Пуля для Фиделя

Глава 2

В одну минуту она шла к нему по проходу самолета, в следующую она была в его руках. Это было так просто. Или почти. Ничего подобного не произошло бы на хорошо организованном рейсе BOAC из Лондона в Мадрид. Но, возможно, с CUBANA все было иначе. Кроме того, в этом не было чьей-либо вины.

Они мирно летели по вечернему небу к Гаване; одни пассажиры спали, другие читали, некоторые весело болтали, а затем девушка поднялась со своего места впереди и пошла по проходу. Ник оторвался от книги о данном Богом инстинкте, который действовал как счетчик Гейгера, когда вокруг была опасность или красивая девушка. Но «красивая» - не то слово для нее. Она была грозной, охваченной изгибами и свежей молодой женственностью с золотистыми волосами. Ник отодвинул дымящийся кофе, который только что принес ему бортпроводник - жизнерадостная брюнетка, имя которой он вскоре обнаружил - Хуана, - и положил рядом свою книгу. Блондинка заслужила его безраздельное внимание. «Английские лорды имеют такое же право быть похотливыми, как и все остальные», - сказал он себе. «

Он с признательностью посмотрел на ее изящно покачивающиеся бедра. Дружелюбный. Достаточно изгибов и достаточно покачивания, не преувеличивая. Утонченный и естественный. Тонкие, высокие каблуки, тонкие лодыжки, сочные икры. Снова колебание. Плоский, маленький живот - пояс? Это не твое дело, Картер. Тем не менее, было бы интересно узнать. Тонкая талия, два красивых холма твердой женственности, которые едва заметно танцевали вверх-вниз ...

А потом случилось, что бы ни случилось. Может, там была воздушная яма, а может, самолет немного покачнулся. Он этого не чувствовал, но привык к случайным неудобствам полета, так что вполне могло быть так. Как бы то ни было, в одну минуту она была в шести футах от него в проходе, а в следующую она врезалась в него, обнимая его за шею. Другая ее рука ударилась о поднос, и его чашка с кофе полетела в воздух. 'Вот это да!' - неуклюже зарычала она. Горячий кофе стекал по его рубашке. Поднос упал ему на колени, и она обрушилась на него всем своим весом. Он рефлекторно схватил ее, чувствуя мягкие, но твердые груди на своей пропитанной кофе рубашке и вдыхая аромат ее золотистых волос. Она отскочила назад, как испуганная кошка, и ударилась головой о стул перед ним.

«Хорошо», - сказал он, пораженный, глядя, как ошеломленный взгляд вошел в ее глаза. - С вами что-то не так?

Блондинка покачала головой, как щенок, выходящий из волны.

'Со мной что-то не так?' она сетовала. « Со мной что- то не так! Посмотри, что я с тобой сделала . Мне ужасно жаль. Я не знаю, что сказать. Я просто не знаю, как это могло случиться ». Ее тонкие руки легонько поглаживали его грудь. Я чувствую себя такой несчастной. У тебя ожоги? Это больно? Позвольте помочь вам его почистить. Ой, мне так жаль! Мне так ужасно ... ну почему ты ничего не говоришь? Последний разразился потоком гневных слов, и внезапно она снова оказалась в проходе, глядя на него так обвиняюще, что на один момент ему показалось, будто он выставил ногу, чтобы споткнуться о ней. Затем он увидел подозрительный блеск в ее глазах.

«Я намеревался, - мягко сказал он, - но вы не дали мне шанса». Он избавился от разбитого подноса и поднял свою высокую фигуру со стула. 'Слушайте. Поверьте мне. Это был замечательный момент, и я чувствую только благодарность и небольшую влажность под воротником. Не каждый день красивая женщина оказывается у меня на коленях ». На самом деле, если бы этого не случилось, это был бы скучный день, но хвастаться этим было бы нелегко. «И если мы просто закажем новый кофе и выпьем его вместе, мы сможем простить друг друга».

Она посмотрела на него, и он увидел, что у нее очень большие и очень голубые глаза. «Это очень любезно с вашей стороны», - сухо сказала она. «Вы действительно понимаете. Но если ты останешься таким же, я не буду пить с тобой кофе. Я лучше посижу в углу и буду проклинать себя. Но позволь мне помочь тебе с твоим костюмом. Я чувствую себя такой несчастной, я ... '

«Забудь об этом костюме», - сказал Ник, кладя руки ей на плечи. «Я оштрафую тебя, и мы будем в счете».

Он улыбнулся ей и склонил голову.

'Чем ты планируешь заняться?' - слабо спросила она.

Он поцеловал ее. Ее губы были мягкими и имели вкус клубники.

«Посмотри на это, - сказал он. "Мы даже не знакомы."

Она быстро попятилась. На мгновение он подумал, что она собирается его ударить. Затем она улыбнулась.

'Браво!' - Последовала волна смеха и аплодисментов. Кто-то громко аплодировал.

И это все, что произошло.

Можно было подумать, что Ник Картер, он же лорд Стрейвен, проведет остаток поездки, болтая или иным образом занимаясь со своей новой белокурой гибкой голубоглазой девушкой. Но он этого не сделал. Была какая-то активность, и Хуана поспешила выполнить свой долг в качестве эффективного бортпроводника, а потом - ничего. Блондинка провела некоторое время за дверью в задней части самолета, затем вернулась на свое место, холодно улыбнувшись Нику, проходя мимо. Картер заручился помощью Хуаны, заказал свежий кофе и вернулся к своей книге.

Но пока рейс 207 летел из Мадрида в Гавану, он задумался о нескольких вещах. Он посмотрел на ковер между рядами стульев и не увидел неровностей, за которые дамская пятка могла бы зацепиться, потерять равновесие и неуклюже приземлиться, мягко говоря, в объятия джентльмена. И он не мог вспомнить ни малейшего движения самолета, которое могло заставить ее потерять равновесие. Неужели она что-то оставила на его стуле? На его теле? На земле рядом с ним? Он осторожно проверил это. июн. Снова. Он даже пошел в ванную, где она только что была, и искал, не зная что. Снова ничего.

Когда колеса «Британии» плавно выехали из Гаваны в утреннем свете, он узнал, что блондинку зовут Элисон О'Рейли и что она путешествует по английскому паспорту. И это заставило его задуматься, почему в ее акценте был слабый оттенок, не совпадающий с именем, и почему - из всех людей - она ​​выбрала его в качестве места приземления. Что ж, может случиться авария. Но обычно со шпионами это не было случайностью.

Он снова увидел ее, когда они проходили таможню. Томми Хэнсбери хотел, чтобы кто-нибудь встретил его в аэропорту, кто-нибудь с одной из сигарных фабрик или даже из правительства, чтобы немного украсить его приезд, но Ник отговорил его от этого. Первые впечатления он предпочитал получать сам. Его первым острым впечатлением от Кубы была тропическая яркость атмосферы. Во-вторых, онемение правой ступни. Это сопровождалось отчаянным голосом, который кричал: «Боже мой!» сказал и очень неуместная улыбка на лице ближайшего таможенника. Его собственный голос издал звук удивления и боли. Маленькая рука сняла тяжелую сумку с его ноги, прежде чем он взглянул на нее. Его взгляд поднялся.

Элисон О'Рейли.

«Я уронила это», - прохрипела она. "И ты только что опять попал ..."

«Я чувствую это», - сказал он, чувствуя, как боль пронзает его ногу.

"Что там, золотые слитки?" - Это было не оригинально, но он не мог придумать ничего лучше со всем этим потом на лбу.

Таможенник усмехнулся. «Нет, сеньор. Я уже заглядывал в эту сумку, и в ней нет ни одного золотого слитка. Но что он тяжелый?

'Да. Возможно, я смогу вам помочь, мисс О'Рейли ...

"Ха!" - Ее голубые глаза сердито заблестели. «Итак, вы спросили, кто я. Нет, спасибо. Я справлюсь одна. И если вам нужна обычная оплата, пожалуйста. Она повернула тяжелую сумку по дуге, которая чуть не сбила таможенника, и поцеловала где-то в воздухе под подбородком Ника.

«Послушай, ты делаешь…» Но она ушла, высоко подняв сумку среди толпы, сердито вздернув заостренный подбородок.

'Женщины! Вы можете двигаться дальше, сеньор. Если поторопишься, ты все равно сможешь ее догнать ». Таможеннику понравилось. Очевидно, его веселье не пострадало при Кастро.

«Спасибо, но я думаю, будет безопаснее, если у нее будет преимущество». - Ник захлопнул чемоданы, и у него возникли интересные мысли. Таможенник все еще хихикал про себя, но теперь его внимание было приковано к следующей паре в очереди. То, что началось как тщательный осмотр, закончилось приступом смеха и несколькими быстрыми мелкими царапинами на багаже ​​временного лорда Стрейвена, чьи чемоданы были тщательно сконструированы так, чтобы в них содержались определенные вещи, которые таможенный инспектор, вероятно, посчитал бы контрабандой. Это было почти так, как если бы она была его сообщницей. Небольшое развлечение, смех и облегчение атмосферы, что могло означать разницу между неудобным, глубоким исследованием и быстрым осмотром, от которого он теперь выиграл.

Ник нашел носильщика и такси. Пока все шло хорошо. Никаких проблем с иммиграцией. G-2 не задавал ему никаких вопросов. Таможня прошла гладко. Его нога немного болела, вот и все.

Элисон О'Рейли. Хм. Итак, теперь он встречался с ней дважды, оба раза при болезненных обстоятельствах. Ник посмотрел в окно такси на ясное синее утро и снова подумал о девушке. Она ничего ему не оставила; она ничего не взяла у него. Если бы она хотела попробовать и получить шанс встретиться с ним, ей бы, конечно, удалось, но она не пыталась извлечь из этого выгоду. Что она натворила? Она только что уронила ему чемодан на ногу и приблизилась к нему. Возможно, она намеревалась постепенно сломать его, нанести ему небольшой синяк здесь, небольшую царапину там.

Он усмехнулся про себя, вспомнив ее красивое, измученное лицо. Кем бы и чем бы она ни была, он хотел бы увидеть ее снова, когда-нибудь, когда она шла бы по гладкой поверхности на плоских каблуках и не несла ничего тяжелее носового платка, и когда он встал, настороженный и в нескольких метрах от ближайшего подвижного объекта.

Отель « Насьональ де Куба» уже не был таким роскошным, каким он его помнил, но оставался самым красивым отелем в городе, и его отличала радостная, слегка пресыщенная роскошь.

Он зарегистрировался, переоделся, плотно позавтракал и приступил к работе. Ему казалось, что пройдет, по крайней мере, несколько дней, прежде чем он освоится в достаточной степени, чтобы позволить себе путешествовать в полной свободе. И ему придется путешествовать. Сначала от Гаваны до Сантьяго, что должно быть достаточно легко, а затем к горам, которые Кастро использовал в качестве плацдарма для революции. Это было бы не так просто.

Он провел день, назначая встречи и узнавая о кубинских сигарах больше, чем ему хотелось. Когда он вернулся в отель, его ждала телеграмма. Ястреб послал его через Лондон, и на коде это выглядело как табачный жаргон, но на самом деле в нем говорилось:

Удалось определить, что Трейнор был на обратном пути. Кроме того, нигде в имеющихся записях нет лодки, зарегистрированной под обсуждаемым названием, хотя не следует упускать из виду возможность того, что это было кубинское судно. Тройной приоритет для быстрой поездки в горный район.

Хорошо. Потрясающе. Хотелось бы. Но нужно было разбираться с делами, связанными с табаком, правительственным чиновникам приходилось поражаться его английскому обаянию, а с досадной проблемой «Звезды» нужно было столкнуться и как-то её решить. И как Хоук определил, что Трейнор возвращался, когда его так сильно остановили? Ник раздраженно щелкнул языком, поднося спичку к телеграмме и смывая обугленные останки в огромной ванной. Было бы неплохо, если бы он знал, что кто-то действительно видел Трейнора на Кубе, либо недалеко от Кубы, либо на обратном пути. Он еще не знал, относилось ли короткое прощальное послание Трейнора к Гаване, Сантьяго, горам или к тому, что произошло на лодке. Он закурил сигарету и прошел через большой номер, предоставленный ему из-за его очевидного богатства и титула, исследуя в уме различные карты и планы, которые он выучил наизусть. «Звезда» может быть аббревиатурой или переводом названия места. Это может относиться к форме горы, долины или озера. Это может быть название организации, например AX, CLAW или SIN. Это может быть эмблема, ориентир, символ вроде маленькой татуировки, которую носили все агенты АХ, или даже небесное тело.

Это также могло ... пойти к черту.

Ник погасил сигарету. Этим он ничего не добился. Ему нужно было поговорить с людьми, выслушать их, побудить их рассказать о горах Кастро, а затем добраться туда как можно быстрее. А пока он спускался искупаться. Может быть, в отеле был бассейн в форме звезды.

Он не был в форме звезды. Но это был красивый бассейн, и вечернее солнце на загорелых и гибких телах, которые делили ванну с ним, было прекрасным зрелищем. Он протер глаза, пока не почувствовал, что веки отяжелели.После бессонной ночи и ленивого зноя кубинского полудня он повернулся к солнцу.

Звезды и тени. Карты и звезды. Звезда. Звезда на карте? Какая карта? Какая звезда? Возможно, это был знак, что Трейнор применил у себя. Но у Трейнора не было с собой бумаги, когда его тело было найдено. Этого не могло быть. Это должно быть что-то, что Трейнор видел или слышал, а не знак, который он где-то наклеил.

Это не имело смысла. Просто подожди поездки в горы, Картер.

Он задремал. Но одна часть его разума не спала, тот маленький уголок, который напоминал ему, что он был не английским импортером табака, а шпионом.

Шаги приблизились и остановились у его головы.

Лорд Стрейвен? Простите, что беспокою вас, но вы позволите, сэр?

Его прищуренные глаза увидели блестящие сапоги и узкие манжеты ярко-красных брюк. Он поднял голову. Перед ним стоял очень красивый молодой человек в великолепной гостиничной форме и держал записку на листе бумаги.

'Что это?'

- Личное послание сеньора Вакеро лорду Стрейвену, сэр. Тебя не было в твоей комнате, поэтому мы взяли на себя смелость…

"Хорошо. Спасибо." - Ник взял записку. Вакеро был одним из больших парней в Национальной табачной компании и в качестве неофициального государственного чиновника. Записка содержала извинения за поспешность и требовала присутствия лорда Стрейвена на ужине в тот вечер в доме Вакеро.

«Мои комплименты сеньору Вакеро, - сказал Ник. «Поблагодари его от моего имени и скажи, что лорд Стрейвен с радостью принимает его приглашение». Дорогой Господь, как раздуто это звучало. Но мы, лорд Стрейвен, сказал он себе, известны тем, что осознаем нашу важность.

'Сэр!' - Посланник салютовал ему, который казался несколько насмешливым, и ушел с военной чопорностью. Ник снова надел часы на запястье и увидел время. Ему надоело солнце и вид на бассейн. Быстрый душ, несколько напитков, а потом пора уходить. Он поднялся одним плавным, спортивным движением, и внезапно все стало черным. Он не чувствовал боли, только мягкую и пушистую тьму вокруг него и покалывание на коже его лица и верхней части тела. И он все еще стоял. Он услышал рядом с собой небольшой запыхавшийся звук.

«Ничего не говори», - покорно сказал он, его голос был приглушен из-за толстой мягкой ткани. «Дай угадаю. Может, это тоже мисс Элисон О'Рейли? Он стянул с головы махровый плащ и вежливым жестом протянул ей.

Возможно, это была мисс О'Рейли, и она была такой.

Она стояла в двух полосках купального костюма, натягивая темно-синий халат и сильно краснея.

'ТЫ!' - Она сказала. - 'Опять ТЫ!'

«Ну, это не моя вина», - мягко сказал он. «Конечно, с моей стороны было неправильно вставать прямо сейчас, но я думал, что коррида будет завтра, и обычно она проводится на арене».

«Очень мило», - холодно огрызнулась она. «Откуда я могла знать, что ты просто встанешь? Я как раз пыталась надеть халат, и он, как всегда, немного разлетелся веером, а потом ты вскочил, как сумасшедший, и просунул под него голову ».

«Я что, голову под него засунул ?! Моя дорогая барышня ...!

"Ваша милая юная леди, черт возьми!" - Она была в ярости и была прекрасна. Ее золотисто-светлые волосы были восхитительно растрепаны, а золотисто-коричневое тело дрожало. Было приятно видеть. Ник восхищался ею с головы до ног. «И не смотри на меня так. С меня достаточно тебя, Господи - ха! - Лорд Стрейвен! Если вы пример английского лорда, я надеюсь, они вас всех национализируют и больше ко мне не подходи, неуклюжий идиот!

Она закуталась в халат и покачнулась, а он продолжал смотреть на нее. Ему показалось, что она на мгновение споткнулась о траву, но не было видно ничего, о что она могла бы споткнуться, поэтому ее гнев, вероятно, заставил ее немного шататься. Ник недоверчиво покачал головой. Может она выпила? Но нет. Она была трезвой и обезумевшей от гнева. Странная девочка. Он взял полотенце и последовал за ней до отеля, как он надеялся, на безопасном расстоянии.

К счастью, она немного опередила его. Когда он подошел к лифту, ее уже не было.

Встреча номер три. Так же грубо, как и предыдущие два, и никаких попыток с ее стороны продолжить знакомство.

Он что-то бормотал себе под нос, когда принимал душ. Должна быть причина, по которой она все время спотыкалась о него. Должна была быть причина, по которой они оказались в одном отеле. Но чего, черт возьми, хотела эта великолепная блондинка? Очень скоро ему пришлось выяснять, откуда взялась эта глупая девчонка, зачем она появилась и чем занималась.

Холодная вода ужалила его грудь. Он думал о ней. Погода. Она действительно была сумасшедшей. Может, у нее была какая-то странная причина. Может, она была одной из шуток Томми Хэнсбери? Нет, это не для него! Но она была милашка! Сумасшедшая милашка, возможно, самый симпатичный и безумный контр-шпион, которого он когда-либо встречал, но ... круто! Он слышал, как поет в душе. Время от времени он останавливался и бормотал:

'Что за идиотка. Но очень красива! »

Обед у сеньора Вакеро имел большой успех.

Ник пошел туда, думая, что это будет очень формально, с официальной вежливостью, возможно, с примесью «промывания мозгов» и пропаганды. Вместо этого он нашел друзей, сердечных людей, которые любили жизнь и хотели, чтобы он любил Кубу вместе с ними.

Уходя, он горячо надеялся, что все, что он узнал о «Звезде» и тенях в Сьерра-Маэстре, не вызовет дальнейшей напряженности между его родиной и их Кубой. Может быть, они поступили бы иначе, если бы знали, что он американец. Но каким-то образом он понял, что встретил настоящих людей, которые были полностью и очаровательно самими собой.

Он вставил ключ в замок и толкнул большую дверь своего номера. Короткие волосы на его шее внезапно встали дыбом, как колючки кактуса. В большой гостиной в конце коридора горел свет, и он знал, что не включал его. Само по себе это не имело значения; Персонал отеля мог приходить и уходить, когда им заблагорассудится. Но тот, кто вошел, не ушел, и ему не нужно было его знаменитое шестое чувство, чтобы сказать ему это. Радио тоже играло, и кто-то жужжал.

Дверь за ним очень тихо закрылась. Он скользил по коридору, словно тень, к свету, готовый молниеносно вытащить свой «Люгер», хотя на самом деле не верил, что это будет необходимо.

Он увидел ее раньше, чем она увидела его. Она была одета в блестящее вечернее платье с глубоким вырезом и свернулась калачиком в кресле, которое, как он обнаружил, было самым легким в комнате. Радио издавало приятные ритмичные звуки, и она добавляла звуки себя в голосе, который звучал как синий бархат. Он увидел, что она заглянула в его шкаф с алкогольными напитками и взяла себе выпить, потому что рядом с ней на подносе стояли бутылка и ведерко со льдом, и она время от времени отпивала из высокого стакана.

«По крайней мере, теперь я знаю, что ты пьешь», - сказал он и вошел в комнату.

На мгновение она выглядела удивленной, но ненадолго.

Она сказала. - «О, Лорд Стрейвен вернулся. Приятно провели вечер?

"Очень мило спасибо." - Он критически посмотрел на нее. Все шло отлично.

И она на самом деле не пила. Она только что немного подкрепилась.

"И чем я обязан честью вашей компании?"

«Твоему богатству, твоему красивому лицу, твоему обаянию и твоему титулу», - ласково сказала она. «Лорд Стрейвен». Она посмотрела прямо на него и скривила губы. Лорд Стрейвен! Ха-ха-ха-ха!