"Дети небесного града" и другие рассказы

Детство преподобного Серафима

Батюшка Серафим был родом из губернского города Курска, где его отец, Исидор Мошнин, имел кирпичные заводы и занимался строительством церквей и домов.

Исидор Мошнин слыл за чрезвычайно честного человека, усердного к храмам Божьим и богатого, именитого купца. За десять лет до своей смерти он взялся построить в Курске новый храм во имя преподобного Сергия по плану знаменитого архитектора Растрелли.

Впоследствии этот храм был сделан кафедральным собором. В 1752 году состоялась закладка храма, и, когда нижняя церковь с престолом во имя преподобного Сергия была готова, благочестивый строитель, отец великого старца Серафима, скончался.

Передав все состояние свое доброй и умной жене Агафье, он поручил ей довести дело до конца.

Мать отца Серафима была тоже благочестива, она помогала бедным, в особенности сиротам и неимущим невестам. Агафья Мошнина в течение многих лет продолжала постройку Сергиевской церкви и лично наблюдала за рабочими. Наконец, храм был окончательно отделан. Работа была проделана так хорошо и добросовестно, что семейство Мошниных приобрело особое уважение среди жителей Курска.

Отец Серафим родился в 1759 году, 19 июля, и был наречен Прохором. Ему было три года, когда умер его отец. И ребенка воспитала добрая и умная матушка, которая учила его своим примером. Жизнь ее проходила в молитве, посещении храмов и в помощи бедным.

То, что Прохор был избранником Божьим, видели все духовно развитые люди и тем более не могла не почувствовать этого мать. Так однажды, осматривая строение Сергиевской церкви, Агафья Мошнина вместе со своим семилетним Прохором дошла до самого верха строившейся колокольни. Там мальчик перевесился через перила, чтобы посмотреть вниз, и по неосторожности упал на землю. Испуганная мать в ужасе сбежала с колокольни, думая найти своего сына разбившимся, но, к несказанной радости, увидела его целым и невредимым. Дитя стояло на ногах. Мать слезно благодарила Бога за спасение сына и поняла, что Прохор охраняется особым Промыслом Божьим.

Прохору исполнилось десять лет, он отличался крепким телосложением, остротой ума, хорошей памятью, кротостью и смирением. Его начали учить церковной грамоте, и Прохор взялся за дело с охотой, но вдруг сильно заболел, и даже домашние не надеялись на его выздоровление. Во сне Прохор увидел Пресвятую Богородицу, Которая обещала посетить его и исцелить от болезни. Проснувшись, он рассказал об том матери.

Вскоре на одном из крестных ходов несли по городу чудотворную икону Знамения Божьей Матери по той улице, где был дом Мошниной. Пошел сильный дождь. Чтобы перейти на другую улицу, крестный ход направился через двор Мошниной. Агафья вынесла больного сына во двор и приложила к чудотворной иконе. С этого времени Прохор стал поправляться и скоро совсем выздоровел. Так исполнилось обещание Царицы Небесной посетить отрока и исцелить его.

С восстановлением здоровья Прохор продолжал успешно свое обучение: читал Часослов, Псалтирь, выучился писать, полюбил Библию и духовные книги.

Старший брат Прохора, Алексей, имел свою лавку в Курске, и малолетнего Прохора приучали к торговле в этой лавке. Но к торговле и барышам не лежало его сердце. Молодой Прохор каждый день до работы посещал храм Божий, вставал раньше других и спешил к утрене и ранней литургии.

В то время в Курске жил юродивый, имя которого теперь забыто. Прохор с ним познакомился и всем сердцем прикипел к юродивому. Последний в свою очередь возлюбил Прохора и еще больше расположил его душу к благочестию и уединенной жизни.

Его умная мать все примечала и душевно радовалась, что ее сын так близок к Господу. Редкое счастье выпало Прохору иметь такую мать и воспитательницу, которая способствовала его желанию выбрать себе духовную жизнь.

Через несколько лет Прохор стал заговаривать о монашестве и осторожно старался разузнать, не будет ли мать против того, чтобы ему пойти в монастырь. Он, конечно, заметил, что добрая его воспитательница охотнее хотела бы отпустить его, чем удержать в мире. От этого в его сердце еще сильнее разгоралось желание монашеской жизни. Тогда Прохор начал говорить о монашестве со знакомыми людьми, и во многих он нашел сочувствие и одобрение.