"В алмазную пыль..."

11. БОЙНЯ

Загородное имение первого Ангарского мафиози оказалось совсем не таким, каким привык представлять себе подобные строения Шалимов. Среди тайги стоял самый обычный бревенчатый дом типично сибирской конструкции — пятистенка с четырехскатной, шиферной крышей, укрытый от посторонних глаз за двухметровым тесовым забором. Собака, подавшая голос из-за этого забора представилась Михаилу ни чуть не меньше средней лошади. Басовитый её голос равномерным, бухающим лаем заранее должен был оповестить хозяев о приходе незваных гостей.

— Обойди дом с той стороны, там второй выход, как кто появится в дверях — стреляй без предупреждения, — шепнул на ухо журналисту Бабич.

Кивнув головой, Шалимов побежал вдоль забора, сопровождаемый с другой стороны усилившимся до хрипоты лаем пса. Воспользовавшись тем, что Шалимов увёл собаку за собой, майор одним рывком перемахнул забор и побежал к дому. Ему повезло, как раз в это время открылась дверь и выросшая из освещённого прямоугольника тёмная фигура человека тревожно крикнула в темноту:

- Круз!…

Не мешкая не секунды Бабич дал по дверному проёму короткую очередь и, перепрыгнув через упавшее тело, ворвался в дом.

Что происходило внутри, Шалимов не знал, только слышал приглушённые стенами дома две коротких очереди. Лишь только журналист успел устроиться верхом на заборе, как открылась дверь чёрного хода, и, выбежавший из дома человек в одной рубашке, сломя голову побежал как раз туда, где как петух на жердочке восседал Шалимов. Поймав его на мушку, Михаил крикнул:

- Стой! Руки вверх!

Вместо этого тот вскинул вверх пистолет, но журналисту надо было только нажать на спуск, что он и сделал. Пуля остановила бегущего всего метрах в двух от забора. Откинувшись назад, он, мучительно выгнувшись, перевернулся на бок и замер без движения.

А в дверном проёме показался ещё один человек. Выбегая из дома он споткнулся и на животе прокатился по ступеням крыльца. Поднявшись на ноги неудачник прихрамывая так же побежал к забору. Как и в прошлый раз журналист крикнул свое традиционное:

- Стой! Руки вверх!

Михаил был готов к тому, что и этот бандит схватится за оружие, попытается убежать. Но тот словно парализованный замер на месте и торопливым движением поднял вверх руки. Теперь журналисту надо было слезть с забора, но под ним солидно и увесисто прыгала здоровущая кавказская овчарка. Её можно было бы пристрелить, но как раз на животное у Михаила не поднялась рука.

Тем временем на крыльце появилась высокая фигура майора.

— Ну, Мишка, ты чего там застрял? — крикнул он Шалимову.

— Да эта штука вот не даёт! — пояснил Михаил, кивая на собаку.

К удивлению журналиста Бабич спокойно сошёл с крыльца, и прикрикнув: — Тихо! — взял собаку за ошейник.

— Слазь, петушок, — насмешливо велел он Шалимову.

— За петуха ответишь, — буркнул Михаил, не очень уверенно спрыгивая с забора. Въевшийся страх за свою «комбинированную» ногу всё-таки не оставлял его.

— Это кого ты тут поймал? — спросил Семён, присматриваясь к пленённому Михаилом завсегдатаю лесной заимки. — А, Шурик! Ну, пошли в дом, Ш-шурик.

Пройдя через две неосвещённых комнаты, они оказались в большом зале. Лишь на свету Шалимов понял, что Шурик оказался тем самым парнем, так неудачно пытавшимся вскрыть дверь в Витькиной квартире. Парень выглядел предельно испуганным, его даже била крупная дрожь. Сивые, жиденькие волосы, продолговатое лицо, голубые глаза и губы бантиком. Этакий, сутулый херувим — переросток.

Усадив Шурика в кресло, Михаил осмотрелся по сторонам. Обстановка зала могла казаться бы даже уютной: два больших, мягких кресла, огромный диван, неплохой мебельный гарнитур, ковры на стенах, видеодвойка «Филипс» в углу. Но мягкий палас сто лет ни кто не пылесосил, одна из створок стенки перекосилась, а дремучий беспорядок за огромным столом особенно подчёркивал эту неряшливость и запущенность. Но самым главным за этим столом, среди пустых и полных бутылок, тарелок с недоеденной пищей и пустых банок заполненных окурками, оказалась чья-то голова, уроненная в большое блюдо с салатом. То, что человек этот отнюдь не спит, подсказывала алая кровь, постепенно заполнившая глубокое блюдо, и тонкой струйкой начавшая стекать на белую скатерть.

Пока Шалимов разглядывал этот «натюрморт», майор рыскал по дому. Вскоре он окликнул журналиста.

— Миш, иди сюда и захвати этого орла с собой!

Шалимов поднял заторможенного и, судя по лицу, слабо соображающего парня, придерживая под руку, повёл на голос Семёна. Тот оказался в небольшой комнатушке, куда только что и поместилась старинная двуспальная кровать с хромированными шарами по углам. На ней лежал раскинув привязанные руки и ноги по пояс голый человек. Лицо его было залито кровью и перекошено в предсмертной муке. Лишь по широким, густым усам Шалимов понял, что это был торговый магнат Ангарки Андрей Долгов, более известный под кличкой Арик.