Раксис

— 12 —

— Испарился чрезвычайно вовремя, ничего не скажешь, — фыркнула Маша, перешагивая через очередную лужу. — Избежав самых неудобных вопросов!

Она покосилась на Сашку, который шагал рядом.

— Ну и ты тоже хорош, так и побежал сразу отдавать цепочку! Он ведь только косвенно подтвердил, что Лилии нужна была раковина, но я-то хотела получить прямой ответ! Вообще едва успела задать наводящий вопрос.

На улице было сыро, промозгло, и в довершение всего дул порывистый ветер. Сашка шел, погруженный в свои мысли, слушая Машу краем уха. Ее же настроение после встречи с Джокером можно было смело назвать бесшабашным. Видимо, тот факт, что они спокойно, без жертв, умудрились побеседовать с демоном и даже получить кое-какую информацию, вызвал у нее нечто вроде эйфории.

— Ты просто кретин, — заявила она, едва они сбежали вниз со школьного крыльца.

Маша говорила быстро, стараясь, чтобы никто из шагавших рядом с ними школьников не успел ничего понять. Судя по ее виду, подождать хотя бы до проспекта она была не в силах.

— Какого беса ты заключил с ним эту сделку? — горячилась она. — Задницей думал? Хавелок пусть приводит хоть армию — ты отдашь ему свою раковину и на этом всё закончится. А теперь ты связан словом и вынужден переться по первому требованию на какую-то таинственную встречу. Ты вообще понимаешь, что заключил сделку с демоном? — воскликнула она чересчур громко, и на нее с интересом обернулось несколько человек.

Она обогнула лужу на аллее и ехидно заметила:

— Сомневаюсь, что в этом контракте предусмотрены форс-мажорные обстоятельства!

Сашка в очередной раз промолчал, задрав голову к серому небу и разглядывая голые черные ветви деревьев. Он мог сказать, что поступил так исключительно потому, что внезапно почувствовал — это правильный шаг. Может быть, даже единственно верный. И что это не он был вынужден пойти на эту сделку — у Джокера самого не было другого выхода. Но Машу подобное объяснение не устроит, поэтому он молчал.

Еще Сашка молчал оттого, что у него не выходила из головы фраза: «Это ее разработка от начала до конца». Что хотел сказать этим Джокер? Что Лилия сама вызвалась? Почему? И кем был тогда для нее Сашка? Джокер ведь не рассматривал его как врага, за исключением того краткого мгновения на башне. Он просто разыгрывал какую-то партию.

Сашка чуть не споткнулся, пораженный неожиданной мыслью, и стремительно повернулся к Маше, дернув раздраженно головой из-за прохожего, который решил пройти между ними.

— Мы с тобой оба одинаковые кретины! Кретины-близнецы! — выпалил он. — Джокер заморочил нас, увел от главного вопроса, который буквально висел в воздухе: а что бы стал делать мужик на башне после того, как нас спас?

В ожидании ответа он уставился на Машу.

— Ты не дал мне это спросить, — скривилась она, поправив рюкзак, сбитый на сторону толстяком, нырнувшим мимо них в двери аптеки. — Я только открыла рот, как ты перебил. Хотя вообще это моя вина, сама вспоминала и тут же забывала, больно ответы были животрепещущие. Ох и змей! — улыбнулась она. — Ну, мастер!

— Кто? — удивился Сашка.

— Да Джокер этот, — сказала Маша и восхищенно повела головой. — Мы ведь не выжали из него почти ничего, зато он полностью выполнил свою программу!

Лавируя между прохожими, они достигли перекрестка, и, замерев перед светофором, Маша пояснила:

— Во-первых, он установил контакт на будущее, чтобы не тратить потом времени на наши испуги — мало ли в каком цейтноте окажется при следующем появлении. Во-вторых, заполучил палочку Артиста, которую я сама как последняя идиотка отдала — надеялась, он тут же смоется. Ага, как же! В-третьих, заключил с тобой сделку и, в-четвертых, забрал цепочку. И всё это он проделал за минимум времени. А что получили мы?

Зажегся зеленый. Вместе с остальными пешеходами они поспешили на противоположную сторону проспекта, стремясь обогнать основной поток. Народ валил стеной, возвращаясь с работы, по этой причине ребята и предпочитали пользоваться тропинкой. Но сегодня они пошли по длинному пути, так как их любимая дорога раскисла от талого снега.

На другой стороне проспекта людей было меньше. И всё-таки кто-то постоянно норовил проскочить между ними, так что Маша в конце концов не выдержала и взяла Сашку под руку.

— Так вот, ничего существенного мы не получили, — возбужденно проговорила она. — И за что Хавелок убил Артиста, не знаем до сих пор. Раньше-то мы думали, что это сделал Джокер, но, как я поняла, он сам в этом деле ни ухом ни рылом.

Маша замолчала, пока они переходили перекресток рядом с магазином, где было особенно много людей. А когда они повернули на улочку, что вела к их домам, сказала:

— Еще один интересный вопрос — как оказались связаны твоя тетя и Железная книга — я даже задать не успела, потому что Джокер именно в этот момент пустился исследовать глубины твоей психики. А затем моей, — поморщилась она, припомнив его отповедь. — И самое главное, кто и с какой целью спас нас на башне, что мы были обязаны спросить, осталось без ответа. Так что мы с тобой олухи царя небесного!

— Подожди, подожди! — прервал ее Сашка. — Давай по порядку. Технически говоря, он ведь нас спас, тот мужик на башне. Именно от Джокера и спас!

Маша насмешливо сказала:

— Это и так понятно, оттого всё только загадочней! Я просто уверена, что до момента, пока ты не выстрелил из Арпониса, самый последний раз, всё шло более-менее по плану. А вот этот выстрел сразу изменил ситуацию.

Она рассеянно улыбнулась, глядя в сторону новостройки, что стояла незаселенной рядом с Сашкиным домом, так как в ней до сих пор продолжались отделочные работы.

— Не-ет, — протянула Маша значительно, — даю голову на отсечение, как самый ценный орган, такие господа встречаются не каждый день! Опиши хоть, как он выглядел, — попросила она.

Сашка, как смог, описал ей внешность Джокера.

Маша усмехнулась:

— Говоришь, волосы схвачены в конский хвост? Надо же! Надо посоветовать Андрею, ему пойдет. Как и Виктору, кстати. А лицо такое острое, дерзкое… неприятное, да? — спросила она. — Словно он издевается втихую над тобой?

Сашка кивнул.

— Да? — обрадовалась Маша. — Ага, угадала! А плащик на нем был? Тот самый, черный.

Сашка, который заранее знал, какая будет реакция, спросил:

— А ты сама-то как думаешь?

Сегодняшний облик Джокера поразил его в самое сердце. Старая Сашкина идея, будто фэнтези не имеют ничего общего с реальностью, получила подтверждение. Двадцать первый век на дворе, а люди в книгах до сих пор расхаживают в ботфортах и размахивают мечами, думал он, и это уже не лезет ни в какие ворота.

Солдаты в замке, правда, тоже были с мечами, хоть и без ботфорт, но Сашка носом чуял, что этому есть какое-то объяснение. Он просто не верил, что тот мир целиком сошел со страниц фэнтези хотя бы потому, что освещение в тоннеле, ведущем в Хранилище, имело оттенок, который дают лампы дневного света. И никаких факелов на стенах в замке тоже не было.

— Думаю, был, — неуверенно сказала Маша, бросив взгляд на хитрую Сашкину физиономию.

Он покачал головой:

— Ты ошибаешься. В костюме он был, самом обычном. Неплохо сшитом, кстати, сидел он на нем как влитой.

Маша выдернула руку, заступив Сашке дорогу.

— Да ты что? Быть не может! — замотала она головой. — Это же означает…

— А на ногах у него были кожаные туфельки. На вид дорогие, — довольно ухмыляясь, тем же тоном продолжил Сашка. — Такие, у которых подошва из прессованной кожи. Часов вот не заметил, это да.

— С ума сойти! — отвернувшись, прошептала Маша, невидяще уставясь на подъезд Сашкиного дома, от которого они были уже недалеко. Меж ее бровей пролегла глубокая складка. — Что ж, теперь у меня не осталось никаких сомнений!

— Сомнений в чем? — спросил удивленный Сашка.

— В том, что Джокер может затеряться здесь, и его никто никогда не распознает, — очнувшись, сказала Маша.

Глядя исподлобья на подъездную дверь, она добавила:

— А наш главный вопрос надо поручить задать Андрею, пусть он спросит по-родственному. Глядишь, его не станут водить за нос, как нас!

Сашка нахмурился. Это была та самая мысль, что он упустил в разговоре с Джокером. Маша не стала ждать, пока он сообразит.

— Мы только что беседовали с его родным дедом, ты что, не понял? — насмешливо проговорила она.

Для Сашки это оказался чересчур крутой поворот. Он, конечно, помнил свои рассуждения, которые приводил Андрею в доказательство того, что тот может оказаться демоном. Но что дед его именно Джокер, оказалось сверх меры.

— Э-э… — сказал Сашка и покраснел. — Объясни!

Маша снова взяла его под руку и пошла к своему дому.

— Всё совсем несложно! Просто я, как полная дура, в упор не замечала того, что на протяжении года было прямо у меня под носом. А именно ты и твоя цепочка.

Он было замер на месте, но Маша потянула его дальше. Сашка заметил Витьку Самоходова, который сидел на детской площадке, и понял, что она торопится к нему.

Помахав Витьке, Маша произнесла с легким раздражением:

— По какой еще причине бабушка Андрея хранила обломки, сам подумай! Да влюблена она была по уши, вот и вся причина. Бедная женщина! — На лице Маши появилась кривая усмешка. — Хотя понять ее можно, харизмы Джокеру не занимать!

Она остановилась. Витька, до которого было еще далеко, лениво поднялся со скамейки. Повернувшись к Сашке, Маша сказала тем же тоном, каким поучал ее Джокер:

— Но сама я девушка тривиальная и предпочитаю общаться с людьми. Не с демонами или сердарами, а с обычными людьми. Ты понял меня, да? — спросила она.

Сашка кивнул. Он догадался, что это было что-то вроде официального заявления. И также понял, кому оно предназначалось.

— Ну, мне пора! — улыбнулась Маша напоследок и побежала к своему дому.

Расставив руки, Витька широко зашагал ей навстречу. Сашка вздохнул, развернулся и пошел домой. Но он не успел уйти далеко.

Услышав за спиной слабый вскрик, Сашка оглянулся: Витька хлестал Машу по лицу. Должно быть, первым ударом он оглушил ее настолько, что она потеряла всякую ориентацию и теперь просто безвольно мотала головой, готовая рухнуть на землю. Но Витька держал ее свободной рукой за плечо, не давая упасть, и продолжал методично отвешивать оплеухи.

У Сашки настолько всё перевернулось в голове, что он не подумал бежать, а лишь рявкнул во всё горло, понимая, что это надо остановить как можно быстрее. Бежать можно потом.

— Отпусти ее! — заорал Сашка. Крик его эхом отразился от стен дома. — По силам себе найди, дешевка!

Он специально хотел взбесить Витю, чтобы тот побыстрей переключился на него, и цели своей достиг. Самоходов замер с занесенной рукой, потом повернулся и зашагал к нему. Маша кулем опустилась на землю.

Сашка скинул рюкзак и куртку, понимая, что скоро ему потребуется вся доступная свобода движений, стараясь погасить ярость, что сотрясала его от макушки до пят и которой с прошлого года он очень боялся.

Какая же ты сволочь, думал он, после того как начальный порыв бешенства прошел. Поднимать руку на тех, кто слабее тебя, это нехорошо, Витя. Неспортивно. Меня тошнит от тебя, Витя, думал Сашка, неотрывно глядя на знакомую широкую улыбку.

Ты явно считаешь, что врежешь мне как в школе, и на этом всё закончится, да? Ты ошибаешься. Прежде, чем ты меня свалишь, я тоже постараюсь не упустить своего. А потом я очнусь, найду тебя, и мы повторим курс обучения. Таких, как ты, только так и учить — тыкать носом в собственное дерьмо, пока катарсис не наступит.

Жаль, что тебя нельзя сразу убить, так было бы куда проще. Мне проще. У меня это замечательно должно получиться, я чувствую это каждой клеточкой. Но это не способ, это я понял в прошлом году в спортзале. Там я нашел на себя вожжи, и весьма надежные. Поэтому мы с тобой сейчас будем просто драться. Но как же я не люблю этого, кто бы знал!

Когда Витька был на расстоянии вытянутой руки, у Сашки на лице появился испуг. Настолько искренний, насколько он сумел изобразить. К его удаче, противник купился и на долю секунды потерял осторожность.

Как бы извиняясь, Сашка шагнул вперед и резко ударил его коленом в пах, как проделал когда-то с охранником в подземной тюрьме. Следующим ударом он заехал Самоходову в нос и только собрался двинуть ему по затылку, как получил мощный хук в печень.

Он без сомнения бы упал, не будь к этому готов. Болевые сигналы каким-то образом не достигали больше его мозга. Поэтому он быстро выпрямился и в свою очередь врезал Витьке в челюсть. Тот покачнулся, отшатнулся и подобрался, поняв, что простой победы ему не будет. Дальше они стали методично обмениваться ударами, словно находились на ринге.

Сашка берег голову, зная, что от удара Самоходова может потерять сознание. Потому он старательно подныривал, только раз пропустив удар по губам, которые тут же вздулись, а на зубах заскрипела крошка отбитой эмали. Но телу его приходилось хуже. На каждый свой удар, достигший цели, он пропускал минимум два. Да и того бы не было, не будь он заранее уверен, куда Витька собирается ударить. Как это получалось, Сашка не понимал.

Однако он слабел. Внутренние повреждения, которых он не ощущал, давали себя знать. И хотя оба уха у Витьки стали размером с ладонь, один глаз полностью заплыл и была вдрызг разбита бровь, Сашка чувствовал, что ему самому недолго осталось.

Наконец он только влепил Самоходову по зубам, как пропустил удар по уху, а сразу за ним по другому. Это вызвало в его голове такую кутерьму, что он застыл на месте и даже не понял, как следом получил удар в глаз. Потом еще куда-то, но это уже не имело значения — мир вокруг него закачался, и он рухнул навзничь, раскидав руки.

Витька стоял над ним, дыша так, что его грудная клетка ходила ходуном. С кулаков и лица его капала кровь. Но в глазах горело торжество. Торжество и злоба — впервые в этих глазах проявилось что-то. Затем Самоходов ударил его ногой по ребрам, и Сашка ощутил внутри себя хруст. Потом еще раз, когда Витька ударил опять.

А потом перед глазами Сашки окно на пятом этаже их дома распалось на осколки, рама разлетелась в куски, и прямо через это облако шагнул наружу Андрей. Пока он летел вниз, расставив руки, Сашка бесстрастно наблюдал, как наливаются кровью многочисленные порезы на его белоснежной рубашке и таком же белом лице.

Андрей угодил в остатки не растаявшего до конца снега, собранного в большой сугроб у стены, и, коснувшись его, стал валиться на бок, одновременно погружаясь в снег.

Сашка привстал, охнув от боли, вернувшейся в его тело, осознав, что произошло: Андрей должен был убиться, но не убился. Он кубарем прокатился несколько метров по голому газону, приложился локтем о бордюр, полежал несколько секунд и поднялся на ноги. Лицо его было заляпано грязью, рубашка и джинсы тоже были в грязи, левая рука висела плетью. Сильно хромая, он широким шагом направился к Сашке.

А из-за спины Андрея уже бежала к ним Маша. Она что-то кричала, но Сашка не слышал, что именно. На него вдруг обрушилась страшная, до ломоты в костях усталость. Глаза его сами собой стали закрываться, но он продолжал через силу таращиться на Андрея, который прошел мимо и пошел дальше, словно на его пути вовсе не было никакого Витьки. Сашка едва сумел перекатиться на бок, но то, что должно было произойти, он не мог пропустить.

С каждым шагом всё больше хромая, Андрей неумолимо приближался к Самоходову, который медленно пятился от него, глядя перед собой остекленевшим, полным ужаса взглядом. Скрюченными пальцами Витька судорожно скреб свитер на груди, словно хотел выставить вперед руки, но одновременно страшился это сделать. А потом Андрей догнал его и выбросил вперед здоровую руку.

Сейчас рука уже не выглядела здоровой. Собственно, Сашка видел только ладонь, выглядывающую из обшлага рубашки, мохнатую, с длинными зелеными когтями ладонь монстра из собственного сна двухлетней давности. Андрей хрипло пролаял что-то, и Витька тут же закивал как ненормальный, чуть не клацая при этом зубами. В углах его рта показалась пена, а взгляд стал совершенно безумным. Он икнул, когда Андрей его отпустил, и дикими скачками понесся прочь, затравленно и часто озираясь через плечо.

Кряхтя от тупой боли в теле, Сашка отвернулся и, распластавшись на спине, уставился в серое небо, которое стремительно удалялось от него всё дальше и дальше. Улыбаться ему было нечем — губы не слушались. Поэтому он просто некоторое время глядел на опухшее, кривое, с заплывшим глазом, склоненное к нему лицо Маши, затем перевел взгляд на грязное, как у трубочиста, лицо Андрея, после чего потерял сознание и уже не видел, что со всех сторон к ним бегут люди. Как много их, оказывается, было вокруг.