Рассвет ночи

Глава 4 ВСКАРМЛИВАЯ НОЧЬ

Востим произнес слова заклинания, взмахнул рукой в сторону гладкой каменной стены, и открылся портал, ведущий в питомник. Стоило появиться проходу, как из раскаленной чаши донеслись крики агонии. Маг сделал так, чтобы звуки стали не слышны, однако он все равно телом чувствовал стоны. Его здоровье ухудшалось с каждым днем, несмотря на все заклинания и снадобья. Кости его терзала боль. Казалось, все они одновременно гниют внутри тела.

Выкинув из головы представление о себе как о бесформенной куче плоти, Востим вплыл в комнату.

Его взгляду открылся просторный питомник — круглая полость в земле его личного Уровня, сорок четыре шага в диаметре. Полированные стены комнаты-сферы сверкали в тусклом зеленом свете единственного светящегося шара. Спиральные линии, сложенные на стенах из алмазов и аметистов, сверкали и переливались — три тысячи девятьсот пятьдесят девять тех и других камней. Аметист, камень Теневой Пряжи, слабо жужжал от пульсировавшей в них магии; алмазы, настроенные на Пряжу, пели на тон выше. Все это богатство, объединенное Ростком Пряжи, насчитывало семь тысяч девятьсот девятнадцать камней.

Число могущества, Востим прекрасно знал это.

Самоцветы, таинственные спирали и Росток Пряжи превращали комнату в союз Пряжи и Теневой Пряжи, в место, где их потертые грани обнаженно сверкали. Богатая почва для магии, можно так выразиться; богатая почва, в которой мог расти Росток.

И он вырос.

Живой артефакт, паривший в воздухе в самом центре комнаты при помощи магии. Он увеличился уже в три раза по сравнению с тем, каким его принесли слаады из Храма Теней. Из-за тонких длинных ветвей, змеящихся корней и изящного хрупкого ствола Росток казался Востиму женственным. Артефакт был столь возвышенно прекрасен, что магу оставалось лишь удивляться, как простые смертные жрецы — даже вдохновленные своей богиней — могли создать подобную красоту.

Его блестящая темная кора пульсировала поглощаемой энергией. Время от времени по всей длине ствола появлялись кольца серебристого света — пульс, похожий на жадные глотки пристрастившегося к магии пьяницы. Но даже этот мягкий свет обжигал кожу Востима и заставлял глаза слезиться.

Ветви Ростка Пряжи, почти лишенные листьев, прорастали сквозь молочно-белые скорченные тела полуживых астральных ангелов, которых чародей подвесил над артефактом. Вырываясь из плоти несчастных, ветки соединялись с тканью Пряжи и исчезали у круглого, украшенного алмазами потолка. Толстые корни Ростка, в свою очередь, спускались к искореженным телам потерявших сознание демонов-гаэлей. Прорастая сквозь их уродливые спины, корни заплетались в ткани Теневой Пряжи вблизи округлого пола, переливавшегося аметистами.

Востим не замечал стонов несчастных созданий, которыми питался Росток Пряжи. Они были для мага лишь наделенным чувствами и болью кормом. Живым удобрением. Их почти иссякшие жизненные силы ускоряли рост артефакта. Росток уже принес один зрелый плод. Скоро дозреет и второй. Двух плодов будет достаточно для осуществления замыслов мага.

Он подплыл ближе и завис перед Ростком Пряжи. Пустые, цвета слоновой кости глаза ангелов и черные кошачьи глаза гаэлей невидяще уставились на него, слепые ко всему, кроме собственных страданий.

— Замолчите, — велел он.

Маг сотворил заклинание, заставившее пленников хранить тишину. Они все так же извивались в агонии, но звуки боли теперь не терзали слух. Слабой рукой чародей коснулся ствола Ростка. Теплая кора напоминала на ощупь эластичную кожу. Он приложил ухо к стволу и вздохнул. Серебристые вспышки пульса заставляли его глаза слезиться и обжигали кожу, но маг терпел. Он с вожделением посмотрел на вызревавший плод, одиноко свисавший с нижней ветви. По форме плод походил на яйцо и размером был с кулак. Под серебристой кожицей виднелись пульсировавшие черные вены. В известной степени плод был лишь метафорой, как и весь Росток Пряжи в целом. Жрецы Шары превратили аллегорию противоположностей в физическое воплощение — в уникальное деревце. Шара и Селунэ; зарождающаяся луна и полнолуние. Шара и Мистра; Теневая Пряжа и Пряжа. Удивительное переплетение противоположностей и было секретом красоты и могущества Ростка. Конечно, в конце концов Росток явился творением, вдохновленным Шарой, и, следовательно, инструментом, созданным для того, чтобы досадить Мистре и Селунэ.

Востим уже пытался поговорить с Ростком при помощи псионических способностей, но не получил ответа. Он чувствовал присутствие потаенного самосознания, но разум артефакта был настолько сосредоточен на цели своего существования — росте, развитии, — что больше ничего не замечал.

Маг смотрел на тонкие ветви Ростка Пряжи и представлял, какими они должны быть — усыпанными листьями власти. Когда один из плодов деревца будет «посажен» в место, наполненное могущественной силой, он немедленно прорастет там в ткань магии и собранную таким образом силу по сети Пряжи переправит обратно к Ростку, где ею воспользуется Востим.

Он тщательно выбрал место, в котором посеет семена Пряжи. Мифали маг отверг тут же. Центры эльфийской магии действительно заключали в себе могущественную силу. Но вместе с этим были слишком заметными. Посадить там семя значило немедленно привлечь внимание могущественнейших высших магов Торила, да еще и Избранного Мистры. Для этого было слишком рано. Поэтому Востим посадит семя в другом месте, почти столь же могущественном. Его выводок уже забрал первый плод Пряжи и отправился к первому такому месту, бывшей части Незерильской империи.

Востим жаждал узнать об успехах сыновей и потому, на мгновение сосредоточившись, послал свой разум сквозь планы, по всему Фаэруну и под ним, пока не нашел сознание Азриима. В первые мгновения контакта он чувствовал все, что ощущал слаад, но слабее, словно сквозь туман.

Он уловил кислую органическую вонь скопления человеческих существ и иных тварей, собравшихся в слишком маленьком для такой толпы месте. Слышал то нараставший, то стихающий рокот запруженной улицы и видел сеть помостов, лестниц и ветхих зданий, свисавших, словно грибы, со стен гигантской пещеры глубоко под землей. Если бы не заклинания, защищавшие город и его стражей, пещера давным-давно обвалилась бы под собственным весом.

— Добро пожаловать в Скаллпорт, Странник, — поприветствовал мага Азриим, когда Востим позволил сыну почувствовать мысленный контакт. — В настоящую задницу Фаэруна.

Маг перешел прямо к делу:

— Ты выяснил, где сокрыто сердце покрова?

— Мы продолжаем наблюдать за Черепами, — ответил Азриим. — И уверены, что ответ, если он вообще есть, можно найти здесь. Ты точно знаешь, что вторая зала избежала разрушения?

— Да. И она будет недалеко от главной палаты. Покров не может существовать без сердца. Оно там.

Не многим было известно, что магический покров, защищавший Скаллпорт, по происхождению своему был незерильским. И еще меньше избранных — в их числе Востим — знали, что пещера, полностью отделенная от города, должна была содержать в себе сердце покрова — источник, из которого проистекала сила. Именно в этом сердце и нужно было посадить семя Ростка Пряжи.

Как подозревал Востим, магические стражи Скаллпорта, в честь которых и был назван город, при помощи заклинаний укрыли от посторонних глаз сердце покрова. Поэтому он снабдил свою команду особыми жезлами, которые позволят обойти любое охранное заклинание, наложенное Черепами, и обнаружить цель их поисков. Нужно было лишь выяснить самое общее расположение пещеры.

Востим нашел бы ее сам — в конце концов, Скаллпорт был подземельем, — но его тело все сильнее разлагалось, несмотря на заклинания. Кроме того, Черепа сразу почувствовали бы его присутствие. Маг знал, что легко сокрушил бы Черепов-стражей, но еще не был готов к открытому противостоянию. Покров мог быть поврежден в ходе сражений, или, что еще хуже, в противостояние мог вмешаться Избранный.

Нет, проникновение в покров Скаллпорта с семенем Ростка Пряжи требовало планирования, хитрости и умения запутывать противников. Как раз Азрииму и были присущи все эти качества. Востим предоставит посадку семени своему старшему сыну. Наградой ему будет трансформация в серого слаада.

— Используй пути телепортации с осторожностью, — предостерег он Азриима. — И особенно аккуратен будь при телепортации внутри Скаллпорта. В Подземье иногда можно столкнуться с непредсказуемыми последствиями.

— Твоя забота нас всех безмерно трогает. — В ментальном «голосе» Азриима сквозило высокомерие.

Востим с трудом удержался, чтобы не покарать болью непослушного сына.

— Ищите дальше, — велел он полудроу и разорвал контакт.

Гнев, вызванный непокорностью Азриима, усилил потоки боли в тощем теле мага. Стиснув кулаки, он произнес заклинание, притуплявшее способность чувствовать боль. Чтобы успокоиться, ему пришлось приложить немалые усилия.

Маг ждал уже целые столетия. И вполне может подождать еще неделю или месяц. Его выводок слаадов найдет то, за чем он их послал, и в конце концов Востим получит Венец Пламени.