Пыль на губах

Глава VII На краю смерти

— Ланточка… — прошептал Кэль, дернулся и резко подскочил. Он уснул прямо в седле.

Мейт тоже вырвался из сонного оцепенения и крепче сжал ребра Кэля: — Ты чего дёргаешься? Я от испуга чуть вниз не свалился!

— Да я сам… — начал было объяснять Кэль, а потом махнул рукой. «Только пугать этого дурака».

— Кстати, про какую лапочку ты говорил?

Кэль притворился, что не услышал.

— Ну, — больной тычок Мейта под ребра заставил Кэля зашипеть.

— Ты же спал, тебе приснилось, — огрызнулся бывший охотник.

— Не, я это даже сквозь сон расслышал, — усмехнулся Мейт.

Тут Кэль резко дернул поводья и Рикс нырнул вниз. Мейт вцепился в спину друга и запищал от страха. Кэль улыбнулся и выровнял полет скорла.

— Что? Что это было? — прохрипел сзади Мейт.

Кэль пожал плечами. — Рикс решил поиграть, скучно стало. А что это у тебя голос резко сел, простыл что ли?

— Да иди ты, — буркнул Мейт и отвернул голову в сторону.

Кэль вспомнил вчерашние события. Как они спрятались от наемников и наконец-то позволили скорлам дорваться до мекров. Юноша поморщился, когда вспомнил, с каким наслаждением рвали мясо и шкуру летучие звери.

Джоль наспех избавила Мейта от стрелы и перевязала ему ногу. К счастью, у нее были с собой ранозаживляющие снадобья на основе сайрона, и она обещала, что через несколько часов Мейт сможет лететь, а еще через пару часов и ходить на своих двоих.

Когда прошло три часа, они совершили короткий перелет, чтобы оказаться как можно дальше от лагеря наемников. Там, в безопасности, они наскоро перекусили сухарями, заедая снегом, и смогли хоть немного поспать.

Кэль дернул головой, выбрасывая из мыслей мрачные воспоминания. Он поднял лицо навстречу ветру и заулыбался. Они были уже далеко от Скалы, и погода вокруг разительно поменялась.

«Ну или сказывается близость теплого месяца», — подумал Кэль и улыбнулся солнцу. Оно здесь было совсем другим — близким, теплым, горело золотом и ласкало лица нежными лучами. Даже скорлы, пещерные жители, вытягивали голову навстречу солнцу и жмурились от удовольствия. Бело-серая хмарь расступилась и приоткрыла лазурное небо, которое так напоминало Кэлю прекрасные глаза Ланточки.

— Моя миниалента, — промурлыкал себе под нос Кэль и направил скорла ко льду. В животе урчало от голода, а скорлы нуждались в отдыхе.

Сегодня стало и гораздо теплее. Кэль откинул капюшон назад, когда заметил, что начал потеть лоб, а в плаще стало жарковато.

Юноша помог спуститься Мейту на землю и под локоть отвел прихрамывающего друга в сторону. Снял с него плащ, расстелил на снегу и посадил юношу.

— Осторожнее! — буркнул Мейт, я ранен вообще-то!

— Да я даже не задел тебя.

— Еще как задел! Ты неуклюжий как клост и такой же невнимательный, будь аккуратнее около меня.

— Да ну тебя, — махнул рукой Кэль.

Мейт приподнялся на локтях и попытался сесть. — Может, поможешь герою, спасшему наш клан, сесть ровно?

— Герой! — усмехнулся Кэль и посадил Мейта. — Где карты герой?

Мейт театрально задрал нос вверх. — Я их уничтожил, дабы они не достались врагу.

— Вот именно! А они должны были достаться. Нам. И не пришлось бы останавливаться на льду и есть пустые сухари.

— В той ситуации ты бы вообще все бросил и побежал, а я смог сориентироваться.

— Это я бы бросил? Ты ничего не перепугал? Трус у нас ты.

Мейт округлил глаза и принял оскорбленный вид.

Кэль рассмеялся, глядя на потуги друга изобразить обиду. — Давай я тебя около Рикса посажу. Сможешь на него спиной опереться.

— Я и близко к твоему скорлу не подойду. У меня до сих пор все болит, после его лап.

Кэль закатил глаза. — Трус.

Мейт скривился. — Да если бы не ты и твой длерхес-скорл, я вообще бы в одиночку справился. Ты все испортил своим налетом.

Кэль сузил глаза. — Вот как?

— Вот так.

— А! — Кэль махнул рукой. Юноша прямо чувствовал, как клокочет гнев где-то в районе горла, но из уважения к раненому другу, он сдержался и ушел на десяток шагов, где расстелил свой плащ и плюхнулся сверху, развязывая ворот рубахи. Кэль подставил разгорячённое тело холодному воздуху и облегченно выдохнул.

— Лечила я тебя лечила, а ты снова гной в легкие захотел? — Джоль незаметно подошла сзади и положила ладони на плечи Кэля. — Как ты?

Юноша запрокинул голову и улыбнулся своей спутнице. — Все хорошо. Посмотри, пожалуйста, что там с раной Мейта.

Джоль фыркнула и начала с силой растирать плечи Кэля. — Что ему будет? Сидел всю дорогу. Это ты управлял скорлом, а я теперь по себе знаю, как затекают плечи и шея.

Кэль сжал кулаки и охнул, когда девушка нажала сильнее. Массаж Джоль нельзя было назвать приятным, зато, когда она убрала руки, Кэль почувствовал, как зажурчала кровь в шее, и жар охватил весь верх спины. Вместе с жаром через несколько секунд пришло и облегчение.

— Я даже и не представлял, что там все так зажато! — с нескрываемым удивлением и восхищением сказал девушке Кэль.

Джоль рассмеялась. — На то я и целительница, чтобы заранее знать, когда у тебя что-то заболит.

Кэль улыбнулся. — Мне стало легче! Благодарю!

Джоль скромно опустила глаза. А через секунду подняла веки и устремила на юношу озорной горящий взгляд. — А теперь я жду ответной помощи, — после чего вновь опустила глаза.

Кэль приподнял брови. — Эээ, а… а что я должен сделать?

Джоль опустила голову на плечо. Загадочная улыбка тронула ее губы. — Догадайся. Я вот тоже сегодня очень очень долго скорлом управляла…

Кэль хлопнул себя по лбу. — А! Конечно. Давай я тоже помассирую тебе плечи.

— И шею, — сказала Джоль и изящно опустилась коленями на плащ Кэля. Она скинула плащ и полушубок, одним движением отбросила свои черные волосы на правую сторону, подставив взгляду юноши белоснежную шею. Затем расслабила завязки рубахи и передернула плечами, позволив грубой ткани скатиться по спине вниз, открыв больше нежной белой кожи.

Кэль почувствовал дрожь и легкое тянущее ощущение между ног и смущенно поторопился опуститься на колени позади девушки. Он сглотнул комок в горле и пробормотал: — У тебя здесь очень белая кожа, как снег. «Господи, что за бред я несу!» — поругал себя Кэль и положил руки на округлые плечи девушки. Мурашки побежали по его рукам и предплечьям.

— Конечно, там же солнце не достает, — ласковым голосом, словно маленькому, объяснила Джоль.

Кэль был выше Джоль и от рассматривания шеи его глаза переместились дальше. Взгляд задержался на выпирающих ключицах, а затем спустился ниже, где девушка придерживала рубашку рукой, не позволяя слишком сильно упасть. Но, с его положения, Кэлю было видно начало ложбинки между грудями Джоль и этого оказалось достаточно, чтобы тело юноши наполнил жар, а его достоинство начало шевелиться.

— Ты еще долго будешь держать так руки? — Джоль полуобернулась и улыбнулась. — Прохладно все-таки.

Кэль не ответил, только почувствовал, как запылали уши. Он медленно начал двигать руками, вдавливая свои грубые пальцы в ее кожу до покраснения. Джоль отвернулась и легонько застонала.

Кэль сглотнул слюну и закрыл глаза. Кровь громко стучала в ушах, а внизу стало больно от давления штанов. Он еще никогда не сидел так близко к полуобнаженной девушке и никогда не видел и не трогал мест, которые на Скале тщательно скрывали от посторонних.

Кэль открыл глаза и заметил взгляд Мейта. Он, не моргая, следил за Джоль. В его глазах даже неискушенный Кэль смог прочитать злобу и ревность.

И тут какое-то новое чувство овладело юношей. Он почувствовал торжествующее злорадство, ощущение победы и удовольствие. Кэль ехидно улыбнулся другу и начал массировать Джоль медленнее и нежнее, с каждым разом ныряя рукой все глубже и глубже по груди девушки вниз.

Джоль словно забыла о Мейте. Она откинула голову назад и шумно дышала, перебирая пальцами мех плаща, на котором сидела.

И тут Кэль почувствовал горячее, липкое и мерзкое прикосновение стыда. Он словно заполз щупальцами прямо в душу и скрутил их в узел вокруг сердца. Перед глазами появилось испуганное и растерянное лицо Ланты, он вспомнил тот момент, когда мост разорвался. Давление совести стало настолько сильным, что юноша отдернул руки, будто обжегшись.

— А… Эмм… Тебе легче? — Кэль кашлянул в кулак и сгорбился, скрывая реакцию своего организма на тело девушки.

Джоль открыла веки и посмотрела на юношу мутным и каким-то пьяным взглядом. — Уже все? — спросила она хриплым голосом.

Кэль покраснел. — Ну… да.

Джоль мурлыкнула и погладила Кэля по плечу, одной рукой продолжая придерживать рубашку. — Мне полегче, но какая-то скованность еще осталась, — Джоль соблазнительно шевельнула плечами. — Вечером надо повторить.

Кэль опустил взгляд. — Я… Я не знаю.

И тут мир вокруг них содрогнулся от грохота. Кэль посмотрел под ноги и увидел огромную трещину, прошившую лед.

Через секунду он взвился на ноги. — Лед треснул!

Джоль охнула и начала спешно завязывать рубаху. — Теплый месяц! — крикнула она, в охапку сгребая вещи.

Кэль не ответил. Он уже бежал к Риксу.

Лед трескался вокруг них с мерзким стреляюще-чавкающим звуком. Кэль посмотрел вниз, от его сапог на льду оставались отпечатки, окруженные мокрой кашицей снега. Каждый отпечаток быстро наполнялся водой.

«Это я виноват! Знал, что теплый месяц близко и позволил себе расслабиться и забыть о бдительности. Теперь я буду виноват, если кто-то погибнет!» — пронеслось в голове Кэля. Он помог Джоль забросить и закрепить вещи, и побежал к другу, который сам уже встал на обе ноги и шустро хромал к Риксу.

— Вещи забери! — отмахнулся от протянутой руки Мейт.

Кэль схватил плащ и рюкзак друга, и тут его нога провалилась под лед. Юноша вскрикнул и рывком выдернул ногу. Ступню тут же свело от холодной воды, которой он зачерпнул сапогом. Кэль упал и пополз, оставляя за собой глубокую рыхлую траншею тающего льда.

Сверху появилась рука Джоль, девушка вскрикнула и рывком поставила Кэля на ноги. Юноша видел, что ее ноги стремительно тонут во льду. Девушка вырвалась из мокрого плена и пнула Кэля по ноге.

Юноша заорал, судорога стрельнула выше по бедру и тут же прошла. Он кивнул девушке, и они побежали, каждый к своему скорлу.

Кэль запрыгнул на Рикса и дернул поводья, разгоняя зверя. Глазами он отыскал Джоль и следил за ней, пока она не оказалась в седле и тоже не начала набирать разгон. Только тогда он смог спокойно выдохнуть и сосредоточиться на взлете.

Рикс прыгнул и лед под ним провалился. Лапы зверя оказались в ледяной воде. Скорл захрипел и бешено забил крыльями, поднимаясь вверх. Кэль опустил взгляд. Лед под ними превратился в мозаику из неровных обломков, в некоторых местах крупные льдины переворачивались на бок, открывая провалы, полные темной воды.

Рядом пролетел скорл Джоль, девушка улыбнулась и помахала спутникам. Кэль улыбнулся в ответ и направил Рикса вперед. Теперь у них не было возможности сделать остановку и оставалось только надеяться, что скорлы дотянут до берега.

Мардегор стоял над столом, на котором лежала доска для игры. Это было зеленое поле, разлинованное на несколько сотен квадратов. Мардегор справедливо считал, что во всей Астарии он единственный, кто помнил, как играть в тисерию. Во многом эта игра напоминала Мардегору его собственную жизнь. Он посвятил всего себя борьбе с Единым, с предопределенностью и слепым подчинением его воле. А в тисерии игрок играл против случайности выброшенных фишек, на которых были нарисованы древние рунические письмена, смысл которых помнил только он и несколько любителей этой игры из эйпорий на севере.

Дверь в его комнату скрипнула. Лахесия остановилась на пороге, она мяла собственные пальцы.

Мардегор даже не обернулся. — Вы по какому вопросу, великая сантария?

Лахесия не ответила, но смогла пересилить себя и войти в комнату. Мелкими шажками она приблизилась к лорду и заглянула ему через плечо. — В чем смысл этой игры?

Мардегор улыбнулся уголком губ. — Смысл в выстраивании синергетических связей между различными знаками. А сложность в том, что в начале игры они выставляются на доску по случайному принципу и я вынужден играть против уже сформированных структур. В тисерии часть связей образует почти нерушимые крепости, которые мешают выстраивать новые синергии, а для победы их нужно выстроить не меньше пяти. А с каждым ходом на доску случайным образом выбрасывается новая партия знаков, которые могут разрушить как твои синергии, так и созданные случайно. Это игра против самой судьбы.

— Вон оно что, — с глубокомысленным видом пробормотала великая сантария.

Мардегор повернулся к женщине. — Но я сомневаюсь, что вы пришли, чтобы спросить о правилах настольной игры. Так чем я могу быть полезен.

Лахесия закусила нижнюю губу. — Сегодня минталента опять сбежала из-под стражи и пробралась в библиотеку.

Мардегор нахмурился, его рука сама собой нашарила шкатулку на столе, пальцы привычным движением отсчитали несколько шариков сайрона.

Великая сантария с отвращением проследила путь фиолетовых сфер до рта лорда и продолжила: — Не знаю, что она там искала, но её поиски привели к пожару в библиотеке. То ли она пыталась что-то скрыть, то ли пыталась нам что-то доказать. Глупая девчонка!

— Вы поймали её с поличным?

Лахесия с довольным видом кивнула. — Я отправила её в темницу.

Мардегор вскинул брови. — В темницу?

Женщина растерянно открыла рот. — Я… Я действовала по-вашему приказанию! Пыталась не допустить свободы передвижения минталенты.

Мардегор улыбнулся. — Не пугайтесь, великая сантария. Ваши действия радикальны, но действенны. Но я не понимаю одного — зачем Ланта подожгла библиотеку. Это нелогично.

Лахесия пожала плечами. — Я же говорю: просто глупая девчонка.

Лорд потер подбородок и покачал головой. — Ланточка ученый, она не будет уничтожать хранилище знаний просто так.

В дверь постучали. Мардегор кашлянул и разрешил войти. В комнату зашел лысый сгорбленный старик в песочной мантии, левое плечо мужчины было обнажено, и на нем пульсировал зловещий темно-сиреневый знак — колесо с языками пламени внутри.

Мардегор почесал мочку уха. — Не ожидал тебя увидеть сегодня, Харистар. Что-то случилось?

Старик пустыми бледно-серыми глазами посмотрел на сантарию. Лахесия вздрогнула — настолько безжизненным был взгляд старика.

— Не смею вас задерживать, великая сантария, — Мардегор глазами указал на выход.

Лахесия пожала губы, едва заметно кивнула и резким торопливым шагом выскочила из комнаты. Харистар аккуратно прикрыл за женщиной дверь.

— Её не понравилось такое обращение, — сказал старик и закашлялся, прижимая кулак ко рту и пытаясь не задеть воспаленную нижнюю губу.

Мардегор сел в кресло и рассмеялся. — Разве я был недостаточно вежлив?

Харистар бросил быстрый взгляд на игральную доску. — Напротив. Вы были чересчур вежливы.

Лорд заметил взгляд своего волшебника и нахмурился. — Надеюсь ты не собираешься спрашивать о правилах тисерии? Что случилось, Харистар? Почему ты оттягиваешь разговор?

Старик вздохнул. — Я получил сообщения от волшебника, который контролировал сбор сайрона для вас, мой господин. Он связался со мной через три моста, я лично с ним не говорил, но…

Мардегор прикрыл глаза. Сайрон уже начал действовать и внутри лорда закипел гнев. — Ты продолжаешь тянуть время! Мне что, найти нового главного волшебника?

— На них совершили налет люди, верхом на летающих зверях. Один из них по описанию походил на рыцаря Единого.

Лорд вскочил с кресла. — Значит, он уже начал контролировать свою силу! Он как-то узнал о моем плане убить его и нанес упреждающий удар! — Мардегор рухнул обратно в кресло, его взгляд изменился, к плескающему гневу добавилась искорка страха и возбуждения. — А он интересный противник. С ним будет не так скучно, как с его сородичами. Что он сделал?

— Лишил ваш отряд наемников мекров. Несколько минут назад я получил новое сообщение — из эйпории на берегу, как она там… Ликены, вроде. Мне сообщили, что наступил теплый месяц. Из Ликен пытались установить мост с нашим волшебником в отряде, но безуспешно. Это значит только одно…

— Что весь отряд погиб в море, — кивнул Мардегор. — А наш рыцарь умен. Умен и беспощаден. Не стоит недооценивать его. Но план с наемниками был запасным. Произошедшее подтверждает, что мы должны придерживаться первоначального плана, надо поддерживать связь Ланты и Кэльстена. Установи новый мост между ними, хочу знать, влюбился ли наш рыцарь в минталенту. И я надо понять, он слетал в море, чтобы избавиться от наемников, или он спешит к нашей красавице Ланте.

Харистар закрыл глаза. — Мост так далеко устанавливать очень сложно. В прошлый раз нам помогло чудо, не иначе. И у нас осталось не так уж и много сайрона. А новая поставка со Скалы теперь задерживается.

Мардегор махнул рукой. — О сайроне не переживай. Я выделю из своих личных запасов. Там на пару лет хватит. А мост устанавливай любым способом. Хоть загони до смерти сотню волшебников. Мне надо, чтобы Ланта могла связаться с рыцарем. Сейчас минталента в темнице, — идеальная возможность для того, чтобы заставить рыцаря спешить ей на помощь.

Харистар кивнул с усталым видом. — Я все сделаю, мой лорд.

Мардегор улыбнулся. — Такой ответ мне нравится больше. И свяжись с Гурагом из Ликен. Пусть отправит ищеек на берег. Если Кэль не вернулся на Скалу, значит, скоро он будет у эйпории. Может удастся застать его врасплох.

Харистар безмолвно кивнул и отправился исполнять волю своего господина.

Ланта проснулась, когда ей показалось, что она падает вниз. Минталента резко села в кровати и скривилась от боли в шее и спине. Она еще никогда не спала на настолько жесткой постели. «Жаль, что мне не приснился Кэль. Это могло хоть немного облегчить столь ужасное заключение. Но что мне может присниться в темнице? Конечно же, то, как я падаю в пропасть. Спасибо мой великолепный разум, ты так меня любишь!»

— Надо запомнить провести исследование на тему установки сновидений, — пробормотала себе под нос девушка. — Не помню ни одной книги на эту тему.

Ланта подошла к окну. За толстым пыльным стеклом были прутья решетки, и прямо перед окном рос куст. Рассеянный свет, который мог проникнуть в темницу, подсвечивал потоки мечущейся в воздухе пыли, но при таком освещении Ланта бы не рискнула читать или писать.

Внезапно, слезы подкатили к глазам. Девушка судорожно вздохнула и уперлась лбом в руки, пытаясь сдержать рыдания. Несколько всхлипов все же вырвалось из ее губ, а на каменном полу появилось пять или шесть мокрых пятнышек.

«Это так несправедливо! Я дочь астартора, а со мной всегда обращаются как с ненужной мебелью, которую жалко выбросить. Вот и пытаются задвинуть куда подальше, лишь бы глаза не мозолила. Почему судьба так отвратительно со мной поступает? Я впервые в жизни полюбила человека, но почему он должен был оказаться в тысячах лиг от меня? Я даже не могу с ним связаться! Как же хочется бросить этот дворец и бежать, бежать, бежать. Сбежать на Скалу и жить как простой человек».

Ланта вздохнула и поняла, что впервые призналась самой себе, что влюбилась в Кэля. Это заставило Ланту густо покраснеть и смутится, будто кто-то мог услышать ее мысли.

«Он такой симпатичный, этот Кэль. Смазливая мордашка, смог смутить даже меня, увлеченного своим делом ученого! И что мне теперь делать? Эх, рассказать бы Данее, у нее-то опыт большой в этих любовных делах. Но как вот с ней связаться?»

Ланта встала посреди комнаты, и вдруг ей показалось, что в темнице резко похолодало. Она зябко поморщилась и обхватила плечи руками. Девушке почудилось, что дул холодный ветер и запахло солью. «Что это? Опять мост? Со Скалой?»

Минталента крепко зажмурилась и резко открыла глаза. Она все так же была в темнице, но теперь в отдалении был слышен шум моря, а перед глазами проносились едва различимые образы.

«Такое ощущение, что кто-то хочет установить мост, но у него не получается. Но кто это может быть? Кэль? У него ведь есть магические способности, он тогда смог вытянуть сайрон из снега».

Воздух перед глазами Ланты задрожал. Девушка шагнула вперед, ее обдало запахом водорослей и соли, показалось, что ноги коснулось что-то влажное. Но она так и стояла посреди каменной комнаты. «Надо помочь Кэлю. Как в тот раз в лесу. Песней. Но что, если это не он, и тогда я окажусь прямо в ловушке убийц. Или навлеку на себя охотников на поющих?»

— Нельзя все время бояться, — сказала вслух Ланта. — Ради встречи с Кэлем можно и рискнуть. Я лучше сражусь с охотниками, чем буду сидеть в этой душной каморке.

Ланта задумалась. В голове крутились обрывки многих песен, но она, как назло, не могла вспомнить ни одной полностью. Петь про одинокую воительницу она не решилась, уж больно разрушительной оказалась эта песня.

Минталента закрыла глаза. Из глубин разума выплыла песня на древнем и малопонятном языке, но с очень красивыми словами и прекрасной чувственной мелодией.

Ланта уже однажды пела ее — в обсерватории. «Правда, тогда ничего не произошло. Но вдруг мои способности проявили себя позже?»

— Орландолин менели фаланэн… — начала петь Ланта.

И в тот же миг в мир выбросило огромное количество энергии. Волосы девушки взметнулись вверх, а кожа покрылась мурашками, когда минталента ощутила всю ту колоссальную силу, к которой она прикоснулась. Ланте показалось, что она стоит на краю мира у черной пропасти, полной звезд. Стоило лишь взглянуть в сердце темной бездны, как взгляд неумолимо приковало, и девушка с трудом смогла поднять глаза.

Прямо перед ней тянулись потоки сиреневого света, такие же потоки вихрились у рук и тянулись к звездной бездне. — Это так похоже на сайрон… — прошептала Ланта и схватила пальцами один из потоков. В ту же секунду ей показалось, что она овладела силой способной разнести дверь темницы в щепки. И не только дверь… Минталента поняла, что способна уничтожить все подземелье. Нет! Весь дворец! Лантария — наследница Астарии Великого леса способна сокрушить эту несуразную цветную башню, развалить ее на мельчайшие камушки, уничтожить Лахесию и любого противника!

Но минталента вовремя спохватилась. Ей не нужно было уничтожать дворец, а лишь встретится с Кэлем. Но как это сделать?

Ланта действовала по наитию, она просто вытянула руку вверх и направила поток энергии. А затем сделала шаг вперед.

Девушка поняла, что стоит на песчаном пляжу, по щиколотку в холодной темной воде. Ланта оглянулась. Сзади было волнующееся темное море, полное неровных обломков белых льдин. Вокруг не было ни души, девушка не заметила даже следов Кэля на мокром песке.

— Выходит, мост установил кто-то другой, — прошептала Ланта. — Или я вложила слишком много энергии и меня выбросило дальше того места, где Кэль пытался установить связь. А значит, я могу попробовать его поискать, — научный склад ума подтолкнул минталенту к решению.

Девушка побрела вдоль кромки моря, радуясь, что ее кожаные туфли могли совладать с морской водой. Долгое время она видела лишь мокрый серый песок с редкими камушками, обломками почерневших веток и комьями водорослей, но через минут десять поисков она заметила длинные и неровные следы огромных лап. «Они точно не могут принадлежать Кэлю», — улыбнулась Ланта.

Но других следов она на берегу не видела и поэтому пошла следом за огромным зверем. «Похоже, это двуногий зверь и, судя по количеству следов, здесь ни один монстр. Слишком уж далеко вбок уходят следы, чтобы думать о четвероногом звере. Но где же Кэль? Получается, я все-таки попала в ловушку?»

Ланта остановилась. — Я никак не могу вернуться назад, пока тот, кто установил мост, его не прервет, — начала размышлять вслух девушка. — Умнее было бы спрятаться…

Минталента еще немного побродила вдоль следов. Они вели к кромке леса, который протянулся на горизонте. «Дурочка! Совсем потеряла остатки разума из-за этого северянина. Не получается мост, значит так и надо было оставить. Эх! Стоять на месте тоже не имеет смысла. Если кто-то задумал убийство, он легко найдет меня здесь».

Скоро к большим следам прибавились маленькие. Без всяких сомнений их оставили ноги нескольких человек. — Выходит, звери ручные? — спросила сама себя Ланта. — Я хочу на их посмотреть.

Ланта добрела до опушки леса. Минталента узнала солентии — редкие деревья, которые росли только у Северного моря. Раньше девушка видела их только на картинках в ботанических каталогах. Минталента с восхищением вздохнула и погладила гладкую темно-серую кору. Солентии перед холодным месяцем втягивали листья внутрь ветвей и сейчас голые ветви были утыканы маленькими зелеными шишечками — еще не успевшими развернуться листьями.

Но Ланта не успела полюбоваться редкой флорой. Где-то в отдалении послышался громкий хруст, к которому прибавились шипящие щелчки.

Девушка вздрогнула. Она вспомнила этот звук и медленно повернула голову.

От небес до пляжа опустилась черная полоса, словно расколовшая мир на две части. Одна часть на мгновенье поднырнула под другую и из черной полосы на песок начали выходить люди.

Ланта пискнула и метнулась за дерево, в первый раз в жизни она возненавидела свои яркие рыжие волосы. Не заметил бы ее только слепой.

Девушка легла на землю и осторожно выглянула из-за жухлой желтой травы.

Женщина и пятеро мужчин в черных костюмах вышли первыми. А за ними появились закованные в сталь двухметровые воины, вооруженные секирами.

Лицо темноволосой женщины в черном плаще с такого расстояния было не разглядеть, но Ланта не сомневалась, что это консул.

«За мной пришли. Это они мост организовали? Или пришли вслед за моей песней? Думаю, спрашивать у них не стоит».

Ланта отползла на несколько шагов, вскочила и тут же побежала, не разбирая пути. Ветки тут же метнулись к глазам, но минталента ловко увернулась от их атак. Сзади раздался едва слышимый крик консула.

Сердце девушки задрожало. Охотники на поющих поняли, что кто-то прятался в лесу.

«У них какой-то феноменальный слух или они напичканы сайроном».

Впереди девушка заметила небольшой холмик с темным зевом норы. Ланта нырнула туда и ударилась о еще мерзлые комья земли. Рукой она нашарила клочья пуха и полусгнившие листья.

«Это чья-то берлога! Дурочка! Надо было хотя бы палку сюда сунуть, прежде чем вот так необдуманно нырять внутрь», — отругала себя Ланта. Она выглянула из норы, нашарила перекрученную корягу и подтащила её к входу в берлогу. Затем, девушка кое-как улеглась, поджав под себя ноги. Комок земли тут же уперся в бок.

Ланта тихо выругалась и попыталась подковырнуть его и убрать. Но упрямый ком даже не шевельнулся, минталента только сломала край ногтя.

Девушка уже хотела высказать берлоге целую тираду, когда совсем рядом услышала голоса. Она замерла и вжалась в землю, швырнув себе на волосы гнилую листву.

Разговаривали девушка и юноша. Мужской голос показался Ланте смутно знакомым. Она даже чуть приподнялась над землей, чтобы лучше рассмотреть говоривших.

Она чуть не вскрикнула, когда узнала юношу. Это был тот парень, который назвал себя другом Кэля и попытался схватить её за плечо, а она ударила его в челюсть. «Значит я… на Скале? И Кэль где-то рядом?»

Ланта от радости чуть не выскочила навстречу почти незнакомому юноше, но вовремя спохватилась. К высокому парню подошла коренастая девушка с хорошими формами. Ланта даже почувствовала небольшой укол зависти.

Девушка кивнула в сторону берлоги. — Я думаю, здесь можно устроить лагерь. Этот холм защитит нас от ветра.

— Джоль, ты с ума сошла? Да тут нора чья-то. Может тут хищный клост живет?

«Клосты не живут в норах, — поморщилась Ланта. — Подожди! Он сказал Джоль? Та самая Джоль, про которую он говорил, что она втюрилась в Кэля?»

Почему-то эта мысль так возмутила Ланту, что она даже забыла про охотников на поющих.

— Сунь туда ветку и проверь, — предложила Джоль юноше и рассмеялась.

Парень фыркнул. — Я что, похож на дурака? Тебе надо, ты и суй.

Джоль закатила глаза и наклонилась за веткой.

Ланта сжалась и осторожно высунула руки вперед, готовясь схватить палку. И в этот момент лес потряс крик.

Джоль и юноша обернулись на крик. К ним выскочил парень с копьем в руке.

Глаза Ланты расширились, когда она узнала Кэля. Её сердце забилось чаще.

Вслед за юношей на поляну выскочил монстр. Когда-то это был человек, но сейчас он бежал на четырех конечностях, из спины, прямо сквозь обрывки одежды торчали шипы, а за спиной по земле волочился длинный лысый хвост. Кожа бывшего человека посерела, лицо удлинилось, крылья носа оказались вывернуты наружу.

Ланта поморщилась от отвращения. А потом ее охватил страх, но не за себя, а за жизнь Кэля.

Джоль вскрикнула: — Ищейка!

Кэль развернулся, упал спиной на землю и выставил копье вверх. Ищейка резко затормозила, упала на живот и прыгнула в сторону, намереваясь атаковать юношу в бок. Кэль махнул копьем, отгоняя монстра, и пополз на спине к дереву, пока не уперся шеей. После начал медленно ползти по дереву вверх, не опуская вытянутого вперёд копья.

Ланта сжала зубы. Она приготовилась выскочить на помощь Кэлю, но неожиданно остановилась. «Охотники вот-вот будут здесь, не пропустят такой шум. Может они не станут трогать невинных людей».

Джоль обнажила кинжал и бросилась на ищейку сзади. Тварь зашипела и дернулась вперед, словно намереваясь напасть на Кэля, но вместо этого прыгнула назад, замахнувшись лапой на девушку. Джоль отшатнулась и упала, кинжал вонзился в землю в шаге от нее. Ищейка глухо заурчала и встала на задние лапы, намереваясь одним ударом покончить с девушкой. В этот момент, сзади, на тварь упал Кэль и пригвоздил её копьем к земле.

Получеловек завизжал и начал корчиться, разбрасывая в стороны комья земли и ветки. Кэль отскочил в сторону, Джоль быстро отползла. Черная кровь летела во все стороны, одна капля даже упала на щеку Ланты. Минталента стерла густую жидкость, не отрывая взгляда от Кэля.

— Что это за тварь? — долговязый юноша всю схватку держался в стороне.

Джоль поднялась с земли, поморщилась и начала тереть спину. — Это ищейка. Дедушка, когда был жив, рассказывал мне, что человека могут накачать сайроном и изменить так, как нужно волшебнику. Ищеек делают чаще всего, чтобы организовать охоту за кем-то.

— Твой дедушка вроде путешествовал за море, да? — Кэль вырвал копье из тела монстра и отер о траву.

Джоль кивнула. — И ни один раз. Это он отправил мою маму учиться в Ликенах. В последнее путешествие даже брал с собой Тирина.

Кэль кивнул. — Тирин тоже рассказывал мне об ищейках. Они иногда отбиваются от своего хозяина и начинают вести себя как обычные морозные твари. Наверное, это такая же. Кому мы нужны, против нас ищейку отправлять? Это дорого и сложно.

Мейт хмыкнул. — А еще эту тварь скорее всего не пустили бы одну. За ней бы прибежали хозяева.

— Значит можно выдохнуть, — сказала Джоль и подошла к Кэлю. Лицо парня вытянулось от удивления, когда девушка заключила его в крепкие объятия. — Это тебе за мое спасение, — пояснила она, не отпуская рук.

Сердце Ланты словно укололо что-то горячее. Показалось, что огненная змея скользнула из него по сосудам и добралась до головы. Девушке вспотела и даже дыхание стало обжигающе горячим. «Отойди от него!» — пронеслось в голове. Ланта смутилась от собственного гнева. «Ты что? Она просто поблагодарила его. Он заслужил».

Кэль улыбнулся и обнял Джоль в ответ. — Ты и пострадала, потому что пыталась спасти меня.

Ланта так сильно сжала пальцы, что они с болью впились в ее ладони. «Я тоже пыталась тебя спасти! — возмутилась девушка, но потом одумалась. — А что тогда сидела без дела? Он же этого не знает. Ты совсем с ума сошла, Ланта, уже позволяешь эмоциям мешать твоему разуму».

Девушка решила выйти и показаться Кэлю. Она даже подняла голову и оперлась на ладони, намереваясь карабкаться вперед. А через секунду рухнула обратно на землю. Из-за деревьев начали выходить охотники на поющих, они быстро окружили троицу друзей.

— Вот похоже и хозяева ищейки пожаловали, — сказал Мейт и начал пятиться к берлоге.

Кэль направил копье в сторону консула, когда заметил ее светящиеся глаза. — Вы еще кто?

— Это местные аборигены, госпожа, — сказал один из мужчин в черном. — Поющей среди них нет.

— Я вижу, — голос консула потусторонний и завораживающий, заставил Кэля крепче схватится за копье. — Я консул охотников на поющих, мальчик. Я ищу опасную преступницу, которая хочет уничтожить ваш мир. Она могла пройти тут недавно. Может вы что-то знаете? У неё рыжие волосы и она называет себя минталентой Лантарией.

Кэль вздрогнул. Здравомыслие покинуло его, едва он услышал имя своей возлюбленной. Юноша направил копье в сторону консула. — Я тоже ищу Ланту. Почему вы преследуете её? Она под моей защитой. — Кэль вспомнил, как защищал минталенту в другом лесу.

«Дурачок! — Ланта закусила губу, — это так мило, но ты сделал только хуже».

Консул рассмеялась. — А мальчик и правда что-то знает. Схватить, выпытаем у них необходимые сведения.

Мужчины в черном даже не шевельнулись. Зато латники с секирами грохочущими гигантами обрушились на почти беззащитных противников. Джоль и Мейт даже не стали сопротивляться. Гиганты схватили их за руки и повалили на колени. Кэль же бросился вперед, метя копьем в прорезь на шее воина. Но латник схватил наконечник копья перчаткой, отвел его в сторону и обрушил на древко секиру. С громким хрустом копье переломилось. Кэль попятился назад, но в спину прилетел удар латного кулака, и юноша повалился на землю. Латник тут же встал над ним и занес секиру.

Сердце Ланты замерло. Если она выскочит и крикнет, охотники отвлекутся и у Кэля появится шанс спастись. Если останется лежать, шанс выжить есть у нее, особенно если со смертью юноши мост прервется. Это был самый легкий выбор в жизни минатленты.

Ланта рывком выпрыгнула из норы, перекатилась через голову, пихнула в спину ближайшего охотника и побежала в сторону, начиная песню об одинокой воительнице.

На бегу она размышляла: «Какая я все-таки бестолковая! Я же могла тихо петь в берлоге и обрушить на их головы молнии. Но вдруг я попала бы в Кэля? Или доспехи могут защитить охотников, иначе зачем консул привела этих латников?»

Ланта резко затормозила. Прямо перед ней стоял мужчина с распухшей и посиневшей нижней губой, около него на длинных ногах покачивались около двух десятков сайроновых тварей. У них были мерзкие лица с выпученными глазами и перемазанными густой желтой слюной подбородками. Волшебник выдавил злорадную ухмылку. — О, какая красавица! Ты не потерялась? — почти ласково сказал незнакомец. — Не видела здесь юношу в мехах или парочку скорлов?

Страх сковал тело Ланты и она ничего не ответила. Она повернула голову и поняла, что оказалась между двух огней. Из-за деревьев уже выбегали охотники на поющих.

Рыжеволосая девушка, с прилипшими к голове листьями, почти мгновенно скрылась за деревьями. Мужчины только подняли арбалеты, но ни один болт не успел покинуть свое ложе. Охотники повернулись к консулу.

Женщина указала пальцем на Кэля. — Пусть каждого охраняет один воин. Они нужны мне живыми, попробуем через них надавать на поющую, если вдруг снова её упустим. Остальные за мной.

Звонкий голос Ланты уже затих в отдалении, когда воины вслед за женщиной бросились догонять минталенту.

Кэль тоже не стал бездействовать. Его взгляд уже давно нашарил длинный боевой нож на поясе латника, и пока его сторож смотрел вслед соратникам, Кэль выхватил клинок из ножен, проскользнул между широко расставленных ног латника и вонзил лезвие в прорезь под коленом.

Воин истошно закричал и упал вперед. Кэль тут же выдернул нож и вонзил в прорезь на плече, латник дернулся и оружие выпало из его рук.

Воин, который стерег Джоль, бросился на помощь товарищу, но девушка запрыгнула ему на спину и закрыла руками прорези в шлеме. Это дало Кэлю драгоценные секунды, он успел поднять секиру его сторожа и развернуться навстречу следующему противнику.

Это был третий латник, который видел поступок Джоль. Он, не раздумывая, обрушил стальной кулак на голову Мейта. Горшечник закатил глаза и рухнул на землю. Латник побежал на Кэля.

Юноша поднырнул под секирой противника, оказался за спиной неповоротливого латника и с разворота ударил обухом топора в шлем воина. Латник дернулся, на секунду замер, а затем упал лицом вниз.

Кэль подбежал к своему сторожу, который пытался извлечь кинжал из плеча. Юноша надрывно крикнул и опустил лезвие секиры на голову воина. Из прорезей шлема хлынула кровь, и латник завалился на бок.

Воин с помехой на спине додумался подбежать к дереву и попытался ударить Джоль об ствол. Девушка спрыгнула и отбежала за спину Кэля.

Латник попытался обрушить оружие на секиру юноши, но Кэль правильно оценил силы противника. Он не стал бороться и сделал ставку на скорость, все-таки у него не было столь тяжелых лат.

Джоль как завороженная следила за смертельным танцем, за стремительным блеском секир, за ловкими прыжками друга. В один момент Кэль смог переиграть латника и все решилось удачным ударом в кольчужный воротник. С противным чавканьем секира вошла в шею, и воин с хрипом упал на бок. Еще одним ударом Кэль прекратил его мучения.

— Кто эта девушка? Ты знаешь её? — спросила Джоль. Юноша подбежал к Мейту и нащупал пульс на его шее.

— Жив, — пробормотал Кэль себе под нос. — Что ты спросила? Знаю ли я Ланту? Очень хорошо знаю. Мы должны ей помочь.

— Но как? — Джоль развела руки в стороны. — Их там целая армия.

Кэль замер на секунду, а потом махнул рукой вглубь леса. — Бежим, я кое-что придумал!

Ланта тяжело дышала, переводя взгляд с охотников на сайроновых выродков.

Волшебник увидел преследователей минталенты и шагнул за спины морозных тварей. — Вы еще кто? — спросил он, краем глаза присматривая за Лантой.

— Я чувствую в нем силу, — сказал консулу один из мужчин в черном.

Женщина кивнула. — Отблески звездного света Эотери. Это первый мир, где я встречаю что-то подобное. Когда-нибудь мы избавимся и от этих ублюдков, так будет лучше для Эотери. А пока… — консул повернулась к волшебнику. — Беги отсюда, пока не зашибли.

— Предупреждаю! — волшебник поднял руку, — я служу лорду Мардегору, властителю…

— Нам плевать на местную знать, — прервала его консул и мотнула головой в сторону Ланты. — Убейте поющую.

У Ланты было всего несколько секунд на размышления, пока руки охотников ныряли под плащи за арбалетами. Она решилась и крикнула волшебнику: — Я знаю, где скрывается северянин Кельстен!

Колдун улыбнулся и указал на Ланту рукой. Несколько сайроновых выродков расплылись в сером тумане и появились прямо за ней, закрывая от охотников.

— Уничтожить! — консул указала на волшебника. Защелкали арбалеты.

Глаза колдуна засветились фиолетовым. Болты вспыхнули и сгорели дотла на расстоянии пальца от лица волшебника. Он улыбнулся, мотнув лиловым шаром нижней губы, и поднял руку, чтобы поймать пригоршню черного пепла. А затем поднес пепел ко рту и дунул на ладонь. Поток сиреневого сайрона сплелся с пеплом и с дикой скоростью выбросил затвердевшие черные комочки в сторону охотников.

Консул подняла полу плаща и закрылась от удара. По ткани пробежала едва заметная молочно-белая волна и черные комки упали на землю, словно безобидные песчинки.

А следом рухнули трое охотников. На их теле появилось множество мелких отверстий, из которых неохотно выступила темная и резко загустевшая кровь.

Двое других достали жезлы и шагнули ближе к консулу. «Сейчас снова попытаются сплести ту красную сеть против магии», — подумала Ланта.

Но женщина просто отдала приказ и два десятка латников бросились вперед.

Волшебник закрыл глаза и навстречу воинам бросились сайроновые выродки. Ланта невольно охнула, когда из-за деревьев на голову ближайшему латнику приземлилась ищейка и впилась игольчатыми зубами в шлем, легко отрывая куски железа.

Рядом с девушкой свистнул болт. Охотники отвлекли волшебника и начали выцеливать минталенту. Ланта прижала к спине ближайшей твари. Он был весь в лохмотьях, а от кожи веяло холодом. Девушка старательно дышала ртом, пытаясь избежать отвратительного запаха — от монстров пахло гнилью и мочой.

Но как бы не были проворны сайроновые выродки, стоило секире латника достать монстра, как тот гарантировано падал замертво. Через минуту боя на земле остались лежать пять латников и с полтора десятка тварей. Ищейка отскочила к волшебнику, который торопливо пихал в рот шарики сайрона.

Консул сделала несколько шагов в сторону Ланты. Минталента торопливо, шепотом, начала напевать песню. Один из монстров-защитников Ланты бросился на женщину, она коснулась его жезлом, и тот упал лицом вперед. На теле не появилось никаких повреждений, он просто упал и больше не поднялся.

Волшебник заметил приближение консула к Ланте и вскинул обе руки вверх. Поначалу ничего не произошло. Консул дошла до Ланты и сразила еще одного защитника. Ланта шагнула назад, стараясь не оборвать песню. И тут консул закричала.

В её спину один за другим вонзилось три арбалетных болта. Сражённые черным пеплом охотники поднялись и разрядили свое оружие в бывшего командира.

В глазах Ланты вспыхнула надежда.

Консул сделала несколько неровных шагов, остановилась, неловко закинула руку за спину и, морщась, выдернула болты из спины. Её сияющие лазурью глаза вспыхнули ярче, и в них появилось несколько кроваво-красных крупинок.

Минталента проскользнула под руками последнего живого монстра-охранника и побежала. Но волшебник не намеревался её отпускать. Он вытянул руку, Ланта поскользнулась и рухнула на землю. Монстр появился над ней из сероватого тумана и угрожающе зарычал.

Ланта оборвала песню из-за удара. «Да и толку от нее особого нет. Вот и набегалась ты, минталента», — с грустью подумала Ланта, и скосила глаза, наблюдая за полем боя.

Консул увернулась от новой порции болтов и бросилась на волшебника. Два её помощника напали на пораженных пеплом союзников. После пепла те двигались заторможено, и скоро один из них свалился на землю, пораженный ударом жезла в ухо.

И тут над лесом раздалось шипение. Из-за верхушек деревьев вылетела два крылатых монстра, и обрушились на латников и последних морозных тварей. Ланта побелела от ужаса и поползла на локтях назад, монстр-охранник захрипел и прыгнул за ней, но в этот момент крылатый зверь приземлился за его спиной и одним движением оторвал голову.

На землю спрыгнул Кэль и побежал к минталенте. По телу Ланты словно пробежала горячая волна и она вскочила на ноги, готовая броситься вперед и заключить юношу в объятия. Но вспомнив о приличиях, она лишь приветливо улыбнулась. — Я скучала.

— Я тоже! — Кэль указал рукой на крылатого зверя. — Это Рикс, мой друг. Давай скорее на него, я вывезу тебя из этого ужаса.

— Ну, раз твой друг… — растягивая слова, сказала Ланта, но Кэль не дал ей договорить, просто схватил за запястье, и они побежали.

Второй скорл то и дело падал с неба, не давая латникам и ищейке приблизиться к Риксу. Большой зверь то и дело низко вскрикивал, припадая головой к земле.

Ланта коснулась рукой короткого и мягкого бурого меха на теле Рикса, затем на секунду замерла. Кэль не стал ее торопить. Она сделала два быстрых вдоха, переборола страх и запрыгнула на спину зверя, где было седло, наподобие того, что одевают на мекров.

Кэль запрыгнул следом, сел спереди и ухватил поводья. Рикс клацнул зубами в сторону близко подобравшегося к ним бронированного охотника, а потом, одним тяжелым прыжком, взмыл в воздух, хлопками крыльев повалив сразу трех увесистых латников на землю.

Ланта окинул взглядом поле боя. Вторым крылатым зверем управляла Джоль. Ланта почувствовала укол зависти, когда увидела, с какой грациозностью она восседает на звере и как умело управляет его полетом. «Вот бы она также горделиво упала, — подумала минталента и тут же одернула себя: — как можно так думать, ревнивая дура?»

Большая часть латников валялись грудами неподвижного железа, окровавленная ищейка и два последних сайроновых выродка защищали волшебника от консула. Поражённые пеплом охотники валялись без движения, рядом с ними пал бездыханным четвертый мужчина. А последний поднял арбалет.

Ланта вскрикнула, надеясь предупредить Джоль. Услышав крик, девушка дернула поводья, скорл ударил крыльями перед собой, отталкиваясь назад. Болт свистнул в воздухе и вместо Джоль поразил глаз зверя.

Скорл издал короткий громкий всхлип и рухнул вниз. Перед ударом зверя о землю, Джоль вылетела из седла и кубарем покатилась в сторону.

Кэль сжал зубы и бросил взгляд через плечо. Ланта поняла все без слов и быстро кивнула. Юноша вздохнул и направил Рикса к земле.

Скорл схватил последнего охотника и швырнул об дерево. Хруст его позвоночника перекрыл даже хрипы умирающей ищейки. Консул заметила смерть своего последнего союзника и бросилась за деревья, поворачивая части жезла в разные стороны.

Ланта помогла Кэлю повернуть Джоль на спину. Девушка дышала, но все ее лицо покрыли кровоточащие ссадины. Юноша похлопал Джоль по щекам, стараясь не задевать самых больших ранок. Девушка разлепила глаза и с трудом сфокусировала взгляд. А затем закричала, указывая пальцем за спину Кэля.

Юноша только успел повернуть голову, когда на него обрушился удар волшебника.

Исчерпав запасы сайрона, колдун подобрал секиру мертвого латника и решил, во что бы то ни стало, выполнить задание Мардегора. Он бы обезглавил северянина, но тот в последний момент дернул головой, и секира задела лишь лобную кость.

Северянин завизжал, дернулся, резко выпрямил спину и упал, зажимая голову руками. Из-под его рук хлынула кровь, заливая широко вытаращенные от боли глаза.

Джоль закричала и бросила Ланте кинжал. Минталента, не задумываясь даже на секунду, подскочила к волшебнику и вонзила лезвие точно в сердце. Ланта даже не могла представить, что когда-то сможет убить живое существо, не испытав при этом даже капли сомнения и жалости.

Джоль уже была на коленях около Кэля. Юноша визжал, дрыгая ногами.

Пальцы дрожали, девушка с трудом сохраняла равновесие. Ланта села рядом.

Джоль отняла руки Кэля от головы.

Минталента зажмурилась. Часть кости черепа торчала наружу, и из черно-красного месива проглядывало окровавленное тело мозга.

«Каким чудом он еще в сознании?» — пробежала мысль в голове Ланты. Ее сердце сжалось. Отец в детстве много раз рассказывал ей, что воины, только что раненые в голову или живот, уже почувствовали холодное дыхание бога смерти.

— Я не знаю, как ему помочь, — прошептала Джоль. Слезы крупными каплями катились по ее лицу. — Сайрон кончился, с такой раной я бессильна.

— Как горячо… — застонал Кэль.

Ланта сжала его руку. — Тише, тише, я здесь. Кэль повернул к ней голову и уставился поверх нее окровавленными глазами.

«Он ничего не видит», — поняла Ланта. Она осторожно погладила его руку. Джоль тоже держала юношу за ладонь.

— Почему это со мной происходит? — запричитал Кэль. — Я третий раз на краю смерти! Господи за что? Нет, нет, нет! Я не хочу умирать. Не хочу! Господи, пожалуйста. Тирин так боялся перед смертью. Я еще ничего не успел! Ничего не достиг! Пожалуйста.

Кэль затрясся. Ланта смутилась и посмотрела на Джоль. Лицо девушки скривилось, она плакала, слезы катились по ссадинам, и она морщилась, не отпуская руки Кэля.

Юноша с неожиданной силой вырвал обе руки и схватился за голову. — Как больно и горячо! Господи, Господи, Господи… Великий Создатель, почему так больно?

Кэль заплакал, слезы смешались с кровью и проложили кровавые дорожки до самой шеи. Ланта не могла взглянуть на лицо Кэля без содрогания.

— Я еще не нашел Ланты! — вскрикнул Кэль. Его лицо стремительно теряло краски, губы побелели и задрожали, грудь вздымалась все тяжелее и тяжелее. Джоль уже зарыдала, не сдерживая завываний.

— Я здесь Кэль, — прошептала Ланта юноше. Но он ее не услышал.

Мардегор стоял у входа в подземный зал. Здесь был пустой бассейн, вокруг которого валялись люди с распухшими нижними губами. Чуть поодаль сидел Харистар, откинувшись на спинку стула, его голова завалилась назад, а глаза закатились настолько сильно, что лорд мог видеть только полные крови белки. Лиловая груша, когда-то бывшая его губой, свисала набок.

— Ты обитаешь здесь в пещерах, потому что твои дела нельзя творить под светом солнца, — голос Фемии заставил Мардегора удивленно вскинуть брови.

— Единый видел столько моих поступков и до сих пор не покарал меня, — усмехнулся лорд. — То ли он не настолько могуществен, то ли моя сила уже такова, что я могу бросить вызов даже ему. Когда я расправлюсь с последним рыцарем и смогу полностью подчинить Астарию, он потеряет остатки власти. Мы, моя хорошая, завоюем весь континент и построим мир, в котором все будут пользоваться сайроном на равных. Мы исцелим болезни, наделим людей могуществом и избавим от горестей. Поистине, мое правление подарит этому миру больше благоденствия, чем тысячи лет аккуратных вмешательств Единого. Какая глупость с его стороны — подарить людям свободу воли. Когда люди получат сайрон, я свяжу каждого человека на континенте с моим разумом, и все будут стремиться только к одному — к процветанию мира.

Фемия покачала головой. — Ты просто сойдешь с ума, отец, вот и все.

Мардегор улыбнулся уголком рта. — Ты недооцениваешь силу моего разума. Но до слияния моего ума с мотивами и желаниями миллионов людей еще далеко. У нас много работы. Вначале, ты и твоя сестра станете моими эмиссарами и обучите людей пользоваться сайроном правильно, а затем…

— Мне это неинтересно, — перебила отца Фемия. — Может Паента и купится на эти речи, а меня волнует лишь благополучие семьи. Твоя марионетка Лахесия заключила Ланту в темницу!

Мардегор, наконец-то, соизволил обернуться к дочери. — Я и Паента твоя семья.

— Паента — была, — кивнула Фемия, — но ты отнял ее.

Мардегор поджал губы. — Она слишком похожа на твою мать. Из тысяч женщин, что у меня были, я любил только твою маму. Когда рыцари Единого убили ее, и я понял, что больше не увижу Эзою, меня охватило сумасшествие. Ты была ее подарком, и помогла выбраться из той пучины безумия. Но Эзоя всегда хотела много детей. Когда я увидел Паенту — еще младенцем, понял, что она вырастит точной копией твоей мамы, Фемия. — Мардегор улыбнулся. — Не удивляйся, я видел Эзою младенцем и следил за ее взрослением. Ты должна простить эту слабость — мне нужен был еще один ребенок Эзои.

Лицо Фемии вспыхнуло от гнева. — Но она мой ребенок! А ты так и остался ненормальным.

Мардегор причмокнул губами. — Знай я, что Ланточка вырастит еще красивее Эзои, я бы забрал ее. Хотя надо было просто забрать обеих, тогда сейчас было бы проще.

— Ты и так забрал мою Ланту. Я знаю, что Лахесия без твоего приказа и пальцем не пошевелит.

Мардегор почесал кончик носа. — Обычно это так, но в этот раз она действовала самостоятельно. Но я одобряю ее поступок — в темнице Ланта в безопасности и под нашим присмотром. Ведь, по сути, чем ее комната отличалась от темницы? Только тем, что наша минталента регулярно оттуда сбегала.

Фемия сжала зубы. Она старалась сдержаться. Она терпела поступки отца всю жизнь… Но в этот раз не стерпела. — Ты урод! — Фемия отвесила лорду пощечину. Лицо Мардегора скривилось от смеси боли и удивления, он сделал шаг назад и потер щеку.

Астартесса почувствовала холод в ногах, но пересилила себя и шагнула следом. — Как ты можешь так говорить? Не будь ты накачан сайроном с ног до головы, я бы упрятала тебя в темницу немедленно. Вот тогда бы ты почувствовал разницу! Я убью твою Лахесию, прямо сейчас, пойду и убью собственными руками!

— Подожди, дочка, — Мардегор поднял руки в примирительном жесте. — Ты не так меня поняла. Я не враг Ланточке. Я, так же, как и ты, желаю ей только добра.

Фемия скривилась в горькой улыбке. — И поэтому позволил своей марионетке издеваться над ней? Я убью её, обещаю тебе.

— Тише, тише, — Мардегор попытался коснуться плеча Фемии, но она одним движением стряхнула руку. — Мардегор покачал головой. — Я не стану тебя наказывать, потому что сам люблю Ланту и желаю ей только добра. Давай договоримся так: я освобождаю Ланту, а ты не трогаешь Лахесию.

— Я и сама освобожу Ланту, — фыркнула Фемия. — А твоя подпевала все равно лишится головы к сегодняшнему вечеру.

— Нет, ты так не сделаешь! — громкий голос Мардегора заставил астартессу вжать голову в плечи. Лорд поднял руку и резко сжал пальцы. Фемия охнула и рухнула на колени.

— Сайрон течет в твоих жилах с самого рождения, и я контролирую каждую каплю твоей жизни. Ты не посмеешь помешать моим планам. Я освобождаю Ланту, Лахесия остается неприкосновенной. Все понятно?!

Фемия, с глазами полными ненависти, кивнула.

— Вот и хорошо, — Мардегор разжал кулак, и Фемия почувствовала, как сайрон внутри нее перестал сковывать тело.

Она поднялась, отряхнула подол платья, и, не попрощавшись, выбежала из подземного зала.

Мардегор пожал плечами и подошел к Харистару. На коленях волшебника лежала чаша с остатками сайрона на дне. Мардегор обмакнул в нем палец и облизнул. Лорд почувствовал горячее щиплющее прикосновение фиолетовой пыли, передернулся и коснулся пальцем лба старика. От губ лорда к носу волшебника потянулось едва заметное сиреневое свечение.

Голова Харистара свалилась на грудь, и он с трудом открыл глаза. — Мой лорд…

— Как проходит наш мост? Есть успехи?

— Рыцарь смертельно ранен нашими людьми, мой господин.

Марлдегор не смог сдержать улыбку. — Это потрясающие новости. Неужели все будет так легко? А Ланта?

Харистар зашелся в сыром булькающем кашле. — Она пытается спасти его. У минталенты есть какой-то дар, природа которого мне непонятна. Мне кажется, ее магия помогает нам установить связь.

Брови лорда взметнулись вверх. — Я думал, это Единый вмешался… Что ж, надо будет подробнее изучить Ланту. Прекращай связь, нельзя дать ей спасти Кэля. Если он умрет, у нас отпадет необходимость устанавливать мост.

— Хорошо бы, — прохрипел Харистар, вновь откинул голову назад и закрыл глаза, мысленно переносясь на тысячу лиг к северу.

Мардегор покачал головой. — Похоже, мне все-таки нужен новый главный волшебник. Как там звали девочку, которая писала мне из Ликен и просилась в ученицы? Ри… Риэтта. Да, надо отправить ей сообщение.

«Я должна исцелить его», — подумала Ланта. — Я… — она начала говорить вслух, но замолчала. Джоль закрыла лицо руками, и содрогалась всем телом от надрывных всхлипов.

«Если петь о воительнице, это вызовет только разрушения. Та древняя песня не работает. Нужно что-то другое», — Ланта вспомнила колыбельную, которую в детстве часто слышала от мамы. «Песня снова навлечет охотников, но… Пусть! Справимся еще раз».

Минталента начала петь. Колыбельная была тихой, с нежной мелодией, полная успокаивающих слов. Кэль мгновенно перестал плакать, искривленное лицо расслабилось и черты его лица разгладились.

«Лишь бы… лишь бы Кэль не умер от этой колыбельной… А вдруг она усыпит его, и он умрет во сне? В любом случае, это хотя бы облегчит страдания», — последняя мысль чуть не заставила Ланту разревётся вслед за Джоль. Глаза защипало, горло сдавило, девушка с трудом смогла вытянуть нужную ноту. Ланта уже поняла, что чистота нот очень важна для этой магии.

Джоль оторвала руки от лица и завороженно следила за ее пением. Слезы продолжали катиться из ее глаз, но она больше не всхлипывала. Кэль перестал издавать звуки, и Ланта надеялась, что его грудь не перестанет подниматься.

Ланта почувствовала, как начало жечь кончики пальцев. Воздух вокруг нее уплотнился и начал подсвечиваться изнутри, будто у их мира была темно-фиолетовая изнанка, и сейчас материя мира истончилась и пропускала цвета другого мира.

— Что ты делаешь? — прошептала Джоль.

Пальцы минталенты начали невыносимо зудеть. Она с силой прижала их друг к другу, и скривилась, пытаясь перетерпеть зуд и не прервать пение. Рана на голове Кэля не затягивалась.

«Похоже, я выбрала не ту песню!» — на девушку начала накатывать паника. Она чуть не прервала песню, но все же решила спеть до конца.

Зуд становился все сильнее. Ланта вытянула руки вперед, надеясь хоть как-то отвлечься от этого зуда. Девушка чуть не задела лицо Кэля, кончики пальцев замерли около глаз юноши. И в этот момент минталента заметила бледное свечение, что потянулось от ее рук к ране.

«Вон оно что!» — поняла Ланта и, переборов страх, положила руки на рану Кэля, одну ладонь она согнула, стараясь не задеть кость.

Руки перестали зудеть, но их стремительно начало покидать тепло. Кость шевельнулась и царапнула ладонь Ланты. Руки становились все холоднее. Ланта чуть не закричала, когда ладони охватил настоящий мороз. Ломота прокатилась от кончиков пальцев до самых плеч.

Она перевела взгляд на руки. Пальцы побелели, кожа высохла и потрескалась, саднящая боль все нарастала, перекрывая уступающую ломоту.

Ланта вытянула последние ноты и отняла руки от головы Кэля, прижимая ко рту. Она начала дышать на холодные пальцы, пытаясь отогреть.

Джоль неверящим взглядом смотрела на лоб Кэля. Он был весь в крови, с отпечатками ладоней Ланты, но на нем не было и намека на страшную рану.

Джоль сглотнула комок в горле. — Как? Как ты это сделала?

Ланта не ответила. Она отняла руки от лица и протянула к Кэлю. — Нам надо привести его в сознание…

Договорить Ланта не успела. Мир вокруг нее закружился, она почувствовала запах затхлого воздуха тюремной камеры. — Прощай, Кэль, — успела прошептать Ланта и провалилась в душную теплоту своей темницы.

Она осмотрела унылые каменные стены вокруг нее и села на пол, обхватив голову руками. Сейчас она могла позволить сдерживаемым эмоциям накатить на нее. Страх за Кэля, боязнь за свою жизнь, которую она сдерживала, прячась в берлоге неведомого зверя, ревнивая злость к Джоль, стыд за падение девушки, которое минталента связывала со своими злыми мыслями…

Все это прорвалось наружу, и Ланточка заплакала, уткнувшись в колени.

Кэль пришёл в себя от ласкового тормошения за уши. Он открыл глаза и увидел над собой расцарапанное и заплаканное лицо Джоль.

Голову сжимало от боли, юноша с трудом соображал. — Разве я не умер?

— Нет, — с облегчением рассмеялась Джоль, — я вылечила тебя.

Глаза Кэль горели, у юноши было чувство, будто под веки затолкали металлическую стружку. — Вылечила… Как?

— Я нашла у Мейта заначку сайрона. Я снова прибегла к этой отвратительной магии…

Кэль попытался проморгаться, но боль в глазах только усилилась. — Я… я перед тобой в неоплатном долгу… — Кэль медленно повернул голову направо и налево, морщась от пульсирующей головной боли. — А где Ланта?

Лицо Джоль резко побледнело. — Та рыжая девушка?

Кэль приподнял голову. — Да. Она минталента…

— Она исчезла. Когда в тебя прилетел топор, она вскочила, воздух вокруг нее завихрился, она отдалилась, уменьшилась и исчезла. Я не знаю, что это было за странное колдовство.

Кэль уронил голову обратно на землю и зашипел от боли. — Мост прервался. Снова. Мне надо ей сказать…

— Я промыла твои глаза от крови, — бодрые слова Джоль перебили слабый голос юноши. — Они ужасно покраснели, но зато ты можешь видеть меня.

— Да подарит Господь тебе благоденствие Джоль. Ты опять вытащила меня из лап смерти.

Джоль нежно погладила голову Кэля и сдула волосок, который лез ему в глаз. — Не превращай это в традицию. Я больше не выдержу твоего умирающего вида.

— Я постараюсь, — усмехнулся Кэль и поморщился от боли.

Джоль неожиданно нагнулась и коснулась губами его лба. А затем смущенно хихикнула и отвернулась.

Кэль улыбнулся и погладил ее руку.