Расследование в Риме (СИ)

XXVII. Пленница

Дальше мой маршрут стал проходить через бескрайнее море. Как не меняй высоту, пейзаж внизу остаётся постоянным. Водная гладь по-прежнему простирается от горизонта до горизонта. Когда я заметил берег, находившийся далеко справа, я решил отклониться от курса.

Подлетев ближе, я увидел небольших размеров город-крепость на скалистом берегу. Рядом с ним был морской порт. Все корабли в нём были разбиты и наполовину затоплены, как если бы здесь прошёлся мощный ураган. Дальше мое внимание привлекла небольшая бухта рядом с основным портом. На её берегу стояло две маленькие каменные колонны, а между ними находилась прекрасная девушка. Присмотревшись еще раз, я понял что её руки прикованы цепями к этим столбам. В магическом диапазоне девушка выглядела уставшей, почти на грани обморока.

Я снова изменил курс на небольшую гавань.

— Интересно, — сказал мой разум, — если бы вместо девушки там стоял жирный уродливый мужик, мы бы тоже полетели разбираться?

— Не знаю, — ответил я, — рядом с людьми, приговоренными к жестокой казни, обычно стоит стража и отгоняет всех непрошенных доброхотов. Или хотя бы висит табличка с перечнем преступлений, за которые человек подвергнут наказанию. Ни первого, ни второго я не вижу.

Посадив грифона за большим камнем, я подошел к пленнице. Мое зрение меня не обмануло, и девушка действительно была красивой и ухоженной, но сейчас она выглядела скорее жалкой и обессиленной. Я молча и без всяких затей разломал руками железные кандалы. Подхватил девушку и бережно усадил её на землю. Она почти не реагировала на мои прикосновения. Тогда я сходил к грифону и принёс мою дорожную сумку, оттуда достал бутылку легкого сидра и прислонил горлышко к губам девушки. Она стала жадно пить.

Напоив пленницу я разложил перед ней свой обед. Так как сам уже был сильно голоден. Девушка молча и тупо смотрела как я ем, а потом и сама положила в рот маленький кусочек хлеба. Наконец её взор стал осмысленным, и она стала смотреть на меня с легким любопытством.

— Твой поступок благороден, — девушка слегка запнулась, подбирая подходящее слово, — странник. Но ты зря освободил меня. Я здесь добровольно. А тебе следует бежать, и чем быстрее тем лучше.

— Почему мне надо бежать? — спросил я.

— Скоро из воды выйдет морское чудовище, и тогда оно сожрёт нас двоих.

— Может быть уйдем вместе? — предложил я, — зачем тебе погибать?

Она замолчала, а потом взяла еще один кусочек хлеба и запила его сидром.

— Это долгая история, — сказала она, — и ты можешь отдать свою жизнь за право выслушать её.

— Я ничем не рискую, — ответил я, — за камнем стоит мой грифон, и я могу улететь отсюда быстрее чем кто-либо произнесет фразу «Давай до свидания».

Повинуясь моей воле, грифон высунул голову из-за камня и посмотрел на девушку, а потом он помахал ей крылом.

— Ох, — сказала она от неожиданности и по-новому посмотрела на меня, — так ты маг?

Я просто указал ей на мою магическую палочку, висевшую у меня на поясе в кобуре.

— Хорошо, — сказала девушка, — тогда слушай.

Она еще раз сделала глоток сидра и стала рассказывать:

— Я Лукреция дочь князя Лукреция Фейра. Он здешний правитель, и город на скалах это его столица.

С девушкой мы общались на латинском языке. По римским обычаям дочь называли тем же именем, как и её отца. Этому обычаю следовали не только римляне, но и все кто хотел быть похожим на них.

— Неурожай виноградников и плохой улов заставили моего отца искать дополнительные способы наполнить опустевшую казну, — продолжала рассказывать Лукреция, — Он решил уравнять в правах все жреческие культы, в том числе и служителей Посейдона и Диониса, и объявить их коммерческими организациями. Раз они берут деньги за свои услуги, то пусть платят налоги. Сами жрецы были категорически против и угрожали божьей карой. Но мой отец ответил им, что богам уважение, а людям мирские заботы, налоги всё равно прийдется платить.

Княжна замолчала и нахмурилась.

— Да, со стороны отца говорить так было безрассудно и богохульно. Но боги редко вмешиваются в дела смертных, тем более в финансовые вопросы. Князь и его советники считали, что угрозы жрецов это просто попытка запугать слабохарактерных людей. Какой же был шок для всех, когда из морских вод выползло чудовище и полностью разрушило небольшую рыбацкую деревушку.

— А что сказали жрецы по этому поводу? — уточнил я.

— Ничего, они все бежали, как только слухи о происшествии достигли столицы, — ответила Лукреция, — те, кого удалось поймать, были служителями низкого ранга, и они ничего не знали.

Девушка сделала паузу и продолжила говорить:

— Через несколько дней чудовище ещё раз вышло на сушу и разрушило ещё одно рыбацкое поселение. Шок сменился паникой. Рыбаки отказывались выходить в море, а многие бросали дома и бежали подальше от морского побережья. Но это не смогло запугать моего отца и его советников. Они наняли стихийного мага высшего ранга и организовали ловушку для монстра.

Девушка промочила горло сидром и продолжила:

— Действия чудовища выглядели разумными, и советники предположили, что оно нанесёт удар по главному порту нашего княжества. Здесь была организованна засада. Мы вырыли огромную яму, и её дно утыкали острыми кольями. Как только чудище появилась в порту, боевые маги открыли огонь и заставили монстра преследовать их. Они заманили его в ловушку, и когда оно провалилось в яму, маг высшего ранга нанес свой главный удар. Огненный взрыв от его заклятия был так силен, что опрокинул в море корабль, который стоял рядом.

Девушка замолчала и на её лице отразились неприятные воспоминания.

— Я видела этот бой, — сказал она, — когда стояла на башне нашей крепости. Колья не смогли нанести смертельные раны монстру, а магия оказалась бессильной. Это чудовище было морским драконом. Разъяренный монстр разрушил песчаные стены ловушки и выбрался на волю. Маги и воины бежали за стены крепости, а кто не успел, того сожрал монстр. Тогда чудовище разломало и потопило все корабли, которые стояли на рейде и не смогли уйти в открытое море. Это был полный разгром.

Лукреция снова сделала паузу и продолжила:

— Мой отец посыпал голову пеплом и пошёл просить совета в храм лучезарного Аполлона у мудрой пифии. Прорицательница ответила, что князь искупит свою вину и чудовище навсегда уйдет в море, если он или кто-то из его родных добровольно принесет себя в жертву монстру.

Лукреция мрачно подытожила:

— Я вызвалась добровольно. Как княжна и наследница я тоже несу ответственность за действия моего отца. Эти цепи я также надела сама. Они должны были удержать меня в самую тяжёлую минуту и не дать мне убежать в страхе перед чудовищем.

— А что пифия сказала насчёт налогов на жреческую деятельность? — спросил я.

Девушка удивленно посмотрела на меня.

— Ничего. Жрица не сказала ни единого слова о налогах, — ответила Лукреция.

Я стал думать о том, что мне делать дальше. Трудно сомневаться в существовании богов, если сам с ними разговаривал. Тут один Царь Мертвых мне так прямо и заявил, что он бог милосердия. Но я бы в первую очередь всё равно подозревал бы людей.

Наконец я принял решение. Княжна уже принесла себя в жертву, а я сделаю так, что чудище навсегда уйдет в море. Ну или попытаюсь, как получится.