Пташка (СИ)

Глава 6

За несколько лет у Этьена накопилось много неиспользованных звонков. В последний раз он звонил еще Сэму, когда пытался бессмысленно найти его. Прошло почти три года. Этьен снова стоял со старомодной трубкой в руках и слушал гудки, перебиваемые другими голосами, однако не сильно громкими. Никто не любил разговаривать по телефону громко.

Этьен знал номер Генри. Но только обычного, стационарного телефона. Этьен подглядел его у Генри в записной книжке.

Этьен уже боялся, что Генри не возьмет трубку или этот телефон вообще окажется нерабочим.

Он бы и не устраивал такую трагедию из недельного отсутствия Бартона, тем более сам в последнее время был с ним слишком груб, но как-то накатило. Еще и неожиданная течка все усугубила. Как и прошлая. И так же неприятно тянуло в животе, снова пришлось искать обезболивающие, ссылаясь на головную боль.

А во всем был виноват Бартон, и тот ненужный ребенок, и таблетки Стефана.

Но Бартона не было уже неделю. А Этьен начал беспокоиться. Не столько о Генри — с ним бы ничего не случилось — но об их отношениях. Это же можно было считать хоть какими-то отношениями?

Они не спали больше трех месяцев. Потому что Этьен не хотел. Потому что было страшно снова попасться на удочку. А Бартон был слишком нервным и грубым. Больше не привозил вкусную еду и перестал звать к себе хотя бы на чашечку чая.

Трубку домашнего телефона взял не Генри. Голос был тоньше и изысканней.

— Слушаю. — Протянул он.

Этьену захотелось всех убить. С каких радостей вместо Бартона трубку берет омежка?

— Генри можно? — спросил он сразу, опираясь плечом на стену и отворачиваясь от входа, посматривая в сторону небольшого окна под потолком.

— А кто его спрашивает? — пропел голос.

— А кто его спрашивает, доложит об этом ему самому.

Там молчали. Этьен тихо бесился. Таблетку выпил только что, и живот все еще болел. А еще охота было трахнуться с охранником-альфой, который стоял около входа.

— Ты кто?!

Бартон не говорил, что у него дома живет истеричка. Хотя, Бартон Этьену много не говорил. В последнее время. Раньше все было немного получше. А сейчас Этьен не понимал: Бартон, все, бросил его? Ничего не сказал и бросил?

— Знакомый один. — Зло сказал Этьен. Он такого не ожидал. Он думал, что Бартон если и встречается с кем-то, то живет уж точно один. Генри — тварь.

— Он на работе, поздно будет. Передать что?

— Передай, что ты сука. — Этьен быстро повесил трубку, огляделся по сторонам, но его никто не подслушивал. Уж Этьен знал, что Генри сейчас был не на работе.

Этот разговор совсем убил. Он с Генри хотел поговорить, спросить, что случилось. Не с ним, что случилось, а с ними обоими, раз все так выходит. Может, попросил бы приехать к нему, переспать вместе, раз Генри этого хотел.

Но вышло, что конкуренция оказалась слишком большой. Этьен не верил, что тот омега у Генри надолго, но он все равно у него был. А потом будет другой, и третий. Если уже нет. Где Генри сейчас, если и любовнику своему врет?

А Этьен ничего не может сделать с этим.

Спать не получалось. Все тер глаза и они стали совсем красными и воспаленными. Прислушался, тихо вылез из-под одеяла, поставил ноги на холодный пол. Пробрало, как от разряда током. Как от шокера Сэма, который тот достал неизвестно где.

Этьен тихо прокрался к дальней от входа стене, к Стефану. Нужно было срочно поговорить.

Стефан заматерился, когда его разбудили. Этьен присел на край койки.

— Свали отсюда. — Стефан хотел отвернуться от него.

— Я Генри звонил. — Тихо сказал Этьен.

Стефан долго соображал, все еще с закрытыми глазами и в полусне.

— И? — последовал вопрос.

— У него кто-то есть. — Губы задрожали наконец-то. А Этьен все ждал, когда же потянет пореветь, чтобы глаза уже не были такими сухими и красными, как пески в пустыне.

Стефан недовольно пробурчал что-то, но поднялся и тоже сел рядом с Этьеном.

— Это предполагалось.

— Он же говорил, что ему никого не надо.

— А ты верь больше в такие сказки.

Стефан откинулся спиной к стене. Этьен, наоборот, весь сгорбился и почти лег на свои колени. Уже начинал реветь. Собственно, для этого он пришел к Стефану — поплакаться. Стефана он не видел, но смотрел на серо-черный пол, который днем был намного светлее. Но ночь была совсем не лунная, а даже темная. Только наружное освещение давало немного света.

Он просто хотел, чтобы Бартон понял, то, что Этьен ему говорил. Но Бартон принимал все слова за мелкие капризы. Точнее, он не мог отличить капризы от серьезных слов.

И он мог бы сказать, что завел себе любовничка, раз уж на то пошло.

— Почему все так сложно? — Этьен повернул голову, чтобы хоть немного видеть Стефана.

— Ты о чем? — тот зевнул.

— Я же ничего и не делал. Это Сэм его отключил, и Сэм машину угнал. Я просто рядом посидел.

— Вот только не ной сейчас. — Протянул Стефан.

Этьен сел удобней, повернулся боком на узкой кровати и затянул на нее ноги. Оказался поближе к Стефану и быстро вытер глаза. Они снова защипали.

— Там такая система охраны стояла, что одному не угнать, нужно было, чтобы один человек в салоне оказался и сигнализацию закоротил. Ну и подстраховаться решили. Тот бы мужик не смог признаться, что шлюх снимает. Мы же не левого с улицы нашли, мы еще выбирали, кого обработать. — Этьен опустил голову. — Я же не делал ничего. Только рядом был. Сэм бы один не справился.

— Тогда почему тебе столько дали, раз не виноват? — тихо спросил Стефан.

— Не знаю. — Еще тише ответил Этьен, хохотнул. — Похоже, я им не понравился.

— Ты никому не нравишься. Какая разница, бил ты или нет? Ты плохо сделал, так что не выдумывай.

— Всего лишь какой-то автомобиль. — Этьен тоже привалился к стене рядом со Стефаном. — Генри бросил. Вот что за херня такая, а? Сэм, алкаш, спился и замерз, Бартону теперь наплевать. А я просто залететь снова боюсь…

— Не реви.

— Не… — Этьен всхлипнул. — Черт!

— Не ори.

— Отстань!

Стефан тихо посмеялся. Зашевелился, и вскоре голова Этьена оказалась у него на плече. По стянутым в неаккуратный хвостик волосам прошлась рука, как всегда отдающая запахом табака.

— Сам же с Бартоном знал, что так и будет. — Прошептали над самым ухом, продолжая гладить по голове. Этьен снова всхлипнул. Носом дышать не получалось, только тихо шмыгать им. — Я же его знаю, и ты его знаешь. Даже лучше. Ему же надо поблудить, ты же понял.

— Угу.

— И все равно он с тобой только был. Так же?

— В основном.

— Потому что с тобой ему лучше. Хватит реветь.

— Ему плевать на меня.

Стефан снова посмеялся, отстранил Этьена от себя.

— Он эгоист, каких еще поискать. И ты ему под стать, так что друг друга стоите. Потерпи еще немного, а потом сам о нем еще забудешь. Это на безрыбье и Генри рыба, а там найдешь себе кого получше.

Этьен качнул головой.

— Получше Бартона не найду.

— Что он за богатство, не пойму.

— Дерьмовое.

— Тише говори. — Стефан совсем встал с койки, отчего она еле слышно скрипнула. Накинул на уже замерзшего Этьена свое пуховое теплое одеяло. — Нормально все будет. Просто у тебя возраст такой, что влюбляешься в кого попало. А тут еще так получилось.

— Сэм не был кем попало.

— Конечно, — Стефан сел рядом, — был образцом для всего человечества, да?

— Нет, — Этьен головой качнул, — Он тачки краденые разбирал. И угонял иногда, но редко. Но это не значит, что он плохой.

— А какой же?

И все равно Сэма никто не имел права так затрагивать. Он и вправду был хорошим. С близкими людьми. И Этьена, когда тому еще лет четырнадцать было, спас от посягательств подвыпившего взрослого альфы. Может, даже от смерти в той самой подворотне.

И потом конфеты вкусные дарил и тряпки покупал. И под окнами стоял, и никто его прогнать не мог. И научил тачки ремонтировать, домой к себе привел.

— Ты что ли лучше? — Этьен вскинул голову. — Сэм ничего плохого не делал.

— Не отрицаю. Все в чем-то провинились. И не кричи ты так, сказал же — люди спят.

Через несколько минут тишины, частых поскрипываний и еле слышных шагов на первом этаже, Этьен снова посмотрел на Стефана.

— Так что, он будет жить с кем хочет, трахать его, а я тут просто сидеть и ждать? — Этьен спустил ноги с кровати и уткнулся лицом в колени, почти полностью оказавшись под теплым одеялом. — Как чертова собачонка, да? А ему плевать, что у меня все крутит внутри, что, бля, из-за него тоже все так получилось. Да мне трахаться неохота, все болит, а он и понять даже не хочет.

— Еще болит? — обеспокоенно спросил Стефан рядом.

— Уже слабо, так и надо. — Этьен сильнее натянул на себя одеяло, высунув оттуда лицо, чтобы лучше дышать. — Опять же, чтобы ему ничего не было, чтобы он с работы не вылетел. Я бы нормально аборт сделал, но о нем же думал.

Этьен всхлипнул, снова уткнувшись лицом в колени. Было тихо, даже скрип и шаги заглохли. Только тихий шепот и был слышен. Еще и дыхание Стефана.

— Ложись, спи. — Его потянули обратно на кровать и уложили на подушку, все еще теплую и примятую.

Здесь было мягко и тепло. И можно было привалиться к стене, и не упасть с койки.

— А ты куда? — спросил Этьен, когда Стефан поднялся.

— Пойду, тебе попить принесу, чтобы не ревел.

Этьен уткнулся носом в стенку.

— Я не реву. — Упрямо повторил он.

Генри Бартон появился неожиданно. Когда прошло несколько дней, и Этьен перестал так ждать его приезда. Но и об этом Этьен узнал случайно — в столовой посчитали должным рассказать, что Бартон с утра уже заседает в своем кабинете.

Этьену ничего не надо было выдумывать, чтобы попасть туда, но когда он уже оказался перед рабочим столом Бартона, Генри даже не оторвался от каких-то своих бумажек, по которым водил обычной ручкой.

— Что нужно? — спокойно спросил он.

Этьен громко дышал, напоминая сам себе рассвирепевшего быка.

— Хотя бы объяснений.

— Каких? — Генри продолжал водить ручкой по бумаге.

Этьен положил руки ладонями на стол, постучал пальцами, ожидая хоть какого-нибудь слова от Генри. Или действия. Тот писал.

— Хватит! — Этьен выдернул бумагу и отбросил на пол. Ручка прочертила на ней длинную линию. Генри наконец-то глянул на него.

— Опять начинается? — сверкнул глазами он. — Я не собираюсь ждать, когда же ты соизволишь проявить свое внимание, и терпеть твои капризы я не собираюсь. — Генри привстал и снова упал в свое кресло. — Ты зачем звонил?

— Узнать, где ты.

— Узнал?

— Кое-что получше узнал.

— Сам посоветовал мне нормального омежку найти.

— И хотя бы мне об этом сообщить!

— Ты орал, чтобы я к тебе больше не лез. Забыл? — Генри снова встал. Этьен убрал руки со столешницы и отступил назад.

— Я просил не лапать меня, когда я этого не хочу.

Генри усмехнулся, покачал головой и снова внимательно и злобно посмотрел на Этьена. Нервным движением поправил неаккуратно завязанный галстук.

Этьена все еще потряхивало. Пока Генри что-то решал для себя, он достал из кармана снова примятую пачку с тонкими мятными сигаретами. Достал одну и сразу же полез за зажигалкой.

— Не кури здесь. — Генри указал глазами на пол. — Документ подай.

Этьен посмотрел себе под ноги, где лежало уже безнадежно испорченная бумага. Быстро прикурил и поднял бумажку с пола. Выпустил дым, который тут же рассеялся по комнате.

— И чем он лучше меня? — спросил он, немного кривя губы в улыбке. — Всегда под рукой? Так и я так же. А я не загуляю, никуда от тебя не свалю. — Этьен отошел в сторону, тяжело опустился на диван, снова затягиваясь и распространяя запах мяты, от которого Генри всегда хмурился. — Я же, бля, только тебя и жду всегда! — Этьен раздраженно смахнул влагу с глаз и глянул на Генри.

Пепел упал прямо на пол, потому что стряхивать его было некуда. Генри этого пока еще не заметил.

— Это пока ты здесь. — Спокойно ответил он. — Когда выйдешь, я могу представить, что начнет твориться.

Этьен опять стряхнул пепел прямо на пол. Генри в такой своей манере очень раздражал.

— А ты знаешь, что я собираюсь или буду делать?! Ты сразу решил все за меня?

В руках все еще оставался листочек с распечатанным текстом и ровным подчерком Генри. Этьен быстро его смял и кинул в сторону Бартона. Попал точно в голову. Смятый бумажный шарик отскочил от схмуренного лица Бартона и улетел куда-то под большой железный сейф, который стоял в углу около окна.

— Пошел вон!

Этьен хмыкнул и демонстративно откинулся на скрипучую спинку дивана, закидывая ногу на ногу, пытаясь сделать так, чтобы Генри захотел его как можно больше. И прямо сейчас. Но Генри на это внимания не обращал.

— Охрану позову.

— Теперь так? Раньше что-то зазывал к себе. Без всякой охраны.

— Мы только спали, я не клялся тебе в любви.

— А теперь даже спать не хочешь? Или все, теперь без меня хватает?

— Этьен, извини, но все кончено. — Бартон снова опустил голову, без всяких мыслей всматриваясь в документы. Этьен забыл, что у него в руках тлеет сигарета. Все мечты о предстоящем примирении с Бартоном тут же сдулись и исчезли.

— А я как?

— Ты все равно скоро выйдешь, так чего ждать, Этьен, ну нашел я себе хорошего омежку, ну ты уже сам меня к себе не подпускаешь. Что обижаться?

— Не оправдывайся. — Этьен в последний раз затянулся и встал. Подошел к окну и затушил сигарету в пепельнице, которая стояла на подоконнике за прикрытыми жалюзи. Из этого окна была видна стоянка для персонала. Этьен даже нашел невзрачный старый автомобиль Генри. Такой бы он точно не стал угонять. — Я не говорил тебе, что хочу расстаться.

— Забудь. — Протянул Генри. — Если ты три месяца не хочешь меня видеть, не хочешь со мной разговаривать и спать — это и есть «расстаться»

— Мне плохо было. — Этьен повернулся. — Ты — мудак. Понятно? Я к тебе нормально относился, а ты только трахал меня. — Этьен подошел к Генри со спины, хотел обнять его руками и притянуть немного к себе. Но от Генри почти незаметно пахло чужим омегой. Уже в который раз.

— Иди, все. — Генри вновь стал сердитым, как в начале разговора.

— Не хочу. Мне плохо.

— Этьен, позову сейчас…

— Мудак несчастный. — Этьен резко отстранился от него, ударив ладонью прямо по лицу. — Я тебя еще достану.

Он пошел в библиотеку. Стефан там был один. Разбирал книжные завалы и переписывал номера всех книг в новенькую тетрадку. У Этьена в тумбочке тоже лежало несколько книжечек оттуда. Вообще-то он не сильно любил читать да и делал это редко, но Стефан знал, что ему принести. Не сильно заумные и простые книжечки.

Пока шел, тряпочные кеды полностью промокли в лужах, от растаявшего первого снега. Он взбежал по темной лестнице, оказался в довольно уютном помещении и сразу же уселся прямо на пол около батареи, принялся стягивать мокрую обувь, но пальцы не слушались и шнурки развязать не получалось.

— Стефан. — Позвал Этьен треснувшим голосом.

Тот был где-то за полками. Все помещение было завалено книгами, часть которых сейчас лежала прямо на полу. Пахло пылью.

— Что опять?

— Шнурки не развязываются. — Этьен прекратил это занятие и согнул ноги в коленях, обхватил их руками и уткнулся головой в получившиеся гнездо.

Стефан тихо и почти неслышно подошел ближе и присел рядом.

— К Бартону ходил? — спросил он с раздражением.

— Ходил. Он меня послал.

Стефан стянул с него кеды, устроил их на теплой батарее.

— Ты один? — немного задыхаясь и подавляя всхлипы, спросил Этьен.

— Один. Давай, помогай мне, раз пришел.

— Мне шить надо.

— Я скажу потом. Носки сними, тоже мокрые.

— Не надо.

Он никогда не ходил с босыми ногами. Только если был один или с Сэмом. А при чужих не любил. На ноге не хватало двух пальцев и это выглядело как уродство. Этьен это в себе ненавидел, уже столько раз успел проклясть своего неизвестного родителя за это.

— Да ладно, — отозвался Стефан, — простынешь потом. Снимай. — Этьена дернули за руки, пришлось приподнять голову. Из-за выступивших слез ничего не было видно, и он принялся их вытирать, но ничего не выходило. — Снимай. — Снова повторил Стефан.

Он в последнее время был очень добрым. Он был до того добр, что Этьен понял, что раньше такого просто не встречал. Сэм тоже не обижал его, но это было все равно не то.

Библиотека была самым теплым помещением здесь. Даже душным иногда. Летом, когда стояла жара, а окно открыть было нельзя.

Носки оказались рядом с кедами. Этьен справился со слезами и теперь мог нормально видеть. Стараясь не смотреть на ногу, он начал стягивать с себя теплую куртку.

— Так что с Генри? — Стефан отошел подальше, к одной из книжных кучек.

— У него любовь с приличным. Плевать, пускай трахаются.

Этьен встал, повесил куртку на крючок в стене и побрел к деревянному стулу, сел на него.

Через полчаса он уже сидел и переписывал в тетрадку названия книг и их библиотечные номера. Одну даже отложил в сторону, чтобы забрать и почитать. Глаза иногда наполнялись влагой, но такое настроение быстро проходило. Тем более присутствие Стефана успокаивало. Стефан его, если что, и от Генри мог защитить.

От пыли хотелось чихать. Стефан сумел открыть форточку, и стало немного свежее, но тут же помещение заполнилось сигаретным дымом. Этьен тоже хотел закурить свои сигареты, но не захотел сейчас нюхать эту мятную гадость.

— Дай мне одну. — Попросил он, откладывая в сторону ручку.

Стефан кинул ему пачку. У Стефана всегда были хорошие сигареты, но слишком крепкие. После тонких мятных от них даже горло драло.

— Ты после всего этого куда пойдешь?

— Я? — Этьен спрятал зажигалку в карман штанов. — Найду. Деньги заберу, если они еще остались целыми, квартиру сниму. На всякий случай, есть один человек, кто мне много чего должен, но я к нему в последнюю очередь пойду.

— Почему?

— Он такая сука. Сэма друг. Он мне никогда не нравился, но помочь должен.

Стефан с интересом на него посмотрел.

— Он меня по-пьяни завалил. — Этьен криво улыбнулся. — А я его не сдал. Считай, шкуру ему спас.

— Идиот. — Фыркнул Стефан.

Этьен качнул головой:

— Нет, просто я рассказать боялся. Сэм бы мне ничего не сделал, но все равно страшно было. Так что мы только и знаем, да и то дружок почти ничего не помнит. Напился в стельку.

Этьен думал, что разговор окончен, потому что Стефан замолчал. Но когда повернул голову в его сторону, понял, что тот с прищуром смотрит на Этьена, а забытая сигарета дымиться в руке.

— Что ты сказал? — переспросил Стефан. — Тебя какой-то альфа изнасиловал?

— Ну да.

— Тебе нужно было рассказать взрослым.

— Ну вот, я тебе рассказал. Что-то изменилось? — хмыкнул Этьен. — Со мной все нормально, если ты об этом.

— У тебя родственники есть?

— Я с приюта.

— В приюте у всех нет родственников?

Этьен пододвинул к себе жестяную банку с окурками и стряхнул туда пепел. Немного сощурил глаза, чтобы в них не так сильно било низкое солнце.

— У меня нет.

— Даже дальних?

— Меня на улице бросили, я замерз, чуть не умер. — Этьен кивнул головой вниз. — Вон, пальцы отморозил. Сэм все смеялся. Говорил, что труп легко можно опознать. — Стефан мрачно хохотнул и провел рукой по лицу. — Искали родственников, посадить даже хотели, но не нашли.

Этьен опустил голову. Ему как-то всегда было плевать на то, что где-то у него есть родители. Он представлял в какой-то мере что это за люди. Какие-нибудь алкаши или законченные нарики, или папочка-малолетний придурок, который не умел предохраняться.

Даже у Этьена хватило мозгов не рожать, а тот об этом даже и не подумал.

Стефан был доволен таким ответом.

— Что скалишься? — спросил Этьен.

— Да так, — Стефан отмахнулся, — попробую кое-что сделать.

Стефан снова принялся разгружать стеллажи, поднимая еще больше пыли. Этьен не хотел уходить отсюда и снова возвращаться к идиотской швейной машинке, поэтому терпеливо исписывал лист за листом, иногда пролистывая книги или журналы ради интереса.

Один попался про автомеханику. То, чем занимался Сэм. Этьен долго смотрел на обложку, но все-таки решил оставить журнал в покое. Он уже нашел интересный романчик, который можно будет почитать. Теперь все вечера у него будут свободны. Бартон же больше не устроит им свидание. Бартон будет спать у себя дома со своим любовником.

— Представь, — сказал он Стефану, — было бы все по-другому, у меня бы уже ребенок был. Это странно.

— Почему? — Стефан выглянул из-за шкафа.

— Я так вырос, что сам могу родить ребенка.

— Ты уже давно можешь родить, но это не значит, что ты вырос.

Видимо, близкая свобода сильно вскружила голову. На улице весна постепенно переходила в лето. Все шло очень хорошо. Этьену оставался какой-то месяц, а дальше ему останется только убраться отсюда подальше.

Стефан нашел ему квартиру. Точнее Стефан сделал так, чтобы Этьену — бедной круглой сироте — выделили квартиру. Стефан сказал, что так положено по закону. Этьен что-то подобное знал, но даже не думал об этом. Помнил, что раньше старшим ребятам после школы выделяли либо комнату в общежитии, либо советовали крутиться как-то самим. Этьен думал, что он относится к последней категории, а оказалось, что получил целую квартиру.

— А ее продать можно? — спросил он, когда счастливая улыбка позволила разговаривать. Он отключил машинку и во все глаза уставился на Стефана, который уселся напротив него.

— Я тебе продам!

— У меня бы были деньги.

— Деньги заработаешь, а жить тебе надо где-то.

Стало еще лучше. Может кто-то мечтал о родителях или о большой любви, а Этьен всю сознательную жизнь мечтал об отдельной квартире. С Сэмом, казалось, эта мечта сбылась. Но все, что его так радовало в те годы, теперь пропало. Зато у него теперь была квартира. Своя. Которую никто не отнимет.

Бартон избегал его. Или это Этьен избегал его. Все-таки у них были немного разные среды обитания, чтобы постоянно пересекаться друг с другом. Генри иногда заходил в цех, но Этьен тут же изображал из себя увлеченного работой человека и на Генри даже не поглядывал.

И вот, когда остался всего лишь какой-то мизерный месяц, Этьен почувствовал себя по-другому. Свободнее или уверенней, но он попросту начал делать то, что так разочаровывало Стефана. Этьен как обычно забрался в кладовку с материалом и, устроившись поудобней, прикурил. И как-то случайно поджог рулон ткани.

Даже Стефан не спешил его спасать. Видимо, тоже сердился. Стефан любил воспитывать, как будто Этьен был одним из его бедных детей.

Он спал, когда, словно в ужастике, почувствовал, что у него за спиной стоит кто-то. Скорее всего, просто громыхающая дверь разбудила его. Этьен не испугался, а обрадовался. Его в последнее время много чего радовало.

Единственным плюсом карцера было отсутствие работы. Этьен все время спал, прерываясь только на скудную еду. Только от железа болела спина, а руки и ноги постоянно затекали и замерзали. На полу и то мягче было. Но на полу было очень холодно.

За ним пришли, это он понял. С энтузиазмом поднялся и тут же стер глупую и идиотскую улыбку со своего лица. Он честно забыл, что Генри все еще здесь работает. Этьену стало неловко за промелькнувшую на лице радость.

— Что надо от меня? — Этьен сонно сощурил глаза, совершенно как старик с больной спиной уселся на железной полке и привалился к стене.

— Ты снова за старое взялся? — Бартон очень некрасиво ухмыльнулся, упер руки в бока, как коп из фильмов. Вдобавок навис над Этьеном, как гора над букашкой.

— Я за старое возьмусь, когда тебе глотку перережу, понял? — Бартон продолжал ухмыляться. — Отвали от меня.

— Нет уж. — Бартон стал серьезным. — Ладно, что ты хочешь?

— Только что сказал.

— Давай, я тебя выпущу отсюда.

— Давай. — Этьен кивнул головой, потом сел ровно и с подозрением посмотрел на Генри. — Что тебе надо?

— Давай по-старому.

Этьен взяла злость.

— Соси. Как же твой дружок-любовничек?

— Мы давно разошлись.

Этьен почувствовал, как рад этому. Пускай Генри пострадает. И пострадает как можно больше. И уж точно он не кинется ему на шею. Ему доставляет большое удовольствие смотреть на такую жалкую рожу Генри, когда он перестает строить из себя крутого чувака.

— Дверь там. — Этьен махнул рукой.

— Ой, ну хватит цену себе набивать, — Бартон приблизился еще ближе, распустил свои руки, посмев прикоснуться к Этьену. — Недотрога, что ли?

— Отвали! — Этьен извернулся, но Бартон всегда был сильнее, а иногда и настойчивее. Он поймал Этьена сразу за обе руки, стащил куда-то на край полки и сам оказался почти вплотную к нему.

— Сука, отстань, сказал же тебе!

Этьен вскочил, но только этого и добился. Бартон был зол и, вероятно, хотел просто быстрого траха. Этьен никогда не мог подумать, что Генри может оказаться таким скотом.

От Бартона чуть заметно несло алкоголем. Как и от Макса тогда. Этьен зажмурился и сжался весь, боясь повторения всего этого. Ему было неприятно, когда к нему так настойчиво лезут. Макс его изнасиловал, оправдал все это любовью, а потом и забыл обо всем этом, когда протрезвел. Этьен еще пару месяцев прятался от Сэма и боялся того, что Макс заделал ему ребенка. Но все обошлось.

Пусть на него показывали в приюте пальцем, когда считали, что в таком возрасте спать с кем-то зазорно, а потом, через год, смотрели с тайным интересом, но все равно особо правильные продолжали корчить свои рожи, он считал что имеет право сам решать, кому давать, а кому нет.

Генри прижал его к стене и заткнул своей взмокшей от напряжения ладонью рот. Этьен тут же принялся кусаться, и вообще, делать много шума. Но Генри и здесь умел почти обездвижить.

— Сделаешь это, — прошептал Этьен, — я тебя ненавидеть буду.

Этьен не то чтобы любил драться, но любил защищать себя. Тем более, сейчас, когда его тошнило от Бартона, который принимал все это за какую-то игру и еще улыбался довольной улыбкой.

У Бартона было всего две руки. Их не хватало, чтобы полностью удержать Этьена. И хотя тот никогда и не помышлял шарить у кого-то по карманам, но быстро сумел залезть под куртку Генри. Тот если и почувствовал, то подумал, что Этьен все-таки сдался и решил приобнять его.

Все это заняло несколько долгих секунд, но, в конце концов, Этьен достал настоящий пистолет Бартона, который тот иногда носил с собой. Вопрос о том, что за это будет, не рассматривался.

Генри замер, как самое настоящее сыкло.

— Не пытайся так делать. — Зло прошипел Этьен, как только его рот освободила ладонь Генри. — Я так не люблю. Он на предохранителе? — Этьен не собирался стрелять, только если сильно рассердится и больше не сможет себя контролировать. Два года с Сэмом и его друзьями научили Этьена не только ремонтировать тачки, но и палить по банкам на пустыре из боевого пистолета.

— Ты с ума сошел? — Генри отступил назад, давая наконец-то вздохнуть нормально. Этьену было весело, хотя он уже понимал, что делает что-то не то. Он просто не хотел, чтобы его кто-то тронул еще раз без его позволения. Он бы убил. Этьен знал, что он мог убить, стоило его только довести до нужного состояния.

— Как ты меня уже достал!

— Отдай пистолет. — Ласково попросил вмиг протрезвевший Генри.

— Нет!

Этьен уже начинал плакать. Они стояли совсем близко. Пушка целилась в Генри почти в упор. И если Генри хоть немного соответствовал своей профессии, то должен знать, как все это быстро прекратить.

Но и ему должно быть страшно.

— Ладно, я уйду, только уймись.

Этьен дышал слишком часто.

— Дай сюда. — Генри медленно потянулся к нему.

Ему было смешно, когда Генри сумел быстро отобрать у него пушку и больно выкрутить руку. Так было лучше. Этьен дернулся, но стало спокойней, когда пистолет оказался в руках у Генри, который не был склонен к бессмысленной стрельбе.

— Ты сам меня выбесил. — Успел сказать Этьен.

— Ты… — Выдохнул Генри со злобой. Потом голова Этьена встретилась или со стеной, или с железным краем полки, на которой он спал.

Его давно уже так не били, еще со времен Тори.

Генри ушел, когда Этьен схватился за голову и свернулся на полу калачиком.

Больше Бартон не появлялся.