Рассказы старого шахтера

ГРИНЬКА

Денисов и Шубин были посланы комитетом большевиков к шахтёрам в посёлок Манжонка.

У шахтёров давно уже не было получки, потому что управляющий шахтами Ликонт объявил, будто в банке в Костомаровке пропали деньги — их захватили бандиты под кличкой «зелёные».

Но Ликонт шахтёров обманывал: «зелёным» в банке достались только мешки с серебряной мелочью, крупные деньги задолго до ограбления были уже отправлены в Манжонку.

Комитет большевиков и послал Денисова и Шубина, чтобы выяснить, куда же девались деньги.

Денисов и Шубин шли обветренные, измученные горячей степью и бессонницей. Шли переметёнными пылью тихими дорогами и заросшими кустарником суходолами, переправлялись через омутистые речушки и камышовые затопи, чтобы не наскочить на «зелёных», которые промышляли здесь, в степи.

Был случай, когда несколько «зелёных» заметили их и погнались, но не догнали, потому что бежать им было трудно: карманы, пазухи и даже широкие голенища сапог были набиты мелкими серебряными деньгами.

В одном из шахтёрских селений к Шубину и Денисову приблудился паренёк Гринька.

Неведомым нюхом, свойственным только мальчишкам, он определил, что они и не белые, и не «зелёные», а именно красные.

Знакомство с Гринькой началось с того, что он заявил:

— Я могу быть разведчиком.

— Мимо, — весело сказал Шубин. — Разведчики нам сейчас не нужны.

— Я и пулемётчиком могу, — не сморгнув, соврал Гринька.

— Опять мимо, — ответил Шубин. — Пулемётчики тоже не требуются: нет пулемёта.

Но Гринька не унимался:

— Тогда большевиком могу.

— Хитёр, как мышь, — одобрительно засмеялся Шубин.

На этот раз Гриньке нельзя было отказать в товариществе: большевики требовались всегда.

Как выяснилось, Гринька был родом из Манжон-ки, поэтому вполне подходящий спутник.

День уже клонился к вечеру. Было пасмурно, натягивало дождь. Надо было подыскать какой-нибудь крытый приют.

По дороге попались солдаты. Они сидели возле трёхдюймовой пушки и курили махорчатые кручёнки.

Солдаты были из прежних царских дивизий. Но они уже не воевали за царя, а перешли на сторону революционных войск.

— Эй! — крикнул один из них.

— Чего? — спросил Шубин.

— Купите пушку!

— А ну… — отмахнулся Шубин. Он знал всякие солдатские шутки. — С нас пуговки не сорвёшь!

Гринька, конечно, ничего не знал, поэтому не удержался и спросил:

— А почём пушка?

— Пять копеек фунт, — ответил солдат под громкий смех приятелей.

Гринька понял, что над ним издеваются и полез в драку (характер у Гриньки оказался очень вспыльчивый). Солдаты сделали вид, что перепугались Гринькиного характера, и запросили пощады.

Тут же завязалось знакомство, потому что солдаты были не такими уж плохими людьми. Они сказали, что только сегодня из Манжонки, что Ликонт действительно деньги рабочим не платит. И что с ночёвкой лучше всего устроиться в пустой усадьбе. Она вот здесь, в лесочке.

Шубин, Денисов и Гринька распрощались с солдатами и заторопились в усадьбу: уже совсем стемнело и накрапывал дождь.

Постройки усадьбы были сильно разрушены. Сохранился флигель с тесными, грязными окнами и фанерной дверью. Внутри стояли скамейки, валялись черепки глиняной посуды, окурки, сухие, исклёванные птицами кукурузные початки. В углу — ворох старого, мятого сена.

Шубина и Денисова настолько сморила усталость, что они, наспех подперев дверь скамейками— чтобы не забрёл какой-нибудь нежеланный гость, — с удовольствием улеглись на сене, от которого приятно потягивало грибной прелью.

Гринька сказал, что спать не хочет, и предложил:

— Я буду вас охранять.

Шубин и Денисов не протестовали — охраняй.

— А наган?

Они сделали вид, что не расслышали.

— Мне нужен наган! — повторил Гринька.

— Денисов, дай ты ему наган, — сонно буркнул Шубин. — Только, милости ради, пусть отвяжется.

Вскоре Денисов и Шубин уснули под звонкий перестук дождевых капель по железным подоконникам флигеля. Но долго спать не пришлось.

Проснулись они от громкого выстрела. Вскочили — ничего не поймут. Во флигеле светло от луны. Дождя нет. Едко пахнет кислыми пороховыми газами.

— Что?

— Что такое?

В проёме окна застыл Гринька. В руках у него наган.

— По карнизу кто-то лез, — прошептал Гринька. — Я, наверное, троих убил.

— Чего врёшь! — сердито сказал Шубин и осторожно выглянул в окно. — Ты только раз стрелял.

— Ну и что ж, всё равно троих, не меньше, — упрямствовал Гринька.

Во дворе усадьбы было тихо. От деревьев лежали на земле мягкие лунные тени. Вошли в силу, сгустились к перелому ночи звёзды.

Сон был нарушен Гринькиным выстрелом, поэтому Шубин и Денисов решили отправиться в Манжонку сейчас же. Разбаррикадировали дверь и выбрались во двор, всё ещё соблюдая осторожность.

— «Я разведчиком… Я пулемётчиком…»— пристыдил Гриньку Шубин. — «Я троих убил…»

Гринька шёл смущённый. Ему так хотелось отличиться, оказать какую-нибудь услугу.

В Манжонку прибыли в полдень. На улицах посёлка было пустынно. Ветер шелестел неубранной кукурузой и потемневшими подсолнухами. Кое-где у колодцев толпились женщины с вёдрами.

— С чего начнём? — спросил Денисов.

— В контору пойдём. Гринька, веди.

Гринька повёл мимо шахтёрских домишек, мимо сараев, собранных из негодных шпал, и наконец вывел на площадь к каменному зданию конторы.

Возле входа в контору дежурили вооружённые карабинами охранники в барашковых шапках.

Денисова и Шубина они в контору не пустили:

— Управляющий занят!

— Нам необходимо его видеть, — настаивал Шубин.

— А ну, прочь! — И охранники взяли карабины наизготовку.

Денисов и Шубин отошли от конторы.

— Вот что, — предложил Денисов. — Соберём на площадь рабочих и всё им расскажем.

— Как их соберёшь?

— А тревожный гудок на что?

— К гудку ещё подобраться надо.

— Я подберусь, — сказал Гринька.

— Валяй, разведчик, — кивнул Гриньке Шубин.

Гринька мигом исчез, юркнув в щель ближайшего забора.

Ждали Гриньку долго. И уже было подумали, что затея с гудком не удалась, как вдруг гудок загудел мощным низким голосом. Охранники заметались, не зная, что предпринять.

Из открытого окна конторы со второго этажа высунулся человек с сухим нервным лицом в домашней бархатной шапочке и приказал:

— Что стоите? Прекратить!

А гудок гудел, то прерываясь и затихая, то вновь набирая полный голос, — созывал рабочих.

И рабочие потянулись на площадь узнать, что случилось.

Шубин взбежал на крыльца и поднял руку:

— Сюда, товарищи! Сюда!

Охранники попытались стащить Шубина со ступенек, нацелили угрожающе карабины. Шубин выхватил наган. Денисов кинулся к Шубину на подмогу тоже с наганом.

Всё больше и больше рабочих бежало на площадь. Охранники поняли, что борьба кончится не в их пользу, и опустили карабины.

Гудок замолк.

— Ну, что там у вас? — Опять высунулся человек в бархатной шапочке.

— Кто это? — спросил Шубин охранников.

— Управляющий.

— Спуститесь к нам, господин управляющий, — вежливо, с улыбкой сказал Шубин.

— Это что? Как вы смеете?

— Значит, смеем. Лучше сами сойдите, не то приведём.

Денисов беспокоился о Гриньке: не схватил ли его кто-нибудь из охранников там, у гудка.

Ликонт вышел на парадное в узких серых брюках и синем френче.

— Отвечайте: где деньги? — прямо спросил Шубин.

— Какие деньги?

— Казённые, не ваши, конечно.

— Я вас не понимаю.

— Ах, не понимаете? Сейчас поймёте! Деньги рабочих, их зарплата.

— Я уже объяснил. — Голос Ликонта сделался усталым и равнодушным. — «Зелёные» ограбили…

— Не «зелёные», — прервал его Шубин, — а вы ограбили.

Шубин сказал это наугад. Ведь никаких прямых доказательств, что деньги у Ликонта, ни у Шубина, ни у Денисова не было.

— Кто вы такой?! — взвизгнул раздражённо Ликонт.

— Прохожий, — невозмутимо ответил Шубин.

Рабочие плотнее сдвинулись вокруг конторы, выжидающе молчали.

— Сами принесёте или послать кого?

— Денег у меня нет.

— Да вы не торопитесь, — всё так же невозмутимо продолжал Шубин. — Вы припомните. Там, у вас в кабинете, в стальном ящике они и лежат — пачечками, перешнурованные, пересчитанные…

— Ну знаете ли! — опять взвизгнул Ликонт.

— Знаем. Для этого и навестили вас.

Через полчаса Денисов и Шубин сидели в кабинете Ликонта за широким полированным столом и выдавали зарплату рабочим.

Гринька сидел рядом.

Он был абсолютно счастлив, чувствовал себя большевиком, участником подлинно революционного дела.