Путь Старых Богов

Глава 2

Вик быстренько переоделся и вернулся к скучающему настоятелю.

— Ага — управился — прокомментировал тот. Тогда начнем, а начнем мы с разминки. Это — мой ученик, Эрвин — Тарон показал рукой на стоявшего рядом невысокого черноволосого парня, с тонким, холеным лицом. Он вызвал не очень приятные впечатления у Вика.

— Он будет твоим учителем, сначала, конечно — продолжал рассказывать настоятель. — Смотри, как делает мой ученик — на первый раз очень медленно, и повторяй за ним. Вик начал упражнения вслед за Эрвином, и где-то через двадцать минут в голову ему закралась мысль о том, что может, хватит? Еще через некоторое время эта мысль превратилась просто в настоятельную необходимость. Но он продолжал повторять уже из чистого упрямства, обливаясь потом и мысленно сравнивая Эрвина со злобным хорьком. Как ни странно, но это помогало — заниматься было так легче, отметил про себя Вик.

— Ну что же, на первый раз довольно. У Вика в тот момент не осталось даже сил обрадоваться, просто кивнул и медленно побрел к лавочке, к своим вещам. Настоятель смотрел ему вослед, печально кивая в такт своим мыслям: — Да-а-а, похоже, перегрузил парня, поздновато он ко мне попал. Впервые мне попался настолько неподготовленный ученик. Тяжело ему придется, надо ему помочь. Надо сказать храмовому целителю, что бы тот подходил к концу тренировок, в первое время это — необходимость. Попозже, через месяц — другой целитель уже не потребуется, но вначале — обязательно, учитывая общую нагрузку, которую хочет дать ему Ликар. И Тарон выкинул из головы все лишнее, готовясь к собственной тренировке…

А в это время рядом занимался Эрвин. Он был очень занят — не столько тренировкой, сколько душившей его злобой. Эрвин только с виду был послушный и старательный ученик, таким его и знал его учитель, настоятель Тарон. Но в глубине души он был очень самолюбивым, и этот приказ — учить ничего не умеющего, закостенелого, неуклюжего новичка, очень его задел. Он был внуком великого мастера, у которого в свое время учился Тарон, так что себя он давно считал достойным занять место Тарона, а этот приказ, как он считал, просто унижал его. Как будто нет кого–то поглупее, кто бы делал эту работу.

— Мне! Возится с этим олухом! Я им покажу, как меня, самого талантливого и молодого мастера заставлять заниматься тем, с чем справится и зеленый послушник! — кипятился Эрвин. Ну ничего, недаром говорят, что хороший учитель может даже из дурака сделать мастера, наоборот тоже можно, тем более что он никто пока что, ха-ха, да он у меня вечность будет учиться и ничему не научится!

Вик медленно, но целеустремленно шаркал в сторону своей комнаты, попутно мысленно матеря по-разному Эрвина, Тарона, и Ликара заодно. Получалось неважно — сказывалось отсутствие регулярных тренировок, но кое-какие сдвиги уже наблюдались — весь свой небогатый матерный запас уже вспомнил.

— Нет, ну зачем я только согласился — в который раз упрекал себя бедняга — послал бы себе этого Ликара, с его г… предложением, и… Что бы он делал тогда, придумать не получалось, но его это не смущало. Вик как раз проходил через один маленьких внутренних двориков, которыми изобиловал храм, как зацепился за какой-то камень, так некстати подвернувшийся под ногу. Сил удержаться уже не было, и он мешком свалился на землю. Это заметил молодой парень в рясе монаха-стража, проходивший мимо по своим делам. Он подскочил, помог подняться, и в недоумении уставился на лицо Вика — он ведь знал всех монахов храма в лицо, а посторонних в этой части храма не пускали.

— Привет, я Мин, а ты кто? И что это с тобой? Тебе плохо?

— А я Вик, со мной ничего страшного, не волнуйся. Просто первый раз тренировался, вот и перенапрягся, наверное, со временем такого не будет, привыкну.

— Интересненько, а кто ты вообще такой? Ты ведь не монах, да? — поинтересовался Мин. Он был ужасно любопытный, и среди монахов даже ходила шутливая поговорка — если в храме что–то случилось, то об этом уже знает Мин.

Вик припомнил, что на эту тему говорил ему Ликар — в общем, инструкция была проста — не говорить только про то, что он — Искатель. Истину о том, что Никкасу в беде не должны знать простые монахи и младшие посвященные — только старшие посвященные, или по-другому говоря, настоятели храмов. Поэтому он решил улизнуть от расспросов чересчур любопытного стража, ответив весьма нейтрально:

— Да длинная это история, да и я собирался поесть, так что может в другой раз расскажу, а?

— А ты знаешь, где находиться столовая? Нет? Я почему-то так и думал. Значит, я тебя провожу туда, да и сам перекушу, а ты мне расскажешь свою историю, годится? — придумал способ расспросить Вика Мин.

— Ну ладно, давай. Пока они шли в столовую (а идти оказалось порядочно для Вика в его состоянии), Мин успел выспросить почти все подробности его появления в этом мире, и теперь шел довольный, удовлетворив свое любопытство.

— А ты? — в свою очередь спросил Вик. — Как ты здесь оказался? Наверное, ты сын или внук какого-нибудь жреца, да?

— Ха, не угадал. Хотя спроси тут любого монаха — и он бы на твой вопрос только кивнул. А я вообще сначала не имел никакого отношения к этому храму и вообще к жрецам Никкасу.

— Да? А как же ты сюда попал и откуда у тебя твой дар?

— Ну, это длинная история, так что может в другой раз расскажу? — протянул Мин, явно подражая Вику, но потом не выдержал серьезного выражения лица и заулыбался.- Да ладно, пошутил я. Ну, я могу рассказать так, как рассказали ее мне монахи, среди них тоже попадаются люди с юмором. Только сначала возьмем еду — они как раз добрались до столовой, и сейчас прикидывали, что им дадут поесть,потому что запахи были самые что ни на есть кухонные и очень вкусные. Вик и не предполагал, что он так проголодался, да и Мин явно не против был перекусить, так что они не сговариваясь накинулись на горшочки с тушеными овощами и мясом.

— Эх, хорошо — произнес Мин, довольно погладив себя по впалому животу и весело подмигнув Вику

— Ну что, слушай…

Двадцать два года назад Мина случайно обнаружил один из стражей, бывших на патруле в Ламехе, столице Ирии. Обнаружили благодаря спору — поспорили двое десятников стражи Никкасу, Милли и Дин, попробовав местной настойки…

— Вот ведь неумеха — ругал неудачливого посетителя таверны Дин — вот верно говорит мой дед — не умеешь пить — не смеши народ. Нет, ну это же надо было так напиться, что упал, утащив за собой служанку с нашим заказом, и перевернув лавку с посетителями. Вот ведь олух! Теперь мы будем еще три года ждать нашу выпивку.

— А по-моему, тебе уже хватит — прокомментировал Мили — сам небось уже не стоишь на ногах, или ходишь, как моряк в шторм, а ругаешь того парня. Ну, упал ну и что с того. Зато он бодро пополз к лестнице наверх, явно к себе в комнату, так что не окончательно сбился с курса, а так, незначительные затруднения с передвижением.

— Да ты что! Что бы я напился до такого свинского состояния, потребуется не один кувшин, да и не пью я столько, что я, меры своей не знаю, что ли? — возмутился Дин.

— А что?Недавно уже такое было! — невинно отозвался его коллега.

— И ничего не недавно — защищался тот. А во-вторых, это был очень важный повод — рождение третьего сына у двоюродного брата моего дяди не каждый день бывает. Это повод о-го-го! Да и сейчас-то я не напился, а так, попробовал чуток.

— Ага, значит, только попробовал чуток — ехидно уточнил Мили. Ну тогда ставлю два медяка, что если заставить тебя хорошенько размяться, ну или сделать «дорожку» — то тебя будет шатать, как пьяного горожанина в праздник весны!

— Ага, счас, разогнался я тебе на потеху толпы тут выпендриваться! Давай лучше по-другому — я с закрытыми глазами, и только на внутреннем зрении пройду всю харчевню туда и обратно. Идет?

— Годится!

Дело в том, что упражнение внутреннего зрения требовало большой концентрации, позволяя при закрытых глазах видеть каким-то другим, необычным зрением, которое позволяло видеть силуэты всех предметов и живых людей и вдобавок их ауры. Это было одно из необходимых умений для десятника храмовой стражи. Внутреннее зрение — достаточно сложное упражнение, и «сильно поддатый» страж просто не сможет его выполнить, одновременно двигаясь. Так что это был довольно легкий способ выявить пьяного стража. Именно поэтому Мили заранее предвкушал забавное зрелище качающегося приятеля.

Ну а Дин решил не терять время и закрыл глаза, готовясь. Как только он стал хоть что-то различать, то тут же вскочил из-за стола, стремясь показать приятелю, что он совсем не пьяный, при этом задев кружку на столе, так что она чуть не слетела со стола, удержавшись на краю каким-то чудом. Поправляя кружку услышал смешок Мили, и тут же отреагировал: — это еще не считается за проигрыш — подумаешь, ну неудачно встал из-за стола. А про себя отметил, что набрался он порядочно, но выиграть спор — дело чести, так что еще посмотрим, кто станет богаче на два медяка! И он отважно отправился к двери, по пути рассматривая все внутренним зрением. И вдруг он увидел нечто непонятное. Сначала Дин даже не понял, что его так привлекло в том углу. Ну сидит кто-то с младенцем на коленях, и поит его чем-то, молоком, наверное. Но в ауре ребенка ясно видно кольцо дара, дара Никкасу! Притом, что в ауре взрослого ничего нет необычного — обыкновенный человек. Мысли вихрем понеслись в голове Дина:

— Откуда у этого человека ребенок с даром? Неужели украл у жрецов? А даже если и нет, то откуда? А ведь он куда-то направляется, раз обедает в харчевне, а не у себя дома. И куда он его везет? Он открыл глаза и решительно направился в угол к незнакомцу с ребенком, одновременно делая знак Мили подойти. Когда Мили подошел, Дин ему бросил — глянь на ребенка — а сам обратился к незнакомцу:

— Храмовая стража. Кто ты и откуда этот ребенок у тебя?

В это же время Мили взглянув на ауру ребенка ненавязчиво стал с другой стороны стола незнакомца, отсекая возможный путь отступления, и продолжая смотреть внутренним зрением. Он контролировал незнакомца. Это была стандартная процедура стражей — когда один допрашивал кого–то, другой страж контролировал ауру допрашиваемого, и если тот осмеливался солгать, то тут же это становилось видно по ауре — она на мгновение мутнела в области головы. Все жители Ирии знали про это, и мало кто пытался солгать, потому что это только усугубляло вину, а злить стражей никому не хотелось. Правда, мало кто владел этим упражнением, но кто же об этом расскажет простым людям⁈ Для них страж с закрытыми глазами — это признак, что дело очень серьезно, и опасно для них, если они солгут. Ложь стражу — одно из тягчайших преступлений, и каралось оно соответственно — ссылкой на рудники, в Железные горы, где у преступников начинались дни тяжелого, но бесплатного труда и большие проблемы со здоровьем, правда, ненадолго (умирали там люди как мухи, может климат неудачный, или еще чего, кто знает?). А заключенных, осужденных на ссылку на рудник, всегда не хватало.

— Иссигнар я, господин страж — заволновался мужчина. Малый ткач (малый перед названием профессии означает что у ремесленника до двух подмастерьев — это его статус по классификации гильдий ремесленников) из Низина, это маленький городок, в…

— Я знаю, где это, — остановил его Дин — откуда у тебя ребенок?

— Так я же и говорю, я ехал из Низина со своими товарищами. Проезжая через лес, на опушке, где завсегда проезжие останавливаются на привал, покушать там, или колесо скрипящее смазать, услышали детский плач. Подъехали поближе и увидели, что там был бой. Там лежало несколько человек, один из которых прижимал к себе сверток с мальцом. Все кроме мальца были мертвые. Ну, мы забрали его — нечего там младенцу делать. Вот и все.

Дин повернулся к Мили, и тот кивнул, что ремесленник говорил правду.

— А как выглядели те люди, которые лежали на опушке?

— Да как, как наемники вроде. Морды в шрамах, доспехи не новые, не раз битые. Да наемники то были, точно говорю, шо я, не видел што ли ни разу наемников? А вот тот, который прижимал к себе мальца, вроде из благородных. Одежка у него больно хорошая была, хоть и порубленная, уж я то знаю — хамидасский шелк — дорогая, я вам скажу, штука. Ну, мы их схоронили — негоже мертвякам просто так валятся, нехорошо это, забрали мальца и поехали.

— Мы его забираем — не бойся, плохого не сделаем. Наш это малец — у него кто–то из предков был жрецом.

— А, тада ладно, а то я уж думал, себе надо брать — не пропадать же мальчонке.

Стражи расплатились, и собирались уже уходить, когда Исигнар вдруг подошел к ним, протягивая что-то в руке:

— Вот, чуть не забыл, возьмите. Это было на шее у мальца. Отдадите ему потом.

— Вот так я попал в храм — закончил свой рассказ Мин.

— А что за вещь была у него на шее? Тебе ее отдали?

— Ага. Смотри — и он снял с шеи за шнурок какую-то пластинку. Казалось, она состоит из двух металлов — белого и желтого. И посредине явно какое-то растение выгравировано.

— Как думаешь, из чего она?

— Ну, наверное, белая половинка — серебро, желтая — золото, так?

— Не-а, не угадал. Белая — это эллиниум — редкий эльфийский металл, по крайней мере сейчас редкий. Ну а желтая — это вообще непонятно что. Наши алхимики и артефактники че-то там химичили над ним добрый месяц, но нифига не смогли выяснить про него. Махнули рукой и вернули мне обратно. Таких разочарованных физиономий я давненько не видел. Они видно решили, что все могут узнать. А эльфийские амулеты просто так не колятся!

— А с чего ты решил, что он эльфийский?

— Да это Ликар глянул когда-то на него, и говорит, мол, эльфийский это амулет. Только их уже никого не осталось, эльфов в смысле, повымерли чего-то, и давненько уже — больше чем полтысячи лет назад. Ладно, давай топай спать, а то у тебя уже глаза закрываются.

Вик и вправду чувствовал, что его разморило, поэтому не спорил, а попрощался, и направился в свою комнату. Дошел на автомате, и тут же вырубился, не заморачивая голову тем, что еще только за вторую половину дня перевалило.

Проснувшись, он попробовал встать, но с тихим стоном повалился назад, на кровать. Все тело болело, как будто его вчера били, долго и со вкусом… Через некоторое время дверь тихо скрипнула, и в комнату вошел благообразный седоватый мужичек, типичный профессор — как про себя шутя назвал его Вик.

— Судя по твоему внешнему виду, тебе сейчас немного нехорошо? — понимающе спросил вошедший, — значит, сейчас будем лечиться. Я Минаэль, храмовый целитель. Так, поворачивайся на живот.

Вик послушно перевернулся, с интересом ожидая продолжения. И оно не заставило себя ждать. Минаэль медленно начал водить руками вдоль тела Вика, и каким-то образом прямо чувствовалась энергия, сила, которая исходила из его рук. Потом перевернулся на спину, и процедура повторилась. Только теперь можно было наблюдать, как вокруг рук появилось теплое желтое свечение, которое захватывало часть тела Вика, над которой проносились руки целителя. Закончив эту процедуру, Минаэль потер руки друг о друга, и свечение начало угасать.

— Ну что, как ты себя чувствуешь? Вставай, попробуй.

Вик начал подниматься, заранее готовясь опять к боли во всем теле, но на удивление, вообще ничего не почувствовал. Как будто пару минут не у него все болело. Он сделал пару шагов по комнате, покрутил руками, ощущение бодрости, и избытка сил никуда не делось. Хотелось горы свернуть.

— Очень хорошо, спасибо. Как вы это делаете? Я тоже так хочу! — полушутливо-полусерьезно спросил Вик.

— Да легко. Если ты знаком с магией жизни — то это очень просто. Я передал немного сил твоему организму, и ускорил обмен веществ. Результат — ты отошел от вчерашних занятий, и готов к новым.

— Вот блин. Опять через несколько часов буду чувствовать себя так же.

— Не будешь. Меня попросили тебе помогать, так что после тренировки приходи ко мне. Ну, раз ты в порядке, то я пошел. У меня есть еще подопечные, и им сейчас похуже, чем тебе. Да уж, гораздо хуже — нарваться на стаю оборотней — это тебе не шутка. Ладно, я пошел. Не забудь прийти после тренировки ко мне, можешь, правда, пообедать сначала. Это неважно. И Минаэль ушел.

А Вик пошел на тренировку. В зале уже занимался Эрвин. Увидев Вика, он подозвал его жестом, и опять Вик повторял вслед за ним все упражнения. Нельзя было сказать, что они лучше стали получатся, но он уже по крайней мере был уверен, что сможет их все повторить, раз смог в первый раз. И ошибся — в очередной раз упав на подгибающихся ногах, он услышал только ехидное:

— А я думал, что эти упражнения осилит даже ребенок. Видно ты немножко слабее. Ну ничего, лет через двадцать таких занятий, может что-то и начнется получаться. Занятие окончено, можешь ползти к себе. И проводил презрительным взглядом ковыляющего из зала Вика.

Вик медленно пошел к себе. Надо было сполоснуться, а потом двигаться дальше. Когда он пришел в столовую, там уже сидел Мин, и жуя, что–то рассказывал какому-то парню в монашеской одежде. Увидев Вика, он приветственно помахал рукой, и Вик взяв свою порцию, направился к нему.

— Вик — Авели — представил знакомых друг другу Мин. — Это и есть тот самый человек, про которого я тебе рассказывал.

— Так это правда, то что намолол про тебя этот балабол, ну, что ты из другого мира? — поинтересовался Авели.

Ну да — ответил Вик, одновременно показывая кулак Мину.

— А что? — деланно удивился тот, сделав невинное лицо — ты разве просил меня ничего не рассказывать про тебя?

Крыть было нечем, так что пришлось Вику промолчать.

Ну так что, теперь твоя очередь — продолжил Мин и повернулся к Вику — он как раз собирался мне рассказать откуда в нашем храме у целителя появились сегодня трое стражей с побережья, с малого храма в Наиле.

— Да что тут рассказывать-то? Ну, везли какой-то груз в лодке по Литану, в главный храм.

Литан — это речка, которая как раз и начинается в горах возле главного храма, и впадает в море возле города Наил — специально для Вика пояснил Авели. И когда они пристали к берегу в очередной раз, сварить поужинать и переночевать, на них напала стая оборотней. Еле отбились, и все-таки приплыли в храм. Но четверых оборотни растерзали прямо там, а еще двое скончались по дороге в храм. В итоге чудом добрались, и то только потому, что один из выживших смог кинуть вверх Звезду бедствия (Звезда бедствия — спасательный артефакт, носится на шее как амулет, когда надо подать сигнал бедствия, открывается и легонько подкидывается, артефакт самостоятельно поднимается на высоту в пятьдесят метров и ослепительно светит около получаса), и их заметили купцы, проплывавшие недалеко. Купцы плыли уже пустые, и потому повернули назад и привезти стражей к нам.

— Интересненько, а чего это они помогли воинам? Обычно они плюют на все, кроме своей выгоды.

— Да ты не переживай, они своего не упустят. Я слышал, что им выдали за это вознаграждение, как же они его назвали, а, вот: «за непредвиденную задержку». А самое странное, в этой истории, что оборотни никогда не нападают стаями, обычно это одиночки, ну или пара. Но не стая. А что такое даже один оборотень, вы представляете. Ах да, Вик же не знает, наверное. Оборотень — это…

— Да уж догадываюсь, наверное, человек, который может превращаться в зверя?

— Не совсем. Скорее это душа зверя, живущая в теле человека. Его никак не отличишь от обычных людей, разве что по его почти нечеловеческой жестокости, которая иногда прорывается. Так вот, никто не знает почему, но иногда они превращаются обратно в зверей, ну и уходят в лес. Только они гораздо хитрей и умней обычных зверей, да и посильнее. Та что даже один на один с оборотнем выйти мало желающих, а уж если их была стая — ребята просто отменные воины, раз хоть кто-то уцелел. Зато мне с Минаэлем пришлось хорошенько попотеть, чтобы не дать им умереть. Теперь предстоит кропотливая работа, чтобы полностью их исцелить. Ужасные я вам скажу вещи, эти кусаные раны.

— А ты что, тоже целитель?

— Та ну, скажешь тоже! Ты где такого молодого целителя видел? Нам знаешь сколько учиться надо⁈ Ученик я, правда, лучший у Минаэля.

— Ха, конечно лучший! Просто другим двум ученикам 14 и 15 лет от роду! — ехидно прокомментировал Мин.

— Пока сам не похвалишь себя, никто не догадается похвалить. Вот я и подаю пример — подмигнул Авели.

— Слушай, а ты случайно не идешь сейчас к целителю? — поинтересовался Вик — А то мне к нему надо как раз, а куда это — я не знаю.

— Пошли, он меня тоже просил зайти, наверное, опять поручит какую-то несложную работу.

— Ага, заявились — отреагировал Минаэль, когда увидел Авели с Виком. — Уже познакомились — это хорошо. Авели, видишь этого вояку? Ты будешь заниматься ним. А то он после каждой тренировки становится прямо доходягой. А мне некогда баловством таким заниматься, сам знаешь, сколько работы с теми стражами. Короче — это твое первое самостоятельное задание. Справишься — можно будет поручать более сложные задания. Все, марш отсюда! Занят я.

— Ладно. Чего застыл как столб? Пошли к тебе. Буду лечить — с этими словами они пошли к Вику в комнату.