Прыжок леопарда

Глава 4

- Х-х-ого! Четырнадцать сорок четвертый! - изумился дежурный диспетчер, лишь только мы объявились на рейде. - Здорово, Иван Алексеевич! Становись, дорогой, на якорь и жди до утра. Разбираться решили на трезвую голову.

- Что там хоть слышно? - закинул удочку капитан.

- А ничего не слышно. Ох, намутил ты, Иван Алексеевич, ох, намутил! Да, чуть не забыл: на берег никому ни ногой. В отношении вас указания строгие.

Был ранний погожий вечер. Последние вскрики лета были особенно страстными. На улицах изнывали оголенные тетки. Душа жаждала праздника. Но близость желанного берега, самым паскуднейшим образом, оказалась в прямой пропорции с его недоступностью.

Ну, здравствуй, Мурманск! Обреченный на неизвестность, шлет поклон и снимает шляпу!

Пограничники и таможня как будто бы нас и ждали. Подошли, тут же взяли в работу. Очень быстро закончили все формальности. С людьми говорили подчеркнуто вежливо. В душе, как мне показалось, немного жалели. Не менее строгие указания были, по всей вероятности, у них, но страна уже рушилась.

Катер, в котором прибыли стражи советской границы, мы "забросали рыбой". А Иван Алексеевич... он не смог отказать тем, кто встал за него горой.

- Я никого не видел! - мрачно сказал капитан. - Но если к восьми утра кого-то не будет на судне, лишу КТУ.

- Айда со мной, - подмигнул Сашка Прилуцкий, - не пролетишь!

Остальное уже было делом техники. Через пару часов мы нализались, как бобики. До звона в ушах.

Начало я помню. В ресторан "Дары моря" мы проникли с черного хода. Директор еще была на работе. Мы вломились в ее кабинет. Сашка начал рассказывать про белокорого палтуса и нашел очень благодарного слушателя. Разговор затянулся. Вместе с Таисией Марковной мы перекочевали за служебный столик, который таинственным образом стал наполняться выпивкой и закуской. Вдобавок ко всему, в карманах у нас зашевелилась копейка. Потом мы, помнится, танцевали, с кем-то дрались и прятались от милиции в кабинете Таисии Марковны. Оттуда разъехались на такси. Сашка с директоршей, а я - с той самой смазливою официанткой, которая нас обслуживала.

Очнулся черт знает где, с чугунной башкой. На журнальном столике передо мной лежала велосипедная камера. Было без пятнадцати семь.

- Проснулся? - какая-то тетка положила передо мной портновские ножницы, суровые нитки и моток медицинского пластыря. - Здесь все, что ты просил. Кофе будешь?

Я тупо уставился на нее. Потом на эти предметы. И так несколько раз.

- Ты хотел налить сюда водки, - пояснила она.

Услышав знакомое слово, я встрепенулся:

- Где водка?

- Где же ей быть? - в холодильнике.

Это порадовало. Но пришлось выпить пару стаканов, прежде чем до меня дошло.

Когда подошло такси, я встретил его в боевой готовности. Упругий резиновый шланг был приторочен к поясу. Остальное, чтоб не болталось, пришлось прикрепить к ноге лейкопластырем.

Да, новый день начинался удачно. Мне удалось основательно прибодриться. Я был на взводе, на кураже и в самом прекрасном расположении духа прошел через первую проходную. Тетка-милиционерша простучала меня со спины, живота и боков. Потом ее руки захлопали ниже. Нащупав резиновый шланг, она покраснела, посмотрела на меня с уважением и кротко сказала:

- Ой! Извините...

Где-то на дне моей обнищавшей душонки шевельнулись остатки совести. Сокровенные Звездные Знания, в области их применения, деградировали вместе со мной.

У первого причала маялись наши - группа из пяти человек во главе с Сашкой Прилуцким. Как сказал бы Иван, будь он в дурном настроении, "все больные, хромые и хитрожопые".

Сашка окинул меня страдающим взглядом:

- А катер ушел.

- Как ушел?!

- Так время ж перевели. Следующий будет не раньше обеда.

- Тогда доставай стакан.

Пили в глубокой задумчивости.

- Да хрен бы с ней, с премией, - сплюнул Валера Сапа, подводя наши мысли к общему знаменателю. - Будет она, не будет - а Ивана мы, братцы, подставили.

- Это точно, - вздохнул Прилуцкий.

Ощущения безысходности у меня почему-то не было. Ну, не может везение так быстро закончиться. Нужно всего лишь что-то придумать. Какой-нибудь нестандартный ход. И тут я заметил на кирпичной стене у проходной служебный телефон-автомат.

- Как по нему позвонить? - спросил я у общества.

- Выход в город через "девятку", - пояснил кто-то.

- А ну-ка плесните для храбрости.

Я вживался в знакомый образ с каждым последующим шагом.

Дежурный диспетчер ответил сразу.

- Здравствуйте! - выкрикнул я и сразу же зачастил, по-соломбальски окая и глотая окончания слов. - Вас беспокоит Архангельское областное радио, редакция морских передач, редактор Владимир Лубенцов.

В трубке чуть слышно хрюкнуло. Кажется, проняло.

А я продолжал с еще большим напором:

- Нас интересует АИ-1444. Скажите пожалуйста, кто там сейчас капитан, как у них с планом и где находится судно?

- Вы что, хотели бы взять интервью? - последовал встречный вопрос. (Все почему-то так и считают, что любой журналист для того и рожден, чтобы сутками брать интервью.)

- Это было бы очень неплохо, - честно признался я.

- Так идите скорее на первый причал, - будто бы удивляясь моему недомыслию, снисходительно молвил диспетчер, - там стоит катер "Ласточка". Он вас доставит на рейд.

Вот те раз! - у меня засосало под ложечкой. Первый причал находился от нас метрах в пятнадцати. Стоящий там катер "Ласточка" был разъездным. Он возил капитана рыбного порта, другое начальство, а также почетных гостей. Мы только что пили водку на глазах у его экипажа.

- Погнали, толпа, - вымолвил я весьма неуверенно.

- Не дрейфь, - прошептал Сашка Прилуцкий, - рыбы у нас навалом: шесть таких катеров забросаем ящиками.

Мы были уже в зоне слышимости.

- Подходят шестеро человек, - доложил капитан "Ласточки" и щелкнул тангентой, как каблуками. Видимо, он решил, что люди, потребляющие с утра, несмотря на пьяный Указ, могут быть только большими начальниками.

- Вези их на 1444-й, - донеслось сквозь шумы, - и жди, сколько скажут.

Нас разместили в шикарном салоне, отделанном красным деревом. Через пару минут по трапу спустился матрос с подносом. Он поставил на стол шесть чашечек кофе и глубокое блюдо, полное бутербродов.

Катер чуть слышно подрагивал. За переборкой шелестела волна. Кое-кто из наших начал посапывать.

Как потом оказалось, после разговора со мной диспетчер не успокоился. Он вызвал на связь нашего капитана:

- Иван Алексеевич! В общем, такое дело, к тебе едет корреспондент!

Не ожидавший подвоха, Севрюков выпрыгнул из пижамы, облачился в парадный френч со значком КДП на груди и рявкнул по громкой:

- Вы что, охренели?! Корреспондент едет! А ну-ка убрать, выдраить, вычистить!!!

Из тех, кто остался тогда в строю и взялся за швабры, с перепою да недосыпу, нам многие потом попеняли...

Иван встречал почетных гостей как положено, у парадного трапа. Оглядев сверху вниз палубу "Ласточки", он выделил меня из толпы:

- Ты, что ль, корреспондент?

Я, молча, развел руками: не хотел, мол, но так получилось.

Не знаю, что он почувствовал, облегчение или досаду? Иван отвернулся и небрежно махнул рукой капитану шикарной посудины:

- Езжайте! Он пошутил. Это наш начальник радиостанции.

Я молча поднялся по трапу, вытер холодный пот и ужом проскользнул в каюту. Водки, хоть много ее никогда не бывает, оставалось еще порядком. Я закрыл полиэтиленовой крышкой почти полную литровую банку и хотел, было, спрятать ее подальше...

- Руки вверх!!! - грянуло за спиной.

Я вздрогнул и прижал водку к груди. По спине потекла струйка холодного пота. - За малым, не уронил!

- Гы-гы-гы! Что, испугался?

Это старпом. Славика Шелудько я знаю давно, но никак не могу привыкнуть к его солдатскому юмору. К спиртному он равнодушен, но жить без "приколов" не может.

-Тут к тебе КГБ приезжало. Верней, не к тебе, а по твою душу! - брякнул старпом и отступил на шаг, ожидая ответной реакции.

- Брешешь!

- Гадом буду! - Славик перекрестился, - век не жрать икры пинагора! Только вы с погранцами отвалили от борта - они и нарисовались! Три таких агромадных убивца! Тот, что постарше, как глянет в глаза! Я, грешным делом, чуть в штаны не наклал! Думал, что это по поводу нашего обращения...

- А почему ты решил, что именно КГБ?

- Так они честь по чести представились, предъявили удостоверения. Сначала тебя спрашивали, потом про тебя, потом попросили ключи...

- Какие ключи?

- Известно какие. От каюты твоей ключи, а еще от радиорубки, агрегатной, трансляционной. В общем, отдал им всю твою связку.

- Что хоть искали? - В потаенном уголочке души шевельнулось смутное подозрение.

Старший помощник пожал плечами:

- Может, чего и искали, да только ничего не нашли!

- Они сами тебе об этом сказали? - спросил я с наивозможным сарказмом.

Скрытый смысл Славик не уловил. Шутки свои и приколы он вырабатывал только на экспорт. Что же касается импорта, то здесь иногда возникали проблемы.

- Да нет, - пояснил он на полном серьезе, - я же присутствовал!

- О чем хоть они спрашивали?

- О чем они могут спрашивать? - усмехнулся старпом. - Кто такой, да откуда? Давно ли работаем вместе? Не замечал ли чего странного? Я, понятное дело, сказал, что все мы придурки, ты тоже не исключение, но, как говорится, - в пределах разумного. А еще поинтересовался, чем вызван визит представителей столь высокой инстанции и что их конкретно интересует.

- Ну, ты, Иваныч, даешь!

И тоном, и всем своим видом я выразил самое неподдельное восхищение.

- А то! - Шелудько подкрутил усы. Как и все моряки, он любил прихвастнуть. - Крыть кагэбэшникам нечем, они тут и карты на стол! Так, мол, и так, сигнальчик такой поступил, что в море, чуть ли ни круглые сутки, у вас по трансляции крутятся запрещенные песни. Ты что-нибудь понял? Соображаешь, в чей огород камешек?

Еще б я не соображал! На душе стало спокойнее. Поэтому я произнес без особого выражения:

- Вот суки! - и, подумав, спросил, - так чем это дело закончилось?

- А ничем! Я все им популярненько объяснил, что в море по радио не всегда поймаешь "Маяк" или, скажем, "Атлантику". У нас, для таких вот случаев, когда ничего не слышно, есть трансляционный магнитофон и единственная кассета к нему. На одной стороне Владимир Высоцкий, на другой - популярные песни советской эстрады. Эту кассету мы возим с собой лет уже семь или восемь. Не помню уже, кто ее притащил. А начальник радиостанции тут не при чем. Так ты представляешь? - эту кассету они изъяли! Нельзя, мол, транслировать песни Высоцкого, которые не записаны на пластинках фирмы "Мелодия".

Я еще раз сказал: "вот суки!" и пошел отсыпаться.