Путешествия барона Мюнхгаузена

Двадцать первый вечер

Проба сил на большой медной пушке. Новое знакомство и веселая поездка по Рейну на ящике с рыбой, в который было запряжено девятнадцать лаксфорелей.

— Почтенные господа, друзья и приятели! — начал барон при следующей встрече. — Сегодня я явился снова один, так как племянник мой уехал — этого потребовал его брат, — а с ним уехала и моя жена, поэтому я прошу вас отужинать со мной. Я праздную сегодня двадцатипятилетие свадьбы одного друга юности, а так как я — соломенный вдовец, то надеюсь, что вы составите мне компанию и не откажетесь от нового знакомства… Но прежде позвольте прибавить к моему последнему описанию воздушного путешествия, что я еще некоторое время испытывал последствия перенесенной солнечной жары. Мистер Смис из Иерусалима направился в Лондон, а я вернулся в Константинополь, к султану, который стал уже тревожиться по поводу моего внезапного исчезновения. На всех улицах Константинополя оглашали об исчезнувшем бароне Мюнхгаузене, и за предоставление сведений о нем была обещана награда в тысячу золотых монет.

В Константинополе я послал янычара с докладом в аудиенц-зал, что явился господин с известием о пропавшем бароне. Тут же ко мне вышел обрадованный султан, неся мешок с тысячью золотых монет… Из этого вы видите, как высоко ценил меня его высочество.

— Дорогой Мюнхгаузен, — воскликнул султан радостно, — наконец-то вы здесь! Где же вы пропадали?

— Совсем близко от солнца, — правдиво ответил я. Гуляя по парку, я рассказал изумленному султану все подробности и пожаловался ему на испытываемое еще истощение и некоторый упадок сил. Мы стояли в это время у знаменитой большой медной пушки, наверное, величайшей во всем мире, так как она стреляет мраморными ядрами — каждое весом в тысячу сто фунтов, и для ее заряда нужно триста тридцать фунтов пороху

— Мюнхгаузен, — с улыбкой сказал султан, — так вы, конечно, теперь не сможете даже оторвать от земли эту пушку. А?

— Это спорный вопрос, — возразил я, поднимая медное чудовище одной рукой.

— Ну хорошо, это вам удалось, — продолжал султан, — но бьюсь об заклад, что вы не сможете пронести ее на сто шагов.

Я в раздумье глядел на пушку, но когда султан насмешливо воскликнул: «Идет? Вы получите по сто золотых монет за каждые десять шагов, на которые вы пронесете пушку!» — во мне расправили плечи честолюбие и гордость.

— Ладно, ваше величество!

Проворно сняв кафтан и жилет, я поднял обеими руками орудие, уложил его на левое плечо и спустился с ним по откосу.

— Черт возьми! — только и смог произнести султан.

Я лишь молча пожал свободным правым плечом, вошел в море и поплыл.

— Вот это так штука! Только вы долго не выдержите!

— Посмотрим! — возразил я. — Что вы дадите, ваше высочество, если я доплыву до того берега?

— Шестьдесят тысяч двойных червонцев! — крикнул мне вслед султан, а я поплыл дальше и благополучно, правда с трудом переводя дух, добрался до азиатского берега.

Я лежал, собираясь с силами на берегу, когда подошла восемнадцативесельная галера и лейб-паша передал мне, что султан немало удивлен, поздравляет меня и предлагает вчетверо большую награду, если я доставлю пушку на ее старое место. Ну, это было стоящее предложение! За шестьсот тысяч червонцев можно было совершить нечто необыкновенное!.. Я почувствовал в себе прилив свежих сил и, сказав, что султан сейчас получит от меня ответ, схватил гигантскую пушку и лихо швырнул ее на европейский берег… Однако я все-таки переоценил свои возможности. К несчастью, тяжелое орудие рухнуло в море в трехстах шагах от противоположного берега вместе с моими надеждами на кругленькое состояние. Там оно лежит, вероятно, и по сей день…

Разумеется, я уже не отважился показаться в Константинополе, ведь мне наверняка пришлось бы иметь дело с шелковым шнурком. Поэтому я купил у рабочего скромное платье и поспешно бежал на проплывавшем мимо венецианском корабле. После этого случая я уже не бывал в Турции…

Но вот явилась хозяйка. Ну, что, ужин готов?.. Вот, господа, вам новое знакомство!.. Вы знаете знаменитую лудогу?.. Нет? Ну, так зовется нежная порода рыбы, живущая только в Боденском озере. Двадцать пять лет тому назад был я в Базеле, где один из моих друзей справлял свадьбу. Хозяйка гостиницы, в которой через неделю должен был происходить свадебный пир, жаловалась, что не могла получить лудоги из Констанца, потому что запас этой рыбы там иссяк. Я попросил описать мне эту породу и, хотя никогда не считался любителем рыбной ловли, отправился в Констанц и в три дня наловил целый ящик рыбы. На следующее утро я с ужасом сообразил, что свадьба и свадебный обед должны состояться уже в тот самый день. Надо было поторопиться. Пораскинув мозгами, я уселся на ящик с рыбой, чтобы на нем спуститься по Рейну. По дороге я поймал на удочку еще девятнадцать довольно больших лаксфорелей, запряг их в ящик, который служил мне судном, и затем помчался так быстро, что вся дорога от Констанца на Боденском озере до Базеля заняла лишь два часа и была на редкость приятна. Только при проезде через Рейнский водопад близ Шаффхаузена и через Лауфенбургские пороги мое судно слишком качало, и я отчасти промок, зато получил признательность гостей за торжественным обедом. Теперь, в память своей серебряной свадьбы, мой друг прислал мне дюжину лудоги и бочонок яблочного вина, вам придется и с ним познакомиться, а кому этот сорт вина не понравится, для тех мой друг прислал корзину шампанского. Выпьемте же, любезные господа, друзья и товарищи, за эту супружескую чету, за наше здоровье и вместе за утехи общества и за безусловную правдивость каждого рассказчика…