Пташка (СИ)

Глава 2

Этьен громко заскулил и прикусил подушку. Вдохнул холодный воздух и перевернулся на спину, уставился взглядом в темный потолок. Тело дрожало.

— Течка? — тихо спросил Гарри.

Он не спал и даже не лежал на своей койке, а стоял на стуле около небольшого окна, куда проникал свет, и писал что-то в тетрадку огрызком карандаша.

— Что делаешь? — Этьен приподнялся, скинул с себя одеяло и вздрогнул от пробравшего его холода. Даже течка не спасала от того, что здесь творилось после отключения отопления.

— Площадь круга не помнишь как найти, нет? — Гарри решил почесать ногу о спинку стула и чуть не свалился на пол.

Гарри был полным отморозком и к учебе никогда любви не питал. Экзамены его тоже не пугали. Уж точно Этьен не помнил, чтобы он посреди ночи делал уроки в свете уличного фонаря, проникающего через окно. Если бы не собственные проблемы, Этьен бы потребовал объяснений.

Живот снова скрутило.

— Там было что-то про радиус. — Пробормотал он.

Под подушкой лежало последнее письмо от Сэма. Третье за год и единственное написанное самим Сэмом. Раньше им помогал поддерживать связь Кит. Пересылать друг другу письма им было нельзя, так что другу приходилось работать посредником и переписывать все эти «розовые сопли». Сэм много не присылал, а вот Этьен писал ему часто, писем десять написал.

Зимой от Сэма пришло первое письмо. Утром, когда нужно было идти на занятия. Этьен с замиранием сердца читал его маленькими кусочками, отрывался от предложений, предполагал, что Сэм написал дальше и потом только прочитывал следующий кусок. Радовался как маленький ребенок и даже с благодарностью прочитал небольшую приписку от Кита. Полгода прошло же, Этьен был почти уверен, что его кинули.

Третье пришло неделю назад, и его писал Сэм, а не Кит. Этьен перечитал его уже столько раз, что лист начал медленно рваться по краям. У Сэма каким-то образом получилось выбраться из тюрьмы, и теперь он лишь просил Этьена немного потерпеть. Сэм все устроит, и они снова будут вместе. Самое худшее — до восемнадцати лет Этьен проторчит здесь, а потом Сэм его все равно заберет.

Но все будет быстрее. Сэм обещал.

Этьен написал ему восторженный ответ сразу же, но отправил только пару дней назад.

Теперь он не чувствовал себя полностью разбитым и брошенным и ждал. Ожидание восемнадцати лет его не пугало, Этьен всегда знал, что до этого возраста ему не дадут нормально жить. А у этого места было не так уж и много отличий от приюта. Пугала больше перспектива оказаться в настоящей взрослой тюрьме, где таких психов как Гарри все равно было намного больше, кто бы сколько ни сочинял сказки про злых неуправляемых подростков. Взрослые всегда были сильнее.

Этьен пальцами нашел тонкий конверт. Конечно, помял, пока всю ночь метался по кровати. Медленно, дрожа всем телом от холода и от течки, переложил конверт в первый попавшийся под руку учебник. К экзаменам Этьен немного, но готовился.

— Сколько время? — спросил Этьен. Он снова откинулся на подушку, уже холодную и повернулся на бок, завернулся в колючее одеяло и подтянул к себе колени.

— Еще обхода не было. — Гарри усердно зачертил карандашом в тетради. — Чему равно «пи»?

— Не знаю. — Пошептал Этьен. — Трем.

— Блять, заткнитесь уже, а? — донесся очень злой голос из-за спины Этьена.

Их здесь было шестеро. Запирали на ночь, но хотя бы было просторно и с нормальным окном. Было нормально, почти не дрались.

— Гарри, заебал! — повторил голос.

— Отъебись. — Ответил Гарри.

За спиной послышался шорох. Это точно Джексон встал, другой бы не решился шипеть на них с Гарри.

— Какое будет наслаждение, когда вы двое отсюда свалите. — Джексон не стал больше лезть к Гарри, а сходил поссать. — Три целых, четырнадцать сотых. — Стал говорить он уже во весь голос. — Вы где десять лет учились, под мостом?

Он вернулся на свое место, громко топал и отвратительно пах. Для Этьена сейчас половина омег пахла отвратительно. Руки тянулись уничтожить соперника, выиграть альфу. Вот только альфы не было.

— Или члены было сосать интересней? — продолжал Джексон.

У Этьена внутри натянулась струна, все из гнева. Этьен с Гарри не убили друг друга только из-за того, что вместе ненавидели Джексона — этого самовлюбленного всезнайку. Считал себя лучше всех. Вот только дело было в том, что все они одинаково оказались в этом дерьме.

Этьен схватил с тумбочки старую железную кружку и со всей силы, какую только могло дать ему раздражение, запустил в Джексона. Не успел опомниться, как оказался в вертикальном положении, а Джексон валялся на полу, сраженный этим «снарядом». Теперь уже проснулись остальные.

— один-четыре-один-пять-девять, придурок! — прошипел Этьен. — В следующий раз еще и научу, как правильно сосать!

И выдохся, немного успокоился, и снова сознание сосредоточилось только на боли внизу живота. Все это раздражение и неуравновешенность из-за течки. Утром придется пить таблетку.

В коридоре послышался шум. Этьен думал, что они специально так шумят ночью, когда делают обход. Возможно, каждую ночь доставали железные тапочки. Другого объяснения этому лязгу не было.

— В кровать, быстро! — повернулся он уже в сторону Гарри. Но тот сам закрыл тетрадку и спрыгнул со стула. Этьен нырнул под одеяло. Джексон сделал то же самое.

Сделали вид, что все спят.

До утра так никто и не вставал больше. Только Этьен все мучился от течки и считал эти долгие минуты до рассвета, когда уже можно будет выпить эту чертову таблетку.

С Джексоном было еще много проблем, но он больше напоминал жужжащую надоедливую муху. Они с Гарри готовились к предстоящему переезду, старались делать вид, что все нормально и даже вместе покурили, когда удалось украсть деньги у историка и купить пару сигарет.

О Сэме Этьен не забывал, но и думать было некогда. Ответа не приходило, и еще одно письмо ушло в никуда. Пробовал звонить на прежний номер, но попал к незнакомым людям.

Так все и закончилось.

Все оказалось плохо, как и планировалось. Сразу же на него посмотрели как-то не так, заговорили с ним как-то не так. Потом ночью зажали рукой рот не давая кричать. Этьен задергался на своем месте, но на него навалились, не давая убежать. Перебудил соседей, но за него никто вступаться не собирался.

Все только смотрели.

Этьен резко успокоился и перестал хрипеть. Посмотрел на своего обидчика спокойным взглядом. Этот опыт он помнил слишком хорошо.

— Хороший мальчик. — Хватку ослабили.

Этьен медленно, стараясь, чтобы его снова не обездвижили, потянулся руками к омеге, который почти сидел на нем. Наклонил его голову к себе и поцеловал. Омега точно растерялся. Потом начал отбиваться, когда Этьен крепче сжал его шею и извернулся, пнув омежке коленом между ног.

Этьен драться не умел и быстро оказался побежденным. Но уже другими. Его повалили на пол, прижав запястья к холодной поверхности.

— Ребят, я невкусный.

Тот, кто приставал к нему уже оправился от слабых неумелых ударов. Над Этьеном засмеялись. А ему было уже страшно. На старом месте тоже такое было, но там его никто не трогал. Тем более так не трогал

— А нехило лижется. — Донесся голос с его же койки. Этьен перевел взгляд на того, кого он так неудачно хотел побить.

Тот самодовольно сидел над ним и с улыбкой рассматривал. Понятно, местный заводила.

— С альфой не пробовал полизаться?

Снова засмеялись. Этот с койки сполз и снова уселся на нем, принялся стягивать трусы с Этьена.

— А ты нам альф найди.

Этьен попытался отбиться.

— Не трогайте меня! — уже истеричней крикнул он.

— Ну-ну.

— Кричать буду. — И, пока ему снова не успели зажать рот, истошно завизжал. Руки, которые успели подобраться к его члену, остановились. Этьену дали в зубы, и он тут же затих, проглатывая неприятную на вкус слюну со вкусом крови. Омеги вокруг замерли, прислушивались. Этьен не успел снова заорать, как большая ладонь заглушила его крик. Кто-то ударил ногой в бок. Этьен заскулил от боли и укусил ладонь, не дававшую ему кричать.

— Идет!

Этьен сам услышал, как по лестнице на их второй этаж поднимаются охранники. Почти все, кто окружал Этьена, разбежались. Зажегся слабый свет, когда два надзирателя оказались в пороге.

Этьен продолжал лежать на полу, тяжело дышал и не мог найти силы, чтобы подняться, а другой омега только что успел поправить свое белье.

— Что здесь?

— Кошмары у мальчика.

Только идиот мог бы в это поверить. Этьен хохотнул, извернулся и снова пнул этого омегу. Просто из-за злости на все вокруг. Омега упал. Охрана подбежала ближе и уже подняла их обоих.

— Бешеный, видите. — Омега зло посмотрел на него.

— Сам сука. — Этьен дернул плечом. Голос был хриплым от недавних криков, и вышло не сильно грозно.

Их грубо раскидали по койкам, проконтролировали, чтобы все улеглись и затихли.

— Спать. — Раздался строгий голос. — Ты понял, Тори? Хоть один шорох еще сегодня — тебе не жить.

В полной тишине звучало достаточно грозно.

— Да-да. — Спокойно ответил голос его обидчика.

Они ушли, и вправду стало тихо, а Этьен не спал. Поначалу боялся, что все снова повторится, но к нему никто больше не лез. С другой стороны слышалась некоторая возня и тихий шепот, но потом и они утихли. Вроде все заснули.

В последнее время мысли постоянно возвращались к Сэму. Тот не знал, где сейчас находится Этьен, а значит, не мог с ним связаться. А с другой стороны, он обещал вытащить его еще несколько месяцев назад, но не вытащил. И пропал.

Этьен написал еще одно письмо и отправил на адрес Кита. Потом еще раз попробовал позвонить, но точно убедился, что старый номер его к Сэму не приведет, а других номера он и не знал наизусть. Стал ждать хоть какого-то ответа. Уже был почти уверен в том, что Сэм про него забыл, как только вырвался на свободу.

Потом в душе к нему подошел Тори. Голый. И зажал Этьена около стены прямо под потоком воды.

— Отвали. — Этьен оттолкнул его, вынырнул из-под воды, бежавшей под большим напором. Жадно задышал, а потом с опаской посмотрел на Тори, который все еще стоял рядом. — Что тебе надо?

— Непонятно что ли?

Тори погладил его шею. Этьен тяжело вздохнул.

— Я думал, мы с этим уже разобрались.

— Говорят, ты искал, где сигарет достать можно.

Этьен поморщился. Сигареты были большой редкостью для него. К нему же никто не ездил, и денег не было, чтобы достать пачку у местных. Приходилось выкручиваться, выпрашивать и делать за других их работу, чтобы покурить хотя бы раз в день. Дурная привычка не давала покоя.

Но не так, как предлагал Тори.

А ведь никто же не спасет. Охране и дежурному плевать, а заключенные еще и помогут Тори в его нелегком деле лишь ради веселья.

— Искал. — Ответил он.

— Заработать хочешь?

Этьен снова попробовал отбиться, но Тори был сильнее и вдавил его обратно в стену, заставляя нагнуть голову, чтобы не задохнуться под потоком воды.

Но дышать все равно стало намного сложнее.

Душевая была уже пустой. Они одни остались. Потрясающее совпадение.

— Я уже думал, что ты целка, но вряд ли ты своему женишку отказывал. Тем более тут такой слушок пошел.

— Какой? — Этьен приподнял голову, и нос тут же заполнился водой. Тори только сейчас догадался выключить ее совсем. Тут же стало холодно и тихо.

— Что ты шлюшкой подрабатывал.

Этьен хохотнул:

— Вранье.

— Да ну? — Тори надавил ему на плечи, требуя опуститься вниз, но Этьен начал сопротивляться и остался стоять на ногах.

— Я один раз изображал из себя шлюху, но никогда не спал за деньги.

Тори заинтересовался:

— В чем прикол был?

— Угнали у одного автомобиль и продали. — Признался Этьен. — Дорогой, денег много получили. Неделю гуляли.

Тори порадовал этот небольшой рассказик. Он заулыбался. И снова попытался надавить на Этьена.

— Да не хочу я! — крикнул Этьен, попытался вывернуться, но оказался с закрученными руками. — Извращенец.

— Да нет. — Спокойно ответил Тори. — Просто хочу удовлетворить свои потребности.

Этьен чувствовал слабый заглушенный запах течки. Он не был альфой, чтобы слишком его замечать. Просто если специально принюхаешься, то можно разобраться.

Руки уже болели, а лицом он уткнулся прямо в грязную и вонючую плитку, которой была выложена перегородка. В последнее время Этьен при таких посягательства все больше возвращался к страшным для него событиям одной пьянки на квартире у Сэма. Тогда у него сил отбиться не было. Но Тори был лишь слабым омегой.

— Говорят, в больничке дают что-то от течки. — Попытался встрять Этьен.

— Брешут.

— Сходи к охране, пусть она тебя выебет.

— Обязательно.

— Мне больно так стоять.

Тори не успел ответить или снова посмеяться, а Этьен ударил его ногой. Два года назад драться он не умел совершенно, но, благодаря некоторым личностям и Тори, немного подучился. Научился попадать в нужное место, по крайней мере.

Вот только Тори сильно дернул его за руки в ответ, и в плечо как будто нож воткнули. Было очень больно. Этьен тихо заскулил и все-таки упал на колени, но и на них с трудом устоял из-за скользкого пола душевой. Крови не было, но болело жутко, перед глазами стояла темнота, а вдалеке матерился Тори.

Изнасилования не получилось. Этьена послали в больничку. Вкололи какую-то гадость, сильно дернули за руку. Так дернули, что он заорал во всю глотку, крутанувшись на липкой кушетке. Потом что-то переключилось, и он уже заметил, что лежит с перебинтованным плечом под простынкой.

Окно было задернуто, и вообще на улице была ночь.

Утром спросил у дежурного:

— Это что у меня?

Пацан был какой-то слишком молодой и в белоснежном халате. Как будто его сюда завезли из нормальной больницы.

— Вывих был.

— Болит сука.

Этьен попробовал хотя бы сесть, но быстро передумал и прилег обратно на подушку. Хотелось прямо сейчас встать и пойти убить Тори, но плечо побаливало.

Через пару часов он уже сидел в процедурной на очередной липкой кушетке и сам пытался завязать на плече бинт после того, как в него сделали обезболивающий укол. Стало еще хуже, чем было, плечо больше не болело, оно вообще не чувствовалось. В этот момент и принесли почту. Этьен уже не вздрагивал в нетерпении и ожидании, не наблюдал с жадностью за стопкой конвертов. Он постепенно перестал ждать чуда и не отрывался больше от своих дел.

Но сегодня в его здоровую руку лег тонкий конверт подписанный именем Кита. Этьен тут же при помощи зубов разорвал его и вытряхнул на колени обычный листок, вырванный из тетради.

Но сразу прочесть не получилось. В тесном кабинете появился еще один омега. Этьен только краем глаза глянул. Стефан, вроде. Даже Тори перед ним преклонялся. Этьен вообще, наверное, должен был пасть ниц. Пахнул омега как пропитый алкаш, таким же крепким табаком, а спиртом несло от ватного диска, которым он зажал след от укола на сгибе руки.

— Эй, — окликнул его омега, — это тебя Тори покалечил?

— Интересно так? — огрызнулся Этьен.

— Говорят, из-за какого-то парня его закрыли. Из-за тебя, значит?

Этьен встрепенулся.

— И на сколько?

— Не справочное бюро, не знаю.

Этьен снова занялся письмом. Медленно развернул листик. Было видно, что написано слишком мало, а он хотел больше знать о Сэме. И опять — Кит, почему Сэм сам не написал? Опять что-то случилось?

Под тихие голоса прочитал прыгающие строчки.

Кит писал как-то странно, как будто долго пытался сочинить нужные слова. Некоторые слова были зачеркнуты и переписаны, что вызвало у Этьена ухмылку и неожиданную тоску по другу. Но Кит быстро подобрался к самому главному: Сэм умер.

Так и было написано. Просто и легко, как будто так и должно было быть. Этьен же, конечно, не поверил и продолжил читать дальше, уже без ухмылки. Сэм в последнее время много пил и уже не контролировал себя. В последние морозы, весенние, замерз пьяный во дворе своего дома. Прямо на той единственной там лавочке, где они столько летних ночей провели вместе.

Этьен поднял глаза на Стефана и санитара, который что-то снова колол тому в руку. Не верилось. Подумал, что спит, а это письмо снится.

— Ты чего? — обеспокоенно спросил Стефан.

Этьен уткнулся в письмо, но глаза уже заслезились, и разобрать ничего не удалось. Он тихо заскулил. Письмо грубо отобрали, и этот любопытный омега пробежался по строчкам.

Этьен заскулил еще громче, уже не видя ничего кроме размытых силуэтов.

— Грустно. — Прокомментировал голос.

Только после этого Этьен зарыдал. Во весь голос, срывая его почти до хрипа. Сэм был ему самым близким. Или единственным близким. Этьен любил Сэма. А тот сдох.

Он его не видел почти два года. Он с ним даже не разговаривал черти сколько. Он уже надеялся, что вот-вот явится Сэм и заберет его. Сэм велел ждать, Этьен и ждал все это время.

А теперь Сэма нет.

Этьен вскочил. В медпункте был свой телефон.

— Мне позвонить надо. — Проревел он. Вот сейчас он наберет номер Сэма, а тот ответит, и они еще вместе посмеются над этой шуткой Кита. Потом Сэм, конечно же, объяснит бете, что так шутить над Этьеном нельзя. И заберет, наконец-то, и они будут вместе.

Даже шага не сделал, а его уже поймал один из бет — охранников, который все это время сидел на стульчике около входа с безучастным лицом.

— Успокойся, парень. — Он грубо тряхнул Этьена. Заныла рука. И сам Этьен еще громче заныл, обвисая в руках, которые держали его.

Вступился Стефан:

— Не крути ты его так. — Попросил он спокойно. — Дай его сюда.

Этьена бережно передали в руки Стефана, а тот уже усадил его обратно на кушетку, но продолжил держать Этьена за плечи, чтобы тот снова не вскочил. Этьен уже забыл про телефон, а уткнулся в колени и снова завыл.

Ему вкололи что-то в руку, ужасно запахло спиртом, из-за чего его сильно затошнило, и закружилась голова. Этьен не сопротивлялся.

Омега уселся рядом, ударяя в ноздри резким запахом табака.

— Эй, — проговорил он, — сейчас поспишь, да? А потом как-нибудь все наладится.

— Это неправда. — Прошептал Этьен.

— Конечно, неправда.

— Мы позвоним Сэму?

— Конечно, — омега кивнул, — но надо успокоится, ты же не хочешь напугать Сэма?

— Не хочу. — Этьен плохо понимал, что происходит вокруг и что они все говорят. Он больше не ревел, понимая, что чем быстрее успокоится, тем быстрее они позвонят Сэму. И он услышит его голос, услышит впервые за два года голос его Сэма! Но пока ему становилось только хуже, голова наливалась тяжестью. Последнее, что почувствовал Этьен, это что-то мягкое под своей щекой и окутавшее его со всех сторон тепло похожее на настоящее хорошее одеяло.