Путешествия барона Мюнхгаузена

Семнадцатый вечер

О железном черве и о разных способах борьбы с ним.

— Так как мне говорили, любезные господа, друзья и товарищи, что вы хотели бы узнать, по какому именно щекотливому поручению мне пришлось много лет назад побывать в Везеле, то я расскажу вам все в подробностях. Но это длинная история, а я должен предупредить, что дело это до сих пор хранится в тайне от всего света, и рассчитываю на вашу скромность, что вы не будете болтать о нем. Правда, это странное происшествие случилось слишком давно, но тем не менее правительству едва ли было бы приятно, если бы о нем теперь стало известно всем… Представьте себе только, что я получил тогда приказ немедленно отправиться в Везель потому, что от тамошнего комендантского управления пришло почти невероятное сообщение о том, будто в крепостных пушках завелся — железный червь!.. Вы как будто хотите спросить с удивлением: «Что?! Железный червь?» Сознаюсь по чести, что в то время и я никогда ничего не слыхивал о железном черве и тем более никогда его не видывал…

Как только я прибыл в Везель, комендант и плац-майор встретили меня с озабоченным видом и тотчас же провели в цитадель, где нас ожидал главный врач гарнизона.

На мой вопрос о происхождении и размерах причиненного зла комендант только пожал со вздохом плечами, а плац-майор шепнул мне:

— Не спрашивайте об этом! Вы сами сейчас увидите!..

Заинтригованный, я пошел следом за моими спутниками, хранившими мрачное и таинственное молчание. Вскоре мы достигли цитадели. Караул стал под ружье и отдал нам честь с барабанным боем. Мы взяли по фонарю и вошли сначала в темный коридор, а затем в подземный каземат, где лежало в ряд около семидесяти железных пушек.

— Это жертвы железного червя! — сказал глухим голосом артиллерийский офицер, и когда мы подошли с фонарями ближе к пушкам, я заметил, что в каждом глазу моих спутников блестело по слезе.

— Сколько их здесь? — спросил я.

— Вчера было их шестьдесят три, а сегодня это число увеличилось еще на восемь!

Следовательно, всего семьдесят одна!..

Я нагнулся, чтобы присмотреться ближе. И, господа и друзья, от той картины, которая представилась мне, я почувствовал, как дрожь пробежала по моим жилам!.. Что же такое я мог увидеть?..

Все орудия были в разной степени проточены червями!.. На некоторых, очевидно не так давно пораженных этой напастью, лишь местами виднелись отдельные маленькие круглые дырочки. Однако на большинстве пушек разрушение, произведенное железным червем, было поистине ужасно.

Я сам сперва потерял дар речи, а потом просил подробно рассказать мне об этом и услышал, что первое источенное червем орудие было замечено недели четыре назад — и затем число пораженных им пушек стало расти со дня на день. Между тем еще никто не видел ни одного из железных червей, вероятно, находившихся в орудиях!

Мне было положительно непонятно, неужели ничего не было предпринято для уничтожения железного паразита!.. Население Везеля было так ошеломлено этим неслыханным бедствием, что ему даже в голову не пришло бороться с ним!.. Когда я предложил убить червей прожиганием, комендант бросился в восторге мне на шею.

Тотчас же была построена особая доменная печь, а в три дня, которые понадобились для ее сооружения, было источено одиннадцать новых орудий; таким образом, их было уже восемьдесят два!

Я приказал затопить печь и для начала положил в огонь двадцать источенных пушек и дюжину еще не тронутых червем. Эти тридцать два железных цилиндра продержали в раскаленном состоянии трое суток, и, по моему совету, комендант приказал затем перенести их еще калеными в каземат, предварительно наполненный хлорными парами. После этого в него накачали доверху воды. Целых восемь дней пролежали они в этой воде, уровень которой поддерживался, благодаря постоянному подкачиванию в течение круглых суток.

В это время воспрянувший духом гарнизон уже провозгласил меня спасителем и пушечным доктором. Ежедневно устраивались парады с развевающимися знаменами, торжественные обеды и ужины с тонкими винами и хвалебными тостами. Между тем порча поразила еще пятьдесят одну пушку; теперь было уже сто тридцать три приведенных в негодность орудия!.. Однако все мы твердо надеялись на успех моей доменной печи. Но когда на девятый день действие насосов было остановлено, вода быстро спущена из каземата и мы вошли в него, полные уверенности, — пушки оказались покрытыми толстым слоем ржавчины и, к моему ужасу, были полны новых червоточин — даже те двенадцать пушек, положенные в печь нетронутыми!.. Теперь их было уже сто сорок пять!

Вы улыбаетесь, господа, друзья и товарищи, но мне было совсем не смешно!.. Придя почти в полное отчаяние, следующую ночь я провел без сна. На рассвете я вскочил с постели: первый солнечный луч, брызнувший мне в глаза, прояснил и мои мысли.

— Канальи! — воскликнул я. — Вы выдержали огонь и воду, так я допеку вас ядом!

Я наспех облачился в мундир и поспешил к коменданту, который спал еще глубоким сном. Я разбудил его и, присев к нему на постель, изложил свой подробно разработанный план. Тотчас же грянул полный сбор. Половина гарнизона должна была выступить, вооружившись корзинами, а вторая половина сооружала громадный медный котел, который как раз заполнил всю полость доменной печи. К вечеру вернулась колонна, снаряженная корзинами, и принесла все мухоморы, выросшие вокруг крепости на расстоянии нескольких миль. В печи развели огонь, и мой гигантский котел наполовину наполнили маслом, вскоре весело зашипевшим в нем. Туда же было всыпано несколько десятков пудов мухоморов. Лишь на следующее утро мы потушили огонь — яд для истребления железного червя был готов.

Я не намерен утомлять вас подробным изложением оснований моего способа. Горячее масло было выпущено в большую цистерну, и туда же поместили мы все сто сорок пять источенных пушек.

Следующую ночь я опять не смог спокойно спать. Когда я рано утром прибежал к цистерне, в теплом масле рядом с разваренными в кашу мухоморами плавали сотни тонких палочек длиной около дюйма, светло-зеленого цвета с желтоватым или голубым отблеском. Это были несомненно остатки железных червей, имевших вид обычных дождевых. Я попытался выловить несколько штук, но вскоре понял, что из этой затеи ничего не выйдет. Тут очень тихий, жалобный звук заставил меня взглянуть в сторону, и на краю цистерны я увидел двух еще живых настоящих железных червей, длиной около четверти фута. Они сидели, слегка приподнявшись и опираясь друг на друга, и оба корчились, словно от сильной боли. Время от времени на одном конце их тела вдруг выступали какие-то ярко-красные рожки, имевшие вид маленьких напильников, и после нескольких судорожных движений снова прятались. Оправившись от первого изумления, я подкрался поближе и протянул уже руку, чтобы схватить их, но тут подошли, громко разговаривая, несколько офицеров… Испуганные черви выпрямились и с тихим, жалобным звуком бросились на моих глазах в масло. Мы позвали три роты, чтобы вычерпать ядовитый отвар. Но в нем мы уже не нашли ни одного странного насекомого, все представляло собой непонятного цвета размягченную массу!.. В конце концов достали пушки, высушили их и поставили для осмотра. Как известно, я вскоре уехал домой, но с тех пор никогда больше не обнаружилось ни малейшего следа железных червей! Я вернулся с гордым сознанием, что благодаря примененному мной яду (отвару мухоморов в масле) удалось излечить ужасную глистную болезнь железных пушек, и железный червь был уничтожен.

Правда, пушки некоторое время имели такой вид, как будто они перенесли оспу, но благодаря изобретенной мной железной мази все эти оспины, а точнее, все проточенные железными червями отверстия, совершенно залечились, что превзошло даже мои ожидания. Государство предложило мне в виде награды полмиллиона талеров, но я из скромности отклонил этот дар. Тогда решили пожаловать мне новую медаль за спасение пушек на ленте ордена «За заслуги», но я отказался и от этого отличия, потому что нельзя было говорить о железном черве, а следовательно, и об его истреблении. Теперь вам станет понятно, почему с тех пор орудия делаются из бронзы — так называемой колокольной меди или пушечного металла, — потому что все страшно боялись, как бы в железных орудиях не завелся железный червь!

С тех пор я осторожно расспрашивал многих ученых-естествоиспытателей, но не встретил еще ни одного, который знал бы хоть что-нибудь о существовании железного червя. Я и сам стал бы в этом сомневаться, если бы не видел зеленых железных червей и собственными глазами не убедился в их разрушительной деятельности. Так что господа ученые знают далеко не все!