Рассвет ночи

Глава 6 МЕРТВЕЦЫ НОЧИ

Когда они приблизились к кладбищу, воздух стал темнее. Казалось, он слишком плотный для дыхания и как будто вязкий. Чем ближе путники подходили к некрополю, тем более разрушенными становились здания. Для Джака это выглядело так, словно центр какого-то невообразимого шторма располагался прямо над кладбищем, оставив его нетронутым и сметя почти до основания весь остальной город.

Голубое огниво освещало шагов на пять вокруг. С каждым шагом в Джаке крепло чувство, словно за ними наблюдают. Дождь стал еще холоднее.

Хафлинг вдруг осознал, что у него волосы встали дыбом. Вытащив священный символ, он взял его в одну руку с огнивом.

— Довольно странно построить кладбище в центре города, — заметил Магадон.

— Нет, изначально это было обычным явлением, — ответил Кейл, стараясь говорить громче из-за шума дождя. — В последние годы жители оградили кладбище стенами, потому что хотели запереть своих мертвецов. Они думали, что так не дадут им восстать. Когда тьма всех их истребила, Кессон Рел вернулся и открыл врата в сердце некрополя, прямо среди могил.

Он хотел посмеяться над мертвыми — показал выход, которым они никогда не смогут воспользоваться.

Джак даже не стал спрашивать, откуда Эревис все это знает.

— Врата? — спросил он.

На мгновение Кейл замер от удивления. Наконец он кивнул:

— Да. Свет — это врата. Но я… я не могу вспомнить, куда они ведут.

Джак принял это к сведению, и путники пошли дальше.

Перед ними выросла невысокая осыпавшаяся каменная стена кладбища. Казалось, эта изъеденная непогодой преграда символизировала нечто большее, чем границы обыкновенного погоста. За стеной расстилалось обширное пространство, заросшее сорняками, деревьями, высокой травой, плотно застроенное усыпальницами и заставленное изваяниями.

Они прошли меж двух обелисков — когда-то соединявшие их металлические ворота теперь лежали поблизости, искореженные, — и вошли на кладбище. Джаку показалось, что звуки тут же стали тише.

По мнению хафлинга, все гробницы здесь казались одинаковыми — небольшие прямоугольные мавзолеи из камня, с заостренной крышей. Отличались они лишь размерами и деталями. В большинстве своем они служили местом упокоения нескольких человек, возможно членов одной семьи. На каждом склепе виднелись полустертые надписи, выполненные угловатым и острым письмом, которое Джаку показалось совершенно чужим. На крышах большинства зданий красовалось по меньшей мере по одной статуе крылатой женщины, без сомнений богини Элгрин Фау, покровительствовавшей жизни после смерти. Обычно она возвышалась на коньке крыши как раз над запечатанными вратами гробницы, словно защищая их. Иногда на руках она нежно держала тело усопшего, а порой ее руки были пусты.

Джак поразился тому, сколько средств жители города потратили на обустройство усыпальниц.

Путники заходили все дальше на кладбище, и теперь под ногами клубилось покрывало тумана: плотная смесь серой дымки и мрачных теней. Дождь превратился в морось, а затем и вовсе прекратился. Даже раскаты грома стихли. Атмосфера казалась мрачной, грозной.

Магадон часто останавливался, словно видел или слышал что-то необычное, но затем возобновлял движение. Джак не замечал ничего странного, хотя голова его была словно укутана туманом. Должно быть, так действовали влажность и холод. Однако хафлинг упрямо шел вперед.

Казалось, кладбищу не будет конца, и усталость постепенно стала давать о себе знать. Джак с трудом передвигал ноги, в глазах то и дело мутнело. Как долго они уже шли? Хафлинг слишком давно попал на темный Уровень, и это не прошло даром.

В замутненном сознании Флита то возникали, то пропадали чьи-то искаженные лица. Туманная дымка хватала за ноги, покрывая ступни. Он помотал головой, чтобы прийти в себя. Только что дымка едва доходила хафлингу до коленей, а теперь поднималась до пояса. Густой туман был повсюду.

Джак мог видеть лишь на три шага от себя. Он так устал, что ему казалось, будто туман цеплялся за него, поворачивал и заставлял идти лишь в одну сторону.

Магадон остановился и оглядел усыпальницы.

— Мы ходим кругами, — прошептал он.

Спутники ничего не ответили. Тогда проводник покачал головой и повторил уже громче:

— Мы ходим кругами. Голос его приглушил туман.

На мгновение все, кроме Магадона, словно потеряли дар речи. Джаку потребовалось время, чтобы понять смысл слов проводника. А когда он понял, то не сразу сообразил, на основании чего Магадон сделал такой вывод. Флиту все могилы казались одинаковыми, как и трава с деревьями. Но Магадон светился уверенностью.

— Ты уверен? — в конце концов глухо поинтересовался Кейл.

— Да, — ответил проводник, но затем в замешательстве покачал головой. — Нет.

— Это все тени, — смог выговорить Джак, хотя онемевший язык его не слушался. — Туман.

Каким-то образом туман притупил их восприятие и принялся высасывать из путников жизненную силу.

Осознание этого само по себе очистило разум хафлинга. Словно разорвались путы неведомого заклинания. Его спутники тоже, казалось, пришли в себя. Мало-помалу все они стряхнули оцепенение и начали оживленно оглядываться вокруг. Мир внезапно вновь обрел жизнь. Джак понял, что дождь все еще идет. Он даже не останавливался! Вдали раскатисто ворчал гром. Хафлингу казалось, что он очнулся от сна или трехдневной пирушки. Он так замерз, что даже зубы начали стучать.

— Что, во имя Ада, только что произошло? — прорычал Драйзек.

Магическое воздействие теней пропало, но туман все еще окутывал их плотным покрывалом. Огниво Джака не могло его рассеять. Даже ближайшие усыпальницы нельзя было рассмотреть за его серыми клубами. Завитки черных теней струились в нем, опутывая, словно плющ, ноги и тела путников, скребли их обувь, направляли их…

Направляли их.

Джак сделал шаг вправо и почувствовал сопротивление теней. Затем они мягко подтолкнули его вперед. Сердце хафлинга бешено забилось.

— Магадон, нужен свет! — крикнул он сквозь дождь. — Все, что у тебя есть! Сейчас!

Не дожидаясь ответа проводника, Джак быстро произнес заклинание, и в то же мгновение на кончике голубого огнива выросла сфера сияющего света. Магадон тоже не медлил. Вокруг головы проводника расцвел ослепительный белый нимб, а в воздухе повис шар белого огня, усиливая своим свечением действие заклинания Джака.

Щупальца тумана, окутывавшие путников, отпрянули назад, словно рука, коснувшаяся раскаленного чайника. Заметная дрожь сотрясала туман, и на какое-то время свет ножом рассек ранее непроницаемые тьму и дым.

При свете магических сфер Джак разглядел, что черные нити внутри призрачного тумана были на самом деле сетью красных и черных вен, каждая толщиной с волос ребенка. Все они медленно пульсировали. И как только он это заметил, за спинами путников раздался ужасавший хор потусторонних голосов, словно отвечая появлению света. Этот леденящий звук заставил Флита задрожать. Он резко повернулся…

— Всемогущая тьма!

Позади путников, за покровом из тумана и усыплявшего разум заклинания, виднелась группа темных фигур. Они собрались в полукруг шагах в тридцати от друзей. Одни стояли на земле, другие парили в воздухе. Каждая была скроенным из тьмы грубым наброском человеческой фигуры, темным, будто безлунная ночь. В черных провалах глазниц словно пылали угли. От призраков веяло неземным холодом. Позади этой группы мертвецов Джак замечал все новые и новые фигуры, выбиравшиеся из мавзолеев. Они проходили сквозь стены и крыши усыпальниц легко, как сквозь распахнутые двери. Все это напомнило хафлингу черный дым, струящийся из трубы. Должно быть, их были сотни.

— Рэйфы! — закричал Кейл, размахивая Клинком Пряжи.

Рядом с ним приготовился к бою Ривен, обнажив сабли. Магадон выхватил стрелу и натянул тетиву. Джак, зная, что клинки и стрелы не помогут против полчищ неумерших, сделал единственное, что было возможно.

Прежде чем Магадон успел выстрелить, а призраки — наброситься на чужаков, хафлинг очутился впереди своих спутников и, уставившись в пышущие злобой глаза рэйфов, выставил перед собой священную подвеску.

— Убирайтесь назад в свои склепы, твари! — выкрикнул он и воззвал к благословению Обманщика.

Сила Брандобариса хлынула в хафлинга, и украшенная самоцветами подвеска осветилась слабым светом. На мгновение Джак почувствовал себя чем-то большим, чем простой смертный.

Призраки ответили ему хором исполненного ненависти шипения, но лишь некоторые из них заструились обратно в могилы. Глаза остальных запылали ярче, и взгляды обратились на Джака. Хафлинг чувствовал их ярость и гнев, омывавшие его, словно ледяные волны. Он продолжал сжимать в руке подвеску и передавать в нее силу Обманщика. Быть может, ему удастся хоть ненадолго удержать призраков от нападения на себя и своих друзей.

Неумершие продолжали прибывать, словно вороны, слетающиеся к трупу. Багровые глаза с ненавистью сверлили хафлинга. Черные тела и души боролись с божественной силой, которую Флит передавал в подвеску.

— Джак, — позвал Магадон.

Сопротивляясь натиску призраков, хафлинг смог лишь кивнуть в ответ.

— Продолжай двигаться, — сказал проводник, отступая вглубь кладбища и продолжая целиться в облако призраков.

Ривен и Кейл последовали за проводником. Не отставал и Джак, все еще держа перед собой подвеску.

Как только Флит сдвинулся с места, темные создания последовали за ним, пытаясь сломить его сопротивление. Их мощь давила на хафлинга. Он чувствовал себя так, словно подпирал дверь, которую старался открыть горный великан. Сияние подвески померкло. Джак знал, что долго не продержится.

— Кейл! — вскрикнул он в отчаянии и тут же вспомнил, что друг потерял свой священный символ. А без него убийца не сможет воздействовать на противников.

И тут Эревис оказался рядом с ним, вместе с ним, с черной маской из шелка на лице.

— Я здесь, дружище, — промолвил убийца и воззвал к Повелителю Теней.

У Джака не было времени на раздумья о том, как или когда его друг нашел новый священный символ. Эревис держал перед собой Клинок Пряжи, словно талисман, и меч сиял зеленовато-желтым светом.

— Возвращайтесь в могилы, мертвые Элгрин Фау! — велел Кейл голосом, не лишенным сочувствия.

Призраки вновь застонали. Часть их растворилась в воздухе, другие вернулись в усыпальницы, но большинство продолжало наступать. Однако вместе Кейл и Джак могли их сдерживать.

— Их слишком много! — крикнул Эревис через плечо. — Мы можем их только ненадолго задержать. Двигайтесь дальше. Давайте быстрее!

Магадон выпустил стрелу в толпу призраков, затем еще одну. Джак не мог сказать, как они подействовали на бесплотных созданий.

— Куда? — спросил проводник.

— К воротам, — произнес Джак, оглянувшись. — Туда!

Он указал в сторону центра некрополя, где сквозь тьму пульсировали вспышки золотистого света.

Внезапно заклинания хафлинга и Магадона иссякли. Теперь тьму освещало лишь голубое огниво. Флит мог видеть всего на несколько шагов от себя. Горящие во тьме глаза призраков были похожи на походные костры вражеской армии. Неумершие застонали и поплыли вперед.

— Бегите! — закричал Кейл.

Магадон с Ривеном рванули к центру кладбища, прокладывая себе путь сквозь цепкий туман. Эревис и Джак следовали за ними по пятам так быстро, как только могли, продолжая сдерживать наступление призраков с помощью силы, дарованной их божествами.

— Они сломят нас, если навалятся все разом, — процедил Кейл сквозь стиснутые зубы.

— Но они этого не делают, — обливаясь потом и хватая ртом воздух, выдохнул Джак. — Возможно, не могут.

— Возможно, — отозвался убийца. Через плечо он прокричал Магадону и Ривену: — Если бы они хотели напасть, то уже сделали бы это! Нас направляют как овец. Будьте начеку.

— Ты уверен? — спросил Магадон, раз за разом стреляя в призраков.

Кейл кивнул, и Джак был с ним полностью согласен. Неумершие подались назад, ожидая более удобного момента для нападения.

Хафлинг услышал, как Ривен сплюнул, а затем раздался резкий свист его сабель, рассекавших воздух.

— Что-то другое хочет попробовать нас первым, да? — мрачно усмехнулся Драйзек и добавил: — Что бы это ни было, ему лучше, черт возьми, быть очень голодным.