Пыль на губах

Глава III Мост

— Не ходи туда, Кэль, пожалуйста, — канючил Брет, прижимаясь к юноше.

— Малыш прав, — Хельк вытер бороду от остатков жира.

Большинство членов клана собрались в длинном доме, пируя мясом клоста и вспоминая заслуги Тирина.

— Что тебе даст тело Тирина? Он погиб как настоящий охотник, пытаясь добыть пропитание для клана. Это благородная смерть. Ты же хочешь подвергнуть себя опасности, вернувшись на лед.

— Теперь ты главный охотник клана, — вмешалась в разговор мать Джоль. После того как Кэль вышел на лед, она начала смотреть на юношу совсем иначе. — Если ты погибнешь, кто пойдет на лед? Мейт?

Люди вокруг загоготали. Мейт что-то прошипел сквозь зубы и отвернулся. Джоль наклонила голову набок, с улыбкой всматриваясь в лицо Кэля.

Юноша отвел взгляд. — Я уже один раз бросил его там. Я не могу позволить осквернить его тело.

— Хищные клосты уже растащили останки, — мать Джоль взяла Кэля за руку. — Пусть боги сопроводят его колесницу в Дивные края, и он войдет в Чертоги блаженства.

Окружающие замолчали и подняли руку ко лбу, а затем приложили к сердцу. Кэль покачал головой и смазанным движением повторил этот жест за ними. «Ты последний, Кэль. Последний рыцарь», — вертелось у него в голове.

Джоль подошла и села рядом с юношей. — Тирин бы не хотел, чтобы ты подвергал свою жизнь опасности.

Кэль прикусил язык. «Она права. И мне нечем опровергнуть её слова. Может и правда, не ходить?»

Сердце Кэля сжалось в ответ на эти мысли. Джоль заглянула в глаза юноши. В её взгляде читалось понимание и сострадание, нежность и поддержка. У Кэля пропало всякое желание куда-либо идти.

Хельк встал из-за стола, его палец указала на юношу. — Я запрещаю тебе туда идти.

Зрачки Кэля стремительно сузились. Злость тут же помогла найти нужные слова. — Джоль… Я просил отца не подвергать свою жизнь опасности, но он не послушал меня.

— Он исполнил мой приказ! — Хельк топнул ногой.

Кэль вскочил, Брет едва успел отпрыгнуть. — Вот именно! Поэтому, сейчас я не буду слушать тебя. — Кэль развернулся и пошел к выходу. Он торопился и боялся, что его решимость растает, словно снег в первый день теплого месяца.

— За твои заслуги, Кэль, — сказал Хельк в спину юноши, — я не буду подвергать тебя наказанию. Если тело Тирина уцелело, — похорони его со всеми достоинствами.

Кэль обернулся и кивнул. — Благодарю, старейшина Хельк.

Старик махнул рукой и сел за стол.

Брет подбежал к юноше. — Пожалуйста, вернись. Я не хочу еще раз остаться совсем один.

Кэль поцеловал малыша в лоб. — Ты не останешься, Брет. Я обещаю.

«Великий Создатель, дай мне сил справиться с этим, — шептал Кэль молитву, стоя на коленях перед столом под каменным карнизом. Он вновь установил ветку и привязал к ней одну красную ленточку. Еще две красные и одну синюю он положил на безымянный палец, пропустил под средним и обернул вокруг указательного, а затем вокруг трех этих пальцев и приложил ленточки к губам. — Тирин говорил мне, что любовь созидает и потому любовь есть сила Создателя. Господи, если ты любишь Брета, помоги мне сегодня вернуться». После короткой паузы он добавил: «Помоги мне найти тело Тирина».

Красная ленточка на обмерзшей ветке осталась трепетать на ветру, а остальные он спрятал в карман куртки.

Бережно перевязанная матерью Джоль раненная рука ныла под тугой повязкой. Кэль скрипел зубами, стараясь не замечать боль и ломоту в теле. Мелкий сухой кашель то и дело сотрясал юношу.

Кэль присел на корточки, всматриваясь в следы саней. Снега со вчерашнего дня еще не было, и следы отлично читались. Но вокруг ровных полос и одиноких человеческих следов было множество рваных и размазанных отметин лап. Хищные клосты вчера следовали за ним по пятам.

— Шансов того, что они не нашли тело больше нет. Да и надежды похоже тоже. — Кэль посмотрел на небеса. Облака спустились ниже и потемнели. С запада набегала бурая мгла, ветер усиливался.

— Все предвещает бурю, — пробормотал Кэль себе под нос. — Раз надежды нет, то лучше вернуться.

Тем не менее, юноша остался стоять на месте. «Я не могу уйти вот так, не убедившись, что тело Тирина растащили клосты. Я молился. Бог поможет мне найти его тело. Если потороплюсь, я могу успеть».

Кэль побежал. Ломанные линии следов вперемешку с бурыми каплями крови танцевали перед его глазами, горизонт прыгал, а пот стремился залить глаза и спутать его. «Господи, помоги! Пусть тело Тирина будет еще там. Пожалуйста!».

Солнце окончательно скрылось за белесыми облаками. Ледяная пустыня погрузилась в сумрак. Ветер стих. Казалось, хриплое дыхание Кэля и скрип снега остались единственными звуками во всем мире.

«Господи, помоги! Пусть тело Тирина будет еще там. Пожалуйста!».

Ланта и Паента вошли в коридор внутри дворцовых стен. Здесь гуляли сквозняки, а стены, пол и потолок блестели от влаги, которая отражала падающий от входа свет.

Ланта обхватила плечи руками и вздрогнула от холода.

— Вам вернуть плащ, моя госпожа?

Ланта покачала головой. — Лучше скажи, что там впереди? Там что-то серебрилось. У девушек же не было с собой ни одного источника света.

Паента пожала плечами. — В этих коридорах есть что-то вроде ламп. Только внутри не масло, а какое-то переливающееся вещество с блестками.

Ланта подняла брови. — Ты имеешь в виду сайрон? Ты никогда не видела жидкого сайрона?

— Данея запрещает мне… Вернее… Ммм…

Ланта моргнула от удивления. — Сар-минталента запрещает тебе иметь дело с сайроном? Ты так верна нашей царственной семье?

— Ну… Данея рассказала мне как это вредно и что мне нельзя даже видеть сайрон, ни то, что его пробовать.

— Какая моя сестра умничка, — улыбнулась Ланта. — Я была о ней худшего мнения. Хорошо. Веди меня.

— Сюда, моя минталента. — Паента вприпрыжку побежала вперед.

Ланта высунулась из ниши в стене и дернула гобелен за собой, скрывая их побег.

Их шаги гулком эхом разносились по коридору. Ланта крутила во все стороны головой, рассматривая древние некрашеные стены, грубую кладку и белесые, слабо светящиеся в темноте паутинки лишайников.

Они достигли первой лампы. Это был подвешенный на цепочке хрустальной шар, в котором лежал расплавленный сайрон. Звездочки внутри него вспыхивали и плавали, перемещаясь от низа вверх.

Ланта потянулась, коснулась шара пальцем, отдернула руку и зашипела. — Горячий! — Она подула на палец и начала размышлять вслух: — Древние мастера не добавляли усиливающее зелье, поэтому свет такой неяркий.

— Ага, — кивнула Паента. — Он напоминает лунный.

— Это удивительно. Мастер Адэнозесси говорил, что раньше не использовали сайрон для освещения. Его начали применять не более десяти лет назад, когда поставки со Скалы выросли.

— Может их кто-то недавно установил? — спросила Паента.

— Судя по ржавчине на цепях, так и есть. А значит, этими коридорами до сих пор кто-то пользуется. Нам надо поторопиться, Паента.

Леди кивнула и потянула Ланту за руку.

Они свернули налево. Длинный коридор с множеством боковых ответвлений шел под наклоном вниз и, по мнению Ланты, должен был проходить под полом её комнаты.

Ланта улыбнулась своим мыслям. «Значит, теоретически, есть возможность попасть из моей комнаты в эти коридоры. Никто больше не сможет запереть меня в своей комнате. Мама, наверное, думает, что я вредная и непослушная».

Паента шла уверенным шагом, раз за разом безошибочно выбирая поворот или боковой коридор.

Ланта почувствовала, как облегченно опустились плечи. Со вчерашнего вечера она находилась в постоянном напряжении, и сама не замечала, каким скованным стало ее тело.

Внезапно, Паента замерла на месте и прошептала: — Минталента, вы слышите?

Ланта прислушалась. Тихие и мерные шлепки капель с мокрого потолка, шорох мышей и легкий свист ветра где-то вдали. Ланта уже собиралась ответить, что ничего необычного не слышит, но тут раздалось эхо приближающихся шагов. Кто-то шел, но остановился, расслышав шепот Паенты, а затем продолжил путь. Им навстречу.

Сердце Ланты забилось быстрее. Взгляд голубых глаз заметался по коридору в поисках спасения, девушка сделала несколько шагов назад.

Паента замотала головой и, не разжимая губ, начала указывать в коридор справа от Ланты. Шаги приближались.

Девушки постарались тихо проскочить в коридор, но лужица под ногой Ланты предательски всплеснула. Минталента замерла, но Паента схватила её за руку и затащила за собой в полную мглу.

Леди пыталась что-то сказать ей шепотом, но Ланта ничего не слышала, кроме стука крови в голове. Она прижала ладонь ко рту, ей казалось, что она дышит слишком громко. Паента нашарила её вторую ладонь и стиснула в своей руке. Шаги были совсем рядом.

«Лишь бы он прошел мимо! Если они поймают меня в этих коридорах, я больше никогда не сбегу из своей комнаты. Не хочу быть запертой всю свою жизнь!»

Кто-то приблизился к их убежищу и остановился. — Хмм, — раздался густой бархатистый мужской голос. — Я точно слышал всплеск воды.

Ланта могла бы поклясться, что где-то уже слышала этот голос. И что он очень её пугал.

Раздался мышиный писк и топот маленьких ног. Несколько серых зверьков заскочили в их коридор и бросились прямо на девушек. Паента сдавленно пискнула, выпучив глаза. Одна из мышей запрыгнула на ноги Ланты и запуталась в её платье.

Холодный пот покатился по телу девушки. Она замерла, чувствуя, как коготки мыши протыкают ткань платья и царапают нежную кожу бедер. Зверек метался и все никак не мог выбраться.

— Неприятные твари, — пробормотал мужчина. — Зачем вас только создали.

Мужчина пошел дальше. Ланта постаралась отвлечься от мыши и посмотрела в сторону основного коридора. Это был лорд Мардегор.

Внезапно, он остановился и посмотрел прямо на девушек.

Сердце Ланты сжалось, руки задрожали. Острое желание наброситься на Мардегора, ударить его по лицу и убежать охватило девушку. «Тише, Ланта, тише. Он тебя не видит, здесь слишком темно. Не вздумай кричать, не вздумай».

Мардегор сощурил глаза и сделал шаг в их сторону.

Ланта нащупала мышь у себя в подоле. Зверек тут же укусил её за палец.

Ланта сжала зубы и швырнула мышь на пол. Та заверещала и бросилась под ноги Мардегору.

Лорд выругался и плюнул на пол. — Столько времени потерял из-за этой ерунды! — Мардегор развернулся и пошел по коридору в ту сторону, из которой они пришли.

Ланта выдохнула и оперлась спиной о каменную стену, сжимая кровоточащий палец.

— Я чуть под себя не сходила от страха, — прошептала Паента.

Ланта еле слышно рассмеялась. Её белые зубы можно было разглядеть даже в такой темноте. — Я не думаю, что так полагается говорить леди.

— В таких ситуациях можно, — Паента помогла Ланте подняться с пола.

Девушки высунулись из темноты бокового прохода. Шаги Мардегора давно затихли, его самого тоже было не разглядеть. Тем не менее, они не решались выйти из убежища, опасаясь, что лорд поджидает их во мраке.

— Что Мардегор здесь забыл? — прошептала Ланта.

— А я откуда могу знать? — с неожиданной злостью ответила Паента.

Ланта взглянула на подругу Данеи, подняла брови и пожала плечами. «Кто тут у нас самая храбрая девушка в Астарии? Почему тогда ты прячешься, Ланта?» — подумала девушка. И шагнула вперед.

Ничего не произошло. Мардегор не выскочил из-за поворота и не попытался её схватить. Паента подождала несколько секунд и присоединилась к Ланте.

— Куда дальше?

— Сюда, госпожа.

Паента провела её по коридору направо, затем они пересекли еще несколько сквозных проходов и вышли к винтовой лестнице. У самого её начала на крючке болталась цепь с хрустальным шариком меньших размеров. Паента взяла его с собой, и они начали спуск.

Древние строители сделали ступеньки настолько маленькими, что нога Ланты едва умещалась на них. Старый камень давно истерся, и нога то и дело старалась поехать вниз, и сократить путь до низа падением кубарем.

— Осторожно, минталента! — Паента поймала Ланту за плечо, когда нога сорвалась в очередной раз и девушка чуть не упала.

Девушка с благодарностью кивнула. По её ощущениям, лестница была намного длиннее обычных, которые располагались между разными блоками. Иногда по бокам от лестницы появлялись темные зевы боковых коридоров, но Паента уверенно спускалась вниз.

Ланта на глаз прикинула размер ступенек и начала их считать. Когда количество ступенек перевалило за восемь сотен, девушка остановилась. — Я посчитала, мы уже преодолели желтый, красный и белый блоки, а также половину основного блока. Если мы пойдем дальше, то спустимся ниже уровня земли.

— Вы удивительно внимательны, госпожа, — кивнула Паента. — Выйти в лес можно только через подземелья. Только так мы можем быть уверены, что нас никто не заметит. Но если желаете, мы можем прямо сейчас оказаться в основном блоке. Там полно стражей.

— Ты так хорошо знаешь эти ходы. Для чего ты лазила тут в детстве?

— Просто нечем было заняться, госпожа. Мы с Данеей часто бывали тут, развлекали себя.

Ланта склонила голову набок. — Данея говорила, что её ничто не заставит залезть в эти подземелья, и что только ты знаешь путь.

— Да? Может она что-то забыла? Да и с возрастом правда появляется отвращение к подобным местам.

— Может быть.

Они закончили спуск по лестнице, и вышли в подземные помещения. Это были настоящие природные пещеры, которых почти не касалась рука человека. В полу пещер были выбиты чаши для воды или чего-то другого. Ланте даже на секунду показалось, что она видит отблески сайрона в одной из чаш, но света от шара в её руках не хватало для того, чтобы рассмотреть подробности. «Это невозможно. Кто будет тратить столько сайрона, чтобы наполнить им целый бассейн? Тем более в этих промозглых пещерах».

Паента провела её через четыре пещеры и вывела к последнему коридору, который полого поднимался вверх. Оттуда тянуло утренней прохладой и весенней свежестью.

К удивлению Ланты, выход из подземелья был прикрыт лишь тонкой деревянной дверью, почерневшей от времени и влаги, снаружи она поросла темно-зеленым мхом.

Девушки навалились плечами на дверь, она протяжно заскрипела и с трудом распахнулась, с громким стуком ударившись о стену.

Ланта улыбнулась восходящему солнцу и посмотрела назад. Выход из подземелья был в нескольких сотнях шагов от дворца. Верхушка разноцветной башни терялась в дымке тумана. Зеленая трава, не тронутая ногами стражей, увлажнила сапоги утренней росой.

Щекочущая радость заполнила грудь девушки. Ланта прикрыла глаза и с шумом вдохнула холодный воздух.

— Смотрите какая красота, моя госпожа! — Паента указала за спину девушки. Ланта обернулась.

Сзади в сотне шагов начиналась полоса деревьев. Леса покрывали большую часть Астарии, но именно возле дворца росли самые древние и красивые деревья в мире. Первый ряд составляли дымные стражи — могучие прямоствольные деревья с квадратными ребристыми листьями. Они всегда были окутаны легким дымком, словно стараясь скрыть растущий за ними лес. Но скрыть красоту саэловых деревьев в это время года было просто невозможно.

Паента заметила, как шире распахнулись прекрасные лазурные глаза Ланты, когда она увидела изящные серебристые деревья, усеянные синими цветами. Листва на саэловых деревьях появлялась очень поздно и сейчас они обладали необыкновенной бирюзовой кроной.

— Как же это восхитительно! — прошептала Ланта.

— Ради этого стоило рискнуть и покинуть дворец. — Паента встала рядом. — Сорванные цветы саэловых деревьев не портятся, госпожа. Данея всегда носит один цветок на платье, потому что она главная красавица Астарии.

— Я знаю, — рассмеялась Ланта. — Данея никогда не упустит возможности об этом напомнить. — Ланта подмигнула Паенте. — А представь как разозлится сестренка, если я сорву сейчас один цветок и приколю его к платью?

Паента нахмурилась. — Вы не имеете права на это, госпожа. Титул «цветок саэлового дерева» надо получить на турнире.

— Даже жаль, что мы с тобой не познакомились раньше, — сказала Ланта. — Я бы тоже не отказалась от такой верной подруги.

Глаза Паенты заметались, она словно старалась не смотреть на Ланту. — Не будем терять время, госпожа. Нам надо спешить.

Улыбка пропала с лица Ланты. — Ты права. Меня скоро хватятся. Зайдем поглубже в лес, на опушке мало ценного.

Трава около дымных стражей была усеяна маленькими желтыми цветками с множеством лепестков. Ланта присела, расстегнула рюкзак и начала их срывать. Паента присоединилась к ней, то и дело бросая тревожные взгляды на клубы тумана, окутывающие деревья.

— Боишься, что там прячутся монстры, Паента? — звонкий смех Ланты заставил леди вздрогнуть.

— Нет… Просто… Не по себе как-то. А зачем вам цветы рань-травы, госпожа?

— Я вспомнила одно зелье, читала про него когда-то в детстве. «Зелье прожигания» называлось. Хочу повторить. Тем более компонентов зелья в это время года больше, чем надо.

— А зачем вам это зелье?

— Я хочу… — Ланта осеклась. Её взгляд задержался на лице Паенты. «Какая-то она бледная стала. С чего бы это? Сказать ей, что хочу прожечь пол в своей комнате и попасть в туннели? А вдруг она кому-то расскажет? Опять не доверяешь людям, Ланта, как так можно? Но все же. Она болтливая. Расскажет Данее, а та нечаянно проболтается матери. Или разговор Паенты с Данеей подслушает страж. Лучше повременить».

— Чего хотите, госпожа?

— Хочу заняться выжиганием по дереву. С помощью этого зелья можно выжечь невероятные узоры.

— А… — в голосе Паенты проскользнули нотки разочарования.

Когда Ланта собрала достаточно цветков, она закинула рюкзак на спину и потянулась, любуясь бирюзовыми пятнами, проступающими сквозь туман. — Хлыстыника растет в глубине леса. Духовник я раньше встречала на опушке, но в этот раз что-то не вижу. Да, и нам надо еще надрать коры со стрелдрева.

— Оно очень опасно, госпожа.

— Не в это время года, Паента, — рассмеялась Ланта. — Ты так редко бываешь в лесу? Сколько раз меня запирали и то, я бывала здесь множество раз. Стрелдрево может выстрелить острыми семенами только из зрелых плодов, а сейчас оно еще даже не зацвело. Не бойся, со мной в лесу не пропадешь.

Услышав последние слова Ланты, леди совсем побледнела.

Ланта вздохнула и смело вошла в туман.

Некоторое время Паента отвечала на размышления Ланты о зельях, а потом резко пропала. Увлеченная сбором зубчатых листьев хлыстыники наследница Астарии не заметила, когда именно леди покинула её.

— В кусты что ли убежала? — вслух рассуждала Ланта, срывая несколько листочков духовника, покрытых сизым налетом. Он был липким и пачкал руку. Ланта недолго думая, обтерла руку об платье, но ощущение жирного налета на пальцах никуда не пропало. — Могла бы и предупредить, раз ушла, — покачала головой девушка. — Еще потеряется здесь, а мне потом отчитываться перед Данеей.

— А может случиться и что похуже, — пробормотала Ланта, когда заметила в нескольких шагах от себя хищное дерево.

Черный извилистый ствол, толстые гибкие ветви, которые лениво двигались, поднимая бурые одревесневшие раковины, внутри которых прятались сотни острых игольчатых зубов. Ланта представила, как Паента присела около такого дерева и то, резко опустив раковину, откусило ей голову.

Девушка передернулась и сморщилась. — Паента! — крикнула она. Ответом был еле слышимый шорох листьев, которые тревожил ветер.

Ланта вздохнула и вернулась к сбору листьев. — Данея оторвет мне голову за свою подругу.

Ланте часто приходилось оставаться наедине, и в такие минуты она привыкла петь. Вот и сейчас, она начала напевать под нос старую песню, которую часто слышала от матери в детстве. Это была песня про одинокую и храбрую воительницу, бросившую вызов целой армии и победившую в неравном бою.

Невидимые ноты песни закружились над головой девушки, а затем разлетелись в стороны, зависая на месте.

Ланта продолжала петь, когда перешла к стрелдреву, чтобы надрать желтоватой сухой и тонкой как бумага коры. Вся земля у дерева была усеяна потемневшими за зиму стрелами в палец длинной. Одна из них даже пригвоздила к земле какого-то зверька и торчала между ребер побелевшего скелета.

Каждая зависшая в воздухе нота начала проваливаться в темную дыру в пространстве. Ланта, увлеченная пением и сдиранием коры, не заметила перемен. И только когда воздух вокруг потемнел, она поняла, в лесу что-то не так.

Ланта подняла голову.

Четкий рисунок ветвистой молнии появился на темно-сером холсте неба. Оглушающий грохот совпал с порывом ветра, который заставил пошатнуться верхушки деревьев. Старое стрелдрево заскрипело, словно намереваясь упасть.

Дрожь прокатилась по телу Ланты. Девушка оборвала песню и огляделась.

Потемнело не только небо. Черные завихрения возникли повсюду на расстоянии двух-трех шагов друг от друга. Воздух словно втягивался в эти завихрения, из которых вырывалось шипение и треск, их сопровождали вспышки тонких извилистых молний, бьющих из этих черных сгустков.

Ланта прижала ладонь ко рту. «Это сделала я? Но как? Что это за магия? А если не я, то кто? Только сайроновому магу это под силу. Но для чего?»

Запоздалая догадка пронзила Ланту. — Кто-то хочет меня убить, — прошептала девушка и обернулась в сторону дороги во дворец. Прямо за спиной девушки появилось новое завихрение, бьющее молниями в землю. Ланта почувствовала ледяной холод, словно попала в разгар зимы.

Девушка сделала шаг назад и уперлась в стрелдрево. Завихрение приближалось.

Ланта спиной обошла вокруг дерева и побежала в противоположную от дворца сторону. Её преследовал холодный ветер, от которого цветки саэловых деревьев стремительно бурели и опадали на землю. С очередным грохотом небесного огня на лес повалил снег.

Буря была все ближе, но охотник сумел воспользоваться коротким затишьем, чтобы добраться до места, где оставил тело отца. Здесь все было перетоптано лапами хищных клостов, перепачкано кровью, обрывки одежды старого охотника усеяли все пространство на десятки шагов. Можно было не сомневаться, клосты не ушли голодными.

Кровь застучала в ушах Кэля и на тело навалилась слабость. Юноша упал на колени и уткнулся лбом в смерзшуюся розовую кашицу перемешанного с кровью снега. Он сорвал капюшон и вцепился пальцами в густые космы на голове. Тело завалилось на бок, и Кэль подтянул колени к груди, выкручивая волосы. Но боль внутри было ничем не перебить.

— И это твоя любовь, Господи? — прошептал Кэль, еще сильнее сжимаясь в клубок. — Тирин, отец, мать, все ошибались. Они говорили, что ты любишь всех людей, но были не правы. Похоже, ты любишь всех, кроме своих последователей.

Кэль сказал эти слова и замер. Он не ожидал такой дерзости от себя. Юноша поднял взгляд на небеса. Они потемнели, лишь в самом центре еще оставался небольшой участок светлого неба.

Кэль уже много лет не решался роптать на Бога. Последний раз был в детстве и тогда Тирин сказал ему слова, глубинный смысл которых он не смог тогда понять: «Любовь — самая огромная, слепая, беспощадная и безумная сила в мире. Не пытайся понять её разумом, Кэль. Это бесполезно. Кто попытался — закончил жизнь в обнимку с сайроном. Но даже фиолетовая пыль не всегда может заглушить любовь. Любовь нужно принять сердцем и ответить любовью. И только тогда она станет созидательной силой. Но всегда будь готов к жертвам».

— Так значит, это была жертва. Но тогда, ради чего? — сказал Кэль, поднимаясь. — И что дальше? Я рискнул всем и оказался посреди бури.

Ветер вновь вернулся. Мощные порывы вздымали вихри снега, последний участок неба потемнел. «Нужно торопиться», — мелькнуло в голове у Кэля. Он поправил копье на спине, и собрался было бежать назад, когда на востоке в землю ударил луч света. Точно такой же, который указал ему верный путь, когда он заблудился с санями. Только теперь Кэль точно знал — дом был в противоположной стороне.

Повалил снег, пока еще слабый и неуверенный, но снегопад становился все гуще, крепчал и ветер. — Ты зовешь меня зайти дальше на лед в разгар снежной бури? Неужели и мое время пришло, Господи?

Кэль бросил взгляд в сторону берега, уже скрытого за снеговой завесой. С каждой секундой таяли его шансы на спасение.

Кэль сделал шаг в сторону дома и прошептал: — Я обещал Брету вернуться. Но луч света спас мне жизнь, однажды. Я должен довериться ему еще раз.

Кэль сжал в кулак ленточки в кармане куртки. А затем повернулся и отправился в сторону волшебного луча света, который охотник видел и через беснующиеся снежные потоки.

Кэль щурился, пытаясь хоть как-то защитить глаза от колючего снега. Льдинки танцевали в потоках обезумевшего ветра, который будто стремился не позволить юноше приблизиться к лучу света.

Кэлю казалось, что кожа на его лице отмерла и слезает, обнажая почерневшее мясо и белую кость. Пронзающая боль проникла до глубин его тела и заметалась внутри его головы, вынуждая юношу пригибаться все ниже и ниже к земле.

«Я никогда не чувствовал такого холода. Это не может быть обычной бурей».

Если бы не чудесный луч света впереди, Кэль бы оказался в сплошной темноте, потому что снег скрыл от него все вокруг. Юноше казалось, что остались только беснующиеся белые хлопья и желтое свечение впереди, он словно плыл в скисшем ледяном молоке. «А может я провалился под лед? Что за чушь, а как же я дышу? — думал Кэль. — А кто знает? Кто пытался плавать в море в холодный месяц?»

Кэль уткнулся в что-то твердое и холодное. Он поднял глаза и увидел обнаженного человека с серой кожей. Вместо глаз и носа у него были черные провалы, а нижняя губа увеличилась в десятки раз и свисала до самой груди.

Вены Кэля будто наполнились жидким огнем. Юноша вскрикнул и отпрыгнул назад, срывая со спины копье. «Морозная тварь! Вот уж не повезло!»

— Стой! — морозная тварь подняла длинную кривую руку. — Ты тоже чувствуешь это?

Кэль замер. Он никогда не слышал, что морозные твари могут разговаривать. Взгляд юноши опустился ниже пояса. Он столкнулся с мужчиной.

Кэль не мог поверить, что ответит морозной твари. Но любопытство взяло вверх. — Чувствую что?

— Сайрон! Сайрон повсюду. Он разлит в воздухе, им пропитана каждая снежинка. Я живу две сотни лет и не помню, чтобы сайрон можно было найти в холодный месяц.

— Найти? За этим ты сюда пришел? — Кэль огляделся и даже принюхался, хотя знал, что сайрон не пахнет. Юноша ничего не почувствовал.

Морозная тварь начала покачиваться на тощих ногах. — Я не знаю. Он тянет меня. И не только меня.

Кэль обернулся. Сзади стояли другие морозные твари. Десятки кривых фигур, с трудом напоминающих человеческие. Охотник против воли задрожал. «Я с ними не справлюсь. Господи, как же страшно!»

— Сайрон течет во мне вместо крови, — снова подала голос морозная тварь. — Но здесь его так много, что меня тошнит. Как тогда, в первый раз.

Морозная тварь внезапно согнулась в приступе рвоты. Омерзительный булькающий звук вырвался из его глотки вместе с кусками мяса и шкуры клостов.

Кэль поморщился и обернулся. Другие морозные твари присоединились к своему сородичу в едином тошнотворном акте.

И в этот момент Кэлю стало страшно до одури.

Юноша закричал и бросился вперед. Он поскользнулся в луже рвоты, столкнул с ног морозную тварь и прокатился лицом по льду. Не обращая внимания на горящее лицо, Кэль вскочил на четвереньки и врезался в дерево.

«Дерево?» Кэль замер. Он сам не заметил, как влетел в луч света, к которому так стремился. Первое что он почувствовал, кроме боли удара, стало тепло. Здесь было очень тепло.

Кэль вжал голову в плечи, осматриваясь. Он был в лесу, в самом эпицентре бушующей грозы, которой вторил бурный снегопад.

«Что происходит? Как? Лес растет на морском льду?!»

Кэль посмотрел себе под ноги. Лед исчез, ветер пригибал к земле густую зеленую траву, присыпанную свежевыпавшим снегом. Деревья обступали его со всех сторон.

— Это же не Дивные края, да? Или мне ждать колесницы, на которой я смогу добраться до Чертогов блаженства? — прошептал Кэль и ощупал дерево. Это было настоящее дерево, правда, таких на Скале Кэлю видеть не приходилось. Ветки были усыпаны красивыми синими цветами, ветер срывал отдельные лепестки и бросал вперед. Кэль понял, что в лесу шло два снега — белый обычный и синий из лепестков.

— Господи, это прекрасно, — пробормотал Кэль и пошел вперед.

Он не разбирал дороги. Сплошные стволы деревьев выныривали из бело-синего круговорота снега и лепестков. «Великий Создатель, для чего ты привел меня сюда?»

Юноше показалось, что вдали он расслышал пронзительный писк мекров. — Колесница, — выдохнул Кэль и оперся спиной на ствол дерева. — Все-таки Тирин ошибался.

И тут грудь сдавило со страшной силой. Кэль захрипел и опустил голову. Его туловище обвили ветви дерева, к которому он прислонился. Твердая кора за его спиной внезапно стала мягкой и податливой, будто он лег на трясину.

Сознание Кэля помутнело от страха. Он закричал: — Помогите! — и задергался, пытаясь дотянуться до ножа на поясе. Но ветви только сильнее сжали его грудь, лишая остатков воздуха и возможности кричать.

Ланта бежала вперед, подгоняемая треском молний. Внезапно, прямо перед ней, появилось обнаженное уродливое существо, оно стояло на коленях и извергало из себя остатки пищи.

Девушка выхватила стилет из ножен на поясе и замерла в нескольких шагах от существа. В её памяти возникли пожелтевшие страницы старинного манускрипта, в котором она вычитала описание «сайронового выродка». Блюющий монстр был его точной копией.

— Вам помочь? — голос Ланты дрожал. Чудовище не ответило. Ланта громко сглотнула и сделала шаг навстречу.

Молния из черного сгустка ударила в дерево над монстром, и обрушило куски горящей коры на существо. Сайроновый выродок заверещал и бросился на Ланту.

Девушка вскрикнула и толкнула вперед лезвие стилета. Обезумевший монстр насадился сердцем на сталь и задергался, будто бабочка на игле булавки. — Сайрон, — прохрипел он. — Сайрон!

Ланта выдернула стилет и отскочила в сторону. Выродок упал на землю, захрипел и испустил дух.

Девушка почувствовала, как задрожали колени. Она первый раз в жизни убила живое существо. «Он хотел убить меня! — пыталась она убедить себя. — А вдруг нет? Вдруг он просто испугался горящей коры?»

Перед глазами Ланты снова всплыли страницы манускрипта: «Сайроновые выродки сохранили лишь остатки разума, ими двигает только голод и страстное желание получить новую дозу фиолетовой пыли».

Дальнейшие размышления Ланты прервал отчаянный призыв о помощи. Судя по голосу, это была не Паента.

Ланта сжала рукоять стилета. «Это ловушка!» — мелькнуло в ее мыслях.

Но ноги девушки уже сами собой несли её на крик. «Я убила сегодня одно живое существо и не позволю из-за моего бездействия погибнуть еще одному, даже если это крик сайронового выродка».

Ланта остановилась и прикусила губу. На помощь звал юноша в меховой куртке. Он барахтался и хрипел, охваченный ветвями обман-дерева. Юноша попал в одно из самих неудачных мест в лесу. Всего в двух шагах росло сразу четыре стрелдрева, а чуть поодаль еще и хищное дерево. «Ему еще повезло. Будь сейчас осень, стрелдрева нашпиговали бы его стрелами и помогли обман-дереву покормиться». Ланта читала, что стрелдрева переплетали корни с обман-деревом и получали от него питание, в случае если тому удавалось полакомиться незадачливой жертвой.

— Как же тебе помочь! — Ланта застучала ногой. Юноша уже задыхался. «В книгах писали, что самая уязвимая часть обман-дерева корни. Но как до них добраться?»

Ланта прищурилась. Весеннее таяние снегов размыло почву около дерева, обнажив один из толстых белых корней, он лоснился от жира и подергивался, напоминая огромного червя.

На размышления больше не было времени. Ланта скинула рюкзак на землю, прыгнула и присела, волосы взметнулись над ней. Ветка обман-дерева ринулась навстречу и накрутилась на несколько не успевших опасть волосков. Ланта закричала и дернулась вперед, выдирая волосы с корнем.

Отчаянный крик Паенты разнесся над лесом. Ланта зажмурилась. Она читала, что обман-дерево часто проворачивает подобный слуховой трюк со своими жертвами, привлекая или отпугивая. — Меня так легко не обмануть, — буркнула Ланта и вонзила стилет в корень дерева.

Яростное шипение вырвалось откуда-то с верхних ветвей дерева. Ветки отпустили юношу и метнулись к Ланте. Девушка метнулась в сторону, ухватила юношу и рывком отдернула в сторону, где их не могло достать обман-дерево.

Юноша вывалил язык изо рта, его грудь судорожно дергалась. Ланта подняла веко юноши, его глаза закатились. — Сознание потерял, — кивнула Ланта и огляделась. Прямо около одного из стрелдрева росла змеиная лиана, еще не успевшая вырасти настолько, чтобы начать оплетать ствол дерева. Ланта не могла вспомнить ни одного зелья, где можно применить змеиную лиану, но сейчас она была полезнее любого лекарства.

Девушка оборвала тонкий усик лианы, размяла его и положила под язык юноши. Оставалось подождать полминуты.

Это время Ланта потратила, разглядывая незнакомца. Он был молод, может одного с ней возраста, может чуть младше.

— Красивый, — прошептала Ланта и прикусила язык. Но юноша еще не пришел в себя.

Ланта осторожно коснулась его густых темно-русых волос и залюбовалась аккуратными бровями, словно он причесывал их и ухаживал за ними, подобно дворцовым леди. Ланте не нравились бледные резкие и угловатые лица, столь частые среди аристократов Астарии и этот юноша с мягким чуть округлым лицом и загорелой кожей с румяными щеками заставил что-то затрепетать внутри девушки. Ланта чуть покраснела, но взгляд не отвела, стараясь запечатлеть черты юноши в памяти. По её подсчетам он вот-вот должен был прийти в себя.

Кэль открыл глаза и увидел самое прекрасное существо в своей жизни. Это был истинный дух добра, в которого верил его клан.

Нежная белая кожа, не тронутая жаром и морозом теплого и холодного месяцев. На щеках и около тонкого изящного носа россыпь едва заметных веснушек, а мокрые от снега и пота волосы окаймляли её голову, словно нимб из жидкого огня. Широко распахнутые лазурные глаза проникли внутрь Кэля и настигли его сердца, где вспыхнуло внутреннее пламя. Жар нарастал в теле Кэля с каждым ударом все быстрее и быстрее бьющегося сердца, а глаза Кэля замерли на подрагивающих тонких губах девушки, которая что-то говорила. Но как Кэль не пытался, он слышал только шум собственной крови.

Девушка шлепнула себя по лбу и подтащила к юноше рюкзак. Она вытащила какой-то сизый лист, расстрела его пальцами и положила под нос Кэля.

Резкий холодный аромат пробил нос юноши и мгновенно прояснил голову. Шум крови стих и Кэль сел. И тут девушка отскочила в сторону.

«Она боится?» — подумал Кэль, и в этот момент чихнул, обдав воздух перед собой тучей мельчайших капель.

Девушка рассмеялась и кинула ему платок из рюкзака. — На траву духовника всегда такая реакция.

Кэлю хотелось стать невидимкой, чтобы она не заметила его покрасневшего лица. Еще никогда в жизни ему не было так стыдно за свое чихание. Кэль посмотрел себе на ноги, не решаясь поднять взгляд. — Благодарю за помощь. Ты… Вы… Вы спасли мне жизнь, госпожа.

Кэлю не надо было говорить, кто перед ним. Он и так понимал, что столкнулся с кем-то из знатных людей, чья власть позволила бы скинуть его клан в море. «Хотя, что будет делать знатная леди в лесу? — надежда встрепенулась внутри юноши. — Может это все-таки чья-то служанка?»

Девушка рассмеялась, показывая великолепные белые зубы, которым бы на Скале позавидовал даже ребенок, чьи зубы только прорезались. — Госпожа? Ты знаешь, кто я?

— Нет… Госпожа. А кто вы?

Улыбка пропала с лица девушки. Она прищурилась, разглядывая Кэля. — Я ученый. Алхимик и астроном.

— Простите, госпожа, — Кэль неуклюже поднялся с травы. — Я не знаю таких слов.

— Не страшно. Даже не все во дворц… Кх, — девушка оборвала себя. — Я изучаю свойства различных веществ и звезды.

— Это, наверное, очень интересно, госпожа, — Кэль украдкой смотрел на девушку, не решаясь поднять глаз. «Такая волшебная красота. Не тупи, Кэль. Говори с ней. Зачем? Ты даже не знаешь где находишься? Она слишком прекрасна, Кэль. Ты не можешь упустить шанс познакомиться с ней. Господи, я даже не мог поговорить нормально с Джоль, которую знаю с детства». Кэль настолько увлекся беседой с самим собой, что прослушал ответ девушки.

Девушка улыбалась ему, но не смогла скрыть свою напряженную позу. Её рука почти бессознательно поглаживала рукоять стилета, который она вонзила в землю у своих ног. — А как тебя зовут?

Кэль почувствовал, как внутри что-то разжалось. Отвечать ему было легче, чем спрашивать. «Спасибо тебе за этот вопрос, прекрасная незнакомка». — Я Кэльстен из клана Торстсайрониум. Друзья называют меня Кэлем, госпожа.

— А я Ланта.

Кэль сглотнул и незаметно облизнул пересохшие губы. — Очень красивое имя, госпожа, — голос юноши звучал хрипло и непривычно.

— Прекрати называть меня госпожа, пожалуйста, мы с тобой почти одного возраста. — Ланта поднялась и еще раз внимательно посмотрела на юношу. Затем выдохнула и убрала стилет в ножны. — Как ты здесь оказался, Кэль?

— Я… я не знаю, — Кэль сделал над собой усилие, чтобы не добавить «госпожа».

Ланта поджала губы и заправила слипшуюся прядь волос за ухо. — Откуда ты? Судя по названию твоего клана — со Скалы.

— Вы правы. Я со Скалы. — Кэль поднял глаза. «Как же она красива. Нет, я определенно умер на льду. Больше это никак не объяснить». — Простите. Я хочу спросить… Мне… Но… Я в Дивных краях?

— Где? — Ланта не смогла сдержать улыбку. — Дивные края? — девушка нахмурила лоб — Так, это вроде обитель душ, загробный мир у северных кланов. Ты решил, что умер, Кэль?

— Простите, госпожа. Но я думаю, что меня убили морозные твари и вы либо добрый дух, либо посланник воли Создателя.

— А ты умеешь заинтриговать, Кэль, — взгляд Ланты изменился, Кэлю показалось, что теперь она смотрит на него как на глупого ребенка, а не как на незнакомца. — Я слышала, что в древние времена верили в единого бога-творца, но не думала, что его последователи сохранились. Тем более среди северных кланов.

— Я последний, — Кэль сам не ожидал, что признается в этом. Тирин всегда учил его скрывать правду о том, кто он.

— Теперь ты просто обязан мне поведать все о себе. Ты преодолел такой огромный путь от Скалы до Астарии.

Ланта вела юношу за собой по лесу и расспрашивала о его вере. Кэль никогда не обсуждал свои убеждения с кем-либо кроме Тирина, но рассказывать Ланте почему-то оказалось просто. Кэлю казалось, что он готов поведать этой девушке любые секреты. Он шел немного сбоку и сзади, чтобы беззастенчиво рассматривать девушку.

Ланта остановилась. — Жаль, я не могу привести тебя к себе домой. Просто не представляю, как я буду объяснять матери, что ушла в лес и вернулась с парнем в шкурах.

— Я могу сам объяснить, — Кэль удивился собственной храбрости.

Ланта рассмеялась. — Ты мне-то не можешь объяснить, как здесь оказался. А моя мать тебя слушать даже не станет.

— Я бы хотел вам объяснить…

— Вам, — Ланта поморщилась. — Когда ты так говоришь, я чувствую себя старухой.

— Я бы хотел тебе объяснить, но боюсь, что ты не поверишь.

Ланта наклонила голову к плечу, рассматривая Кэля. — Перед встречей с тобой я была свидетелем молний, бьющих из черных завихрений. И если честно… Мне даже показалось, что виновником этого было мое пение. Знаю, звучит ненаучно… Но и действие сайрона наука объяснить пока не может.

Кэль замер, вздохнул и выпалил: — Я был на льду моря около Скалы, когда началась снежная буря. Потом я увидел луч света, бьющий с небес, и подошел к нему. А потом я чудесным образом оказался здесь.

— Вот видишь, правду говорить не сложно, — Ланта кивнула своим мыслям. Какая-то магия столкнула два места. Это объясняет снег и сайронового выродка. И тебя, хоть это и звучит несколько странно.

— Я ничего не понимаю, — признался Кэль. — Я был уверен, что умер. Я даже слышал писк мекров, перед тем как попасться тому дереву. Думал, они колесницу ко мне тянут.

Ланта коснулась ладони Кэля. Юноша вздрогнул, девушка заметила это и тут же убрала руку. — Ты не умер, Кэль. Обман-дерево и не такое может. Но ты перенесся за тысячи лиг от Сайронового моря. В Астарию Великого леса.

Кэль потер ладонь. Ему казалось, что кожа в том месте, где к нему прикоснулась Ланта, горела огнем. — Но как такое возможно?

Ланта пожала плечами. — Я читала о теории мостов. Но не представляю, сколько сайрона для этого понадобилось и какими силами обладали волшебники, чтобы установить его. В принципе, это вообще невозможно. Чтобы установить мост, мы тоже должны были быть сайроновыми волшебниками и контролировать процесс от начала и до конца.

— До конца?

— Мост не бесконечен. Обычно его устанавливают на несколько минут, передать важную информацию. И это очень опасно.

— Значит сейчас не мост?

— Я не знаю. Но это что-то удивительное.

— Значит, нашу встречу предусмотрел Создатель, — сказал Кэль. Он поднял взгляд и посмотрел прямо в голубые глаза Ланты. Ему показалось, что наступил теплый месяц, и он нырнул в лазурные глубины моря, чтобы достать волшебный сайрон.

Ланта прикусила нижнюю губу и опустила голову, встряхнув почти высохшими волосами. Она прошептала: — Не смотри на меня так, пожалуйста. Я смущаюсь.

Кэлю показалось, что он задыхается. Он зажмурил глаза. — Прости. Я…

Договорить Кэль не успел. В воздухе свистнул арбалетный болт и вонзился в дерево над головой Кэля.

Ланта вскрикнула и прыгнула вперед, сбив Кэля с ног. Еще два или три болта пролетели то место, где он только что стоял.

— Это минталента! Убить её! — раздались крики со всех сторон.

Ланта скатилась с Кэля и выхватила стилет. Юноша увидел в её распахнутых глазах страх и почувствовал, как внутри него закипел гнев.

Кэль поднялся, заревел и бросился наперерез нападающим. Это были мужчины в доспехах из вареной кожи, без знаков различия. В руках они несли топоры и одноручные мечи.

Кэль сорвал с плеча копье, отставил одну ногу назад и выдвинул острие вперед. Ланта встала за его спиной. Её губы дрожали, но она сохраняла гордую осанку.

Мужчины остановились. Один из них повернулся к остальным. — Он сказал, что здесь будут две безоружные девушки.

— Я минталента Лантария, дочь Авеомедона и наследница трона Астарии Великого леса, — крикнула Ланта. Кэль удивленно повернул подбородок в сторону, но не стал оборачиваться, чтобы не упустить движения нападавших. Мужчина с мечом около него дергал ногой и водил мечом из стороны в сторону, надеясь сделать обманное движение.

— Ты-то нам и нужна, — расхохотался один из нападавших.

Кэль почувствовал, как начал мелко подрагивать. Его нутро готовило тело к бою.

— Парень, — крикнул один из нападавших. — Ты оказался не в том месте, но ты нам не нужен. Если не будешь мешать, мы тебя не тронем.

Ланта поджала губы и посмотрела на спину Кэля. Юноша не видел её взгляда, но понял, что она ждет его ответа больше нападавших.

— Я лишу жизни любого, кто посмеет её обидеть. Клянусь Создателем и вашими богами, — Кэль сжал древко и выдохнул. «Господи, помоги мне защитить Ланту».

Щелкнул арбалет. Один из нападавших засел в кустах. Кэль толкнул Ланту плечом, завалился налево, сорвал с пояса нож и метнул по траектории болта. Затем Кэль крутанулся на месте, копье свистнуло над головой присевшей Ланты и заставило ринувшихся одновременно мужчин, замереть на месте. Из кустов на землю упал арбалетчик с ножом в груди.

Кэль пересчитал оставшихся. Пятеро. «Шансов нет. Только надежда» — пронеслось у него в голове.

Двое мужчин отступили и сняли со спины арбалеты.

Кэль закричал.

Ланта испуганно шарахнулась в сторону. Снежинки, лениво опускающиеся с серого неба на лес, разом полетели к Кэлю, испуская фиолетовые потоки, которые устремились в расширившиеся ноздри и открытый рот юноши.

Перед глазами Кэля потемнело. Лучи света опустились с неба и осветили всех пятерых нападавших и Ланту. Все остальное скрыл сплошной мрак. Юноша потянулся к арбалетчикам. Сделать шаг вперед было подвигом. Кэлю казалось, что его нога осталась в море, когда начался холодный месяц, и её мгновенно сковало льдом.

Но Кэль сделал этот шаг.

Мрак отступил так же резко, как и появился. Кэль понял, что стоит между двумя арбалетчиками и наконечник его копья торчал из шеи того, что был слева. Кэль повернулся, копье описало полукруг и наконечник с хрустом перебил шейные позвонки второго арбалетчика.

Тем временем один из мужчин прыгнул в сторону Ланты. Его меч со звоном опустился на подставленный стилет минталенты.

Кэль метнул копье. Наконечник вырвался из груди напавшего на Ланту мужчины и обдал её кровью.

Осталось двое. Один с топором, другой с мечом. Они переглянулись и бросились на безоружного Кэля.

Юноша присел. Меч свистнул над его головой, топорщик крякнул от натуги, сменил траекторию и лезвие топора бросилось в спину Кэля.

Охотник ничком повалился на землю и подсек ноги мечника. Топорщик промахнулся, с трудом распрямился и поднял оружие над головой.

Кэль понял, что не успеет. Он видел, как блестит лезвие, еще не испачканное его кровью.

А затем топорщик захрипел и упал на бок, пронзенный стилетом Ланты. Кэль бросился в сторону, выхватил топор и обрушил его на руку поднимающего мечника. Тот завопил и упал на колени, сжимая полуотрубленную кисть.

Кэль крепче сжал рукоять топора и шагнул ближе к раненному мужчине.

— Кэль, пожалуйста! — закричала Ланта. Она упала на колени и смотрела на свои окровавленные руки. — Не убивай его! Он не представляет опасности.

Кэль выдохнул и отбросил топор в сторону. Он повернулся к девушке.

Слезы текли по лицу Ланты, её тело дрожало. Кэль подбежал к ней и протянул руку, чтобы взять за плечо. Но его пальцы натолкнулись на прозрачную стену.

Кэль попробовал еще раз. То же самое.

Ланта подняла голову и с непониманием посмотрела на Кэля. Кэль сжал зубы и, что было силы, ударил по прозрачной стене.

Через секунду холод навалился на него и потянул назад. Ланта стремительно превратилась в маленькую точку и смазалась в сторону, и Кэль понял, что стоит на льду посреди замерзшего моря.

— Нет! Нет, нет, нет! — закричал юноша.

Ланта вскочила на ноги, когда Кэль исчез в черном круговороте. «Мост прервался», — сразу поняла причину произошедшего минталента. Она осмотрелась по сторонам, но не увидела ничего, кроме устроенного ими побоища.

Девушка всхлипнула и бросилась к тому мужчине, которого она пронзила стилетом. Воин выпучил глаза и тяжело дышал, кровь стекала по его губам. Ланта выдернула стилет из-под его ребер и сдернула с тела рядом пояс. Мужчина не сопротивлялся и не мешал снять доспехи, разорвать рубашку на бинты и наложить повязку.

Затем Ланта вложила в его рот несколько листьев хлыстыники и бросилась к воину, которому Кэль перебил руку. Тот не пытался себе помочь, а продолжал стоять на коленях, безмолвно сжимая окровавленную руку.

— Ешь! — Ланта сунула и ему в рот хлыстынику. — Это остановит кровь. Она сорвала ремень воина и накрутила на руку, наподобие жгута. Воин перевел взгляд на девушку, в глазах мелькнуло узнавание. Рука поползла к мечу на земле.

Ланта отбежала на несколько шагов. Её взгляд остановился на копье Кэля, которое торчало из спины лежавшего на животе воина.

— Ланточка! — услышала девушка знакомый голос.

К ней бежал Кето, рядом с ним было полтора десятка вооруженных воинов в белых плащах. Ланта узнала одного из них, он был стражем у её дверей. Девушка даже вспомнила его имя: Рахор.

Мужчина с полуотрубленной кистью заметил дворцовых воинов и поспешил бросить меч на землю. Рахор обнажил клинок и бросился в его сторону.

— Стой! — приказал Кетомедон. — Возьмем его живым, я хочу узнать, кто за этим стоит. Дядя подбежал к Ланте и обнял. — Я так боялся, солнышко. Слава богам, ты жива.

— Там раненный. Возьмите во дворец, его еще можно спасти, — прошептала девушка и ткнула пальцем в того, которого пронзила стилетом. — Дядя Кето, — всхлипнула Ланта и прижалась к мужчине.

Кето погладил её по спине. — Все хорошо, солнышко. Только… Неужели ты одна справилась с ними?

Ланта подняла голову и заглянула в глаза дяди. А потом быстро кивнула и снова прижалась к его груди.

Лорд Мардегор положил перо в чернильницу и повернулся к вошедшему человеку. Вошедшим оказался лысый сгорбленный старик с безобразной почерневшей нижней губой, кожа под ней надулась синими волдырями. Старик говорил невнятно, постоянно сглатывая слюну и оттопыривая нижнюю губу: — Мы сделали, как вы указали, господин. Нам пришлось потратить все запасы сайрона, но мы установили мост между этим юношей и минталентой.

— Удивительно, Харистар, удивительно, — Мардегор с ленцой похлопал в ладоши. — Ты войдешь в анналы истории. Ни один волшебник еще не устанавливал мост так далеко.

— Что-то помогло нам, господин. И я боюсь, если подобная помощь не повторится, мы не сможем установить мост еще раз. Такое количество сайрона уже убило нескольких молодых волшебников.

— Только одна сила, кроме сайрона могла им помочь. И мы не в силах её контролировать. Я не думал, что он вмешается. А насчет волшебников не бойся, я добуду тебе новых чародеев, Харистар. Благо недостатка в любителях сайрона нет, — рассмеялся лорд. — Нам понадобиться установить еще множество мостов.

— Тогда, боюсь, вам придется искать и нового главного волшебника, господин, — Харистар поморщился, осторожно дотрагиваясь до нижней губы.

— О чем ты говоришь, Харистар? Ты перенесешь еще много и много сайрона. К тому же, можешь быть уверен, этот юнец скоро покинет свое убежище. Перед минталентой никто не сможет устоять.

Старик потер глаза. — Мой лорд, простите за дерзость, но может быть вам самим стоит попытаться установить мост? У вас хватит сил сделать это без таких жертв.

Мардегор сунул язык под нижнюю губу, выпячивая ее. — Это было давно, Харистар, тогда ты еще не родился. У меня был друг, представляешь? Единственный за всю жизнь. Ронор Незир — самый могущественный волшебник Серых королевств.

— Я читал про него, — кивнул Харистар.

Мардегор кивнул. — Так вот, Ронор Незир был самым главным почитателем использования мостов и у него был колоссальнейший опыт. Пройдя через сотни мостов, на трехсот первом он исчез. Просто растворился в воздухе и больше никто никогда его не видел. Я тогда раскрыл течение сайрона во всех людях мира, я мог видеть любого живого человека, но его так и не нашел. Поэтому, мой дорогой Харистар, даже для меня в сайроновой магии есть запрет. Мост — единственная вещь в магии, которой я не доверяю. Особенно на такие расстояния.

— Тогда, не проще было бы послать наемников на Скалу, господин? Все же они не столь ценный ресурс как волшебники.

— Ты пытаешься учить меня, Харистар? Я попросил круг волшебников установить три последовательных моста, чтобы связаться с Ликенами. Я послал на Скалу своих людей еще вчера, сразу, как только почувствовал его силу. Но я не могу надеяться только на них. Поэтому, тебе придется и дальше работать с мостами.

— Подчиняюсь вашей воле, господин, — поклонился волшебник.

— Ты хорошо поработал, Харистар. Отдохни. Скоро твои услуги вновь мне понадобятся.

Мардегор открыл резную шкатулку на столе. Блестящая фиолетовая пыль была собрана его волшебниками в круглые гранулы. — Надо же, как далеко его спрятали, — сказал лорд, перекатывая шарики между пальцами. — Больше тридцати сезонов я думал, что последователи Единого мертвы. Но они спрятали одного на Скалу. Какая ирония! Но как они смогли сделать так, что он не проявлял свою силу столько лет? Вблизи от главного источника сайрона. Удивительно… Надеюсь, минталента сможет заставить его выйти из своего убежища и скоро мы узнаем все его секреты.

Мардегор закинул несколько шариков в рот и начал рассасывать. Знакомое теплое блаженство растеклось по его телу. — Почему ты решил помочь нам установить мост? — задал вопрос Мардегор в никуда. — Значит, ты уже предусмотрел встречу минталенты и рыцаря. И решил воспользоваться мной, чтобы достичь своих целей.

Зрачки Мардегора увеличились, и он ударил кулаком по столу. — Ты решил, что пользуешься мной? Нет. Сейчас я воспользуюсь твоей силой, чтобы уничтожить последнего рыцаря.