Раксис

— 9 —

Едва Сашка взялся за ручку подъездной двери, как учуял, что кто-то быстро приближается к нему сзади.

— Макс, назад! — услышал он приглушенный ветром крик. — Ко мне!

Из снежного вихря вылетела овчарка и встала. Ее язык свисал чуть не до земли, шерсть была густо усыпана снегом, вид чрезвычайно довольный. Сашка присел на корточки и вытянул руки.

— Иди сюда, — тихо сказал он.

Пес гавкнул, завилял хвостом и сделал пару шагов навстречу. Сашка потрепал его за шею, глядя в умные глаза.

— У, м-морда! А теперь иди к хозяйке, а то она рассердится.

Макс гавкнул опять и, развернувшись, скрылся в искрящемся снежном облаке. Оттуда почти сразу появилась Маша, вокруг которой скачками носился пес.

— Да перестань же ты! — смеялась она, уклоняясь от его слюнявой морды. — Совсем одурел, сидя дома. Привет! — бросила она Сашке, отпихнув в очередной раз прыгнувшего на нее Макса. — Пока меня не было, его выгуливали по десять минут, так он не набегается теперь.

С горящим во всю щеку румянцем Маша выглядела столь же довольной, как ее собака.

— А где ты была? — спросил ее Сашка.

— Да всё там же, — беззаботно махнула она рукой. — Ездила на лошадях.

— Понятно, — усмехнулся он. — С Витькой?

— С Виктором, — поправила она. — С ним самым. А ты бредешь откуда?

— С курсов оказания первой помощи.

— Елки! — всплеснула Маша рукой, другой хватая Макса за ошейник. Она пристегнула поводок и заинтересованно посмотрела на Сашку. — А на кой ляд тебе это понадобилось?

Сашка смешался. Он сообразил, что Маша не знает подробностей его поездки к тете Зине с «драконьей» ногой Андрея, и сразу за этим вспомнил, что хотел обсудить с ней то, что рассказал после турнира Игорь. С чего лучше начать, он не мог решить, да и думать при летящем в лицо снеге было не с руки. Маша тотчас впилась в него круглыми глазами.

— А ну, выкладывай! — потребовала она, подтягивая Макса к себе.

— Долго слушать придется, — сказал Сашка. — Давай в другое время. Я замерз и к тому же проголодался, как волк.

— Ничего, — прервала она. — У меня поешь. Пошли! — добавила она нетерпеливо, видя, что он всё еще топчется на месте.

Будто поняв, о чем они говорят, Макс стал тянуть Машу в сторону ее дома.

— Ладно, — сказал Сашка.

Увязая в снегу, он поспешил следом к видневшейся за пеленой снега многоэтажке. Не успели они войти в квартиру, как из дверей гостиной на них с визгом и хохотом вылетели трое мальчишек, одним из которых был Машин брат, семилетний Коля. Заметив вошедших, он притормозил и смерил Сашку любопытным взглядом. Они были знакомы с прошлого года, так что Сашка просто ему кивнул.

— Привет.

— Здрасьте! — отрывисто поздоровался тот и тут же ехидно спросил у Маши: — А Витьку ты куда дела?

Услышав это, Сашка крякнул. Макс с шумом отряхнул с себя подтаявший снег и, цокая когтями, скрылся с глаз. Маша, которая успела снять куртку и теперь стаскивала ботинки, произнесла недовольно:

— Не Витьку, а Виктора. Сколько можно поправлять?

— Не нравится он мне, — выпалил Коля, нимало не смутившись.

По коридору в обратном направлении с тем же хохотом проследовали его друзья. Коля тут же бросился за ними, влетел в гостиную и захлопнул дверь. Раздавшиеся за этим звуки напоминали битву на диванных подушках.

Оставшись в толстом свитере, тренировочных штанах и шерстяных носках, Маша подождала, пока Сашка разденется, и провела его на кухню. Там уже лежал под столом Макс, положив морду на лапы. А по коридору к кухне опять неслась прежняя троица, в самом деле лупя друг друга диванными подушками.

Маша закрыла дверь и щелкнула задвижкой. Бух! — раздалось через мгновение. Дверь вздрогнула. Маша даже не поморщилась.

— Не обращай внимания, — сказала она Сашке, который присел на стул, с интересом прислушиваясь к происходящему, одновременно осматриваясь.

Он был здесь раз в прошлом году, но стол тогда стоял не у окна, а у стены, как в его квартире. Остальное всё было так же. Топот в коридоре возвестил, что банда друзей вернулась на базу в гостиную.

Включив плиту и поставив на нее кастрюлю, Маша бросила через плечо:

— Выкладывай, что собирался.

Устраиваясь поудобней, Сашка поерзал на стуле. Он наступил на хвост Максу, который убрался к порогу, и начал в деталях рассказывать об их с Андреем последнем визите к тете Зине. Закончил он, когда Маша поставила перед ним тарелку с густым гороховым супом и вручила ложку.

— Андрей скорее всего прав в своих выводах, — сказала Маша. — Только зря он ее опасается. Если тот демон в самом деле довел твою тетю до состояния столетней старухи, она станет вам лучшим другом, когда узнает, кто его прогнал. А тот, кто наслал демона, если такой есть, превратится в ее смертельного врага. Женщины не прощают подобных вещей.

— А кто с ней мог это проделать? — принимаясь за суп, спросил Сашка.

— Не знаю, — пожала Маша плечами. — Да и не больно интересно. Ты давай, валяй дальше! Я вижу, у тебя еще есть что-то в запасе.

Она села напротив и подперла кулаками щеки. Но едва Сашка произнес имя Лилии, поднялась и, водрузив сковороду на плиту, стала слушать, повернувшись спиной и помешивая что-то в сковороде. Сашка тоже, пока пересказывал разговор с Игорем, еще мог есть, но, дойдя до выводов, отодвинул тарелку в сторону, потеряв аппетит.

— Налей мне чаю, — хмуро попросил он, глядя в окно, за которым горизонтально летел снег. — Так в замок она возвращалась или еще куда?

Маша выключила плиту, переставила сковороду на соседнюю конфорку и включила чайник.

— Всё, что ты выдал мне сейчас, я миллион раз прокрутила мысленно в прошлом году, — усмехнулась она, спрятав ладони за спину и опершись ими о холодильник. — Возвращалась она не в замок, ты прав. А куда именно, мне глубоко до фонаря. Но с чего ты решил, что она знала, какой класс? Откуда она вообще знала про школу, город, на эту тему ты думал?

Сашка оторвался от созерцания погоды за окном и повернулся к Маше.

— Если ты прокрутила это миллион раз, то и все ответы уже знаешь, так?

— Так, — кивнула она. Лицо ее порозовело. — Потому что, в отличие от тебя, я поверила Игорю еще в прошлом году. Лучше самого себя тебя никто не обманет, — насмешливо заключила Маша.

— Ну так и выкладывай свои ответы, а не тяни резину! — бросил Сашка сердито. — Что ты надумала про школу?

Засвистел закипевший чайник. Отлипнув от холодильника, Маша сняла с полки пузатый цветастый заварник и, налив туда кипяток, сказала:

— У меня раньше было две версии, теперь три. Сергей Сергеич, который появился в школе еще до начала учебного года, мог доложить Хавелоку — раз. Ему же могла доложить твоя тетя — два. Или тот демон, которого изгнал ты с Андреем, отправился прямиком к Джокеру — три. Выбирай, что нравится.

Сашка пробурчал, опустив нос:

— По первым двум версиям получается, что она возвращалась в замок.

Мысль, что Лилия посланница именно Хавелока, жгла его сильнее, чем всё остальное, с ней связанное.

— Не думаю, — покосившись на него, сказала Маша. — С этим замком хуже «Киндер-сюрприза». Шоколаду кот наплакал, а вместо желанного бегемотика в каске внутри сидит какой-то урод. Не в его стиле проделанное с тобой.

Она поставила на стол блюдце с чашкой свежего пахучего чая и опять села напротив. Сашка некоторое время растерянно глядел на нее.

— Подожди, — хрипло произнес он. — Так ты что, всё-таки считаешь, что она охотилась за раковиной?

— Да, считаю, — заявила Маша, устремив на него прямой взгляд. — Не перебивай, — взмахнула она рукой, едва Сашка открыл рот, чтобы возразить. — И не устраивай здесь прошлогодний спектакль, прошу тебя!

Она подвинула ему под нос чашку и откинулась на стуле.

— Пей свой чай…

Сашка взял чашку и сделал глоток.

— Она охотилась именно за раковиной, — произнесла Маша с плохо скрытым торжеством. — Если ты введешь для себя это допущение, то сложится и всё остальное.

Сашка угрюмо сказал:

— Считай, что ввел. Поехали, не тяни!

Маша побарабанила пальцами по столу и скрестила на груди руки.

— Обрати внимание, это был не простой обмен, предложенный тетей Зиной, — иронически произнесла она. — И не попытка завладеть силой, к чему пришел в конце Хавелок. Это было проделано красиво. В этом чувствуется стиль и полное пренебрежение к страданиям жертвы. Проглядывает хорошо знакомый нам почерк. Почерк Джокера, если ты еще не догадался.

Сашка вздохнул и еще раз приложился к чаю, мысленно согласившись с ее заявлением. Он не стал ничего говорить, а только кивнул. В упор глядя на него, Маша с сарказмом проговорила:

— В общем и целом твои выводы совпадают с теми, которые я сделала год назад и к которым ты не захотел прислушаться. Хотя понять тебя можно — ведь я опустила тогда исходную посылку.

Сашка ожидающе посмотрел на нее. Она продолжила:

— Боюсь, ты обидишься, но это необходимо, чтобы понять, как я мыслила. Когда я поняла прошлой зимой, что у тебя с ней серьезно, мне сразу пришло в голову: «А что общего может быть у птицы такого полета с ним?».

Сашка опустил глаза, уши у него заполыхали.

— Лилия — девушка красивая и к тому же острого ума, — быстрее заговорила Маша. — Ты же угрюм и скучен, признай. Фехтование ты начал и забросил, биологию начал и забросил. Большую часть времени ты оставляешь впечатление погруженного в себя человека. Редко шутишь, еще реже смеешься. С тобой рядом только одна вещь получается классно — это молчать. Молчать с тобой здорово, согласна. Вот с этого я и начала рассуждать, когда у меня в мозгу прозвенел первый звоночек… Ты вообще как, слушаешь? — поинтересовалась она.

— Продолжай, — произнес Сашка, уткнув нос в чашку. — Ничего нового ты не говоришь. Кое до чего я сам дошел, кое-что мне недавно подсказали.

— Даже так? — удивилась Маша и качнулась на задних ножках стула. — Что ж, это облегчает дело. Таким образом, отправная точка известна: ей нужно было что-то от тебя. Но ничего, кроме раковины, у тебя нет. А ведь именно ее берет у тебя Лилия и уносит с собой в том «ближайшем будущем», что показала мне Железная книга.

— Лилия ее не унесла, — тихо возразил Сашка.

— И я знаю почему, — парировала Маша. — Причиной этому мои слова, которые она услышала с лестничной площадки, где мы грызлись. Две ключевые фразы. Первая: «Смотри, как бы она уже не смылась с твоей раковиной». И вторая: «Вручишь ей то, что работает, только будучи добровольно отданным». Лилия мгновенно просчитала, что раковина твоя собственность, о чем она, видимо, не имела ни малейшего представления. И это дополнительное доказательство, что игру с тобой вел именно Джокер, а не Хавелок, который знает об этом.

Сашка поднял голову. Глаза у него были красные.

— Бред какой-то… Если она с самого начала не знала, что раковина моя личная, зачем ей понадобилось три месяца ходить вокруг да около? Гораздо легче было устроить банальную кражу!

Маша фыркнула:

— Твои соображения в Крыму про Хавелока, отнимающего силой раковину у твоей мамы, бред не меньший! Он мог в любое время появиться здесь, когда она на работе, и забрать раковину, но не сделал этого. А вот почему, ты сейчас поймешь!

В дверь неистово забарабанили. Маша подскочила к ней и распахнула — на пороге стоял крайне довольный Коля, полностью одетый и с мохнатой шапкой в руке.

— Макса можно взять? — спросил он, показав глазами на лежащего у порога пса. — Мы пошли во двор, снежную бабу лепить.

— Нельзя, — сказала Маша. — Я его уже выгуляла.

— Ты никогда не разрешаешь брать его! — возмутился Коля.

— Мал еще, — бросила Маша. — Пошли, я за вами закрою.

Выпроводив брата с друзьями, она вернулась на кухню, опять прислонилась спиной к холодильнику и продолжила с того места, где остановилась:

— Представь, что Джокер поставил задачу так: неизвестно, что это за раковина и кому она принадлежит. Известно только, у кого она может быть. Требуется при соблюдении максимальной осторожности войти в полное доверие к этому человеку и для начала идентифицировать раковину. А уж затем, в зависимости от результата, получить ее от тебя или просто украсть. Но я своим появлением перевернула всё с ног на голову, и вопрос о собственности отпал сам собой. Не пришлось даже подводить тебя к идее рассказать, что у тебя есть Открывающий Путь, осталось только взглянуть на него.

— Да зачем? — нетерпеливо воскликнул Сашка, с лязгом опуская чашку на блюдце. — Чем он может отличаться от других?

Он оборвал себя. Увидев раковину, Лилия разрыдалась в три ручья, вспомнил вдруг Сашка. Но об этой подробности у него не было ни малейшего желания рассказывать кому бы то ни было.

— Она сразу засобиралась домой, — пробормотал он в ответ на заинтересованный взгляд Маши. — Лечить свою аллергию.

Маша криво усмехнулась.

— Вот! К этому я и веду, — сказала она. — Лилия заметила нечто, о чем ни ты, ни я, ни Андрей не имели понятия. И о чем Батон в замке обмолвился буквально парой слов. Он обронил там: «Похищенная раковина, пусть не регистрированная, работать не будет». Очень интересное замечание, случайно, наверное, вырвалось.

Сашка нахмурился:

— Не помню я такого.

— Зато я помню, — сказала Маша. — Совсем недавно перебирала в уме тот наш разговор.

— У тебя точно магнитофон в башке, — проворчал Сашка.

Не обратив внимания на его реплику, Маша сказала:

— Откуда следует, что есть раковины регистрированные, а есть нерегистрированные. На твоей никаких отметок нет — будем считать, что она у тебя нерегистрированная. И если обычных раковин почти не осталось, опять же по Батону, то твоя точно редкость великая. Осталось прикинуть, что может дать Хавелоку это ее свойство.

— Ну, наверное, у них есть какой-нибудь аналог компьютерных сетей, где не остается в таком случае регистрационной записи, — с сомнением выдал Сашка и ожидающе посмотрел на Машу.

Она кивнула.

— И появляется возможность безнаказанно проникнуть в наш мир, — закончила Маша его мысль. — Лилия это поняла и отправилась доложить о находке, прежде чем предпринимать какие-то действия. Идентификация стояла у нее на первом месте, но результат, видимо, оказался достаточно неожиданный, и брать ответственность на себя она не стала. Короче, неизвестно, нужна ли на самом деле Джокеру твоя раковина, но он хотя бы не готов снести тебе за нее голову. А вот Хавелоку раковина необходима, чтобы он мог появиться здесь со своей бандой без официальной санкции. Для чего, думай сам. Мне эти проблемы несколько надоели и больше неинтересны. Да и не актуальны они уже, как ты сам знаешь.

Она замолчала. Они смотрели друг на друга в полной тишине, которую нарушали слабая вибрация холодильника да свист ветра за окном. Не отводя глаз, Маша одернула свитер и поправила ворот, а Сашка вдруг подумал, что с ней в самом деле замечательно молчать. И если б они умели хоть немного читать мысли друг друга, то вообще не открывали бы рта. Подумав об этом, он тут же вскочил на ноги и задвинул на место стул.

— Спасибо за чай, — сказал Сашка. — И за суп тоже. — Он улыбнулся, кивнув на тарелку. — Мне домой пора!

— Не за что, — сказала Маша.

Когда Сашка натягивал в прихожей сырые от растаявшего снега кроссовки, она протянула задумчиво:

— Кстатеньки… Кроме того, зачем сдалась Джокеру твоя раковина, я еще одну вещь не понимаю.

— Какую? — спросил Сашка, застегивая куртку.

Маша оглянулась в сторону разгромленной гостиной, где виднелись на полу подушки.

— За каким бесом понадобился Сергей Сергеичу твой иссоп. Это в твоем рассказе явилось для меня полным сюрпризом!

Маша открыла дверь, и Сашка сказал напоследок:

— Не думай об этом. Как ты сама минуту назад говорила, это уже неактуально. Все пути закрыты, так что им до нас не добраться. Пока! — бросил он и стремглав полетел вниз по лестнице.

Дома Сашка разогрел приготовленный матерью гуляш и умял полсковородки, прежде чем сообразил, что и ей надо что-то оставить. Самые разные мысли лезли ему в голову, но он безжалостно гнал их прочь, стараясь ни о чем не думать, и неплохо преуспел. По крайней мере он не заметил, как сварил кастрюлю компота и даже почистил на ужин картошки, прежде чем вернулась с работы мать. Выглядела она усталой, но довольной — видимо, операция прошла удачно.

— А я тебя видел сегодня, — сказал Сашка, как только она скинула сапоги и повесила пальто на вешалку.

— Вот как? — удивилась мама, моя руки в ванной и оставив дверь открытой. — А где именно?

Она быстро вытерла руки и на пути в свою комнату чмокнула Сашку в щеку.

— На операции, — ответил тот, возвращаясь в кухню разогреть то, что осталось от гуляша.

Когда, переодевшись, она зашла туда через несколько минут, Сашка сидел за столом и смотрел на нее инквизиторским взглядом. На столе стояла тарелка с дымящимся гуляшом и стакан с компотом.

— Вот спасибо! — улыбнулась мама, садясь напротив. — Как ты мог меня видеть, я что-то не пойму.

— Там есть окно, — сказал Сашка. — Через него и видел.

— А, точно! Это ж была первая операционная, — сказала мама и принялась за еду.

Сашка, не отрываясь, смотрел на нее. Продолжалось это довольно долго. Наконец она не выдержала и, отложив вилку в сторону, сплела перед собой пальцы.

— У тебя имеются претензии к моей работе? — спросила она с улыбкой.

— Имеются, — сказал Сашка серьезно. — Я думаю, ты умеешь читать мысли. Я тебя вычислил, признавайся.

Мама прищурилась, секунду подумала и согласно кивнула. Лицо у нее стало серьезное, как у Сашки, но глаза остались веселые.

— Ты не одинок. Половина моих коллег думает, что я умею читать мысли. Вторая половина, более традиционная, считает, что я обычная ведьма. Мне можно продолжать есть?

— Можно, — сказал Сашка. — Только сначала скажи, как это у тебя получается?

Мама пожала плечами и взяла вилку.

— Всего лишь концентрация внимания, ничего сверхъестественного. При достаточном опыте по микродвижениям глаз можно о многом догадаться. Не говори мне, что ты этого не умеешь.

Она снова приступила к еде, а Сашка издал вздох облегчения и поднялся из-за стола. Теперь, получив от нее объяснение, он вспомнил, что у него самого не раз получалось читать в глазах других, что они думают, и иногда даже предугадывать их поступки.

Войдя в свою комнату, он открыл форточку и посмотрел в окно. Уже стемнело, ветер утих, но снег не перестал. Теперь он просто валил вниз огромными хлопьями, будто задался целью засыпать город по крыши.

Сашка включил свет и, сев за стол, развернул схему генератора, которую сам же нарисовал. Это была его любимая погода, чтобы неторопливо разбираться в чем-то сложном и не совсем понятном. Запах свежего снега, долетавший из форточки, щекотал ему ноздри. В комнате было тихо и очень уютно.

Допаяв почти готовую плату усилительной части, Сашка отложил ее в сторону, свернул схему и, вытянув на себя нижний ящик, выложил на стол шесть темных кольцевых магнитов, которые добыл из сгоревших динамиков, купленных осенью на радиорынке. Сашка уже знал, как будет восстанавливать звукоизлучатель Батона, только еще не до конца разобрался, как тот работает.

Склеив магниты соосно по три кольца вместе, он вклеил в зазор между ними рамку с круглой бронзовой пластиной с радиальными пропилами, которую Батон использовал в качестве резонатора, и задвинул конструкцию сохнуть в угол стола. Оставалось плотно намотать мощную катушку, засунуть всё это внутрь другой трубы из магнитов большего диаметра, заклеить торцы еще парой колец, и можно испытывать.

Дуя на пальцы, отдавленные в борьбе со слипающимися магнитами, Сашка откинулся на стуле, разглядывая, что у него получилось. Работать будет, он был уверен. Рассчитывать резонатор ему не пришлось, это сделал за него Батон. Теперь бы только не оглохнуть при настройке усилителя и не спалить его опять, как в прошлом году, потому что после поездки в Крым и закупки деталей для генератора Сашкина прошлогодняя премия за выигрыш на городских соревнованиях полностью иссякла.