Юншэн.

Как деликатно утверждали некоторые, «около тридцати — слишком юный возраст, чтобы управлять корпорацией». Другие выражались категоричнее, но за спиной Лана. Он прекрасно знал обо всех разговорах, но предпочитал игнорировать их, иначе они могли поглотить с головой.

— Я работал с отцом всю жизнь, — спокойно ответил Лан. — А все последние годы как его правая рука. Он передал мне дела.

— Разумеется, Шэнь Лан, не сомневаюсь в вашей компетентности. У нас много совместных контрактов, я всего лишь надеюсь, что у вас деловая хватка, как у отца.

Попробовал бы он заявлять такое отцу! Великого дракона слишком боялись и уважали. Лан понимал, что ему еще предстоит заслужить подобное отношение. И не стоит совершать опрометчивых поступков. Его дело сейчас слушать, вежливо кивать — и запоминать. Кто что знает, кто как намерен действовать. Пусть недооценивают его, Лану только на руку.

Он терпеливо молчал, ожидая продолжения. Лан прекрасно знал, что он не такой грозный, не настолько жесткий, как отец. Но его сильные стороны в другом. Отец любил говорить, что он сам — яростный тигр, хищник, который порвет любого, кто встанет у него на пути, но именно Лан на самом деле дракон — обладающий достаточным терпением и мудростью.

Лан не был силен в сравнениях, но точно знал: чем дольше ты молчишь и выжидаешь, тем больше вероятность, что собеседник сам скажет что-то важное.

Оставив тарелки с десертом, официанты бесшумно испарились. Фэйлин у дверей и второй телохранитель застыли, едва ли двигаясь. Аромат благовония стал менее интенсивным.

— Прискорбная может сложиться ситуация, — наконец, сказал Су Юншэн. — Надеюсь, нашему рынку ничего не грозит. Я слышал, стали появляться мелкие компании, которые обслуживают импланты едва ли не задаром.

— Правда? — вежливо уточнил Лан.

— Вы не хуже меня знаете, что содержание большинства имплантов требует финансовых вложений или высокого соцрейтинга. Если люди перестанут тратиться, мы потеряем значительную часть прибыли.

— Не думаю, что это так, — сдержанно сказал Лан. — Цена на диагностику и комплектующие слишком завышена. Мы ничего не потеряем, если сделаем содержание имплантов дешевле.

— Это официальная позиция «Шэньхуна»?

— Это политика, которую начал мой отец, и я намерен продолжить. Я знаю, он присылал вам отчеты наших аналитиков.

Брови Су Юншэна чуть приподнялись. Документы считались секретными, и Лан вправду не знал о том, что отец посылал их Су Юншэну — но об этом было написано в блокноте.

— Я говорил вашему отцу, что он ошибается, — сухо сказал Су Юншэн. — Это опасная ситуация на рынке.

— Я поддерживал инициативу отцу и собираюсь делать это впредь.

На самом деле, предложение исходило именно от Лана. Отец всю жизнь был бизнесменом, который получал удовольствие от высотного офиса, парящего над городом, от акций и интриг в советах директоров компаний. От полулегальных сделок.

Часть из этого Лан тоже любил, но не меньше обожал взять скоростной байк и отправиться вглубь города. Или проникнуть в сердце злачных заведений Коулуна. Узнать, как живут люди, не заключенные в оболочку офисов, близких к облакам.

Импланты были у всех. Без них скоро станет невозможно жить — они или нейровещи, которые использовал сам Лан. Проблема с имплантами заключалась в том, что иногда они сразу приживались. Да и потом требовалось обслуживание, как обычное медицинское. А порой они попросту ломались.

Люди, подобные Су Юншэну, вызывали личного врача, который почти безболезненно заменял неработающий имплант на новый. Так поступал и сам Лан: последняя игрушка Ашена Сона категорически не хотела приживаться, хотя раньше у него проблем не возникало. В итоге врач Шэней, Юй Синь, неделю колол Ашену какую-то сыворотку.

Лан, как и отец, следил, чтобы подобные услуги оставались доступны любому в клане Шэнь. Но обычные горожане зачастую не могли себе позволить визит к врачу, не то что какие-то дорогостоящие средства или диагностику. Их инфолинки барахлили и передавали помехи, глаза порой начинали переключаться на черно-белое виденье.

Лан видел простого рабочего, который захлебнулся собственной кровью: фильтр дыхания, чтобы не беспокоиться о смоге, долго барахлил, а потом окончательно вышел из строя из-за нагрузки.

Да еще новомодный соцрейтинг: при низком уровне он не позволял ставить определенные импланты, и люди попросту шли на черный рынок.

Когда-то и сам Лан мучился с имплантом. Пусть тот являлся экспериментальной разработкой, но проблемы всегда одни и те же. Это при том что к услугам Лана были новейшие разработки, и всё равно он хорошо запомнил постоянную боль, пока имплант не прижился.

Это Лан убедил отца, что обслуживание должно стать дешевле. Доступно всем. Иначе пока в сияющих офисах меряются красноречием, сканируя собеседника, люди на улицах мучаются от боли.

Конечно же, не все поддерживали политику «Шэньхуна».

— Я слышал о небольшой фирме, — продолжал Су Юншэн. — Не помню названия… она позиционирует себя как благотворительную организацию. Оказывает бесплатные услуги по обслуживанию имплантов в бедных районах. Гм, как же ее… вроде бы такое интересное название. «Кувшинки».

Он в упор посмотрел на Лана, и тот спокойно ответил на взгляд, хотя для этого пришлось призвать на помощь всю выдержку. В очках Су Юншэна отразилось лицо Лана.

Он знал. Су Юншэн точно что-то знал! «Кувшинки» — компания, которую организовал сам Лан через подставные фирмы. Отец, конечно, был в курсе и одобрял, хотел посмотреть, что из этого выйдет. К сожалению, не успел увидеть.

Кувшинки были любимыми цветами матери Лана. Ему нравилось думать об этой компании как об их общем с отцом проекте.

— Никогда не слышал, — сказал Лан. — Они как-то мешают нашей деятельности?

— Насколько я знаю, нет. Оказывают базовые услуги по обслуживанию имплантов и делают это бесплатно.

— Если вы говорите о бедняках, то вряд ли они пошли бы в офис моей или вашей фирмы. «Кувшинки» не забирают наших клиентов.

— Но это нехорошая тенденция. Что, если все мы начнем оказывать подобные услуги бесплатно?

С раздражением Лан подумал, что тогда Су Юншэну, конечно же, придется поумерить аппетиты в отношении обеих своих любовниц, которые не знали друг о друге и щеголяли новыми меховыми пальто, украшениями и жили в домах, которые стоили столько, что позволить их себе могли только некоторые жители Гонконга.

Ценную информацию Лан припас на будущее. Пока не время и не место даже намекать Су Юншэну, что Лану известно и о его любовницах, и о некоторых сомнительных сделках.

— Вы видели отчеты моего отца, — сказал Лан. — Даже в пессимистичном прогнозе прибыль никуда не исчезнет. Может, пропадет сверхприбыль. Зато люди на улицах получат должную медицинскую помощь.

— Думаю, стоит пересмотреть отчеты.

— Обязательно сообщу своим аналитикам. А пока буду придерживаться принятой политики «Шэньхуна». Мы хотим сделать услуги доступнее.

— Опрометчиво.

— Неужели? — вкрадчиво спросил Лан. — А представляете, если бы близкий вам человек столкнулся с проблемой импланта? Было бы здорово, если он мог получить помощь.

— Близкие мне люди получают ее от моего личного врача.

— Но ведь всякое может случиться. Представьте, если бы у вас был сын, и его имплант начал барахлить… ну, где-нибудь в Квун Тонге, например?

Название рабочего района Лан выбрал отнюдь не случайно, и по лицу Су Юншэня понял, что попал в точку. Этой информации не было в блокноте отца, а вот Ашен Сон накопал.

— Как хорошо, что у меня нет сына в таких ужасных условиях, — сухо сказал Су Юншэн.

— Конечно.

Покорно согласившись, Лан прекрасно знал, что его лишенные имплантов глаза кажутся зловещими. Всего лишь привычка окружающих к электронике, но Лан этим активно пользовался.

Сын у Су Юншэна был. Непутевый малец от предыдущей любовницы, околачивался где-то в Квун Тонге. Юншэн бросил его мать, когда она вроде как изменила, так что парень остался без поддержки и подрабатывал как мог. До встречи Лан размышлял, стоит ли взять паренька в клан. Теперь уверился, что точно стоит.

На десерт принесли конфеты «борода дракона». Лану они всегда нравились, напоминали белые коконы шелкопрядов, а внутри сладкая начинка. Правда, в этот раз она как будто горчила. Запив сладость водой, Лан понял, что горчит у него во рту.

— Жаль, что мы не сходимся в некоторых вопросах, — сказал Лан. — Но я надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

Потому что черта с два вы сможете нарушить договоры.

— Разумеется, Шэнь Лан, — согласился Су Юншэн.

Десерт он не ел, но после упоминания «гипотетического» сына быстро вернул самообладание, и теперь его голос тянулся, будто сахарные нити, из которых свивали коконы конфет.

— Сотрудничество наших компаний давнее и тесное. У нас один рынок, но мы производим разные импланты, мы старые друзья, а не конкуренты.

Упоминание «старых друзей» Лану не понравилось. Обычно так называли тех, у кого давние связи, обмен услугами и хорошая история. То есть ничего похожего на Су Юншэна.

— Насколько я знаю, — сказал Лан. — Вы не были старыми друзьями с моим отцом. И пока точно не со мной.

Возражать собеседник не стал и виртуозно перевел тему:

— Кстати, о друзьях. Слышал, вы хорошо знали Брайана Морана. Очень жаль, что он погиб.

— Его сестра станет моей женой, а Брайан был хорошим знакомым.

— А какие нелепые слухи ходят! Будто бы он связался с Красной комнатой. Даже стал одним из участников.

— Меня всегда поражает, откуда берутся подобные небылицы. Особенно когда непонятно, существует ли сама Красная комната.

— Вы же знаете, в Сянгане любят мифы. Особенно если они связаны с технологиями.

Значит, слухи перестали быть тонкой струйкой и стали широким потоком. Еве это наверняка не понравится. Да и сам Брайан такого не заслуживал.

Горечь во рту усиливалась, но Лан не торопился. Он плавно свернул разговор к окончанию, поздравил Су Юншэна с победой его жены на каком-то очередном конкурсе красоты, а тот вспомнил некоторых родственников Лана по материной линии. Они закончили заверениями взаимного сотрудничества, и Лан поднялся с места. Он сделал жест, предлагая Фэйлин покинуть комнату первой, и она знала, это условный сигнал, что-то не в порядке.

Спускаться по ступенькам следовало неторопливо, и Лан вел рукой по перилам, чтобы не показать, что голова начала кружиться. Фэйлин шагала рядом, а не позади. Лан уже раздавал указания:

— Пусть найдут того паренька из Квун Тонга и действуют. Он нам пригодится. Ева ответила?

Фэйлин быстро проверила и кивнула:

— Да, просит забрать ее. Она хочет присутствовать на встрече с хакерами.

— Отлично. Создай задачу на завтра. Я хочу, чтобы Ашен проверил этот ресторан. Он больше не нейтральный.

Они прошли мимо фонтана, в котором плавали настоящие карпы, и вышли на улицу. Успело стемнеть, их окутал душный, шумный Гонконг.

Фэйлин ожидала пояснений, что не так с «Танцующим журавлем».

— Они отравили мою еду, — негромко сказал Лан, сворачивая к машине. — Либо «Танцующий журавль» подчиняется Су Юншэну, либо он умудрился подкупить повара, а значит, в их безопасности прорехи. Ставлю на второе.

— Они решили объявить войну? Другим корпорациям и кланам подобное не понравится.

— Пожалуйста, Фэйлин, давай позже. У меня не так много времени.

Лан чувствовал, что перед глазами плывет сильнее, а колени подгибаются. Он едва не упал перед машиной, буквально вваливаясь в салон.

Фэйлин скользнула рядом, провела ладонью по панели, и из переднего сидения показалась украшенная нефритом коробка. Внутри на бархате расположился с десяток разноцветных ампул.

По вискам Лана катился пот, он сосредоточился, надеясь, что зрение его не подводит, ткнул в одну из ампул. В глазах потемнело, и он едва не завалился.

— Тебе стоило уйти раньше, — сказала Фэйлин.

Лан попытался пробормотать, что не хотел терять лицо. Пусть этот ублюдок считает, что его яд не подействовал. Или хотя бы что юный Шэнь Лан, так рано ставший главой клана, не скулит как мальчишка.

В глубине души он знал, что это глупое упрямство. Как и само отравление глупо, Су Юншэн вовсе не хотел его убивать или даже причинять существенный вред. Он планировал прощупать, узнать, как Лан будет себя вести. Так пусть теперь гадает, Лан оказался таким глупым, что ничего не понял, или настолько хладнокровным, что спокойно довел встречу до конца.

Отец учил не только политике. Лан прекрасно знал, сколько у него времени.

В основание шеи едва заметно кольнула ампула противоядия. По мышцам прошла судорога, но вскоре они расслабились. Хорошо, что кроме них в машине никого, никакого водителя, только искусственный интеллект, которому плевать, что происходит в салоне.

Глубоко вздохнув, Лан прикрыл глаза и откинулся на сиденье.

— Не думал, что эти ампулы когда-то понадобятся, — пробормотал он. — Отец обучал этому… но звучало как дань истории. Диким временам.

— Уверен, что тебе стоит ехать на встречу?

— Да. Как раз успею прийти в норму.

Он не ожидал, но Фэйлин притянула его ближе, заставила почти лечь на широком сиденье, провела по его слипшимся от пота волосам.

— Глупый братец.