Говорит Юкино…

Мегу, Мана и Мичи игнорируют её.

Ею полностью пренебрегают.

— Я с тобой говорю!

Юкино смотрит на меня.

— С-со мной?

— Конечно! Эти даже и не думают со мной общаться!

Юкино злобно пыхтит.

— Мичи… знаешь историю о “воробье с отрезанным языком”, а?

Говорит Мана.

— Ага…

— Если мы отрежем Юкино-сан язык, не станет ли она потише?

— Думаю… кляпа хватит.

— Мичи-сан… у тебя есть кляп?

— Его легко сделать, если есть веревка. Если надо, то я могу быстро его подготовить…

Мичи смотрит на меня.

— Нет, не нужно.

— Учитывая то, как она выглядит… получится сцена из ужастика. Будет слишком странно.

— Как скажете…

Юкино…

— А-ага… мне просто нужно заткнуться, да? Да что с вами такое, я лишь хочу поговорить о том, почему лично не люблю японские танцы!

— Юкино-сан, заткнись и займись своим дрочильным хобби, например.

Юкино тут же умолкла.

— Мана, это грубо.

Я ругаю Ману.

— Прости…

— Разве ты не говорила, что проигнорируешь Юкино?

— Угх…

— Я накажу тебя…

— Накажешь? Онии-тян?!

Мана счастливо улыбнулась.

— Наоборот, я не буду с тобой заниматься сексом сегодня.

— Ааааа!

— Ведь это наказание!

Я смотрю на Мегу.

— В этом свете, посмотри на Мегу, она отлично держится игнорируя Юкино.

— Разве это не очевидно? Если я заговорю с ней, то только испачкаюсь.

Хм….

Может ли быть так, что эти “сестры” никогда не помирятся…

Внезапно раздался звонок.

— Йоши-кун, похоже начинается.

Говорит мне Мегу.

Аплодисменты раздаются эхом!

Толстый занавес медленно, но уверенно поднимается.

Еще одни аплодисменты.

— Мило!

Бубнит Юкино.

Десять маленьких девочек выходят на сцену.

Симпозиум начинается с группового танца деток.

Девочки начинают танцевать под мелодию трехструнной лютни.

— Фудзи-но-хана… Фудзи-но-хана…

Да, так я и думал.

Это не запись, а настоящая лютня, и профессионалы сейчас поют в живую.

Все десять девочек интересные.

Одна из них очень зажата и сконцентрирована.

Одна очень нежно танцует и улыбается.

Есть девочка, которая отстает от других.

Есть та, что спешит.

Одна из них вскрикнула “ой”, когда ошиблась.

Но всё же, они все стараются.

Ни одна не ленится.

— Они милахи.

Говорит Мегу.

— Да, ты права.

— Хочешь себе такую дочь, Йоши-кун?

Шепчет Мегу мне на ухо.

— А?

Я представляю девочку, родителями которой приходимся мы с Мегу…

Представляю, как смотрю на её танец…

Я ощущаю счастье.

— Да, хочу…

Отвечаю я.

— Я тоже.

Мегу держит меня за руку.

Мана почувствовала приятную атмосферу между нами…

— Господи, это рука Маны!

Мана хватает вторую мою руку.

Обе они крепко прижимаются ко мне.

— И правда, они очень милы, ведь так, Онии-тян?

Сказала Мана, рассматривая танец детей.

— Я тоже хочет, чтобы Онии-тян посмотрел на меня.

— Мана тоже в танцевальном клубе?

Если я всё правильно помню… она должна быть в клубе креативных танцев…

— Да, мы должны были устроить представление, но… Мана больше не может ходить в школу.

Как дочь Ширасаки Сусуке… дорога в хорошую школу ей закрыта.

— Как насчет снова начать танцевать в новой школе?

— Ну….Нельзя вступить в клуб посреди года.

— Но… Мане ведь нравится танцевать, верно?

— Ну…. это да… но мне не нравятся креативные танцы… они странные.

Мана смотрит мне в лицо.

— Странные… хоть я об этом и не говорила ни с мамой, ни с папой.

Мана?

— Похоже, что Онии-тян для меня самый близкий человек… я могу поговорить с ним о чем угодно… спросить совета о чем угодно.

— Конечно, ты можешь…. Не важно что тебя волнует, говори со мной.

— Ага…

Мана крепко сжимает мою руку.

— Ох, но… Я не буду спрашивать про мальчиков!

Говорит Мана с красным лицом.

— Я только для Онии-тян!

Сказав это, она позволяет моей руке дотронуться до голых ног.

— Если тебе понравится кто-то еще, то не переживай насчет меня.

Мана начинает злиться, когда я это говорю…

— Даже не шути так!

Мана выглядит очень серьезной.

— Моё тело и разум принадлежат Онии-тян, Онии-тян спас меня и я буду служить ему до конца жизни! Я гордая, что он сделал меня своей секс-рабыней!

У Маны тоже есть гордость.

Как у женщины… как у человека.

— Онии-тян может сказать Мане, что она ему больше не нужна, или что он отдаст её другим, но…

Я обнимаю Ману.

— Я никогда так не сделаю. Что бы не произошло, я не брошу тебя!

— Тогда прикажите мне навсегда оставаться рядом с вами. Прикажите, чтобы мне не нравились другие мужчины.

Мана смотрят на меня своим “женским” лицом.

— Я хочу быть связанной с Онии-тян, я ведь его “рабыня”!

Серьезно…

Как для рабыни, она слишком много требует.

— Хорошо, будь со мной. Люби меня и только меня. Даже не говори с другими мужчинами.

— Хорошо, Онии-тян!

Лицо Маны покраснело.

— Ах, что же мне делать?

— Что не так, Мана?

— Эхэхэ… она потекла.

Похоже, что она промокла от одних только моих слов.

В этой девочке много влаги.

— Мана – похотливая девочка.

— Я могу быть такой только с Онии-тян!

Мана целует меня в затылок.

— Мана, хватит.

Предупреждает Мегу.

— Извините…

— Это грубо по отношению к тем, кто старается там, на сцене, тебе не кажется?

— Да…

Она отвечает и шепчет мне на ухо.

— Онии-тян… может спрячемся где-нибудь?

Похоже, что Мана хочет секса.

— В театре нельзя, здесь везде охрана.

— А что насчет туалетов?

— За ними наблюдают тщательнее, чем над всем остальным… охрану усилили из-за Виолы.

— Это… грустно.

— К тому же, разве ты не помнишь?

На лице Маны читается: “А?”

— Сегодня никакого секса.

Верно, я так и сказал ей.

— Господи, Онии-тян, ты вредина.

Мана злая.

— Так что терпи, ночью я дам тебе много любви.

Я решаю найти компромисс.

— Правда? Тогда потерплю.

Настроение Маны улучшилось.

Ночью…

Честно говоря, я понятия не имею, что будет ночью.

Когда закончится симпозиум… мы направимся к отелю на переговоры с семьей Ширасаки.

Еще я должен поговорить с “Его превосходительство” Кудзуки.

А потом… Схватка с Виолой.

Ночь будет длинной.

— Йоши-кун…

Мегу смотрит на меня.

— Не переживай… я уверена, что все пройдет как надо.

Сказала Мегу, словно читая мои мысли.

— Да… ты права.

Ответил я.

Так не пойдет… я…

Если я покажу, что волнуюсь, они расстроятся.

Нужно успокоиться.

Прямо как Минахо-сан.

Под её холодной улыбкой… сколько там эмоций?

Я рад, что около меня есть старшая сестренка, на которую можно положиться.

— Похоже… всё.

И вот, танец маленьких девочек окончен.

В самом конце, они выстроились в ряд и приветствуют людей.

Аплодисменты разрывают целый театр.

“Его превосходительство” хлопает с довольным лицом.

Жених Мисудзу, Шиба Такахико тоже с ними…

А?

Внезапно из зала выходит мужчина и поднимается на сцену.

— Акико-тян, это тебе!

— Куми-тян, вот!

Все знакомы с танцорами.

Девочкам, что закончили танцевать передают букеты из сцены снизу.

— Честно говоря, не то чтобы это было вежливо… но стало популярно приносить букеты после того, как это сделали на фигурном катании!

Объясняет Мичи позади.

Верно, неприятно видеть детей, которым выдают букеты в разных количествах.

Некоторым подарили по три-четыре, а у некоторых ни одного.

Прежде всего, это обозначает мнение семейства на твой счет… дадут они тебе букет или нет…

Но… и остановить их нельзя.

Это проблема.

В конце раздачи цветов девочки еще раз кланяются.

— Следующими будут выступать четвероклассницы. Потом средняя школа… вместе выступали только маленькие. Начиная со средней школы танцевать будут все в одиночку. Хотя возможны дуэты и трио…

Мегу говорит мне, рассматривая буклет.

Кстати говоря….

— Даже после начала выступления, зрительские места не потемнели.

Разве обычно не освещают только сцену?

— На таком мероприятии, люди ходят туда-сюда как ненормальные…

Объясняет Мичи.

Ага, хоть первый танец только-только закончился, многие входят и выходят в зал.

Возможно это знакомые девочек, которые танцевали.

Они хотят забрать их прямо с раздевалок?

И наоборот, знакомые тех, кто не танцевали, только входят…

— Ну, японские танцы неотделимы от танцев Кабуки… а в Кабуки ничего не затемняют.

Говорит Мичи.

— Почему?

— На них принято пить или есть… в темноте делать это неудобно.

Да ну?

— Следовательно… свет не выключают, разве что только в особых случаях.

Ох…

— Мичи, а ты много знаешь об этом.

Я думал, что она думает лишь о боевых искусствах.

— Это из-за образования Мисудзу-сама.

Мисудзу?

— Как охранница, я всегда хожу с Мисудзу-сама … И в таких случаях она мне всё объясняет.

Ага…

— Мисудзу-сама меня много чему научила, чтобы я разбиралась в чем-то помимо боевых искусств.

Эта часть Мисудзу напоминает мне Минахо-сан.

Они обе заботятся о нашей образованности.

Пока я думаю об этом…

Начинается следующий танец…

Четвероклассниц тоже мило танцуют.

Ага…

С каждым номером качество танца улучшается…

— И вот…

Когда выходит девочка из средней школы…

Кое-что происходит…

Глава 234 – Кто?!

Когда две девочки из средней школы закончили танец…

Последовали аплодисменты… и танцовщицы поклонились.

Когда их друзья вышли на сцену, дарить им букеты…

Толстый мужчина средних лет внезапно появился рядом с “Его Превосходительством” Кудзуки…

И выкрикнул…

— Кудзуки Шигетаки-сан! Я бы хотел поговорить с тобой по поводу моей семьи!

Лысый, толстый мужчина носил костюм и очки с золотой оправой, пот стекал по его лбу.

Он дрожал… и я понял, что ситуация эта весьма сложная.

Или скорее, он выглядел так, словно был пьян.

— Что? Я никогда не ставил вас в невыгодное положение!... И сейчас я пришел с выгодным для вас предложением!

Мужчина с сильным акцентом громко пищит.

Его лицо переполнено решимостью, а глаза жаждой крови.

— Это будет выгодно вам, выгодно мне… это будет беспроигрышный вариант… понимаете? БЕСПРОИГРЫШНЫЙ!

Весь зал утих.

Все люди смотрели на “Его Превосходительство” на втором этаже.

Толстый мужчина среднего возраста попытался приблизиться к Кудзуки, но…

Но у “Его Превосходительства” есть слой юношей, которых он сам обучает.

Поэтому этот мужчина отчаянно говорит с ним, сидящим на первом ряду, через четыре ряда сидений.

— Кто это?

— С какого он дома?

— Так грубо говорить с Кудзуки-сама.

— Что всё это значит?

И наконец-то… люди зашептались.

“Его Превосходительство” скорчил недовольное лицо… он даже не посмотрел на пришедшего мужчину.

— Мичи… знаешь, кто это?

Спросил я Мичи, которая сейчас просматривала отцовские файлы по расследованию.

— Нет… даже я его не знаю.

Если Мичи не знает его… то кто же это?

— Хм… я знаю.

Ответила Юкино.

— Знаешь?

Почему она?

— Ага…

— Тогда… кто это?

Юкино с безразличием отвечает:

— Канеко Нобуо-сан.

Сказала она.

— Ох… неужели?

— Верно… Канеко Нобуо-сан

Канеко Нобуо…

Хм…

И правда, кто этот парень?

— Так кто такой Канеко-сан?

Спросил я.

— Служащий дедушки. Директор газетной компании… Канеко-сан.

Двоюродный дед Юкино, Морицуга Ширасаки, – глава их дома.

Короче говоря… этот мужчина служит семье Ширасаки.

— Если говорить о сотрудниках… дай посмотреть, хм-м, он где-то двадцатый в общем ранге. Канеко-сан низкоранговый сотрудник.

— Низкоранговый?

— Он просто директор. У него нет титула, вроде исполнительного директора или управляющего директора.

— Тогда… каково его положение?

Я не понимаю иерархии их компании…

— Ну, он директор, так что чисто формально он в группе управления, но… изначально, Канеко-сан был репортером, он долго проработал в филиале региона Тюгоку. В прошлом году его наконец-то вызвали в главный офис и повысили до директора.

— Тюгоку… он был за границей*?

(П.п: Тюгоку так же можно прочитать, как Китай.)

Почему-то… мне не кажется что он работал интернационально.

— Не правильно… это в Хиросиме.

— Хиросиме?...

— Регион Тюгоку… он всегда был в Хиросиме.

Ох… так вот почему у него был акцент.

— Ты много о нём знаешь.

— Я запомнила его, поскольку на вечеринке он высмеивал отца.

Высмеивал Ширасаки Сусуке?

— Он был шефом с Тюготском филиале, так что что привык быть боссом, но… в главном офисе он был низкоранговым сотрудником, и ему не оставалось ничего, кроме как склонить голову. Не стоит думать, что он успешен, его сократили.

Так вот каково его положение.

— Тогда… что же он делает здесь?

— Откуда мне знать?

Ну да…

Хоть она и знает о распределении полномочий в семье Ширасаки…

Но похоже не интересно все, что происходит все семьи.

— Возможно, он пришел для переговоров с Кудзуки-сама.

Сказала Мичи.

— Но…. у Канеко-сан не должно быть такого авторитета…

Буркнула Юкино.

— Если все так и будет продолжаться… то Кудзуки-сама вступит в прямой конфликт с мистером Ширасаки Морицугу, наверное он почувствовал опасность в таком положении дел. Думаю он сближается с Кудзуки-сама, чтобы спасти себя.

— Это каким образом?

— Ну… например, у него может есть некая конфиденциальная информация относительно мистера Широсаки Морицугу, которую он хочет передать Кудзуки-сама… в обмен, желая заполучить его расположение.

Короче говоря… он предатель?

Группу Ширасаки Морицугу приперли загнали в угол?

— Понимаете… я хочу поговорить с вами любой ценой! Эй, пяти минут будет достаточно! Нет, просто двух минут. Да даже тридцать секунд, вы выслушаете меня?

Взволнованный мужчина кричит на “Его Превосходительство”.

— Но… Кудзуки-сама не слушает его.

Сказала Мичи.

— Инофрмация, которую может предложить кто-то, когда даже нет в совете директоров не особо ценна… этот предательство может быть спланировано Ширасаки Морицугой.

Заслать предателя с предложением?

Значит у него ложная информация…

— Во-первых… Кудзуки-сама ненавидит такое грубое поведение.

“Его Превосходительство” Кудзуки… проигнорировал мужчину и жестом просигнализировал охранникам.

Его жест разрезал воздух.

Он словно говорит: “Вышвырните его”.

Секи-сан, женщина охранница, поднялась и подошла к Канеки-сан.

Её движения были грациозными и элегантными.

Её губы растянулись в спокойной улыбке…

Если бы Мичи не сказала, что она – охранница… я бы думал что она его секретарь или супер красивая компаньон.

Она очень красиво улыбается.

— Мне очень жаль, но если вы хотите поговорить, то я выслушаю вас оттуда.

— Это не так работает!... Я не хочу говорить с тобой, мне нужно, чтобы мы с Кудзуки Шигетакой были наедине! Сестренка, прошу, позволь мне!

Истерически закричал Канеко-сан.

И…

Его поза вдруг стала странной.

— Ух!

— Божечки, что случилось?

Секи-сан улыбается.

У Канеко Нобуо вдруг пошла пена изо рта и он потерял сознание.

— Божечки, какой ужас!...Первая помощь, нам нужна помощь!

Охранники в форме службы безопасности Кудзкуи уже появились.

Они тут же забрали Канеко Нобуо.

— Какой сюрприз! Он выглядел слишком возбужденным… должно быть перепил… верно?

Смотря за тем, как мужчину уволакивают из театра… Секи-сан оправдывается.

— Мичи, только что…

— Да… Секи-сан только что в мгновение ока ударила его трижды.

Объяснила Мичи.

Под наблюдением толпы.

Секи-сан вырубила Канеко Нобуо и никто этого даже не заметил.

— Секи-сан самая элегантная среди людей службы безопасности Кудзуки. Она отвлекла внимание людей своим правым кулаком, а левым ударила по трем жизненно важным точкам его тела…

Страшно….

Секи-сан и правда страшная.

Когда Канеко Нобуо вынесли из зала, “Его Превосходительство” Кудзуки поднялся:

— Прошу всех меня простить. Со мной такое часто случается. Прошу, не волнуйтесь…

Спокойным голосом говорит “Его Превосходительство”.

А затем он посмотрел на девчонок, которые были на сцене во время этого инцидента.

— Непростительно, что танцорам помешал странный, Санака Кана-сан. Охата Марино-сан. Но я хорошенько запомнил ваш танец. И он был хорош. ВЫ должны усердно тренироваться…!

“Его Превосходительство” по памяти назвал их имена.

Велики Кудзуки-сама назвал их имена лично… на лицах девочек расцвели улыбки.

— Я желаю увидеть ваш танец, каким он будет в следующем году… так что прошу, продолжайте заниматься.

— Да, большое Вам спасибо…!

Девочки со сцены поблагодарили “Его Превосходительство”.

И в этот момент… весь зал зааплодировал.

“Его превосходительство” тоже похлопал.

Хоть толпа и хлопала из-за речи Кудзуки-сама.

Но раз он сам начал хлопать, то теперь эти аплодисменты были похвалой для танцовщиц.

Вышел рабочий сцены и указал девочкам, чтобы те ушли.

Они ещё раз поклонились аудитории и покинули сцену.

Симпозиум продолжился…

Как будто Набуо Канеко и не появлялся.

— Ответственному за сегодняшнюю охрану, директору Ямаоке будет урезана зарплата, так же он должен будет сделать письменно извинение.

К нам подошла Нэи-сан и села рядом.

— Проникновение Мисс Корделии и белого Виолы сильно потрясло систему безопасности.

Сказала Мичи.

Короче говоря… они были слишком озабочены принятием контр мер против Виолы…

Что пропустили кого-то принадлежащего семье Ширасаки?

— Возможно, они решили проверять в первую очередь иностранцев или людей из Американской торгово ассоциации и посольства. Но, они все равно должны проверять людей на принадлежность к дому Ширасаки…!

Они проглядели Канеко-сан.

— Возможно, они не проверяли тех, кто ниже члена совета газетной компании? В любо случае, они должны убедиться, что люди связанные с семьей Ширасаки сегодня здесь не появятся!

Засмеялась Нэи-сан.

Ну…. Канеко Нобуо могли не проверить.

— Это большая ошибка.

Холодно произнесла Мичи.

— Ну, не говори так… даже если охрана будет крайне серьезна, от подобного никто не застрахован…

Ага… если ты напряжен, то совершаешь много ошибок.

Думая что такое просто не произойдет… ты немного расслабишься и все это превратиться в неожиданную ситуацию.

— То, что случаются такие ошибки даже помогает. Серьезные вещи будут происходить сегодня ночью.

Говорит Нэи-сан.

— Вы говорите о том, что Виола не будет атаковать пока мы в театре?

— Это обещала Мисс Корделия!

Но…

— Ей, вообще, можно верить?

— Точно нет… она управляет Цезарио Виолой.

— Значит…

— Йо-тян, говорю же тебе, что мы в порядке. И они, и мы пока что только готовимся!

Готовимся?

— Внимательно рассматриваем людей… даже главных гостей и охранников Кудзуки. Вполне вероятно, что шпион из дома Ширасаки или кто-то, кто работает на Виолу внедрился к нам.

Что это значит?

— Но… пока что не время поднимать головы. Нужно подождать, пока ситуация не накалится до предела.

Нэи-сан и другие уже рассчитали то, что произойдет.

— Осматривайтесь, заметите что-нибудь странное… докладывайте Мару-тян. И… никуда не выходите одни. Даже в туалет, ходите вместе. Ми-тян, позаботься о них.

— Определенно.

Мичи кивает на слова Нэи-сан.

— Всё… Мару-тян и Сэнсэй велели передать только это!

Минахо-сан и Марго-сан раздают такие инструкции.

Они обе уже проверяют обстановку на предмет внедрившихся врагов.

Они могут быть здесь.

— Странные люди… как вон те двое?

Юкино спокойно указывает на мужчину у заднего выхода.

— Юкино, ты…

— Ну, я видела его на вечеринке у дяди.

В тот же миг… два охранника направились к парням, на которых указала Юкино.

Двух мужчин уводят во мгновение ока.

Хм?

Кто за нами наблюдает?

Значит кто-то знает, что женщина в черно-желтом платье это Ширасаки Юкино?

— Хозяин, выше…

Говорит Мичи… я смотрю на второй этаж.

Позади Кудзуки-сама стоит Шеф Танидзава и смотрит на нас

Он улыбается и смотрит на меня.

Да ну?

Так я и думал.

Он использует нас для того, чтобы поймать врага.

— Юкино… если заметишь, что-то странное, не тыкай больше на них пальцем.

Говорю я.

— А, почему?

— Если ты продолжишь, то враг заметит. Как тебе вероятность того, что все узнают кто ты такая?

Юкино…

— А-ага…

Нехотя согласилась она.

◇　◇　◇

По расписанию, выступление девочек со средней школы кончается танцем трио.

И вот… выходит сегодняшний организатор, глава школы Компеки.

— Почему она выходит поздороваться только сейчас? Разве не лучше делать это в начале?

Спрашиваю я у Мичи…

— В самом начале, гости еще не готовы.

— Что ты имеешь ввиду?

— Многие не смотрят выступление сначала, кто-то опаздывает. Большинство приходит тогда, когда танцует кто-то из их знакомых.

Ага… всё не как в обычных представлениях.

— После приветствия… все танцовщицы будут выступать по одной . Они все студенты, признанные самой главой театра…

Кстати говоря… зал на удивление полон.

— Конечно, все девушки из известных семей…

...Ага

Фактически сейчас начнется соревновательное выступление девушек из известных семей, которые достигли брачного возраста.

Так же это время для элитных молодых джентельменов – последователей “Его превосходительства” Куздзуки в поиске себе кандидаток в жены.

Атмосфера в зале отличная от той, которая витала бы на тех же школьных выступлениях.

— И в этом году наш класс дает выступление. Все благодаря вашей поддержке. Спасибо вам!

Глава Японского танца стиля Компеки.. Компеки Надешико-сэнсэй довольно небольшая леди.

Стройная… с прямой осанкой.

Она очень элегантная.

— Также, в следующем году школе Компеки исполняется сто лет. То, что наша школа достигла таких успехов сделало бы основателя очень счастливым. Мы продолжим наше развитие… и сделаем так, чтобы наследие Японского танца просуществовала следующие 200 и 300 лет..!

Приветственная речь закончилась спустя пару минут.

Раздались аплодисменты… и началась вторая часть выступлений.

И первым выступает…

— Канако-сан, она красива…

Бубнит Мегу.

— Ух, потрясающе красива.

Мана?

Канако-сан, с кем мы говорили в лоби недавно…

Ее танец столь зрелый и обворожительный.

Ага… навыки тех, кто выступал в первой половине не сравнимы с ее.

Но… Канако-сан очень секси.

Сколько ей лет?

Когда я видел ее в лобби и гримерке, мне показалось, что она старшеклассница, но…

Она говорила с Мисудзу уважительно, похоже, ей столько же, сколько и мне.

...Вскоре.

Ее танец завершается.

Раздается гром аплодисметов.

Ох… как и раньше, есть парень, что с букетом выходит на сцену.

Это..

А?

Отец Канако-сан…. актер Хорагучи Фумия?

Он пришел на выступление дочери?

Ох… как и ожидалось от актера, он очень красив.

Длинные ноги… его рост достигает 180см.

Приняв букет…. Канако-сан целует отца в щеку.

И затем аплодисменты продолжились вновь.

— Потрясающе… когда отец приходит на твои выступления.

Говорит Мана.

А ее отец в австралийском Аду.

— Если у тебя будут выступления… Я обязательно приду на них и возьму с собой букет.

— Онии-тян, правда?

— Да… Обещаю

У Маны нет никого кроме меня.

Я должен делать все для нее, являясь ее “Семьей”.

— Онии-тян, я люблю тебя.

Шепчет она мне на ухо.

И… девушки выступали одна за другой.

Ум, это были великолепные танцы, соответствующие ученицам главы.

Девушки подростки… Они все очень красивы.

— Тут нет никого, кому за 20?

Спросил я Мичи.

— Достигнув двадцати лет… ты уже не ходишь на детские занятия, но выступаешь на сборах.

Танцевальные выступления для взрослых студентов?

— Это очаровательно в некотором смысле.

— Что такого очаровательного?

Спрашиваю я Мичи.

— Костюмы для выступлений другие… на взрослых выступлениях ты можешь одеть лишь то, что выберет мастер.

Ох, ясно…

Средства, затрачиваемые на соревнования и симпозиум разительно отличаются.

Ага, все здесь леди из богатых семей.

Просмотр выступления танцевального класса традиционных танцев вызывает у меня улыбку…

Но вот выступление взрослых дам пугающе.

— Мисудзу… с самого рождения её повседневная жизнь проходила именно так.

Пробубнил я

— Да. Мисудзу-сама очень любит танцевать…!

Но…

Если Мисудзу будет со мной, её изгонят из семьи Кудзуки….

И похоже ей придется покинуть школу Компеки.

“Его Превосходительство” Кудзуки имеет здесь слишком много влияния.

Более того, судя по тому, что я слышал… похоже что все это стоит немалых денег…

Смогу ли я зарабатывать столько?

В какой-то степени, Мисудзу сможет продолжить жить своей обычной жизнью без проблем.

— Что-то случилось, Йоши-кун?

Мэгу посмотрела на меня.

— Нет… ничего.

Пожалуй хватит от этом думать…

Я посмотрел на второй этаж.

Жених Мисудзу… выбранный “Его Превосходительством”.

Шиба Такахико…

Он смотрит на сцену, пока с радостью общается с парнем рядом с ним.

Ага… похоже он серьезный малый.

Хорошая семья, красивое лицо… высокий, возможно, ещё и эрудированный.

Это высококлассный парень, с которым мне не сравниться.

Он… тем не менее, мне нужно отобрать у него права на брак с Мисудзу себе.

И не важно, какие методы придется пустить в ход…

Если мы сможем поговорить, то…

— Йоши-кун… уже скоро выход Мисудзу.

А?...

— Да. Йошико-сан, Рурико-сама и Мисудзу-сама… они будут танцевать в таком порядке.

Пока я думал о разном…

Наступил черед танца Мисудзу…

Интересно…

Почему-то… сердце забилось чаще.

— Я с нетерпением жду выступления… Онии-тян.

Улыбнулась Мана.

Я…

Вместо нетерпеливого ожидания…

Я скорее молюсь за то, чтобы танец Мисудзу прошел в безопасности и без проблем.

Ага…

Я хочу чтобы она в полной мере отдалась танцу и ни о чем не сожалела.

— Ха-а…

Вздохнул я…

— Что-то не так?

— Хм-м… почему-то, я переживаю.

Мисудзу… а ты сейчас нервничаешь?

Ты же не будешь бояться всей этой публики, да?

Кстати говоря… зал уже практически заполнен.

Посмотреть на её танец пришло так много народу…

Будь на её месте я, я был бы ужасно напуган.

С тобой всё будет в порядке… Мисудзу?

— Что случилось… беспокоишься?

Спросила Мана.

— Ну… скоро выступление Мисудзу…

— Онии-тян, тебе не о чем волноваться, верно*

— Но….

— Все в порядке, не глупи.

Даже Юкино насмехается надо мной .

Но…

— Ведь Господин любит Мисудзу-сама от чистого сердца.

Сказала Мичи.

— Не стоит волноваться, Господин.

Мии прикоснулась к моему затылку.

— Прошу, сделайте глубокий вдох…

Я глубоко вздохнул и выдохнул во все легкие, как Мичи и сказала мне.

— Всё в порядке.

Сказала Мичи.

— Это Господин Мисудзу.

Моя Мисудзу.

— Мисудзу и правда стала сильнее.

Глава 235 – Аплодисменты стоя.

Всего будут выступать пятьдесят танцовщиц от школы Компеки… и скоро симпозиум приблизится к кульминации.

В программе, последний танец будет исполнять Компеки Надешико-сэнсэй.

А перед ней… Минами-сан – её внучка.

Поскольку Минами-сан – кандидат на роль приемника стиля Компеки, танцы этих двух будут исключительны.

Что же то выступления учениц школы, то последними будет это трио:

Йошико-сан, Рурико-сан… и Мисудзу.

Короче говоря, внучке дома Кудзуки будут представлены лидерам финансовых и политических кругов, собравшихся сегодня зале.

— Йошико-сан тоже дочь знатной семьи?

Я спросил Мичи…

— Конечно. Она дочь Комори-сама… одного из советников Кудзуки-сама.

Что?...

— Ходит слух, что она ребенок Кудзуки-сама.

“Его Превосходительство” вырастил Мисудзу и Рурико-сан так криво ради собственного удовольствия.

От времени их рождения и даже до двух годовой разницы, все это по поручению от “Его Превосходительство”.

И… даже Йошико-сан, служившая Рурико-сан с самого детства, тоже родилась согласно его плану.

Йошико-сан сейчас восемнадцать, выпускница школы.

Мисудзу семнадцать, она сейчас на втором году старшей школы.

И Рурико-сан сейчас пятнадцать, она на третьем году средней школы.

— Начинается…

Прошептала мне Мэгу.

И тогда… первый, танец Йошико-сан начался.

Она купалась в белом свете.

Звуки лютни добавляют атмосферы.

— Воу… так прекрасно.

Мана восхищена.

Лепесточек кацуры был прикреплен к её красному кимоно… а лицо Йошико-сан было белым от макияжа.

Недавний смиренный “слуга” Рурико-сан теперь совсем другой человек.

Она просто шикарна.

Обычно она пытается максимально не отказывать себя на фоне Рурико-сан.

И это не намеренно… так её приучили с детства.

Это уже привычка….

Поэтому… когда Йошико-сан танцует на сцене одна, её настоящее очарование выплескивается наружу.

Красотка, с хорошим чувством стиля, честная и серьезная… она идеальная девушка для выступлений.

— Танцевать – значит действовать. Если ты что-то делаешь, то твоя настоящая фигура будет просматриваться.

Сказала Мичи.

— Если у тебя утонченная натура, то и танец у тебя будет утонченный. Если ты будешь постоянно лгать, то и танец твой будет выглядеть грубо. Человек с широким кругозором будет превосходно танцевать. Будь даже у тебя хорошее телосложение, с узким кругозором ты не сможешь раскрыть танец, а лишь покажешь маленькую его часть.

Танец показывает сердце человека.

— Танцевальная хореография традиционная, так что она не менялась уже очень долго… и тем не менее есть люди которые танцуют лучше или хуже, и все это из-за разницы в их мыслях.

Ага… хоть они и всего лишь выполняют наборы движений под музыку…

Это показывает их индивидуальность.

Йошико-сан… можно подумать что у она великодушная, мягкая и спокойная девушка, прямо как её Госпожа, Рурико-сан, но…

Её танец очень нежный… и детальный.

Можно сказать, что пальцы её рук и ног танцуют сами по себе.

И… это кажется естественным.

Словно большой цветок… блестящий и великолепный.

Йошико-сан – красотка, которая созрела, как для её возраста.

— Ха-а…

Танец закончился и Йошико-сан поблагодарила зрителей.

Мана вздохнула.

— Это не честно… это так красиво и зрело.

Уровень её танца разительно отличается от тех девочек с начальной школы…

Под аплодисменты… перед сценой выстроились люди с букетами.

Там было 7-8 молодых парней.

— Йошико-сан очень популярна.

Сказала Мичи.

— Каждый раз, когда танцует Йошико-сан… собирается так много мужчин, желающих вручить ей цветы.

Но… она приняла цветы только от девочек из начальной школы, а затем поклонилась всему залу.

— В отличии от Мисудзу-сама… у Йошико-сан нет “жениха”, подобранного ей Кудзуки-сама.

Ясно…

Ни одному из этих мужчин не нравиться Йошико-сан.

Если они поженятся на ней… то смогут завести знакомства в доме Кудзуки, через дом Рурико-сан.

Рассчитывая на это… с ней пытаются сблизиться много мужчин.

— Поэтому… Йошико-сан никогда не принимает букеты от мужчин.

Если она примет букет от мужчины в таком людном месте… это может вызвать массу недопониманий.

Чтобы избежать этого… Йошико-сан отказывается от мужских цветов.

И так случается каждый раз, и вот сейчас, восемь мужчин принесли ей букеты.

Так много…

Похоже, завести знакомства с домом Кудзуки очень заманчивое дельце.

Йошико-сан покинула сцену, и свет сменился.

— Теперь очередь Рурико-сан!

Мана посмотрела на меня с улыбкой.

Рурико-сан в белой одежде появилась из темноты.

Она опустила голову вниз и сидит в позе на сцене.

Заиграли лютни….

И яркий свет осветил Рурико-сан…

Её костюм расшит серебром.

Оно отражает свет и очень ярко сияет.

Она подняла голову.

И начала танцевать.

...!!!

Атмосфера в зале тут же сменилась.

Её танец прекрасен.

Словно великолепный цветок расцветает на верхушке горы, куда никто не может добраться.

Это священный цветок, который сломается в тот момент, когда к нему прикоснется человек.

Эта чистая и невинная душа просто несовместима с миром людей.

Танец Йошико-сан показал, что она привлекательная и зрелая девушка, но…

Рурико-сан просто фея. Она не человек.

Невинность… нет, я прямо таки чувствую непорочность её души.

— Эта девочка такая жалкая.

Бубнит Юкино.

— Она одинока… и думает что для неё это нормально….

Слова Юкино удивили меня…

Рурико-сан отличается ото все остальных.

Она живет в ином мире.

Может и выглядит так же… но, похоже, она отличается от людей.

Даже с Йошико-сан, её “слугой”, которая всегда была рядом с ней.

Рурико-сан – наследник семьи Кудзуки, она живет в другом измерении.

Именно в таких масштабах… “Его Превосходительство изолировал Рурико-сан от этого мира.

Люди видят девушку на сцене чистой и невинной феей…

И я тоже…

И только Юкино…

Увидела в ней пятнадцатилетнюю девочку.

— В мире этой девочки нет никого, кроме нее самой…

Танец Рурико-сан продолжается…

Ага…

Только сцена чувствуется иным миром.

Рурико-сан далеко от нас.

Словно мы смотрим на неё благодаря спутниковому вещанию.

Да… расстояние как между Землей и Луной.

И все же… Рурико-сан радостно танцует в святилище, где есть только она.

Она машет нам из иного мира.

Посылает нам сигнал в одну сторону.

Это грустный танец.

Зрители неправильно поняли его… приняли эти чувства за выражение прекрасной силы и потрясены ими.

— Рурико-сан выглядит очень холодной.

Бубнит Мана, описывая все происходящее.

У Рурико-сан нет никого, с кем можно подружиться.

— Но тем не менее, несмотря на этот холод… она улыбается.

Её невинная душа, которая не понимает что она одинока…

Которой известен только её собственный мир…

Для неё естественно быть одинокой…

Рурико-сан одиноко улыбается, она просто погрязла в пучине одиночества.

И все же… она повернулась в нашу сторону…

И улыбнулась нам с другого мира.

Это…

Так её заставил жить “Его Превосходительство” Кудзуки…

И как дочь дома Кудзуки…

И вот…

Связь с иного мира закончилась…

Танец Рурико-сан…

Вааа…

В этот момент Рурико-сан поклонилась зрителям…!

Весь зал громко зааплодировал…

Все… кто только что за этим наболдал…

Видели лишь прекрасный танец.

И даже не заметили того одиночества, что живет в душе Рурико-сан.

....!!

И тогда…

К моему удивлению…

Когда Рурико-сан закончила танец…

Никто не принес ей букет…

— Что происходит?

Спросил я Мичи.

— Если ты подаришь Рурико-сан цветы, это будет считаться показушничеством.

Хм-м…

Пытаясь подарить цветы внучки “Его Превосходительства” Кудзуки на глазах у публике… ты навлечешь себя гнев и зависть теней.

Поэтому… появилось негласное соглашение, что никто не дарит ей цветы.

Но…

Разве это нормально?

Пойдет ли ей на пользу такое страннок и специфическое обращение?

Несмотря на то, что она танцевала выкладываясь по полной…

Они лишь поаплодировали издалека… разве не нужно выражать свои чувства четче?

— Рурико-тя-я-я-ян! Это было потрясающе!

Я встаю с кресла и громко кричу.

Может это и невежливо

Может это глупо..

Но я об этом не думаю.

— Эй, хватит. Это очень неуважительно!

Юкино пытается меня остановить, но…

Мне вообще плевать!

— Очень красивоооо!

Я встаю и хлопаю Рурико-сан.

Пусть меня выводят охранники.

Но… мне нужно что-то сделать.

Рурико-сан удивленно смотрит на меня…

Весь зал притих от моего варварства.

— Браво! Браво! Рурико-саан!

Нэи-сан пошла за мной и встала, хлопая руками.

Она поняла, как я себя чувствую.

— Рурико-сан! Это очень крутооооо!

Затем встает Мана и тоже начинает хлопать.

— Это было прекрасно!

Встает Мегу.

— Это чудесно!

Мичи тоже…

Если бы я был один, это бы выглядело как детский розыгрыш, но… когда все встают… начинаются овации

— BRAVO!

Встает Марго-сан и кричит на английском!

Минахо-сан и другие знают, что не могут двинуться, потому что все взгляды прикованы к ним.

Юкино… словно сдается.

— OH! BRAVO! BRAVO! BRAVO!

Раздается голос иностранца.

Посреди зала… стоит белый мужчина и аплодирует.

Вероятно, это кто-то из американского правительства, что пришли сегодня смотреть на представление.

Он отвечает на “BRAVO!” Марго-сан.

Вскоре… остальные американцы поднимаются и начинают аплодировать.

— BRAVO!

Атмосфера в зале резко меняется.

Обычные японцы встают и аплодируют.

Наконец-то… даже “Его превосходительство” Кудзуки.

Разумеется, те, кто сидит за ним, тут же понимают что к чему тоже встают.

Наконец-то… все встают и хлопают.

Минахо-сан, Кацуко, Нагиса и Мао-тян тоже аплодируют.

Сидит одна только Юкино.

К тому же… три охранника “Его превосходительства”.

Рурико-сан сначала выглядит смущенной, но вскоре успокаивается и выражает свою благодарность.

— Хозяин, прошу, садитесь до того, как сядут остальные.

Говорит мне Мичи.

— В таком случае, первый, кто сядет, привлечет меньше внимания.

Верно, если я останусь единственным, кто остается стоять, то все обратят на меня внимание.

Я присаживаюсь, Мегу и Мана следуют моему примеру.

Хлопки становятся все тише, люди медленно садятся на место.

Рурико-сан улыбается и благодарит аудиторию… а затем уходит за сцену.

— Мисудзу-сан теперь будет сложнее.

Говорит Мана.

— Танцевать после стоячих оваций очень трудно.

Черт, вот об этом я не подумал.

— Всё в порядке.

Говорит мне Мичи.

— Да нет же, Мисудзу-сама наоборот загорится после этого!

— Неужели?

— Да, прошу, верьте в Мисудзу-сама!

Так… хорошо.

Мисудзу, постарайся.

И вот… она появляется на сцене.

Зал притих.

Мисудзу стоит посреди сцены.

Наконец-то зал успокаивается.

Звуки лютни притихают.

Свет на сцене разгорается.

Мисудзу поднимает своё лицо.

На ней багровая одежда.

Лицо раскрашено белым…

Алые губы…

Красиво.

Моя Мисудзу исключительная красотка.

— ......！

Атмосфера в зале меняется так же резко, как и с Рурико.

Все восхищаются красотой Мисудзу.

Та встает и раскрывает свой веер.

Танец Мисудзу о любви.

Танцующая девочка, что только раскрыла любовь…

Она почти взрослая… такой танец отлично подходит для неё.

— Это раздражает.

Мегу?

— Мисудзу-сан всего на год старше меня… но она настолько красивая.

Мегу завидует красоте Мисудзу.

— Я… ей не ровня.

Мегу…

— Тебе и не нужно.

Говорю я Мегу.

— У Мисудзу и у Мегу есть шарм. Вы не должны соревноваться друг с другом.

— Да, я знаю, но…

Мегу замолчала

Мисудзу танцует не так как Рурико-сан.

Она из нашего мира.

И страдает от любви.

Видно, как её сердце дрожит.

Она запуталась в любви.

Но всё же… огни нашей страсти горят очень ярко.

Сжигаемая страстью, она танцует как в последний раз.

Я…

Я вспоминаю секс с Мисудзу.

Первый… когда она потеряла девственность.

Мисудзу раскрывается как женщина.

Теперь же… Мисудзу понимает прелесть секса.

Мисудзу…

Моя Мисудзу…

Она на сцене, но я вижу наш секс.

Мисудзу теперь не девочка, но женщина… она показывает это в танце.

Внутри моей головы…

Её роскошная одежда растворяется…

Танец Мисудзу… в нем я вижу её нежное тело.

Даже носки пропадают… и вместо них появляются розовые ножки, я знаю это.

Я знаю её тело.

Что раньше для меня было загадкой.

Знаю как ощущается её кожа на ощупь… её объятья… гибкость её тела.

Только я, я, кончивший в неё много раз… знаю, как она дрожит от наслаждения…

Тело любящей женщины очень загадочное.

Вероятно, я единственный вижу второе дно в её танцах.

Каждый раз, когда содрогается её тело… Я вспоминаю её.

И не только тело, нет…

Её сердце.

Я чувствую, как оно горит яркими огнями.

Хоть её слова спокойны и вежливы… Мисудзу всегда страстная.

Я вижу это в её танце.

Ага… это Мисудзу.

Только она так может.

Очень мило…

Сегодня… это тело… это сердце.

Я хочу крепко обнять её.

Эта девушка моя… я хочу, чтобы все это знали.

— Сегодня Мисудзу-сама на высоте.

Говорит Мичи.

Она танцует разумом и телом!

Угу… Мисудзу удивительна.

От танцев этой девушки у всего зала перехватывает дыхание.

Она яростно танцует… ищет своего любовника.

Страсть… льет через края. Танец доходит до кульминации.

За веером, она смотрит на того, кого любит.

Закрыв веер… Мисудзу кланяется аудитории.

И в этот момент…

Мне не нужно было даже ничего делать.

Весь зал разрывается овацией стоя.

— Я буду работать над собой еще сильнее!

Говорит Мана.

— Мана не будет уступать Мисудзу-сан. Если всё так продолжится, то она заберет себе Онии-тян.

— Эй, эй, не переживай из-за таких глупостей.

— Всё в порядке! Я постараюсь как могу! Терпеть не могу проигрывать перед Мисудзу-сан!

Как бы там ни было… очень хорошо, что они настолько позитивны.

— Я тоже… постараюсь изо всех сил!

Мегу тоже звучит раздраженной.

— Я только и могу что бегать, но не проиграю ей. Буду совсем как Мисудзу-сан!

Такое впечатление произвел на них танец Мисудзу.

— Куромори-сама…

Зовет меня голос сзади.

Точно, я ведь сейчас Куромори Куносукэ!

Повернувшись, я вижу Канако-сан.

У неё в руках огромный букет.

— Мисудзу-сан просила, чтобы Куромори-сан вынес ей вот это.

Канако-сан улыбается мне.

Неужели?

Мисудзу смотрит на меня со сцены с серьезным лицом.

Прямо как Рурико-сан.

Хоть и звучат аплодисменты… никто не пытается вручить ей цветы.

Давать цветы дочерям Кудзуки – табу.

Мисудзу просит меня нарушить его.

Дать ей букет перед знаменитостями и её дедом, “Его превосходительством” Кудзуки.

— Йоши-кун…

Мегу смотрит на меня.

— Онии-тян…

Мана тоже смотрит вверх…

Я….

Если Мисудзу того хочет, то я так и сделаю.

— Канако-сан… спасибо тебе.

Я забираю у неё букет.

Мисудзу подготовила все заранее.

Все эти цветы – красные розы.

— Я пойду.

И в этот момент…

Вся аудитория удивлено смотрит на меня.

Они удивлены тем, что кто-то нарушает табу.

Шок волнами проходит по рядам.

Но мне плевать.

Я иду прямо к сцене.

Мисудзу ждет меня.

Мисудзу… я…

— Мисудзу!

Я передаю ей букет.

Мисудзу…

— Я знала, что ты придешь!

Она счастливо принимает букет…

И в этот момент.

— Ааааа! Чтоооооо?!

Раздается крик со второго этажа.

Источник этого голоса – жених Мисудзу.

Рот Шибы Такахико перекосило от удивления.

— Господи, посмотри сюда, Данна-сама.

Я оглядываюсь на Мисудзу.

Её лицо очень красивое.

— Мисудзу… я тебя люблю.

— Я тоже… люблю тебя.

Мисудзу тянется ко мне.

Я протягиваю ей руку.

— Прошу, поднимайся на сцену, Данна-сама.

Мисудзу?

— Ох…

Мисудзу подтягивает меня… я залезаю на сцену.

Взгляд людей сконцентрирован на нас.

— Данна-сама, я люблю тебя!

Мисудзу прыгает мне на грудь!

Глава 236 – Искренность.

Мисудзу держит букет и обнимает меня на сцене.

Весь театр погряз в тишине.

Никто не знает что и сказать.

Взгляды всех зрителей собрались на “Его Превосходительстве” Кудзуки, который сидит на втором этаже.

— Данна-сама, прошу, обнимите меня сильнее.

Шепчет мне Мисудзу…

Она делает заявление перед “женихом”, выбранным “Его Превосходительством”.

До этого никто не знал, кто её жених…

Поэтому… зрители представляют лишь две возможных ситуации:

Первый: Я и есть “жених” Мисудзу… и этот акт должен показать меня.

Второй: Мисудзу идет против воли “Его Превосходительства”... и пытается поставить всех перед этим фактом, показывая что у неё есть любовник, помимо “жениха”.

Но… Первый случай не может быть правдой.

Таких зрителей, которые бы подумали, что я её “жених”, просто не должно здесь быть.

У меня нет хорошей родословной, которая приглянулась бы “Его Превосходительству”.

Я глупый… и только недавно, своими действиями я посеял смуту в зале.

Среди всех зрителей в зале… единственный, кто не следовал правилам людей из высшего класса.

Такой рисковый и глупый мужчина… вероятность того, что “Его Превосходительство” Кудзуки вручит свою драгоценную внучку такому как я просто нулевая.

Кроме того…

Если “жених” Мисудзу и здесь… то он должен быть среди ребят, которых “Его Превосходительство” обучает лично.

На самом деле… настоящий “жених” Шиба Такахико здесь.

— Ч-ч-ч-что происходит?!

Раздался крик со второго этажа.

Красивый мальчик с очками как у умного встал в ступор.

Ага… как и думал, элита очень слаба к внезапным происшествиям.

Его выбрали “женихом” Мисудзу, он должно быть думает, что уже победитель по жизни в свои то двадцать.

Прости парень, но…

Мисудзу моя…

Я никогда не отдам её тебе.

Я со всех сил обнял Мисудзу.

Весь зал хранит молчание…

“Его Превосходительство” Кудзуки безэмоционально смотрит на нас.

Никто не станет хоть как-то реагировать, пока не увидит, что думает по этому поводу “Его Превосходительство”.

Никто не освистывает меня и не суетиться… все, затаив дыхание, ждут как отреагирует “Его Превосходительство”.

И Минахо-нээсан тоже… она сидит, ничего не предпринимая.

Если откроется, что я член “Куромори”... жди беды.

Мэгу и Мана просто молча смотрят на сцену.

И…

Раздались звуки хлопков…

Они шли не с со стороны зала.

А слышались со стороны сцены.

Рурико-сан, только что завершившая свое выступление появилась на сцене.

Она улыбается…

И аплодирует нам с Мисудзу…

Йошико-сан… повторяет за ней.

И теперь уже хлопают двое.

После этого хлопки начали исходить и из зала.

Это Нэи-сан.

Никто не знает, что она из “Куромори”... Нэи-сан аплодирует нам с улыбкой на лице.

К ней присоединились… Мэгу, Мана и Мичи.

А ещё Марго-сан.

Юкино ошеломленно смотрит на нас.

Другие зрители сбиты с толку.

Рурико-сан без колебаний вышла к нам…

— Я поражена мужеством Мисудзу-онээсама.

Сказала она Мисудзу.

Я…

— Мисудзу…

— Да, Данна-сама.

Она посмотрела на меня.

— Можешь поделиться цветами с Рурико-сан?

Когда дело этого…

То чего я хочу… Нет, я думаю, что делаю то что должен.

Мисудзу сразу же поняла мою цель.

— Да… Данная-сама.

Улыбаясь… она передала мне букет роз.

Я вытащил оттуда цветок.

— Рурико-сан… вот…

Я вручил Рурико-сан розу на глазах у большой толпы.

— Эм… Мне тоже?

Удивлена Рурико-сан.

— Ты очень тяжко тренировалась…. так что смогла танцевать сегодня на сцене, не так ли?

Внятно сказал я.

— Девочки с начальной школы тяжко тренировались и получили цветы… я думаю, что это странно, если ты не получишь ни от кого цветок…

Мисудзу тоже поддержала меня.

И вручила ей цветок…

— Прошу, возьми один и от меня.

Рурико-сан…

Она получила два цветка: от Мисудзу и от меня.

— Я впервые в жизни получаю цветы вот так…

Улыбается Рурико-сан…

— Большое спасибо. Онээ-сама… Онии-сама…!

Рурико-сан назвала меня “Онии-сама” перед зрителями.

Внучки “Его Превосходительства” Кудзуки… преемницы дома Кудзуки.

Дочь старшего сына… Рурико-сан.

И дочь второго сына… Мисудзу.

Других наследников в доме Кудзуки нет.

Две внучки, которые должн были бороться за титул наследницы дома из-за желания “Его Превосходительства”, хорошо ладят.

Рурико-сан на всех показала, что принимает меня как возлюбленного Мисудзу.

Цепная реакция пробежалась по театру.

Хлоп, хлоп, хлоп.

Снова раздались аплодисменты.

Это был “Его Превосходительство”

Он хлопал нам.

Его лицо по-прежнему безэмоционально.

Возможно… он невероятно зол на Мисудзу и на меня.

Но… сейчас он нам аплодирует…

“Его Превосходительство” думает, что сейчас должен показать глубину своей толерантности.

Элита, собравшаяся вокруг него тоже начинает хлопать.

И, чего и следовало ожидать, Шиба Такахико не присоединился к ним.

Все скорчили кислые мины.

Для них я – вопиющий преступник.

Этот мужчина подкатил к Мисудзу и Рурико-сан.

Обычно, это считается абсолютно неприемлемым поступком для мужчины с таким статусом, как у меня.

Но… просто чтобы сгладить атмосферу…

Чтобы их не раздавил “Его Превосходительства” и дом Кудзуки… они охотно захлопали в ладоши.

Подавляющая часть людей в зале зааплодировала.

Люди хлопают, просто для того, чтобы показать, что они поддерживают дом Кудзуки.

Некоторые из них ошеломлены…

Другие притворяются, что ничего не видят и вообще не думают о будущем.

И это взрослые… мир высшего класса?

В этой ситуации… только Нэи-сан, Мэгу и девочки искренне аплодируют.

— Онии-сама, ты правда смелый.

Сказала Рурико-сан, смотря на две розы.

— Нет… Рурико-сан. Это не так. Это вовсе не смелость.

Мисудзу говорит Рурико-сан.

— Это любовь.

Добавляет Мисудзу… смотря на свой букет.

У Рурико-сан удивленное лицо.

— Прошу, заканчивайте. Вы сорвете сроки программы, если задержитесь.

Сказала нам Йошико-сан.

Верно… ещё должны станцевать Минами-сан и глава школы…

— Ага… ты права.

Я попытался быстро уйти со сцены.

Но… Мисудзу не отпустила мою руку.

— Данна-сама… не идите туда.

Я-ясно…

Будет плохо если я вернусь в аудиторию.

Зрители заметят Мэгу и остальных…

И мы не сможем вернуться обратно к Минахо-сан.

— Пойдем за кулисы.

— Понял.

Мисудзу обняла меня за руку и мы пошли за сцену.

Рурико-сан и Йошико-сан с нами…

После нашего ухода рабочие сцены в панике начали готовить все для следующего танца.

Следующей танцевать будет… внучка главы школы, Манами-сан, она уже готова к выходу.

— Прости, Манами-сан… я испортила атмосферу.

Мисудзу извинилась перед ней.

— Все в порядке… забудь.

Хоть и её очередь… Манами-сан нежно нам улыбается.

— Я очень тронута… Пришел твой возлюбленный и ты запрыгнула ему на грудь. Я тебе завидую. Мисудзу-сан, прошу, будь счастлива…!

Манами-сан?

— Я тоже не могу решать сама, за кого выйти замуж.

Ясно, она тоже…

Её принудили жениться ради школы Компеки?

— Не думай, что такова твоя судьба…

Сказала Мисудзу.

— Я тоже так всегда думала. Что у меня нет выбора, кроме как жить, как прикажет дедушка… Но, я ошибалась.

Очень серьезно говорит ей Мисудзу.

Рурико-сан тоже внимательно слушает их разговор.

— Тогда бы… я не была бы счастлива.

Мисудзу счастлива.

— Даже если бы в доме все было мирно… я… для меня это не важно, я бы не была счастлива. Ведь мы все рождаемся, чтобы быть счастливыми.

Мисудзу…

— Поэтому… люби и будь храброй. Если ты будешь следовать двум этим заветам, не важно что случиться, ты всегда будешь счастлива.

Манами-сан задрожала.

— Ты права Мисудзу-сан… я не должна покорно считать, что это неизбежно и что такова моя судьба.

Манами-сан улыбнулась.

— Люби и будь храброй, чтобы быть счастливой… Я получила хороший урок. Большое спасибо.

У Манами-сан взбодрилась… по лицу Рурико-сан ен понять, что она думает.

— Манами-сан… прошу

Работник сцены заговорил с Манами-сан.

— Да… сейчас иду!

Манами-сан повернулась к Мисудзу и Рурико-сан.

— Я пошла… я выложусь по полной. И буду танцевать с любовью и храбростью…

И… Манами-сан пошла на сцену.

Мы наблюдаем за Манами-сан со стороны.

И… всё ушло.

Когда она начала танцевать… вся аудитория притихла.

А спустя тридцать секунд… все видят только её танец.

Никто больше не думает о нас с Мисудзу.

Они… при всем желании не могут думать о нас.

Танец будущей главы школы… на совсем другом уровне от остальных учеников.

Я думал, что могу видеть суть человека по его танцу.

В каждом японском традиционном танце есть своя история.

Танцор олицетворяет персонажа в этой истории.

Хоть им и нужно танцевать так, будто они все другие люди…

Почему-то… сквозь танец пробивается сущность танцора.

В танце Йошико-сан… я вижу Йошико-сан.

В танце Рурико-сан… я вижу Рурико-сан.

Танец Мисудзу и её состояние тела и разума…

Видно всё.

Чем больше они стараются… тем больше оголяются их сердца.

Разум и тело танцора становится нагими.

Я видел Мисудзу голой в танце.

А значит… именно это она хотела показать.

Но… когда я смотрю на танец Манами-сан…

Понимаю, что я не прав.

— Наши танцы… по сравнению с ней, не большее чем любительская практика.

Бубнит Мисудзу.

— Манами-сан станет первоклассным танцором.

Манами-сан на сцене.

Она становится голой в один момент…

Я понял суть Манами-сан….

Сейчас я вижу в ней только персонажа.

— Все надевают одежду поверх своих настоящих чувств.

Говорит Мисудзу.

— На их голых сердцах… наряды, что “покажут их в обществе” или ” подчеркнут красоту”.... они надевают одежду, дабы спрятать свои сердца.Одежда… не более, чем прикрытие наших натур.

Ух…

— Когда люди пытаются что-то выразить… фальшивая “одежда” мешает им. Каждый день мы её надеваем и становимся существами, что вынуждены выражать себя в соответствии с “одеждой”. Однажды её нацепив, ты теряешь свободу.

Манами-сан старательно танцует… Рурико-сан слушает речь Мисудзу вместе с нами.

— Поэтому… глава говорила нам, что “когда вы танцуете, прежде всего нужно освобождать своё тело и разум. Нужно снимать всю ту фальш, что вы носите на себе”.

Особенно это заметно, когда наблюдаешь за всем со стороны сцены.

Манами-сан понимает атмосферу театра.

Её “Ци” и “Ци” аудитории смешиваются воедино.

То, что происходит в зале, не менее важно, чем то, что происходит на сцене.

Танец этой девушки пленит сердца всех этих людей.

— Мы всё еще неопытны… наши руки устают лишь от того, что мы снимаем с себя фальш. Но Манами-сан – великолепный танцор, она сбрасывает её, раздевается и надевает другую “одежду”... “одежду” персонажа!

Верно….

Та девочке на сцене, в ней не видно Манами-сан.

Мы словно пару минут назад говорили не с ней.

Нет… она даже не из этого времени.

Это танец рассказывает историю женщины из древней эпохи.

Очень привлекательной женщины.

Это не Манами-сан… это совсем другой человек.

— Я тоже хочу так танцевать.

Говорит Рурико-сан.

— Хочу уметь… не быть собой.

Ох…

Она страдает от того, что была рождена в доме Кудзуки.

Прямо как прежняя Мисудзу.

— Всё зависит от Рурико-сан.

Говорит Мисудзу.

— Я изменилась… нет, я всегда была такой… просто сняла с себя “фальшивую одежду”... и Данна-сама принял голую Мисудзу.

Говорит Мисудзу… Рурико-сан поворачивает.

— Я перед ним всегда голая. Это очень приятно… и я не отпущу его!

Мисудзу прижимается ко мне.

— И… Данна-сама такой же. Данна-сама вечно нагой перед всеми. Мне это очень нравится.

Мисудзу трется щекой о мою грудь.

Рурико-сан молчит.

Она задумалась.

После чего развернулась и посмотрела на танец Манами-сан…

Выразительный танец Манами-сан вне времени и пространства продолжается…

Вскоре…

Словно поток воды….

Безо всякого промедления…. её танец кончается.

И когда она кланяется, чтобы поблагодарить аудиторию…

Зал разрывается аплодисментами.

Ох…

То, что произошло между нами с Мисудзу выветрилось из их голов в один миг.

Маленькие дети выносят Манами-сан букеты.

Учитывая, что ни один парень не вышел на сцену… наверное ей тоже нельзя иметь свободные отношения.

Взяв букеты, Манами-сан еще раз поблагодарила аудиторию.

Зал вновь содрогается от ударов в ладоши.

С выкриками и свистом за спиной… Манами-сан возвращается за сцену.

— Это было чудесно… Манами-сан.

Мисудзу хвалит Манами-сан…

— Любовь и смелость… всего-то, Мисудзу-сан!

Сказала она и рассмеялась.

— Ты танцевала куда фривольнее, чем обычно. Это был хороший танец, но не прельщайся!

Все повернулись на звук голоса.

Глава школы Конпеки, Конпеки Надешико-сэнсэй стоит в своем костюме.

Верно, в заключение сегодняшнего мероприятия…

Будет танец главы школы.

— Да, бабушка.

Манами-сан склоняет голову перед бабушкой.

— Надешико-сэнсэй, простите меня за всё, что там произошло…

Извиняется Мисудзу перед сэнсэй.

— Божечки… а что-то разве произошло?

Надешико-сэнсэй притворяется дурочкой.

— Я… больше не смогу ходить на занятия…

Мисудзу…

Она готова к изгнанию из дома Кудзуки…

Девушка понимает, что разгневала “Его превосходительство”...

Я нежно беру её за руку.

— Спасибо вам за всё, я никогда не забуду доброту сэнсэй.

Мисудзу не думает о том, что нас с ней могут силой разлучить.

Что бы не случилось… она собирается быть рядом со мной.

Надешико-сэнсэй…

— Мисудзу-сан… кимоно сделано так, чтобы укутывать тело человека, верно?

— Да?

Мисудзу озадачена.

— Во время танца, состояние твоего тела отвлекает тебя, но в кимоно… гости видят лишь линии твоего тела.

Глава улыбается.

— А значит… включай воображение и танцуй так, чтобы была видна линия твоего кимоно. Сконцентрируйся на большом пальце ноги, при разворотах. Думай о нем как об оси…

— Надешико-сэнсэй…

— Останавливаться не нужно… посмотрим. Представим, что ты сможешь заплатить за уроки в будущем. Приходи на тренировки, как и раньше. Ты так долго танцевала, зря будет это бросать.

Сказала Надешико-сэнсэй.

— С-спасибо большое…

Мисудзу тронута…

Рурико-сан, Йошико-сан и Манами-сан тоже.

— Ты… как тебя зовут?

Глава смотрит на меня.

— Куромори…

Я не могу сказать ничего другого.

— Прошу, не бросай Мисудзу-сан, ладно?

— Да, я сделаю её счастливой!

В этот момент… подготовка сцены завершена.

— Тогда… Мой черед.

Глянув на юных учениц… Надешико-сэнсэй выходит на сцену…

Глава 237 – Занавес!

— Надешико-сэнсэй… передала мне наставления.

Мисудзу расплакалась.

— О чем ты?

Спрашиваю я.

— В японских традиционных танцах… нет такого понятия как учебник. Все важные аспекты объясняются напрямую учителем. Словами.

В ситуации, когда Мисудзу могут изгнать из дома Кудзуки…

Надешико-сэнсэй продолжила наставлять Мисудзу…

— Разве это не прекрасно… сестра. Надешико-сэнсэй признала тебе своей ученицей!

Говорит Рурико-сан.

Мисудзу больше не учится у неё как ребенок политика или бизнесмена.

Её официально признали ученицей Надешико-сэнсэй.

И разрешили оплатить обучение в будущем.

Её будут обучать вне зависимости от отношений с семьей.

— Данна-сама… я…!

Мисудзу плачет у меня на груди.

— Надешико-сэнсэй видит, что Мисудзу старается изо всех сил.

Мисудзу кивает.

— Честно говоря, я немного завидую. Верно, Йошико?

— Да, Рурико-сама.

Хозяин и прислуга улыбаются друг другу.

— Эй… не плачь. Начинается танец Надешико-сэнсэй.

Мисудзу…

— Да! Данна-сама!

Она смотрит на меня влажными глазами.

Похоже, сцена готова.

Глава школы Конпеки – Конпеки Надешико-сэнсэй начинает свой танец…

— ......！

Как только начинает играть лютня… сэнсэй поднимает лицо…

Моё тело будто пронзили насквозь…

Нет, дело не во мне…

Весь зал содрогается от каждого движения Надешико-сэнсэй.

Ч-что за?

Танец Надешико-сэнсэй сменяется на танец юной девы.

Она выглядит как подросток.

Невинная девочка, что не знает любви.

Поведение…. движения… даже её сердца.

Юная дева.

Вскоре ей предстоит открыть для себя любовь.

Стеснительные жесты.

Глаза, что просят мужчину…

И вот… на неё словно глянул любимый мужчина.

Она за секунду перевоплощается в “Мать”.

От юного ребенка до молодой матери.

Как мило.

Гламур и любовь к своему ребенку.

К мужу.

Разум и тело… сошлись в красивом танце.

Свет становится всё уже.

И вместе со светом… женщина стареет.

Теперь она старушка, что нежно смотрит на своих внуков.

Ей хочется поиграть с ними, но она просто не успевает за детьми, что бегают вокруг.

Старуха останавливается и кладет руки на талию.

Вспоминает былые деньки.

Когда она была молодой, юной девушкой.

И вот… она снова девочка.

Невинная и яркая… она танцует… танцует…

Наконец, кульминация…

Когда лютня замолкает…

Девочка снова превращается в старуху.

В этом образе она благодарит аудиторию.

Танец Надешико-сэнсэй заканчивается.

Отдача после её танца слишком сильна…

Зал молчит…

— BRAVO! ! !

Гость из США встает и начинает аплодировать!

Остальные зрители подхватывают его.

Оглушающие аплодисменты и выкрики разрывают театр.

Дети… и взрослые… все в восторге.

Они собираются под сценой с букетами.

Надешико-сэнсэй улыбается и принимает все цветы.

Они предназначены ей, значит и собирать их должна она лично.

В отличии от Мисудзу и Рурико-сан…

Надешико-сэнсэй принимает букеты от всех гостей.

— Спасибо, Маки-тян.

— Спасибо вам, Йошикава-сан. Давно не виделись.

— Спасибо, Тано-сан! Как ваши дела?

— Благодарю, за постоянный интерес, Кавасаки-сан!

Она отвечает всем с улыбкой.

Вот что значит “лицо школы”... это её долг.

Когда поток букетов прекращается, помощник по сцене подносит к ней микрофон.

— Все… спасибо, что смотрели до конца!

Надешико-сэнсэй кланяется и получает еще одни аплодисменты.

— Это мероприятие… презентация моих учениц. Честно говоря, в моем возрасте… я им уже в подметки не гожусь… в них столько энергии и величия!

С улыбкой произносит Надешико-сэнсэй.

— Обычно, старухи вроде меня одеваются как молодые и танцуют, все их хвалят и говорят, что ” старшие всегда трудолюбивы, всё прошло хорошо”. Однако… здесь мы для того, чтобы показать старания молодых девушек… чтобы показать, чего они добились… И если я оденусь как молодая, то проиграю им. Поэтому… каждый год мы устраиваем представление в различных стилях.

— Мы всегда ждем вашей презентации!

Раздается голос старика со второго этажа.

— Спасибо вам за каждый год ожидания!

Зал поднимает овации услышав это.

— Год кажется долгим, но проходит так быстро. Дети прогрессируют… сейчас они всего дети, что показали вам свой танец… но в следующем году, после всех тренировок… они станут танцорами!

Я смотрю на Мисудзу.

— Хм, разве девочки не выйдут на сцену?

Так ведь обычно кончаются такие мероприятия.

— Ну… есть девочки, которые уже вернулись домой…

Что?

— Те девочки, что танцевали первыми… когда закончился их танец, семьи забрали их на семейный ужин.

Они вообще не смотрят на танцы других?!

— Им интересны только свои внучки.

Так вот какие эти богачи…

— Разумеется, большинство девочек осталось в театре, но некоторые и ушли.

Если половины исполнительниц не хватает, то выход на сцену будет невозможен.

Все будут думать ” А куда делась та девушка?”.

Начнутся разговоры о том, что одни семьи грубее, чем другие… никому не нужны эти конфликты.

— Работа главы очень тяжела.

— Да…

Отвечает Мисудзу.

— Увидимся в следующем году. Прошу, приходите и посмотрите насколько выросли дети! Спасибо за ваше внимание!

Надешико-сэнсэй кланяется толпе!

Аплодисменты громом раздаются из зрительского зала.

Занавес опускается.

Глава не разгибается, пока занавес не опускается полностью.

Когда он закрывается, а аплодисменты стихают… она поднимает своё лицо и говорит что-то обслуге с улыбкой на лице.

— Отличная работа, ребята!

Все сегодняшние исполнительницы собираются вокруг учителя.

Кто-то еще в костюме, кто-то уже переоделся.

Есть девочка, которая переоделась наполовину…на её лице остался макияж.

— Спасибо вам за труд, Сэнсэй!

— Благодарим, сэнсэй!

Приличные девочки…

Я не чувствую в них эгоизма.

— Поздравляю вас! Сейчас здесь начнут убираться, это опасно, так что поспешим в раздевалку, дабы не мешать мужчинам делать их работу.

С такими словами, девушки направляются к раздевалкам.

Почти у выхода, она поворачивается к нам и улыбается.

Мы кланяемся.

— Она хороший человек.

— Наш учитель!

И вот, с закрытием занавеса, появляется обслуга, чтобы всё почистить.

Они убирают декорации… снимают занавес.

Вытаскивают цветные фильтры из прожекторов.

Мы только помешаем им, если останемся стоять здесь.

Пока что… мы выходим за сцену, там пусто.

— Спасибо, что так потрудились сегодня, Рурико-сан, Йошико-сан.

Мисудзу благодарит сестру и её слугу.

— И вам спасибо за всё, госпожа Мисудзу.

— Спасибо, Мисудзу-сама.

Они благодарят её в ответ.

— Симпозиум прошел великолепно… я подружилась с сестрой!

Говорит Рурико-сан.

— Спасибо за цветы, сестра!

Она тоже улыбаетя мне.

В руке Рурико-сан две розы.

— Йошико… я хочу засушить их.

— Отличная идея.

Я рад, что она довольна.

И вот…

— Мисудзу… мне нужно уходить.

Мисудзу и Рурико-сан всё еще в своих костюмах…

На их лицах макияж.

Они переоденутся в раздевалку…

Я лишь буду мешать.

А что с остальными в зале…

— Данна-сама… нельзя!

Строго говорит Мисудзу.

— Верно!

Рурико-сан тоже…

— Эм… что?

Что нельзя?

— В зале еще есть гости, если ты вернешься туда, то привлечешь внимание!

Верно, я первым стал аплодировать во время танца Рурико-сан…

Подарил букет Мисудзу, которой нельзя было его дарить… да и к тому же, она меня обняла, после чего мы пошли за кулисы.

Все хотят знать, кто я такой…

Некоторые даже захотят убить.

Например… жених Мисудзу.

— Я думаю, тебе нужно остаться в нашей раздевалке.

Предложила Мисудзу…

— Но… вам ведь нужно переодеться, верно?

Ладно, если Мисудзу, но я буду стеснять Рурико-сан и Йошико-сан…

— Боже, я не против.

Рурико-сан…

— Куромори-сама наш брат… немного стыдно, но я не против. Верно, Йошико?

— Да, Мисудзу-сама верит Куромори-сама… поэтому и мы ему верим.

Нельзя вот так доверять первому встречному…

Ладно, если скажут закрыть глаза, то я так и сделаю…

— К тому же… мы идем в душ. Может там и переоденемся?

— Верно, Рурико-сама…

Душ?

— Я накрашена… свет на сцене очень теплый и я вспотела под кимоно.

Говорит Мисудзу.

— Примем душ и переоденемся, чтобы Данна-сама не пришлось ждать в раздевалке.

— Хорошо, но мне нужна связаться с Минахо-сан.

— Может позвонишь ей с телефона в раздевалке? Думаю всё получится.

Скорее всего…

— Да, нет никакой нужды в том, чтобы возвращаться в аудиторию!

Окликает нас голос, что раздался сзади.

По спине бегут мурашки.

Она звучит очень кровожадно.

— “Его превосходительство” ждет вас обоих!

Я развернулся и увидел улыбающуюся красавицу.

Эта женщина…

Одна из трех охранников “Его превосходительства”...

Секи-сан, если я всё правильно помню.

Это она избила мужчину, что заговорил с “Его превосходительством”.

— О чем вы?

Мисудзу смотрит на Секи-сан.

— Я ведь уже сказала… “Его превосходительство” приказал мне вас привести… если парень будет сопротивляться, то я могу свернуть ему шею, мне доставить принести хотя бы труп…

Секи-сан смотрит на меня.

Принести хотя бы мой труп?

— Ну так… что думаете?

Секи-сан красиво улыбнулась.

— А то что?

Спрашиваю я у Секи-сан.

— Боже, как печально… похоже ты сопротивляешься.

Секи-сан приближается ко мне!

Черт…

Сейчас меня убьют!

Как только я об этом подумал!

— Аааа!

Небольшая фигура прыгает между мной и Секи-сан.

— Достаточно!

Мичи!

— Боже… и как я тебя не заметила?

Рот Секи-сан искривляется из-за внезапного появления Мичи.

— Хм… обычные люди не могут подкрасться ко мне! Какой интересное дитё!

Идея стиля Древнего боевого искусства стиля Кудо в том, чтобы обратить “Ци” противника и сбить его с толку.

Секи-сан уже поняла как это работает.

— Мичи, стой!

Говорю я.

— Не двигайся… или она получит фору.

Мичи смотрит на Секи-сан…

— Но… если я не встречу её со всей силы, то не смогу победить!

Мичи испугана кровожадностью Секи-сан.

— Тебе и не нужно.

Говорю я.

— Хозяин?

Мичи удивлена

— Это её стиль… она источает свою кровожадность и дает врагу шанс атаковать. Следовательно, она сможет тебя легко одолеть… да еще и в качестве самозащиты. Если нападешь – мы проиграем.

Секи-сан удивлена.

— Боже… чтобы такой как ты, да всё понял… я наверное теряю хватку.

“Жажда крови” исчезает.

Мичи тоже меняет свою позу.

— Хорошо, я доложу “Его превосходительству”.

Секи-сан улыбается.

— Парень несмотря на все сопротивлялся.

И вот… когда её жажда крови ушла… Секи-сан прыгает на меня!

Я…

Удар!

Целая стена затряслась.

— Ч-что? З-землятрясение?!

Я слышу удивленные выкрики в театре.

— Смотрите, сцена трясется!

— Но землетрясения обычно длятся дольше…

— Может, взрыв?

Нет, это не взрыв.

Передо мной…

Металлическая трость…

Кончик воткнут в подпорку сцены.

Она пробила его.

— Это грубо, Фудзияма-сан.

Секи-сан грустно смотрит на свою коллегу.

Просто чтобы остановить Секи-сан…

Фудзияма-сан использовала свою трость по максимуму…

На Секи-сан.

Та едва увернулась.

Кончик трости воткнулся в подпорку.

— Если бы она попала, чтобы ты делала?

Секи-сан кричит на Фудзияму-сан.

— Положила бы миллион роз на твою могилу.

Спокойно говорит Фудзияма-сан.

Вытаскивая трость… она складывает её, просящим взглядом рассматривая Секи-сан.

— Это ты здесь груба, Секи-сан.

Фудзияма-сан встает в защитную стойку между мной и Секи-сан.

— Наш долг, как охранников, защищать… когда ты успела стать убийцей?

Говорит Фудзияма-сан.

— Это всего лишь бонус. Ведь “Его превосходительство” хочет именно этого…

“Его превосходительство” хочет убить меня?

— Если нет, то он бы не приказывал женщине вроде меня “Свернуть ему шею, если будет сопротивляться”

Фудзияма-сан фыркает.

— Если сопротивляется… но этот мальчишка даже не думал сопротивляться, верно?

— Это уже как посмотреть… я вот думаю, что сопротивляется…

Эй, подожди-те ка!

— Я не сопротивляюсь. И даже не собирался!

Отчетливо произношу я.

— Он сам это говорит.

Говорит Фудзияма-сан… Секи-сан же:

— Но как ему можно верить…

Ох…

Она набросится на меня, даже если я слегка дрогну… она увидит в этом “сопротивление”.

И убьет меня.

— Но меня интересует другое… почему ты мне мешаешь, не имея никакого к ним отношения!

Фудзияма-сан…

— Боже… разве ты не слышала? Я ведь теперь телохранительница Мисудзу-сама и Рурико-сама!

— Но не его…

— Да ну?

Фудзияма-сан спрашивает у Мисудзу.

— Мисудзу-сама… как считаете?

— Защищайте его… он мой любимый “Данна-сама”! Прошу, защищайте!

Мисудзу…

— Если Секи-сан убьет этого парня, то сердце Мисудзу-сама будет разбито… для меня, как телохранителя, честь сохранить её сердце.

Фудзияма-сан направляет кончик трости на Секи-сан.

— Тведолобая, как обычно… хоть и умелая. Как жаль. Если бы ты была немного хитрее, то давно работала бы личным охранником ” Его превосходительства”.

— У меня свои принципы. Такая, как ты, не поймет…

Они держат между собой дистанцию.

Черт, очень плохо…

Я рад, что она мне помогает, но..

Если Фудзияма-сан и Секи-сан поубивают друг друга… будет масса проблем для Минахо-сан и остальных…

— Фудзияма-сан… отойдите.

Я готовлюсь к худшему.

— О чем ты?

Фудзияма-сан удивлена.

— Обещаю, я не буду сопротивляться.

Я уверенно направляюсь к Секи-сан.

— Данна-сама, это опасно.

Кричит Мисудзу.

— Всё в порядке… Секи-сан одна из лучших в Службе охраны Кудзуки.

Я встаю перед Фудзиямой-сан.

— Сопротивления не будет… ведите.

Глава 238 – Два отвратительных друга.

— Ты это серьезно?!

Угрюмо произнесла Секи-сан.

— Не важно, что из себя представляет человек… тело начинает подводить, если он боится. Как только ей вздумается, что Хозяин сопротивляется…

Говорит Мичи.

— Верь мне, Мичи.

Я смотрю на Секи-сан.

— Я верю ей!

Секи-сан удивляется.

— Веришь? Мне?

Я…

— Если я не буду сопротивляться, а ты убьешь меня на глазах у Мисудзу, Рурико-сан и Фудзимии-сан… твою честь ничего не восстановит.

Я медленно подхожу к телохранительнице “Его превосходительства”.

Ровным шагом, не меняя скорости.

— Стой… не приближайся.

Говорит она, но я не прекращаю идти.

— С чего бы? Я просто сдаюсь. И никогда не занимался боевыми искусствами… не представляю никакой опасности.

Раз, два… раз, два…

Я отсчитываю ритм у себя в голове.

Больше думать ни о чем не могу.

— Не подходи… стой.

— Как я и сказал… я не сопротивляюсь.

Вспомни…

Вспомни себя ребенком.

Когда умерла бабуля.

Когда отцу и матери было плевать на тебя.

Когда само твоё существование их огорчало.

Вот ты…

И делал так, будто тебя нет в доме.

Я не здесь.

Я нигде.

Никто меня не видит.

Я воздух.

С такими мыслями я прятался от родительских глаз…

Я возвращаюсь в то время.

Я не здесь.

Меня никогда не было.

Раз, два… раз, два…

Я просто отсчитываю… раз, два…

Поддерживаю один ритм и направляюсь к Секи-сан.

— Не подходи!

Наконец-то… отсюда она сможет до меня дотянуться.

— Ты!

Секи-сан направляет свой кулак в мою сторону. Я не останавливаюсь.

Ведь… я знаю.

Она не ударит меня.

Меня ведь здесь нет.

Я чувствую как по моей щеке пролетает ветер, что хвостом несется за кулаком девушки.

Но всё же.. я иду.

— Ааааа!

Я прыгаю ей на грудь.

Ей страшно, девушка кричит.

Теперь… что делать?

Если всё так и продолжится… Секи-сан уложит меня.

Но мои тормоза сломались давным-давно.

Хорошо.

— Извините!

И я просто…

Обнимаю её.

Не знаю почему нужно обнимать того, кому ты сдаешься, но…

Если я этого не сделаю, то просто продолжу идти!

— ......! ! !

Вууааааа!

Я зарываюсь лицом в её большую грудь.

Мягко…

— Т-ты…

Её взрослое тело замирает в моих руках.

— Ч-что ты творишь?

А?

— Я не сопротивляюсь… я пытался сдаться, но…

Секи-сан дрожит и краснеет.

— О-отпусти!

— Неужели Секи-сан не понимает, что я не хочу её ранить?

Секи-сан…

— П-понимаю… отпусти меня!

Говорит девушка… я отхожу.

— Конечно…

Секи-сан смотрит на меня…

— Ты… обнял меня…

Правая рука Секи-сан протягивается к моей шее, как удав!

Но… она не хватает меня за глотку…

Девушка берет толстую металлическую трость…

— Думаю, тебе лучше прекратить, Секи-сан…

Говорит красотка Фудзимия-сан.

— Если ты его ударишь… то расплачешься, “лучшая телохранительница “Его превосходительства” Кудзуки”!

Сражающаяся до смерти мечница, Фудзимия-сан улыбнулась.

— Я-я поняла…

Секи-сан опускает руку.

— В этот раз… я проиграла.

Отлично, вот так.

Я развернулся, Мисудзу и остальным стало легче.

— Но… как… он смог пройти меня…

Секи-сан не до конца понимает, что только что произошло.

— Думаю всё так, как сказал этот парень…

Фудзимия-сан сморит на меня.

— Как он сказал?

— Да, он не собирался сопротивляться Секи-сан… и верил в то, что Секи-сан не будет нападать на беспомощного человека.

Секи-сан смотрит на меня.

— С чего бы тебе верить врагу?

Эм….

— Во-первых, я не считаю Секи-сан врагом.

Как мне это объяснить?

— Секи-сан, ты относишься к нему, как к наглецу, что обманул Мисудзу-сама?

Заговорила вместо меня Фудзимия-сан.

— Но… это не так.

— Не так?

— Мисудзу-сан умная девушка, которую обучал “Его превосходительство”. Какой-то хулиган бы её не впечатлил.

Мисудзу выходит вперед, когда Фудзимия-сан начинает говорить.

— Да, Секи-сан… я знаю, насколько вы преданы дедушке, но.. я бы вас к чертям выгнала. Вы зашли слишком далеко!

Ох.. это…

Поведение Минахо-сан.

Точно.

Мисудзу изменилась после встречи с людьми из “Куромори”...

Она стала сильнее.

— Мисудзу-сама!

Секи-сан падает на колени перед величием Мисудзу.

— Дедушка специально отправил вас, чтобы посмотреть как мы с Фудзимией-сан на это отреагируем. Он специально заставил тебя драться, потому что это интересно. И уж конечно, он не приказывал отнимать жизнь у Данна-сама!

— Да…

Секи-сан словно съежилась.

— Хватит… нам нужно перестать грызться друг с другом, когда истинный враг уже прибыл из Америки в Японию.

Рурико-сан…

— Онее-сама… это правда?

— Да, преступник по имени Цезарио Виола и его банда приближаются к нам. Потому охрана сегодня бдительнее, чем обычно…

— И правда… все предыдущие года на симпозиуме не было стольких охранников…

Йошико-сан удивлена.

— Секи-сан, возвращайся к своей обычной работе.

Приказывает ей Мисудзу.

Секи-сан…

— Мне приказали привести Мисудзу-сама и этого парнишку к “Его превосходительству”!

— Тогда пошли, чего время теряем?

Нам лучше начинать готовиться к схватке с Виолой.

Когда я это говорю:

— Дедушка сейчас будет покидать театр, верно?

Спрашивает Мисудзу у Секи-сан.

— Да, скоро будет возле второго выхода.

Ага… когда дело касается таких важных людей как “Его превосходительство”...

Он прибыл буквально за минуту до начала… и выходит отдельным путём.

— Мне было велено отвести Мисудзу-сама в отель Империал.

Говорит Секи-сан.

Верно… у нас там переговоры с семьей Ширасаки.

И налет Цезарио Виолы.

— Я всё еще в сценической одежде, понадобится какое-то время, на то, чтобы уйти.

Мисудзу всё еще в своем костюме.

На ней макияж.

— Понимаю… я останусь и буду охранять вас.

Говорит Секи-сан, но…

— Стой… это я охраняю Мисудзу-сама.

Недовольным тоном произнесла Фудзимия-сан.

— Почему бы тебе не сосредоточится на Рурико-сама?

— Шеф Танидзава попросил меня защитить и Мисудзу-сама и Рурико-сама.

— Тогда я меняю его приказ. Ты охраняй Рурико-сама, а я – Мисудзу-сама.

— Прости, но… ты мне не начальник.

— Боже… Фудзимия-сан, ты не собираешься слушать приказы старших?

Нет…—

Фудзимия-сан держит в руках трость и тепло смотрит на коллегу.

Секи-сан поднимает кулак.

— Да хватит уже!

Рурико-сан… зла?

— Вы что, не слышали, что сказала сестрица?!

Рурико-сан, обычно скрытная и зажатая, высказывает свои искренние чувства…

Две охранницы принимают стойки.

— Мне очень жаль.

— Мы вели себя как дуры.

Секи-сан и Фудзимия-сан склоняют головы перед Рурико-сан.

— Я пойду к дедушке, вместе с сестрой! А значит вы обе будете охранять нас!

— Конечно…

— Как вам угодно!

Мисудзу обращается к Рурико-сан.

— Рурико-сан… опасно ехать к дедушке в Империал. Там будут плохие парни…

— Быть не может, чтобы в месте, где есть дедушка и сестричка Мисудзу мне было опасно!

Отчетливо говорит Рурико-сан.

— Мне тоже нужно с ним поговорить…

Рурико-сан?

— В доме Кудзуки ходят дурные слухи… Мне хотелось бы прекратить ложь о том, что что мы с сестрой враждуем из-за власти дедушки. Я восхищаюсь сестрой! Она очень добрая! Мы кузины! И дружим!

— Рурико-сан…

Мисудзу восхищена речью.

— Людям из дома Кудзуки нельзя ссориться друг с другом! Нельзя!

Говорит Рурико-сан, но…

“Его превосходительство” сам разжег искру конфликта в доме Кудзуки.

Секи-сан и Фудзимия-сан тоже сражались из-за его приказов…

Серьезно, сколько проблем он способен создать?

— Понятно, ладно… давайте поспешим в раздевалку и переоденемся!

Сказала Мисудзу.

— Мичи, почему ты здесь?

Спрашиваю я у неё пока идем по залу.

— Куромори-сама послал меня защитить Хозяина.

Минахо-сан волнуется за меня, поэтому и попросила прислать Мичи?

Ага… прямо как вышло с Секи-сан.

Так как я поднялся на сцену в качестве любовника Мисудзу, она подумала о той вероятности, что меня убьют подчиненные “Его превосходительства”...

Да… Минахо-сан умна.

— Ты должен позвонить им.

Шепчет мне Мисудзу.

— Данна-сама, вы переживаете насчет них?

— Д-да…

Теперь очередь Марго-сан охранять их…

У Кацуко тоже острый взгляд.

Разумеется, Минахо-сан тоже не дура.

Я могу оставить Мегу и Ману на них и быть спокоен.

Но…

Юкино…

Минахо-сан ненавидит Юкино…

Не думаю, что она бросить её в театре..

Но я всё равно волнуюсь.

— Всё будет в порядке.

Мисудзу знает, о чем я думаю.

— Мана-сан и Юкино-сан это важные крайние меры на тот повод, если переговоры провалятся.

— Но… Ширасаки Морицугу бросил их… они в его списке.

— Да, следовтельно… они наш козырь в рукаве.

Отвечает Мегу.

— Глава дома Ширасаки пытается убить дочерей семьи, чтобы защитить честь клана. Если это всплывет, то их репутации – конец.

Пока что… дело касается лишь преступности, которой занимался Ширасаки Сусуке используя силу дома.

Но… если глава дома Ширасаки заключил контракт с иностранной организацией убийств…

Я уж не говорю о попытках убить Юкино и Ману, только для того, чтобы закрыть им рты…

Это уже будет больше, чем скандал.

Сама власть в этом доме сломится.

— Следовательно… им нужна Юкино-сан.

Мисудзу трезво мыслит…

Но…

— Если ты переживаешь, позвони им, мы принимаем душ.

Ох… так будет лучше.

Мы возвращаемся в раздевалку Мисудзу.

Сегодняшние танцоры, Мисудзу, Рурико-сан и Йошико-сан тут же направляются в душ.

— Секи-сан, прошу, проходите с нами в душ. Фудзимия-сан и Мичи, оставайтесь в раздевалке и защищайте Данна-сама.

Говорит Мисудзу.

— Может статься так, что появится вторая такая как Секи-сан… и попробует отобрать жизнь Данна-сама думая, что так помогает Дедушке.

Саркастично объявляет Мисудзу, но…

Вероятность остается.

Думая, что я злодей, который обманывает Мисудзу… другие могут попытаться убить меня.

Есть огромное количество людей, которые способны на всё, лишь бы заслужить предрасположенность “Его превосходительства”...

К тому же, здесь много охраны известных семей.

Даже несмотря на то, что они охранники… некоторые из них специализируются на том, чтобы убивать, а не защищать.

Навыков им хватит.

— Я и сама могу остаться… с этим вот.

Секи-сан подозрительно смотрит на меня.

— Я пообещала, что отведу тебя к “Его превосходительству”... не обижу, не бойся.

Её завораживающие глаза… улыбка.

— К тому же… он мне кажется весьма интересным.

Мисудзу…

— Это мой “Данна-сама”, я не потерплю грубости!

— Я ничего такого не сделаю!

Говорит Секи-сан, но…

— Нет, как и приказала Мисудзу-сама, я останусь в раздевалке… Секи-сан, иди с ними.

Фудзмия-сан говорит Секи-сан.

— Что? Ты вздумала мне приказывать?

Серьезно…

Почему они так сильно враждуют?

Зная, что между ними натянутые отношения, “Его превосходительство” отправил Секи-сан…

— У меня нет подобных намерений, однако, я считаю, что лучше использовать мой авторитет, чтобы другие охранники сюда не совались.

Авторитет Фудзимии-сан…

Мечницы…

— Ты права, так будет лучше..

— Да, это ты ведь всеобщая любимица, Секи-сан…

— Ты о чем?

— Просто говорю, что о тебе отзываются лишь положительно.

Злобная красотка и разодетая красотка…

Между ними снова возникает напряжение.

— Теперь, вперед в душ, Секи-сан!

Твердо произносит Рурико-сан.

— Да, вперед… Секи-сан.

Йошико-сан спокойно влезает между ними.

— Фудзимия-сан, запомните это…

— Мы с ней еще разберемся.

Их лица улыбаются, но эти глаза страшны.

— Ну, Данна-сама… мы пойдем.

Чтобы поменять атмосферу этого места… Мисудзу прижимается ко мне.

— Я скоро вернусь, так что жди меня.

Сказав это, девушка меня целует.

— Б-боже!

Секи-сан удивлена.

— Ооох!

Фудзимия-сан удивлена.

— М-мисудзу-онеесама!

Рурико-сан и Йошико-сан не могут выдавить из себя и слова.

— Это нормально.

Спокойно говорит Мичи.

— Нормально?

Спрашивает Секи-сан у Мичи.

— Да, они ведь парочка и любят друг друга.

Уши Рурико-сан красны.

— Я читала о том, как целуются любовники… похоже это правда, Йошико?

— Да, я тоже вижу такое впервые.

Девушки без сексуального образования поражены.

— Данна-самаааа!

Мисудзу высовывает язык.

Я засасываю его.

Языки переплетаются.

— Й-йошико, что они делают?

— И-интересно… я не знаю..

Мисудзу отходит от моего рта…

— Потом сделаю тебе приятно, ладно?

— Да, буду ждать…

Мисудзу обращается к озадаченным женщинам.

— Спасибо, что подождали! Пойдемте!

◇　◇　◇

Мисудзу направляется в душ…

— Я буду охранять дверь.

Говорит Фудзимия-сан.

— Нет, не нужно. Не хочу, чтобы вы стояли в коридоре. Прошу, оставайтесь здесь.

Сказал я, но…

— Если я не покажусь в коридоре… то демонстративный эффект пропадет.

Верно, если она останется внутри раздевалки, то никто не поймет, что Фудзимия здесь.

Это, конечно, так, но…

— К тому же…

Что?

— Разве Куромори-сама не собирался кому-то звонить?

Ах, она подслушивала наш разговор?

— У меня нет привычки подслушивать, так что я выйду.

А-ага…

— Простите… Спасибо за понимание.

Фудзимия-сан смотрит на меня.

— Вы очень прямолинейны, Куромори-сан…

Что?

— Из того, что я вижу… вы не преступник.

Не преступник?

— Я знаю кто такие “Куромори”...

Верно… этот человек – элитный телохранитель из службы охраны Кудзуки.

Она не может не знать о “Куромори”.

— Однако, я не помню, чтобы в “Куромори” были мужчины твоего возраста…

Да…

В файлах Кудзуки моего упоминания нет.

Я никогда официально не был связан с борделем.

— Ну, отлично. Кем бы ты ни был… я лишь охраняю тебя.

Смеется Фудзимия-сан.

— К тому же… Благодаря тебе… моя скука сегодня развеялась. И не один раз.

Благодаря мне?

— Сначала… ты встал и начал аплодировать Рурико-сама. Потом подарил цветы Мисудзу-сама… Затем еще и Рурико-сама… и наконец.

А-а?!

— Ты заставил Секи-сан паниковать… подобрался к ней безо всякого оружия, и даже обнял её… Честно говоря, я разорвалась смехом!

И правда…

У них отвратительные отношения с Секи-сан.

Глава 239 – В раздевалке.

— Что ж, я откланяюсь…

Сказав так… Фудзимия-сан встала.

Теперь в раздевалке только я и Мичи.

То, что Мисудзу оставила её здесь значит…

Что даже Фудзимия-сан знает, что враг сюда не придет.

Ну например, если шеф Танидзава придет сюда по приказу “Его Превосходительства” Кудзуки.

И прикажет Фудзимии-сан избавиться от меня…

Для неё, приказы “Его превосходительства” приоритетнее чем приказы Мисдузу…

Тогда… возможность того, что меня убьют велика.

Поэтому… Мисудзу оставила здесь Мичи на случай чрезвычайной ситуации.

Секи-сан должна хорошо их защитить.

— Господин?

Мичи с тревогой посмотрела на меня.

Ха-а…

Я устал…

Прошло только тридцать минут, но как же это морально тяжко…

— Мичи, иди сюда.

— Да?...

— Побудь моей подушкой обнимашкой.

Она удивилась.

— Да… Конечно!

Мичи шагнула вперед, и прижалась ко мне своим маленьким телом.

Я сел на стул и обнял её.

— Не нервничай так… расслабься.

— Д-да..

Она продолжала стоять, пока я обнимал её.

У Мичи такое мягкое тело.

Я положил ей руки на спину и медленно прошелся до её маленькой задницы.

— Ха-ааа… это было страшно.

Я проронил это слова вместе со вздохом.

— Ага… Секи-сан очень страшная…

Мичи погладила меня по голове.

— Господин держался хорошо.

— Ага…

Мое сердце успокаивается в руках у Мичи.

Мне нужно думать о чем-то другом или…

Я так не могу…

— Мне очень жаль…

Сказала Мичи…

— За что?...

— Моему телу недостает женского шарма… господин не может расслабиться… вы недовольны?

— Это не правда.

Тут же ответил я.

— Если бы тебя здесь не было… я бы сошел с ума…

— Почему?

— Ты всегда такая скромная. И без необходимости не вмешиваешься, а лишь молча стоишь в стороне. Ты очень нежная ,Мичи…

— Это не так…

Робко сказала Мичи…

— Просто представь… будь со мной сейчас Мана. Мне бы пришлось без умолку говорить, чтобы она не беспокоилась.

Ага… мне бы пришлось прикладывать все силы, чтобы защитить Ману.

И тогда бы не осталось времени на, чтобы я расслабился.

— Будь тут Мэгу… она бы пыталась вести себя скромно, но. Она ментально слаба. Она могла бы потерять сознание, во время моей стычки с Секи-сан.

Я бы хотел, чтобы она была чуть сильнее в этом плане.

И ей не нужно быть такой же сильной как и Юкино…

— И что хуже… будь я здесь наедине с Юкино…!

— Чтобы случилось?

Она посмотрела на меня.

— Я бы не хотел этого. ПРишлось бы что-то делать с её истерикой…!

Лицо Мичи смягчилось от моей улыбки.

— Так я была полезна Господину?

— Ага… меня успокаивает то что ты здесь.

— Я рада…

Сказала Мичи.

— Хорошая попка…!

Я наслаждаюсь её попкой…

— Правда?!...

— Ага, такая подтянутая… мягкая, словно резина. Самая лучшая попка из тех что я когда-либо трогал.

Я похвалил задницу Мичи.

— Я полностью принадлежу Господину.

Ответила она с краснеющим лицом.

У неё комплекс, и когда её тело нахваливают… она возбуждается.

Мазохистская натура Мичи воспылала.

Это плохо…

— Ага… я подарю тебе любовь, когда у нас будет время.

Сейчас я должен сдерживаться… сказал я Мичи.

— Да… я отдам Вам свою девственность когда вы того захотите.

Сказала Мичи, её дыхание стало тяжелым…

— Мы покажем это Мисудзу.

— Да…

— Ох… какое же она милое создание.

— Мичи… поцелуй меня.

— Что?

— Поцелуй меня сама.

Мичи…

— Тогда, прошу меня простить…

Её дрожащие губки приблизились ко мне

— М-м-м…

Наши губы соединились.

— Ага, умничка. Хорошая девочка.

Я погладил её по голове и обнял.

— Господин.

Её уши покраснели.

— Сядь ко мне на колени.

— Конечно?

— Звоня Минахо-сан, я буду гладить твою грудь.

Мичи села ко мне на колени.

— Задери юбку… и потом сядь ко мне на коленки голой попкой.

— Да…

Я чувствую нежные ножки и попку Мичи на своих бедрах.

Я обнял её сзади правой рукой…

И коснулся её груди…

— Ах…

Что за… я думал что она плоская как мир.

С уверенностью могу сказать, что у неё под кожей есть тонкий слой жирка.

Основа для груди готова.

Ага… уверен, что они вырастут, если их массировать.

Я лапаю грудь Мичи.

— Прошу, не будь таким грубым.

— Но они не будут стимулироваться, если буду лишь легонько касаться их, понимаешь?

Я массирую грудь Мичи поверх её формы.

— Ах, как стыдно.

— Тебе нравиться, когда с тобой делают постыдные вещи?

— Да…

Наши фигуры отображались в зеркале.

— Посмотри на себя в зеркале.

— Ах… как стыдно.

Мазохистка Мичи задрожала…

— Тебе нравиться, когда тебя стыдят, да?

— Да… я люблю это… очень сильно люблю… Господиииин…

Мичи и правда хорошая девочка.

Она способна полностью успокоить мое сердце.

— Постарайся говорить тише, я звоню Минахо-сан.

— Да…

— Старайся не испускать голос… сдерживайся.

— Неприменимо…

Лаская грудь Мичи правой рукой…

Левой я достал телефон.

Две палки связи.

Ну, хоть так.

Я нажал на вызов Минахо-сан.

— Привет… Йошида-кун?

Сразу же ответила Минахо-сан.

— Ага. Сейчас я в безопасности… Я с Мисудзу и Рурико-сан. Мичи тоже здесь.

Вкратце доложил я.

— Какова ситуация?

— “Его Превосходительство” Кудзуки приказал… чтобы я направился в Императорский отель вместе с Мисудзу. Охранять нас будут подчиненные Танидзавы-сан – Секи-сан и Фудзимия-сан.

— Два элитных телохранители из службы безопасности Кудзуки?

Минахо-сан удивлена.

Сочетание из знаменитого телохранителя “Его Превосходительства” – Секи-сан и “Сражающейся до смерти Мечницы” Фудзимии-сан… исключительная неожиданность.

— И… Рурико-сан тоже с нами. Она сказала, что ей нужно о чем-то поговорить с “Его Превосходительством”.

«Вот как? Ну, думаю тебе не о чем волноваться под защитой двух супер элитных телохранителей»

— Ага… где сейчас вы и все остальные?

«Мы сейчас на парковке. И скоро уходим… тоже с конвоем Кудзуки-сама.

— Конвоем?

«Кудзуки формирует колону из десяти машин… мы будем ехать за патрульной машиной, так что она будет нас направлять»

Если они собираются ехать вместе с “Его Превосходительством… то охраны у них должно быть достаточно.

Они будут в безопасности.

«В замен… одна из наших машин останется в театре»

Машина?

«Хоть мы и приехали сюда на трёх машинах… но раз Мичи, и Мисудзу доставят в отель. нам хватит и двух. Директор Ямаока из службы безопасности Кудзуки сказал нам сократить количество машин, если мы хотим присоединится.

Путь “Его Превосходительства”... регулирует Директор Ямаока.

«Поэтому… я веду Бенц, Марго на пассажирском сидении. Нэи, Мана и Мэгу на заднем.

Минахо-сан – цель Виолы, её заказал Морицуго, так что по нормальному она должна сидеть на заднем сидении.

Но… лучше чтобы Марго-сан спокойно передвигалась, если что случится.

Поэтому, Минахо-нээсан на водительском и Марго-сан на пассажирском.

Ах, кстати говоря.

— Эм… Минахо-сан.

— Знаю, это насчет Юкино, верно?

Что случилось с Юкино?

«Она в Maserati, вместе с Кацуко. Все в порядке. Я не выкину её без твоего на то ведома»

Ха-а… с Кацуко?

Ну… так намного лучше чем с Маной и Мэгу.

«Мне жаль Кацуко, но… сложно справиться с истеричкой.

Боже, боже… это то о чем я и говорил.

— Юкино плохо ладит с Кацуко, так что считаю, что это правильный выбор.

Ответил я.

«В любом случае… не переживай. Как только мы покинем театр, команда Кудо-сан позаботится о нас.

Резервная группа папы Кудо тоже будет защищать “Его Превосходительство”.

Ну… даже не могу представить, что виола атакует такую прочную охранную систему.

Это Япония.

Виола плохо знает улицы Токио.

Конвой “Его Превосходства” будет двигаться только по главным улицам.

Будет сложно атаковать их.

«Тогда встретимся в отеле… хорошо?»

— Конечно… Минахо-сан.

«Ах… Мана-сан и остальные хотят поговорить с тобой»

Она передала трубку.

«Онии-тян… ты в порядке?»

— Да, я в порядке. Я с Мисудзу и Рурико-сан, нас защищают два сильнейших охранника из службы безопасности Кудзуки.

«Я рада… тогда мы отправимся в отель первыми»

— Я сразу за вами.

«Ага. Передаю трубку сестренке Мэгу»

Я услышал голос Мэгу.

«Йоши-кун»

— Не волнуйся ты так. Я в порядке. И поеду сразу за вами.

«Ага… буду ждать»

Потом…

«Привет, Йо-тяяян?»

— Да, я в порядке… Нэи-сан.

«Эхэ-хэ… это хорошо. я волновалось»

— Я встречусь с тобой в отеле. Жди меня.

«Поторопись и приходи! Понял? »

— Да… понял.

Потом…

«Привет, Йошида-кун…»

Марго-сан тоже…

— Да, я здесь.

— Я не хочу, чтобы это звучало как угроза, но враги могут нацелиться на вас, ребятки, тщательнее, чем на нас.

Марго-сан?

— У нас Ширасаки Сусуке, Юкино-сан и Мана, но враги могут напасть и на Рурико-сан.

Верно…

Внучуи отлично подойдут как рычаг давления для переговоров с “Его превосходительством”.

— Но, мы будем в порядке. У нас Фудзимия-сан и Секи-сан… Мичи тоже здесь.

Говорю я, чтобы подбодрить Марго-сан.

Марго-сан знает силу элитных охранников Кудзуки.

— Я не сомневаюсь в их способностях, но с вами трое… это значит что по крайней мере двое смогут спокойно драться, а одна останется с вами….

Этого недостаточно.

Профессиональная охранница…. Марго-сан приходит к такому выводу.

Я, Мисудзу, Рурико-сан и Йошико-сан… для нашей защиты нужно четверо.

Оставшимся придется сражаться с врагом… это будет тяжко.

— Мы свяжемся с Кудо-сан… пусть пришлет кого-нибудь.

— Кудо-сан?

— Да, у него есть люди, что специализируются на схватках. Окружим вас такими.

У нас здесь предостаточно охранников.

Что нам нужно, так это солдаты.

— И… не говорите об этом Секи-сан… она из элиты, ей не понравится, что команда Кудо придет на помощь.

Да… команда Папы Кудо, что работает в тени.

Думаю они несовместимы с Секи-сан и Фудзмией-сан…

— Хорошо…

— Ладно, будьте осторожны.

— Да, Марго-сан… Я оставлю Минахо-сан и остальных на тебя.

— До скорой встречи.

Когда заканчивается звонок…

Я хочу услышать голос Кацуко…

Юкино тоже…

Думаю она будет лишь кричать и плакать.

— Хозяиииииииин

Шепчет Мичи с пунцовым лицом.

— Хм, что не так, Мичи?

Мичи…

— Я взмокла…

Я кладу телефон обратно в карман… а левой рукой тянусь под юбку Мичи.

Её трусики взмокли.

— Мичи… как легко ты возбуждаешься.

— Мне очень жаль.

Я говорю с Мичи через зеркало раздевалки.

Мичи у меня на коленях.

Она похотливо раздвигает свои ножки и я отчетливо вижу её мокрую промежность.

— Я могу быть похотливой. Вам не нравится, когда Мичи похотливая?

Она смотрит в зеркало своими влажными глазами.

— Мне нравится… это ведь моя Мичи… Ты милая, Мичи.

Я облизываю ушки Мичи сзади.

— Аааааа!

Она дрожит.

Её трусики истекают нектаром любви.

— Давай поцелуемся, Мичи…

— Да…

Мичи поворачивается ко мне.

Я немного меняю своё положение, чтобы всё как следует было видно в зеркале… и целую её в губы.

Наши языки переплетаются.

Мичи возбуждена своей собственной глупостью в зеркале.

— Хозяин, я…

Говорит Мичи.

— Я… хочу, чтобы Хозяин обращался со мной как с вещью… Чтобы вы владели мной.

— Мы с Мисудзу твои хозяева, верно?

— Да… я хочу быть вашей игрушкой… чтобы со мной играли как с игрушкой!

Мичи страстно глотает мой язык.

Я….

— Ты уже ею являешься… Мичи наша с Мисудзу игрушка.

— Ааааа, я счастлива!

— Но… потерпи еще недолго. Мы сделаем это, когда придет Мисудзу.

— Да…

Наше с Мичи время здесь ограничено.

Пора бы им уже выйти из душа.

— Давай еще раз поцелуемся… и остановимся.

Мичи…

— Хм… я не против?

— А?

— Я могу вылизать штуку Хозяина и выпить из неё все.

Мичи…

Я нежно глажу её кожу.

— Отложим это на потом… нельзя терять бдительность, пока не доберемся до отеля. А если я здесь кончу, то расслаблюсь.

— Хорошо…

— Я рад, что ты так говоришь, но на самом деле очень хочу тебя… если бы не вся эта ситуация.

Мичи…

— Да, Хозяин.

Сказав это, она трется об меня щечкой.

◇　◇　◇

Спустя пара минут девочки возвращаются из душа.

Они не видели как мы с Мичи игрались.

Рурико-сан, Йошико-сан, Мисудзу и Секи-сан выходят из раздевалки…

Фудзимия-сан всё еще стоит около коридора.

— Данна-сама, я вернулась… Мичи, ты заботилась о Данна-сама?

Спрашивает Мисудзу у Мичи…

Мичи…

— Ох, вместо того, чтобы я заботилась о нем… он сам позаботился обо мне.

— Ну… список провинностей Мичи лишь увеличивается.

— Да, прошу, накажите меня. Мисудзу-сама!

— Будь готова сегодня ночью, я заставлю тебя признаться как именно о тебе позаботились.

— Да, Мисудзу-сама.

Ох уж эти мазохистки…

Они откладывают секс, чтобы получить от него большее удовольствие…

Я это понимаю.

Кстати…

Рурико-сан и Йошико-сан переоделись в душе.

Теперь на них форма колледжа Мисудзу.

Хм.. теперь…

Я вижу большую грудь Йошико-сан.

Рурико-сан тоже вполне симпатичная.

У неё очень худые и длинные ноги.

Но да ладно…

Мисудзу, почему на тебе халат?

— Простите, я сейчас переоденусь.

Говорит Мисудзу Рурико-сан и остальным.

Она достает сменную одежду из сумки.

Трусики тоже в нем.

Мисудзу… да ладно?

Под халатом ты абсолютно голая?

— Данна-сама, прошу…

Мисудзу подходит ко мне со своим новым бельем, как будто так и надо.

— Вот…

Она передает мне лифчик и трусики.

Рурико-сан и Йошико-сан удивлены.

Мисудзу… хочет показать им какие между нами отношения.

— Ладно…

Я просто беру белье.

— Вот… Данна-сама.

Мисудзу открывает свой халат.

Её белая голая кожа… и сосочки цвета вишни.

И ,наконец, голая киска.

Мисудзу бросает халат на землю.

— Подойди, надену на тебя трусики.

— Пожалуйста…

Я приседаю у ног Мисудзу и вставляю их в трусики.

Натягиваю их.

Упругую попку девушки укутывает тонкая ткань.

— Теперь лифчик.

— Хорошооо!

Мисудзу улыбается.

Я надеваю на её грудь лифчик… застегиваю сзади.

— Спасибо, Данна-сама.

Голая Мисудзу сексуально, но и в белье достаточно горяча.

Она хочет, чтобы я её поцеловал.

Наши губы соприкасаются.

Мисудзу не любит чмокаться, поэтому бросается на меня и мы сливаемся в долгом поцелуе.

Наши языки переплетаются.

— Куромори-сама всегда помогает Мисудзу надевать одежду?

Глупо спрашивает Йошико-сан.

— Если мы только вдвоем… то всегда, верно, Данна-сама?

Не всегда. Но она хочет показать всем наши отношения.

— Да, это так.

— А разве вам приятно это делать?

Спрашивает Рурико-сан.

— Очень приятно. Она ведь моя Мисудзу.

Отчетливо отвечаю я.

— Да ну?

Рурико-сан не удовлетворена ответом.

Учитывая её мировозрение… это кажется немыслимым.

— Рурико-сан, Йошико-сан ведь помогает тебе переодеваться, верно?

Спрашивает Мисудзу.

— Она женщина и моя слуга…

— У нас с Данна-сама тоже очень близкие отношения. И я не держу от него ничего в тайне, как и он ни разу мне не лгал.

Уверенно объясняет Мисудзу стоя в нижнем белье.

— Разве тебе не стыдно… ты ведь голая?

— Наоборот, когда на мне одежда… я чувствую себя зажато рядом с Данна-сама.

— Зажато?

Рурико-сан ничего не понимает в сексе…. она не может взять в голову то, что говорит Мисудзу.

— Прошу, прекратите флиртовать, у нас мало времени.

Говорит Секи-сан Мисудзу.

— Да, простите, Секи-сан. Данна-сама… прошу, одень меня.

Мисудзу достает из сумки свою форму.

— Без проблем.

Я одеваю Мисудзу и говорю с ними.

Мисудзу нравится, что её одевают перед Рурико-сан.

— Секи-сан… это нормально, когда мужчина помогает тебе одеваться?

Спрашивает Рурико-сан у Секи-сан.

Секи-сан:

— Люди из высших слоев общества… им нравится разное… Я не знаю, что нормально, а что нет!

Отвечает она покраснев.

Ох… Секи-сан охраняла самых разных людей, прежде, чем попасть к “Его превосходительству”

Она многое видела.

И не может остановить Мисудзу.

Она ведь лишь меняет одежду.

— Но… могу сказать только одно, если Мисудзу-сама правда верит Куромори-сама. От всего сердца.

Йошико-сан смотрит на нас и говорит.

— Вы правы… Куромори-сама очень ей предан.

Говорит Рурико-сан.

Видимо, она видит в том, что я помогаю Мисудзу переодеваться… “преданность”?

Глава 240 – Осмотр перед отъездом.

— Нет, это немного отличается от преданности…

Мисудзу говорит Рурико-сан.

— Только что Данна-сама помогал мне переодеться, но я тоже стараюсь делать все возможное, чтобы обслужить его. Для меня это в удовольствие. Я думаю, что рождена, чтобы подарить ему счастливую жизнь.

Рурико-сан удивилась словам Мисудзу.

— Мисудзу-онээсама… Онии-сама так много для тебя значит?

— Да… я люблю его от всего сердца.

Мисудзу улыбнулась мне.

— Любишь… я могу понять Семейную Любовь или любовь в отношениях хозяина и слуги… но не понимаю любовь между мужчиной и женщиной…

Рурико-сан знает о любви только по тому что было написано в романах, которые она читала.

“Его Превосходительство” исключил из её жизни все, что хоть как-то связано с сексом…

Она и правда не знает ничего кроме сказочных историй о любви.

— Я всегда звоню Данне-сама с утра, когда просыпаюсь, и ночью, перед сном.

Неужели… Мисудзу…

О разрешении пописать?

Разве не рановато о таком рассказывать Рурико-сан…?

— И… мне становиться легче от того, что слышу его голос. Я чувствую радость. Просто от того, что я знаю, что с Данна-сама все в порядке… я очень счастлива.

Мисудзу…?

— Встреча с ним делает меня очень счастливой. Мое сердце трепещет, когда мы просто прогуливаемся рядом. Данна-сама всегда внимательно слушает, чтобы я ему не говорила. Чего бы я не хотела, или чтобы не искала… он всегда способен почувствовать это. Он всегда старается… и так он смог преодолеть барьер моего сердца.

Мисудзу улыбается.

— Барьер сердца?

Рурко-сан очень серьезна.

— Да… живя, как дочь дома Кудзуки… я создала барьер, ограждающий мое сердце от людей. Окружающие меня люди… будь то взрослые или одноклассники – все они не плохие люди, но… такое чувство, что они хотят связаться со мной только из-за силы дома “Кудзуки”...

— Я понимаю…

Кивнула Рурико-сан.

Две внучки “Его Превосходительства” жили с одинаковыми проблемами.

— Я… ненавижу когда меня возвышают или пренебрегают… так что я просто улыбаюсь всем, и спокойно общаюсь со всеми. И… не заводила никаких близких отношений. Если кто-то сближался со мной, то на него тут же направлялась обида и зависть окружающих, и жизнь становилась сложнее…

— Да… со мной так же, сестра. Старалась вести себя должным образом, всегда улыбалась… и, ни с кем не сближалась.

— Но… У тебя была Йошико-сан…

Мисдузу улыбнулась.

— Да… Йошико спасала меня…

Рурико-сан выражает свою благодарность девочке “слуге”, которая на три года старше неё.

— Я не достойна этих слов…

— Нет. Ты была со мной, так что я смогла продержаться до этого…

— Рурико-сама…

Госпожа и слуга смотрят друг на друга.

— Я так завидую… ведь не получила “слугу”, вроде Йошики-сан.

Мисудзу смотрела на них.

— Честно говоря… когда я пошла в старшую школу, то чувствовала себя очень подавленной… мое сердце полностью измоталось. Всегда одна… жизнь, в которой я не могу опустить свой барьер ни перед кем.

Рурико-сан и Йошико-сан внимательно слушают Мисудзу.

Поскольку они в одном положении… то о чем говорит Мисудзу, не чуждо для них.

Ах… Секи-сан и Мичи тоже с интересом слушают.

— И… но дедушка раскусил страдания, которые были заперты в моем сердце. Он познакомил меня с кое-кем. И в том месте я смогла очищать своей разум в течении нескольких часов в неделю.

Это…

Подработка в магазинчике Нагисы-сан…

Лесбиянство с Нагисой-сан.

Хоть это и была её подработка, но похоже что Нагиса направляла Мисудзу в заднюю часть магазинчика не позволяя ей обслуживать посетителей…

Но тем не менее, работа, которая никак не связанна с домом Кудзук или школой для Господ… это хорошая смена обстановки.

— Это была терапия или что-то такое?

Йошико-сан спросила Мисудзу.

— Ну… это чувство…

Ну, твое сердце точно излечится, если ты будешь окружен прекрасными цветками в магазине…

Думаю, они там лесбиянились.

— Этот человек познакомил меня с Данна-сама.

Мисудзу смотрит на меня.

— Данна-сама принял меня не зная, что я из “дома” Кудзуки… нет, даже если бы он знал родословную “Кудзуки”, то никогда бы отвернулся от меня. Его вообще не волнует ни дом, ни кровные узы.

— Это значит, что он по-настоящему любит Мисудзу-онээсама…!

Рурико-сан посмотрела на меня.

— Да… даже если меня изгонят из дома “Кудзуки”, Данна-сама продолжит любить меня.

Я…

— Чтобы не случилось с Мисудзу… я возьму на себя за это ответственность. Я сделаю тебя счастливой.

— Почему, Мисудзу-сама? Так ты пойдешь против воли “Его превосходительства”. Это же самоубийство.

Секи-сан открыла рот даже на раздумывая.

— Это не самоубийство. Я всё переживу. У меня есть большая семья, и я точно буду счастливой.

Верно, я…

— Мисудзу уже моя семья. Мы уже семья. Поэтому я защищу её. И точно сделаю счастливой.

— Ты идиот?... Реальность не так проста…!

Сказала Секи-сан, но…

— Я знаю, что реальность – суровая штука… но она уже моя семья. И я не отвернусь от неё. Мне лишь нужно продолжать следовать вперед…

— Да. Данна-сама – моя семья.

Мисудзу радостно посмотрела на меня.

— Мичи… ты тоже моя “семья” .

Глазки Мичи намокли.

— Да… Господин! Мисудзу-сама!

Рурико-сан…

— Сестра… что в твоем понимании “семья”?

Рурико-сан знает что такое дом Кудзуки, клан, или родословная.

Но она не знает, что такое “семья”.

Тот вид “семьи”, о котором мы говорим..

— Это когда ты думаешь помочь, вне зависимости от того, насколько это сложно, и какие проблемы повлечет… хочешь сделать их счастливыми… вот такие отношения.

Такое мое определение “семьи”.

— Да, поэтому… Данна-сама всегда думает как сделать меня, Мичи и другую часть семьи счастливой. Я тоже… думаю, как сделать счастливым Данну-сама, Мичи и оставшуюся “семью”. Мы не зависим друг от друга. Мы взаимодействуем и считаемся с друг другом. Таки отношения делают меня счастливой. Я благодарна Богу, за то что он сделал Данну-сама моей “семьей”.

Мисудзу…

— Ты предпочтешь такую семью дому Кудзуки?

Спрашивает Йошико-сан с удивленным лицом.

— Да… быть “семьей” Данны-сама приносит только счастье…!

Это тяжелые для меня слова.

Мне нужно тяжко трудиться.

И сделать Мисудзу счастливей.

— Я не понимаю…

Грустно сказала Рурико-сан.

— Божечки… Рурико-сан, разве тебе не уютно с Йошико-сан?

— Да… мне легко, когда я с Йошико-сан.

— Это тоже самое. Единственная разница в том, что у нас не отношения хозяина и слуги… а равные… у нас много членов семьи.

— Что такое “много”?

— “Сестры”!

Отвечает Мисудзу.

— Сейчас у меня есть много “маленьких сестричек”, которых я обожаю, и “старших сестер”, которых уважаю. Все мы стали семьей благодаря Данне-сама. Мы разделяем одну судьбу. Все понимают, что счастье одного – значит счастье всей “семьи”... мы всегда доверяем и помогаем друг другу.

Это “Куромори”.

— В нашей семье нет кровных уз. Люди, что родились и выросли по-разному…. стали семьей по собственной воле. Эта семья, которая принимает всех.

Услышав меня, Секи-сан…

— Это секта какая-то?

Мисудзу засмеялась.

— Что-то не столь большое. Слабые люди, которые не уступают сильным, те, кто предлагают друг дугу плечо, чтобы преодолеть судьбу, они стали семьей по воле случая.

— Да, Мисудзу права.

Рурико-сан…

— Я не понимаю. Отношения, которые важнее родословной “Кудзуки”...

— Но, Рурико-сан, ты понимаешь, что Данна-сама тот на кого можно положиться, верно?

— Да… Видя поступи Куромори-сама… я поняла что у него есть свой собственный взгляд на мир… он очень мужественный человек.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги