Пьесы молодых драматургов

Н и к а н о р Е п и ф а н о в и ч Ж у р а в л е в.

А г р и п и н н а А н т о н о в н а Ж у р а в л е в а.

В а р в а р а.

В л а д и м и р Л е о н и д о в и ч С т а р к о в.

С т а н и с л а в.

Действие происходит в глухой сибирской деревушке.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

В доме Журавлевых. Обстановка наполовину стандартно городская, наполовину традиционно деревенская: рядом с диваном-кроватью — никелированная кровать с горой подушек, рядом с дешевой чеканкой — рамка с семейными фотографиями и т. д. Июнь. Жаркий солнечный полдень.

А г р и п п и н а, статная, привлекательная женщина лет тридцати пяти, шьет. Быстро входит, почти вбегает запыхавшийся Н и к а н о р. Это невзрачный, но очень подвижный мужичонка. Рядом с Агриппиной он кажется особенно щуплым, хотя ростом они одинаковы.

Н и к а н о р (неопределенно машет рукой). Давай!

А г р и п п и н а. Чего?

Н и к а н о р (пробегает, начинает что-то искать). «Чего-чего»… Сидишь тут! Нет, чтоб об дочке подумать.

А г р и п п и н а. Да чего давать-то?

Н и к а н о р. Собирайся давай! «Непутевый, непутевый…» А ты-то для Катьки чего путного сделала? Сидишь только тут. А я вот… Быстрей давай!

А г р и п п и н а. Да куда собираться-то? Прибежал, запрыгал!

Н и к а н о р. Сделала ты чего путного для дочки своей? А вот я… Да не рассиживайся ты! Эх, Катьки нету. Зря мы ее отправили. Взяли бы сейчас с собой и все сразу бы и сделали.

А г р и п п и н а. Да ты толком можешь слово сказать?

Н и к а н о р. В гости пойдем, в гости! Чего тут-то сидеть? Тут-то ты чего высидишь?

А г р и п п и н а. Да какой дурак тебя позвал-то?

Н и к а н о р. «Дурак»… Это мы тут сидим с тобой, дураки нечесаные, а на свете есть еще умные люди, не перевелись.

А г р и п п и н а. Станет с тобой умный человек связываться!

Н и к а н о р. Обхождение надо иметь, обхождение. Подошел, культурно поздоровался, закурил… и поговорил на темы. Да ты чего сидишь-то?

А г р и п п и н а. Я что, должна платок в зубы — и за тобой невесть куда?

Н и к а н о р. И побежим, для Катьки я хоть до Москвы рысью добегу, не то что некоторые — шаг сделать для родной дочки боятся.

А г р и п п и н а. Я вот те счас побоюсь так побоюсь! Ты по-человечески можешь слово сказать?

Н и к а н о р. Да я тебе уже два часа долдоню: подошел и поговорил. А он расчувствовался; видно, в гости пригласил. Приходите, говорит, вместе с супругой. А ты мне супруга или кто?

А г р и п п и н а. Да кто он-то?

Н и к а н о р. Да художник, художник! Не слышала, что ль? Уж с месяц, как приехал, и все чин чином — рисует.

А г р и п п и н а. Ну и рисует, а мы при чем?

Н и к а н о р. Да как ты не поймешь-то? Художник он, заправдашний художник.

А г р и п п и н а. Ну хоть бы и художник.

Н и к а н о р. Поговори с ней! У кого дочка либо сын рисует?

А г р и п п и н а. А с чего бы это им рисовать-то?

Н и к а н о р. Ни у кого не рисуют. Одна наша Катька рисует.

А г р и п п и н а. Ну, рисует.

Н и к а н о р. А дальше что?

А г р и п п и н а. Да ничего. Порисует да бросит. Чего ты забегал-то со своим рисованием?

Н и к а н о р. От! Свяжись с бабой — и сам дураком станешь! Как ты не поймешь-то: мы все гадаем, на кого Катьку учить, а тут…

А г р и п п и н а. А тут чего?

Н и к а н о р. Да в город ей надо ехать учиться!

А г р и п п и н а (снова принимаясь за работу). Иди вон воды принеси из колодца, попей да проспись. Художник нашелся!

Н и к а н о р. По-твоему, пусть неученая бегает?

А г р и п п и н а. Пусть учится.

Н и к а н о р. А я про что?

А г р и п п и н а. Пусть учится. Только чтоб по-серьезному. На агрономшу хотя б.

Н и к а н о р. Ты что, хочешь, чтоб она язык на плечо и целыми сутками по пашням бегала?

А г р и п п и н а. Агрономы пешком не бегают, газик дадут.

Н и к а н о р. Ага, умница какая нашлась, смотри, как бы «Волгу» не дали. Хлеб морозом побьет, кто отвечать будет?

А г р и п п и н а. Да никто. Нынче виновных не сыщешь.

Н и к а н о р. Сыщут, если приспичит, да припаяют тысяч двенадцать, вот и бегай потом оправдывайся.

А г р и п п и н а. Все равно лучше, чем сухой кусок грызть в твоем городе.

Н и к а н о р. Ага, много ты знаешь! Это в нашем магазине и сухого куска не возьмешь, а там на каждом углу закусочная: перебежал через дорогу — и бери что надо. Да ты будешь, нет собираться?

А г р и п п и н а. А допреж чем возьмешь — в очередях десять раз задавют.

Н и к а н о р. Кого? Тьфу ты! Ей про одно, а она… Собираться будешь, нет? «Задавют»!.. Там все моментом, все по пакетикам рассовано. И люди культурные.

А г р и п п и н а. Вот и будет она всю жизнь бегать за твоими пакетиками. А дома залез в погреб — и бери чего надо безо всяких пакетиков.

Н и к а н о р. Ну ладно, ладно, сиди. Катька приедет — я ей так и скажу. Выпал, скажу, случай, дак мамочка твоя с места не сдвинулась. В агрономы! Ты вон на нашего агронома погляди: сапоги, телогрейка, как на арестанте все равно. А там рисовать, там город!

А г р и п п и н а. Чего ты заладил — город, город… Не была я в твоем городе, что ли? Толкучка что на базаре, что в магазинах, да жулики, которые, того и гляди, чего сопрут, — вот и весь твой город.

Н и к а н о р. Рассудила! А театры? А павильоны?

А г р и п п и н а. А то ты был в этих самых павильонах.

Н и к а н о р. Вот! К чему я и клоню! Я — не был, а Катька — хочу, чтоб была.

А г р и п п и н а. Да чего ты забегал! В город… учиться… В какой город? На какую учебу? Кто ее возьмет-то туда?

Н и к а н о р. Ну ты погляди на нее! Два часа ей объясняют, а она опять свое! Говорю же тебе! Художник в гости пригласил. Вот и договоримся с ним, чтоб он Катьку нам помог пристроить.

А г р и п п и н а. Да где ты его видел-то, когда?

Н и к а н о р. Да только что. С чего бы я бежал-то?

А г р и п п и н а. А в гости на какое время звал?

Н и к а н о р. Да на любое. Сказал, приходите. Значит, когда хошь, тогда и иди.

А г р и п п и н а. Вот полудурок! Кто ж так ходит? Он не успеет в избу зайти, а мы уж припремся.

Н и к а н о р. Да шел домой он уже, шел после рисования, когда я его встретил. А я тут с тобой три часа уж, наверно, рассусоливаю. Ты пойми: чем скорей сделаем, тем лучше. А то он потом забудет, и считай — пропало. Ты про Катьку, главное, думай, про Катьку. Тут вся ее жизнь решается.

А г р и п п и н а. Да куда мы пойдем? Чего там делать будем, об чем говорить?

Н и к а н о р. Это с вами тут… А с умными людями я всегда найду о чем побеседовать.

А г р и п п и н а. Ну иди беседуй, если у тебя в башке не тот шуруп повернулся, а я при чем?

Н и к а н о р. Да ты-то кто? Ты-то хоть думаешь об ребенке своем? Девчонка только одно и знает: все бумажки разрисовала, все книжки, все картинки про это собрала, а она… Ты-то кто ей будешь?

А г р и п п и н а. А художники твои пьют запоем — что мужики, что бабы. Я специально спрашивала.

Н и к а н о р. А агрономы не пьют? Разузнала! У кого это ты спрашивала, у Варьки небось? Она скажет! Давай собирайся!

А г р и п п и н а. Да ты что, серьезно? Куда я пойду? Кто меня там не видел? Об чем говорить буду?

Н и к а н о р. Не говори. Посиди послушай.

А г р и п п и н а. Твоих умных разговоров я и дома наслушалась. Выпьешь рюмку — и понесешь невесть что, а я за тебя красней.

Н и к а н о р. Да для Катьки мы идем, для Катьки, что ж я там напиваться буду… Кто ей подскажет, как правильно рисовать? А этот художник специально учился, собаку, наверное, съел на этом деле.

Входит В а р в а р а, высокая, худая, с грубым голосом.

В а р в а р а. Опять рев? Чего делите?

А г р и п п и н а. Заревешь тут. Пристал с ножом к горлу: пойдем к художникам, да и только.

В а р в а р а. Да ну? Когда это вы успели в дружки к ним записаться?

А г р и п п и н а. Да то-то и оно, что я их и в глаза не видела. Он набрел на них где-то на речке. Катьку, дескать, помогут пристроить на учебу.

В а р в а р а. Ты гляди! Мне, что ль, с вами припариться?

Н и к а н о р. Тебя только там и не хватало. Грипка, ведь мать же ты ей, должна же ты понимать, что другого такого случая, может, и не будет никогда.

А г р и п п и н а. Варька, чего делать-то? Налетел, оглушил… Я теперь и сама ничего в толк не возьму.

В а р в а р а. И думать нечего. Катька приедет — в ножки вам поклонится.

Н и к а н о р. О! Слышала!

А г р и п п и н а. Да ведь и не знаем их совсем.

Н и к а н о р. Да я, я знаю! Съедят, что ль, они там тебя? (Выносит из другой комнаты кипу акварелей и рисунков.)

А г р и п п и н а. Что, и картинки понесешь?

Н и к а н о р. Из-за них и идем.

А г р и п п и н а. Ты б еще воз ими нагрузил. Как же, будут они глядеть!

Н и к а н о р. А как?

А г р и п п и н а. Раз уж мы идем в эти треклятые гости, то и их к себе приглашать придется, тут и покажем.

Н и к а н о р. Верно. К той поре и снюхаемся поближе. (Уносит рисунки.)

А г р и п п и н а. Ну гляди, Никанор, если только что там получится…

Н и к а н о р. Да чего получится, чего получится? Будто я ее к разбойникам каким веду.

Агриппина уходит переодеваться.

В а р в а р а. Ну а меня-то как, берете — нет?

Н и к а н о р. Ага, счас. Всю родню соберу, всех соседей, они там шибко вас ждут-дожидаются. (Собираются.)

В а р в а р а. Вы вот в гости-то собрались, а с собой чего захватили?

Голос Агриппины: «Это как?»

Идете-то к городским, а у них так заведено: гость со своими харчами приходит.

Н и к а н о р. Да ну? Ты посмотри, какая она ирудированная! Ты нас за дурачков-то не принимай, бывали мы в городе в гостях и с харчами и без харчей, а бутылочку нам завсегда ставили.

В а р в а р а. У кого бывали-то, у родни своей? Так это такая же деревня.

Н и к а н о р. Да ну? А кто ж тогда не деревня-то — ты, что ли?

В а р в а р а. Ваши-то шоферюгами либо на фабрике какой, а эти — интеллигенция. Так что ты кое-что с пальцем-то не равняй. Я в городе жила, знаю. К ним если собрался в гости, то сальца с собой прихвати, рыбки, яичек, а они чай поставят да по тоненькому кусочку хлебца отрежут.

Н и к а н о р. Тебя бы я и с салом не пустил.

В а р в а р а. А ты думал, задарма кормить будут? Как же, держи карман.

А г р и п п и н а (выглядывает). Слышишь?

Н и к а н о р. Да брешет она, чего ты ее слушаешь?

В а р в а р а. А вот попомните мое слово, когда за стол сядете.

Н и к а н о р. Ты, Варвара, если за делом пришла, так говори, чего надо, а нет…

В а р в а р а. Дожила, по-соседски и забежать нельзя.

Входит А г р и п п и н а в новом платье.

Н и к а н о р. Во! На человека походить стала.

В а р в а р а. Гляди, отобьют ее там у тебя, такую-то.

Н и к а н о р. Только погоди-ка, Агриппина, платье-то шибко уж тонкое какое-то…

А г р и п п и н а. Да ты погляди, жара-то.

Н и к а н о р. Жара жарой, а все-таки не к ней вон идем.

В а р в а р а. Пальто надень, Грипка, с песцом. Сразу увидят, что не хухры-мухры.

Н и к а н о р. Ладно, помолчи. Пальто не пальто, а костюм есть же у тебя.

А г р и п п и н а. Да куда я в нем?

Н и к а н о р. Мы как идем-то? По делу, официально! Вот и надо, чтоб попредставительней.

А г р и п п и н а. От придурок! Чего ты прицепился-то? Все так ходют.

Н и к а н о р. К кому? К кому ходют-то? То-то и оно. Это смотря к кому ходить. Сам художник, а баба его… забыл, как называется; в общем, баба еще ученей.

В а р в а р а. Да уж, у них держись! Кофе выпьете — и танцевать. И чтоб по самому современному. А не умеешь — засмеют. Деревня, скажут, необразованная, еще и в гости приперлись.

А г р и п п и н а. Мне только и осталось, что танцевать.

В а р в а р а. А вы как думали? У них даже вилку с ложкой не правой рукой надо брать, а левой. А правой — ножик.

А г р и п п и н а. Я тогда эту ложку совсем не возьму.

Н и к а н о р. Ага, руками будешь мясо из щей таскать, слушай ее побольше. Год какой-то проработала в городе уборщицей и все разузнала.

В а р в а р а. Не уборщицей, а гардеробщицей в театре, и уж, будьте уверены, всего там успела насмотреться.

Н и к а н о р (Агриппине). И не бойся ничего. Сядешь в темный угол и будешь помалкивать.

В а р в а р а. А сам-то что, в светлом углу интервьи давать собрался?

Н и к а н о р. А ты… помолчи. Не к тебе в гости идем. (Оглядев Агриппину.) Ладно, чего с тебя возьмешь-то, иди так.

В а р в а р а (Никанору). А ты значки-то, значки-то на костюм забыл прицепить. У тебя же были какие-то.

Н и к а н о р. Я вот кому-то прицеплю.

А г р и п п и н а. Да смотри не пей там.

В а р в а р а. «Не пей»… Да если они и поставят, то грамм сто пятьдесят, не больше.

Н и к а н о р. А ты… А тебе и пятьдесят грамм никто не поставит.

В а р в а р а. Да уж мне-то — точно.

А г р и п п и н а. Чует мое сердце, добром эти гости не кончатся.

В а р в а р а. Тогда хоть присядьте перед дорожкой.

Н и к а н о р. Сама иди домой да приседай. А то бегает, только с толку сбивает. (Агриппине.) Пошли. А то они уж, наверно, настряпали и на столы понаставили, а мы из дому не выходили.

В а р в а р а. Расскажете потом, как вас встречать-провожать будут?

Н и к а н о р. Ага, отчет тебе напишем на двенадцати листах.

В а р в а р а. Ну с богом. Сразу-то их там за грудки не берите. О том о сем сначала, а потом и про Катьку.

Н и к а н о р. Без советчиков знаем. Пошли. Они уж, наверно, ждали, ждали и ждать перестали.

Никанор, несмотря на жаркий спор с Варварой, все-таки прихватил с собой огурцов и несет сверток так, чтобы Варвара не заметила. Все выходят. Слышны неясные голоса со двора, повизгивание собаки, кудахтанье кур.

Деревенская изба. Разбросанные чемоданы, сумки, холсты, подрамники — все это говорит о том, что жильцы приехали недавно и ненадолго. По комнате бродит В и к а. Она в шортах и более чем легкой блузке. Входит С т а р к о в. Молча проходит к куче сваленных в углу вещей, начинает озабоченно в них рыться. Вика, оценив, что все это делается для того, чтобы уйти от разговора с ней, отходит к окну.

В и к а. Опять к нам во двор зашла чья-то курица. Живу здесь всего неделю, а скоро буду знать по именам всех соседских собак и кошек. Посмотри, к нам зашла чья-то курица.

С т а р к о в (продолжая рыться в вещах). И?..

В и к а. Все-таки событие. Ты знаешь, я скоро рехнусь от этой тоскливой жары и пойду разгребать пыль вместе с этой курицей. Вот так. (Показывает, как она будет разгребать пыль.)

С т а р к о в. А у тебя здорово получается.

В и к а. Хоть раз в жизни похвалил. (Подходит, хочет посмотреть этюд.) А чего это мы такие мрачные, пишем что-то загробное?

С т а р к о в (прячет работу). Да нет, наоборот. Травка зелененькая, небо голубенькое, цыплятки пушистенькие, просто плакать хочется от умиления.

В и к а. Так давай поплачем вместе, чего прячешь?

С т а р к о в. Глаз у вас дурной. Сглазишь.

В и к а. Было бы чего…

Молчат.

Да, а обед я тебе не приготовила. Времени не хватило.

Старков не реагирует.

Что, без обеда обойдешься?

С т а р к о в. А это как пожелаем, так и сделаем.

В и к а. Вот и делай. А у меня отпуск. Некоторые там на юг порываются, а что там, на юге-то? Теплая водка, пьяные мужики. Нет уж, мы здесь из принципа.

С т а р к о в. Вот и отдыхай.

В и к а. А я и отдыхаю. День еще как-нибудь доотдыхаю и… Быстрей бы только.

С т а р к о в. Сама же приехала.

В и к а. Естественно. Кругом сама виновата.

С т а р к о в. Как, всего один день остался?

В и к а. Ты бы так явно не радовался, а то… неприлично как-то.

С т а р к о в. Что ж, я должен скрытно радоваться, за углом?

В и к а. Ну ладно, хватит. Тебе вот явно хочется радоваться, а мне надоело быть явной идиоткой.

С т а р к о в. Что так?

В и к а. Да так как-то. Давай подобьем как его там, баланс, и… адью. Сколько ты пробыл дома после последней халтуры?

С т а р к о в. Это когда?

В и к а. Два дня. Точно. Два дня. Отгостил у родной жены. Мелькнул как луч света. Какой там луч: тощим задом своим мелькнул — и смотался.

С т а р к о в. А я сейчас не на халтуре.

В и к а. Спасибо, утешил. Мне от этого много легче.

С т а р к о в (отбросил бессмысленное занятие). Не на халтуре я, Вика, я работаю.

В и к а. Хватит! Таракан пробежит по печке — ты его заметишь. А я что, меньше таракана? Меньше?

С т а р к о в. Во-первых…

В и к а (перебивает). Нет, ты мне ответь, я меньше таракана?

С т а р к о в. Больше. И даже намного. Довольна?

В и к а. Да, все забываю тебе сказать, ко мне ведь уже сватаются. Представь себе! Сначала удивлялись, потом стали жалеть, а теперь вот сватают. Не можешь же ты, говорят, воспринимать его всерьез.

С т а р к о в. Ну а ты?

В и к а. А что я? Пока выбираю.

С т а р к о в. Ну-ну, выбирай. У вас ведь там большой выбор. Эти, как их… кандидаты…

В и к а. Да, кандидаты.

С т а р к о в. Доктора…

В и к а. Представь себе, доктора.

С т а р к о в. Доценты…

В и к а. И доценты, и профессора, и, если хочешь знать…

Стук в дверь.

(Машинально.) Да, войдите. Если хочешь знать…

Входят Н и к а н о р и А г р и п п и н а.

Долгая немая сцена. Вика непонимающе смотрит то на Старкова, то на гостей. Старков пытается что-то вспомнить и понять. У Никанора при виде наряда Вики отвисла челюсть. Агриппина вспыхнула, но тут же взяла себя в руки, только взгляд стал злым и холодным. Заметно, что она большим усилием воли не дает себе повернуться и убежать.

Н и к а н о р (наконец оправившись от шока). Э-э… извините, Владимир Леонидович, мы, наверно, не в то время? (Показывает на наряд Вики глазами.)

С т а р к о в (наконец вспомнив). Ах, это вы! Да нет, в то, в то самое. (Вике, заметив, что та очень раздосадована появлением гостей; с вызовом.) А это мой старый знакомый, прошу любить и жаловать.

Н и к а н о р. Вот с супругой мы, как вы говорили.

С т а р к о в. Проходите. А это моя… супруга. Пока. Пока еще. Может, еще с неделю побудет. Да вы проходите, извините, забыл, как вас по батюшке.

Н и к а н о р. Никанор я. Никанор Епифанович. А жена — Агриппина Антоновна. А я дак иногда ее Грушей зову. Имена-то старинные, трудно запомнить. Вера наша была старая, ну и прозвища старые. Старики накрестили. (Вике.) Вы уж извините, рисовать, наверно, помешали?

В и к а. Нет-нет, мы как раз обсуждали уже нарисованное. А сейчас, насколько я поняла, будем обсуждать это все вместе. Проходите, садитесь.

Н и к а н о р. Ничего, мы постоим.

В и к а. Да нет же, что вы, проходите, садитесь.

Н и к а н о р. Мы вот тут вам огурчиков… наших, собственноличных.

С т а р к о в. Вот это кстати. А то меня жена раз в неделю решила кормить: опыт такой проводит в научных целях. Да что вы стали-то? Рассаживайтесь. (Подает стул Агриппине, затем Никанору.)

Все рассаживаются, молчат.

А вы, Никанор, э…

Н и к а н о р. Епифанович.

С т а р к о в. Да, вы, Никанор Епифанович, здесь в колхозе работаете?

Н и к а н о р. В колхозе. Продукцию выращиваем. Вроде бы как для нужд населения. (Вике.) А вас, извиняюсь, по батюшке как будет?

В и к а. Зачем? Зовите меня просто Вика.

Пауза.

А у вас здесь много красивых мест.

Н и к а н о р. Да, и грибы водятся, и ягоды.

В и к а. Тишина, покой, мы здесь просто блаженствуем. (Старкову.) Я правильно говорю?

Н и к а н о р. И даже шишки.

В и к а. Что?

Н и к а н о р. Да я говорю: и грибы, и ягоды, и даже шишки. Живем как на этом самом… лоне природы.

С т а р к о в. А насчет рыбалки как, любите?

А г р и п п и н а (неожиданно и мрачно). Пить он любит.

Н и к а н о р (поперхнулся). Ты чего это?

В и к а. Извините, заговорилась и совсем забыла про свои прямые обязанности. Я сейчас. (Уходит.)

Долгая пауза.

Н и к а н о р. А вы, значит, художничаете, Владимир Леонидович?

С т а р к о в (о своем). Художничаем. По мере возможностей. (Встряхнувшись.) Да, пейзажист я. Вот приехал поближе к натуре. (Почему-то с иронией.) Даже портреты пытался писать.

Н и к а н о р. Умственное занятие. А ба… кгм… супруга ваша тоже того… (неопределенно вертит рукой) по натуре или как? Если не секрет, конечно.

С т а р к о в. Супруга-то? (Громко, чтобы слышала Вика.) Филолог она у меня, критик. Большо-ой ученый. Другого такого критика только поискать.

Н и к а н о р (пытаясь как-то разрядить атмосферу, осторожно шутит). Родного мужика закритикует.

Входит В и к а с бутылкой водки.

В и к а. Вот у меня, как у хорошей хозяйки… Взяла как-то, но не буду же я пить одна? Извините, что в такую жару водкой вас потчую, нет ничего больше.

Н и к а н о р (непроизвольно оживившись при виде водки). А мы тут, окромя ее, ничего не видим. И в жару она, и… в мирное время. А то ничего нет. Неделями мужики пропадают: нет завозу, и хоть ты тресни. (Вике.) Вот бы покритиковать наших, магазинских?

В и к а (взглянув на ухмыляющегося Старкова). Простите, но, по-моему, пока это еще не в моей компетенции.

Н и к а н о р. Это точно. Вот и Агриппина тоже говорит: поменьше завоза — поменьше пить будут. Вы уж не сердитесь, что пришли. Может, чего не так говорим?

С т а р к о в. Ну что вы! Нам вообще очень нравится у вас в деревне. Особенно моей жене.

А г р и п п и н а (Старкову). А в городе что же, не приглянулось?

С т а р к о в. Что? А! Видите ли…

В и к а (расставив рюмки, чашки и налив в них, перебивает). Что ж, давайте выпьем за знакомство. Правда, супруг мой очень занят, но мы и без него прекрасно обойдемся.

С т а р к о в (собрался выпить, но после слов Вики отставляет чашку). Да… Извините, но… сами видите.

В и к а (увидев, что Никанор тоже отставляет чашку). Да вы не обращайте на него внимания, Никанор…

Н и к а н о р. Епифанович, да просто Никанор.

В и к а. Никанор Епифанович, будьте хоть вы мужчиной.

А г р и п п и н а (Никанору; с угрозой). Он-то будет и в жару и в уборочную.

Н и к а н о р. Поживи с такой. Ну, раз Владимир Леонидович не может, что уж, раз уж пришли…

В и к а. За знакомство!

Н и к а н о р. За приятное… (запутался) за… за хозяев! (Выпивает.)

Вика, пригубив, отставляет. То же делает Агриппина.

В и к а (Агриппине). А вы?

А г р и п п и н а (не глядя на нее). А это уж как хозяин, так и гость.

В и к а. Но я… Я просто не пью, не могу пить водку. Я от нее болею.

А г р и п п и н а (еще враждебнее). А уж этого мы и знать не знаем. Как хозяин, так и гость. (Отвернувшись к Старкову.) А в городе что же, не приглянулось жить?

Вика пристально смотрит на Агриппину, пытаясь понять причину ее враждебности.

С т а р к о в. Видите ли… город — это… это когда кругом кандидаты, доктора, профессора — и все филологи.

В и к а. Зачем же так преувеличивать? Может быть, наши уважаемые гости собрались переезжать в город, а мы им такие ужасы…

Н и к а н о р. Да сами-то мы… самим-то нам куда уж. Мы тут привыкли уже. Насчет культуры, конечно… Но ничего, картины показывают, и этот… драмкружок в клубе на сцене выступает. Недавно мы ходили с Агриппиной.

В и к а. А что смотрели?

Н и к а н о р. Эту, как ее, пьесу.

А г р и п п и н а (Старкову, чтобы как-то завязать с ним разговор). Там больше молодежь выступала да еще Алешка Злодей. Злодей, значит, проворовался, а Колька Бычок, что милиционера представлял, забрал его. Три года, кажись, припаяли.

Н и к а н о р. Точно не сказали, засудили, и все.

А г р и п п и н а. Как же не сказали? Три года, как сейчас помню. Режима, правда, не сказали какого. А у Бычка даже свисток милицанерский был.

Н и к а н о р. Ты, Агриппина, если говоришь, так говори толком. А то — Злодей, Бычок, откуда люди поймут? (Старковым.) Злодеем — это, значит, Алексея Назарова прозвали. А у Кольки вся родня сплошь Бычки. Прозвище, значит, такое. Народ-то несознательный, всех обзывают почем зря. Вон Федор Изотов, на что смирный мужик, а и то Недоделанным прозвали.

С т а р к о в (не знает, что говорить). Кгм… Его что же, так и зовут?

Н и к а н о р. Зову-ут! Он даже откликается на это имя. Чего с нас возьмешь-то? Деревня, она и есть деревня. А вы, Владимир Леонидович, учились на художника или как?

С т а р к о в. Да, учился.

Н и к а н о р. Трудно, наверно?

С т а р к о в. Что, учиться?

Н и к а н о р. Да я говорю, попасть-то туда трудно, наверно?

С т а р к о в. Если есть явные задатки, то… У вас дожди ожидаются? Видите ли, мне для работы солнце нужно.

А г р и п п и н а. И не говорите. Сухмень такая, что спичку кинь — речка вспыхнет.

С т а р к о в. А ожидаются, по народным приметам?

Н и к а н о р. Кто их знает? Так про задаток: денег-то наскребем…

С т а р к о в. Простите, каких денег?

Н и к а н о р. Да вы вот тут про задаток-то помянули.

С т а р к о в. Я что-то не совсем… Какой задаток?

Н и к а н о р. Да чтоб учиться-то поступить, вы сказали, задаток надо.

С т а р к о в. Ах, вот вы о чем. Нет, я не в том смысле. Я сказал, задатки в смысле способностей.

В и к а (Старкову). Давно бы уж следовало догадаться, что у Ника… Епи… что у нашего уважаемого гостя есть протеже.

Н и к а н о р (незаметно оглядывает себя). Это как?

В и к а. Хотите кого-то устроить учиться?

Н и к а н о р. Во-во, хочем.

А г р и п п и н а (Старкову, кивая на Никанора). Этот все каких-то чуд из деревяшек да корней разных выпиливает. И дочку спортил. Тоже рисовать начала. А он вот и надумал ее в учение затолкать.

Н и к а н о р. Погоди, Агриппина, не путай. (Старковым.) Дочка у нас, Катькой назвали. А она ее — в агрономы. А там известное дело: ноги в руки — и по пашням. Денег-то наскребем, а вот к кому обратиться, если б кто посоветовал.

С т а р к о в. Что ж, надо посмотреть ее работы.

Н и к а н о р. Катькины-то? Я хотел захватить, а Агриппина отговорила. Когда, дескать, поближе снюхаемся… (Под взглядом Агриппины смешался.) Вот такие, значит, дела. Кгм… Это Федька Недоделанный так говорит, когда пропьется.

В и к а. В таком случае… давайте и мы выпьем.

Н и к а н о р. Не-не, я так, когда по праздникам или в гостях.

В и к а. Но ведь сейчас вы в некотором роде в гостях.

Н и к а н о р. Не-е! Рюмку выпил… Так посидеть, поговорить… Хотя… одну-то еще, конечно… (Агриппине.) А то так и хозяев обидеть можно.

В и к а. Ну вот и хорошо.

Н и к а н о р. За хозяев!

В и к а. За гостей!

Никанор пьет. Вика и Агриппина пригубляют.

Сейчас я приготовлю чай. Да, Старков, покажи, наконец, нашим уважаемым гостям свои работы.

С т а р к о в. Какие? Ты что, хочешь?.. (Журавлевым.) Я здесь всего месяц, не успел еще ничего закончить.

В и к а. Не скромничай. У тебя есть вполне законченные вещи. Вот, например, «Портрет жены». (Показывает гостям портрет, выполненный в ультрасовременной манере.)

А г р и п п и н а (Старкову). Это кто же такая будет?

С т а р к о в. Это жена, Виктория Владимировна. Но, видите ли, в чем дело. Художник изображает натуру такой, какой она является на самом деле, то есть не то, что лежит на поверхности, а подспудное, невидимую суть.

В и к а (Никанору). Неужели все-таки моя суть такая страшная?

Н и к а н о р (льстиво). Вы здесь, Виктория Владимировна, вроде бы как живая.

В и к а. Спасибо.

С т а р к о в (Вике). Что, съела?

В и к а. А мой муж ужасно боялся, что народ его не поймет. Как видишь, твои опасения были напрасны. (Уходит на кухню.)

С т а р к о в (прячет портрет). Приехал поработать поближе к натуре, только вот времени не хватает.

А г р и п п и н а. Надолго приехали?

С т а р к о в. Кто, я? Если все будет нормально, то… Лето, потом осень. Осенью здесь довольно много красок.

А г р и п п и н а. На работу куда думаете устраиваться?

С т а р к о в. Как?

А г р и п п и н а. Да вы вот сказали — надолго приехали. Я и спрашиваю: на работу куда думаете устраиваться или как?

С т а р к о в. Видите ли… В вашем понимании этого слова я не работаю. То есть работаю, конечно, но… вот это все, это и есть моя работа.

А г р и п п и н а. Я-то к тому, что у нас тут приезжают художники и лозунги пишут в правлении. Хорошо, говорят, платят. Вот и вам бы попробовать. Мы и поговорить с кем следует можем. А насчет Катьки — так за нее только слово замолвить.

Н и к а н о р (поняв по лицу Старкова, что Агриппина говорит не то). Ты, Агриппина, не понимаешь ничего. У Владимира Леонидовича умственное занятие.

А г р и п п и н а. А я разве что говорю против умственного? Я про работу говорила.

С т а р к о в. Да, вы извините, я на минуточку отлучусь. Холст там у меня сохнет. Можете посмотреть пока журналы. (Выходит на улицу.)

Никанор берет журнал, раскрывает.

А г р и п п и н а. Сейчас же вставай — и пошли отсюда.

Н и к а н о р. Да ты что, ничего еще не договорились.

А г р и п п и н а. Вижу я, как ты договариваешься — гляди что зенки вылезут.

Н и к а н о р. Я что, зажмурившись с ней должен разговаривать?

А г р и п п и н а. Совсем не разговаривай. (Передразнивает Никанора.) «К кому идем… К кому идем… Костюм надень, костюм»… Пришли!

Н и к а н о р. Мода, значит, переменилась. А ты зачем к нему со своим колхозом лезешь?

А г р и п п и н а. В контору ему поможем устроиться, тогда и с Катькой помогут.

Н и к а н о р. Нужна им твоя контора, как же! Он сюда за натурой приехал.

А г р и п п и н а. А чего она означает-то, твоя натура?

Н и к а н о р. Откуда я знаю? Сама слышала, так и сказал: приехал, дескать, поближе к натуре. Оплата, наверно, такая, вроде бы как сдельно-премиальная. И больше не суйся в это дело.

А г р и п п и н а. Сам меня сюда засунул, теперь вот сиди хлопай глазами. Да если б не Катька, я б минуты тут не усидела.

Входит В и к а с чаем. Вопросительно смотрит, куда исчез Старков. Агриппина встречает ее откровенно враждебным взглядом.

Н и к а н о р. На двор вышел Владимир Леонидович, матерьял у него там засох.

В и к а. Мне послышалось, здесь говорили о чем-то интересном?

Н и к а н о р. Это мы. В журнале тут написано, обсуждаем.

В и к а. О! Там иногда попадаются очень интересные материалы. Мы со Старковым их тоже часто обсуждаем. Будем пить чай. (Вошедшему Старкову.) Захвати там сахар.

Старков приносит сахар, все садятся. Откровенное презрение Агриппины наконец начинает раздражать Вику. Ее напряженные нервы не выдерживают, и она начинает заводиться. Старков после предложения писать лозунги замкнулся, он ждет, когда гости наконец будут прощаться.

(Агриппине.) Да, кстати, почему у вас никто не загорает? Я вчера пошла, но женщины с огородов так странно смотрели на мой купальник. Разве у вас женщины не загорают?

Агриппина игнорирует вопрос.

Н и к а н о р. Дак нашим женщинам что, им бы только посудой греметь да в огороде копаться.

А г р и п п и н а. А кто, ты, что ли, за меня посуду вымоешь? Ты лучше на своих мужиков погляди. (Старкову.) Вот бы кого покритиковать-то как следует. Пьют беспросыпно и с женами как следует не живут.

В и к а. Это в каком смысле?

А г р и п п и н а. А так, напиваются, что безо всякого смысла.

Н и к а н о р. Вот ду… Кгм… (Старковым.) Семейные разговоры. У нас и дома так бывает иногда. Придем с работы, побранимся немного…

А г р и п п и н а. «Побранимся»… Как насосутся, так и давай баб гонять.

Н и к а н о р. Да ты… ты что, об другом не можешь? Хозяевам вон не дашь слова сказать.

А г р и п п и н а. Распустят сопли и давай воевать.

Н и к а н о р. Да что вы, белены…

А г р и п п и н а. А ты баб не трогай. Деревенским бабам только и дел что загорать.

Н и к а н о р (Старковым). Вот так вот… Такие вот дела. А учиться-то на художника трудно, наверно?

С т а р к о в. У живописи свои законы.

Н и к а н о р. Так ведь законы, их и обойти можно. Сунул сотню-другую и — в дамках.

В и к а (видя, что гости Старкову в тягость). Не беспокойтесь, Епифан Никанорович, мой муж вам поможет. Он просто обязан это сделать.

С т а р к о в. Но ничего еще не известно.

В и к а. Я уверена, что Катя талантливая девочка. Гены ведь тоже что-то значат. (Агриппине.) Верно?

Н и к а н о р. Во-во, может, и он поможет. А уж мы в долгу не останемся.

В и к а. А вы представляете, какие перспективы откроются перед вашей дочерью?

Н и к а н о р. Это когда выучится, значит?

В и к а. Вы просто не представляете! Выставки, поездки за границу, слава, наконец. А у себя в деревне она напишет галерею земляков — передовиков производства. Сам председатель будет перед ней заискивать. И в финале: правление, уступая просьбам передовых колхозников, вынуждено будет открыть в вашем доме музей.

С т а р к о в. Послушай, здесь не Васюки и не шахматная секция.

В и к а. Разве этого не может произойти? (Журавлевым.) Да, вашу квартиру превратят в дом-музей, и с утра до вечера там будут толпиться благодарные посетители.

С т а р к о в. Моя жена, конечно, преувеличивает.

В и к а. Почему? В этом нет ничего сверхъестественного.

Н и к а н о р. А мы как же?

В и к а. А что?

Н и к а н о р. Дак если в нашем доме топтаться будут с утра до вечера, мы-то как же?

В и к а. О, об этом не беспокойтесь. Вам правление выделит другую квартиру.

Входит С т а н и с л а в, бородой и гривой похожий на попа.

С т а н и с л а в. А принимают ли в этом доме на пиры усталых странников?

В и к а. Явление второе. Откуда?

С т а н и с л а в. Разве мой бледный вид не говорит сам за себя? (Показывает цветочек.) Вот, сорвал по дороге — и заплакал. Иду и плачу. Плачу и рыдаю. Чуете, чем заплатили мы за наши палаты каменные, тувалеты кафельные? Небушком, травушкой, румянцем алым да кудрями шелковыми. Наконец-то я вас узрел. Лепотица ты моя, все цветешь, прихожан в соблазн вводишь? Ну, здорово, Володе-емер, как бы назвал тебя мой поп.

С т а р к о в. С чего опопел-то?

С т а н и с л а в. Как я по-ихнему намастерячился? А? В храме мы, в храме божьем лепоту наводим.

А г р и п п и н а (встает). Спасибо за угощение.

Н и к а н о р. Премного вам благодарные.

В и к а. Как, вы уже уходите?

А г р и п п и н а (Старкову). Теперь ваша очередь, теперь мы вас к себе приглашаем.

С т а р к о в. С удовольствием бы, но, увы, время.

А г р и п п и н а. А этого мы и знать не знаем. Мы у вас отгостили, теперь вы к нам, будьте добры, пожалуйте.

С т а р к о в. Видите ли…

А г р и п п и н а. Если не придете, мы вас и знать не знаем.

Н и к а н о р. Вас приглашаем, Владимир Леонидович, вас, Виктория Владимировна. (Станиславу.) И вас. Извините, если что не так.

В и к а. Что вы, все было очень мило. (Агриппине.) Ведь правда?

А г р и п п и н а (Старкову). До свидания. Спасибо за угощение.

В и к а. Не стоит. (Агриппине.) Вы знаете, у меня почему-то сложилось такое впечатление, что лично вы остались чем-то недовольны. Может быть, причина во мне?

Н и к а н о р. Мы всем довольные, Виктория Владимировна, а у Агриппины просто характер такой тяжелый. Ей как чего-нибудь попало, так она… (Под взглядом Агриппины умолкает.)

Агриппина, отвесив что-то вроде полупоклона Старкову и недружелюбно взглянув на Станислава, молча уходит.

(Пытаясь изобразить улыбку, пятится за ней.) Ждем. Извините, конечно, а ждать будем. (Уходит за Агриппиной.)

В и к а (вслед). А ваша Катя сделает головокружительную карьеру. Муж ей в этом поможет!

С т а р к о в. В окно покричи, пока не ушли. А то…

В и к а (перебивает). Ты специально пригласил, ради меня?

С т а р к о в. Как пожелали, так и сделали.

С т а н и с л а в. Я вижу, у вас тут…

В и к а (перебивает). Ты видел, как она на меня смотрела? (Не дав Станиславу сказать; Старкову.) Может, ты все-таки объяснишь, почему она так себя вела?

С т а р к о в. Я ее первый раз вижу, к вашему сведению.

В и к а. Для начала неделю пытал меня своим скорбным видом, а теперь решил натравить эту сумасшедшую бабу? (Выходит, хлопнув дверью.)

С т а р к о в. Вот идиотка! (Кричит в окно.) А ты подучила их подъехать ко мне с этими лозунгами! Нет, это уже…

С т а н и с л а в. Да чего ты в расстройство впадаешь? Я тебе сейчас такое скажу!

С т а р к о в. Хватит! Сказали мне уже сегодня, вот так наговорили!

С т а н и с л а в. Да ты послушай, ты…

С т а р к о в. Вот так наслушался! Уединился, называется. Ладно, садись, пируй. Только уж не прогневайся — что бог послал.

В доме Журавлевых. Н и к а н о р, А г р и п п и н а.

Н и к а н о р. Нет, ты мне скажи, она тебе что, на хвост наступила?

А г р и п п и н а. Уйди лучше с глаз моих… (Передразнивает.) «Ждут, ждут, настряпали, на столы наставили»… Ждали они тебя, как же!

Н и к а н о р. А ты что, оголодала, что они для тебя стряпать должны?

А г р и п п и н а. Сходили, называется! А если б я голая перед гостями выскочила?

Н и к а н о р. Куда тебе, не из того теста слепленная. Вы тут в деревне как замуж вышли, так и…

А г р и п п и н а. Гляди-ка на него, городской выискался!

Н и к а н о р. Мужик, он везде мужик. А вы… Не зря вы в городе женщины, а в деревне — бабы. Видела, как она? И поговорить может, и все прочее. А уж вам-то с Варькой в женщины не пролезть — хоть голыми, хоть одетыми.

А г р и п п и н а. Его на смех подняли как последнего дурака, а он рад-радехонек.

Н и к а н о р. А чего, плохо принимали?

А г р и п п и н а. Что тебе: залил зенки — и не видишь ничего, а мне каково там было сидеть? Да если б не Катька, нога б туда не ступила. Ишь нашел друзей! И ни в какие художницы Катьку не пущу. Уж лучше пусть дояркой идет, пусть лучше в свинарник. А это же надо? Хочешь, чтоб она такой стала? Этого ты для родной дочки добиваешься?

Н и к а н о р. Чего орешь, чего бесишься? «Голая, голая»… Ты лучше на меня погляди.

А г р и п п и н а. Давно не видела!

Н и к а н о р. А ты погляди, погляди! «Косорукий, непутевый»… А из-за чего я такой, из-за чего? Ты думаешь, мне трактор этот нужен? Да развались он на части! Пропади он пропадом! А приставили б меня сейчас к тем, кто из дерева вырезает или картины пишет. Да я бы им целыми ночами ножики, стамески точил, деревяшки заготовлял. И никаких бы денег не надо. Только б стоять рядом да глядеть. Ведь это ж на радость людям делается.

А г р и п п и н а. На твоих вон идолов шибко радуются? Вся деревня смеется, родне глаз нельзя показать: за придурка вышла.

Н и к а н о р. С меня какой спрос? А вот Катька выучится. А ведь если в доярки-то или хотя бы в агрономы, она ж потом всю жизнь хуже меня маяться будет. Ведь ты погляди, как она об этом только и думает, это только и во сне видит. Ведь как матерь-то ты должна чуять, куда дочка тянет?

А г р и п п и н а. Ну а если она, не дай бог, выучится на эту художницу, кем потом будет?

Н и к а н о р. Как — кем? Художницей и будет.

А г р и п п и н а. Без тебя знаю, что не агрономшей. Работать она где потом будет?

Н и к а н о р. Как — где? Где все работают.

А г р и п п и н а. Где — где все? Учитель в школе работает, агроном — в колхозе, а она где будет?

Н и к а н о р. А она — где художники работают.

А г р и п п и н а. А где они работают? Где, скажи?

Н и к а н о р. Где… Где надо, там и работают.

А г р и п п и н а. «Выучится, выучится»… Гундишь только, а где ей работать, и сам не знаешь.

Н и к а н о р. Да хоть где работай, хоть в нашей конторе лозунги пиши.

А г р и п п и н а. Дак ты же кричишь: «Чтоб люди радовались…» А тут чего им радоваться на лозунги твои? А потом, слышал, как Катька рассказывала, что все художники нищими были, а какой-то самый главный на крыше жил?

Н и к а н о р. Дак это при царе! Ты вспомни, как она говорила. Они, значит, рисовали такие картины, которые царю не глянулись. Потому и нищими были. А теперь-то…

А г р и п п и н а. А чего теперь? Видала, как эта-то голая ходит, надеть на себя нечего.

Н и к а н о р. Дак это в жару!

А г р и п п и н а. А принимали как. «Журналы вот почитайте…» Когда на стол поставить нечего, поневоле будешь журнал под нос сувать.

Н и к а н о р. Дак это здесь, а в городе у них…

А г р и п п и н а. Чего у них, чего у них?

Н и к а н о р. А все, чего захочешь!

А г р и п п и н а. А чего ж они тогда прибежали сюда за этой самой натурой?

Н и к а н о р. По-твоему, и подкалымить нельзя?

Входит В а р в а р а.

В а р в а р а. Уже отгостили?

Н и к а н о р. А ты думала, мы там неделю пробудем?

В а р в а р а. Как принимали-то?

Н и к а н о р. Да уж не по-нашему.

В а р в а р а. Катьку-то пристроили?

Н и к а н о р. Да уж мы зря не ходим.

А г р и п п и н а. Ничего еще не известно.

Н и к а н о р. А, тебе все неизвестно. Она уж и поступит, и отучится, а тебе все неизвестно будет.

В а р в а р а. Ловко ты, значит, на него на речке наткнулся.

Н и к а н о р. Да уж мы зря не натыкаемся.

В а р в а р а. Ну а как посидели-то?

Н и к а н о р. Да уж тебе-то так в жизни не посидеть.

В а р в а р а (Агриппине). Что, шибко хорошо принимали?

А г р и п п и н а. Ничего. Посидели, поговорили.

В а р в а р а. Угощали чем?

Н и к а н о р. Лягушками. Чем гостей угощают, тем и угощали.

В а р в а р а. Сколько бутылок-то поставили, вино или водка?

Н и к а н о р. Ящик. Только мы знаем, когда пить, а когда и воздержаться надо. У нас что, сели друг против друга как два дундука — и давай хлестать. А там главное — разговор, главное — дело сделать.

В а р в а р а. А сколько взяли-то?

Н и к а н о р. Чего?

В а р в а р а. «Чего», «чего»… Денег-то сколько им отвалили?

А г р и п п и н а. Каких денег?

В а р в а р а. О господи, да не притворяйся ты! Сколько, говорю, денег сунули за то, чтоб Катьку пристроить?

А г р и п п и н а. Нисколько.

Н и к а н о р. Слушай, Агриппина, а ведь верно. Тем-то, начальству, мы посулили дать, а им-то самим ничего не намекнули. То-то я заметил: как только начну про Катьку, он как будто сонный становится.

В а р в а р а. Заснешь, если ни рубля даже и не посулили.

Н и к а н о р. И как я не сообразил! Тут еще этот забежал, сбил с толку.

В а р в а р а. Кто?

А г р и п п и н а. Заявился там один под конец, поп не поп, ничего не поймешь.

Н и к а н о р. Как теперь с деньгами делать?

В а р в а р а. Им надо наличными, тогда и похлопочут.

Н и к а н о р. Так сразу не сообразил, а теперь как?

В а р в а р а. А в гости-то на какой день звали?

А г р и п п и н а. На завтра.

В а р в а р а. Они и носа не покажут. Чего это, скажут, мы будем связываться, если за это ни копейки?

Н и к а н о р (Варваре). Мало, говорит, получают художники. Да захотел подкалымить — езжай в любой колхоз или на ферму, там на плакаты эти всегда спрос.

В а р в а р а. Нужна им ваша ферма! Они в городе лопатой гребут. У нас вон в театре художник был, так у него и машина, и чего только нету.

Н и к а н о р. Слышала? А она тут… Ей-то веришь?

А г р и п п и н а. А где он работал?

В а р в а р а. Художник, что ли? При театре. Декорацию писал. У-у… они-то гребут.

Н и к а н о р. Слыхала? (Вдруг начинает собираться.)

А г р и п п и н а. Куда это?

Никанор молча продолжает собираться.

Куда побежал-то?

Н и к а н о р. Деньги понесу.

А г р и п п и н а. Какие деньги, скажут, только вытолкали, а он опять тут.

Н и к а н о р. А когда? Завтра они не придут, и все пропало. И нечего тут рассусоливать. (Убегает.)

В а р в а р а (глядя в окно). Побежал. С прискоком.

А г р и п п и н а. Бегаем, хлопочем, как бы ее в город пристроить, а самой страшно.

В а р в а р а. Чего бояться? Ты вот добоялась: осталась тут на всю жизнь куковать и дочке того же хочешь?

А г р и п п и н а. Нет уж!

В а р в а р а. То-то и оно. Уехала б ты тогда со своим Николаем, не побоялась, и твоя бы жизнь по-другому сложилась, и я бы с Никанором, может, какой кусочек малый у судьбы-злодейки отхватила.

А г р и п п и н а. Чего растравляться? Все равно теперь ничего не вернешь.

В а р в а р а. Да ладно, чего поднялась-то? Кто у тебя отбирает твоего мужика? (Чтобы прекратить тягостную для обеих тему.) А Катька пусть в интеллигентки выбивается. Уж они живу-ут! В театре — так мужик ей и пальта не даст надеть — сам одевает. Все ходят вокруг их, обхаживают.

А г р и п п и н а. Зашли, я как только ее увидела, такую гладкую да холеную… И такая меня обида взяла, такая злость, что, не поверишь, так бы и разорвала ее. И пошто так? За одними всю жизнь ухаживают, как за цветочком редкостным, а другим всю жизнь ишачить да глядеть, как твой… (Махнув рукой, умолкает.)

Вбегает Н и к а н о р.

В а р в а р а. Что такое? Нагнали, что ль?

Н и к а н о р. С вами разве что сделаешь по-путному?

А г р и п п и н а. Опять мы помешали. Чего вернулся-то?

Н и к а н о р. А ты и посмотреть не могла? А еще в женщины лезет!

В а р в а р а. Да что у тебя за авария-то?

Н и к а н о р. Что… Не видите, без носков побежал?

А г р и п п и н а. О господи! Не разумши же? Ничего и не заметно.

Н и к а н о р. «Незаметно»… Если б ботинки были, а то босоножки. Вишь, ноготь торчит, кривой да черный?

В а р в а р а. Ты уж тогда и кальцоны запасные возьми, а то мало ли…

Н и к а н о р. Чего ты тут все вертишься? Заводи своего, а потом и приказывай, в кальцонах или без кальцон ему бегать.

В а р в а р а. Завела я как-то, давно, правда, так он к другой перебежал. С тех пор боюсь заводить.

Н и к а н о р. Кгм… Нашла чего вспоминать.

А г р и п п и н а (Никанору). Ладно, беги, а то совсем поздно будет.

Н и к а н о р (Агриппине). К завтрашнему-то готовься. (Убегает.)

В а р в а р а (глядя в окно). Побежал. Пуще прежнего.

А г р и п п и н а. Жили, никому не мешали, а тут какие-то художники, и откуда они только взялись? Закрутилось все, завертелось, чего выйдет?

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

У Старковых. Вечер. С т а н и с л а в рассматривает наброски Старкова. С т а р к о в ходит по комнате.

С т а н и с л а в. Итак, отказываешься, супротивничаешь? Несолидно, Вовик. Привели бы мы с тобой эту церквушку в божеский вид, а попы нам за это денежку.

С т а р к о в. Ну что ты, без меня не можешь?

С т а н и с л а в. Физиономия у тебя сурьезная, дисциплинирует. А с кем другим — не выдержу, причащаться начну. И вытурят меня попы без выходного пособия.

С т а р к о в. Сейчас не могу. Да и вообще…

С т а н и с л а в. Понимаем. К высокому подступился, не до халтур теперь. Нечто мы не понимаем…

С т а р к о в. Подступишься здесь… Одни замуж собираются, другие в контору вербуют лозунги писать.

С т а н и с л а в. Ишь ты, вредитель. А с виду такой обаятельный, и не подумаешь. Это я про мужичка того. Он, что ли, не дает творить-то?

С т а р к о в. Ладно, без тебя тут…

С т а н и с л а в. Значит, отказываешься подсобить?

С т а р к о в. Да подожди ты, дай мне… Слова сказать не с кем, и ты со своим.

С т а н и с л а в. В таком разе — слухаю. Все равно мне говорить надоело.

Молчат. Старков ходит.

С т а р к о в. Понимаешь, Славка, бездарь я, бездарь. Ничего не могу.

С т а н и с л а в. Нда… Тут дело такое, тут главное — жилу не надорвать.

С т а р к о в (уже почти не слышит реплик Станислава — так велико в нем желание выговориться). Злой на всех, и руки как ватные. Вики боюсь. Кажется, что вот войдет незаметно, врасплох — и сразу поймет, что маляр. А ты же знаешь, что она для меня значит.

С т а н и с л а в. А ты, это, накажи ей, чтоб стучалась, значит. Или крючок на двери покрепче.

С т а р к о в. Представляешь, до чего дошло, — на ночь с ней боюсь оставаться. Кажется, что вот усну, расслаблюсь, а она проснется, посмотрит на меня и все поймет. Чушь, конечно, а ничего не могу с собой сделать. А она же ждет, раньше-то я перед ней — хвост павлином.

С т а н и с л а в. А может, она того, ждет-то от тебя и не шедевров вовсе?

С т а р к о в. А чего еще от меня ждать, диссертации по филологии?

С т а н и с л а в. Это верно. Чего от тебя можно ждать окромя шедевров?

С т а р к о в. Ничего, докажу. Ночей не буду спать, а докажу.

Входит В и к а.

В и к а. Опять что-то кому-то доказываем?

С т а р к о в. Да, доказываем. И докажем. Профессорша. (Быстро выходит.)

В и к а (вслед). А если психовать будешь, я завтра снова этих гостей приведу.

С т а н и с л а в. Что же это мы, мамочка: мужик не в себе, а ты его так пугаешь?

В и к а. А! Надоели вы мне все. Со школы одни Онегины, Печорины, вундеркинды, гении.

С т а н и с л а в. Обижаешь, хозяйка. Какой же я вундеркинд? Меня со школы один раз даже насовсем выперли.

В и к а. Чувствуется. Рукой на все махнуть, что ли? (Подходит к окну, раскрывает.) Как думаешь, здешние жены мужьям изменяют?

С т а н и с л а в. Бедный Вовик.

В и к а. Когда вокруг такие декорации, поневоле захочется играть. Недаром в дворянских усадьбах с их темными аллеями, прудами и прочим были только романы, романы и романы.

С т а н и с л а в. Дворяне, извините, в колхозе не работали. Они не знали ни плана-задания, ни соцсоревнования, от этого и разлагались потихоньку среди своих аллей.

В и к а. Господи, хоть бы уж телевизор, что ли. Ты-то зачем сюда?

С т а н и с л а в. Сам вот сижу и думаю. Ты знаешь, я теперь отстраненный.

В и к а. Это что такое?

С т а н и с л а в. Смотрю теперь на себя, да и на всех заодно, со стороны. Эдак посмотришь, послушаешь — да и хохотнешь про себя.

В и к а (захлопывает окно). Да что я, богом проклятая? Хватит с меня игры в эмансипэ и… черт знает во что там еще. Да нет, Славка, в самом деле, как бы ты на это посмотрел: к мужу все-таки как на крыльях прилетела, а он от меня как от чумной. Как я должна это понимать, как? А тут еще гостья эта. Пришла и внаглую на меня, как на потаскушку. Что я ей сделала?

С т а н и с л а в. Карл у Клары украл кораллы.

В и к а. Что?

С т а н и с л а в. А Клара у Карла украла кларнет. Сами, говорю, разбирайтесь, я отстраненный. Не понимаешь ты Володьку.

В и к а. Конечно, слишком тонкая штучка.

С т а н и с л а в. Тонкая, хрупкая. Ты думаешь, что он… Да он, может быть, сейчас такое сотворит, что на наш городишко ему начхать будет, про него, может, завтра вся страна заговорит, а ты…

В и к а. А я ему не даю это сотворить?

С т а н и с л а в. Ну мешаешь, во всяком случае.

В и к а. Вот оно что… А я-то, дура, никак не могла понять. Он, значит, себе уже маршрут наметил Москва — Париж, и на меня там билета не предусмотрено.

С т а н и с л а в. Да это я к примеру. Что ты сразу на себя?

Стук в дверь.

А вот он, сами разбирайтесь. (Кричит.) Да заходи, чего ты там выкобениваешься?

Входит Н и к а н о р.

Н и к а н о р. Извиняюсь, к Владимиру Леонидовичу я.

В и к а. Ах, это вы? Вы знаете, Владимир Леонидович ждал вас с самого вашего ухода, но, к сожалению, только что вышел. Может быть, мы вам сможем чем-то помочь.

Н и к а н о р. Дело у меня.

В и к а. Ах, дело, понимаем.

Н и к а н о р. Да дело-то такое… как бы это получше выразиться… дело-то плевое.

В и к а. Да? Это интересно.

С т а н и с л а в. Так это вы Вовика тираните?

Н и к а н о р. Как?

С т а н и с л а в. Пока что морально.

Никанор вопросительно смотрит на Вику.

В и к а. Слава, человек пришел по делу.

Н и к а н о р (опасливо косясь на Станислава; торопливо). Насчет денег я. Сразу-то недодул, а теперь вот вас беспокоим. Мы тогда вам намекнули, ну, чтобы вы начальству там намекнули, что мы в долгу не останемся, а вам-то самим забыли намекнуть.

В и к а. И что же, сейчас вы пришли нам намекнуть?

Н и к а н о р. Принес я. Заработки-то известно какие, но сколько могли — наскребли.

В и к а. Подождите, а какие деньги, зачем?

Н и к а н о р. Ну, чтобы, значит, Катьку-то того…

В и к а. Что?

Н и к а н о р. Ну, учиться-то пристроить. (Протягивает деньги.) Вот. Заработки-то… сами знаете, но сколько могли, наскр… (Почувствовав не то, запнулся.)

В и к а. Дорогой Епифан Никанорович, неужели вы не знаете, что за взятки судят?

Н и к а н о р. Это как?

В и к а. А так, по всей строгости.

Н и к а н о р. Так ведь… Не подмажешь… Еще старики говорили.

В и к а. Дорогой Епифан Никанорович, времена меняются. Как же нам теперь быть?

С т а н и с л а в. Нда! Признаться, я и сам недолюбливаю прокуроров, но закон строг, он требует к себе уважения.

В и к а. Как же нам теперь быть?

Н и к а н о р. Да я… В мыслях не было против закону.

С т а н и с л а в. А мысли там никого не интересуют. Там поступки, факты взвешивают.

В и к а. Да, Никанор Агриппиныч, ваша супруга довольна визитом?

Н и к а н о р. Как? А-а! (Машинально.) Матерится супруга.

В и к а. Как?

Н и к а н о р. То есть ругается, что я себя не так вел.

В и к а. По-моему, она не права. Вы вели себя как джентльмен. Значит, вы к Старкову? К сожалению, его сейчас нет. Он у нас постоянно очень занят: пишет что-то гениальное. До того занят, что Станислав Борисович вынужден был специально приехать из города, чтобы меня развлечь. (Подходит к Станиславу, обнимает его, ласкается.)

Никанор пятится к двери.

Кстати, Агриппин Епифаныч, а вы когда-нибудь своей жене изменяли?

Н и к а н о р. Это как, к чему это?

В и к а. Это я так, это несущественно. Куда же вы?

Н и к а н о р. Пойду я. Жена… детишки малые… А закон, он, конечно, на то и закон.

В и к а. Привет супруге.

Н и к а н о р. Само собой, само собой.

Никанор уже открывает дверь, когда Вика вдруг догоняет его.

В и к а. Да, Никанор Епифаныч, вы ведь приглашали нас в гости? Если я не ошибаюсь?

Н и к а н о р. Э-э… Когда?

В и к а. Как? Разве вы забыли?

Н и к а н о р (долго что-то ошарашенно соображает). В гости, значитца?

В и к а. Но ведь вы сами, когда прощались, пригласили нас в гости.

Н и к а н о р. А, это!.. Это само собой, само собой. (С опаской взглянув на Станислава.) Ждать, значитца?

В и к а. Да, сейчас подойдет Старков, и мы все к вам. Только объясните, как вас найти.

Н и к а н о р. Сейчас?

В и к а. Что?

Н и к а н о р. Прямо сейчас заявитесь?

В и к а. Да, сейчас. А что, вы так рано ложитесь спать?

Н и к а н о р. А Агриппина?

В и к а. Что?

Н и к а н о р. А, ну да, ну да. (Пошел к двери, обернулся.) Ждать, значитца?

В и к а. Совсем недолго.

Н и к а н о р. Ага, ага. (Опять пошел.)

В и к а. Минутку, адрес, адрес.

Н и к а н о р. Какой? Наш, что ль?

В и к а. Естественно.

Н и к а н о р. А это около Гришки. Ивлева Гришки. Журавлева Никанора спросите — любой знает. (Что-то еще хотел сказать, но только нелепо помахал рукой. Уходит.)

С т а н и с л а в. Что это ты меня вдруг в совратители?

В и к а. Супруге расскажет, пусть поторжествует, что разгадала меня с первого взгляда. Значит, он вот-вот выбьется в гении и я стала ему в тягость?

С т а н и с л а в. Да подожди ты, что вы как дети. Мужика зачем напугала, он же столы начнет накрывать.

В и к а. А к приходу гостей всегда так делают.

С т а н и с л а в. Слушай…

В и к а (перебивает). Никаких глупостей. Просто он очень просил посмотреть дочкины рисунки. Вот мы и устроим спектакль… на лоне природы. Прежде чем он от меня избавится.

С т а н и с л а в. Какой еще спектакль?

В и к а. Не беспокойся, маленький. И вообще, ты-то что суешься, отстраненный.

С т а н и с л а в. Но ты же…

Входит С т а р к о в.

В и к а. А у нас был гость.

С т а р к о в. Еще?

В и к а. Не еще, а опять. Родитель твоего протеже нанес нам повторный визит.

С т а р к о в. Опять Катька?

В и к а. Он был по финансовому вопросу. Приносил деньги за хлопоты и каялся, что сразу недодул.

С т а н и с л а в. А этот твой Навуходоносор Валтасарыч симпатичный мужик. Чем он тебе не угодил?

В и к а. Да угодил, угодил. Ты же ничего не знаешь. (Старкову.) Видел бы ты его глаза, когда он приглашал нас в гости.

С т а р к о в. Я видел.

В и к а. Не тогда, сейчас. Володя, мы должны для них что-то сделать. Надо сходить к ним, Володя.

С т а р к о в. А больше вы здесь ничего не придумали?

В и к а. Володя, симпатичные, простые люди, на тебя смотрят как на бога, просят помочь. А вдруг эта Катька действительно самородок?

С т а р к о в. Почему вам так нравится делать из меня?.. Я же чувствую — подкладываете мне какую-то свинью.

В и к а. Хорошо. Мы идем одни. И когда он, заикаясь от волнения, вынесет дочкины рисунки и свои поделки, мы скажем, что он ошибся, не так нас понял. Мы объясним ему, что ты пишешь гениальные полотна и на всякие мелочи у тебя просто нет времени. Думаю, он нас поймет. Собирайся, Слава.

С т а р к о в. Но объясните хотя бы, зачем нужно бежать туда именно сейчас, ночью?

В и к а. Он только что прибегал, они ждут, все приготовили. Быстрее, мальчики.

В доме Журавлевых. В а р в а р а, А г р и п п и н а.

А г р и п п и н а. Как подумаешь про эту учебу… Ну куда она, куда? Там, наверно, городские все учились на это дело с малолетства, а она чего видела? Уж кто вырос в деревне, тот на всю жизнь деревней и останется.

В а р в а р а. Чего бояться? Сама же вон Катька говорила, что больше половины этих художников всяких больших в деревне выросли.

А г р и п п и н а. Дак они, может, хоть в райцентре, а тут…

Вбегает Н и к а н о р. Ошарашенно смотрит на женщин, на стол.

Н и к а н о р. Ну, чего сидите? Чего расселись-то? На стол кто будет собирать, я, что ль? (Вдруг наступает на Варвару.) Вот кого надо было по закону! По всей строгости!

В а р в а р а. Да ты с чего сорвался-то?

Н и к а н о р. «С чего»… Шляются тут всякие советчики, а мне потом выкручивайся. «С чего»… Чуть не загремел за тебя! Да вы пошевелитесь, нет? Вот-вот придут, а они расселись?

А г р и п п и н а. От придурок! Натворит чего-нибудь — и давай прыгать. Кто придут-то, куда?

Н и к а н о р. Да гости, гости, сама же приглашала, а теперь — «кто придут»? Ну, кто приглашал-то, я, что ли? Или ты уж не помнишь, чего говоришь, из ума выжила?

А г р и п п и н а. Художники, что ль? Сейчас?

Н и к а н о р. Агрономы! А когда ж им приходить-то, завтра, что ль?

А г р и п п и н а. Да ты очумел? Ночь на дворе, стряпать и не собирались.

Н и к а н о р. Мы с тобой как пошли? Только он меня пригласил — сразу же и побежали. А они что, хуже, дурней нас с тобой? Нет уж, не дурней они таких, как мы. Быстрей давай, вот-вот заявятся.

В а р в а р а. Сейчас, что ль, придут?

Н и к а н о р. Через неделю! Им одно, а они…

В а р в а р а. Одеваться побегу. (Убегает.)

Н и к а н о р (вслед). Да ты на стол, на стол… Тьфу! Стол голый, а им главное самим нарядиться. Ты еще начни тут перед зеркалом.

А г р и п п и н а. Да зачем сейчас-то? Чего они говорили-то?

Н и к а н о р. Черт их разберет, чего они говорили. Я им деньги, а они законом стращать начали. А под конец — ты, говорит, жене своей изменяешь? А сама попа гладит. Самого-то не было, занятый, говорят, а они с попом этим и милуются.

А г р и п п и н а. Ну?

Н и к а н о р. Ну и ну! Сама вот иди к ним да поговори.

А г р и п п и н а. Чуяло мое сердце.

Оба, подавленные, молчат.

Ну вот что, Никанор, делай как хочешь, а чтобы их здесь не было.

Н и к а н о р. А то мне самому шибко охота про их законы слушать! Погоди, как — не было? Идут они, понимаешь, идут, Я бегом бежал, чтоб скорей, а они идут.

А г р и п п и н а. Я за один стол с этой бесстыжей не сяду.

Н и к а н о р. А Катька? Да и нам-то какое дело, что там промеж их творится.

А г р и п п и н а. Как это — какое? Наш дом что, бардак, куда можно и с мужиком и с полюбовником? Может, ты их еще на нашу кровать уложишь?

Н и к а н о р. Ты чего, опозорить меня хочешь, чтоб потом вся деревня смеялась, как я гостей два раза пригласил, а в дом не пустил?

А г р и п п и н а. А ты что хочешь, чтоб потом вся деревня говорила, как я интеллигентку с ее хахалем пригласила да караулила, чтоб их мужик не захватил?

Н и к а н о р. Да чего их караулить-то, когда мужик тут, рядом будет? Зачем их караулить-то?

А г р и п п и н а. Ну надо же! И откуда они только взялись-то?!

Входит нарядная В а р в а р а.

В а р в а р а. О! На меня ревел, а сами ничего не делают.

Н и к а н о р. Вон, расфуфырилась, как принцесса на горохе.

А г р и п п и н а. Никаких гостей у нас не будет.

В а р в а р а. Вот те на! Судили, рядили и придумали. Отказались, что ль, друзья-то ваши закадычные?

Н и к а н о р (кивая на Агриппину). Вот кто отказывается. Взбеленилась — и сама не знает отчего.

В а р в а р а. Да вы расскажите толком, чего вышло-то?

Н и к а н о р. «Вышло»… Из-за тебя все и вышло.

А г р и п п и н а. Известно чего. Заходит Никанор, а эта, женушка его, с гостем, с попом этим, голые на кроватях валяются.

Н и к а н о р. Да кто тебе сказал? Чего ты брешешь? Какая голая? Одетая она была. Я-то видел, а ты-то откуда берешь, что голая?

А г р и п п и н а. Она и при нас-то, почитай, голая ходила, а с ним будет она одетая, как же!

Н и к а н о р (смутившись от такого неопровержимого довода). Ну, не совсем, конечно, одетая, но даже больше, чем при нас, на ей было.

В а р в а р а. А ты-то чего разоряешься, Грипка? Раньше, что ль, не знала, как у них это бывает?

А г р и п п и н а. Да откуда я знала? Прибежал, поволок! «В гости, в гости»… Как к добрым людям пошли.

Н и к а н о р. Да тебе-то какое дело?

В а р в а р а. Не с твоим же мужиком она спуталась.

А г р и п п и н а. Да как я людям-то потом в глаза глядеть буду?

Н и к а н о р. При чем здесь люди?

В а р в а р а (Агриппине). Ты с Танькой Рюмочкой не ругаешься? А у ней чуть не каждый день и одетые и раздетые мужики бывают.

А г р и п п и н а. С той какой спрос? Да и замужем она сроду не была. А эта… под боком у мужика…

В а р в а р а. А насчет Катьки-то договорился?

А г р и п п и н а. До Катьки им теперь, как же!

Н и к а н о р. Обо всем еще можно договориться, только вот она дуростью своей…

А г р и п п и н а. Я сказала. Что хочете делайте, а за один стол я с ней не сяду.

Н и к а н о р. Да разорвитесь вы все! Что я, парнишка, бегать — всех упрашивать! Хотел для дочки доброе дело сделать, а тут… И ни с чем больше ко мне не подходите.

В а р в а р а. А Катька?

Н и к а н о р. А вот как приедет, так и скажу! (Указывая на Агриппину.) Вот, скажу, у кого спрашивай! Она тебя и научит, и устроит. Один случай выпал, больше, может, никогда и не будет такого. Вся б Катькина жизнь, может, на колеса встала, а у ней, вишь ли, принципы! Дочка родная — это ничего, это так, главное — принципы.

В а р в а р а. Ну и крепкое же у тебя сердце, Агриппина.

А г р и п п и н а (бессильно опускается на стул, плачет). Чтоб их разорвало, этих ваших художников, чтоб у них руки поотсыхали! Приволокла их нечистая сила! Чтоб у них глаза повылазили!

Н и к а н о р (облегченно). Чего лаешься? Давай, Варька, быстрей готовьте. Вот-вот придут, а у нас… (Выходит.)

Агриппина с Варварой начинают накрывать на стол.

А г р и п п и н а. Ходит цацей, голая, голосок — ти-ти-ти, а говорит-то все с подковыркой. «Почему это женщины у вас не купаются?..»

В а р в а р а. А они хоть заправдашние художники-то?

А г р и п п и н а. Показывал он свою картину. Жена, говорит, а там — ни кожи ни рожи.

В а р в а р а. А она что, правда такая страшная?

А г р и п п и н а. Да нет, чего зря говорить, она из себя видная.

В а р в а р а. А это он нарочно, наверно. Раз ты с хахалем, думает, так я тебя кикиморой разрисую.

А г р и п п и н а. А как принимала-то! Я тебе не стала тогда рассказывать — стыдобушка, я чуть сквозь землю не провалилась. По чашке жиденького чаю налила да по печенюшке положила.

В а р в а р а. А ты вот сейчас на цыпочках перед ней ходить будешь да речи сладкие говорить.

А г р и п п и н а. А что сделаешь, приглашенных выгонять не будешь. О господи, хоть бы у них там вышло чего да не пришли бы.

В а р в а р а. Ты об Катьке думай. (Мельком взглянув в окно.) А вот они, явились не запылились. И он, и она, и хахаль.

Н и к а н о р втаскивает свои поделки из дерева, пытается их поставить на видное место.

А г р и п п и н а. Чего это, зачем?

Н и к а н о р. Посмотрят. Пусть посмотрят.

А г р и п п и н а. Сейчас же унеси скорей. Они как глянут на эту страхоту — и Катькины потом смотреть не станут.

В а р в а р а. Ишь, тоже в художники навострился!

А г р и п п и н а. Беги вон встречай. А то у меня сердце от радости зашлось, как их увидала.

Н и к а н о р. Пусть бы глянули, жалко тебе, что ль? (Уносит поделки.)

А г р и п п и н а. Ну, господи, пронеси и помилуй. Ты-то, Варька, смотри не расходись. Что б у них там ни было и что б они тут ни делали, а гость есть гость.

В а р в а р а. Мне что? Поглядеть да повеселиться.

Голос Никанора: «Проходите, гости дорогие, милости просим!»

Входят В и к а с букетом цветов, С т а н и с л а в с цветком и С т а р к о в.

В и к а. Добрый вечер. Это вам. (Отдает букет Агриппине.)

С т а н и с л а в. А это вам. (Отдает цветок Варваре.)

С т а р к о в. Добрый вечер.

А г р и п п и н а. Здравствуйте, гости дорогие, милости просим.

В а р в а р а (втыкает цветок в волосы. Никанору). Вот как надо с нами, с женщинами. (Гостям.) Проходите, садитесь. Будьте как дома и не забывайте, что в гостях.

С т а н и с л а в. Вот это по-нашенски.

А г р и п п и н а. За стол просим. Чем богаты, тем и рады. (Рассаживает гостей.)

С т а н и с л а в. О, да здесь настоящий банкет!

В и к а (Станиславу и Старкову). Не знаю, как вы, а я, например, после таких яств в общепит ходить уже не смогу.

Н и к а н о р. Давайте, гости дорогие, подымем за знакомство, и чтобы, как говорится, дай бог, не последнюю!

В и к а. Судя по количеству бутылок, бог нам в этом не поможет. За знакомство!

Н и к а н о р. За знакомство, и, как говорится, чтобы процветали все науки.

В а р в а р а. За знакомство, а сам не познакомил.

Н и к а н о р (Станиславу). Да это, значит, жена моя, супруга то есть, и… Агриппиной, значит, зовут.

В а р в а р а. А я?

Н и к а н о р. А ты…

В а р в а р а. А ты неправильно знакомишь. Не Агриппина, а Агриппина Антоновна.

Н и к а н о р. Да, Агриппина, значит, Антоновна, супруга законная.

В а р в а р а. А у тебя что, и незаконная имеется?

Н и к а н о р. Ты, Варька… Ты, Варвара… помолчи пока. А это, значит, Варвара. Да погоди ты, забыл, как там тебя по батьке.

А г р и п п и н а. Очумел? Всю жизнь рядом прожили. (Гостям.) Семеновна она.

Н и к а н о р. Да, Варвара, значит, Семеновна. При театре трудилась.

В и к а. Да?

Н и к а н о р. Да. Год целый. При польтах, конечно. И теперь, значит, дояркой. Соседкой приходится, потому как живем тут рядом. Подымем же, гости дорогие, как говорится, за всех родных и близких!

В и к а. Чудесный тост!

С т а н и с л а в. Браво!

Пьют.

А г р и п п и н а. Закусывайте, гости дорогие.

С т а н и с л а в. А я, значит, Станиславом буду. Станиславом, если можно так выразиться, Борисовичем.

В и к а. Как вы дошли домой, Никанор Епифанович?

Н и к а н о р. Бегом. То есть, как говорится… дошел.

В и к а. А муж пришел через две минуты после вашего ухода. Да, Станислав Борисович, скажите же наконец тост.

С т а н и с л а в (Никанору). Когда вы были у нас с повторным визитом, вы застали нас тет-а-тет. Так выпьем же за наше общее рандеву!

В и к а. Когда Станиславу Борисовичу бывает хорошо, он переходит на французский. Да, а… а почему все замолчали?

Старкова душит злость, но, боясь попасть в смешное положение, он молчит.

Н и к а н о р. Так живем по-простому, так что уж, если что не так… извиняемся, конечно.

В и к а. Ну что вы, все просто превосходно. Воспоминания об этом вечере будут преследовать нас, выражаясь высоким стилем, до чугунной дверцы крематория.

А г р и п п и н а. Закусывайте, гости дорогие.

В а р в а р а. Не стесняйтесь, хозяева не обеднеют.

В и к а. О, стесняться у нас перестают еще в детском садике.

С т а н и с л а в. Не из той мы породы, соседушка.

В и к а. А у вас мило. Речка кругом, и над ней эти, как их… ну, еще мой муж их все время рисует, кругленькие такие… да, цветочки, цветочки. Очень мило.

Н и к а н о р (ставит пластинку). Вот так-то оно веселее будет.

В и к а. О! «Амурские волны», где вы сумели достать эту запись?

Н и к а н о р. Так, в магазине. Лет пять уж, как достал.

В а р в а р а. Наши мужики по праздникам под нее баб гоняют.

Н и к а н о р. Тебя вот некому погонять.

В а р в а р а. А от меня они сами убегают и в праздники и в воскресники.

С т а н и с л а в. Однако чем же они объясняют свое бегство?

Н и к а н о р. А тут не до объяснениев. Увидал ее на дальнем конце улицы — и дуй, пока не заметила.

В и к а. А если успеет заметить?

В а р в а р а. Если б успела, не сидела б сейчас одна.

А г р и п п и н а. Закусывайте, гости дорогие.

В и к а. Я совсем опьянела.

В а р в а р а. Ничего, у вас-то вон двое, доведут.

В и к а. Да, на невнимание особ мужского пола мне жаловаться не приходится. А не потанцевать ли нам? Станислав Борисович, я, кажется, на что-то намекнула?

С т а н и с л а в. Да, разумеется. Разрешите? (Церемонно приглашает Вику.)

Танцуют.

В и к а (Агриппине). А вы почему не танцуете?

Н и к а н о р. Мы хозяева. За порядком следить и все такое. Танцуйте, гости дорогие.

В и к а. Ах да… этикет, понимаем. Старков, пригласи же наконец даму.

Старков, безуспешно стараясь изобразить на лице улыбку, идет приглашать Варвару.

С т а р к о в. Разрешите?

В а р в а р а. Я сегодня как раз свободная.

Танцуют.

Н и к а н о р. Варька-то, она у нас ушлая, все театры прошла!

В а р в а р а. Да уж, повидала кой-чего, не в пример некоторым.

Вальс кончается.

В и к а. Отлично. Только успели войти во вкус — и конец.

С т а н и с л а в. Да, Епифаныч, а в вашей деревне невесты имеются?

Н и к а н о р. Невесты? Зачем?

С т а н и с л а в. Этим вопросом вы меня просто удивляете.

В и к а. Дело в том, что он у нас на выданье.

С т а н и с л а в. Так как, проведете меня по вашей деревне?

Н и к а н о р. Сейчас?

С т а н и с л а в. Обижаете. Кто ж меня сейчас рассмотрит? Надо, чтоб во всем блеске.

Н и к а н о р. Дак невесты-то наши в город все мотанули.

С т а н и с л а в. Однако здесь я заметил некую особу, которая…

В и к а (перебивает). А не потанцевать ли нам? Никанор Епифаныч, нет ли у вас чего-нибудь попроще, чего-нибудь этакого? (Делает твистовые движения.)

Н и к а н о р. Нету. Агриппина совсем не танцует, да и я так, редко когда.

В и к а. Тогда я станцую под собственный аккомпанемент. (Танцует, делая самые раскованные движения.)

Никанор растерян, Варвара смотрит с веселым любопытством. Агриппина непроницаема. Старков, чтобы как-то сдержаться, пьет водку.

(Кончив танцевать.) Фу-у! Ничего, только одежда стесняет. Может быть, мне ее… (Делает жест, как бы сбрасывая одежду. Агриппине.) Вы знаете, там, дома, у нас часто бывают вечеринки с танцами. И как только атмосфера накалится, одежду… ну, сами понимаете. Что же еще? Да, а может быть, нам в бутылочку поиграть?

Н и к а н о р. Давайте выпьем, гости дорогие.

В и к а. Нет, вы меня не так поняли, я имела в виду пустую бутылку.

Н и к а н о р. Это что, до дна, значит?

В и к а. Не совсем так, Никанор Епифанович. Один из нас берет бутылку, а остальные рассаживаются полукругом и ждут.

Н и к а н о р (недоверчиво). С горлышка, что ль?

В и к а. С горлышка — это в другой игре, мы в нее тоже часто играем, а здесь нужно просто взять пустую бутылку и крутить. И тот, на кого покажет горлышко, должен целоваться с тем, кто крутил. Оригинально, правда? А может быть, споем все вместе?

С т а р к о в. А может быть, хотя бы некоторым из нас помолчать?

В и к а. Вы заметили — мой муж сегодня отчего-то не в духе? Не будь же букой, Володя, это, наконец, становится неприличным, ведь мы в гостях. Представь, если бы я сидела вот так весь вечер и молчала, на что бы это было похоже? Да, минуточку, и как же я раньше не сообразила? Сейчас мы можем устроить торжественную передачу меня. Не против?

Н и к а н о р. Кгм… Это как?

В и к а. Сейчас я вам все объясню. Дело в том, что Станислав Борисович приехал сюда по поручению одного моего знакомого. Так вот, этот мой знакомый, можно даже сказать — друг, передал через Станислава Борисовича предложение, то есть просит выйти за него замуж.

С т а н и с л а в. Позволь…

В и к а (не давая ему сказать). Слава, все равно ведь узнают.

С т а н и с л а в. Но это же поклеп!

В и к а. Помолчи, Слава, не перебивай. Так вот, мне сделано предложение.

С т а н и с л а в. Но я же ничего не передавал.

В и к а. Не ты, так другой, при чем здесь ты? Отстранись. (Всем.) Так вот, мне сделано предложение. Мой муж в принципе не против, так как дела у него пошли в гору и я ему теперь, в общем-то, ни к чему. И сейчас я предлагаю устроить эту торжественную передачу. То есть Володя, как мой бывший муж и владелец, будет передавать меня Славе — как представителю будущего владельца.

С т а н и с л а в. Да никакой я не представитель! Володька, ты-то…

В и к а (перебивает). Представитель! Все вы представители. И замолчи. Могу я хотя бы в гостях поговорить с собственным мужем? Так вот, все это должно произойти как можно более торжественно. Сначала встает Владимир Леонидович, хвалит меня и сообщает мою краткую характеристику. Затем (повышает голос, не давая Станиславу вставить слово) встаешь ты и от имени…

С т а р к о в (встает). Послушай…

В и к а (перебивает). Володя, я еще не до конца объяснила, а ты уже встал. Ну хорошо, начинай. Только почему не видно радостных лиц, ведь это такое событие?

С т а р к о в. Почему же никто не рад? Я рад, безумно рад, что наконец-то избавляюсь от этой… от этой…

В и к а. Он хочет сказать — дряни. Володя, что ты мелешь? Ты же все делаешь наоборот. Ты должен хвалить меня. Иначе он может отказаться. (Отмахиваясь от Станислава, который пытается вмешаться.) И потом, почему ты меня не поздравляешь?

С т а н и с л а в. Володька, Вика…

В и к а. Отстранись. Почему, Володя?

С т а р к о в. О, я тебя… Не высказать, как я поздравляю тебя и твоего…

В и к а. Спасибо. Я с удовольствием… мы с удовольствием принимаем твои поздравления. В свою очередь хочу… хочем тебя заверить, что… (Ее начинают душить рыдания.)

С т а н и с л а в. Идиоты, вы же оба…

В и к а (перебивает). Я уверена, что наконец-то узнаю счастье, о котором так много слышала и которое… которое… (Зарыдала.)

С т а р к о в. Ты добилась, чего хотела.

С т а н и с л а в. Да ничего она не хотела. Вы же оба, что ты, что она…

В и к а (перебивает). О нет, я многого хотела. Я хотела нежности, хоть кусочка простого бабьего счастья, ребенка, да только, видно, слишком уж многого я захотела. Ты постоянно занят собой, великим, а я хотела… (Опускается на стул, плачет.)

Никто не знает, что делать.

А г р и п п и н а (молча подходит к Вике). Пойдем-ка.

Вика с недоумением смотрит на Агриппину. Затем, что-то поняв, заплакала еще горше. Агриппина выводит еще всхлипывающую Вику на улицу. Долгая пауза.

В а р в а р а. Ну и ну, не было гроша, да вдруг алтын. Чудные дела твои, господи. (Уходит в другую комнату.)

С т а н и с л а в. Акселераты несчастные, расползаются, как слепые кутята. И я, кретин, отстранился, называется.

Н и к а н о р (осторожно подсев к Старкову). Да вы не тушуйтесь, уж это, наверно, у всех так. И у нас вон с Агриппиной… Перемелется, все перемелется.

С т а р к о в (Никанору). Вы не думайте, что… Истерика это, Вика, она… Понимаете, истерика.

С т а н и с л а в (Никанору). Один я обитаю. Решил навестить семейное гнездышко — и вот, хлебнул уюта.

Высвечиваются сидящие на скамейке у палисадника А г р и п п и н а и В и к а.

В и к а. Простите меня.

Молчат.

А г р и п п и н а. А меня поначалу большая зависть взяла на твою жизнь.

В и к а. Есть чему позавидовать!

Молчат.

Пойду я. Простите.

А г р и п п и н а. Куда?

В и к а. Похожу, а утром автобус.

А г р и п п и н а. Успеешь еще находиться. Сиди.

Молчат.

В и к а. Как будто крик во мне истошный в последнее время. Жизнь-то проходит, а мы, чем мы занимаемся? Я вас сильно обидела?

А г р и п п и н а. Да, поначалу большая зависть меня взяла на твою жизнь. Вот и суди-ряди после этого.

В доме. Все на прежних местах. Входит В а р в а р а с рисунками в руках.

В а р в а р а. Что же это, граждане-товарищи, сидим, а главное-то — картинки-то Катькины…

С т а р к о в. Вы уж простите нас.

Н и к а н о р. Покажи, Варька, покажи.

Старков берет рисунки, смотрит.

С т а н и с л а в. Не видели еще таких гостей?

С т а р к о в. Это ее, вашей дочери?

Н и к а н о р (заглядывает на рисунок). Ругала ее Агриппина за эту картинку. Где ж ты, говорит, видела, чтоб в наших лесах слоны ходили. А Катька ей: березы, дескать, красивые, а слон добрый. Вот и возьми с нее.

С т а р к о в (Станиславу). А может, так и надо — слон и березы?

С т а н и с л а в. А ну-ка? (Берет рисунок.)

Старков со Станиславом смотрят, Никанор с Варварой ожидают их суда.

Высвечиваются А г р и п п и н а и В и к а.

В и к а. Не помню, чтобы когда-то с кем-то сидела вот так: молча и хорошо. Всегда все что-то доказывают, спорят, снова доказывают. Господи, как мы живем! И куда подевались мудрые люди?

А г р и п п и н а. Да, живем. Не то что простить — понять друг друга не можем. (Вдруг.) А Варька-то — невеста Никанорова. С малолетства они вместе были, так и звались — жених с невестой. А я взяла да и отбила. Вот тебе и живем.

Из дома выходят Н и к а н о р, С т а н и с л а в, В а р в а р а, С т а р к о в.

С т а н и с л а в. Вот так-то, Епифаныч. Отстранишься, нахохочешься вволю, а потом — тоска. И снова куда-то встрять захочется.

В а р в а р а (Никанору). Дочку художницей признали, дак теперь к вам, поди, и не подступишься?

Н и к а н о р. От тебя отступишься, как же!

С т а н и с л а в. А вот и спутничек. Летит себе — пи-пи-пи, а сам все фотографирует. А ну-ка, приосанились, а то попадем в кадр в непотребном виде.

Н и к а н о р (заметив Агриппину и Вику). А вот они, где им больше быть-то?

В а р в а р а. С художницей тебя, Грипка!

С т а н и с л а в. А что это мы все такие нахохленные, кем обиженные, а?

А г р и п п и н а. Да хватит уж нам, повеселились…

С т а н и с л а в. Кто же нас утешит теперь, таких обиженных; помирит, таких рассерженных, может, дочка ваша? Куда вы ее спрятали, а? Где она? (То ли дурачась, то ли серьезно кричит.) Где она? Где она?