Раксис

— 16 —

В халате, из-под которого выглядывала ночная рубашка, в комнате стояла мама и, склонив голову, пристально разглядывала что-то в своих ладонях.

Сашка прищурился. В пробивающемся сквозь шторы свете уличных фонарей он разглядел свою раковину. Недоумевая, с чего бы мама стала рассматривать ее среди ночи, он спросил, приподнимаясь на локтях:

— Мам, а твоя Камчатка не в Крыму ли находится?

Его голос в ночной тишине прозвучал до того неожиданно, что мама вздрогнула. Не поднимая головы, она отрешенно спросила:

— Что ты сказал?

— Я говорю, твоя Камчатка не в Крыму находится? — повторил Сашка.

Он собрался спросить про раковину, как мама повернула к нему голову. Ее лицо показалось ему совершенно прозрачным, а глаза — пустыми и безжизненными. Несомненно, он ляпнул что-то ужасное. Растерянный Сашка пробормотал:

— Помнишь, в прошлом году ты говорила, что видела на Камчатке поляны желтого иссопа?

Он замер на полуслове. По маминому лицу при этих словах прошла судорога, и он только сейчас дал себе труд подумать, что сказал.

Она положила раковину на стол, протянула руку и нащупала выключатель. Электрический свет залил комнату. Сашка зажмурился.

— Вставай, — услышал он. — Умывайся и выходи на кухню. Завтракать будем.

— В четыре утра? — взглянув на будильник, возмутился Сашка неубедительно. Но мамы в комнате уже не было.

Когда он зашел на кухню, она сидела за столом одетая и причесанная, словно собралась на работу, положив перед собой тонкие руки с пальцами, сплетенными в замок.

— Садись, — кивнула она на стул.

Под ее глазами лежали тени. Чувствуя необычную слабость в ногах, Сашка осторожно опустился на скрипнувший под ним стул.

Шумел закипающий чайник. На столе стоял заварник, его фарфоровая крышка лежала рядом. Тут же стояла пачка чая. Догадавшись, что разговор будет долгим, Сашка устроился поудобней.

Мама глядела на него, словно видела впервые. Никогда ранее она на него так не смотрела, и он вдруг ощутил укол в сердце. С его глаз точно спала пелена.

Перед ним сидела женщина с фотографии, где он сам лежал в коляске. То же прекрасное лицо, те же тени под глазами и те же едва заметные морщинки у рта. Будто не было этих лет, за которые он успел вырасти, и сейчас, сидя напротив, почти на голову выше ее, вдруг догадался, что все эти годы она жила с переполнявшим ее душу горьким, страшным отчаянием, и движением брови не выказав его никому.

— Мам, — тихо сказал он и положил ладонь на ее стиснутые пальцы. — Ты была там, да?

В ее глазах метнулась паника, но произнесла она ровно:

— Да, я была там.

Сашку накрыла старая обида за ее прошлое неверие в то, что и он был когда-то в детстве у того замка. Он уже собрался было упрекнуть ее, он до сих пор помнил каждое сказанное ею слово. Но перед ним сидела мать, которая чего-то сильно боялась, и не было места для детских обид.

— Расскажи мне всё, что хоть как-то связано с твоей раковиной, после того как ты ее получил, — попросила она. — Только не скрывай ничего, пожалуйста.

От интонации, с какой это было сказано, Сашку продрал мороз по спине. Он услышал, как отключился закипевший чайник, и произнес с насмешливой улыбкой, под которой прятал тревогу:

— Тогда я хочу выпить чаю, чтобы ничего не упустить. Если у нас есть время, конечно, раз мы завтракаем ни свет ни заря.

— Я думаю, пока есть, — сказала мама поднимаясь.

Сашку опять обдало холодом.

— А на мои вопросы ты потом ответишь? — спросил он. — У меня их много. Даже не знаю, с какого начать.

— Постараюсь, — уклончиво ответила мама.

Сашка взял чашку, которую она поставила перед ним с тарелкой бутербродов. Себе она тоже налила чай.

— Ну, слушай! — усмехнулся он невесело.

Сашка начал с их встречи с Андреем три года назад, потом рассказал, как они обнаружили у физрука Арпонис и стали искать об этом жезле хоть какую-то информацию, затем перешел к истории с Железной книгой тети Зины и, когда дошел до изгнания из нее демона, глаза мамы вспыхнули от радости.

Она хотела его прервать, но передумала и махнула рукой, чтобы продолжал. Сашка подавил желание спросить, что ее так обрадовало, и перешел к столкновению с Джокером на башне, затем к истории с Артистом, которая случилась в летние каникулы.

Он заметил, что происшествие на башне мама восприняла поразительно спокойно, чего никак не ожидал, но стоило ему сообщить про гибель Артиста, как она произнесла сквозь зубы, глядя поверх Сашкиной головы:

— Так вот оно что… Ну, это ему дорого встанет!

— Кому? — удивился Сашка. «Уж не Хавелоку ли?» — подумал он.

Держа чашку у рта, мама сказала:

— Продолжай! Потом всё узнаешь.

Сашка невольно вздохнул. Он с радостью перескочил бы через историю с Лилией и иссопом, однако мама просила рассказать всё, и к тому же она знала о драке в школе. Об иссопе она тоже знала, она сама ему его принесла.

Уткнув взгляд в стол, он скороговоркой рассказал, что произошло в ту осень и зиму, закончив сценой в спортзале, которую описал буквально в двух словах. А когда снова поднял голову, то увидел, что мама сидит, облокотившись о стол, скрестив пальцы и положив на них подбородок, и слушает его, затаив дыхание.

— Прости, — сказала она сочувственно. — Я ни слухом ни духом не ведала, что здесь не растет желтый иссоп. Я же не ботаник. Не дай я его тебе, ничего бы этого не произошло.

— Если бы ты мне его не дала, Лилия забрала бы раковину, — возразил Сашка угрюмо. — Твой иссоп явился ключом ко всему.

— Ну и забрала бы, — произнесла мама спокойно. — Это не самое страшное, что могло произойти.

Сашка мысленно согласился. После происшедшего за последние три года ценность раковины равнялась для него нулю. Если б можно было отдать ее кому-либо и вернуть этим Лилию, он, не раздумывая, сделал бы это. Даже после всего, что о ней узнал.

— Что же касается Лилии, — сказала мама, будто услышав его мысли, — не думаю, что она успела в полной мере прочувствовать, что значит быть человеком. Но кое-что должна была понять.

Мама пристально посмотрела на Сашку. Тот покраснел и пробормотал, разглядывая плавающие в чашке чаинки:

— А что бы ты сделала на моем месте? Там, в спортзале?

— Не знаю, — вздохнула мама. — Но, думаю, поступила бы по-другому.

«Как это по-другому?» — подумал Сашка, вспомнив свои переживания, когда чуть не убил на месте друзей. И тут же другая мысль поразила его.

— Так ты знала, что она демон? — воскликнул он.

До него вдруг дошло, что мама больно спокойно рассуждает о Лилии.

— Знала, — согласилась она с усмешкой. — Тетя Зина вычислила это прошлой зимой, когда я посылала тебя к ней. У нее появился некоторый опыт в таких делах после того, что с ней произошло.

Сашка вылупил глаза. «Во дела! Всё чудесатее и чудесатее. В замке она была, демоны ее ничуть не смущают. Да кто же она такая?»

— Не отвлекайся, — услышал он. — Давай дальше!

Залпом прикончив остывший чай и в очередной раз проглотив готовый сорваться вопрос, Сашка стал рассказывать про ребус, про поездку в Крым и про то, что произошло в замке. Мама слушала внимательно, затем насторожилась, а когда он стал описывать бой в Хранилище, уже не отрывала от него глаз. Пальцы ее сжимали чашку, будто желая расплющить. Едва Сашка упомянул Вайларка, она со стуком поставила ее на стол.

— Дальше! — потребовала мама, не успел он перевести дух.

«Э-э, так она и Вайларка знает!» — отметил Сашка.

— Вайларк убрал солдат и сам убрался, — несколько растерянно произнес он. — А мы с Машей развалили из Арпониса бассейн.

Мама замерла на стуле, лицо ее помертвело.

— Вы… Вы что сделали? — выдавила она с ужасом.

Видя ее испуг, Сашка сам перепугался донельзя.

— Мы разрушили бассейн, — сбивчиво проговорил он, — потому что Хавелок собирался перекинуть своих людей сюда и зайти с тыла. Я боялся, что он появится здесь и встретится с тобой, но всё прошло хорошо, мама! Бассейн развалился, дверь в пещере тоже, а Батон помог нам сбежать через какой-то природный волновод!

Она закрыла глаза. При виде ее обескровленного лица Сашка похолодел до кончиков пальцев и пролепетал:

— Мы сделали что-то не так, да?

Она молчала. Не в силах вынести выражение ее лица, он воскликнул, вскочив на ноги:

— Но я не мог иначе, он пришел бы сюда! Он пришел бы за этой проклятой раковиной и убил бы тебя, как ты не понимаешь! — жалобно прокричал Сашка.

Он готов был расплакаться, но тут мама встала и, вздохнув, сказала бесцветным голосом:

— Ты всё сделал правильно.

Бросив взгляд на настенные часы, она вышла в прихожую и сняла трубку телефона. Сашка рухнул на стул, бессмысленно уставясь в окно, небо за которым успело приобрести розовый оттенок.

— Приезжай ко мне, — услышал он. — Нет, прямо сейчас. Если не ошибаюсь, скоро надо ждать в гости Лавизуса, договор перечеркнут.

После долгой паузы она спросила с горькой усмешкой:

— Вот как? Что ж, может такая новость тебе поможет: это он тебя изувечил, дорогая, так что ты тоже на крючке, и до суда тебе не дожить.

Она опять замолчала, затем продолжила:

— Ты получишь доказательства, только приезжай. И лучше сразу будь готова к переходу границы — возьми всё, что у тебя имеется. Времени почти не осталось: вчера активности не было, а сейчас Сотерис на грани.

Мама положила трубку и вернулась на кухню. Отчаяния в ней не было в помине, вид стал деловой. Снова включив чайник, она вытряхнула использованную заварку в мусорное ведро и сполоснула заварник.

Сашка молча следил за ней, переваривая новое откровение: не от Андрея, не от Маши, а от собственной матери услышал он проклятое слово «Сотерис». Одно было хорошо — теперь ему не придется уговаривать ее поверить в наличие того мира и исходящей оттуда опасности. Судя по всему, она сама это уже поняла и, что важнее, знала куда больше, чем Сашка.

— Мама, ты кто? — спросил он ее тихо.

Она промолчала, стоя к нему спиной.

— Ты тете Зине звонила? — более настойчиво спросил он.

Не получая ответы на вопросы, Сашка начинал злиться. Мама кивнула и повернулась к нему.

— А кто такой Лавизус? — спросил он опять.

Мама ответила холодно:

— Лавизус Хавелок — это его полное имя. — Она подвинула к нему тарелку с бутербродами. — Ешь, пожалуйста, позже у нас не будет времени.

Сашка хмуро посмотрел на бутерброды и с раздражением отодвинул от себя тарелку.

— Не могу я сейчас есть, хоть убей… Что происходит, в конце концов? — произнес он возмущенно. — Ты можешь давать нормальные ответы, а не пустые отмазки? Почему мы так рано встали, куда мы спешим, зачем к нам едет тетя Зина и откуда ты знаешь Хавелока по имени? Ты можешь ответить на всё это по-человечески?

Мама молчала, будто не слыша, и Сашка прибавил с горечью, не сводя с нее покрасневших глаз:

— Ну да, ну конечно, правильно… Зачем мне это знать? Ты будишь меня среди ночи, устраиваешь допрос, а теперь мы спешим куда-то, причем меня самого явно собрались использовать в качестве безмозглого балласта. Ты напоминаешь мне Машу: та тоже в прошлом году действовала за моей спиной и всё для моей же пользы!

Вздохнув, мама присела напротив.

— Нас ждут серьезные неприятности только за то, что я скажу тебе «горячо» или «холодно», — размеренно произнесла она. — Поэтому сделаем так: представь, что есть существа, умеющие в прямом смысле слова читать мысли, точнее, образы. Представь, что они работают дознавателями в суде. И наконец представь, что они не умеют лгать. А я подписала некий документ, обязывающий меня молчать.

Она встала, чтобы снова приготовить чай, а Сашка принялся соображать: «То есть это Хавелок заставил ее подписать, недаром она назвала его по имени! В какую же ловушку он ее завлек? Вот еще одна загадка, от которых меня уже тошнит. Ладно, подождем приезда тети Зины, а там уж спрошу за всё разом…»

Он начал методично жевать бутерброды один за другим, поняв, что спать ему сегодня уже не дадут, а есть он вот-вот захочет. И когда, насытившись, он откинулся на стуле, мама сказала:

— Насколько понимаю, после возвращения из Крыма ничего больше не происходило?

Она убрала со стола и начала мыть посуду. Перебрав в уме события прошедшего года, Сашка возразил:

— Ну, почему же! Месяца три назад я познакомился с дедушкой Андрея, и на сей раз даже обошлось без увечий.

Мама спросила его через плечо:

— С каким дедушкой Андрея?

— С Джокером, — усмехнулся Сашка, ожидая ее реакции. Но она его разочаровала.

— Джокер — дед Андрея? — произнесла мама без особого интереса.

— Он самый, — подтвердил удивленный Сашка. — Так что Андрей сам получается демон.

Мама выключила воду и повернулась к нему, вытирая руки.

— Между чистым демоном и демоном отчасти дистанция огромного размера, — сказала она как о чем-то само собой разумеющемся. — А что Джокер хотел от тебя?

Сашка сказал:

— Забрать цепочку Лилии и предложить сделку. Цепочку я отдал, сделку заключил, и он умотал.

Мама какое-то время глядела на него как на совершенно чужого, постороннего и случайного человека, затем глаза ее расширились, она отшатнулась и бросилась в ванную.

Остолбеневший Сашка услышал, как ее выворачивает там наизнанку, и тут в дверь коротко позвонили. Раздираемый желанием прямо сейчас объяснить матери, чем было вызвано его согласие на сделку, он направился всё-таки к двери. На часах было пять, как раз достаточно для тети Зины добраться сюда на машине.

Это в самом деле была тетя Зина. Но если, вернувшись из Симферополя, она поразила Сашку, то от ее сегодняшнего облика он попятился.

На ее щеках горел румянец, а бледно-голубые глаза светились азартом. Казалось, она успела помолодеть еще лет на пять. Волосы она подрезала, и теперь они спускались на плечи не ниже, чем у его матери. Но в этом не было ничего сверх-удивительного — Сашку потрясла ее одежда.

Одета тетя Зина оказалась в короткие мягкие сапожки на невысоком каблуке, бриджи цвета хаки и такую же рубашку, подвернутые рукава которой скрепляли серебряные заколки. Поверх рубашки на тете Зине красовалась самая настоящая, потертая портупея с широкими наплечными ремнями.

Скупо улыбнувшись вместо приветствия, она шагнула вперед:

— Возьми-ка!

Сашка забрал у нее из рук две длинные дорожные увесистые сумки, а она похлопала его по плечу.

— Хорошо выглядишь, в самый раз для предстоящей прогулки! Где твоя мать?

— В ванной, — ответил он.

И тут же спросил, опуская сумки на пол:

— Какой прогулки? Куда именно?

По одежде тети Зины он предполагал ответ, но тем не менее хотел его услышать. Это был первый и самый важный вопрос, после которого должны были последовать другие, давно ждущие своей очереди.

Тетя Зина захлопнула дверь.

— Отнеси их в гостиную, там больше места. — Она показала на сумки. — Просто вывали содержимое на пол. Можешь сразу отобрать себе что по душе.

Она ободряюще улыбнулась, однако Сашка не двинулся с места.

— Я хочу знать, куда мы собираемся, — сказал он.

Кинув взгляд в сторону комнаты сестры, тетя Зина направилась на кухню.

— Всё же отнеси сначала сумки, дружок, — бросила она мимоходом.

Сашка остался стоять. Ему до чертиков надоело быть куклой в чужих руках и если мать он еще готов был терпеть, то эта красавица пусть сначала ответит на заданный вопрос.

— Ты не слышал меня? — недовольно заметила она, возвращаясь со стаканом воды.

— Слышал. Но я всё еще жду ответа.

Тетя Зина прислонилась плечом к стене рядом с телефонным столиком и прищурилась.

— Маленький упрямец, — усмехнулась она. — Каким был, таким остался. Ладно!

Разом отпив полстакана, она сообщила:

— Мы направляемся в Анастасию, столицу того места, где ты играл когда-то в песочек, помнишь?

Сашку передернуло. Эту самую фразу про песочек произнес Хавелок, когда вел его в свою тюрьму убивать.

— Помню, — сказал он. — А зачем? И почему такая одежда?

Он показал глазами на ее бедро, где двумя ремешками было прикреплено нечто, сильно напоминающее колчан для стрел.

— Там что, до сих пор стреляют из лука?

Тетя Зина коротко рассмеялась.

— Из арбалета тоже, но основное оружие клинок. Дело в том, что там наверняка уже стоит заслон по периметру Внешней Границы, а огнестрельное оружие внутри нее не действует.

Заметив во взгляде Сашки сомнение, она снисходительно пояснила:

— В смысле стреляет, только летит малопонятно куда. В окрестностях замка всё, что быстрее стрелы, может вернуться тебе в лоб. Но ты не переживай: в диких условиях мы пробудем недолго, дальше нас встретит нормальная цивилизация.

Она допила воду и поставила стакан на телефонный столик.

— Это из-за Сотериса, да? — спросил ее Сашка.

Тетя Зина поперхнулась, откашлялась и, с интересом глядя на него, сказала:

— Так, так, так… Откуда ты, Сашенька, знаешь такие слова? Кто тебе их подсказал?

— Он был там, — бросила ей в спину мама, выходя из ванной. Она вытирала голову полотенцем. — Это он лишил тебя связи. Прошлым летом они с друзьями развалили бассейн в Хранилище.

Тетя Зина широко распахнула глаза и посмотрела на Сашку, словно видела его впервые.

Мама продолжила:

— А еще именно он прогнал твоего паразита, так что тебе не надо больше гадать, что произошло в тот день, просто спроси.

Она откинула назад волосы и, пользуясь моментом, пока тетя Зина приходила в себя, сказала Сашке одними губами: «Не вздумай рассказать ей о сделке!». Тот едва заметно кивнул и одновременно взял в руки сумки.

— Стоп, стоп! — воскликнула тетя Зина, хватая его за локоть. — Я хочу прямо сейчас подробного рассказа. Что тогда произошло? — требовательно спросила она. — За два года я сломала себе голову!

— Кажется, вы собирались для начала разгрузить сумки? — бросил Сашка через плечо, шагая к гостиной.

Тетя Зина отпустила его и недовольно произнесла, двигаясь следом:

— Ну и племянничка ты мне вырастила!

— А то тебе это незнакомо, — хмыкнула сзади мама, и они о чем-то зашушукались.

Остановившись посередине гостиной, Сашка бросил сумки на пол, расстегнул «молнии» и вытряхнул содержимое. Маскарад тети Зины окончательно перестал казаться маскарадом, когда под ноги ему вывалились несколько мечей в ножнах, три пучка коротких стрел, компактно сложенный арбалет и знакомые портупеи. Тут же лежали новые бриджи и три пары сапог, похожих на те, что были на тете Зине.

До Сашки дошло, что она не шутила, рассуждая об оружии: им предстояло всем этим воспользоваться и, может, даже кого-то убить. Его терпение лопнуло, и он исподлобья глянул на обеих женщин, застывших в дверях. Они тоже смотрели на него — одна с сочувствием, другая с ироничной улыбкой.

— Я всё еще жду объяснений, — мрачно сказал Сашка. — Подробных и без увиливаний. Иначе…

— Иначе что? — шагнув в комнату и усаживаясь на диван, усмехнулась тетя Зина. — Бросишь нас на съедение псам? — Она смерила его насмешливым взглядом. — Какой же ты боец тогда, Сашенька?

Сашка вспыхнул и огрызнулся:

— Не претендую!

Они с неприязнью уставились друг на друга, но тут мама, которая тоже села на диван, сказала:

— Расскажи ей, как умер Артист.

В глазах тети Зины вспыхнул интерес.

— Артист — это кто? — быстро спросила она.

— Альберт Викторович Стеклянников, — хмуро ответил Сашка. — Его убил ворон, как только я произнес ваше имя с фамилией.

Злорадно подметив, как от лица тети Зины отхлынула кровь, он волей-неволей досказал остальное. Заняло это не больше минуты, потому что похождения в Мариинском театре он опустил.

— А теперь про демона, — потребовала она, едва он закончил. — Как он выглядел?

— Как тень размером с человека. Улетал с визгом, — сказал Сашка угрюмо. — Ваша очередь отвечать на вопросы!

Однако тетя Зина его уже не слушала. Глядя сквозь Сашку, она прошептала с нежной улыбкой:

— Любимые твари Лавизуса… Ах он паршивец!

Она тихо рассмеялась, и у Сашки волосы зашевелились на затылке. Ему хорошо был знаком этот смех, он слышал его два года назад в ее подвале. От этого смеха хотелось бежать и прятаться.

На щеках тети Зины снова играл румянец, она посмотрела на Сашку как ни в чем не бывало.

— Что же, я твой должник, милый, — произнесла она со значением и повернулась к маме. — Мина, одевайся! Я сгораю от нетерпения увидеть Хавелока в суде! — Она опять рассмеялась, но не так страшно. — Предполагая, что он до него доживет.

Мама облегченно улыбнулась, и Сашке стало ясно, что ей было крайне важно заполучить сестру в союзники.

— Мина? — с подозрением спросил он.

— Она всё тебе расскажет, — пробормотала мама, выхватывая из кучи на полу портупею, выбор которой осуществила в мгновение ока по одной ей известным параметрам.

Она скрылась с портупеей в своей комнате, тетя Зина повернулась к Сашке.

— На лошадках ездить умеешь?

Тот молча кивнул.

— Тогда надевай бриджи, что я привезла, на тебя пойдут, а лошадей добудем по дороге. Да, надень хлопковую или льняную рубашку, другая быстро развалится.

— Это еще почему? — спросил Сашка, подцепив лежавшие на полу бриджи.

— Потому что в пределах Внешней Границы разрушается любая синтетика, — объяснила она.

Это было похоже на правду. На следующий день после посещения замка им с Андреем пришлось покупать новые плавки, а Сашке — еще и новые сандалии. Не пострадала только Маша, которая носила одежду из натуральных тканей. Вспомнив истерические вопли Хавелока в Хранилище, Сашка оглянулся в дверях.

— А как насчет человеческой психики? — поинтересовался он.

Поняв его с полувзгляда, тетя Зина усмехнулась:

— Со временем претерпевает некоторые изменения, да. Ты иди, иди! Придешь — узнаешь остальное.

Когда Сашка вернулся, мама с тетей Зиной стояли у окна и о чем-то спорили. За плечами у обеих висело по два меча в ножнах, из чехла на правом бедре торчало по пучку стрел. Небольшой арбалет на полу был уже разложен, тетива натянута.

Сашка понял, что они так или иначе ждали этого дня, готовились к нему и теперь просто делали, что должны, не сильно вдаваясь в раздумья. Его же от этой картины затошнило не хуже, чем тошнило его мать десять минут назад. Он гулко сглотнул и, подойдя к оставшимся на полу клинкам, вытянул их из ножен.

Первый был саблей весом значительно больше килограмма и потому сильно непривычной для Сашки, но два других оказались легче. Их матовое обоюдоострое лезвие с глубоким долом делало на своем протяжении два слабых плавных изгиба, в конце приводя острие против рукояти, головку которой закрывал кожаный колпачок.

На небольшом овальной формы щитке со стороны клинка была закреплена кожаная пластина, переходящая в ремешок, плотно намотанный по всей длине дужки. Кожа была старая, засаленная, и значит, этим оружием пользовались, в отличие от массивной сверкающей сабли.

— Мина, ты сама себя запугиваешь, — говорила тетя Зина тем временем. — Вспомни четвертый параграф: «Лишается гражданских прав в случае, если до совершеннолетия узнает о своем происхождении от кого бы то ни было с этой стороны…». Ни слова о его местных друзьях! Спасибо Вайларку, вставившему в последний момент такую оговорку, Лавизус сточил об нее все зубы.

Сидящий на корточках Сашка поднял голову.

— Мама, как тебя всё-таки зовут? — хмуро спросил он.

Она потерянно посмотрела на тетю Зину, и та бросила раздраженно:

— Прекрати! Уничтожением имперской собственности Саша договор перечеркнул, но раньше это сделал Лавизус, так что мы можем выкладывать всю правду. Ни один суд не обвинит, добраться бы только до него! Ты, я смотрю, не рад нашим военным приготовлениям? — спросила она Сашку.

Тот сухо кивнул. Тетя Зина снова повернулась к маме.

— Давно ты проверяла себя на дальность?

Не задумываясь, мама ответила:

— В прошлом году, когда арестовали Гуннара, я Врата почувствовала сразу, а это семьсот метров по прямой.

«Опаньки! Так вот кому звонил в день своего ареста Батон! — сообразил Сашка, стоило ему прикинуть мысленно дистанцию от дома до школы. — А зовут его, значит, Гуннар? Ну-ну…»

Он уселся на диван и скрестил руки на груди в ожидании дальнейших открытий. Тетя Зина усмехнулась, заметив это.

— Тогда предупредишь, если что, — сказала она маме. — Мне придется многое рассказать, чтобы потом не было сюрпризов от этого маленького упрямца.

Без тени улыбки она посмотрела на Сашку.

— Итак, слушай, дружок…