Пыль на губах

Глава X Двойное предательство

Ланта сидела в одной из многочисленных ниш в стенах дворца, спрятавшись от посторонних глаз за старинной вазой. Слезы беззвучно катились по лицу, и девушка периодически чувствовала их соленый привкус на губах.

Минталента пыталась найти ответ странному поведению Данеи: «Почему она со мной так поступила? Она же сама позвала меня на турнир! Сама хотела, чтобы у нее была соперница. Она называла меня своей подругой столько лет! Но как же так?»

Девушка обхватила ноги руками и уткнулась лицом в колени. «Почему все против меня? Почему никто не может мне помочь, почему никто не хочет меня защитить? Почему мама не может мне помочь, она же астартесса! А Лахесия? Она так меня ненавидит, но она же моя тетя. Все в этом дворце меня ненавидят. Все! Кето так долго притворялся добрым, а сам… Наверняка он подговорил Навплора подарить мне цветок. Боги! Даже сам турнир выглядел так, будто я все подстроила. Ну с чего Навплору идти на турнир и дарить цветок своей кузине. Хотел бы, подарил его девушке, которая нравится. Неудивительно, что Данея решила, будто я виновата. Да… Данея хорошая. Она просто очень эмоциональная. Вот и вспылила немного. Это пройдет, точно пройдет. Все будет как раньше».

Ланта подняла голову. На платье осталось два мокрых пятна. «А если не будет? Если Данея возненавидит меня навсегда. К кому мне тогда идти? Мне же даже поговорить не с кем в этом дворце!»

Внезапно, минталента поднялась. Она быстрым неровным движением вытерла глаза и вышла из-за вазы. Слуга, который в это время проходил мимо, от испуга шарахнулся в сторону. Ланта старательно отвела глаза в сторону, чтобы он не заметил ее слез. Ноги сами собой понесли ее в сторону покоев Мардегора.

«Мне нужно покинуть этот дворец. Немедленно. Я уйду к Кэлю. Он никогда не предаст меня. Но сначала я получу свое. Я вытерпела это омерзительное лобызание, я не собираюсь отказываться от книг, в которых может содержаться информация о мосте. И там же еще трактат о вере Кэля. Вдруг мне придется принять его веру, — Ланта захихикала от своих мыслей. — Пусть этот так называемый «жених» сдержит свое слово. Я так устала бояться…»

Минталента оказалась перед дверью Мардегора. И здесь вся ее решимость испарилась. Она протянула руку, собираясь постучать, но тут же ее опустила. Строгая белая дверь с резным рисунком старинной битвы могла бы показаться красивой, но не в этот момент. Сейчас она казалась Ланте мерзкой частью пути к чудовищу. Сложный барельеф никак не хотел складываться в битву нескольких рыцарей, вместо этого в сознании девушки ноги и мечи воинов превратились в щупальца, а доспехи и лошади в огромные складки на животе жирного монстра.

«Это просто дверь», — сказала сама себе Ланта и протянула руку. А потом просто толкнула дверь и ввалилась внутрь.

Лорд Мардегор стоял прямо перед ней. И улыбался. Окна в комнате занавесили, и вся комната погрузилась в полумрак.

Ланта сглотнула. Страх попытался поднять внутри нее свою горячую голову, но девушка представила как ловит эту огненную змею в клетку и прячет глубоко внутри. Девушка попыталась вообразить, как холод притекает к голове и это помогло прояснить сознание. — Лорд Мардегор, я пришла за своими книгами, — четко и медленно сказала Ланта, стараясь не смотреть в глаза мужчины. Она уже успела заметить там фиолетовый блеск. Минталента понимала: Мардегор переполнен сайроном и мог вести себя хуже обычного.

«Хотя куда уж хуже», — мелькнула мысль у нее в голове.

— Не думал, что ты сама придешь, — мужчина подошел к столу и погладил стопку из пяти книг. — Я уже собирался идти к тебе. Но ты оказалась храбрее, чем я думал.

— Вы вообще не представляете на что я способна, — Ланта старалась, чтобы ее голос не дрожал.

Мардегор резко повернулся. Сайрон в его глазах заблестел ярче, кончик языка мелькнул между мясистых губ. — Скоро у нас будет время узнать друг друга во всех подробностях.

Ланта передёрнула плечами. Она подавила в себе тошноту и приблизилась к лорду. Ей с трудом удалось перестать следить за руками Мардегора и перевести взгляд на книги.

И тут же она обо всем забыла. Это действительно была книга Арбунара Лакфуртского. Того самого легендарного астронома, отрывочные цитаты которого несли больше мудрости, чем некоторые трактаты целиком. «А тут целая книга. Сколько же там мудрости!».

— Здесь больше книг, — восхищение Ланты перед древней мудростью отодвинуло страх.

Мардегор улыбнулся и положил руку ей на плечо. — Видишь, как я тебя люблю. Это мой подарок для тебя.

Ланта дернула плечом, пытаясь сбросить его руку. Но у нее не получилось. Старательно сдерживая страх, она взяла стопку книг, прижала их к груди и попыталась шагнуть назад.

Но Мардегор легко дернул её на себя. — Ну куда ты, моя девочка.

В голове словно вспыхнула красная вспышка, страх потоком хлынул на разум Ланты, и она уже не могла его сдержать. Ланта резко присела и вскрикнула от боли, когда пальцы Мардегора сорвались с плеча, содрав кожу и рванув платье. Девушка упала на колени, неловко прыгнула и растянулась на полу.

Лорд довольно осклабился и бросился на Ланту.

Минталента перевернулась, прижимая книги к себе и ударила подбежавшего мужчину ногами в грудь.

Боль пронзила ступни, девушке показалось, что она пнула каменную стену. Мардегор засмеялся и с радостным видом схватил ее за лодыжки. Он начал месить пальцами ее белую кожу и крепкие мышцы, заставляя минталенту кричать от боли. Затем он кинул её ноги на пол и попытался навалиться сверху.

Но Ланта была готова. Она ударила его книгами по носу, заставив лорда выпрямиться и отшатнуться. Минталента перевернулась на бок, встала на четвереньки и оттолкнувшись стопкой книг от пола, вскочила на ноги.

Голова закружилась, икры ног свело от боли. Но Мардегор сзади уже выровнял положение и заревел, готовясь броситься на девушку.

Ланта побежала. Она врезалась в дверь, благодаря богов, что лорд забыл ее запереть. Выскочила в коридор и понеслась в свою комнату, стараясь на упасть на поворотах. Зеленый лоскут платья свисал по левой руке, обнажая плечо с красными следами пальцев.

Лорд выбежал из комнаты и погнался за девушкой.

Минталента бежала, то и дело оборачиваясь, в надежде, что Мардегор постесняется людей и остановится. Но затуманенный сайроном мозг гнал лорда вперед.

Поднявшись на лестничную площадку, Ланта споткнулась, книги высыпались на пол. Мардегор был еще в начале подъема, но уже победно заревел. Минталента упала на колени и начала собирать книги. В них был путь к Кэлю, путь к свободе от преследований. От жестокости и предательств.

Когда все пять книг вновь оказались прижатыми к груди, Ланта приготовилась подняться, но почувствовала, как шею сжимают грубые пальцы. — Такая хрупкая, — прохрипел Мардегор, усиливая нажим.

Губы Ланты зашевелились. У нее не было времени думать о последствиях. Для лорда это была просто песня на древнем языке, еле слышимая, неуловимая.

Мардегор никогда не увлекался музыкой и не знал про что минталента поет. Поэтому решил просто посмеяться. — Ты решила усладить мой слух?

Но Ланта вытянула еще одну ноту и в лицо Мардегора ударил черный вихрь. Его тело словно пронзило разрядом молнии. Лорд отпустил ее шею, согнулся, и растопырив руки в стороны, рухнул головой вперед.

Минталента вновь побежала. Лорд пришел в себя через полминуты. Он больше не улыбался, его глаза остекленели, сайроновый блеск в них пропал. Сейчас Мардегор использовал все внутренние ресурсы волшебной пыли, чтобы наделить себя нечеловеческой силой и скоростью. — Тебя ничто не спасет, — прохрипел он и бросился в погоню звериными прыжками.

Ланта бежала по коридору, не отводя глаз от двери. Книги ей мешались, но она только сильнее прижимала их к груди, чувствуя, как жесткие корешки врезаются в плоть. Спиной чувствуя приближение Мардегора, минталента закричала.

Несколько слуг попытались встать на пути лорда, но увидели его безумные глаза и вздутые вены на лице, после чего поспешили убраться с пути.

Мардегору не хватило всего несколько секунд. Он затормозил перед дверью, когда за ней щелкнул замок. Лорд мог с легкостью разнести ее в щепки, но эта погоня заставила его потратить достаточно сайрона, чтобы в голову начал возвращаться разум. Поэтому он просто прохрипел: — Осталось недолго, минталента. Скоро мы станем мужем и женой, после чего тебя не спасут ни двери, ни магия. Жди.

Ланта стояла, прижавшись спиной к двери, готовясь до последнего держать оборону. Она услышала удаляющиеся шаги лорда и сползла на пол. Ей казалось, что больше плакать нельзя, но слезы вновь наполнили глаза.

Минталента наплакалась всласть и только после этого позволила себе пересесть с пола на кровать. Глаза жутко чесались, горло распухло и мешало девушке глубоко дышать. К страху перед Мардегором добавилась еще и боязнь задохнуться.

«Надо успокоиться, — сама себе сказала минталента, — вдруг установится мост, и ты в таком виде окажешься перед Кэлем. Хотя мост был совсем недавно, вряд ли он скоро повторится…» — Ланта задумалась. А потом подскочила на месте и слезла с кровати. «Если ждать благоволения неизвестного мага можно сойти с ума в этом дворце. Я уже однажды пением вызывала мост, смогу повторить. — Но тут она возразила сама себе: — В последний раз не получилось, с чего ты решила, что получится сейчас?»

Ланта тихо рассмеялась от своей внутренней беседы. — «А для чего я рисковала, пытаясь получить книги Арбунара? Сейчас мы узнаем все, что он знал об Эотери. Ох, это будет самое быстрое чтение в жизни».

Ланта выудила сочинение Арбунара «Колодец мироздания» из стопки книг на полу и села за чтение. Это была не самая толстая книга и девушка надеялась управиться к вечеру.

К счастью для девушки, книгу не зашифровали. Единственное, что отталкивало от чтения — это сложный и запутанный язык. Если бы минталента в свое время не изучила цитаты Арбунара вдоль и поперек, ей пришлось бы туго.

Но и с багажом знаний об астрономии, древний трактат о мистике и магии шел с трудом. Девушка торопилась, а поэтому сбивалась с мысли, иногда просто пробегала страницы взглядом, умудряясь не заметить ни единого слова. Через несколько часов такого чтения взгляд Ланты стал размываться, страницы проносились словно в тумане.

— Хватит, — буркнула минталента, отодвигаясь от книги. — Я поняла, что Арбунар считает Эотери концентрированным отражением всех звезд и миров вокруг них. А магию видит энергией звезд. Но это ни капельки не приближает меня к моей цели. А прочитана только половина книги…

Ланта поднялась из-за стола и начала мерять комнату шагами. В животе урчало от голода, но девушка боялась открыть дверь, почему-то ей казалось, что лорд спрятался рядом и ждет удачного момента для нападения. — Когда меня запирали, было проще, — пробормотала минталента, — слуги в одно и то же время приносили обед.

Ланта перетерпела резь в желудке и вновь села за стол. Но теперь она сменила тактику. Она начала просматривать книгу, перелистывая сразу по пять-десять страниц. «Вопрос использования энергии Эотери слишком важен, чтобы на него уделили меньше десяти страниц».

И буквально через полчаса девушка восхищенно выдохнула и дрожащими руками отложила книгу в сторону. Она нашла способ. Арбунар говорил, что получить доступ ко всей силе Эотери можно, если сделать разрыв в пространстве между мирами. Ланта тут же представила черную линию, из которой выходили охотники на поющих. Древний астроном считал, что проход в Эотери можно открыть двумя способами: сильной сайроновой магией или магией гармонии. Но для первого способа требовалось слишком много сайрона — такое количество просто убило бы человека. А второй… «Я не знаю, что это, — думала Ланта, — но почти уверена, что под таким красивым названием он подразумевает волшебное пение. В любом случае, даже если я ошибаюсь, нужно попробовать».

Девушка воодушевилась, готовясь использовать свою магию. Внутренний голос подсказывал ей, что все получится. Оставалось выбрать песню. «Жалко я в детстве не уделяла достаточно времени занятиям музыкой. Аддинозэси считал ее ненужной и глупой наукой, а Арбунар видел в ней гармонию, что удерживает мироздание. Два великих астронома, а какой разный взгляд на мир».

Ланта не могла вспомнить песен, которые еще не применяла, поэтому решила пролистать книги, подаренные Мардегором. Она выудила из стопки древних трактатов тонкую книгу в простой серой обложке. — Подробнейшее рассуждение о исповедании, кое распространено по уголкам нашего мира, и имеет в своей основе веру в Единого, — прочитала Ланта длинное название старинного исследования.

Она не могла позволить тратить время на чтение и этой книги. «Мне нужно к Кэлю как можно быстрее. Но он упоминал, что его вера полна любви. Может здесь есть что-то отдалено напоминающее песню о любви? В нашей вере песен, посвященных богам очень много».

Вдохновившись этими мыслями, Ланта пролистала книгу. Здесь было много различных песен, рифмованных молитв, но все они были или слишком короткими, или слишком сосредоточенными на размышлениях о Едином. Ланта уже собиралась отложить книгу и попробовать старые песни, когда где-то во второй трети сочинения наткнулась на длинное стихотворение, посвященное любви. Минталента даже не смогла понять о любви к Богу оно, или о любви двух людей. Но подходило стихотворение идеально, поэтому она наложила слова на одну из любимых мелодий и исполнила незнакомую песню, сосредоточившись на образе черного разреза.

Не успела она закончить и третьего куплета, как ее волосы взметнулись вверх, а посреди комнаты возник черный колодец, полный звезд. Ланта сглотнула, подошла ближе и бесстрашно сунула руку внутрь. «Я иду к тебе Кэль. Спаси меня от этой лжи и предательств».

Кэль сидел у окна, вспоминая мельчайшие детали их разговора с Лантой. Когда хлопнула входная дверь, он ожидал увидеть Риэтту, но вместо этого в комнату зашла Джоль с хмурым лицом.

— Ты рано, — улыбнулся девушке Кэль. — А где Мейт?

— Я оставила его на рынке.

Юноша нахмурился. — Одного?

Джоль с равнодушием пожала плечами. — Да. Он уже не маленький.

— Да, но он может купить сайрон вместо продуктов. Ракушек у нас и так немного.

Девушка подняла на него колючий взгляд. — Мне стало плохо на рынке. Я должна была упасть без сознания?

Кэль удивился внезапной злости, вскочил со стула и подбежал к девушке. — Нет, конечно, что ты! Я не знал… Что болит? Голова кружится?

Но Джоль увернулась от попыток схватить ее за руку. — Не трогай меня!

— Хорошо, хорошо, — Кэль сделал шаг назад. — Может это последствия сайрона? Риэтта и тебе влила слишком большую дозу.

Джоль не ответила, и просто ушла в гостевую комнату. Кэль вздохнул и вернулся к своему месту за окном. Только теперь вместо созерцательного мечтания о Ланте его наполняло беспокойство за Джоль.

Джоль не выходила из комнаты до самого вечера. Кэль несколько раз подходил к ней, спросить о самочувствии, но девушка отвечала односложным мычанием. Пару раз юноше показалось, что он слышит плач.

«Что же произошло? — думал Кэль, потирая подбородок, — неужели Мейт ее как-то обидел? Я сниму с него голову, когда он вернется. Если он вернется. Судя по времени, он уже под завязку накачался сайроном».

Как юноша и предполагал, Риэтта вернулась раньше Мейта. — Моя голова пухнет от знаний об Астарии, — звонким голосом сообщила прекрасная златовласка. — Сейчас накроем на стол и поболтаем.

Кэль натянуто улыбнулся. Даже прекрасная Риэтта не могла избавить его от тревоги за Джоль. «Она сделала для меня так много. Я должен ее успокоить. Эх, дождаться бы Мейта, чтобы узнать, что случилось».

Риэтта вышла на кухню. Пол слегка дрогнул и чуткие уши Кэля различили тихий скрежет механизмов. Через несколько секунд хлопнула входная дверь.

Кэль подскочил со своего места и твердым шагом направился в прихожую. Юноша решительно сжал кулаки, готовясь выбивать из друга признание.

Но в коридоре Кэль затормозил и остался стоять с приоткрытым ртом. На Мейте не было ни единого лоскутка одежды, волосы он где-то намочил, и они свисали сосульками над лицом, крупные капли стучали по доскам пола. Еще одна сосулька, круглая, багровая свисала вместо нижней губы.

Кэль с трудом смог вновь обрести дар речи. — Что с тобой?

Мейт не ответил, он только поднял голову и в полумраке прихожей ярко засветились фиолетовые глаза.

Юноша охнул. — Господи, сколько в тебе сайрона! — Кэль шагнул ближе, но в этот момент Мейт вскинул руки перед собой и закричал.

Это был не просто крик, а самый настоящий визг, режущий слух, такой отчаянный и громкий, словно кто-то перерезал шею не оглушённому мекру.

— Что происходит? — На крик прибежала Риэтта. — О, боги! — она увидела голого Мейта и отвела глаза в сторону. — Что с ним?

Мейт не переставал кричать. Кэль покачал головой. — Он нажрался пыли.

Риэтта хлопнула себя по лбу. — Надо было догадаться не выпускать его с ракушками в руках. Я ведь уже вылечила троих от сайроновой зависимости, а тут такая ошибка. — Волшебница подняла на Кэля извиняющийся взгляд. — Но я вроде не так уж виновата… Я просто думала, ваша лекарка сопроводит его до рыночной площади.

— Она и отправилась с ним. А потом вернулась одна и не хочет ни с кем разговаривать. Мне кажется, Мейт ее чем-то обидел. — Кэль перевел взгляд на кричащего друга. — Прекрати орать! И прикройся, перед тобой девушка.

Риэтта нахмурила брови. — Не кричи на него. Он просто болен. Сейчас мы облегчим его страдания, а потом придумаем, как отучить от этой зависимости. Накинь на него что-нибудь.

Получив четкие указания к действию, Кэль смог преодолеть ступор и бросился к вешалке за своим плащом. Обернув тело с крупными вздувшимися венами, он увел не сопротивляющегося, но продолжавшего кричать друга в лабораторию Риэтты. Она уже ждала его там с молочно-белым зельем в руках.

— На лавку его. — Волшебница указала на скамью вдоль стены. Кэль подчинился и уложил друга на спину.

— Засунь пальцы в рот и подними язык.

Кэль поморщился, отодвигая липкий и твердый шарик нижней губы. Мейт перестал кричать и начал дергаться, пытаясь вырваться.

Кэль подавил собственный крик, когда друг сжал зубы вокруг пальцев. Удерживая одной рукой вырывающегося юношу, второй он разжал ему зубы и поднял язык. Риэтта тут же капнула туда густого белого зелья. — Закрывай рот.

Кель вытащил руку и Мейт стукнул зубами, сжимая челюсти. Через несколько секунд юноша перестал метаться, черты лица разгладились, и он уронил руки на пол.

Кэль почувствовал нехороший холодок в сердце. «Он умер?»

Взгляд юноши заметила волшебница. — С ним все в порядке, сонное зелье еще никому не навредило. Ну почти. Но тут риск был оправдан.

Кэль дернул головой, сделав вид, что все понимает. — А дальше?

Риэтта поднесла стул и села около головы Мейта. В руке у нее был кошель с гранулами волшебной пыли. — Сейчас мне нужно вытянуть из него излишки пыли, а то, он похоже так много принял, что может и переродиться в сайронового выродка.

Кэль скривил губы в отвращении. — Это еще кто?

— Вы, эм, называете их морозными тварями. Я как-то говорила.

— Уф! — фыркнул Кэль, — он и до такого мог дойти? У него же ракушек-то было немного.

Риэтта подвигала губами, размышляя. — Может он нашел место, где торгуют подешевле, некачественной пылью. Или сказывается, что в последнее время он часто употреблял сайрон. Не знаю. Но могу точно гарантировать — я его вылечу. Но это будет долго. Можешь пока поесть. Там еще оставались фрукты, немного мяса и сыра.

Кэль кивнул. — Тебе что-нибудь принести?

Риэтта вздохнула. — Я буду перегонять сайрон из его тела в свое, другого выбора нет. Если поем, меня стошнит прямо на него.

Кэль потер лоб. — Прости. Мы доставляем тебе слишком много неудобств.

Риэтта улыбнулась той самой очаровательной улыбкой, которая так запала ему в душу. — Ничего страшного. Тем более, для меня это вызов — вылечить очередного зависимого. Да и многие из этих проблем я создала вам сама. Но не специально!

Кэль улыбнулся в ответ и вышел из лаборатории, плотно закрыв дверь. «Мейт так кричал, а Джоль даже не выглянула из своей комнаты. Что же он сделал такого? Надо с ней поговорить».

Кэль без стука зашел в комнату. Джоль сидела на кровати, спиной к двери и, не отрываясь, смотрела на точку на стене, известную ей одной. Кэль попытался обойти кровать и заглянуть в лицо девушке, но Джоль отвернула голову.

— Что случилось? — тихо спросил Кэль и сел на кровать около девушки. Джоль все так же не поворачивала голову. — Мейт обидел тебя? Скажи, что он сделал и я оторву ему причиндалы.

Надтреснутый и хриплый голос Джоль заставил юношу вздрогнуть. Он уже и не ждал ответа.

— Он тут не при чем, — с равнодушием сказала девушка.

Кэль почесал лоб, пытаясь хоть как-то занять руки. — Тогда кто?

Джоль не ответила.

— Пожалуйста, доверься мне, — Кэль положил руку на плечо девушки. — Мы же друзья…

— Не трогай меня! — Джоль вскочила, стряхнув руку Кэля и отвернулась к стене. Юноша успел заметить её покрасневшее заплаканное лицо.

Кэль поднялся. — Ну, что случилось-то? Скажи мне. Может… Может это я виноват?

Джоль уткнулась лбом в стену. — Нет.

— Тогда кто? Джоль, ты меня пугаешь. Мейту там плохо, у него…

— Плевать я хотела на Мейта! Он нажрался сайрона и теперь будет блевать дня три. Проблюется и все пройдет.

Кэль почувствовал в душе холодок. — Ну зачем ты так. Риэтта говорит, что он не виноват, это болезнь, а значит ее можно вылечить.

Джоль издала короткий истеричный смешок. — Некоторые болезни не лечатся Кэль. Особенно те, что затрагивают душу.

Кэль сел на кровать. — Я ничего не понимаю.

Джоль неожиданно повернулась.

Кэль приподнял брови, он ждал ее слов. Но девушка вместо этого шагнула ближе, присела перед юношей на корточки и заглянула в лицо. Губы Джоль подрагивали, веки припухли, а в уголках глаз блестели слезы.

— Джоль… — Кэль начал говорить, собираясь ее успокоить.

— Тсс, — прошипела Джоль и прижала палец к его губам. — Дай мне просто посмотреть на тебя.

Но Кэль все равно заговорил, губами задевая палец Джоль. — Значит, все-таки, это я виноват.

Джоль сжала веки, стараясь сдержать новые слезы. — Нет… — ее голос был уже не хриплым, а тонким и плаксивым.

Кэлю сразу захотелось прижать девушку к себе.

Джоль всхлипнула. — Виновата только я. Мама всегда говорила, что я много фантазирую. Но… но я даже подумать не могла.

Кэль обхватил плечи девушки и потянул на себя. Джоль позволила поднять её и усадить на колени. Она обхватила юношу за шею и уткнулась головой в плечо. — Прости меня, Кэль. Мне не надо было идти с тобой.

Джоль говорила так жалостливо, что юноша почувствовал вину внутри себя. Он обнял девушку. — Мне не следовало брать тебя с собой, раз не смог защитить от горя. Я просто струсил, страшно было идти в неизвестные земли совсем одному. Вы с Мейтом частичка моего дома, дома которого я не смог защитить.

Джоль всхлипнула. — Все ты смог. Просто я… я не знала, что ты отправился за этой девушкой.

Кэль нахмурил брови. — За Лантой? А что это меняет?

— Ты любишь ее.

Кэль слегка отстранился, с недоумением рассматривая Джоль. — Да.

Джоль вздохнула. — Ну вот. А я влюбилась в тебя. Столько лет я бегаю за тобой по пятам, а ты не замечал.

— Нет! Это ты не замечала меня, — воскликнул он. Сердце Кэля забилось чаще, а руки и ноги наполнились слабостью. «Сколько лет, с самого детства я мечтал услышать эти слова от тебя. А сейчас? Сейчас это приятно, но… Но не более, Кэль, — твердо, сам себе, сказал юноша. — Сейчас у меня есть Ланта. Мои размышления о Джоль были не больше, чем юношескими грезами. Да, ты всегда мне нравилась, Джоль. Но… Нет, я люблю только Ланту».

— Я видела твой интерес. А ты мой нет.

Юноша промямлил: — Я… я не знал.

Девушка наклонила голову. — Но догадывался, — прошептала она и вновь уткнулась ему в плечо.

Кэль почувствовал, как слегка задрожали руки. Он вспомнил, как девушка делала ему массаж, как он гладил ее по руке, как смотрел на нее и ловил ее взгляды. «Где-то в глубине разума, ты знал, Кэль. Просто это для тебя так ново, что ты не понял».

— Я должен был заметить. И что-то сделать, как-то предупредить тебя. Но ты, ты сама узнала все о Ланте. Значит, ты не ходила с Мейтом на рынок.

Джоль подняла голову и закусила губу. — Нет. Я осталась следить за тобой. Прости.

В груди у Кэля похолодело, а руки, наоборот, начали гореть. — А что ты надеялась увидеть?

Большие карие глаза Джоль заблестели еще сильнее. Тихим голосом она призналась: — Я хотела увидеть какое-то подтверждение тому, что ты тоже меня любишь.

— Господи, — Кэль прижал Джоль к себе сильнее. — Бедняжка. Мне так жаль. Ты мне нравишься, Джоль и всегда нравилась. Но теперь я люблю только Ланту. Я связан с ней, я никогда такого не чувствовал.

— Я это уже поняла, — Джоль подняла голову и сквозь слезы улыбнулась. — А… а я правда тебе нравлюсь?

— Правда.

— Почему ты молчал? Даже не намекнул!

Кэль громко выдохнул через нос. — Я не решался. Струсил.

Джоль кивнула. — Мама мне говорила. Если бы я все сделала сама… Тогда могло получится.

Кэль покачал головой. — Северные боги не вмешиваются в дела любви, но Тирин всегда говорил, что сердца и души людей соединяет только Бог. Я верю в это.

— Но, ты не знаешь, правда это или нет.

— Сложно объяснить, я чувствую, что правда.

Они замолчали. Несколько минут девушка и юноша просидели в полной тишине, пытаясь разобраться в собственных мыслях.

Ноги Кэль затекли от веса Джоль и он пошевелил коленями, пытаясь избавиться от ощущения сотен иголочек, вонзившихся в ноги. Это движение заставило туманный взгляд девушки прояснится. — Ты поцелуешь меня? — спросила она.

Кэль округлил глаза. — Зачем?

— Я всегда мечтала об этом. Я никогда не целовалась и хочу, чтобы мой первый поцелуй был с любимым человеком.

Кэль покачал головой. — Потом тебе будет стыдно за это. Бог еще поможет тебе найти любимого.

— Ты забыл, я в это не верю. Пожалуйста, Кэль! Неужели я не заслужила поцелуя за все, что сделала? А как же древнее право? Я спасла твою жизнь!

Кэль сжал пальцы. «Я уже нарушал это право. Я обещал Алеле не обижать тебя, но не сдержал слова». — Ты слышишь себя, Джоль? Нельзя заставить сделать это.

Плечи девушки поникли. — Ты прав, Кэль. Я… Я сглупила. Просто так долго мечтала об этом. Каждый раз, когда ты был на грани смерти, мне казалось, что в следующий раз ты погибнешь. И я пыталась найти способ тебя поцеловать, сделать это до того, как ты умрешь.

— Я жив, — улыбнулся Кэль. — И никуда не денусь.

— А ты целовался с ней? С этой рыжей девушкой?

— Нет. Я тоже никогда не целовался.

— Значит это и для тебя будет первый поцелуй.

Кэль сощурил глаза. — Джоль, ты слишком сильно расстроилась.

Но девушка неожиданно обхватила его голову руками. Юноша попытался отодвинуться, но Джоль держала крепко. — Пожалуйста, Кэль. Всего один поцелуй. А потом я обещаю, что никогда не помешаю вам с Лантой. Я вижу, как сильно ты ее любишь. Один короткий поцелуй. Позволь мне почувствовать себя женщиной.

Кэль заколебался. «Вроде в поцелуе нет чего-то такого уж страшного. Джоль и правда его заслужила. К тому же, я обещал Алеле… Нет! Это тут еще при чем? Скорее… мне интересно и самому… Господи, какой я плохой человек! Нет, надо отказаться».

— Прости, Джоль. Я…

Но девушка не дала договорить. Она просто прижалась своими губами к его и начала жадно жевать губы. Внутри Кэля все вспыхнуло, вначале он хотел оттолкнуть девушку, но потом кровь прилила к его достоинству, в голове все помутнело, и он ответил на поцелуй. Тем не менее, на грани сознания билась мысль, что он не позволит девушке зайти дальше.

Кэль, увлеченный поцелуем, не заметил, как комната позади него разделилась на две части черной полосой и из нее шагнула Ланта. Белозубая улыбка расцвела на лице девушки, когда она поняла, что все получилось.

Но потом она увидела целующуюся пару. Даже со спины она узнала Кэля.

Лицо Джоль с прикрытыми глазами тут же намертво отпечаталось в памяти. Ланту бросило в жар. Сердце на мгновение замерло, а затем застучало так быстро, что казалось вот-вот разорвется. — Кэль… — голос Ланты надломился. — Как ты мог?

Взгляд девушки затуманился, глаза покрыла пелена слез.

Кэль вздрогнул, когда услышал знакомый голос. Он практически силой оторвал от себя Джоль, свалил ее набок на кровать и поднялся. Его растерянный взгляд остановился на искривленным от боли лице минталенты.

Отрицать очевидное юноша не видел смысла. Поэтому просто сделал шаг в сторону Ланты и прошептал: — Я люблю тебя.

Ланта начала мотать головой, слезы блеснули в воздухе. Джоль вскочила с кровати. — Ланта, он не вин…

Но минталента не стала слушать девушку. Она побежала, не разбирая дороги из-за слез. Врезалась в дверной косяк, больно ударилась плечом, а затем просто села на пол и зарыдала. Её тело сотрясалось, в груди все сжалось от боли, а по сердцу словно кто-то проводил зазубренным лезвием ножа.

— Ланточка, — Кэль присел около минталенты. Девушка резко распахнула глаза, ее взгляд на секунду прояснился, и она увидела чуть припухшие губы юноши. Это придало ей сил.

Она поднялась и подошла к двери, старательно уворачиваясь от протянутых рук Кэля. Дверь в это время открылась с другой стороны.

Риэтта пришла на грохот от падения Ланты. — Как вы здесь оказались? — с удивлением спросила волшебница у минталенты. Но Ланта не удостоила ее ответом, она просто протиснулась между девушкой и дверным проемом в коридор.

Кэль побежал за ней. Риэтта предусмотрительно отскочила в сторону, выпуская юношу.

Ланта встала у окна, спиной к Кэлю. Тихо-тихо она пела себе под нос песню.

Горячая волна мурашек побежала по телу Кэля, когда он узнал слова. Это была молитва, которую он учил в детстве со слов Тирина. В растерянности юноша остановился, он не знал, что сказать. — Я… Она попросила, я не… — Кэль понял, как это глупо звучит и замолчал.

Воздух вокруг Ланты потемнел. — Ты предал меня, — со слезами на глазах сказала Ланта. — Я думала, что ты защитишь меня, а ты ударил меня сильнее всех.

Черный вихрь закружился вокруг Ланты, а через секунду воздух вокруг минталенты громко схлопнулся на том месте, где стояла девушка.

Кэль смотрел на то место, где только что стояла Ланта и не шевелился. Внутри казалось, что он летит в пропасть и вот-вот разобьётся. А голове билась только одна мысль: «Ланта моя судьба».

— Кто эта красавица? — спросила Риэтта. — И каким волшебством она смогла перенести себя в пространстве? — в голосе златовласой девушки сквозило неприкрытое любопытство.

— Я не знаю, — прошептал Кэль и медленно побрел к входной двери. — Раньше она так не делала.

У выхода стоял его рюкзак. Юноша негнущимися пальцами кое-как завязал на себе плащ, сунул в карман ленточки, схватил молельную доску и открыл дверь.

Риэтта хотела остановить Кэля, но из лаборатории раздались рвотные звуки, и волшебница побежала спасать Мейта.

Джоль же стояла в дверях спальни и, не отрываясь, смотрела в спину юноши. Винила ли она себя в произошедшем? Вряд ли. Скорее, девушка думала, что просто получила свое. А слабость здесь проявил только один человек — Кэль.

Так думал и сам юноша. Он прыгнул в открытую дверь, даже не удосужившись выдвинуть лестницу. Джоль закрыла глаза, когда услышала полный боли крик.

Кэль тяжело поднялся с земли и мельком отметил побежавшую по молельной доске трещину. В поясницу стрельнуло болью, но юноша, прихрамывая на левую ногу, побрел прочь от дома волшебницы.

«Это наказание Божье, за то, что я позволил себе забыть о своей судьбе. Я не должен был позволять кому-то, хоть Джоль, хоть Риэтте, отвлечь себя от моей минталенты. Это мой самый большой грех за всю жизнь. Я должен его искупить».

Кэль шел, не обращая внимания на дорогу. Полные людей экипажи с грохотом тормозили, поднимая клубы пыли, и дожидались, пока хромой юноша пройдет около передних лап мекров. В спину Кэля неслись тысячи проклятий, кто-то из возниц даже угрожал ему жестокой расправой, но раненный самим собой юноша уже не видел и не слышал ничего, кроме голоса совести. Голоса, который жужжал все сильнее и сильнее, стараясь заставить юношу броситься бежать, бежать к своей Ланте.

Юноша резко остановился. Он понял, что больше не может называть минталенту «своей».

«Если бы я только мог извиниться перед ней. Но я не волшебник. Может стоит вернуться к Риэтте и попросить ее установить мост? Но Ланточка говорила, что на такое расстояние его может установить только очень сильный волшебник. Риэтта не выглядит слабой, но те неудачные эксперименты… Я не рискну своей жизнью. Тогда я навсегда лишусь возможности извиниться перед м… мое… моей минталентой».

Поэтому Кэль побрел дальше. Он прошел город наперерез, вышел за городские ворота и шел до тех пор, пока не уткнулся в первые деревья леса.

Здесь он спрятался за кустами и встал на колени, положив перед собой молельную доску. Старая, побуревшая от времени, покрытая потом и жиром. Палец юноши погладил свежую трещину, внутри которой можно было увидеть светлую сердцевину. Кэлю показалось, что он видит в этой трещине последнее светлое и доброе, что осталось в нем после этого предательства.

Юноша старательно разгладил ленточки и положил их в навершие доски, руки поместил по краям и уткнулся лбом в холодное дерево. Он зашептал одну из главных молитв Единому.

«Создатель мой! Ты владетель неба и повелитель земли. В воле Твоей все, что творится в мире Твоем. Да восславиться Твое царство над всеми людьми. И да будут рыцари Твои верны Тебе, покуда есть добро в мире. Прости нам грехи наши и воздай нам по заслугам нашим».

Прошептав эту молитву десять раз, Кэль поднял голову. Его взгляд остановился на ленточках, юноше стало стыдно за то, какие они грязные и замусоленные. «Пожалуйста, Господи, помоги мне увидеться с Ланточкой. Хотя бы на пару минут, позволь мне извиниться перед моей минталентой и все ей объяснить. Молю Тебя!»

Кэль почувствовал теплый и чуть затхлый воздух дворца вокруг себя. А потом с небес ударил луч света и накрыл юношу.

Первые полчаса Ланта рыдала навзрыд. Затем уже тихо плакала, уткнувшись в колени. Она сидела спиной к двери на пороге, тихо, но уверенно отправляя назад всех, кто подходил к ее комнате. Сначала приходил посланник от Мардегора, пытался передать Ланте цветы и украшения. В первые секунды у Ланты даже возникло искушение принять подарки, назло Кэлю, но потом отвращение к Мардегору пересилило обиду на юношу.

Сердцем она понимала, что все еще любит юношу, просто боль от его предательства не позволяла принять это. «Сегодня поцелуй, а завтра что? Он сольется с ней в одно тело, как муж и жена?»

После посланцев лорда пришли слуги с обедом. Но Ланта и им ответила отказом. Её тошнило с самого момента поцелуя, и девушка не могла поверить, что снова сможет проглотить хоть кусочек пищи.

Но тут в дверь постучала та, кого минталента ожидала услышать меньше всего. — Ланточка, открой дверь солнышко, — услышала она голос мамы. — Я хочу поговорить с тобой. Я знаю, тебе тяжело принять решение Совета, но мы должны обсудить это и что-то придумать.

— Я не хочу ни с кем разговаривать! — крикнула в ответ Ланта, стараясь, чтобы мама не услышала ее слез.

Фемия с той стороны двери тяжело вздохнула. — Ты плачешь, доченька? Не надо, солнышко, я защищу тебя. Мы найдем способ избавиться от свадьбы с этим старым извращенцем.

— Не надо обещать, мама, — Ланта всхлипнула, уже не скрывая. — Ты не смогла защитить меня от решения Совета, не смогла защитить от нападок Лахесии. Я уже никому не верю. В этом мире все способны предать меня.

— Только не я, солнышко.

Ланта сжала губы, слезы потоком хлынули по ее красному лицу. — Даже ты, мама.

Фемия беззвучно кивнула. — Я вернусь, солнышко, когда ты будешь готова поговорить.

— Иди, мама, — прошептала Ланта, не уверенная, что астартесса ее услышит.

После ухода Фемии прошла еще минут десять, Ланта, наконец, смогла справиться со слезами и пересела с пола на кровать. Она вытерла лицо подолом платья и уставилась в потолок. Девушка старательно гнала от себя любые мысли, боясь, что перед глазами вновь всплывет лицо Джоль с зажмуренными глазами. «От удовольствия небось зажмурила, тварь! — мысленно сказала минталента. — Я же видела, как ты крутилась вокруг моего Кэля. Эх, жаль, что я не могла быть рядом».

«Зачем ты жалеешь его Ланта? — спросила девушка сама себя. — Это он во всем виноват.

— А может нет? Ты же видела, как он ее от себя оттолкнул. Эта гетера точно сама потянулась к нему губами, я уверена. Как ее там называл друг Кэля — втюрившаяся бестия? Точное определение для нее.

— Ну, конечно, — с насмешкой возразил внутренний голос девушки, — разве может твой идеальный Кэль быть плохим. Ты просто дурочка влюбленная, которая ничего не знает о мужчинах. Он говорил, что любит тебя, а сам посадил на коленки девку, что была поближе.

— Тогда зачем он пошел за мной так далеко? Он любит меня. Эта бестия сама…»

Размышления Ланты прервал стук в дверь.

Ланта сглотнула слюну, пытаясь, чтобы ее голос звучал как обычно. — Я никого не принимаю.

— А когда можно будет прийти? — спросил тихий женский голос.

Ланта вздрогнула. Это была Паента, подруга Данеи. Минталента все еще чувствовала себя виноватой за то, что леди попала в темницу.

— Не знаю, — ответила минталента, — никогда.

Паента несколько секунд помолчала, а потом спросила: — Значит, вы тоже верите, что это я подстроила нападение?

— Нет! — Ланта вскочила с кровати. Её сердце сжалось, когда девушка представила, как леди переживала из-за этого. «Она все еще думает, что я злюсь на нее и считаю виновной. Но это не так!»

— Простите, минталента, что тогда вывела вас в лес, но я клянусь всеми богами, я невиновна. Если бы я знала…

«Бедняжка, — на глаза Ланты вновь навернулись слезы, — надо было поговорить с ней, когда её освободили, объяснить, что не виню её».

Ланта подошла к двери. — Я не считаю, что ты виновата, Паента. Правда.

— Можно тогда я зайду? Мне нужно поговорить с вами, минталента, очень нужно.

— Я сейчас не готова кого-то принимать.

Паента за дверью всхлипнула. — Поймите, госпожа, я не могу спать из-за этого. Стоит мне заснуть, как набрасываются кошмары. Они пытаются убедить меня, убедить, что это сделала я, я все подстроила. И я уже сама начинаю в это верить. Мне так тяжело!

Ланта закрыла глаза. У нее начала кружиться голова. «Может лучше пустить её? Отвлечься от этих мыслей… При ней я смогу сдержать слезы».

Несколько раз минталента глубоко вдохнула и выдохнула, а затем повернула ключ в замке. — Заходи.

Леди заскочила в комнату, и сама закрыла дверь на ключ. На плече у нее была небольшая замшевая сумочка под цвет медно-розового платья.

Ланта кивнула на стул, а сама села на кровать.

Паента потупила голову. — Благодарю, госпожа, что согласились поговорить со мной. Мне очень стыдно за то, что случилось, и не знаю, сможете ли вы меня простить.

Ланте почудилась в ее словах какая-то фальшь, но минталента постаралась дружелюбно улыбнуться. — А я хотела сказать, что не держу на тебя зла. Просто из-за всех этих событий, у меня не нашлось возможности поговорить.

Паента вскинула голову. — Правда? Вы совсем не обижаетесь на меня?

Ланта снова улыбнулась, но теперь уже искренне. — Это ты, скорее, должна была обидеться за то, что попала в темницу.

Леди подбежала к минталенте и упала перед ней на колени, целуя руки. — Благодарю, госпожа, благодарю! Это так важно для меня. Вы просто не представляете, как терзали эти мысли.

Ланта потянула леди за плечи и усадила на кровать возле себя. — Тебе давно надо было зайти ко мне.

— Я боялась, — Паента расстегнула сумочку и достала изящный флакон из золотистого стекла. — Возьмите этот подарок в знак примирения, госпожа.

Ланта улыбнулась, она была в восторге от детской совестливости Паенты, столько времени грызшей себя за то, чего не совершала. На задний план отступили даже тяжелые мысли о предательстве Кэля. — Не стоит. Я же сказала, что не обижаюсь на тебя, не надо задабривать меня подарками.

Паента протянула флакон. — Это от чистого сердца! Прекрасные духи из восточной Санонсии. Вы представьте, сколь долгий путь прошел этот флакон, чтобы потом ублажать ваш нос своими ароматами.

— Санонсия? — Ланта вскинула брови, — неужели оттуда? — Она взяла флакон и стала вертеть в руках. Никаких клейм и надписей минталента не нашла.

Паента быстро закивала. — Да, да, из-за двух морей. У них запах прекрасного солнечного утра в горах, с оттенком душистой хвои и легким налетом саэловых цветов. Это один из самых прекрасных ароматов, которые я смогла найти. Я искала эти духи для сар-минталенты, но подарила вам. Представьте, даже у Данеи их нет!

Ланта вздохнула и протянула флакон обратно. — Данея и так сердится на меня за турнир. Если я отберу еще и её духи… Я все еще надеюсь помириться.

Леди обхватила руку Ланты с флаконом и легонько толкнула обратно к минталенте. — И у вас получится! Данея вспыльчивая, но отходчивая. Пару дней, и она сама придет к вам мириться. А я, если что, помогу.

— Ты хороший человек, Паента. — Ланта улыбнулась и начала откручивать крышку.

Леди поднялась с кровати и подошла к столу. — Вы даже не носите цветок? — она указала на цветок саэлового дерева, который лежал среди хаотично разбросанных книг.

Вполглаза Паента следила за тем, как Ланта наклонилась к флакончику духов и пыталась разобрать аромат.

Ланта вдохнула сладковато-горьковатый запах и подняла голову. Аромат слегка пьянил. «Но ни саэловое дерево, ни хвою я там не чувствую. Ох, уж эти торговцы, что только не придумают, лишь бы задурить голову молоденьким девушкам. Надо потом будет разобрать формулу и как-нибудь попробовать сделать свои духи».

Минталента с шумом выдохнула одурманивающий аромат. — Я не могу носить цветок. Хотела отдать цветок Данеи, но она не приняла. Может у тебя получится?

— Я попробую, — Паента взяла цветок в руки, а затем снова положила на стол. — Но, сначала надо подготовить ее к этому. Как вам духи?

Ланта ответила осторожно, стараясь не обидеть леди. — Интересные. Но, мне кажется, чего-то в них не хватает.

— А вы попробуйте помазать за ухом. Может аромат раскроется, когда станет не таким резким?

Ланта пожала плечами, капнула желтоватой жидкости на палец и провела за левым ухом, а затем мазнула еще и по шее.

Паента улыбнулась. — Раз мы помирились, госпожа, я могу идти? Боюсь, если Данея узнает, что я провожу время с вами, процесс примирения затянется.

Ланта кивнула. Голова стала кружится сильнее. «Не надо было так расстраиваться. Еще и эти вонючие духи. Все моя вежливость, сказала бы, что не нравится и не пришлось бы мазаться. А теперь ходи с этим запахом весь день».

Леди сделала реверанс и выскользнула из комнаты. Ланта встала с кровати, чтобы закрыть за девушкой дверь, когда комната перед глазами покачнулась.

Минталента прикрыла глаза и медленно выдохнула. Когда голова перестала так сильно кружиться, девушка сделала еще несколько шагов и нащупала дверь. Замок щелкнул, и девушка попыталась развернуться. Но ноги переплелись, и она с грохотом упала на пол. «Что это! Что со мной?»

Ланта запаниковала. Воздуха стало не хватать, шею словно кто-то медленно сжимал. Минталента представила огромные руки Мардегора, который навалился на нее всем телом.

Девушку бросило в пот. Она попыталась подняться, но не смогла, будто ее и правда прижал к полу страшный лорд. Тут Ланта уже решила забыть о своих обидах и страхах, и попыталась закричать.

Но вместо громкого крика из ее рта вырвался лишь сиплый свист. Она попыталась привлечь внимание стуком рук по полу, но силы покинули девушку.

Чем дальше, тем тяжелее и тяжелее было дышать. С трудом Ланта перевернулась на спину, потолок плыл перед глазами. «Она отравила меня! Духами! Я… Я умираю? А как же Кэль? Как же наша счастливая жизнь? Как же мои открытия? Как же всё?»

Слезы потекли по стремительно белеющему лицу Ланты. Она уже не могла толком вдохнуть, горло оттекло, девушка не чувствовала рук и ног. Перед глазами почему-то вновь всплыла Джоль, целующаяся с Кэлем. Посеревшие губы Ланты открылись, и она выдохнула: — Больно…

А затем ее глаза закрылись.

Когда Кэль шагнул в комнату минталенты, его наполнила радость. «Получилось! Господи, благодарю! Теперь я смогу все объяснить моей Ланточке».

Но через секунду он увидел свою любимую на полу. Она лежала на спине, рыжие волосы разметались в стороны, они ярким пятном выделялись на фоне белой, как дорогая бумага, кожи.

— Ланта! — вскрикнул юноша и бросился на колени около девушки. Она не дышала.

Кэль приоткрыл её серые губы и прижался ухом, тщетно пытаясь разобрать хотя бы малейшее движение воздуха. А затем положил голову на грудь Ланты. Сердце не билось.

Мир перед глазами покачнулся, а все внутри Кэля вспыхнуло. Ему показалось, что он через мгновение потеряет сознание и упадет поверх тела любимой. — Она умерла, — прошептал Кэль, стараясь не верить собственным словам.

— Нет! Не все потеряно!

Кэль вспомнил, как Тирин учил его заводить сердце человека. Он рванул шнурки на платье Ланты, освобождая ее грудь. Затем положил две руки напротив сердца и начал нажимать, периодически прижимаясь губами ко рту Ланты и вдувая в нее воздух.

Это не помогло.

Промучившись так минуты две, Кэль отодвинулся и принялся хаотично вспоминать уроки Алелы. Когда он и Мейт были еще детьми, она рассказывала, как можно завести сердце одним ударом. Она нащупал треугольную косточку в месте, в самом низу ее грудины, положил два пальца, вымеряя расстояние, а затем ударил кулаком. Потом он приложил пальцы к шее, пытаясь нащупать пульс.

Его не было.

Кэль ударил еще раз.

Нет пульса.

Юноша покрылся холодным и липким потом. Внизу живота все сжалось. «Господи, умоляю! Помоги! Пусть Ланты будет жить. Пусть я смогу запустить её сердце!»

Кэль ударил еще раз. И еще. Не помогло. Он попытался вернуться к старой тактике, но все равно ничего не изменилось.

Кэль положил тело Ланты себе на колени и обнял девушку. Она уже стала холодной.

— Боже, — прошептал Кэль. — Помоги! Пусть она будет жить. Дай мне тех магических сил, чтобы я мог ей помочь.

Но ничего не произошло, как Кэль не старался высмотреть луч света или что-то почувствовать в себе.

Глаза Кэля защипало. — Ланточка, — всхлипнул он.

«Господи, помоги! Ну почему ты не помогаешь! Разве она не достойна жизни? Забери мою жизнь, только пусть она будет жить. Молю! Я не буду твоим рыцарем, если она не будет жить».

Ланта так и не начала дышать.

Кэль почувствовал страшную слабость. Пересилив себя, он поднялся и переложил Ланту на кровать, а потом вновь встал перед ней на колени. Рукой он поправил её волосы и начал нежно поглаживать холодное лицо. — Я так и не успел перед тобой извиниться, моя минталента. Я люблю тебя и только тебя. Моя минутная слабость все испортила. — Кэль всхлипнул. — Видимо твое сердце не смогло выдержать того, что ты увидела и остановилось. Или ты выпила яд? Получается, это я убил тебя. Я. Прости!

Кэль зарыдал и уткнулся головой в плечо девушки.

Через мгновение юноша почувствовал, как его начинает тянуть назад. За спиной зашелестели листья деревьев, а под руками он почувствовал не холодную кожу Ланты, а нагревшуюся от тепла тела молельную доску. Минталента стала стремительно уменьшаться в размерах. — Прости, — прошептал Кэль.

Мост прервался.