Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

Глава 14 ПОЧЕМУ СУВОРОВ — РЕЗУН НОЧЬЮ НЕ СПАЛ

Глава 13 называется неожиданно просто: «О 186-й стрелковой дивизии».

В этой главе, Суворов-Резун опять делает свои умопомрачительные открытия.

И какие! Он объявляет всем, что Вторая мировая война началась не 1 сентября, а — ни за что не догадаетесь — 19 августа 1939 года!..

Но — обо всем по порядку.

«В 1923 году была сформирована стрелковая дивизия с номером 100…

100-ю стрелковую дивизию, как и 1-ю Пролетарскую стрелковую дивизию, содержали в лучшем виде: этими номерами как бы очерчена вся Красная Армия… Совсем не случайно в ходе войны 100-я стрелковая дивизия самой первой была удостоена гвардейского звания и стала называться 1-й гвардейской стрелковой».

Суворов-Резун хорошо знает историю, как всегда.

Да, в лучшем виде содержали 100-ю стрелковую. Для этого ее послали на линию Маннергейма. С трехлинейками на финские доты.

Другие дивизии содержались куда в худшем виде.

В июне 1941-го командующий Западным фронтом Павлов — видно, от большого ума — приказал 100-й стрелковой отдать всю артиллерию другим частям; самой же дивизии он приказал занять оборону в радиусе 25 километров от Минска. Без артиллерии!..

Тогда командир 100-й стрелковой дивизии Руссиянов решил испробовать метод, о котором случайно знал: заполнять бутылки керосином, вставлять в горлышко пропитанные керосином затычки и поджигать их. Конечно, такую бутылочку можно было метнуть в танк с расстояния не более чем в несколько метров — боец при этом был обыкновенно обречен.

Тем не менее дивизия, в которой было много белорусов, смогла на целых два дня остановить немцев на подходах к Минску и уничтожила большое количество их танков. Видя, как загораются их танки, немцы сочли, что против них применяется новое оружие. Им и в голову не могло прийти, что на танк способен идти один человек с бутылкой керосина…

Самоотверженная защита Минска 100-й дивизией запечатлена в «Воспоминаниях и размышлениях» Г. К. Жукова:

«На ближних подступах к Минску развернулись упорные бои. Особенно хорошо дрались части 64, 100 и 161-й стрелковой дивизий. Они уничтожили более сотни танков противника и тысячи фашистов»…

Опыт 100-й стрелковой, ордена Ленина (за Финляндию) дивизии по использованию бутылок с керосином быстро распространился по всем фронтам. Дивизия стала знаменитой еще раньше наступления под Ельней, за которое и получила звание гвардейской.

Но Суворов-Резун все это не знает.

«7 сентября 1939 года германская армия напала на Польшу, и эту дату официально принято считать началом Второй мировой войны. Этот день столь ужасен и трагичен, что все остальное случившееся в тот день оказалось в тени.

А между тем в тот самый день в Москве 4-я внеочередная сессия Верховного Совета СССР приняла «Закон о всеобщей воинской обязанности». Немедленно началось развертывание новых стрелковых дивизий. Пустоты в ряду номеров с 1 по 100 заполнили, и тут же появились стрелковые дивизии с номерами 101, 102, 103… а потом и 110, 111, 120… 130…

… Глянем в исторические формуляры наших прославленных дивизий и удивимся тому, что многие из них создавались одновременно».

Вместе глянем и дружно удивимся. Закон о всеобщей воинской обязанности от 1 сентября 1939 года поставил под ружье одновременно сотни тысяч людей. Удивительно, что дивизии для них возникли в одно время. Следовало создать новые дивизии в разное время: чтобы одни призывники уже разучивали строевой шаг, а другие спали на чемоданах, а третьи болтались на вокзале, а четвертые стреляли мелочь на хлеб у прохожих…

Но этого не было. Дружно удивимся.

«Советские официальные источники об этом скромно говорят: «С осени 1939 года началось развертывание всех родов Сухопутных войск. Формировались десятки новых дивизий» (Советские Вооруженные Силы. С. 242)».

Да, говорят об этом советские исторические источники. Но как говорят? Конечно, скромно.

А Суворов-Резун говорит нескромно. Режет правду-матку вовсю:

«Процесс создания новых дивизий начался не плавным наращиванием, а рывком. Только за сентябрь 1939 года номера стрелковых дивизий подскочили со 100 до 186».

Вот так! Не десятки новых дивизий, а только 86. Открыл Суворов-Резун правду.

«Дивизии в те времена росли густо, неудержимо и быстро, как бамбуковые побеги после тропического ливня», — вдается в поэзию Суворов-Резун. У читателя сразу возникает в воображении гора Фудзияма, великие тропические ливни и дико, неудержимо растущие бамбуковые побеги. Вот так же неудержимо у него росли и дивизии:

«Из всех дивизий, о которых известно, что они были сформированы в сентябре 1939 года, я выбрал одну с самым большим номером — 186-ю, и начал искать день первого ее упоминания в документах, день, когда дивизии еще не было, но командир уже был назначен, получил тощий отпечатанный мешок с биркой «186 сд» и приказ на формирование».

Тоже почти лирично. Получаешь этакий тощий мешок — и собираешь дивизию. Тут возникает в воображении гора Фудзияма — и одинокий самурай со страшной вестью, идущий, собирающий ополчение, а потом, после победы, уходящий прочь, тоже одинокий, с одним лишь мешком, не требующий почестей и наград. Все на белом свете войны выигрывают эти одинокие самураи.

«Командиром 186-й стрелковой дивизии был полковник (с 4 июня 1940 года — генерал-майор) Н. И. Бирюков. Оставалось найти дату, когда его назначили командиром. На поиск даты я истратил три года»…

Три года ради одной-единственной даты потратил Суворов-Резун. Но что поделаешь, если надо найти дату назначения Н. И. Бирюкова командиром! Можно потратить всю жизнь, но дата формирования 186-й стрелковой дивизии обязательно должна быть определена.

«Наконец нашел и то, что искал: приказ о формировании 186-й стрелковой дивизии и назначении командира был подписан 19 августа 1939 года.

В ту ночь не спал до рассвета — пел песни, смотрел в небо, читал старые стихи».

Понятное дело: человек, способный три года подряд заниматься поисками даты назначения Бирюкова, как

раз и должен, глядя в небо, петь песни…

«А наутро надо было начинать новую работу: догадку подтвердить или опровергнуть. Могло же быть такое, что взял Сталин и приказал 19 августа 1939 года создать всего лишь одну дивизию, сразу прыгнув с номера 100 на 186».

Это, конечно, важный вопрос. Сталин, создав 100 дивизий, мог устроить такую всем подлянку: сразу приказал создать 186-ю дивизию.

«Подтвердилось: в сентябре 1939 года создавались десятки новых дивизий и корпусов, а решение об их создании и назначении командиров было принято 19 августа 1939 года».

Далее Суворов-Резун приводит ряд примеров, после чего пишет:

«Список можно продолжать томительно долго. Думаю, и этих примеров достаточно для того, чтобы понять: 19 августа 1939 года Сталин приказал количество стрелковых дивизий удвоить».

Проверяем, как всегда: сто умножить на два — получается 186…

Все точно. Удвоил.

«Удвоить — означало, что предмобилизационный период завершен и начата мобилизация».

Это, конечно, не так: просто дивизии тройного развертывания были преобразованы в ординарные дивизии с сокращенным составом, которые должны были укомплектовываться до полных в случае мобилизации. Но Суворов-Резун об этом тоже не знает.

«И тогда, и 50 лет спустя факт начала мобилизации скрывался, ибо это была тайная мобилизация. Для маскировки 2 сентября была объявлена «частичная мобилизация». Если она была частичной, то следовало однажды объявить ее окончание, но «частичную» мобилизацию никто не остановил и демобилизацию не объявлял. И она продолжалась, набирая силу и скорость».

Итак — Сталин маскировал мобилизацию под «частичную мобилизацию». За этой частичной мобилизацией не было демобилизации.

Проверим. М. Мельтюхов пишет:

«В результате всех этих мероприятий к 20-м числам сентября 1939 г. численность Красной Армии превысила 5 миллионов человек… Нормализация ситуации на западных границах позволила 29 сентября начать сокращение численности армии, и к 7 января 1940 г. было уволено 1 613 803 человека» (Мельтюхов М. Упущенный шанс Сталина. С. 360).

Армия была демобилизована на полтора миллиона человек.

Проверили.

Я во всем, как всегда, готов верить Суворову-Резуну. И потому предполагаю, что демобилизация была призвана скрыть мобилизацию. Сокращение армии на треть — это всего-навсего трюк Сталина, призванный скрыть мобилизацию.

Все правильно, все сходится. После 1939-го был 1940-й, когда армию сократили на треть. Потому что происходила тайная мобилизация для нападения на Европу.

«19 августа 1939 года Европа еще жила мирной жизнью, а Сталин уже принял решение и запустил машину мобилизации в НЕОБРАТИМОЕ движение, которое в любом случае и при любом международном раскладе делало Вторую мировую войну полностью неизбежной».

Необратимое было движение, что запустил Сталин 19 августа. Мобилизовал Сталин армию, потом демобилизовал. Это необратимо…

А славная Германия «жила мирной жизнью». Особенно на территории Австрии и Чехословакии. Армия не была мобилизована — когда немцы нападали на Польшу, номера немецких дивизий перевалили всего-то за 220. «8 армия имела своей задачей в глубоко эшелонированном построении нанести удар на Лодзь… За этой армией также следовали две дивизии (213 и 221) в качестве резерва группы армий» (Манштейн Э. фон. Утерянные победы. С. 51). Заметим, однако, что наличие 221-й дивизии вовсе не говорит о том, что у немцев было тогда не менее 221 дивизии. Перед нападением Германии на Польшу немцы имели под ружьем 140 дивизий.

Создать столько дивизий помогло то, что в Германии уже с 1935 года существовала всеобщая воинская повинность. А Сталин четыре года хлопал ушами, пока немцы создавали современную армию с массовым обучением солдат.

И только в 1939 году в СССР был принят закон о всеобщей воинской повинности!

По Суворову-Резуну — из-за тайной, коварной агрессивности И. В. Сталина.

Все правильно, все сходится. Сталин был агрессором. Целых четыре года он агрессивно хлопал ушами, глядя на германскую всеобщую повинность…

Здесь я согласен с Суворовым — Резуном. Хочу лишь робко заметить, что если он считает датой начала Второй мировой войны именно день появления в СССР новых дивизий, то Вторая мировая война началась все же 1 сентября 1939 года, поскольку решение о создании новых дивизий в принципе было принято именно 1 сентября.

До 1 сентября в Красной Армии было много «дивизий тройного развертывания», с техникой и комсоставом для создания на базе каждой одной дивизии еще трех дивизий. К слову, эту систему Красная Армия заимствовала у вермахта. 16 июня 1939 года на совещании у наркома обороны было принято решение отказаться от «дивизий тройного развертывания» и создать обычные дивизии, но по сокращенным штатам: 94 дивизии по 4 тысячи человек и 12 дивизий по 3 тысячи. Таким образом формировалась постоянная армия, готовая к использованию при минимальном развертывании (достаточно было призвать резервистов). Все же такая реформа требовала дополнительно иметь 297 тысяч солдат. Специальная комиссия под руководством Г. И. Кулика приняла 27 июня 1939 года решение создать на базе стрелковых дивизий тройного развертывания ординарные стрелковые дивизии со штатом по 4100 человек. Это штат втрое меньше боевого, так что пугать сталинской «мобилизацией» можно лишь ничего не знающих о Красной Армии англичан…

«1 сентября 1939 г. Политбюро утвердило предложение Наркомата обороны, согласно которому в Красной Армии предусматривалось кроме 51 ординарной стрелковой дивизии (33 стрелковые дивизии по 8900 человек каждая, 17 стрелковых дивизий по 14 000 человек каждая и 1 стрелковая дивизия в 12 тыс. человек) иметь 76 ординарных стрелковых дивизий по 6000 человек, 13 горнострелковых дивизий и 33 ординарные стрелковые дивизии по 3000 человек» (Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. С. 333).

В это же день был принят закон о всеобщей мобилизации.

И именно в этот день началась Вторая мировая война — хочет этого Суворов-Резун или нет.

Ее развитие привело к тому, что в ночь на 7 сентября (а не 2 сентября, как утверждает Суворов-Резун) было принято решение провести частичную мобилизацию. Дивизии, которые должны были быть созданы по сокращенному штату, начали разворачиваться в полноценные, но поскольку процесс создания дивизии весьма сложен, для многих дивизий он затянулся. К примеру, 127-й стрелковая дивизия появилась только 20 сентября 1939 года.

«20 сентября 1939 года, когда был объявлен приказ Народного комиссара обороны СССР о формировании дивизии, является днем ее рождения» (Терехов А., Скирдо И., Миронов А. Гвардейская Таманская. М., 1961. С.11).

Когда я узнал, что 127-я дивизия была сформирована 20 сентября 1939 года, — я не смотрел ночью на небо и не читал стихов…

Я проспал всю ночь как убитый.

В главе 14 Суворов-Резун снова задает читателю вопрос: когда была сформирована 112-я танковая дивизия?

Я, честно говоря, не знаю, когда была сформирована 112-я дивизия, заниматься розысками не хочу и потому Суворову-Резуну на его вопрос не отвечу. Зато я читал про знаменитую 316-ю стрелковую дивизию генерала Панфилова, что защищала Москву, а в этой главе Суворов-Резун относительно этой дивизии делает просто удивительные открытия:

«Однажды выпало побывать в музее 8-й гвардейской Режицкой ордена Ленина, Краснознаменной, ордена Суворова мотострелковой дивизии имени Героя Советского Союза генерал-майора И. В. Панфилова. Дивизия одна из самых именитых. Ее историю каждый из нас изучал еще в детстве: сформирована в июле 1941 года как 316-я стрелковая, первый командир — генерал-майор И. В. Панфилов, в октябре переброшена под Москву, знаменитый бой 28 героев-панфиловцев и т. д. Там, под Москвой, дивизия отличилась и была преобразована в 8-ю гвардейскую. Все это было мне известно до посещения музея, но инстинкт охотничьей собаки требовал обнюхать каждый куст трижды, четырежды. И повезло.

Среди множества документов и реликвий увидел желтый листочек с мелкими буковками — приказ о формировании дивизии. До меня этот приказ читали тысячи посетителей музея. А может быть, смотрели и не читали. А может быть, читали, но на самое главное внимания не обратили. С первого взгляда — приказ как приказ: сформировать, назначить и т. д. и т. д. Но дата!

Дата — 12 июня 1941 года. На следующий день — 13 июня — ТАСС передаст в эфир «странное» сообщение о том, что СССР не собирается нападать на Германию, а в это время номера советских стрелковых дивизий уже проскочили цифру 300.

И не верилось, чтобы ранее была создана стрелковая дивизия с номером 252, и вдруг после нее сразу — 316. Не могло такого быть. И потому начал проверять другие номера и установил, что 261-я, 272-я, 289-я, 291-я, 302-я и многие с ними были сформированы в июле 1941 года, но приказы об их формировании были отданы ДО ГЕРМАНСКОГО НАПАДЕНИЯ».

Вот такое открытие сделал Суворов-Резун. Ну, Сталин! Ну, агрессор!

Хлебом не корми — дай сформировать еще одну стрелковую дивизию.

Бедный Гитлер едва успел напасть на Россию, а иначе Сталин всмятку бы раздавил его своими дивизиями! Но… как всегда, проверим.

В. Осипов написал очерк «Василий Георгиевич Клочков» о легендарном политруке 316-й стрелковой дивизии — о том самом, кто говорил: «Велика Россия, а отступать некуда». Так вот, в этом очерке читаем:

«Четко жизнь Клочкова определилась, по всей вероятности, лишь 12 июля, в этот день был отдан приказ военного совета Средне-Азиатского военного округа о формировании в Алма-Ате 316-й стрелковой дивизии. 14 июля комдив И. В. Панфилов подписал первый приказ» (Комиссары. М, 1980. С. 275).

Я не знаю, как Суворов-Резун смог увидеть вместо слова «июль» слово «июнь». Видимо, буквы и в самом деле были, как он пишет, «мелкие». Увидел то, что хотел увидеть…

Александр Бек написал о панфиловской дивизии великолепную книгу «Волоколамское шоссе». Вот как дивизия формировалась:

«Это было ровно три месяца назад, тринадцатого июля тысяча девятьсот сорок первого года…

Мы разговаривали стоя. Панфилов то прохаживался, то останавливался, заложив руки за спину и слегка расставив ноги.

— Так вот, товарищ Момыш-Улы, — начал он, — дивизии пока нет. Ни штаба нет, ни полков, ни батальона. И вам, значит, командовать некем. Но все это мы сформируем…

— … Наша дивизия будет вроде ополченской: она формируется сверх плана. На новенькое рассчитывать нечего. И требовать не станем.

… Рождалась дивизия. В пустующие летом школы, ставшие пунктами формирования, приходили в эти дни из города и окрестных колхозов призванные в армию — сплошь немолодые, тридцати — тридцати пяти лет, не побывавшие, в большинстве, на военной службе…»

316-я дивизия была последним резервом, что мог дать Казахстан. Состояла она из казахов, русских, киргизов и украинцев, в основном не имевших военной подготовки. Оружия на нее уже не хватило.

Бывший командир стрелкового полка И. В. Карпов вспоминал:

«Техникой дивизия была очень слабо оснащена, особо плохо обстояло дело с противотанковыми средствами; у меня в полку совершенно не было противотанковой артиллерии — ее заменяли старые горные пушки, а на фронте я получил несколько французских музейных пушек.

Только в конце октября 1941 года на полк было получено 11 противотанковых ружей, из которых 4 ружья было передано 2-му батальону нашего полка, в составе которого была 4-я рота (командир роты Гундилович, политрук Клочков)» (Цит. по: Соколов Б. Неизвестный Жуков. М., 2000. С. 316).

Нет, недаром Суворов-Резун пугает 316-й дивизией бедную, мирную Европу. Даже наши французские музейные пушки нацелились на несчастную фрау Кюхлер…

И. В. Карпов: «Я не помню сейчас, были ли противотанковые ружья в 4-й роте, но повторяю, что во всем 2 м батальоне было только 4 противотанковых ружья…»

Карпов этого не помнит, но мы можем выяснить это по очерку В. Осипова.

«4 ноября. Еще встреча с Панфиловым. В тот день после учебных стрельб с новым для полка оружием — противотанковыми ружьями — генерал побывал в 4-й роте».

Новое оружие. До этого у 4-й роты противотанковых ружей не было. С танками боролись бутылками с зажигательной смесью и противотанковыми гранатами. Заметим, что от зажигательной смеси танк загорался не сразу и имел время либо расстрелять пехотинца, либо, вращаясь, замуровывать его в окопе. Бутылку приходилось бросать с близкого расстояния, поскольку танк поражался только при попадании бутылки в смотровой люк водителя или в соединение башни с корпусом.

А чтобы поразить танк гранатой, требовалось, чтобы он прошел над окопом, что давало возможность кинуть гранату на верх моторного отделения. Водитель танка, естественно, при этом тоже мог замуровать сидящего в окопе — подставляя, однако, при этом себя под гранаты других пехотинцев. Поразить танк можно было и связкой гранат — метать, конечно, приходилось с очень близкого расстояния, и пехотинец при этом часто погибал.

Честно говоря, когда я первый раз читал про Клочкова, я не обратил внимания на его фразу, которую вспомнил один из пяти оставшихся в живых панфиловцев, Григорий Шемякин: «20 танков. Меньше чем по одному на брата. Это не так уж много». Я понял смысл этой фразы много позже, когда узнал, что Клочков погиб, взорвав танк связкой гранат.

Но вернемся к началу главы. Теперь мы видим, как Суворов-Резун прав. Еще до 22 июня 1941 года Сталин создал 316-ю дивизию.

Хотел напасть на Европу…