Рассказы

Мы

Женщина в красной «Сентре» превысила скорость, хотя, на самом деле, ехала не быстрее, чем ближайшие машины. На самом деле, Эд возможно и не остановил бы её, не будь она столь шикарной красоткой. Но было уже далеко за полдень, у него была квота, которую нужно было выполнить, и Эд полагал, что вполне может остановить кого-нибудь, чтобы немного скрасить свой день. А если она предложит минет, чтобы избежать штрафа? Что ж… этот участок пустыни довольно безлюдный и, как говорят в рекламе, то, что случится в Вегасе, останется в Вегасе.

Эд пробил номера — естественно, всё в порядке — затем дал женщине немного посидеть, понервничать, и лишь потом выбрался из патрульной машины и неторопливо подошёл к к дверце водителя. Окно было открыто, женщина уже достала свои права и регистрацию, и прежде чем Эд смог спросить: «Вы знаете, почему я вас остановил?», заговорила.

— Простите, — чуть не плача сказала она. — Я не смотрела на спидометр. Я просто думала, что если буду ехать наравне с остальными, то всё будет в порядке. Этот закон о скорости движения и всё такое. Я, правда, сожалею. Очень.

После враждебного отношения, с которым Эд столкнулся на дороге этим утром, честность женщины показалась особенно обезоруживающей. Она не пыталась отрицать произошедшее, или солгать, чтобы вывернуться; она просто извинялась и отчаянно пыталась не зарыдать.

— Ну, хорошо, — смягчился Эд. — На этот раз я отпущу вас без предупреждения. Но обращайте внимание на спидометр. Для этого они и существуют. Вам понятно?

— Да, офицер. — Женщина закивала, пытаясь улыбнуться. — Спасибо вам. Я сожалею. Это больше не повторится.

Эд захлопнул квитанционную книжку и жестом приказал ей отъезжать:

— Езжайте. И будьте осторожны.

— Спасибо вам. Спасибо.

Просигналив, женщина медленно выехала с обочины на хайвей. Отъезжая, помахала ему, вытянув тонкую руку в водительское окно. Эд, нахмурившись, смотрел ей вслед.

Мы

Она сказала: «Просто мы торопились». Нормальные люди так не говорят. Боги и королевские особы — да. Политики и знаменитости. Но не молодая одинокая женщина на пути в Вегас.

С ней в машине был кто-то ещё?

Эд не припоминал, что видел кого-либо, и это его беспокоило. Всё происходило на том самом отрезке пустынного шоссе, на котором в прошлом году был убит Боб Дэниэлс — застрелен мотоциклистом, которого остановил для рутинной проверки. С тех пор при каждом контакте Эд и остальные в департаменте были очень внимательны к возможной опасности. Поэтому Эд всегда был очень внимателен к поведению и движениям каждого человека, в каждой машине, которую он останавливал.

Но Эд мог поклясться, что женщина была единственным человеком в «Сентре».

Он проиграл встречу в уме. Вспомнил, что на сиденье рядом женщиной было нечто вроде пятна. Не совсем пятно, скорее небольшая лужица вязкой коричневой жижи, которая пролилась на кожу обивки. На неё указывала женщина, когда говорила «мы»? Теперь, когда Эд задумался над этим, казалось, что так она и сделала.

Но это не имело никакого смысла.

Превышая скорость, несмотря на то, что на обочине был ясно виден патрульный автомобиль с включёнными мигалками, мимо пронёсся серебряный «Корвет». Эд быстро вернулся к машине. Тот говнюк уже свалил и был в безопасности, но у Эда была квота на задержания, и больше он никому не позволит уехать без штрафа. Эд сел в машину, выключил проблесковые маячки и вытащил радар.

Пора работать.

* * *

Вечер пятницы был для казино. Для Эда азартные игры уже давно утратили свою привлекательность, но он всё ещё получал удовольствие от атмосферы казино — игровые автоматы, стриптизёрши; и, обычно после смены, он с кучкой приятелей проводил время в одном из сохранившихся олдскульных отелей. В этот вечер было по-другому лишь потому, что Эд пришёл один. Все остальные были на мальчишнике у Майка Мартинеса. Мальчишники Эду нравились, его тоже пригласили, но Мартинес был заносчивым мудаком, и даже перспектива халявной выпивки не могла заставить Эда притвориться, что он чувствует к этому говнюку что-нибудь кроме презрения.

Поэтому вечеринку Эд пропустил и в одиночку отправился в «Регент», казино настолько неприметное, что никогда не обновлялось и не обретало былую известность по одной простой причине — этой былой известности никогда не было. «Регент» всегда был тем, чем являлся сейчас: старомодным, третьесортным и малопопулярным местом, которое посещали лишь потрёпанные игроманы и местные.

Эд расположился не в одной из обитых красным «Ногахайдом» кабинок вдоль стены, а в лаунж-зоне, выбрав один из стульев перед баром. Он заказал пиво и потягивал его, оглядывая зал в поисках шансов. За столиком возле дальней стены — компания алкашей, в ближайшей кабинке тискается — губы соприкасаются, рук не видать — жутковатая «кожаная» парочка. Одинокий мужчина в одной кабинке, одинокая женщина — в другой. Его взгляд скользнул дальше, затем вернулся. Эд понял, что узнаёт эту одинокую женщину. Это была та сексуальная малышка в красной «Сентре», которую он остановил сегодня днём. Намереваясь включить своё обаяние, и посмотреть к чему это приведёт, Эд допил пиво для смелости и направился к ней. С его стороны было благородно не флиртовать с женщиной на шоссе, но сейчас он был не на дежурстве. Они были в баре, двое свободных и разумных взрослых, и если Эд сможет убедить её отправиться к нему домой, можно будет считать, что вечер прошёл не зря.

Подойдя к кабинке, Эд прочистил горло:

— Привет.

Было очевидно, что она его не узнала, поэтому Эд шутливо сказал:

— Пару сотен я вам сэкономил, так что можете купить мне выпивку.

— Что? — женщина нахмурилась.

Глупо. Как обычно, он сказал нелепость, и быстро попытался исправиться:

— Это была шутка. Боюсь, плохая. Меня зовут Эд, я тот патрульный офицер, что остановил вас сегодня днём на пятнадцатой автостраде.

— А, — сказала женщина, наконец-то опознав его. Улыбнувшись, она оглядела Эда и раздражённой при этом не выглядела. — Простите, не узнала вас. Меня зовут Лоис.

— Приятно познакомиться, Лоис. Я могу присесть?

Её лицо выразило нечто вроде замешательства. Лоис, казалось, смутилась:

— Мы здесь кое-что наметили. Я думаю, нам нужно немного уединения.

Мы

Женщина выпрямилась, и свет лампы висящей над столом осветил ту часть кабинки, которая была в тени.

Склизкое коричневое пятно на сияюще-красной обивке.

Зрелище обеспокоило Эда гораздо больше, чем следовало, и он попытался проигнорировать его, старался не замечать. Но подумал о том пятне, которое увидел на сиденье её машины…

Мы

… и неожиданно почувствовал озноб. Кажется, здесь происходило нечто, чего он не понимал, и вряд ли захочет понять.

Лоис увидела, куда смотрят его глаза и, как ни в чём не бывало, небрежно, словно это было самая естественная вещь на свете, подвинулась, приподняла ягодицу и уселась на коричневое пятно. У неё вырвался короткий всхлип, а затем, всё ещё глядя на Эда, она улыбнулась, хотя её лицо выражало нечто вроде «Ты всё ещё здесь?».

Эд поднял руки в извиняющемся жесте и попятился. Он не произнёс ни слова. Сказать было нечего.

Вместо того, чтобы вернуться к стулу возле бара, Эд вышел из казино и уехал… в никуда. Просто повёл машину через город обратно в пустыню. Он хотел поехать куда-нибудь, но не знал куда, хотел сделать что-нибудь, но не знал — что. Эд переживал, ему было не себе, и он осознал, что в свете фар каждой встречной машины он поворачивается в салон и проверяет соседнее кресло, желая быть уверенным, что на нём нет ни пятен, не комков. Почти жалея о том, что не пошёл на мальчишник этого говнюка Мартинеса, Эд, в конце концов, направился домой и вернулся в свою квартиру пораньше.

Там ему приснилось, что он пришёл навестить своих ещё живых родителей, в их домике в Огайо, они сидят на старом оранжевом диванчике, на диванной подушке между ними липкая коричневая масса, и указывая на неё мама говорит: «Мы рады, что ты вернулся, Эд. Поздоровайся со своим новым братиком».

На следующее утро, в раздевалке, перед дежурством, он рассказал Робу Элиссону об обеих встречах с Лоис.

— Знаешь, — сказал Боб, — эти чокнутые сучки в кровати лучше всех. Они просто бешеные. Готовы на всё.

— Да, уж, — признал Эд, но он не был уверен наверняка, что Лоис была бешеной. Она производила другое впечатление; более беспокоящее что ли. Её неправильность была чем-то большим, чем просто сумасшествие. Эд надеялся, что Роб это поймёт и возможно скажет что-то умное, или, по крайней мере, проявит проницательность, но тонкости ситуации прошли мимо друга, и Эд понятия не имел как объяснить произошедшее, чтобы самому не прослыть безумцем.

Сегодня было его дневное дежурство, его очередь патрулировать пересекающее город шоссе, и навёрстывая вчерашний день Эд не только выполнил норму по штрафам, но и удвоил её. В городе всегда было много любителей превысить скорость, или сесть пьяными за руль, и поиск правонарушителя для наказания был похож на рыбалку в бочке. Но всё утро, Эд ловил себя на том, что на каждом пустом пассажирском сиденье он тщательно выискивает признаки пятен, или грязи. Эд пытался заставить себя не делать то же самое после обеда, но старания, которые он для этого прикладывал, были настолько сильными и так напрягали его чувства, что Эд быстро сдался и продолжил осматривать обшивку каждого салона.

После работы, он и Роб, сопроводили Марлона, Пола и Сэма Б. в новый полицейский бар на окраине делового района. Они были из дорожного патруля и городские копы их не особо жаловали, но, паршивые овцы, или нет, они всё ещё были частью «голубой» семьи и после небольших наездов с каждой стороны, их, в общем-то, оставили в покое.

Что-то сегодня было не так. Марлон и Сэм выглядели задумчивыми и рассеянными. Обычно болтливый, Марлон почти не разговаривал, а Сэм Б., кажется, сильно хотел быть где-то ещё, словно у него были другие планы от которых друзья его отрывали.

В конце концов, Сэм Б. сказал:

— Мне пора. Нам нужно кое-чем заняться. Ребята, увидимся позже.

И он ушёл.

— У нас тоже дела, — вставая, произнёс Марлон.

— О чём вы, чёрт возьми, говорите? — спросил Пол. И Марлон и Сэм были одинокими и в отношениях пока не состояли: они злились и постоянно ныли из-за этого.

— Увидимся завтра.

— Тогда зачем вы вообще сюда пришли? — захотел узнать Пол. Но Марлон быстро отошёл от бара и не ответил.

— Мы? — Роб огляделся вокруг столика. — Кто это мы?

Пол пожал плечами:

— Наверное они встретили каких-нибудь тёлочек, а нам не рассказали.

— А может они педики, — ухмыльнулся Роб, — и отправились в дешёвый мотель на тайное свидание.

— Да все вы педики! — провозгласил сидящий рядом городской коп, который случайно их подслушал.

— Твоя мама мне этого не говорила, — парировал Пол.

Эд в разговоре не участвовал. Мы. Это слово ему не нравилось, и мысленно Эдди представлял, как Марлон и Сэм спешат по домам, чтобы сесть на диван рядом с пятнами отвратительной коричневой субстанции.

Остаток вечера они провели троём, за выпивкой и обсуждениями работы, коллег, жизни, и хотя в итоге никто из них не был достаточно трезвым, чтобы сесть за руль, они разъехались, уверенные в том, что чтобы не случилось, их не оштрафуют. Можно было позвонить жене Роба, чтобы она приехала и забрала их, или дочери Пола, но ждать никто не хотел, поэтому они ушли и рискнули.

На следующий день, ни Марлон, ни Сэм на работе не появились, и когда Эд справился у дежурного, то оказалось, что никто из них даже не позвонил. Это было не просто необычно, это было неслыханно и, направляясь на шоссе, он заехал к обоим. Если они и были дома, то прятались, потому что ни в квартире Сэма Б., ни в доме Марлона к двери никто не подошёл. Эд заметил, что машины Марлона нет на подъездной дорожке. В тот же день, возвращаясь в участок, он заехал ещё раз, и хотя Марлона всё ещё не было, Сэм Б. после пятого стука, подошёл к двери. Он приоткрыл её и выглянул наружу. Увидев Эдда улыбнулся, но впускать его не стал:

— Извини, — сказал Сэм. — Мы заняты. Увидимся завтра.

Мы заняты.

— Сэм… — начал Эд.

Дверь закрыли и заперли.

Вернувшись в участок, Эд отметился. Была пересменка, но в раздевалке не было никого, кроме Майка Мартинеса, который сидел в трусах на низкой скамейке и бормотал что-то себе под нос. Эд всё также терпеть не мог этого говнюка, но обнаружил, что доволен тем, что здесь кто-то есть и, изображая благородство, сказал:

— Извини, что не смог придти на твой мальчишник. Поздравляю с женитьбой.

Мартинес не обратил на него внимания, продолжая что-то бубнить самому себе.

Нет, понял Эд. Другой полицейский не разговаривал сам с собой. Он беседовал с поблёскивающим коричневым пятном на скамейке рядом с ним.

Так и оставшись в униформе, Эд поскорее оттуда свалил. Его трясло, когда он выходил из раздевалки. Первым побуждением было рассказать всё дежурному, хотя он понятия не имел, как объяснить увиденное. Но когда Эд подошёл к стойке и увидел сержанта, Пула, который стоял разглядывая сиденье своего стула и говорил кому-то по телефону: «Прямо сейчас мы не можем, мы заняты», то вышел из отделения и поспешил к своей машине. Пот лился градом, и Эду пришло в голову, что возможно он сходит с ума. Всё происходящее не имело смысла и больше походило на его галлюцинации, чем на… на… на что? Эд не знал. Он понятия не имел, что происходит. Его мозг не мог увязать происходящее, или выдать предположение, которое хоть как-то объясняло бы всё увиденное.

Ему нужно было выпить. Ответы ему тоже были необходимы, но выпить нужно было больше, и Эд отправился прямиком в «Регент» зная, что сможет накачаться дешёвой выпивкой и зная, что там может быть Лоис. Там он видел её в последний раз, и если кто и мог объяснить происходящее, так это Лоис. Чёрт, она очень даже могла быть причиной всего этого. Эд подумал о том пятне на обивке её Сентры.

Мы

Всё началось после её приезда. Была вероятность, что Лоис привезла это в Лас-Вегас.

Вот если бы она умерла на шоссе в пустыне…

Эд выбросил мысль из головы.

В «Регенте» Эд сразу же заказал стопку «Джека». Он никогда не видел казино таким пустым. Бар — да, но игровой зал, который всегда был битком, сегодня определённо выглядел постапокалиптично, как последнее казино в мире, который загадочно и неожиданно обезлюдел. Эта аналогия Эду не понравилась, выпив свой напиток, другой он заказывать не стал. Лоис здесь не было — никого не было — и, впервые за долгое время, Эд захотел отправиться на Лас-Вегас-Стрип. Он страстно желал компании, нуждался в людском окружении, даже если они были лишь толпой анонимных туристов посещающих именитые развлекательные комплексы.

Но, к его удивлению, даже на Стрипе народу было меньше, чем обычно. Да, конечно же, там были машины и люди, но даже близко не столько, сколько должно было быть. Проезжая мимо автобусной остановки Эд увидел скудно одетую девушку, которая смотрела рядом с собой на скамейку и разговаривала с ней. На соседней автостоянке контролёр вместо того, чтобы пробивать талоны, тупо уставилась на сиденье мотоцикла, который незаконно припарковали на месте для инвалидов.

Эд рассчитывал остановиться и провести вечер в одном из развлекательных комплексов, утопив своё беспокойство среди семейств из Калифорнии, командировочных из Небраски, парочек из Аризоны. Но он больше не знал, что делать. Что бы ни произошло, оно распространялось. Быстро. И проехавшись до конца Стрип и обратно, Эд решил нигде не останавливаться. Для него лучше и безопаснее будет оставаться дома, смотреть телевизор и напиваться, пока не заснёт. Возможно, ему стоило собрать чемодан, и уехать прочь, оставить Вегас в зеркале заднего вида и не оглядываться. Это было бы умным ходом, логическим поступком. Но Эд не мог. У него была работа, на которую завтра нужно было идти.

Вернувшись в квартиру, он проверил постель, осмотрев сначала одеяло, затем простыни, а потом подушку с обеих сторон. Эд притворялся самому себе, что ищет не что-то конкретное, а просто устроил генеральный досмотр, но это было неправдой.

Эд знал, что ищет.

Коричневое пятно на белой ткани.

* * *

На следующий день, на работе, не перезвонив, отсутствовали шесть из двенадцати офицеров приписанных к его смене. Это было неслыханно. Если только не было забастовки, о которой его не предупредили — весьма маловероятно, поскольку Эд был одним из самых ярых членов профсоюза — этого никак не могло случиться.

Но это случилось, и Эд был почти уверен, что знал почему.

Здесь был Роб, Роб пришёл, но Роб был… другим. Эд сразу же это заметил и, глядя, как его друг рассеянно кивает другим дежурным офицерам, а затем направляется в раздевалку, пал духом. После увиденного вчера вечером Эд планировал избегать раздевалки: он был в униформе дома, снова надел её утром и убедился, что сегодня у него не будет поводов идти переодеваться. Но после того как вошёл Роб, Эд последовал за ним через дверь, намереваясь задать несколько вопросов. Он с удовлетворением заметил, что в комнате больше никого нет, и его взгляд машинально метнулся к длинной скамье между шкафчиками. Не увидев на ней ничего необычного, Эд почувствовал облегчение.

Он подошёл к другу и спросил:

— Что происходит?

Роб не смотрел на него:

— Ты о чём?

— Ты прекрасно знаешь, о чём я.

Последовала пауза.

— Вчера я встретился с кое-кем, — сказал Роб. — С кем-то действительно необычным.

— С женщиной?

Всё ещё не глядя на Эда, Роб кивнул.

— Кто она? Как её зовут?

— Давай покажу — Роб закрыл дверь шкафчика, которую только что распахнул, и Эд, ощущая глубоко в кишках страх, последовал за ним прочь из здания, на автостоянку. Роб подошёл к своему «Джипу Чероки» и открыл пассажирскую дверцу. Там, на рыжеватой обивке сиденья, было пятно вязкой коричневой жижи размером с серебряный доллар.

Эд не удивился. Именно этого он и ожидал. Но он был удивлён, когда Роб улыбнулся пятну и непринуждённо сказал:

— Это мой друг, Эд.

Пятно пошевелилось.

Эд ушёл. Он просто развернулся, ушёл обратно в участок, взял своё назначение и отправился в гараж. Роба на парковке уже не было. Эд не знал где он, ему было всё равно. Всё чего он хотел — выбраться на шоссе, в одиночку, чтобы у него было немного пространства и времени поразмыслить над увиденным.

Он завёл машину, и выжимая больше сотни миль в час, пулей помчался прочь из города, вырулив, в конце концов, на обочину где-то в тридцати милях от Вегаса. Эд тяжело дышал, в голове стучало, мышцы шеи и спины болели от напряжения. Выключив зажигание, он сидел и сквозь лобовое стекло смотрел, как вокруг внезапно остановившейся машины рассеиваются облака пыли. Эд закрыл глаза, пытаясь сложить все кусочки воедино, проигрывая в голове всё, что случилось за последние несколько дней. Воспоминания об увиденном пугали и мозг Эда сопротивлялся, соглашаясь лишь скользить по поверхности событий. Наконец Эд решил, что будет лучше просто взяться за дело и заняться своей работой — засекать гонщиков и выписывать штрафы. В этом было нечто подбадривающее и одновременно успокаивающее: быть на автопилоте и не задумываться ни о чём кроме повседневной рабочей рутины. Создавалось впечатление, что мир нормален, что всё в порядке и это было именно тем, что сейчас Эду было нужно.

Эд перепарковал машину и вытащил радар. Большая часть дорожного движения приходилась на другую полосу разделённого шоссе, ту, что вела в Лас-Вегас, но, моментом позже, он увидел, как значительно превышая допустимую скорость по автостраде ведущей в Калифорнию пронеслась…

Красная «Сентра».

Зная, что это её машина, Эд включил мигалку, врубил сирену, вырулил на щебёнку и быстро оставил другие машины в хвосте. Это действительно была Лоис, и на этот раз она не была ни заплаканной, ни огорчённой. Вместо этого она поджидала его с правами и лицензией наготове.

Перри. На лицензии Эд увидел, что её фамилия Перри, и что она живёт в Сан-Диего.

— Простите, — сказал ей Эд, — но я должен вас оштрафовать.

— Всё в порядке, — ответила Лоис и по тону её голоса, сочувствующему и огорчённому, было ясно, что она не думает, что этот штраф придётся когда-либо оплачивать.

Эд оглянулся через правое плечо, посмотрев на туманные очертания города. Что там происходит? — гадал Эд. Что будет дальше? Он хотел спросить Лоис, но, в то же время, не хотел спрашивать. Он понял, что так напуган, что у него не хватает смелости посмотреть на сиденье рядом с ней, чтобы увидеть — есть ли ещё на обивке пятно.

Ему так много нужно было ей сказать, но, тем не менее, Эд обнаружил, что отчитывает Лоис так, словно она какой-то анонимный гонщик, кто-то, кого он раньше никогда не встречал. Как на автомате, Эд выписал квитанцию, подал ей и попрощался банальным: «Водите с осторожностью».

Лоис угрюмо кивнула, а он стоял, глядя, как её машина отъезжает, становясь всё меньше и меньше, и исчезает вдали. Эд медленно вернулся в свой автомобиль, сел за руль и закончил заполнять квитанцию. Взгляд уловил движение на соседнем сиденье, Эд быстро повернул голову и увидел…

… пятно.

Оно было идеально круглым и, в отличии от других увиденных Эдом, не жутким, а скорее манящим и дружелюбным. В нёй не было ничего пугающего, ничего неестественного. На самом деле, подумалось Эду, она, в каком-то смысле, даже симпатичная.

Её? Она?

Да, пятно было женского пола, и Эд сразу же почувствовал к ней близость, мгновенную привязанность, которая делала его радостным и счастливым.

Нет. Это неправильно. Здесь что-то не так. Этого не должно было случиться.

Но Эд не знал, что с этим поделать, и мысль пришедшая к нему в голову начала угасать.

Он посмотрел сквозь лобовое стекло на простирающуюся перед ним пустыню, посмотрел в зеркало заднего вида на город оставшийся позади, посмотрел на пятно, что лежало на сиденье рядом.

— Привет, — сказал он наконец и глубоко вздохнул. — Меня зовут Эд. А тебя?

Ⓒ We by Bentley Little, 2010

Ⓒ Шамиль Галиев, перевод