Птицы

Что там за род пестрых пичуг, нищих, противных птиц?

Длиннокрылая ласточка, скажи мне!

Несчастье это, право, и немалое:

Опять идет к нам кто-то. Ишь распелся как!

Длиннокрылая ласточка, молчишь ты?

Про плащ свой рваный он поет, мне кажется,

Он в нем замерз и ждет весны и ласточек.

Где тот, кто окрыляет посетителей?

Он здесь, перед тобой. Чего желаешь ты?

Нужны мне крылья, крылья. Ясно сказано.

В Пеллену, видно, хочешь за плащом слетать?[129]

Да нет, осведомитель я и ябедник

При островах.[130]

О, ремесло чудесное!

И кляузник. А крылья мне затем нужны,

Чтоб на лету пугать судом союзников.

Под шелест крыл фискалить легче, видимо?

Нет, просто я боюсь морских разбойников,

И с журавлями возвращаться буду я,

Наполнив зоб свой тяжбами для тяжести.

Так вот чем занимаешься! Зачем же ты,

Здоровый, молодой, фискальством кормишься?

А что мне делать? Землю не умею рыть.

Есть и другие честные занятия,

С которыми не умирают с голоду.

Ты б жил достойно, не нуждаясь в кляузах.

Чудак! Не наставляй, а окрыляй меня.

Я окрыляю словом.

Что за новости?

Как можно словом окрылять?

Все смертные

Словами окрыляются.

Да ну?

А ты

Не слышал разве, как о сыновьях своих

Отцы, в цирюльнях сидя, разглагольствуют?[131]

«Так окрылили речи Диитрефовы

Сыночка моего, что бредит скачками».

Другой в ответ, что сын его единственный,

Как окрыленный, ходит на трагедии.

Слова, выходит, окрыляют?

Именно.

От слов и ум к высотам устремляется

И возвышает человека. Вот и я

Хочу, чтоб, окрыленный речью доброю,

Ты честным занялся трудом.

Не выйдет, нет.

Как будешь жить?

Не посрамлю родни своей.

Отец мой, дед и прадед – все доносчики.

Так дай мне крылья быстрые и легкие,

Чтоб к чужестранцу коршуном иль ястребом

Нагрянуть, вызвать в суд, в Афинах иск вчинить

И вновь на острова махнуть.

Понятно мне.

Пока островитянин до Афин дойдет,

Он проиграет тяжбу?

Да, вот именно.

Пока ж он будет плыть назад, на родину,

Ты приберешь его добро к рукам?

Вот-вот.

Я, как волчок, вертеться должен.

Ясно мне –

Волчком, волчком. А для волчка имеются

Отличнейшие крылышки коркирские![132]

Беда мне – это плетка!

Это – крылышки.

Сейчас ты у меня волчком закрутишься!

Беда, беда!

Катись волчком, негоднейший!

Лети подальше, вон отсюда, гадина!

Теперь ты будешь знать, как сладки кляузы.

Уйдем отсюда, взяв корзины с крыльями.

Много стран мы облетели,

Приходилось нам немало

Видеть всяческих чудес.

Есть на свете чудо-древо

Из породы истуканов,

Под названьем Клеоним.

Ни на что оно не годно,

Велико оно, да гнило,

А весною древо то

Плодоносит и доносит,

А во время листопада

С древа падают щиты.

Есть еще страна на свете,

Мглой объятая глубокой,

Край без ламп и фонарей.

Целый день там смертный может

Пировать с богами рядом,

Но когда настанет ночь,

То уже небезопасно

Там с героями встречаться.

Если встретишь в темноте

Достославного Ореста,

То окажешься избитым

И раздетым догола.