Рассказы

Диковинная кожа

Все лето у него был полный "сушняк". Он расстался с Фелицией еще в мае, в конце семестра, и с тех пор никого так и не нашел. Не то чтобы он не старался. Наоборот, ходил со своими друзьями в клубы, тусовался на пляже, даже пытался приставать к некоторым покупательницам в магазине, правда начальница поймала его за этим занятием и строго отчитала.

Судя по всему именно поэтому он и решил попробовать проститутку.

Раньше он никогда не понимал, почему мужчины посещают проституток. Особенно в наши дни, со СПИДом и всем прочим. Но теперь то он точно знал, сексуальное влечение - штука очень мощная. Секс вызывал зависимость, и от него было почти невозможно отказаться, особенно после того, как ты привык им заниматься регулярно.

Мастурбация, к сожалению, совсем не то. После настоящего секса дрочка - все равно что вернуться к езде на трехколесном велосипеде после того, как попробовал себя гонщиком в индикар.

Он начал с серфинга в Интернете, поначалу довольствуясь лишь видом обнаженных девиц.

Но смотреть на красивых женщин и не иметь возможности прикоснуться к ним невероятно раздражало.

Вместо того, чтобы удовлетворить его желания, картинки лишь усилили их и он переключился на порнографические газеты, которые продавались перед почтовым отделением. Посмотрев на фотографии великолепных, готовых на все женщин, украшающих объявления, он, наконец, не выдержал и позвонил в контору, эвфемистически названную “эскорт-службой”. Они не обсуждали детали по телефону. Ему просто назначили “свидание”; сказали время и место, где они должны встретиться. Он схватил ручку и записал инструкции у себя на руке.

Встречу назначили в кафе не так уж и далеко от его апартаментов. Почему-то он думал, что его отправят в какой-нибудь тайный бордель где-нибудь в захолустье Голливуда или в центр Лос-Анджелеса, но уж точно не ожидал, что женщина, разговаривающая с ним по телефону, к его немалому удивлению, предложит ближайший к его дому ресторан, а ведь она не знала, где он живет. Судя по всему, она была местная.

Он молил Бога, чтобы она не оказалась одной из покупательниц магазина. Такой позор он уж точно никогда не переживет.

Встреча была назначена только на завтра. Весь день и всю ночь он сильно переживал по поводу свидания. Несколько раз подумывал отменить встречу и даже один раз позвонил, но когда она ответила, повесил трубку. Он уже не был уверен, хочет ли он пройти через все это, и боясь в последний момент отказаться от этой затеи, но к назначенному времени, полный решимости, все-таки отправился на встречу в кафе.

Войдя в ресторан, он сразу же осмотрелся, и потом внимательно следил за каждым посетителем, но никто, даже отдаленно похожий на проститутку, не входил и не выходил из здания. Прошло двадцать минут, как они должны были встретиться. Он уже собирался уходить, когда из одной из задних кабинок вышла и направилась к выходу невзрачная молодая женщина. Поравнявшись с его столиком, она остановилась.

- Извините, - сказала она. - Вы Рид?

Он кивнул, поднимая глаза. Она оказалась совсем не такой, какой он себе ее представлял. В своем воображении он видел киношную сексотку со светлыми волосами, на высоких каблуках, в короткой юбке и обтягивающей блузке, но эта женщина больше походила на секретаршу или библиотекаря. Она была одета в консервативный деловой костюм, скрывающий почти все. Ее глаза были спрятаны за очками, волосы собраны сзади в каштановый хвост.

Почему-то от этого все казалось еще более возбуждающим.

Похоже, она нервничала; выглядела, будто в первый раз, и это тоже казалось возбуждающим.

- Я Джен, - сказала она.

Они поговорили пару минут. Он колебался, не знал, что ему делать дальше; она вела себя так, как будто это было обычное свидание.

Вскоре она предложила им уйти. Он оплатил счет и встретился с ней на улице. Она назвала цену и велела ему следовать за ней; они поехали в разных машинах.

Она привела его в мотель на бульваре Бич. У нее уже был ключ от номера. Он припарковал свою машину рядом с ее и последовал за ней в маленький грязный номер. На миниатюрной плите стояла кастрюля, в открытом шкафу висела женская одежда, и он подумал, а не здесь ли она живет?

Эта мысль вгоняла в депрессию.

Они снова обсудили условия, и он заплатил ей восемьдесят долларов вперед. Она ясно дала понять, что не будет заниматься оральным или анальным сексом, но “ты можешь делать все, что захочешь”, сказала она ему. Она вошла в ванную комнату, закрыв за собой дверь.

- Устраивайся поудобнее, - сказала она. - Я выйду через минуту.

Он стянул с кровати покрывало и простыню, разделся и забрался под одеяло.

Через минуту она вышла из ванной, одетая только в белую шелковую сорочку. Она по-прежнему выглядела какой-то невинной, между ее внешностью и профессией было явное несоответствие. К тому времени, как она добралась до кровати, у него уже был конкретный стояк.

Она откинула одеяло, улыбнулась его возбужденному члену и медленно стянула с себя сорочку.

Он уставился на ее промежность.

У нее не было волос на лобке.

Не было вагины.

Не было пениса.

Ничего.

Протянув руку, он с удивлением провел пальцами между ее ног, чувствуя только гладкую кожу - мягкую, эластичную, теплую, - не похожую ни на что, к чему он когда-либо прикасался раньше.

Казалось, она стесняется своего тела. Он перестал ее ласкать, когда она забралась в постель. Была ли она уродом? По его мнению, определенно да, но это не была отталкивающая аномалия. Ее физическая ненормальность не вызывала у него отвращения. Напротив, он находил это довольно возбуждающим, каким-то странным образом сексуально привлекательным. Он стал возбужден еще больше, чем раньше.

Она попыталась укрыть их обоих одеялом, но он откинул его на край матраса.

- Я хочу смотреть, - сказал он.

Она кивнула и придвинулась к нему. Ее руки были мягкими, но не такими нежными, как гладкая кожа у нее между ног, даже когда она поглаживала пальцами его член. Он перекатил ее на спину и забрался на нее сверху.

Его эрегированный член скользнул по ней, прижимаясь к диковинной коже между ног. Он отчаянно жаждал проникновения. Не имея возможности войти в нее, он чувствовал безумное разочарование, но в тоже время это было так эротично; он никогда не испытывал ничего подобного. Ощущения нарастали, приятная мягкость действовала на него так, как ничто другое никогда и нигде. Он почти сразу понял, что не сможет сдержаться, и не важно, есть у нее дырка или нет, и начал тыкаться членом ей в пах.

На высоте оргазма он встал на колени между ее раздвинутых ног, прижал свой извергающийся орган к тому месту, где должно было находиться ее влагалище и кончил.

Сперма стала впитываться в ее кожу.

У него на глазах густая молочно-белая жидкость растворялась в ее бледной безупречной плоти; мелкие капли, казалось, испарялись, более крупные струи втягивались в невидимые поры.

Через минуту ее промежность и живот были чистыми и сухими. Не осталось никаких признаков, что его сперма вообще когда-либо попадала на ее тело.

Она улыбнулась ему.

Как она пи́сала? задумался он. Был ли у нее менструальный цикл? Может быть, все вытекало из кожи точно так же, как просачивалась его сперма.

Кожа.

Именно кожа так заинтриговала его, этот гладкий участок между ее ног, там, где должны были быть ее половые органы. Он никогда не чувствовал, никогда не видел, никогда не слышал ни о чем, даже отдаленно похожем на это.

Ни у кого другого на земле не было такой кожи.

Возможно ли такое? Он предполагал, что возможно. В этом перенасыщенном средствами массовой информации обществе, где единообразие не только вызывало восхищение, но и считалось желанной целью, уникальность стала чем-то экзотическим, о чем взволнованно трубили бульварные новостные программы, грязные журнальчики и анонимные интернет-источники. Если бы это было официально зарегистрированное заболевание, пусть даже очень редкое, он, скорее всего, слышал бы о нем раньше, уж точно на порносайтах ему бы попадались какие-нибудь скрытые намеки, слухи об этом, а может даже и не только на порносайтах.

Возможно, она такая единственная.

Это еще больше завело его. Глядя на эту безволосую безупречную кожу, он почувствовал, что снова возбуждается. Она подняла глаза, увидела его встающий член и начала приподниматься, но он снова навалился на нее сверху, и хотя она немного сопротивлялась, пыталась вывернуться, не сказала ему слезать, не сказала "нет".

Можно ли изнасиловать проститутку? Он не знал, никогда об этом не думал, но в данный момент ему было все равно. Он почувствовал тепло, ощущение гладкости на нижней стороне своего члена, и сразу же задвигался быстрее, стал тереться сильнее, страстно желая разрядки. С Фелицией он никогда не мог кончить больше одного раза, даже не думал, что способен на это, но теперь то чувство опустошающей усталости, которое он обычно испытывал после оргазма, отсутствовало, и он был так же возбужден, как и в первый раз.

Двигаясь, он смотрел ей в лицо. Ее глаза были закрыты, рот открыт, она тяжело дышала, но выражение ее лица не было выражением экстаза, даже притворного экстаза. Это было больше похоже на... голод.

Прежде чем он успел подумать об этом, прежде чем смог проанализировать это, он кончил, отстранившись от нее, не желая эякулировать, пока их тела были прижаты друг к другу, не желая, чтобы липкая сперма прилипла к его волосатому животу.

А желая увидеть, как она впитывается в ее кожу.

Держа член обеими руками, направляя его прямо ей между ног, он снова обкончал ее, и опять густая молочная жидкость просочилась в чистую кожу; сначала быстро исчезли маленькие капли по краям, основная же масса густой спермы медленно всасывалась в невидимые поры ее безликого паха.

Глубоко дыша, чувствуя приятную, по своему болезненную пустоту в яичках, он плюхнулся на кровать рядом с ней, перекатившись на спину.

Не говоря ни слова, Джен сразу же вскочила, спустила ноги с кровати, натянула сорочку и поспешила в ванную комнату.

Снова одетая как библиотекарь, она появилась через пару минут, копаясь в своей сумочке. Он услышал звяканье ключей.

- Эй, - сказал он. - Ты куда?

- Мне нужно возвращаться: просто закрой дверь, когда будешь уходить. Она заблокируется автоматически, - она говорила быстро, смущенно, не глядя на него.

- Подожди.

- Я не могу. Я должна вернуться.

- Вернуться?

- На работу.

- Я думал, это и есть твоя работа.

- Просто убедись, что дверь заперта.

Она поспешно вышла из номера мотеля, закрыв за собой дверь, а Рид лихорадочно принялся искать на полу свою одежду. Он быстро натянул брюки, надел футболку, схватил трусы, носки, кроссовки и выбежал из комнаты. Он увидел, как она пересекла парковку и села в свою машину. Все еще держа в руках носки и трусы, сунул босые ноги в Найки и бросился по асфальту к своей Хонде. Он пошарил в карманах в поисках ключей, нашел их, сел и завел машину.

Она сдала назад и выехала с парковки на бульвар Бич, направляясь на юг.

Он последовал за ней.

Сначала она поехала в торговый центр на окраине Буэна-Парк. Припарковалась перед круглосуточным магазином и прошла в рядом расположенный небольшой офис без какой-либо вывески, зажатый между магазином и маникюрным салоном. Он припарковался прямо на улице, и низко опустившись на сиденье машины наблюдал, как она постучала в затонированную стеклянную дверь. Дверь открылась.

Его глаза по-прежнему были прикованы к колышущейся ткани, прикрывавшей ее бедра и ягодицы, и он снова почувствовал возбуждение у себя между ног.

Были ли там другие? - задумался он. И если да, кем они были? Женщины с генетической мутацией? Альтернативная раса неких существ? Инопланетяне, проникшие в человеческое общество? Ни одно, ни другое не казалось ему правдоподобным.

Она не вошла в офис, а остановилась в открытом дверном проеме. Он наблюдал, как она протягивает конверт темноволосой женщине в красном деловом костюме. Одна из ее коллег? Одна из подобных ей? У него не было времени подумать об этом. Она помахала рукой на прощание, повернулась к своей машине, и он еще ниже сполз по сиденью, чтобы его не было видно.

На этот раз он последовал за ней через округ Ориндж в район Ирвайна, состоящий из недавно построенных высотных зданий. Она припарковалась на закрытой стоянке рядом с офисным комплексом Аутомейтед Интерфейс. Он наблюдал с улицы, как она вошла в единственное одноэтажное здание на территории комплекса.

Буквы над сверхширокими дверями гласили: МЕМОРИАЛЬНАЯ ТЕХНИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА РОНА СТЮАРТА. Она была библиотекарем.

Он еще посидел пару минут, размышляя, а затем поехал домой.

Он знал, где она работала.

На данный момент этого было достаточно.

С финансами было туго, на его текущем счету уже был перерасход, но три дня спустя он снова позвонил в “эскорт-службу” и попросил конкретно Джен. Ему сказали, что она недоступна. Он уже почти повесил трубку, но когда женщина на другом конце линии спросила, есть ли кто-нибудь еще, с кем она могла бы его свести, он спросил: "У вас есть кто-нибудь еще, похожий на Джен?" Он сделал ударение именно на слове "похожий", надеясь, что женщина поймет, на что он намекает. Когда она сказала: "Есть Лиз", его сердцебиение резко ускорилось. "Прекрасно", сказал он.

Он встретился с Лиз в Анахайме, в баре мотеля, и сразу же узнал ее. Эта женщина была похожа на проститутку; вызывающая одежда, обильный макияж и все такое, и сначала ее внешний вид оттолкнул его, но когда его взгляд опустился на обтягивающую юбку, прикрывающую ее промежность, он почувствовал реакцию своего тела.

Может быть, у нее тоже такая же кожа.

Они также уединились в мотеле. Он заплатил женщине вперед, попросил ее раздеться и был разочарован, обнаружив, когда она сняла трусики, что у нее есть влагалище. Оно было чисто выбритым, но, тем не менее, оно было там, на своем стандартном месте - обычные женские половые органы. Рассматривая чрезмерно большие половые губы ее вульвы, он почувствовал себя так, словно его каким-то образом обманули. Он не видел никакого сходства с Джен, и до него дошло, что женщина по телефону солгала.

Однако он заплатил и был полон решимости довести дело до конца. Он лежал, а женщина языком трудилась над его членом. Процесс затягивался, и она явно начинала раздражаться, поэтому он закрыл глаза и стал думать о безликой промежности Джен и сразу же почувствовал, как твердеет его пенис, особенно когда представил, как членом толкается в ее гладкую кожу. Вскрикнув, он схватил проститутку за голову и кончил ей в рот.

На этот раз он ушел первым; молча оделся и быстро покинул мотель.

Он поехал в Ирвайн.

И стал ждать Джен у ее машины на стоянке Аутомейтед Интерфейс.

Она увидела его, выходя после работы из здания библиотеки, и по мере приближения к нему выражение ее лица становилось все жестче. У него засосало под ложечкой, но он заставил себя улыбнуться, когда она доставала ключи из сумочки.

- Джен, - сказал он. - Привет.

Она проигнорировала его, прошла мимо, разблокировала водительскую дверь.

- Джен? - сказал он, беря ее за руку.

Она отстранилась.

- Убирайся отсюда, - сказала она. - Или я позову охрану.

- Я спрашивал тебя, - сказал он ей. - Когда звонил в службу.

- Нет, - сказала она. - С одним клиентом только один раз.

- С одним клиентом один раз? Что, черт возьми, это значит?

- Это значит, что у меня нет постоянных клиентов. Это значит, что я не делаю это с одним и тем же джоном дважды. Это значит, что ты можешь звонить и спрашивать обо мне все, что захочешь, но ты меня не получишь.

- Я заплачу дополнительно!

Она глубоко вздохнула и посмотрела на него.

- Нет. Спасибо за предложение. Я очень польщена и все такое, но нет.

Она открыла дверцу своей машины и забралась внутрь.

Он последовал за ней домой.

Он покромсал ее после того, как убил, срезав кожу у нее между ног. Рид боялся, что повредит ее своей неумелостью, но уж точно не мог нанять хирурга, который приехал бы на место убийства и произвел экстренное удаление гениталий, поэтому у него не было выбора, кроме как провести процедуру самому.

Все-таки она жила не в номере мотеля, а в тихом пригородном районе Оринджа. Как только она открыла дверь, он перепрыгнул через низкую живую изгородь, окаймлявшую лужайку и ворвался в дом. Она дико заорала. Он закрыл ей рот рукой; во-первых, хотел, чтобы она перестала кричать. Во-вторых, когда он продумывал логистику своего запланированного изнасилования, он понял, что на самом деле она ему совсем не нужна. Ему нужна была не проститутка, а ее промежность, кожа между ног. Поэтому вместо того, чтобы повалить ее на пол, он усилил давление рукой на ее рот, а другой рукой схватил за затылок и свернул ей шею.

А потом покромсал.

Прихожая покрылась лужицами крови. Даже вырезанная из тела, будто опухоль, ее промежность была нестерпимо сексуальной. Он ничего не мог с собой поделать и, убедившись, что дверь заперта, быстро стянул штаны.

Закрыв глаза, держа перед собой обеими руками кусок плоти, он стал тереться о него своим пенисом. Пах был именно таким, каким он его помнил - теплым и мягким, не похожим ни на что другое в этом мире. Он почти сразу же достиг оргазма, не в силах сдержаться и продлить удовольствие.

Он открыл глаза и с восхищением наблюдал, как его сперма впитывается в кожу.

Часть его была в ужасе от того, что он сделал. Он уставился на изуродованное тело Джен, испытывая отвращение, омерзение, глубокое потрясение, не в силах поверить, что действительно убил ее, но затем перевел взгляд на вырезанную окровавленную промежность в своих руках и понял, что поступил правильно.

Это было единственно правильное решение.

Он еще раз кончил перед уходом.

А потом еще раз на кухне.

Рид хранил ее в холодильнике.

Он пользовался ею несколько раз в день - утром, днем и вечером - и где-то на третий день понял, что больше уже не думает о том, чтобы найти женщину. Ему нужна была не любовь, не дружеские отношения, а секс, чистый и простой, и вырезанная промежность Джен удовлетворяла все его потребности. Она давала ему все, чего он хотел, все, чего он желал, доставляла ему такое удовольствие, с которым ни Фелиция, ни его собственные руки никогда не смогут сравниться.

Неделю спустя он обнаружил, что мясо под кожей начало гнить.

Он только попользовался ей, только разогрел холодную промежность своей горячей похотью, только понаблюдал бесконечно завораживающее зрелище процесса всасывания семени в гладкую безликую кожу, когда почувствовал в воздухе легкий запах разложения, едва уловимый намек на разрушение тканей и начинающееся гниение. Конечно, он сразу понял, что это такое, но ему не хотелось в это верить, и он выбросил эту мысль из головы, положив промежность Джен обратно на среднюю полку холодильника рядом с молоком.

Но когда позже той ночью он снова вынул промежность, то сначала перевернул ее, изучая рваную внутреннюю поверхность, в которую обычно погружал руки, когда прижимал кожу к своему пенису. Красные края неумело срезанного жира и мышц начинали приобретать серовато-коричневый оттенок. Он осторожно дотронулся до этого места пальцем. Плоть показалась ему слегка затвердевшей, как будто высыхала.

Он запаниковал. Рид не был ни врачом, ни ученым, черт возьми, даже мясо никогда не разделывал. Он не знал, что делать, не знал, как долго части тела остаются свежими и как уберечь их от гниения. Ему стало физически плохо при мысли о потере кожи. Он уже подумывал заморозить ее, герметично запаковать и положить в морозилку, и вынимать только тогда, когда ему сильно захочется заняться сексом и он больше не сможет сдерживаться, но Рид знал, что это не сработает. Во-первых, замораживание только продлит распад, но не остановит его. А во-вторых, он пользовался промежностью Джен три или четыре раза в день. Даже если бы он решился разрезать ее пополам - что само по себе сомнительно, - он все равно будет доставать каждый кусок из морозилки по крайней мере один или два раза в день.

Он должен был придумать что-то другое.

Его осенило, когда он кончал.

Кончив, Рид положил плоть на кухонный стол и достал свой самый острый нож.

Аккуратно отсепарировав кожу, он отделил ее от мяса, получив в итоге один сморщенный эпидермальный лист.

К этому времени крови уже не осталось, а жир и мышцы легко отделились от кожи, гораздо легче, чем он ожидал. Он работал медленно, боясь поцарапать или вовсе прорезать кожу, стараясь аккуратно удалить гниющий материал под ней. Он еще не решил, что потом делать с кожей, подумывал высушить ее, как пергамент или вяленую говядину, чтобы она не сгнила, но решил, что у него будет время разобраться с этим позже. Уже то, что он сейчас сделал, даст ему несколько дополнительных дней, может быть даже несколько недель. За это время он сможет провести нужные изыскания и выяснить, что необходимо сделать.

Удивительно, буквально недавно он обкончал промежность, но ни на передней, ни на обратной сторонах выкроенной кожи не было никаких следов его спермы. На кусках мяса тоже ничего. Он в очередной раз поразился тому, как кожа, казалось, легко и просто абсорбировала и усваивала его сперму.

Также было нечто сексуальное в рассечении промежности, препарировании тканей паха Джен. Его член снова встал, хотя все еще пульсировал болью от силы последнего оргазма. Он нежно провел руками по гладкой коже, слегка касаясь кончиками пальцев мягкой субстанции.

Подняв кожу, он завернул в нее свой набухший пенис. Рид не планировал и не думал об этом, просто неосознанно сделал это, и кожа прилипла к его стоящему члену, как гладкая мягкая оболочка, созданная специально для этой цели. Он сразу же стал эякулировать, горячие болезненные струи вырвались из его члена. Несколько секунд держалась приятная теплая влага, затем сменившаяся легкой всасывающей сухостью. Эти ощущения были еще более эротичней, чем его предыдущее энергичное тыкание. И почему он раньше не подумал срезать кожу и завернуть в нее свой хер?

Он еще немного постоял, не двигаясь, пока по нему проносились последние слабеющие спазмы оргазма, а затем попытался стянуть кожу со своего пениса.

Но никак не мог ее снять.

Собравшись с духом, он ухватился и потянул за край лоскута, ожидая дикую боль, когда прилипшая кожа оторвется, будто ее удерживает суперклей, но вместо этого почувствовал нежную ласковую стимуляцию. Он дергал изо всех сил, но кожа не слазила, и ощущение, которое передалось его пенису, было подобно бархатистому прикосновению перышка, опять оживившее его болезненный и уставший орган.

И снова он почувствовал нарастающую эрекцию.

Он не хотел еще одного оргазма. Он хотел только освободиться от этой неестественной стимуляции. Со всей силы сжав свой пенис, Рид стал тянуть кожу, дергая ее то туда, то сюда.

И снова кончил.

Он практически плакал, охваченный чувством паники. Он не знал, что делать, и впервые Рид пожалел о том, что сделал с Джен, пожалел, что вообще встретил ее. Несмотря на великолепный секс, он жалел, что столкнулся с этой гладкой, безволосой промежностью.

Он осмотрел кухню, пытаясь найти хоть что-нибудь, способное помочь ему снять с члена этот кожный покров. Нашел растительное масло, облил им свои покрытые кожей гениталии и снова попытался вытащить пенис, взял нож и попробовал срезать кожу, но ни один из этих способов не сработал. Следующий час он провел, бегая по дому и пробуя все, чтобы освободиться. В конце концов он оказался в своей спальне, рухнул на кровать и зарыдал от боли и разочарования.

Оргазмы не утихали, и охватившее его всепоглощающее чувство паники усилилось. Он закрыл глаза от боли, от ужасной реальности происходящего с ним, и заснул, все еще испытывая оргазм, хотя к этому времени из него уже ничего не выходило, а его пенис горел так, словно мочеиспускательный канал был заполнен битым стеклом.

Утром его пениса не стало.

Проснувшись, он сразу понял, что что-то не так. Просунув руку себе между ног, Рид почувствовал в том месте, где раньше были его хер и яйца, только гладкую кожу. Он вскочил, подбежал к зеркалу в полный рост, висевшему на обратной стороне двери спальни, и осмотрел свой лобок.

Кожа слилась с его собственной.

Невозможно было сказать, где заканчивался его настоящий эпидермис и начиналась промежность Джен.

Тупое щемящее чувство поселилось внизу живота. Он потрогал себя, потер себя, потыкал себя. Прошло целых пять минут, прежде чем его мозг осознал горькую правду.

В его теле больше не было никаких сексуальных ощущений.

У него больше не было никакого сексуального желания.

Он был похож на куклу Кена или солдатика Джи-Ай Джо.[35] Между его ног не было даже небольшой выпуклости. Потрясенный, он стоял перед зеркалом, пристально разглядывая и изучая себя.

Сделала ли Джен то же самое, что и он? Неужели и она убила кого-то ради кожи? Он не знал, но это предположение не казалось таким уж неправдоподобным, и впервые с тех пор, как он встретил ее, с тех пор, как все это началось, он испугался. Явная иррациональность, причудливая непостижимость ситуации открылась ему; раньше он никогда по-настоящему даже не задумывался об этом. Слишком легко он принял все это, безоговорочно купился на секс, и теперь понял, насколько большой ошибкой это было. Он понятия не имел, что с ним случилось и почему. Это не расплата в стиле простенькой истории ужасов О. Генри, и не частный пример поговорки что посеешь, то пожнешь. Это что-то более безличное, более... неизбежное, и он понимал, что никогда не узнает, откуда взялась эта кожа и что она на самом деле делает.

Он использовал ее.

И теперь она использовала его.

Он обнаружил, что мочится через рот; чем-то этот процесс напоминал рвоту. Отвратительнее всего было то, что его вкусовые рецепторы продолжали идеально работать. Они никак не видоизменились, и не было никакой возможности их отключить.

Он больше не мог есть. Он пытался; запихивал в рот крекеры, сухарики, чипсы, жевал их, но тело не позволяло ему глотать. Его даже не рвало, он не мог продвинуть еду достаточно глубоко. Мясо, макароны, суп, хлеб - все это застревало у него во рту и вываливалось обратно. Он не мог глотать ни твердую пищу, ни жидкости. Он должен был питаться... женскими соками.

Это знание было бессознательное, не какой-то рациональной мыслью; понимание этого, казалось, только укреплялось с течением времени, и когда прошел первый день, второй, третий, а он сидел в своем доме, становясь все слабее и голоднее, Рид понял, что ему придется выйти и найти себе женщину.

И вкусить ее соков.[36]

Эта старая жаргонная фраза была как никогда подходящей в данной ситуации, как бы ему это не было противно.

Он пошел в бар, бар для одиночек, который часто посещал в прежние, более невинные времена. Встретил там женщину, угостил ее выпивкой и отвез в мотель. Не тот мотель, в который он ездил с Джен, но сходство было невозможно не заметить, и он безучастно подумал: "Вот так все и начинается".

Они сели на кровать, немного поговорили, поцеловались, потрогали друг друга, начали обниматься, и он понял, что пришло время действовать.

Он встал, расстегнул рубашку.

- Я не буду заниматься ни оральным, ни анальным сексом, - сказал он ей. Слова слетели с его губ сами собой, и он осознал - это те же слова, что говорила Джен.

- Что? - сконфуженная, воскликнула она.

Он спустил штаны, и женщина уставилась на гладкую, безупречную кожу у него между ног. Он прочел на ее лице то же возбужденное восхищение, которое испытал сам, когда впервые увидел Джен. Рид снял с себя одежду, поднял женщину с кровати, раздел ее. Они снова легли, целуясь. Ее рука скользнула между его бедер, поглаживая там. По-прежнему не было никаких чувств, никакого сексуального влечения, но в животе урчало от голода.

Он раздвинул ноги в стороны, будто ножницы. Она скользнула между ними своими ногами таким же образом, прижав волосатую промежность к его паху, и начала двигаться. Он чувствовал каждую выпуклость и углубления ее вульвы, покалывающую кожу между ног, осязал мягкие выступы ее вагинальных губ, увлажненную щель ее дырочки.

Она стала двигаться быстрее, терлась о его гладкий пах, доводя себя до оргазма. Он чувствовал, как ее выделения, ее соки просачиваются в него, впитываются в его плоть. Он уже ощущал себя сильнее, яства оживляли его. И когда она начала конвульсировать, крепко прижимаясь к нему, кожа между его ног впитала каждую каплю влаги, которую женщина продуцировала во время оргазма.

Наконец, она откатилась от него, полностью удовлетворенная.

Взглянув на женщину - женщину, имени которой он даже не спросил, - Рид понял, почему Джен не захотела с ним встречаться больше одного раза. Теперь ему было неприятно находиться рядом с ней; все, что у нее осталось - объедки, отталкивающие, ничтожные, незначительные остатки успешно съеденного лакомства.

Также он чувствовал себя опустошенным, эмоционально выпотрошенным, использованным.

Она начала расспрашивать его о том, кто он такой, кем он был, все те же вопросы, которые он задавал Джен, и на этот раз именно он быстро оделся и поспешно покинул номер мотеля.

- Я могу увидеть тебя снова? - крикнула она ему вслед.

Он оглянулся на нее. В ее глазах было что-то, что ему не понравилось, что-то, показавшееся... знакомым.

- Пожалуйста? - сказала она.

Он остановился в дверях. Она натягивала трусики, стараясь казаться как можно более сексуальной, но для него она выглядела как холодная, недоеденная стручковая фасоль, лежащая на пустой тарелке в луже подливы и кукурузного сока. Подавив позыв к рвоте, он отвернулся, качая головой.

Рид пересек стоянку и сел в свою машину, чувствуя себя униженным, изнасилованным, ощущая сильное отвращение к ней. Он завел машину и выехал на Линкольн-авеню, направляясь домой.

Через несколько секунд женщина последовала за ним.

Ⓒ Strange Skin by Bentley Little, 2010

Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2023