Пыль на губах

Глава I Вопрос доверия

Ночью лесной массив погружался в сплошную тьму. Десятки лиг черных деревьев окружали единственную колыбель света — колоссальную пирамиду. Её выстроили из множества цветных блоков, каждый был этажом, украшенный множеством статуй и барельефов, в узорах которых строители искусно спрятали высокие стрельчатые окна.

На самой вершине башни располагался зеленый этаж. Ланта хорошо помнила, как будучи рыжеволосой кудрявой девочкой, повсюду носилась за своим отцом и упрашивала его построить на вершине дворца обсерваторию. Она узнала про храмы звезд от своего учителя — это был иноземец с раскосыми глазами, который ничего не знал про сайрон, но зато умел делать искусные механизмы. «Где ты сейчас, мастер Аддинозэси? Мне так тебя не хватает!» — подумала девушка.

Ланта сняла ленточку, сдерживающую волосы. С возрастом они перестали кудрявиться, но сохранили волнистость, придающую им особую пышность. Девушка встряхнула головой, позволяя роскошному покрывалу волос обнять её спину, и прильнула к окуляру телескопа.

Руки мгновенно вспотели. Ланта чаще задышала и прикусила губу. Открытие, которое прославит её на весь научный мир, было так близко. — Я знала, что найду Таленетию в этой части неба, — прошептала минталента.

Ланта, не отрываясь от телескопа, рукой нашарила звездную карту. Аддинозэси постоянно повторял, что найти Таленетию может только очень опытный астроном.

— Да, это точно она, — прошептала девушка, до рези в глазах пытаясь разобраться в хаотичном мельтешении разноцветных огоньков. — Этот лимонный оттенок может быть только у нее.

Ланта улыбнулась и нарисовала кружок в том месте, где Таленетию когда-то вычислил мудрый учитель. Теперь пришло её время.

«Я проводила расчеты в течение трех месяцев, мастер. Все указывает на то, что рядом с Таленетией должна быть еще одна звезда, которая не указана ни в одном атласе». — Девушка привыкла мысленно разговаривать с учителем, много лет назад покинувшим дворец. — Как жаль, что в Астарии не с кем обсудить звезды, — вздохнула Ланта. — Данею больше интересуют платья и рыцари, чем небесные тайны.

Ланта дернула искривленный рычаг и нажала на большую зеленую кнопку. Заскрежетали давно несмазанные шестеренки, и круглая платформа под девушкой повернулась, позволяя сместиться десяткам зеркал и увеличительных стекол, усиливающих её телескоп. Ланта снова прильнула к окуляру.

Темная бездна между кучкой созвездия Менестреля и полосой туманности Колесницы оставалось все такой же черной и непроглядной. В таком положении Таленетию было уже не разглядеть.

Круглый кончик языка Ланты задрожал между её нежно-розовых тонких губ. Девушка облизнулась, нахмурилась и вновь склонилась над звездной картой. Она достала линейку и, шепча цифры, начала считать. Затем еще раз посмотрела в окуляр. Неизвестная звезда должна быть там.

— Может не хватает сил телескопа? Нужно больше света!

Ланта подошла к столу у дальней стены. Здесь лежало несколько изобретений, созданных еще в детстве под чутким руководством мастера Аддинозэси. Сложный кристалл в виде восьмигранника из горного хрусталя с множеством трубочек внутри, был её самым главным и любимым достижением. Отцу он понравился больше всего.

Грудь словно сдавило и Ланте стало тяжело дышать. Девушка вздохнула и потерла лоб. Она помнила, как отец живо обсуждал с ней каждое изобретение, смеялся и трепал по голове. Как давно это было.

Рука Ланты вздрогнула, когда она коснулась круглой мраморной шкатулки. Холодный камень был единственной преградой между её ладонью и самой разрушительной материей на свете. Ланта заправила прядь волос за ухо и открыла шкатулку.

Фиолетовая пыль, невзрачная и ничем кроме цвета не примечательная. Кроме цвета и своих свойств. Ланта взяла ложку и зачерпнула сайрон, подушечкой пальца сдвинув горку, чтобы на ложке не оказалось ни одной лишней пылинки. Горелка осветила стол ровным и чистым пламенем. Ложка зависла над огнем. Пыль стала ярче, а затем начала плавиться, над ложкой задрожал ореол желтого света. Через секунду в жидком сайроне начали загораться миниатюрные искорки.

Ланта не отрывая глаз следила за превращениями волшебной субстанции. В Астарии не было запретов на использование сайрона, но мастер Аддинозэси успел привить девушке ненависть к этому веществу. Девушка закрыла глаза, вздрогнула и отвела ложку к кристаллу.

Звездная жидкость, похожая на расплавленное ночное небо, полилась в трубочки, бурно реагируя с особой смесью Ланты, которую она получила во время алхимических опытов. Звездочки смешались с жидкостью и сменили танцующий блеск на ровный желтоватый свет. По трубочкам световой сайрон перетек в центр кристалла и собрался перед передней гранью.

Ланта поспешно отвела центр кристалла в сторону. Толстый луч света ударил в противоположную стену. Если бы кто-то в этот момент наблюдал за дворцом из ночного леса, то заметил бы, как разом вспыхнули все окна зеленого блока пирамиды.

И этот кто-то нашелся. Мужчина обеспокоенно вскинул руку к лицу, но был уже не в силах что-то изменить. Ему оставалось лишь поправить перевязь с оружием и ждать, то и дело бросая взгляды на ездового мекра.

Ланта установила кристалл на подставку и выровняла его так, чтобы луч падал на одно из зеркал. Через мгновение сложный механизм телескопа оказался опутан светящейся паутиной. Ланта дернула еще несколько рычажков, и несколько зеркал сместилось, позволяя десяткам тонких лучей сойтись на главном увеличительном стекле под куполом башни.

Щекотка восторга зародилась где-то под сердцем девушки. Ланта широко улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов, которые сложно было встретить даже среди жителей дворца.

Предвкушение открытия заставило все внутри девушки затрепетать. Оставшись одна, Ланта обожала петь. А для этого, сейчас был еще и отличный повод. Минталента села на табуретку перед окуляром, постучала ногой, выбивая ритм, прищелкнула пальцами и запела.

Это была старинная мелодия, полная глубоких нот и долгих пауз. Ланта плохо понимала смысл слов, так как почти никто в Астарии уже не говорил на этом древнем языке. Но песня была полна особой чарующей силы, она была гордой и торжественной. «Я не знаю, учитель, какая бы еще мелодия подошла бы под это открытие», — подумала Ланта и прижалась к окуляру.

Ноты песни невидимым потоком закружились в воздухе, а затем ринулись вверх, к единственном открытому окну, у самого потолка, которое Ланта никогда не закрывала. Ночная прохлада остановила музыкальный поток, он свился в тугой клубок и упал вниз, зависнув у другого окна. Это окно было закрыто, но бесплотной музыке хватило и маленькой щели в рассохшемся дереве. Песня Ланты, едва слышимая, влетела внутрь и заполнила спальню астартора.

Волна тревоги и страха заставила остановиться трех мужчин в белых одеждах служителей дворца. Они переглянулись и прислушались. Даже на таком расстоянии они могли оценить глубокий и сильный голос Ланты с легонькой хрипотцой. Главарь про себя проклял девушку и перевел взгляд на астартора.

Худощавый мужчина с провалившимися щеками тяжело дышал, иногда всхрапывая и останавливая дыхание. Его редкие, но длинные рыжие волосы разметались по подушке, а худые, перевитые венами руки сжимали края простыни. Пот собрался в бороздах глубоких морщин на его лбу, глаза под веками метались, астартор, без сомнений, видел кошмарный сон.

Главарь извлек длинный нож с волнистым лезвием из-под одежд. — Сейчас мы прервем твои кошмары, — прошептал он и махнул рукой сообщникам. С тихим шелестом они тоже обнажили оружие.

Мужчины обступили кровать с трех сторон. Им показалось, что на несколько секунд песня стала громче, словно девушка стояла прямо за их спиной. Главарь даже не выдержал и обернулся. Сзади было пусто.

Если бы они только могли видеть ноты песни. Они кружились в безумном хороводе, сплетаясь в шар. Стоило мужчинам занести оружие над головами, шар превратился в невидимое копье. Вспышка света залила комнату и копье, разделившись на три части, разом пронзило нападавших.

Неудержимый поток боли протек по венам мужчин, заставив их оцепенеть. Резкие и короткие крики сорвались с их губ.

Вопли убийц пронеслись по спящему дворцу и заставили сторожей у входа в спальню астартора переглянуться. Они обещали влиятельному человеку быть глухими этой ночью и пропустить в спальню мужчин в одеждах дворцовых слуг. Их готовили к крикам астартора. Но сейчас, оба стража могли поклясться, что орало несколько человек.

Правый страж сжал рукоять меча. — Я не готов рисковать жизнью из-за этих проклятых монет. — Левый страж кивнул и они, звякнув мечами, ворвались в комнату.

Астартор открыл рот в беззвучном крике и пытался подняться с кровати. Ему удалось лишь повернуться на бок и ухватиться рукой за ногу одного из нападавших. Трое мужчин, которых они пропустили несколько минут назад, застыли в нелепых позах. Они широко разинули рты, глаза безумно вращались, а костяшки пальцев побелели, удерживая оружие над головой против их воли.

Стражи на секунду остановились. По коридору раздавались звуки торопливых шагов. Слуги со всего дворца бежали на крики. На раздумья не оставалось времени.

Астартор замычал, когда на его лицо брызнула кровь. Стражи за несколько секунд обезглавили нападавших и повернулись к своему повелителю. Глаза астартора расширились, он не сводил взгляда с почерневших от крови мечей. Кончик одного из них смотрел прямо в его грудь.

Ланта вздрогнула и оторвалась от окуляра, когда услышала дикие крики снизу. Она прервала свою песнь, вскочила, уронив табуретку, и побежала к дверям. «Подо мной покои отца! С ним что-то случилось!»

Здесь, в зеленом блоке башни, было всего два этажа. На первом располагалась спальня астартора, а на втором её обсерватория. Здесь редко бывал кто-то кроме нее. И сейчас в темном коридоре, не освещенном даже светом факелов, было пусто.

Ланта подошла к лестнице и выглянула вниз.

Винтовая лестница тоже была погружена в темноту, но её у её основания горел свет, в котором метались тени пробегающих мимо людей. Минталента в красках представила закутанных в черное мужчин, рыскающих по дворцу в поисках семьи астартора.

«Это бегут слуги или убийцы?» — задумалась Ланта. В любом случае, оставить отца одного она не могла. Девушка сняла со стены незажженный факел, сжала его в руках и побежала вниз.

Коридор был полон людей в белых одеждах до пола. Их лица скрывали капюшоны. Такие полагались дворцовым слугам. Они все бежали к комнате её отца.

Ланта вздохнула с облегчением и опустила факел. Несколько людей на бегу ей поклонились. Девушка подняла голову, взметнула копну рыжих волос и жестом остановила ближайшего слугу. — Мой отец жив?

— Не знаю, ваше высочество. Но кричали в его покоях.

Пальцы Ланты похолодели. Она отбросила факел в сторону и побежала к комнате отца, поддерживая руками подол длинного зеленого платья.

В комнате астартора было не протолкнуться от галдящих слуг. Высокая Ланта привстала на цыпочки, выглядывая из-за затылков мужчин. Её отец стоял у кровати, поддерживаемый с двух сторон стражами его спальни. Его лицо и одежда были испачканы кровью, как и мечи стражей. Все пространство около кровати было обагрено кровью, в алой густой жиже лежали три обезглавленных тела в когда-то белых одеждах. В нос ударил мерзкий запах.

Тошнота подступила к горлу Ланты. Она отвела взгляд от головы с остекленевшими глазами и неестественно разинутым ртом.

Астартор заметил рыжеволосую макушку над капюшонами его слуг. Его челюсть и шея задергались, когда он попытался позвать дочь. Ланта заметила это и растолкала окружающих, пробираясь к отцу. Стражи почтительно отступили в стороны на шаг, поддерживая астартора за плечи.

Запах крови смешался с резким кислым запахом долго лежавшего тела. Ланта едва заметно поморщилась и прижалась к отцу, обхватив руками его истощенное жесткое тело.

Астартор тяжело сглотнул. — Доченька… — прохрипел он. — Они хотели убить меня.

— Я уже поняла, — кивнула Ланта.

— Они придут… и за тобой.

Астартесса Фемия торопилась на встречу с лордом. Фонарь с расплавленным сайроном нагрел цепочку и обжигал пальцы. Потайной коридор вильнул, открывая взору астартессы небольшой подземный зал. Лишь очень немногие во дворце знали о существовании этого помещения.

Зал освещали фиолетовые всполохи и летающие повсюду искры. В камне пола был вырублен бассейн, который заполнял расплавленный сайрон. Жидкость едва слышно потрескивала и звездочки сайрона поднимались из бассейна под самый потолок.

Лорд Мардегор вынырнул из сайрона и откинул волосы назад. Обычно черные, сейчас волосы лорда окрасились в сиреневый.

Какой-то древний и необъяснимый ужас сковал Фемию, когда она наблюдала, как потоки раскаленного сайрона текут по обнаженному телу лорда. Кровь застучала в ушах астартессы, когда она увидела, как Мардегор зачерпывает руками звездную жидкость и пьет.

Мардегор вышел из бассейна, нисколько не заботясь о своей наготе. Сайрон капал с него, быстро собираясь в небольшую лужу у ног. — Подойди, Фемия.

Астартесса приблизилась, стараясь не наступить на сайрон.

— На колени!

Астартесса сжалась и поспешила исполнить его приказ. Мардегор взял её за подбородок и заставил поднять голову вверх. Палец лорда коснулся её губ, и Фемия приоткрыла рот. Палец, испачканный сайроном, скользнул за её нижнюю губу.

— Говори! — приказал он, вытаскивая палец.

Фемия поморщилась, привыкая к жгучему ощущению в деснах. Разом заболели все зубы. Слезы выступили из глаз астартессы.

— Сегодня ночью совершили нападение на моего мужа. Он остался жив.

— Кто?

— Неизвестные люди в одеждах дворцовых слуг. Кто-то помог им. Окно было закрыто, хоть стражи и говорят, что они проникли через него.

— Стражи замешаны? — Мардегор потер подбородок. Капля сайрона сорвалась с его кисти и упала на лоб Фемии.

Астартесса поспешно смахнула каплю с кожи. — Несомненно. Хотя удивительно то, что именно они спасли моего мужа от гибели.

— Странно, — кивнул Мардегор. — Кого ты подозреваешь? Иолара?

— И его тоже. Я боюсь, как бы подобное не случилось с моей дочерью.

— Я не позволю обидеть Лантарию, — с неожиданной теплотой в голосе произнес лорд.

— Благодарю, господин.

— Гибель астартора должна была запустить какой-то скрытый процесс. Заговорщики знали, что после смерти Авеомедона Лантария придет к власти. Интересно, что они готовили в этом случае?

— Я не знаю, мой господин. Ланта была в обсерватории, мне она сказала, что на нее никто не пытался напасть. Значит, они были готовы дать ей прийти к власти.

— Загадки, — поморщился Мардегор. — Ненавижу, когда я что-то не понимаю! — неожиданно крикнул он и схватил Фемию за толстую косу черных волос.

Астартесса вскрикнула и вскочила. Она заглянула в глаза лорда. Голубая радужка исчезла, оказавшись заполнена огромным зрачком, в котором плясали искры. Сайрон начал действовать на разум Мардегора. В этом состоянии им управлял гнев.

Фемия всхлипнула. Мардегор улыбнулся и отпустил её волосы. Астартесса поспешно снова опустилась на колени.

— Поднимись! — крикнул лорд. Его широкое лицо раскраснелось, мокрые сиреневые волосы прилипли к щекам. Лорд отвернулся и подошел к бассейну, вглядываясь в звездные переливы расплавленного сайрона.

Фемия короткими шажками подошла к лорду и встала у него за спиной.

— Астария потрясающее государство. Знаешь, как говорили рыцари Единого? Увлечение сайроном приведет человечество к хаосу, беззаконию и разложению. А теперь, ты видишь? Сайрон привел Астарию Великого леса к… процветанию. А главное, источник сайрона в тысячи лиг отсюда!

— Ваши достижения несомненны, господин, — Фемия склонила голову.

— Да, — Мардегор улыбнулся. — Да. Я организовал поставки фиолетовой пыли. Я обучил тысячи волшебников для Астарии. Я даже придумал это название — сайрон! Как же несправедливо! Я давно должен возглавлять величайшее государство людей.

— Рыцари Единого мешали вам, мой господин. Теперь, когда астартор не способен управлять, ни что не мешает вам прийти к власти.

— Я тебе не говорил, но род астартора происходит от рыцарей Единого, хоть ни одна из династийных книг и не упоминает этого. Но кровь рыцарей дает им защиту от моей силы. Это так противно! Почему сайроновая магия не действует на рыцарей! Почему Создатель так защищает их?

— Род астартора никогда не служил Единому и не владеет их магией. Защиту от сайроновой магии они воспринимают всего лишь как доказательство своей власти. Настоящих рыцарей больше нет, мой господин.

Мардегор поморщился. — Один уцелел.

— Один кто? — Фемия следила за лицом лорда, опасаясь вспышки гнева за её недогадливость.

— Рыцарь Единого. Последний из их поганого рода. Спрятали его от меня!

Фемия вздрогнула. Она с детства слышала множество ужасных историй о бесчинствах рыцарей над теми, кто вкушал сайрон. Она была уверена, что Мардегор истребил последних много лет назад. — Он может помешать вашим планам, господин?

Мардегор расхохотался. — Нет! Это просто мальчишка. Его сила велика, но он не обучен. Я избавлюсь от него. В ближайшее время.

— А что делать мне, господин?

— Я устал ждать, Фемия. Вдруг опять из ниоткуда вылезет какой рыцарь Единого и бросит мне вызов. Пришла пора брать власть в Астарии в свои руки.

— Но не все еще готово, мой господин! — вскрикнула Фемия и сжалась. Она надеялась, что лорд не сможет прочитать пронесшуюся у нее в голове мысль: «Я не успела еще спрятать Ланту куда-нибудь подальше!»

— Да. И это раздражает! Слушай мой новый приказ. Из-за попытки убийства астартора, его дочь должна находиться в своей комнате. Ей запрещено покидать дворец без твоего разрешения.

— Но для чего это? — спросила Фемия. «Неужели он все-таки прочел мои мысли? Ужасный сайрон! Где пределы его возможностей?»

Мардегор не ответил на вопрос. Плохо скрываемый гнев исказил его брови. — Я надеюсь, что ты не подведешь своего отца?

— Нет, — поспешила заверить лорда астартесса.

— Я горжусь тобой, доченька. — Лорд улыбнулся и подошел к ней. Губы Мардегора, покрытые сайроном, коснулись её лба. Фемия с тоской подумала, что теперь придется прятать пятна на лбу под челкой. — Ты можешь идти.

Фемия молча поклонилась.

— Опять?!

Сердце забилось чаще, щеки начали гореть от прилившей крови. Ланта вскочила со своего места в тронном зале и выбежала на середину, встав перед тронами матери и отца.

Большинство присутствующих тут же начали перешептываться. В основном на совет пришли сантарии различных ведомств и родня Ланты. Присутствовала здесь и Лахесия — Великая сантария, второй человек в государстве и жена минтала Иолара. Эта строгая худощавая женщина с сухой кожей и острым подбородком вскинула брови, наблюдая за Лантой.

Ланта сглотнула комок в горле и сжала кулаки. Нужно было оставаться решительной до конца. Ланта вздохнула и выпалила: — Мама… Астартесса. Мне всегда запрещали свободно ходить по дворцу в детстве. Я согласна, ребенок беззащитен. Но почему вы продолжаете делать это сейчас? Тем более для чего запирать меня в комнате?! Позвольте мне хотя бы ходить в лабораторию и в обсерваторию.

— Где ты останешься одна? — Фемия наклонилась вперед и уперлась руками в подлокотники трона. — Мы все делаем ради твоей безопасности, доченька. Не нужно из-за этого срывать заседание Совета.

Ланта поджала губы, вскинула голову и твердым чеканным шагом вернулась к своему месту.

Присутствующий на совете Мардегор улыбнулся в кулак. Он наблюдал за каждым движением Ланты. Рыжие волнистые волосы были собраны в несколько кос, перевитых между собой, а боковые пряди девушка опустила себе на плечи. Её огненные волосы и бледная кожа прекрасно гармонировали с темно-сливовым платьем со скромным треугольным вырезом, отороченным желтой вышивкой и узкими рукавами. Платье Ланта дополнила поясом из золоченных пластин и тонкими бархатными перчатками в цвет платья. Мардегор причмокнул и откинулся на спинку кресла.

Ланта сидела с подчеркнуто ровной спиной и старалась не обращать внимания на перешептывания вокруг.

Со своего места встал плотный низкорослый мужчина с короткими рыжими волосами. Он обратился к астартору. — Я считаю, ты не прав, брат. Нет нужды запирать мою племянницу в клетку. На тебя совершали десятки покушений. Лантарии же еще ни разу никто не угрожал.

Лахесия покачала головой. — Разговаривать в таком тоне с астартором просто преступно, — её скрипучий голос заставил минтала замолчать. — Если бы не самочувствие астартора, Кетомедон, тебя бы выгнали с заседания совета.

Астартесса кивнула. — Давайте не будем разводить здесь полемику, минтал, — Фемия сдвинула брови. — Таково желание моего царственного супруга. Так? — она повернула голову в сторону мужа.

Астартор медленно закрыл и открыл глаза. Это можно было толковать любым способом.

Кетомедон пожал плечами и сел на место.

— Мы и так уделили этому малозначительному вопросу слишком много внимания, — подала голос Лахесия. — Давайте перейдем к обсуждению расследования покушения.

Лантарию провожали в комнату двое вооруженных слуг, когда дорогу им преградил Мардегор. Его крупная широкоплечая фигура, хищно изогнутые вверх брови и черные всклоченные волосы придавали лорду вид древнего демона.

Ланта замерла, а потом сделала шаг назад. Лорд Мардегор был редким гостем во дворце, но каждый его визит Ланта старалась быть где-нибудь подальше. От него веяло какой-то силой, странной и пугающей.

— Примите мои соболезнования в связи с произошедшей ситуацией, ваше высочество, — Мардегор чуть склонил голову набок.

Ланта подняла подбородок выше и быстро кивнула, прикрыв глаза.

— Ей не нужны твои соболезнования, старый хрыч, — раздался голос Кетомедона из-за спины минталенты. — Иди куда шел.

— Ваш дядя обладает потрясающей способностью грубить людям, — Мардегор улыбнулся Ланте.

Мурашки побежали по спине девушки. Лорд улыбался, но при этом его холодные голубые глаза потемнели, словно он только что принял сайрон. Ланта выдавила из себя ответную улыбку. — Я тороплюсь в свою комнату по приказу матери. Простите, лорд.

Мардегор кивнул, уголок его верхней губы приподнялся, обнажая потрескавшиеся зубы с черным нутром. Он кивнул Ланте и Кетомедону, а затем степенно удалился в свою комнату.

Ланта передернула плечами и обернулась к Кетомедону. Тот что-то прошептал вслед Мардегору и взял племянницу за руку.

— Ну зачем мама поступила так со мной, дядя Кето?

— Она любит тебя, Ланточка. Пойми, после того как твой отец стал таким…

— Покушения тут не при чем! Отец просто заболел.

— Боюсь, что нет, солнышко. — Кето часто называл своих племянниц солнышками. — Ты умная девочка, должна понять, что раз ни один лекарь не смог ему помочь, значит, тут замешано колдовство.

— Но наш род не подвластен магии сайрона.

— Род то наш защищен, но от всего ли? Какое колдовство есть в нашем мире, помимо силы сайрона? И каковы пределы возможностей самой фиолетовой пыли?

— Мне просто нужен доступ к лаборатории. Вдруг я смогу найти лекарство. — Ланта не смогла скрыть улыбки. Она не умела врать. Уже было столько попыток создать лекарство, и девушка понимала, что вряд ли преуспеет в этом.

— Прости, солнышко. Я не могу ослушаться приказа твой матери. Но я постараюсь доставить в твою комнату часть алхимических инструментов.

Ланта опустила голову и кивнула. — Мне стоило попытаться.

— Не грусти, Ланточка, — Кето потрепал её по плечу. — Несколько дней, а потом сердце твоей матери успокоиться, и она выпустит тебя.

— Мы должны идти, госпожа, — глухой голос стража из-под капюшона стер улыбку с лица девушки. Ланта обняла дядю, после чего вернула оскорбленное выражение на лицо и с гордой осанкой удалилась в свою комнату.

Кето смотрел ей вслед уже без улыбки. Когда к нему подошел его сын Эолот, глаза минтала похолодели. — Ты избавился от свидетелей?

— Да, отец. Один из них спрятался в лесу, но я нашел его. Глупец, разве можно брать на такое дело мекра. Его помет привел меня прямо в их убежище. Теперь никто не узнает, что мы были замешаны в этом.

— Хорошо, — кивнул Кето. — Проследи, чтобы алхимические инструменты твоей двоюродной сестры были доставлены в её комнату.

— А какой из сестер? — усмехнулся Эолот.

Кето засмеялся. — А давно Данея начала заниматься алхимией?

Кето сдержал свое слово и сейчас Ланта вертела в руках доставленные ей инструменты. Её двоюродный брат ничего не смыслил в алхимии и принес первое, что попало ему под руку. К тому же от большинства инструментов принесли отдельные части. Но Ланта смогла собрать из этого перегонный куб, а также стала счастливой обладательницей ступы и песты. У неё даже был тигель, правда, не было ни печи, ни горелки.

Ланта накрутила прядь волос на палец. — Все равно все это бесполезно. У меня нет никаких материалов и ингредиентов. Почему это все время должно повторяться?

Ланта практически упала на кровать, от чего та протяжным скрипом выразила свое недовольство. — Не скрипи! — сказала девушка кровати. — Похоже я проведу в твоих объятиях долгие и долгие годы, поэтому привыкай.

Минталента уставилась в потолок, размышляя над своим положением. Перед глазами все размылось, и девушка погрузилась в свои мысли.

Транс Ланты прервал долгий стук в дверь.

«Кто бы это мог быть? Неужели мама не приказала оградить меня от всех?». Ланта нашарила под подушкой остро отточенный стилет. Воображение нарисовало ей сцену: она открывает дверь и на неё накидываются собственные стражи. Ланта прикусила нижнюю губу. — Кто там?

— Это я, сестренка! — звонкий голос Данеи позволил Ланте расслабить плечи. Она улыбнулась, но стилет не убрала, лишь спрятала его за спиной. Ланта дернула засов и сделала быстрый шаг назад.

Её двоюродная сестра вошла внутрь, шурша платьем. Данея посмотрела на минталенту, закатила глаза и задвинула за собой засов. Только после этого Ланта кинула стилет на кровать и бросилась обнимать сестру.

— Ты давай прекращай бояться каждой тени. В этом дворце никто не хочет тебя обидеть, — Данея похлопала Ланту по спине. — Иначе получается, твоя мать была права.

Данея была обладательницей пухлых чувственных губ, миниатюрного носика и больших глаз, которым она придавала большей выразительности подводкой. Свои пышные карамельного цвета волосы она чаще всего собирала в толстую косу, которую укладывала на левое плечо.

Ланте всегда нравились платья Данеи. Для своего визита сар-минталента выбрала платье песочного цвета с элегантными кружевными манжетами и довольно глубоким квадратным вырезом. Слева её платье украшал цветок саэлового дерева — насыщенного синего цвета, с пятью крупными волнистыми лепестками и множеством длинных желтых тычинок.

Ланта ответила сестре белоснежной улыбкой. — Обычно моя мать всегда права. Просто я считаю, что эта комната не спасет меня в случае нападения.

— Зато она успешно защищает тебя от сыновей лордов, — рассмеялась Данея. — Скоро турнир Весны. Ты опять не сможешь побороться за цветок саэлового дерева.

— Ты все равно не уступишь мне это звание.

— Да у тебя и нет шансов его получить, — в этот раз смешок Данеи получился каким-то растянутым и неестественным.

— Ты же знаешь, меня все равно не интересуют все эти напыщенные рыцари.

— Меня тоже.

Ланта содрогнулась от приступа смеха. — Тебя то? Да ты только и делаешь, что о них говоришь. Даже сейчас ты завела разговор о турнире Весны.

— Просто я не помню, чтобы ты там бывала. Получается, и в этот раз пропустишь.

— В детстве отец брал меня на турнир. До всей этой череды покушений на него.

Веселый настрой, который проснулся после прихода Данеи, вновь пропал. Ланта закрыла глаза, вспоминая. — Я так устала от такой жизни. Все эти покушения, заговоры. Хочется быть простой девушкой и заниматься наукой.

— Простые девушки собирают плоды саклетии, — Данея покачала головой. — Только у наследницы Астарии хватит денег отгрохать обсерваторию.

— Пусть и так. Зато их никто не запирает в собственной комнате и не мешает общаться с другими людьми. А я за всю жизнь нормально поговорить могла только с тобой.

— Ты же никогда не рвалась общаться с другими. Тебя всегда и мое общество устраивало. Что изменилось?

Ланта не ответила. Она посмотрела в окно, с обратной стороны которого была железная решетка. «Как там сказал дядя Кето? Зачем запирать её в клетке? И, правда, — клетка». — Ты знаешь, Данея, то, что я всех избегаю… в общем… у этого тоже своя причина.

— Ты все-таки боишься покушений? — улыбнулась сар-минталента.

Ланта закусила нижнюю губу. Отсутствующий взгляд девушки уперся в стену. — Отец всегда их боялся. А я была маленькой и не понимала, зачем меня все время запирают в этой комнате. Я все рвалась в лабораторию к мастеру Аддинозэси. Когда отец узнал об этом, он выгнал моего учителя. И тогда я сбежала.

— Куда?

— А? — Ланта вздрогнула. Она словно забыла о присутствии Данеи. — Просто сбежала из комнаты. Меня, конечно, сразу поймали и водворили на место. Отец пытался мне объяснить, но разговаривать с обиженным ребенком как с взрослым не лучшая идея. Поэтому он применил особый метод воспитания.

Данея наклонилась вперед и заглянула в глаза Ланты. — Что он сделал?

— В тот вечер ко мне пришел слуга, принес еды. Дядя Ситтей, может, помнишь его. Он часто ухаживал за мной в детстве. Я пустила его в свою комнату, а потом он запер дверь и достал кинжал. После чего сказал… сказал, что убьет меня.

Ланта сжала губы и отвернула голову. Её глаза заблестели. — Прошло столько лет. Но я до сих пор помню… этот день.

— Дядя Ситтей… не помню такого. А что было дальше.

— Я расплакалась. Ситтей убрал кинжал, открыл дверь, в комнату зашел отец. Он объяснил мне, что я не могу покидать свою комнату и впускать кого-либо, потому что любой человек во дворце может желать моей смерти. Ситтея потом отослали от дворца, но я еще долго пугалась каждого слуги, что приносил мне еду.

— А почему меня пускали к тебе?

— Ты была маленькой девочкой. Видимо не ожидали от тебя такой подлости.

— Кошмар. Ты никогда раньше не рассказывала об этом.

В носу Ланты защипало. Девушка шмыгнула и вытерла слезу. — В начале это не просто. А потом, вроде как я и привыкла. Были и другие. Один раз я сбежала еще раз. Меня не смогли поймать, и я проникла на выступление фокусника, который проезжал через дворец и давал здесь представление. После этого выступления меня поймали, и отец отвел меня к этому фокуснику, чтобы я поучаствовала в его представлении. Он поместил меня в ящик, после чего забрал и вынес из дворца. Я поверила, что это было настоящее похищение. Мама потом долго успокаивала меня.

— Бедняжка, — Данея погладила Ланту по спине. — Вот почему фокусник перестал приезжать во дворец.

Глаза Ланты раскраснелись. Она обернулась к сестре, крепко сжала губы и кивнула. — Это так больно. Каждый раз, когда меня запирают в этой комнате, я вспоминаю эти и подобные случаи. Я больше так не могу.

— Я не думала, что астартор такой жестокий человек.

Ланта потерла глаза. — Он не жестокий. Просто… просто он не умеет воспитывать детей. Из правителей получаются плохие родители.

Внезапно Ланта схватила Данею за плечи. — Ты единственный человек, кому я могу доверять. Помоги мне сбежать из этой комнаты в обсерваторию. Я на пороге потрясающего астрономического открытия. Ну, или хотя бы в мою алхимическую лабораторию. Я же зачахну, если буду сидеть здесь без дела!

Данея задумалась. — Я посмотрю, что можно сделать.

— Ты лучшая! — Ланта обняла Данею. — Я так тебе благодарна!

— Она хочет сбежать, — Данея с громким хрустом откусила плод саклетии. Оранжевый сок побежал по её подбородку, капая на платье и кожу. Девушка закатила глаза и начала оттирать грудь и ткань.

— Данея, прекрати! — Лахесия стукнула ладонью по столу.

Девушка вздохнула. — Я нервничаю, мама. Из меня плохой шпион. Почему я, «цветок саэлового дерева», должна заниматься этой ерундой? У вас нехватка отъявленных головорезов? Может, стоит попробовать платить им больше? Тогда они не будут разбегаться.

— Ты дура или притворяешься? Ты единственная кого к ней впускают без проблем.

— Ну это да, — невнятно пробурчала Данея с полным ртом. — Она еще рассказывала, как над ней издевался отец, когда хотел научить не доверять всем подряд.

— Плохо учил, — рассмеялся Иолар. — Я еще помню, какие тогда Фемия закатывала скандалы, когда узнала об этом. Но ты же знаешь, дорогая, каким сумасбродом был мой дражайший брат, пока у него там что-то не сломалось, — Иолар постучал себя по лбу.

Данея подавилась и закашлялась от смеха. — И, правда, плохо. Мне же она доверяет.

— Это пока, — Лахесия встала и оперлась на стол. Челка карамельных, как у дочери, волос упала на лицо, скрывая глаза великой сантарии. — Ланта умная девочка. Нельзя, чтобы она тебя заподозрила.

— Никаких подозрений не будет. Она сама хочет сбежать.

Иолар хмыкнул. — Если она просто покинет свою комнату, толку от этого мало. Нужно выманить её из дворца, где за нее возьмутся мои люди.

— Я не знаю как, — Данея снова укусила плод саклетии.

Лахесия снова села и потерла вспотевшие ладони. — Ответ у тебя в руках.

— Плод саклетии? Они еще даже не завязались в лесу. Да и во дворце такой запас…

Лахесия вздохнула и покачала головой. — Не надо понимать все настолько буквально, Данея. Ланта увлекается алхимией. В лесу множество ингредиентов для любых зелий. Если подкинуть Ланте эту идею, она сама сообразит, что сможет заниматься алхимией прямо в комнате. Естественно, она захочет выбраться в лес.

Иолар потер короткую бороду с медным отливом. Внешне младший брат Авеомедона разительно отличался от плотного Кетомедона и своей худобой больше напоминал больного астартора. Длинные волосы только придавали ему сходства. Мало кто знал, но Иолар отрастил бороду только с той целью, чтобы его перестали путать с царственным братом. — А если она просто пошлет слуг в лес за этими травками?

— Она не настолько ленивая как ты, муженек. Она сама хочет сбежать. Сбежать в лес куда интересней, чем просто в другой блок дворца. Да и кто может лучше Ланты разобраться в том, какие ингредиенты ей нужны. Поэтому все получится.

Данея снова начала тереть пятно на платье. — Но если кто-нибудь заметит, что меня не было во дворце, то могут заподозрить. Тем более, если я вернусь из леса.

— Пошли с Лантой свою подругу, — Иолар втянул воздух через дупло в зубе. — Как её? Пьета?

— Паента! Мне кажется, это плохая идея.

Лахесия подняла голову, вглядываясь в лицо дочери. — Почему же? Если ты сможешь сделать так, что Ланта доверится Паенте, то все получится сделать чужими руками.

— Я против!

— Тогда пойдешь сама, — Лахесия склонила голову набок.

Данея замялась, бросила взгляд на отца, но тот не смотрел на дочь, а вычищал грязь у себя из-под ногтей. — Хорошо. Я поговорю с Паентой.

Великая санитария кивнула. — Не посвящай только её ни во что. Пусть думает, что ей просто надо составить компанию наследнице Астарии.

— А как провести Ланту мимо стражи?

Иолар вновь почесал бороду. — В первой смене оба стража люди астартессы. А вот во второй, один из стражей мой человек. Но еще один служит Кетомедону.

— С ним не получится договориться, — быстро сказала Лахесия.

— С ним не получится.

В комнате повисло молчание. Внезапная догадка заставила Данею улыбнуться. — Я знаю, как отвлечь стража. Просто в этот день второй страж должен задержаться на полчасика.

Лахесия хлопнула в ладоши. — Прекрасно! Я рада, что ты тоже печешься об этом деле, Данея. Состояние астартора ухудшилось после покушения, поэтому мы должны торопиться. Если совет Астарии признает его недееспособным, Ланта взойдет на престол. Она слишком умна, мы не должны этого допустить.

— Не допустим, мама, — улыбнулась Данея. Она была очень довольна собой. А потом вспомнила еще одну вещь. — Из комнаты то я её выведу. А как вывести Ланту из дворца?

— Да, это проблема, — Лахесия посмотрела на мужа.

— Что ты на меня смотришь? — буркнул минтал, заметив её взгляд.

— Я не могу все за тебя делать. Подскажи дочери хоть что-то.

Иолар поскреб бороду. — В стенах замка есть тайные ходы. Они начинаются с желтого блока, где как раз расположена комната Лантарии.

Лахесия постучала ногтем по столу. — Почему я об этом не знала?

Иолар пожал плечами. — Они очень старые и ими никто не пользуется. В детстве я играл там с братьями. В желтом блоке вход за… за старой вазой с изображением рыцарей в нише. Проход еще таким старым выцветшим гобеленом закрыт. Не помню, что там вышито.

Лахесия кивнула. — Прикажи Паенте изучить вход и пусть найдет дорогу наружу.

— Может избавиться от Ланты прямо в этих тайных коридорах? И не придется покидать дворец.

— Если тело найдут во дворце, подозрения точно падут на нас, даже если мы избавимся от стражей. А так виновата будет Паента, которая помогла Ланте. И разбойники, убившие двух знатных девушек ради их дорогих украшений.

— Двух девушек! — Данея широко распахнула глаза. — Но… — Данея опустила голову. — Ланта не наденет украшений в лес.

— Значит, пусть оденет Паента. Так ей и передай. А потом ты сможешь сказать астартессе, что разбойники выдрали из ушей твоей подруги серьги.

Данея вздрогнула. — Как скажешь, мама.

Ланта впустила Данею в комнату. Сар-минатлента бросила взгляд на кровать, где лежала большая и толстая книга в коричневом переплете. Данея постаралась изобразить интерес на лице. — Что читаешь?

— «Тайны созвездия Менестреля». Это трактат армарийского философа, в нем мало от настоящей астрономии, но довольно интересные факты об истории изучения этого созвездия.

— Да, да, — быстро закивала Данея. — Армария это же где-то за Сайроновым морем?

— Данея, — рассмеялась Ланта. — Она за Рискалетским морем. Это вообще с другой стороны материка.

Данея махнула рукой. — Отец не нанимал мне учителя по землеописанию. Это сейчас и не важно. Я разузнала насчет твоей проблемы.

Сердце Ланты забилось чаще. Она схватила Данею за руки и потянула за собой на кровать. Когда они сели, Ланта крепче сжала пальцы сестры. — И что? Меня отпустят?

Данея выдержала эффектную паузу. — Подняться в обсерваторию не получиться, зеленый блок дворца хорошо охраняется.

Ланта кивнула и опустила голову. — А в лабораторию?

— Туда тоже не получается. Моя мама перенесла туда свою спальню, вчера вечером. Она верно служит твоему отцу и никогда не пойдет против его власти.

— Значит, не получилось…

Данея не ответила.

Ланта почувствовала, как вспотели ладони сестры, и та тяжело вздохнула. Ланта подняла голову. — Ты хочешь что-то сказать?

Данея сжала зубы и натянуто улыбнулась. Затем еще раз вздохнула и спросила: — Может попросить слуг доставить тебе ингредиенты для зелий? Травы там разные, цветочки.

Ланта опустила голову на руки и взъерошила волосы. — Они не найдут те, что нужны мне. Я всегда раньше сама их собирала. Вот бы самой выйти из дворца. С теми инструментами, что у меня есть я уже смогу кое-что сделать.

Данея быстро почесала голову. — Выйти можно.

Ланта нахмурилась. — Ты же сказала, невозможно пройти даже в другие блоки дворца. А тут говоришь, что можно вообще его покинуть.

Данея нагнулась к уху Ланты и прошептала: — Я недавно узнала, что внутри стен дворца есть потайные коридоры. И по ним можно выйти в лес.

Ланта улыбнулась, в очередной раз показывая свои великолепные белоснежные зубы. — Я слышала про них, отец рассказывал. Там, наверное, пыли и пауков…

— Вот поэтому я туда и не пойду. Ты же знаешь, негоже «цветку саэлового дерева» лазать по таким коридорам.

Уголки губ Ланты дрогнули в очередной улыбке. — «А наследнице Астарии значит можно? Все это подозрительно. Отправить меня одну в эти катакомбы. А вдруг мама была права, и кто-то хочет меня убить? Отец всегда говорил — не доверяй никому! Но это же Данея. Милая Данея, она в жизни никого не обижала. Она не способна меня предать. Только не она!»

Ланта посмотрела на решетки за окнами. — Хорошо, — пожала плечами Ланта. — Я найду дорогу самостоятельно. Только помоги покинуть комнату.

— Нет, нет, нет! — замахала руками Данея. — Зачем ты пойдешь одна? Так ты будешь плутать до самого вечера, и тебя хватятся. Тогда ты не сможешь больше покинуть дворец. У меня есть подруга — Паента, она в детстве пару раз лазала по этим коридорам и сможет найти дорогу из дворца. Заодно и в лесу тебе поможет.

«Вот видишь! Данея даже не хочет тебя отпускать одну. А ты уже начала её в чем-то подозревать! Так нельзя, Ланта! Не стоит поддаваться панике отца и матери».

Ланта сгорбилась, смотря в пол. — Леди Паента… Помню, она еще волосы необычно покрасила. Я видела её пару раз около тебя. Но… Могу ли я ей довериться?

— Ммм… — замялась Данея. — Ну, если ты доверяешь мне, значит, можешь доверять и Паенте. Мы с ней давно дружим.

— Если уж чему и смог научить меня отец, так это тому, что не надо доверять даже тем, кого давно знаешь.

— Да у тебя паранойя! — Данея вскочила с кровати.

Щеки Ланты вспыхнули. Она сжалась, когда услышала последнее слово. «Она права».

— Ты попросила меня о помощи. Я предложила тебе решение и проверенного человека. Если ты не хочешь доверять мне и моей подруге, то тогда твоя мать была права! Оставайся здесь! — Данея стукнула ногой и повернулась к двери.

— Подожди! — Ланта бросилась к сестре и обняла её сзади. — Прости! Просто… Прости. Я не права. Понимаешь… я боюсь. Даже не того, что мама была права и кто-нибудь правда хочет меня убить. Мне страшно вот так ослушаться её. Уйти в лес, не подчиниться её решению. А потом ошибиться. Во дворце я все равно в некоторой степени в безопасности. Даже когда одна в обсерватории, я всегда могу позвать на помощь. А там…

— И что дальше? — Данея вырвалась из объятий Ланты и положила ладонь на ручку двери.

Ланта сжала губы и потерла переносицу. — Познакомь меня с леди Паентой. Пойми, я не могу сразу довериться человеку, с которым никогда не говорила.

— Вот! Сразу надо было с этого начинать. Я уже позвала её, она ждет. — Данея открыла дверь в коридор. — Минталента хочет, чтобы леди Паента вошла.

Паента, которая ждала в нескольких шагах от двери, тут же побежала на голос Данеи. Но один из стражей перегородил дорогу. — Астартесса дала приказ никого не пускать, кроме вас, сар-минталента. Ваша подруга не может войти.

— Да ладно тебе, Рахор, — вмешался второй страж. — Это просто еще одна девушка в комнате. Тем более, сар-минталента не оставит их наедине. — Страж улыбнулся и подмигнул товарищу. — Можешь даже её обыскать, вдруг она прячет оружие где-нибудь в корсете.

Рахор засмеялся и бросил плотоядный взгляд на Паенту.

Глаза Данеи сузились. — Я вам головы отрублю, если тронете Паенту хотя бы пальцем.

— Ладно, ладно, сар-минталента, — поднял руки второй страж. — Пусть проходит.

— Но… — начал было Рахор, но Паента проскочила под его поднятой рукой и забежала в комнату. Данея пальцами показала Рахору неприличный жест и закрыла дверь под смех второго стража.

Паента для этого визита распустила прямые черные волосы, часть которых она окрасила в сиреневый.

«Это сайрон? — задумалась Ланта, рассматривая леди. — Только он может придать волосам такой блеск и насыщенность будто естественного цвета». Красивая загорелая кожа и длинный интересный нос с горбинкой придавали Паенте особой шарм.

Темно-зеленое атласное платье на вкус Ланты было несколько вульгарным. Его длина едва доходила до середины бедер. Обычно леди Астарии одевали поверх такого платья еще одно, которое закрывало ноги сзади и по бокам, но, видимо, Паенте и так было комфортно. Такое платье помогало в подробностях рассмотреть худые ноги леди.

— У нас еще не было возможности познакомиться, леди Паента, — Ланта склонила голову и улыбнулась.

Паента присела в реверансе. — Для меня честь познакомиться с вами, моя минталента.

— Скажите, леди, вы можете отличить лист духовника от листа хлыстыники?

Паента нахмурила брови. — Это же травы, да?

— Хлыстыника это куст с темно-желтыми ягодами. У них резкий острый вкус, который обжигает язык.

— А! — обрадовалась Паента. — Такие я знаю. Их обычно едят простолюдины. Я пробовала их пару раз, мне давали мальчишки, которые помогают дворцовым поварам.

Ланта кивнула. — Я не думаю, что она поможет мне в сборе ингредиентов.

— Зато она поможет тебе выбраться из дворца, — Данея обняла подругу за плечи. — Я могу поручиться за Паенту как за саму себя. Так что, решай: готова ты пойти против астартессы и насладиться заслуженной прогулкой или будешь сидеть в четырех стенах и смотреть на мир, поделенный на ромбики решеткой?

Леди широко улыбнулась. Ланта не смогла разглядеть в её карих с золотыми искорками глазах ни капли лукавства. Минталента вздохнула. «Не люблю, когда мне что-то запрещают. Кто-то внутри будто подбивает пойти против мамы». — Хорошо. Я пойду с леди Паентой. С ней будет не так страшно.

Данея даже подпрыгнула, когда услышала эти слова. Сар-минталента обняла одной рукой свою подругу, а другой притянула к себе Ланту. — Это замечательно! Я решу проблему со стражей, а Паента зайдет за тобой завтра на рассвете. Подготовь самую большую корзину для своих трав.

Едва дверь в комнату Данеи захлопнулась, сар-минталента подбежала к Паенте и рывком сдернула с её плеча лямку платья. Затем схватилась за шнурки корсета и с терском вырвала их. Леди охнула, когда левая грудь оказалась обнажена и Данея сжала её холодными пальцами.

— Ты специально надела это платье на прием к Ланте? Чтобы подразнить меня? — прошипела Данея, задевая ногтем сосок девушки.

Звонкий и мелодичный смех Паенты заметался по комнате. — А вы как думаете, сар-минталента?

Данея схватила зубами один из волосков Паенты, завившийся в спираль у её лица. — Отвечай! — приказала она, не разжимая зубов.

— Вы не обладаете властью приказывать мне, сар-минталента.

Паента вскрикнула, когда Данея резко отдернула голову, вырывая волос. Её рука легла на правое плечо леди, а затем вторая лямка последовала за первой. Данея облизнула губы, рассматривая большую грудь Паенты с вздернутыми вверх сосками.

— Не называй меня так! Это слишком меня возбуждает.

— Вас так легко возбудить, сар-минталента, — Паента понизила голос, перейдя на хриплый шепот. Леди несколько раз взмахнула длинными ресницами, невинная улыбка появилась на её лице. Соски Паенты сжались от холода.

Внутри Данеи все задрожало. Она схватила Паенту за руки, до боли прищипывая ей кожу. — Я не хочу тебя отпускать.

— Почему? Это просто прогулка с её высочеством. Пусть и запрещенная астартором, но всего лишь прогулка. Даже если нас поймают, ничего страшного не произойдет. Хотя, скорее всего, меня тоже накажут и запрут в комнате. И вам придется навещать меня, сар-минталента.

— Я… Всякое может произойти.

— А зачем нам все это, Данея? Какую выгоду принесет нам эта прогулка?

Данея зажмурилась. — Не нам. Вернее… только не тебе.

— Я не понимаю.

— Обещаешь никому не рассказывать?

— Ты же знаешь, Данея. Твои тайны — мои тайны.

Сар-минталента перешла на шепот. — Мои родители замыслили убить Ланту. Когда астартор совсем сойдет с ума, моя мать сместит его и возведет на трон моего отца. Тогда власти великой сантарии не будет предела. Ну и где-то в обозримом будущем у меня есть шанс наследовать престол вслед за оцтом.

Паента прикрыла рот рукой. — Какой кошмар! А как же минтал Кетомедон? Он же старше твоего отца.

— От него они тоже избавятся.

— Я не думала, что твои родители такие жестокие.

— Они еще хуже.

Внезапно, Паента улыбнулась и провела рукой по телу Данеи, задержавшись внизу живота. Она легонько надавила, заставив Данею сделать шаг назад. — Зато, — прошептала Паента, — теперь я понимаю, в кого ты такая… властная… и грубая.

Данея шлепнула по руке Паенты и леди вскрикнула от боли. — Ты не понимаешь! Они замыслили сделать это завтра. Когда ты и Ланта будете в лесу!

— Не может быть! — Паента укусила себя за пальцы. — Тогда астартесса может обвинить в этом меня.

— Нет! Потому что… тебя убьют вместе с Лантой.

Паента отшатнулась от Данеи. — Я… я не хочу! Пожалуйста, Данея! Пусть пойдет кто-нибудь другой!

— Тише, тише, — Данея поймала руки леди. — Я не позволю тебе погибнуть. Просто я больше никому не могу доверить это дело.

— Но меня убьют! А может перед этим еще и обесчестят!

Лицо Данеи скривилось. — Не говори так! Я никому не позволю дотронуться до тебя! Тебе всего лишь надо довести Ланту до леса, а потом незаметно скрыться. Нужно лишь подгадать момент, когда моя сестра увлечется какой-нибудь травкой.

— Подгадать момент! — леди начала говорить на повышенных тонах. — А может, в этот момент убийцы уже будут сидеть за ближайшим кустом. Тебе легко говорить! Может, ты пойдешь сама?

— Значит моей жизнью ты рискнуть готова?

— Но ты же готова рискнуть моей!

— Все будет хорошо, Паента. Возле дворца убийц не будет, там слишком легко провалить дело. Как только Ланта начнет углубляться в лес, сразу уходи оттуда. Все будет хорошо. Зато, когда я стану астартессой, я возьму тебя в жены и никто, никакой старый замшелый закон не сможет нам помешать. Только представь.

Паента замолчала на несколько секунд и улыбнулась своим мыслям. — Две астартессы… Это так необычно.

— Мы на пороге своего счастья, Паента. Нужно лишь вывести Ланту из дворца.

— Твоя сестра красивая. Мне жалко её.

— Красивая! — прошипела Данея. — Я «цветок саэлового дерева»! И ты считаешь её красивой? Ты вообще не должна смотреть в её сторону, когда рядом я.

— Конечно, конечно, моя красавица, — улыбнулась Паента. — Просто мне нужно, чтобы ты тоже поволновалась. Это награда за мои завтрашние переживания.

— Тебя сейчас ждет другая награда, — сказала Данея и медленно положила пальцы в рот, увлажнила их и провела по ореолам сосков Паенты. Та передернулась и запрокинула голову вверх. Данея повторила свое движение, а затем резко сжала соски любовницы.

Паента застонала и пошатнулась, делая шаг назад.

Данея зарычала, шагнула следом, схватила Паенту за плечи и вцепилась губами в шею, быстро вращая языком и оттягивая кожу.

Задыхающаяся от возбуждения Паента прошептала: — И все же мне жаль твою сестру.

Данея отступила на шаг, а затем схватила любовницу и толкнула её в сторону огромной кровати с бордовым балдахином. — Сейчас я сделаю с тобой такое, что ты забудешь о существовании Ланты.

Паента хихикнула и прыгнула на кровать.

Ранним утром дворец был погружен в темноту и тишину. Бородатый страж, недавно заступивший на смену, зевал и с недовольным видом косился на пустое место справа от него. В этом бородатом страже Данея узнала Рахора.

Преследующая ее с утра тошнота усилилась. Данея сжала пальцы и несколько раз медленно вдохнула и выдохнула. — Жалко, я не придумала другого способа, — прошептала Данея. — Теперь уже поздно. Раз обещала матери — нужно идти до конца.

Данея натянула ткань платья на груди сильнее, так, что её квадратный вырез стал совсем уж неприличным. Сар-минталента облизнула губы, добиваясь их блеска и, покачивая бедрами, вышла к стражу.

Скучающий взгляд Рахора сменился на удивленный. — Что вы делаете здесь в такую рань, госпожа?

— Сегодня холодная ночь. Одинокая девушка хочет немного согреться.

Данея с трудом смогла сохранить непринужденное выражение лица, когда глаза Рахора заблестели. Она сразу узнала этот взгляд, именно так смотрел Рахор на Паенту.

Горячая волна злости заставила биться сердце быстрее. Щеки покраснели.

Рахор же принял это на свой счет и заулыбался. Данея представила, как выглядит со стороны: раскрасневшаяся, с блестящими в неровном свете факела губами, с чуть ли не вываливающейся из платья грудью… и сама едва не возбудилась. Но потом заметила, как переминается с ноги на ногу страж, пытающийся поправить штаны и её вновь затошнило.

Рахор молчал, Данея же продолжала улыбаться. Наконец, страж сглотнул и выдавил: — Вы хотите разбудить госпожу Лантарию?

«Лучше бы я её разбудила. А что, было бы интересно покувыркаться с сестренкой», — мелькнула у Данеи шальная мысль. Но надо было следовать плану.

— Ни в коем случае. Минталента должна отдыхать. Но, мне кажется, я уже нашла того, кто сможет согреть меня этим утром. — Недвусмысленный взгляд Данеи ниже пояса заставил Рахора расплыться в широкой улыбке.

— Я не могу помочь вам, госпожа. Второй страж не вышел на смену, а я не могу оставить комнату без присмотра.

Данея выставила одну ногу вперед, положила ладонь на бедро и начала медленно комкать ткань рукой, позволяя платью подниматься все выше и выше по ноге. — Я думаю, он скоро вернется. А я уже совсем не могу ждать.

— Я… — голос Рахора охрип.

— Ты же не хочешь заставить меня искать кого-нибудь другого, — Данея подошла вплотную к стражу и положила ему руки на грудь. — Пожалуйста, — прошептала она ему на ухо.

Данея вздрогнула, когда рука Рахора со звонким шлепком опустилась на мягкое место пониже спины. Страж сжал её плоть и Данея пискнула от боли.

— Я тебе помогу, сар-минталента. — Вторая рука Рахора начала шарить у нее в корсете.

Данея поморщилась и твердой рукой отвела лапу стража в сторону. — Только не здесь, вдруг кто-нибудь заметит. Моя мать отрубит тебе голову. Здесь недалеко есть укромное местечко, небольшая комнатка. Пойдем. — Данея подмигнула Паенте, выглядывающей из-за гобелена за старой вазой. Паента кивнула и тенью метнулась к другой вазе, ближе к комнате Ланты.

Рахор осклабился и неуклюже подмигнул Данее, приняв её сигнал за игру с ним. Сар-минталента схватила стража за руку и потянула за собой.

Темный коридор с неровным светом факелов дрожал перед глазами Данеи. Она вся сжималась, старясь сдержать тошноту. За поворотом была небольшая дверь, обитая войлоком и крашеной кожей.

Они ввалилась в комнату, Рахор сразу же прижал Данею к стене, не озаботившись закрыть дверь. Его руки начали задирать платье.

— Подожди… — Данея постаралась изобразить придыхание в голосе. — Я же сар-минталента, а не девка в борделе. Я хочу, чтобы ты доставил мне удовольствие.

— А я чем занимаюсь? — Рахор сдвинул брови.

— Ты неискушенный любовник. Во дворце мы…

— Что?! — Рахор обиделся и схватил Данею за голову. Он прижал её губы к своим и проник толстым языком в рот.

Данею замутило. Она едва сдержалась, чтобы не оттолкнуть стража. Кое-как ответив на его поцелуй, она смогла извернуться и отскочить от Рахора на шаг. Сар-минталента захихикала. — Я кое-что приготовила для нас. Эта штука усилит наши ощущения. — Данея показала на прикроватную тумбочку.

На ней стояла лампа с небольшой емкостью сверху. Внутри лампы горела свеча, в емкости бурлила звездящаяся жидкость.

— Сайрон? — глаза стража заблестели еще сильнее. — С прошлой получки не пробовал его.

— Да, он очень дорогой. Но для нашего удовольствия мне ничего не жалко. Ты не против, если я смажу тебе губу?

Рахор засмеялся. — Сар-минталента хочет напоить меня сайроном, а потом отдаться. С чего это я буду против?

— Иди ко мне. — Данея зачерпнула пальцем сайрон и проникла им в рот стража, медленно проводя за его нижней губой. Рахор осклабился и укусил её за палец.

Данея скривилась и потрясла рукой.

— Теперь твоя очередь, сар-минталента, — пробормотал Рахор, языком разминая сайрон. Его нижняя губа побагровела и начала раздуваться.

Глаза Данеи сузились. — Перебьешься.

— Не понял… — Рахор покачнулся.

— Хорошо иметь сестру-алхимика, которая, к тому же, даже не спрашивает, а для чего тебе нужно сонное зелье.

— Не понял… — повторил страж и рухнул на пол. Его нос с хрустом свернулся набок, заливая пол кровью.

Данея поморщилась и покинула комнату.

Ланта плохо спала этой ночью. В руке она сжимала бархатные ножны со стилетом, в ногах у нее лежал рюкзак со всем необходимым для сбора ингредиентов. Спать Ланта легла в удобном укороченном платье болотного цвета из плотной ткани и в облегающих штанах для верховой езды. У кровати лежал сверток с темно-зеленым толстым плащом.

Ланта распахнула глаза, едва тихий стук разнесся по комнате. Девушка выдохнула, вскочила с постели и приоткрыла дверь. Паента с той стороны прижала палец к губам.

Ланта впустила леди в комнату. — Ты собираешься идти в лес в этом? — спросила она Паенту.

Леди улыбнулась и кивнула. На ней было тонкое шелковое платье лазурного цвета и пушистое белое болеро.

Ланта вздохнула. — Возьми хотя бы мой плащ. У нас нет времени переодеть тебя.

Они покинули комнату. Ланта с удивлением заметила, что ни одного стража нет на своем месте. Данея сдержала свое слово и неизвестным способом избавилась от них.

— Поспешим, моя минталента, — Паента потянула Ланту по коридору.

Они дошли до потрескавшейся вазы, на которой темно-красной краской проносились силуэты рыцарей. За вазой болтался выцветший гобелен, на котором с трудом можно было рассмотреть вышивку охоты на зрасна — неуклюжего коротконого гиганта с ветвистыми рогами на голове и одиноким острым рогом на носу.

Паента окинула гобелен в сторону и показала рукой в темной лаз, от которого пахло сыростью. — Нам сюда, госпожа.

Ланта прикрыла глаза, сжала кулаки и шагнула во влажный холод.